Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: О "мемуарах" генерала Гранта - Марк Твен на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Контракт с моей стороны готовился мощной юридической фирмой "Александер и Грин", а со стороны Гранта – Кларенсом Сьюардом, сыном того человека, который был Госсекретарем в администрации президента Линкольна.

В контракт был также включен пункт о передаче экземпляра книги супруге Гранта и последующей передаче ею этого экземпляра моей фирме в обмен на непосредственную выплату ей одной тысячи долларов.

Это делалось с целью предотвращения возможности завладения кредиторами Гранта выручкой от продажи книги.

Когда Уэбстеру сообщили о вышеназванной сумме в тысячу долларов, он не возражал и после того, как, подписав контракт, уже уходил из офиса юрфирмы, он ненароком обронил, что для такого документа условие об этой тысяче, видимо, лишь простая формальность и, конечно же, ничего не значит. Но Сьюард тихонько отвёл его в сторонку и сказал, - Нет, оно значит именно то, что в нём сказано, поскольку семья генерала сидит дома без гроша и в эту самую минуту с глубоким волнением ожидает поступления этой малой денежной суммы.

Уэбстер был поражён. Он тут же выписал чек и Сьюард передал его посыльному, приказав ему доставить его кратчайшим маршрутом в дом Гранта и чтоб одна нога здесь, другая там.

Какой же это стыд, что герой, спасший страну и ее правительство от уничтожения, до сих пор пребывает в таком положении, что столь мелкая заурядная сумма как тысяча долларов, может восприниматься им как манна небесная. Ни для кого не было секретом, что Грант испытывал финансовые затруднения, но какая буча поднялась бы по всей стране, узнай наш народ, насколько глубока его нужда.

По всей стране газеты трубили о неземной щедрости ребят из Сенчери, выплативших Гранту такую щедрую сумму в полторы тысячи долларов за три журнальных статьи, в то время, как заплати они Гранту лишь то, что ему причиталось, он был бы в состоянии и содержать свой конный экипаж и не сушить голову о том, как добыть тысячу долларов.

Ни газеты, ни широкая публика, видимо, не в курсе, что пятьдесят пять лет тому назад издательство одного лондонского ежегодного журнала предложило юному Тому Мору за две статьи сумму в два раза большую, чем полторы тысячи, и разрешило ему сделать их длинными или короткими и писать обо всём, что ему угодно. Финансовая же ценность любой статьи Тома Мора даже в расцвете его сил ценится раз в пятьдесят дешевле статьи о войне генерала Гранта в то время.

Но вернёмся немного в прошлое. После пребывания на Западе в течение пары месяцев зимой 1884-85 гг. я возвратился на Восток, добравшись до Нью-Йорка к 20 февраля.

На тот момент никакой договорённости в отношении контракта достигнуто ещё не было и я заглянул в дом Гранта лишь справиться о его здоровье, поскольку видел сообщения в газетах о том, что он болен и некоторое время не выходит из дому.

Последний раз, когда я был у него, Грант гворил, что из-за проблем с горлом ему пришлось бросить курить, что, как сказали доктора, будет лучше всего способствовать его лечению. Однако, пока я был на Западе, газеты писали, что такие симптомы болезни горла характерны для рака. В день же моего прибытия в Нью-Йорк утренние газеты сообщили, что врачи заявили, будто Гранту уже намного лучше прежнего и он чувствует себя довольно неплохо. Посему, приехав к Гранту домой, я вошёл в его комнату, пожал ему руку и сказал, что очень рад, что ему намного лучше и что он на пути скорейшего восстановления здоровья.

Он усмехнулся, - Если б это было правдой.

Естественно, я был неприятно удивлён и спросил его врача, доктора Дагласа, действительно ли Грант идёт на поправку не так успешно, как я надеялся. Он дал понять мне, что газетные сообщения выражали лишь радужные надежды, а болезнью был, несомненно, рак.

Будучи заядлым курцом, я сказал Гранту, что остальные поклонники курения должны принять его пример как предупреждение, но тут вмешался доктор Даглас и заявил, что курение нельзя назвать единственной причиной этого недуга. Возможно, сказал он, чрезмерное курение было причиной зарождения болезни, но не её проявлений на данном этапе, и, вполне вероятно, истинной причиной болезни было умственное перенапряжение и годичная душевная депрессия, вызванная крахом фирмы Грант и Уорд.

Эти слова тут же пробудили в Гранте желание поговорить и я отметил тогда (и не в последний раз), что если у него не было охоты обсуждать какую-то иную тему, то на эту он проявлял готовность беседовать всегда.

Он заговорил на тему, о которой я уже упоминал, тему мошеничества, учинённого в отношении его и его родни этим субъектом, Уордом, которому он безоглядно доверился. Но при этом, он всё же не допустил в адрес Уорда ни одного выражения крепче тех, что разгневанный взрослый мог бы употребить в отношении нашкодившего ребёнка. Он говорил как человек глубоко обиженный, униженный и обманутый, но ни разу не пустил в ход оскорбительного или унизительного выражения.

Что до меня, то я всё время мысленно кипел, я скальпировал Уорда, свежевал его живьём, колесовал, кромсал в фарш и поносил всеми матерными словами хорошо известного мне языка, подкрепляя их в моменты затруднений и сомнений обрывками матерщины из двух не очень хорошо известных мне языков.

Грант вёл свой рассказ с глубоким трагизмом в голосе, но лицо его ничем не выдавало всего, что творилось в его душе. На своё лицо он мог положиться при самых чрезвычайных обстоятельствах. Оно всегда оставалось ему верным и никогда не подводило его.

[Где-то первого-второго июля 1885 г. в Маунт МакГрегор, примерно за три недели до смерти Гранта, мы с Баком Грантом беседовали, сидя по обе стороны от кресла генерада, чтобы хоть как-то составить ему компанию, - он мог только слушать. Только что пришло известие о том, что служащего банка Мэрин-Бэнк, дружка Уорда (как же фамилия этого гада?) упекли на десять лет. Бак клеймил его самыми крепкими выражениями, которым он мог позволить сойти с его языка, я не сильно отставал. Грант немного послушав, потянулся за карандашом и блокнотом, где написал: "Он не так плох, как второй", имея в виду Уорда. Это был его единственный комментарий. Даже в записке он не мог выразиться грубо.]

Пока генерал продолжал свой рассказ, полковник Грант вставил, - Отец даёт вам понять, м-р Клеменс, что семейство Грантов – сборище болванов!

Генерал стал оспаривать это, сказав, в частности, что если следовать такой логике, то можно заявить, что раз Уорд заманил кого-то в свои сети, то эту его жертву также можно назвать болваном, как любого из Грантов; что если критерием болвана был лишь сам факт успешного мошеничества, совершенного Уордом, то болванами можно окрестить чуть ли не каждого. Он стал аргументировать примерами. Он сказал, что мол-де никто не назвал бы болваном президента железодорожной компании Ири-Рэйлроуд, которого Уорд убедил доверить ему сумму в 800 тысяч долларов, присвоив затем всю её до единого цента. Затем привёл в пример ещё одного человека, которого никто не назвал бы болваном, но которого Уорд искусил доверить ему более полумиллиона долларов, взамен которых не вернул в итоге ничегошеньки. Далее привёл пример человека с фамилией что-то вроде Фишер, но иной, которого никто не посмел бы назвать болваном, который, напротив, проявив себя смеклистее и прозорливее других, сильно разбогател и вечно хвастался своей прозорливостью и тем, что никому не дано его оболванить или обмануть. И что учинил с ним Уорд? Он соблазнил его на покупку части рудника, принадлежавшего экс-сенатору Чеффи, имущества, которое вообще не продавалось, и никакого права продажи которого Уорд не имел. И несмотря на это, Уорд выманил у него 300 тысяч наличными без единого клочка бумаги или строчки документального свидетельства совершения сделки. Обманутый после того ещё очень долго ежедневно приходил в офис компании Уорд-энд-Грант обсудить с Уордом перспективы этого богатого рудника (он и вправду был богатым) и оба они каждый раз проходили буквально рядом с м-ром Чеффи в соседнюю комнату для беседы. Казалось бы, что человек с проницательностью такого уровня просто не мог не удосужиться рано или поздно задать м-ру Чеффи вопрос-другой. Да где там, Уорд сказал ему, что Чеффи совсем не хотел фигурировать в этой сделке, что он присутствует в этом офисе совсем по другим делам и что ему не стоит рисковать, задавая вопросы Чеффи, поскольку этим он может разрушить всё начинание.

Был ещё один человек, который бахвалился тем, что он очень ловкий бизнесмен. Однако Уорд обобрал его на 300 тысяч, не оставив ему ни какого клочка бумаги, подтверждающего факт заключения сделки, и теперь этого бизнесмена нет среди истцов в деле Уорда по той причине, видимо, что он скорее лишился бы всех своих денег, чем допустил бы огласку информации о том, как его так по детски облапошили.

Грант назвал очередного очень состоятельног человека, которого никто не посмел бы назвать болваном ни в сфере бизнеса, ни вне её. Но вот он однажды является к нам в офис и говорит – «Уорд, вот у меня чек на 50 тысяч. Он мне пока не к спеху – я еду ненадолго в Европу. Пустите его в оборот, вдруг что-то выгорит.» Через некоторое время, когда я был в офисе, тот джентльмен, вернувшись из поездки, вошёл и спросил Уорда, удалось ли что-то сделать с его деньгами. Уорд ответил – Одну минуту, обратился к своим книгам, полистал страницы, побубнил что-то под нос, выписал чек на 250 тысяч и вручил его собеседнику с таким видом, будто он ничего особенного не сделал. Партнер поглядел на чек несколько секунд, протянул его обратно со словами «Здесь гораздо больше, чем я ожидал - давайте посадим эту курочку снести ещё одно яичко» и откланялся. Больше он ни цента своих денег не видал.

Пока генерал вёл свой рассказ, я был всецело поглощён процессом познания болванов, но этот последний пример вернул меня к чувствам. Я представил себя на месте того типа и вынужден признаться, что будь я в его шкуре, то сто к одному, что поступил бы точно также как и он. Более того, я отлично понимал, что во всём христианском мире не нашлось бы ни попа ни вдовушки, которые бы ни поддались бы этому, ибо эти люди вечно ищут такие объекты инвестирования, которые приносят нереально высокие барыши и практически никогда не удосуживаются вникнуть в суть данного бизнес-начинания.

Когда я собрался уходить Фред Грант спустился со мной на первый этаж и поразил меня сказав тихонько, что врачи пытаются скрыть от отца действительное состояние его здоровья, тогда как на деле считают, что он нежилец и что жить ему осталось не более двух-трёх недель.

Это происходило 21 февраля 1885 года.

После этого дня Грант ежедневно, насколько позволяли силы, трудился над правкой рукописи своей книги. Фред читал её ему очень медленно, а он по мере надобности вносил правки. Он терял драгоценное время, поскольку написано было только от половины до двух третей второго и третего томов. Однако его больше беспокоила абсолютная точность уже написанного, чем завершение всей книги с неточностями, после чего выяснилось бы, что он уже не в состоянии ничего выправить. Его память была в отличном состоянии и вряд ли кто-либо обладающий такой памятью отказался доверять ей. Генерал же не доверял. Как бы ни был он уверен в событии или дате, он ни за что не оставлял их, не сопоставив с официальными данными. Этот постоянный мучительный поиск данных обходился огромными затратами времени, но небесполезными. Всё, что в книге Гранта называлось фактами, можно было принимать с полным доверием как тщательно прверенные.

Что же до его памяти, она работала у него как чудесный механизм. Как то раз он сказал мне, что никогда еще не рассказывал о боях при Уайлдернесс со времени их окончания и до времени его возвращения в Вашингтон. Он сел и подробнейшим образом описал всё по памяти, а закончив свой рассказ, сверил его с отчётами своих подчинённых и убедился, что почти не сделал ошибок. Если быть точным, он сказал, что допустил две ошибки.

Гранту приходилось терять время ещё по одному поводу. Три статьи для журнала Сенчери он написал и получил за них гонорар, но ещё до этого пообещал в течение лета написать четвёртую. Черновик он набросал, но полностью статья была не готова.

Издательство Сенчери разрекламировало эти статьи и теперь опасалось, что Грант не успеет уже завершить их. К этому времени известия о болезни Гранта вышли уже за рубежи страны и газеты были полны сообщений о его угрожающем состоянии. Ребята Сенчери несколько раз приходили за четвёртой статьей и это очень огорчало и обижало Фреда, так как он знал, что они, как и весь остальной мир сознают, что его отец при смерти. Фред считал, что они должны проявить больше терпения и человечности. Грант работал над этой статьей нерегулярно, когда позволяли покидающие его силы, и был настроен завершить её, если удастся, поскольку дал слово и никак не мог отказаться от него, пока оставалась хоть малейшая возможность сдержать его. Я спросил, правда ли то, что не было ни контракта, ни соглашения о размере оплаты этой статьи издательством Сенчери. Он подтвердил это. – В таком случае, - сказал я, - спросите с них за неё 20 тысяч. Она вполне того стоит – стоит и вдвое больших денег. Возьмите с них эту сумму за статью в незавершённом виде, отдайте её им и скажите им, что она будет стоить гораздо дороже в случае, если генерал сможет завершить её. Это поумерит их пыл и даст вам покой. – Он не желал просить столь высокую цену за статью, но полагал, что если бы смог бы дать её им, то мог бы затребовать оплату в 5 тысяч. Было ясно, что скромность этого семейства в денежных вопросах просто нерушима.

Примерно в ту же пору я как-то был у Гранта и разговаривал с генералом Бадо, как вдруг увидел на столе пачку машинописных листов какой-то работы и, взяв перую страницу, стал читать её. Я понял, что это очерк, посвященный взятию Виксберга. Посчитав, я обнаружил на этой странице около трёхсот слов, а значит во всём тексте 18-20 тысяч.

Бадо пояснил, что это одна из трёх статей Гранта для Сенчери.

Я сказал, - Они не имеют никакого права требовать четвёртую статью, поскольку в этом тексте хватает материала на две, а то и три стандартных журнальных статьи. -

На этот момент копии этой и двух остальных статей лежали уже в сейфе Сенчери, а значит, обязательство на выполнение четвёртой статьи сполна исполнено и без дополнительной статьи. Но ребята Сенчери считали, что без четвёртой статьи контракт не будет выполнен, а потому настаивали на её получении. Если бы эту статью для Сенчери писал я, то при обычной цене для меня эта статья стоила бы около 700 долларов. Выходит, они платили Гранту не больше чем мне, и это включая 1000 долларов уже выплаченного ему аванса.

Даже если бы ребята Сенчери вообще ни в чём не смыслили, они б и то знали, что одна страница работы Гранта стоит дороже сотни моих. Они почитали себя честными, порядочными, добродушными и если бы кто-то смог убедить их в обратном, они бы исправились. Однако всё красноречие, излитоё на них мною, пропало даром, совершенно даром. Они продолжали считать, что ведут себя в отношении Гранта вполне великодушно и были неспособны смотреть на вопрос в ином свете.

Позже, в Маунт МакГрегор, они согласились отказться от половины статьи о взятии Виксберга и они отказались даже более чем от половины – сократили её с двадцати двух страниц до девяти, и только эти девять появятся в журнале, при этом, к уже заплаченным 2500 долларов они доплатили еще столько же. Значит, если этим ребятам дать такую возможность, они обладали способностями к обучению порядочности и человечности.

Спустя какое-то время после заключения контракта на издание книги Гранта, я узнал, что между ним и Сенчери существовала лишь устная договоренность, в рамках которой издательство разрешало Гранту использовать материалы статей журнала в его книге. Существует неписанный закон, согласно которому автор имеет полное право использования своих журнальных статьей по своему усмотрению. Этот закон настолько укоренился, что автор совсем не ожидает каких-то трудностей с получением от журнала документа, удостоверяющего его авторское право, в любой момент, когда он запросит его для использования содержания статьи для книги. Но я боялся, что в данном случае компания Сенчери может проигнорировать неписанный закон и воспользоваться законными правами, то есть откажет нам в использовании материалов статей Гранта, напечатанных журналом, для его книги. Положение дел было аховое, поскольку Грант был слишком болен, чтобы переписать эти материалы. С этим нужно было что-то делать и очень срочно.

Стряпчий Гранта, м-р Сюард был очень обеспокоен, узнав об отсутствии письменного договора. Я же не был так пессимистичен – я полагал, что на деятелей Сенчери вполне можно было рассчитывать в том, что касалось выполнения любых принятых ими устных обязательств. Только вот было у меня опасение, что их понимание устных обязательств могло не совпадать с таковым пониманием Гранта. Поэтому я вернулся в дом Гранта и попросил Фреда изложить на бумаге содержание устного договора, как он его понимал. Этот документ он прочитал отцу и тот, согласившись, что там всё верно, слабеющей и дрожащей, но собственной рукой, поставил под ним вполне узнаваемую подпись.

Затем я позвал Уэбстера с нашим юристом и мы втроём отправились в издательство Сенчери, где нашли Росуэлла Смита (главу компании) и нескольких членов редколлегии. Я просто и незатейливо изложил своё дело и понял, что их трактовка договорённости совпадала с трактовкой Гранта. Таким образом, препятствие было мгновенно преодолено и, чтобы покончить с делом, мы приступили к составлению письменного документа

Когда инцидент был исчерпан или, может, близок к тому, я сделал следующее любопытное открытие.

Я уже знал, что ребята Сенчери намеревались впоследствии издать все их статьи о войне в виде книги, в числе которых и статьи Гранта. Однако, зная сколь ничтожную цену они заплатили Гранту за его статьи, мне казалось, что он должен получить дополнительную плату за использование его материалов в их книге – то есть вознаграждение, как правило выплачиваемое автору в наше время по ещё одному неписанному закону. Но как только я завёл об этом разговор, то к моему изумлению мне было отвечено, что все эти статьи ими куплены и оплачены при твёрдом понимании того, что первая проплата была и последней. В подтверждение этого потрясающего обстоятельства они представили расписку, подписанную Грантом, из которой однозначно явствовало, что каждые пятьсот долларов являлись платой не только за использование соответствующей статьи напечатанной в журнале, но и за использование её впоследствии в книге.

Совершенно ясно было одно – оценивая значение этих статей для упомянутой книги, цену, которую они заплатили генералу за публикацию в своём журнале, трудно было назвать как-то иначе, чем бесценком.

Раз ребята из Сенчери даже не краснели, то, очевидно, они считали данную сделку честной и законной, да я и сам верил, что они нисколько не осознают, что совершают что-то негодное. Совершенно ясно было, что они покупают у Гранта десятидолларовые золотые изделия по цене четверть долара за штуку, и при этом, я думаю, не менее ясно было, что они не осознают, что совершают что-то нечестное.

Росуэлл Смит, с довольным видом человека, загнавшего себе гвоздь в ногу, сказал мне – Я рад, м-р Клеменс, что книга Гранта досталась вам, рад, что нашёлся кто-то достаточно смелый, чтобы взяться за неё при данных условиях. Что, по-вашему, генерал хотел от меня?

- И что же?

- Он хотел, чтобы я гарантировал ему продажу тиража в 25 тысяч двухтомного издания его книги! Я не взял бы на себя риск подобной гарантии в отношении ни одной когда-либо издававшейся книги.

* Эти самые слова я уже несколько раз приводил. У меня (в записной книжке) имеется точная цитата высказывания Смита, подтверждающего версию о том, что они и вправду считали, что 10-процентное роялти составит половину прибыли от книги Гранта!

Приписка, сделанная 10 сентября 1885 года: На данный момент продано 250 тыс. двухтомников или 500 тыс. однотомных экземпляров книги, и это при том, что рекламная кампания проводилась только на половине территории стране.

Я не произнёс ни слова вслух, но про себя хорошенько высказался. Это было ещё одним ярким свидетельством того, что о реальной ценности книги Гранта ребята Сенчери имели понятия не больше, чем дети малые.

Ко времени написания этих строк (25 мая 1885 г.) мы не рекламировали книгу никоим образом – не истратили на рекламу ни доллара – даже не подавали объявления ни посредством листовок, ни как-то ещё, о том, что мы готовы к приёму заявок от книготорговцев. И, невзирая на всё это, у нас уже заказов bona fide /прим. пер. лат. «по своей воле», без всякого навязывания/ на 100 тыс. двухтомников (то есть 200 тыс. однотомников), и эти заказы поступили от людей, которые взяли на себя обязательство принять партию книг и оплатить её и которые, к тому же, предоставили нам самые достоверные доказательства своих финансовых возможностей относительно выполнения подписанных ими контрактов. Территория, охваченная указанными заказчиками, составляет лишь около четверти площади Северных штатов. Кроме того, у нас на рассмотрении ещё заявки на 50 тыс. двухтомников и, хоть мы и уверены в способностях и энергичности этих заказчиков, мы не отдаём им заказы по той лишь причине, что пока что не вполне удовлетворены их финансовой состоятельностью.

После того, как стало известно, что книга Гранта попала в мои руки, две газеты - одна нью-йоркская Уорлд и одна бостонская (кажется Гералд) – тут же опубликовали эту новость и в обоих случаях была занята такая позиция, что посредством некой изощрённой незримой ловкости рук и беспардонно воспользовавшись святой простотой ребят из Сенчери, я увёл их книгу – книгу, которую они имели право считать их собственностью, поскольку условия её издания были обоюдно согласованы и Грант был готов к подписанию соответствующего контракта, как тут вдруг в дело незванно встрял я.

Оба эти газетные сообщения не соответствовали действительности, хотя сообщение бостонской газеты считалось достаточно правдивым по той причине, что оно было составлено сестрой м-ра Гилдера, редактора Сенчери, в результате чего на страницах газеты был устроен тщательный разбор моих неправедных маневров, и никому, похоже, не хватило ума смекнуть, что если книгу Гранта урвал один какой-то пройдоха, то это лишь значило, что он не дал сделать этого другому пройдохе, поскольку в статье бостонской газеты об условиях Сенчери прямо говорилось как о 10-процентном роялти. Ни одна живая душа не заметила и не обсудила этой детали. Все как один слепо уверовали в то, что условие о 10-процентном роялти в едва не подписанном Грантом контракте не имело ничего общего с надувательством.

Я давно взял за правило не мешать газетам писать обо мне и моих делах столько дезинформации сколько душа пожелает, а посему я не желал ни оспаривать публикации этих газет, ни излагать свою версию данного дела каким бы то ни было способом.

Однако один репортёр (по наущению одного из редакторов газеты Курант) явился в наш дом в Хартфорде узнать мою версию для освещения её в сообщениях Ассошиэйтед Пресс. Я надиктовал краткое сообщение, опровергающее информацию газеты Уорлд об охлаждении отношений между Грантом и Сенчери, в результате чего последние якобы больше не будут издавать статьи первого несмотря на их широкомасштабную рекламу. Я пояснил в своём сообщении, что никакого охлаждения отношений, как и почвы для него, не было; что подряд на издание книги был открыт для всех конкурентов; что я подал своё предложение вместе с просьбой к Гранту уведомить остальных претендентов о предложенных мною условиях, чтобы он подобным образом мог выбрать для него наивыгоднейшие; что впоследствии я получил этот подряд, но совершенно без использования нечистых или подковерных средств. Сообщение моё было кратким, лаконичным и не содержащим ничего оскорбительного.

Оно было передано телеграфом в штаб-квартиру Ассошиэйтед Пресс в Нью-Йорке, однако этим концерном опубликовано не было. Я справился, почему и мне ответили, что, несмотря на то, что данное сообщение представляет большой общественный интерес, оно всё же так или иначе послужило бы рекламой для книги – до этого я бы сам не додумался. А ещё мне намекнули, что имей я среди персонала Ассошиэйтед Пресс знакомство, то за умеренную взятку мою заметку можно было бы распространить по всей стране. Неужто это правда. Неужели в таком огромном и солидном концерне способны на такое.

Продиктовано в 1885 г.



Поделиться книгой:

На главную
Назад