Никто кроме Путина. Почему его признает российская «система»

Люк Хардинг

Никто кроме Путина. Почему его признает российская «система»

© Хардинг Л. (Harding L.), 2015

© Перевод с английского, 2015

© ООО «ТД Алгоритм», 2015

Предисловие

Собственный корреспондент влиятельной британской газеты The Guardian в Москве Люк Хардинг пишет о России очень много. Достаточно зайти на сайт издания, набрать фамилию Harding в поиске, чтобы убедиться: он — очень плодовитый автор.

После того, как ему закрыли доступ в Россию, в Великобритании началась широкая кампания в поддержку Хардинга. Отказ журналисту во въезде в Россию обсуждался в телефонном разговоре министров иностранных дел Великобритании и Российской Федерации, а затем по этому же поводу заместителя министра иностранных дел Дэвида Лидингтона экстренно вызвали в палату общин. Лидингтон сообщил парламентариям, что, по информации британского правительства, у Хардинга были проблемы с российскими властями. В частности, он получал предупреждения в связи с поездками в «секретные районы и пограничные зоны» без разрешения.

Парламентарии задавали Лидингтону вопросы; в частности, лейборист Крис Брайант, который инициировал дискуссию, поставил инцидент с Хардингом в один ряд с преследованиями бывшего британского посла Тони Брентона прокремлевским движением «Наши», с делом Михаила Ходорковского и с многочисленными нападениями на журналистов. Он предложил британскому правительству дать понять Лаврову, министру иностранных дел России, что ему не будут рады в Лондоне, пока в Москве мешают работе британских журналистов.

В ответ на это заявление Лидингтон подчеркнул, что «свободные СМИ и свобода самовыражения являются жизненно необходимым элементом любого свободного и демократического общества, и правительство порицает любые ограничения этих свобод».

За Хардинга заступился и британский Национальный профсоюз журналистов. «Выдворение из России Люка Хардинга — это жуткое напоминание о том, что пламя свободной прессы весьма хрупко и уязвимо для режимов, которые не слишком уважают демократию и право людей знать, что делается от их имени», — заявил генсек организации Джереми Диар.

* * *

Однако были и другие причинны, по которым судьба Люка Хардинга так взволновала британский истеблишмент. Трудно преувеличить роль Хардинга в информационной войне против России. Это Хардинг отвечал, к примеру, за редактуру русского досье WikiLeaks для газеты The Guardian. Это он давал броские заголовки, например, «Россия — мафиозное государство», нашедший затем отражение в его книге, а существенно отредактированная депеша о взглядах на жизнь известного политического активиста MOSCOW 002632 превратилась в материал о компании «Гунвор» и «кремлевской коррупции», замечает публицист Виталий Лейбин.

Кроме того, Хардинг усердно «мочил» Лукашенко — по велению ли сердца, по воле ли западных финансовых кругов. За день до выборов в Минске Хардинг опубликовал в The Guardian жестоко отцензурированную депешу 06MINSK641. Он сделал заголовком фразу «Личное состояние Лукашенко — девять миллиардов долларов», но вырезал объяснение, откуда были взяты порочащие сведения. Потому что если бы объяснение было оставлено, то белорусские читатели и избиратели только рассмеялись бы. Вот оно, это скрытое от читателей объяснение: «Работники чешского посольства передали экономическому атташе США список 50 главных олигархов Беларуси. Чехи нашли этот список — он был опубликован в смоленской газете. Название газеты неизвестно, но ее электронная почта [e-mail]. В посольстве считают, что этот список, скорее всего, составила белорусская оппозиционная Объединенная Гражданская Партия».

То есть этот список высосан из пальца и слит в местной газете в Смоленске. И из этого делают заголовок в преддверии выборов! Впрочем, таких злоупотреблений телеграммами WikiLeaks относительно Беларуси можно найти множество. Но The Guardian так и не напечатал депеши из Вильнюса, говорящей об аресте курьера, который вез «черный нал» белорусским оппозиционерам. Не напечатала газета и депеши из минского посольства, говорящей о визите лидера оппозиции Милинкевича — «он пришел просить денег». Не написал ничего Хардинг и о том, что американцы видят в Лукашенко «потенциального Папу антизападного блока, идущего на смену Фиделю Кастро». Вот как его описывает американский посол: «Лукашенко — идеальный лидер антиглобалистов: он энергичный, отважный, и стоит у руля страны с растущей и стабильной экономикой в самом сердце Европы».

* * *

The Guardian, левая опора западного империализма, выступает и против Ирана. Депеша 09BAKU695 содержит подробный дебрифинг иранского диссидента, молодого тегеранского преподавателя и получателя западных грантов. Понятно, что он гневно осуждает режим аятолл, и его осуждение полностью напечатано. Но диссидент — человек честный, и он делится с американцами своим мнением об оппозиции. Это мнение реалистичное и пессимистическое. Он говорит, что «оппозиция — это неорганизованная мозаика из множества групп, лишенная руководства и не знающая, куда стремиться». Это замечание вырезано англо-американскими газетами, чтобы не портить впечатления от иранской оппозиции.

Не знаю, как насчет прав человека, но The Guardian всегда стоит на защите ВР. В депеше 07BAKU1268 The Guardian вырезает слова азербайджанского бизнесмена о том, что ВР «нарушает закон» и «взвинчивает цены». В депеше 08BAKU671 удалена критическая фраза о ВР: «Члены консорциума (иностранных нефтяных компаний) считают, что BP провалил вопрос о расчетах, что стоило членам консорциума миллиарды долларов и укрепило позиции азербайджанской государственной нефтяной компании». Читатели не узнают, что, по мнению азербайджанцев, ВР вступил в заговор с Газпромом против интересов Азербайджана.

Вырезана часть депеши из Казахстана 07ASTANA919 где говорится о том, что западные компании дают взятки: «С 1998 по 2003 компания заплатила 5.2 миллиона долларов на покупку влияния среди казахских официальных лиц». В депеше из Ашхабада 09ASHGABAT1633 удалены подробности, омрачающие светлый облик семьи Бердымухамедова: «Старшая сестра Айнабат была центральной фигурой дела о взятках в языковом институте. Ее сын был связан с коррупцией, когда помог турецкой компании ERKU получить заказы на строительство. Племянники президента часто фигурируют в особо прибыльных сделках». В депеше 07DUSHANBE1420 The Guardian вырезала указание на то, что уволенный таджикский чиновник был американским агентом: «он был партнером нашего посольства и первоклассным источником информации о таджикском правительстве».

В депеше 07MOSCOW1770 Хардинг убрал имя и должность источника, который полностью оправдывает Ходорковского, так что у читателя может сложиться мнение — говорит объективный и знающий, посторонний человек. А на самом деле источник — адвокат Ходорковского Юрий Шмидт, которому по должности было положено обелять заключенного олигарха.

* * *

Подобных примеров — десятки и сотни. Но чем больше проходит времени, тем меньше люди клюют на уловки Хардинга. После возвращения в Россию он сказал: «Когда я вернулся в Москву, один чиновник мне сказал: «То, что вы написали, было ложью! Все англичане, которые там [в The Guardian] работают — враги нашей страны»».

Наверное, это преувеличение: не все в The Guardian — враги России, и уж, конечно, не все англичане — ее враги, но взгляды Люка Хардинга, тем не менее, показательны для определенных кругов британских политиков, журналистов и общественных деятелей.

Исраэль Шамир

Вершина Агентов

Владимир Путин сменил Бориса Ельцина в 2000 году. Он быстро создал перелицованную неосоветскую Россию. ФСБ стала доминирующим органом власти в стране — огромной тайной организацией с неограниченными ресурсами, которая работает вне рамок закона, согласно собственному набору правил, также тайных. После краха СССР КГБ ликвидировали. Но он не исчез, а просто получил новое название. В 1995 году большинство функций КГБ перешли к новой ФСБ. ФСБ является главным внутренним шпионским агентством и организацией по государственной безопасности России. Номинально она осуществляет те же функции, что и ФБР и другие западные правоохранительные агентства, — уголовное преследование, борьба с организованной преступностью и противодействие терроризму. Но ее важнейшей задачей является контрразведка.

Это — крошечная и деморализованная группа российских оппозиционных политиков, которые оставались на обочине общественной жизни до начала массовых протестов против Путина в 2011 году. Это — активисты по защите прав человека, работники иностранных неправительственных организаций, амбициозные магнаты-миллиардеры, такие как Ходорковский, которые не придерживаются правил режима Путина — повинуйся государству и не суйся в политику. Это — зарубежные дипломаты, особенно американские и британские. Похоже, что это также и назойливые западные журналисты.

И что еще опаснее, это — предатели. Мне, как и британскому и американскому правительствам, понятно (это доказывают опубликованные дипломатические телеграммы США), что к убийству в Лондоне российского диссидента Литвиненко причастна ФСБ. Литвиненко умер в лондонской больнице в ноябре 2006 года, через три недели после употребления чашки зеленого чая, отравленного радиоактивным полонием-210. Литвиненко — бывший офицер ФСБ. Как и подозреваемый в его убийстве Андрей Луговой.

Во время убийства Литвиненко бывшие агенты КГБ, часть мощной группы офицеров, имеющих разведывательный или военный опыт, известные как «силовики», занимали ключевые должности в путинском Кремле. Путин вышел в отставку как агент КГБ в 1991 году. Он достиг звания подполковника и служил в подразделении внешней разведки КГБ. Крах советского блока застал его в затруднительном положении — в неинтересном восточногерманском городке Дрездене, где он работал под прикрытием в культурном учреждении СССР.

Скорей всего, подполковник Путин допустил несколько грубых ошибок. Его вызвали обратно из Дрездена, чтобы он работал ассистентом заместителя ректора Ленинградского университета, — непонятное и унизительное понижение. Но именно тогда судьба Путина изменилась. Он начал работать на Анатолия Собчака, свободомыслящего мэра Санкт-Петербурга, заклятого врага КГБ и одного из ведущих российских демократов. Путин процветал.

До 1999 года он возглавил ФСБ. Летом 1999 года президент Ельцин выбрал малоизвестного Путина на пост премьер-министра, назначив его своим преемником всего лишь через несколько месяцев после этого. Став президентом, Путин продвинул доверенных членов служб безопасности России на должности губернаторов, в министерства и на должности директоров государственных предприятий России. Друзья Путина — бывшие шпики из Санкт-Петербурга — руководили страной, несмотря на свою незначительную или недостающую компетентность в экономических вопросах. Таким образом, КГБ вернулся.

* * *

Но были и важные отличия. Как отмечают журналисты Андрей Солдатов и Ирина Бороган, КГБ советской эпохи подчинялся политической воле Коммунистической партии. Партия контролировала все управления, отделы и подразделения КГБ. ФСБ, в отличие от КГБ, является «в высшей степени независимой организацией, свободной от партийного контроля и парламентского надзора», пишут они. Служба наделена исключительной автономией и свободой — даже в вопросе планирования и осуществления убийств объявленных врагов Кремля за рубежом.

Солдатов и Бороган назвали свое исследование работы ФСБ и восстановления служб безопасности при Путине за 2010 год «Новое дворянство». Меткое название. Фразу взяли из речи, произнесенной Николаем Патрушевым, который в 1999 году заменил Путина на посту главы ФСБ. Она намекает на огромное влияние и доходы, приобретенные персоналом агентства. ФСБ отличается от своих западных аналогов и недавнего предшественника, советской тайной службы. «В чем-то ФСБ больше всего напоминает мухабарат, тайную полицию арабского мира она предназначена защищать авторитарные режимы, подотчетна только властьимущим, недосягаемая, насквозь коррумпированная, не гнушается грубыми методами против лиц, заподозренных в терроризме, или инакомыслящих», — пишут авторы, ставшие впоследствии моими добрыми друзьями.

За глаза американские дипломаты предлагают другую аналогию. Они приравнивают агентство к тайной полиции дореволюционной России. В секретной телеграмме директора ФБР Роберта С. Мюллера за 2009 год, которая предшествовала визиту Мюллера в Москву, посол США Джон Байерли сравнивает ФСБ с тайными агентами, которые некогда работали на Российскую империю. Имперский предшественник ФСБ отвечал за борьбу с революционной деятельностью левого крыла и политический террор. Его тактика включала агентов под прикрытием и тайные операции. «Несмотря на изменения, после краха Советского Союза спецслужбы России больше напоминают модель охранки (тайной полиции) царской эпохи, чем западные правоохранительные учреждения», — отчитывается Байерли в ФБР.

Байерли также указывает на два других современных агентства, ответственных за государственную безопасность: СВР, Службу внешней разведки России, и МВД, Министерство внутренних дел, имеющее более 190 000 солдат в своем подразделении внутренней безопасности. Все три агентства вовлечены в политические баталии Кремля, говорит он, и часто конкурируют между собой за влияние, «с призрачными конфликтами, что время от времени кипят на поверхности». Их рвение в проведении расследований напрямую зависит от политических факторов. Все используют суды как оружие против политических врагов.

Однако их главной целью является защита руководящей политической элиты России. Эта задача приобрела еще большее значение после прозападных «цветных революций» в Грузии и Украине. Байерли правильно указывает, что спецслужбы обвиняют США и другие западные силы в инициировании акций протеста и свержении в 2003 и 2004 годах соответственно правительств в Тбилиси и Киеве. «Государственная безопасность остается первоочередной обязанностью служб, и все три организации обращают большое внимание и ресурсы на контрразведывательную и внутреннюю разведывательную работу», — сообщает Байерли Вашингтону.

* * *

Учитывая его опыт работы в КГБ, не удивительно, что Путин перестроил правительство по собственным представлениям. По оценкам социологов, в 2003 году доля высших кремлевских чиновников со службистским или военным опытом составляла 25 %. В 2007 году она составляла 42 %. Цифра включает только известных бывших агентов. В нее не включены те, чья деятельность в КГБ была завуалирована «легендой» — так называют прикрытие в шпионском мире. На 2006 год количество «аффилированных» силовиков, включая официальных и неофициальных агентов, — невероятные 77 %.

В течение прошлого десятилетия ФСБ получила новые обязанности. Ее бюджет увеличился. Точная численность персонала агентства — это совершенно секретная информация. Но по оценкам Солдатова и Бороган ныне ФСБ имеет более 200 000 агентов. В феврале 2010 года министр обороны США Роберт Гейтс отмечал, что демократия в России практически сведена на нет. Зато страна является «олигархией, управляемой спецслужбами».

Заместитель Байерли, Эрик Рубин, размышляет об идеологическом мировоззрении ФСБ в другой депеше. Он описывает руководителей современных спецслужб России как «прагматичных противников»:

«[Они] разделяют мировоззрение советской ксенофобии и недоверия к Западу, которое предусматривает, что США активно работают над дестабилизацией России. В то же время они ценят преимущества, которые обеспечивает сотрудничество с США не только в достижении определенных миссий, но и в усилении международной позиции страны».

Силовики, или ребята, которые имеют власть, рассматривают распад СССР как унизительную катастрофу — по словам Владимира Путина, «величайшую геополитическую катастрофу 20-го века». Их «историческая» миссия, как они ее видят, заключается в восстановлении былого величия России, а именно — в утверждении возрожденной международной мощи и экономической силы, источником которой является значительный рост мировых цен на нефть и газ в начале XXI столетия.

* * *

Я прибываю в Москву в январе 2007 года. На тот момент Россия — еще не полностью восстановленная сверхдержава, несмотря на все попытки президента Путина распространить свое влияние на международной арене и его несомненный дар сардонического остроумия, смешанный с ехидными замечаниями относительно западного лицемерия и двойной морали во время собрания Большой Восьмерки или других встреч на высшем уровне. Критики видят в лице России внутренний гнет и международную опасность.

Правда это или нет, но в одном своем качестве Россия действительно доминирует в мировом сообществе. Она стала передовым мировым шпионским государством. Ее озабоченность шпионажем может достигать невиданных высот. В декабре 2008 года законодатели Северной Осетии даже называют горную вершину в честь российских храбрых шпионов. С тех пор безымянную гору высотой 3 269 метров на Суганськом кряже, вблизи границы с Грузией, называют Вершиной Агентов Российской Контрразведки.

«Будьте осторожны»

С политической точки зрения в конце 2007 года был важен только один вопрос: кого Владимир Путин выдвинет своим преемником? Или же он, согласно распространенному предположению, продолжит руководить крупнейшей страной мира каким-то не предусмотренным законом образом? После восьми лет управления, двух последовательных сроков президентства Путин, согласно российской конституции, обязан был уйти в отставку.

Конкурирующие кремлевские фракции и большинство российских избирателей были бы счастливы, если бы Путин продолжил руководить. Но это означало бы пожертвовать международным авторитетом, которым он дорожит, несмотря на его антизападные выпады, которые стали частыми в 2007 году; Путин любит перемывать косточки президенту Джорджу Бушу и другим мировым лидерам. Антиконституционный третий срок сделает его лишь чуть лучше Ислама Каримова или Нурсултана Назарбаева — соседних центрально-азиатских тиранов, которые сохраняют свое президентское кормило неограниченно «по воле народа». Он также вызовет аналогии с Александром Лукашенко, авторитарным президентом соседней Беларуси, которого государственный секретарь США Кондолиза Райс назвала «последним диктатором Европы». Осенью 2007 года трудно понять, что происходит внутри Кремля, — не только западным журналистам, но даже тем, кто там работает.

В то же время идет компания ФСБ, направленная против меня, — всегда мелочно, порой громко, порой тихо. Как будто кто-то в тайной комнате незначительно меняет масштаб моего преследования — то вверх, то вниз. Россия имеет долгую традицию шпионажа за своими гражданами — деятельности, названной во Франции в XVIII веке «перлюстрацией». Как отмечают американские дипломаты в обнародованных телеграммах, «досадная» привычка официального шпионажа уходит корнями в эпоху Екатерины II. Для специальных служб императрица выделила изолированные комнаты в почтовых отделениях, которые назывались «черными кабинетами». «Советские власти были менее изобретательными — чиновники автоматически изучали всю международную корреспонденцию, а в здании главного центра магистрального и железнодорожного сообщения располагалось специальное подразделение перлюстрации», — пишет американский дипломат Дэйв Костеланчик.

При Путине эта практика продолжается: в 2009 году министерство связи России издает постановление, которое предоставляет восьми правоохранительным учреждениям, включая ФСБ, доступ к почте и электронной корреспонденции граждан. На самом деле эта практика существовала и до этого.

Я замечал, как кто-то слушает большинство моих телефонных звонков. Обсуждение политики Кремля плохо заканчивается — гудками разъединенной линии. Порой и более невинные темы вызывают гнев моего невидимого слушателя или слушателей. Интервью в прямом эфире, где я говорил о Путине или сущности российского государства, обязательно прерывают. Во время одной трансляции на «Radio New Zealand» связь прерывается пять раз — рекорд. Я почти горжусь этим. Разговор прерывают, даже когда я говорю о том, что недавно обнаружили идеально сохранившегося детеныша мохнатого мамонта, выкопанного великим оленеводом на ледяном арктическом севере России. Каким образом разговор о мамонте, который умер 16 000 лет назад, мог представлять угрозу безопасности российского государства? Но кто я, чтобы судить, что может стать помехой на пути возвращения величия России?

Сначала мне становится интересно: может, мои молчаливые слушатели — не настоящие люди, а лишь автоматические устройства, запрограммированные включаться, лишь когда произносятся определенные ключевые слова? Но позже я все больше убеждаюсь в том, что слушатели существуют

* * *

В начале декабря 2007 года я устраиваю встречу с Ольгой Крыштановской, ведущим российским экспертом по кремлевским элитам и исследовательницей института социологии Российской академии наук. Что необычно для социолога, Крыштановская имеет хорошую репутацию в обоих лагерях: у нее хорошие связи внутри Фирмы, как называет себя ФСБ, а кроме того, она является уважаемым ученым. Я отправляюсь на метро к дому Криштановской, на северную окраину Москвы — в Медведково.

Ольга — невысокая, немного тучная женщина средних лет, одетая в бордовый пиджак и в очках с позолоченной оправой. Она имеет добрый, спокойный, открытый взгляд.

Сидя в ее гостиной в ее тапочках для гостей, я расспрашиваю Крыштановскую о методах работы ФСБ. То, что она говорит, проясняет все. ФСБ имеет станцию прослушивания где-то в Подмосковье — в пригороде Москвы, говорит она. Ее существование, как и все, что связано с агентством, является государственной тайной. ФСБ имеет собственный особый отдел шпионажа за иностранными дипломатами, добавляет Крыштановская. Она считает, что ФСБ, вероятно, также имеет отдел слежки за иностранными журналистами. Агентам говорят, кого они должны прослушивать: круглосуточный надзор стоит дорого, но иногда он необходим; другие объекты прослушиваются периодически.

Но это довольно скучная работа, не так ли? В конце концов, кто захочет подслушивать беспредметные разговоры корреспондентов «Guardian» с зарубежным офисом в Лондоне? Или, как говорит Нейл Бакли, глава бюро «Financial Times» в Москве, кому интересно обсуждение того, покакал ли этим утором его малолетний сын Александр? «Специальный технический центр работает по сменам. Обычно работники дежурят в течение восьмичасовой смены. Это монотонная работа. Работники — нетворческие люди. После каждой смены они пишут отчет», — говорит мне Крыштановская и добавляет:

— Их держит там мысль, что они служат своей стране и борются с ее врагами.

Этот патриотический инстинкт является ключевым. Она продолжает: «ФСБ — мощная организация. Ее наемникам льстит то, что они служат государству, даже в незначительной степени». Обычно персонал набирают из армии — из так называемых «сапогов». Остальные — гражданские, они известны как «пиджаки». В тайном мире российских спецслужб наибольшее различие заключается между агентами разведки и контрразведки, говорит Криштановская. Те, кто работал во внутренней разведке, с Путиным и с Сергеем Ивановым, воинственным бывшим российским министром обороны, обычно ярче и гибче. Они владеют иностранными языками: Путин — немецким, Иванов — английским и шведским.

Наиболее фанатичные сторонники жесткой линии — это представители контрразведки, считает Крыштановская. Она характеризует этих служащих как зомби: «Эти люди воспитывались в СССР. Они были чрезвычайно изоляционистскими и ничего не знали о Западе, им не разрешали выезжать за границу, их кормили зомбирующей пропагандой, чтобы они стали правоверными фанатиками. Агенты разведки, которые работали за границей, видели мир. Они были более либеральными, более образованными, более гибкими». Крыштановская нравится мне все больше. Она говорит тихо, но с убедительным красноречием.

Несмотря на свои внутренние различия, ФСБ остается удивительно однородной организацией с особой ярко выраженной ментальностью силовиков. Это означает, среди прочего, подозрительность ко всему: убеждение в том, что Россия окружена злобными врагами, вера в то, что Запад и НАТО пытаются «дестабилизировать» ее. Если Россия не окружена врагами, тогда основа существования ФСБ исчезнет, отмечает Крыштановская, организация растворится в волнах конспиративной пыли: «Нет врагов — нет КГБ». Это многое объясняет.

Я замечаю, что с приближением России к парламентским «выборам» в декабре 2007 года путинский список врагов уверенно становится длиннее. В предвыборной речи на московском футбольном стадионе Лужники президент, одетый в черную водолазку, называет российских демократов «шакалами». Либералы страны являются иностранными агентами, чья цель — разрушить старательно созданную стабильность России, говорит он толпе сторонников из прокремлевской партии «Единая Россия», черпая слова из сталинской эпохи. Он говорит то же самое через четыре года, когда десятки тысяч россиян — представителей среднего класса выходят на акции протеста против массовой фальсификации результатов выборов 2011 года. Не удовольствовавшись оскорблением оппозиционеров, называя их западными стукачами, он говорит, что белая лента, которую протестующие цепляют на свою одежду, похожа на презерватив.

ФСБ остается привлекательным работодателем. Членство в этом самом тайном клубе несет определенные преимущества — преимущества, которые компенсируют относительно невысокий уровень оплаты труда. «Если вы работаете на ФСБ, то можете не беспокоиться о соблюдении закона. Вы можете убить кого-то, и ничего не произойдет», — говорит Криштановская. Сбейте пожилую женщину на пешеходном переходе, уезжая в нетрезвом состоянии, или уничтожьте бизнес-конкурента — государство всегда вас защитит. «Не удивительно, что работники ФСБ чувствуют себя по-особенному. Это все равно, что быть Суперменом», — говорит она.

* * *

Я спрашиваю Крыштановскую об убийстве Александра Литвиненко в 2006 году. Старшие офицеры ФСБ накануне рассказали ей в частной беседе, что убийство Литвиненко явно было операцией ФСБ, говорит она. Они не имеют угрызений совести относительно объекта — предателя России, который заслуживал того, чтобы быть убитым, но были не в восторге от того, как неловко и неуклюже было совершено его убийство. При Юрии Андропове — бывшем председателе КГБ, который в 1982 году сменил Леонида Брежнева на посту генерального секретаря Коммунистической партии СССР, КГБ убивал врагов значительно эффективнее и аккуратнее. Андропов сейчас является уважаемым лицом в кругах тайной службы: он — вдохновитель сторонников жесткой линии и субъект пропагандистской кампании Путина. Существуют стипендии Андропова, которые предоставляются студентам Московской академии ФСБ. Как часть посмертной реабилитации Андропова в 1999 году, Путин восстановил почетную доску в честь руководителя КГБ на мрачном московском здании штаб-квартиры ФСБ на Лубянке.

«Мои друзья из ФСБ говорили мне, что этого [неумелого убийства Литвиненко] никогда бы не произошло при Андропове, — говорит Криштановская. — Они говорили мне, что тогда КГБ был значительно более эффективным в убийствах».

Я прощаюсь. На пороге я возвращаю ей гостевые тапочки. Она дает мне совет:

«Будьте осторожны»

«Почему?»

«Потому что вы — враг Путина», — буднично говорит она.

Кофейня «Академия»

Кофейня «Академия» расположена недалеко от московской Пушкинской площади. Это приятное место для встречи. Здесь ловкие девушки с пепельно-белокурыми волосами пробегают глазами по свежим экземплярах «Vogue»; высокомерный швейцар берет ваше пальто; снаружи ряды черных роскошных полноприводных BMW тяжеловесно двигаются по скользкой мостовой. Внутри официантки в нарядных белых блузках проплывают между столиками. Кофейня похожа на студенческую комнату для отдыха новых русских модников-богачей. Ее стильно одетые жители — победители в новой путинской России. За углом — затененное сиренью бульварное кольцо, которое пролегает вдоль ряда стен старого города Москвы, вдоль театров, дворцов, памятников и желтого неоклассического храма, где венчался поэт Александр Пушкин.

Станислав Белковский предлагает поговорить в кофейне. Белковский, российский политический аналитик и бывший спичрайтер Бориса Березовского, — человек с влиятельными связями в глубине Кремля. Белковский желает рассказать невероятную историю. Летом 2006 года он опубликовал книгу о финансах Владимира Путина. В ней он утверждал, что президент тайно накопил огромное состояние. Потом Белковский пошел дальше. В ноябре 2007 года в интервью немецкой газете «Die Welt» он заявил, что тайные активы президента составляют более 40 миллиардов долларов — сумма, которая делает его самым богатым человеком России и Европы.

Путин значительно богаче олигарха-миллиардера Романа Абрамовича, заявил Белковский. В 2007 году Абрамович, владелец западно-лондонского футбольного клуба «Челси», являлся, по крайней мере официально, самым богатым человеком России с состоянием 19,2 миллиарда долларов.

* * *

Я заинтригован. Белковский появляется с получасовым опозданием — он застрял в одной из знаменитых московских пробок. Одетый в нарядный черный костюм, с кустистой бородкой и немаленьким брюшком, он напоминает успешного, хорошо откормленного и очень умного средневекового аббата. Белковский говорит на безукоризненном английском. Он спокойно объясняет, что цель его публикаций — не насолить Путину, а лишь исправить ошибочность его образа в глазах Запада.

На протяжении последних восьми лет Запад смущал «неосоветский образ» Путина, говорит Белковский. На самом же деле он лишь «классический постсоветский бизнесмен», психология которого сформировалась во время работы на Анатолия Собчака в администрации городского головы Санкт-Петербурга в мафиозные и преступные 90-е. В отличие от прежних советских руководителей России, Путин и его ближний круг не имеют идеологии, говорит он. Их интересуют только деньги. Словом, они — клептократы.

За чашкой горького эспрессо я перевожу разговор на сенсационные заявления Белковского. Имеет ли он доказательства? И кто его информаторы?

Ссылаясь на свои источники — чиновников администрации президента, Белковский говорит, что Путин владеет значительными долями акций трех российских нефтяных компаний. Они скрыты за «непрозрачной сетью оффшорных компаний». «На самом деле» Путин контролирует 37 % нефтеразведывательной компании «Сургутнефтегаз», третьего крупнейшего в России производителя нефти стоимостью 20 миллиардов долларов, говорит Белковский. Ему также принадлежат 4,5 % компании «Газпром», энергетического гиганта государства, и «как минимум 75 %» «Gunvor», загадочного швейцарского нефтетрейдера, который принадлежит Геннадию Тимченко. Тимченко — санкт-петербургский приятель Путина с начала 90-х, который, как и Путин, по слухам служил в управлении иностранных дел КГБ — утверждение, которое сам Тимченко отрицает. Оборот «Gunvor» в 2007 году составил 48 миллиардов долларов, а доходы — почти 500 миллионов долларов: ощутимая сумма даже по мировым стандартам нефтяной промышленности.

Наша невероятная беседа примерно такова:

«Сколько имеет Путин?»

«Думаю, минимум 40 миллиардов долларов, — говорит Белковский. — Максимальной суммы не знаю. Подозреваю, что есть какие-то дела, о которых я ничего не знаю. Может, больше. Может, значительно больше. Он явно самый богатый человек Европы. Король Саудовской Аравии имеет 21 миллиард долларов, что равно половине состояния Путина»

«Каким образом скрываются состояние Путина?»

«Существует непрозрачная схема последовательного владения оффшорными компаниями и фондами с конечным пунктом в Цуге [в Швейцарии] и Лихтенштейне. Путин, скорее всего, — настоящий владелец. Во всех компаниях, в которых он имеет какие-то проценты, он использовал маскировку»

«Мы можем каким-то образом это доказать?»

«Это было бы сложно. Но, возможно, будет немного проще, когда Путин уйдет в отставку», — говорит Белковский. Он добавляет: «Состояние Путина не является тайной среди элит. И заметьте, что Владимир Владимирович никогда не подавал на меня в суд».

Меня озаряет, что эта история — дикая и необычная. Но также очень правдоподобная. Как может засвидетельствовать каждый автомобилист в Москве, коррупция в России начинается с дорожной полиции, страшных гаишников, которые постоянно требуют взятку в размере 500 рублей (10 фунтов стерлингов) за мнимые нарушения правил дорожного движения. Похоже, что эта цепь коррупции достигает верхушки Кремля.

* * *

Официальная риторика Кремля на протяжении второго срока президентства Путина однозначно антизападная: Россия постоянно обвиняет администрацию США в намерении установить элементы ее системы противоракетной обороны в Центральной Европе. Она не соглашается с международным сообществом по ряду других проблем: Косово, независимости которого Москва жестко противостоит; ядерная программа Ирана и действия в отношении нее; разрушительная война в Ираке, которую ведет США. Россия также спорит с Европейским Союзом по ряду других вопросов. К примеру, относительно импорта польского мяса и решения Эстонии перенести памятник солдатам Красной армии, которое вызывает массовые кибератаки кремлевских хакеров на эстонское правительство.

Однако, по мнению Белковского и других глубоких аналитиков, антизападная кампания Путина куда более многозначна, чем кажется.

Для этого есть убедительная причина: при коммунизме высший служащий Политбюро мог надеяться на уютную московскую квартиру, роскошную дачу на Черном море и отпуск в Болгарии, принадлежавшей к Варшавскому договору. Сейчас же российская элита прячет свои богатства на Западе. К тому же она неизмеримо богаче, чем в советские времена. Она не хочет дойти в отношениях с миром до того, чтобы счета в швейцарских банках заморозили, а власть имущих занесли в черные визовые списки. По словам Белковского, главная проблема Путина — легитимизация своих активов и активов своей «команды» на Западе и обеспечение их сохранности в случае, если он когда-нибудь уйдет из власти.

Потребность защитить личные состояния является первоочередной. Это особенно важно, когда стоимость состояния является восьми— или более значным. Поэтому любая политическая неопределенность может вызвать неуверенность среди российской элиты и даже панику. Один американский дипломат сравнивает ее с «бешеным пожиранием среди высокопоставленных чиновников, которые боятся, что их морды скоро оторвут от корыта». По мере подготовки Путина в 2007 году к освобождению места в Кремле — разыгрывание срежиссированного перехода в мае следующего года на пост премьер-министра — нервозность внутри Кремля перерастает в полноценную клановую войну. Это злобное племенное соперничество усиливается через четыре года, когда Путин успешно умудряется вернуть себе прежнюю должность президента.

В 2006 году, будучи стипендиатом Института журналистики «Reuters» в Оксфордском университете и погрузившись в изучение русского, я спросил одного коллегу с российского факультета, что он думает о путинском режиме. «Мутная гадость», — сказал он.

* * *

К осени 2007 года обычно темные закоулки Кремля слегка осветились. Кроме заявлений о личной коррумпированности Путина, до тех пор обсуждаемых только шепотом, начали появляться другие очень интересные подробности кремлевских бизнес-сделок, которые касались гигантских российских энергетических компаний, управляемых государством, и миллиардов миллиардов долларов. В ноябре 2007 года до тех пор незаметный руководитель фондов Олег Шварцман дает интервью российской газете «Коммерсантъ», где заявляет, что управляет финансами группы высших служащих ФСБ. Шварцман объясняет, что группа, к которой также относятся члены службы внешней разведки России, участвует в том, что он называет «бархатными реприватизациями». Термин сбивает с толку. Но он касается модели государственного капитализма, которую, начиная с 2000 года, выстроили Путин и его чиновничья команда.

В 1990-х члены маленькой группы бизнесменов при содействии Бориса Березовского стали миллиардерами, когда приватизировали государственные предприятия России. Они получили в постоянную собственность ценные национальные активы за неприлично малые деньги. Однако на протяжении постельцинской эпохи Путин вновь утвердил контроль над стратегическими национальными ресурсами страны. Вдруг оказалось, что огромные нефтяные и газовые запасы России контролирует государство в лице высоких кремлевских чиновников и силовиков. Дружки и партнеры Путина стали директорами ведущих энергетических компаний России.

Игор Сечин, путинский заместитель начальника штаба и глава группировки кремлевских сторонников жесткой линии силовиков, является председателем государственной нефтяной компании России «Роснефть» и будет занимать эту должность до 2011 года. Дмитрий Медведев — бывший юрист и свой человек в Кремле, которого в декабре 2007 года Путин рекомендовал в качестве своего преемника на посту президента, — руководит государственной газовой монополией «Газпром». Другие министры контролируют российскую железную дорогу, ядерно-энергетический конгломерат и аэрокосмическую отрасль. Это, как говорит Перри Эндерсон в своем «London Review of Books», — уникально русская форма «cumul des mandats», накопления мандатов. Другие обобщают это более существенно. Они называют это «Корпорация Кремль».

Но вряд ли эту систему управляемого государством бюрократического капитализма можно назвать бескорыстной. Чиновники, которые управляют стратегическими предприятиями России, на самом деле активно обогащаются. По словам Шварцмана, высшие служащие ФСБ стремятся стать еще богаче, — принудительно «деприватизируя» успешные частные предприятия, угрожая их владельцам серьезными последствиями, если те откажутся сотрудничать, и превращая предприятия в более крупные и значительно более эффективно управляемые государственные корпорации.

* * *

Острые разоблачения Шварцмана кажутся частью борьбы за власть внутри Кремля. Они явно разрушительны для кремлевской группировки силовиков, возглавляемой Сечиным. Эта группа состоит из кремлевских чиновников, которые работали в военных и разведывательных службах России, включая ФСБ. К ней относятся Николай Патрушев, глава ФСБ, депутат Александр Бортников, который в 2008 году сменяет Патрушева, и помощник Путина Виктор Иванов. В нее также входит Михаил Фрадков, который в конце 2007 года увольняется с должности премьер-министра, чтобы стать новым главой СВР, и Рашид Нургалиев, министр внутренних дел России.