Сравнительное богословие. Книга 2

На протяжении долгих веков в культуре Месопотамии шёл процесс ликвидации одних божеств и культов и возвеличивания других, обработки и слияния мифологических сюжетов, изменения характера и облика тех богов, которым предстояло возвыситься и стать всеобщими (как правило, им приписывались деяния и заслуги тех, что оставались в тени или умирали в памяти поколений). Результатом этого процесса было сложение религиозной системы в той её форме, в какой она дошла до наших дней по сохранившимся текстам и данным археологических раскопок.

Религиозная система несла на себе заметный отпечаток реально существовавшей в этом регионе социально-политической структуры. В Месопотамии с её множеством сменявших друг друга государственных образований (Шумер, Аккад, Ассирия, Вавилония) не было сильной стабильной государственной власти. Поэтому, хотя временами отдельные удачливые правители (Саргон Аккадский, Хаммурапи…) достигали немалой власти и признанного могущества, серьёзных централизованных “деспотий” в этом регионе, как правило, не было. Видимо, это сказалось и на фиксируемом религиозной системой статусе месопотамских правителей. Обычно они не именовали себя (и их не именовали другие) сыновьями богов, а сакрализация их практически ограничивалась предоставлением им прерогатив первосвященника или признаваемым за ними правом на непосредственный контакт с богом (сохранился обелиск с изображением бога солнца Шамаша, вручающего Хаммурапи свиток с законами, которые вошли в историю как законы Хаммурапи).

Эта сравнительно невысокая степень централизации политической власти и соответственно обожествления правителя способствовала тому, что в Месопотамии достаточно легко, без ожесточённого соперничества (что имело место в Египте), “уживались” друг с другом многие боги с посвящёнными им храмами и обслуживавшими их жрецами. Мифология сохранила сведения о шумерском пантеоне (от латинского Pantheon, от греческого Pantheion — место, посвященное всем богам — в контексте рассуждений пантеон это иерархический “список” богов), существовавшем уже на ранних ступенях цивилизации и государственности в Месопотамии.

Большинство шумеро-аккадо-вавилонских богов имели антропоморфный (человекоподобный) облик и лишь немногие, как Эа или Нергал, несли на себе зооморфные черты, своеобразное воспоминание о тотемистических представлениях далёкого прошлого. К числу священных животных месопотамцев относились бык и змея: в мифах нередко богов именовали «могущественными быками», а змея почиталась как олицетворение женского начала.

Около 2400 г. до н. э. усилились семитские правители Аккада. Под руководством первого царя царства Аккада Шаррукина (Саргона) произошло объединение Шумера и Аккада. Царство Аккада просуществовало всего 180 лет (2369–2189 гг. до н. э.). Последующие царства — III династия Ура и древневавилонское царство — были преемниками царства Аккада. Культура Шумера практически преобразилась в культуру Аккада. При последних двух царях III династии Ура из Аравии вторглись аморейские племена семитского происхождения. Амореи завоевали шумерское царство, основали своё царство и стали проникать в Аккад. В итоге в конце III тысячелетия до н. э. стал возвышаться Вавилон во главе с аморейскими царями.

Время существования древневавилонского царства 1894–1595 гг. до н. э. В это время Вавилон укрепился, сформировалась вавилонская письменность, культура, впитавшая в себя все предшествующие религиозные предания Месопотамии. Вавилон превратился в крупнейший торговый, политический центр, не терявший своего значения вплоть до эллинистической эпохи.[52] Вавилон полностью принял пантеон шумерских богов (Шамаша, Сина, Иштар и пр.), которые не были чужды и амореям. Уже первые цари-амореи строили этим божествам храмы, восстанавливали храмы бога Шамаша в Сиппаре. В середине XVIII в до н. э. объединение страны было завершено царём Хаммурапи. При нём был создан известный «Кодекс законов Хаммурапи». Вавилонские цари вели культ общегосударственного бога, царя над всеми богами — Мардука. При содействии жрецов Мардука были созданы новые мифы о боге и к ним были присоединены некоторые шумерские мифы.

С религией в Вавилоне были связаны все области культуры. Она является синтезом шумерских и аккадских элементов, поэтому некоторые божества даже имеют двойные наименования. Вавилонский пантеон богов насчитывал более 100 божеств. Первое место занимали «великие боги», которые первоначально были местными богами крупнейших центров Шумера и Аккада, а затем получили более широкое географическое распространение и общественный охват. Великих богов дополняла группа божеств, возглавляемая богом солнца Шамашем (бог Сиппара, а в шумерской мифологии — Уту). Отличительные признаки этого бога — лучи за спиной и серповидный зубчатый нож в руке. Его сопровождал бог луны Сина. С богами-правителями соседствовала группа богов земледельческого культа и прочие.

Как видно во времена вавилонского царства происходит серьёзная концентрация управления разрозненными государствами Месопотамии под патронажем общегосударственного бога — царя всех богов и покровителя царя. На примере истории религиозной трансформации древней Месопотамии с созданием достаточно чёткой и определённой иерархии богов и соответственно царей и государств с центром в Вавилоне можно проследить процесс концентрации управления в одном региональном центре с помощью духовно-религиозных рычагов усилиями древних знахарей, называвшихся жрецами.

Так местные религиозно-эгрегориальные системы древности (возникшие от первых шумеров и аккадцев) не уничтожались, а поглощались (включались в иерархию) либо новообразованными богами-эгрегорами, которым придавался более высокий статус в иерархии (а значит и в мировоззрении простых людей-рабов), либо прежним главным богам давался новый статус в единой вавилонской духовно-эгрегориальной иерархии. Нужно признать, что такая иерархия была достаточно сложной религиозной системой, которая, однако, проработала много веков вследствие постоянного поддержания в социальной среде статуса каждого из богов главным образом с помощью многочисленных регулярных обрядов и ритуалов выносимых из храмов — как соответствующие эгрегориальные мистерии для толпы. Последнее являлось своеобразной своевременной подпиткой всей иерархии эгрегоров, восходящих к эгрегориальному культу верховного бога — покровителя царя и других богов. Каждый бог-эгрегор из огромного множества богов функционально как бы поддерживал свой класс людей (бог земледелия — крестьян; бог луны — оракулов и предсказателей), и находился на определённой ступени в принятой иерархии богов, на вершине которой был царь богов и бог царей. Этой иерархией на духовно-эгрегориальном уровне закреплялось место каждого в социальной иерархии и таким образом через культы и религиозные табу поддерживалась устойчивая толпо-“элитарная” пирамида. Страх перед гневом богов и вера в поддержку богов придавала людям уверенность в необходимости покорности вышестоящим в иерархии. А отклик “свыше” людям на подчинение (либо не подчинение) иерархическому порядку обеспечивался соответственно с духовно-эгрегориальных уровней иерархии (каждому со своего уровня) как следствие многолетней веры в иерархию богов и проходил под контролем “жрецов”, контролирующих всю иерархию (эффективно управлять уровнями иерархии можно было лишь хорошо в ней разбираясь).

Многообразие богов Месопотамии сопровождалось обилием культов, обрядов и праздников. Праздники устраивались в соответствии со всем предыдущим опытом постановки эгрегориально-культовых мистерий (в том числе и с опорой на опыт первобытных общинных мистерий). Особо интересен один из главных обрядов Вавилона — вершина эгрегориальной иерархии. Бог Мардук получил имя Бэл, то есть «господин» после того, как была создана «Поэма семи таблиц» — в результате переработки некоторых более древних шумерских мифов. Согласно этой поэме бог Мардук убивает Тиамат (чудовище, царящее в водяном хаосе), а из её тела творит мир животных, людей, строит небесный Вавилон и свой храм, по образцу которого должны быть выстроены все храмы на земле Вавилона.

Один из главных обрядов Вавилона изображал смерть и воскресенье главного бога Вавилона — Бэла-Мардука. При его совершении читался текст, рассказывающий об обстоятельствах смерти и воскресенья Бэла, которые во многом напоминают евангельские рассказы о смерти и воскресении Иисуса Христа, после ухода которого в иной мир стали строить храмы его имени.[53] Кроме того творение мира из тела Тиамат некоторым образом напоминает ветхозаветное сотворение мира людей в части сотворения женщины из ребра «первого человека» Адама.[54] То есть всё грядущее — оказывается на поверку не совсем забытое “жрецами”-посвящёнными старое. А цель одна — поддержка культовой мистерией эгрегориального могущества и преклонения перед «чудесно воскресшим» богом-эгрегором — покровителем богов, людей и царя.

Культами богов не исчерпывалась религия Вавилона. Сохранялись анимистические традиции, традиции похоронной и загробной магии. Повсеместно поклонялись духам умерших, которым в определённые сроки отдавали жертвоприношения. Месопотамцы верили, что живые могут облегчить судьбу мёртвых. А мёртвые — дать совет живым. Таким образом, по их представлениям связь между живыми и мёртвыми не прекращалась окончательно.

Вопросы взаимоотношений живых и мёртвых в свете взаимодействия живых с эгрегориальным наследием мы рассмотрели в главе 3.1.4 Анимизм в разделе «Погребальный культ».

Однако, если древние общинные обряды были направлены одновременно как на вычищение из родо-племенных эгрегоров всего нехорошего, что тянулось за покойником, так и на сохранение духовного наследия, к которому покойник тоже имел отношение, то в погребально-загробных обрядах и вообще в представлениях о смерти и бессмертии религии древней Месопотамии (и других древних национально-государственных религиозных систем) мы видим следующее:

· Совершенно правильно признаётся связь между живыми и мёртвыми, что в частности является наследием анимистических представлений и легко объясняется:

Ш долгоживучестью эгрегоров предков (по отношению к периоду смены поколений эгрегор может пережить не один десяток и не одну сотню поколений, а мыслеформы предков — если на них не наложено духовное “табу” — будут влиять на живущих как будто предки живут и поныне) воздействие которых на живущих людей воспринимается как воздействие на живущих мертвецов и их мыслей.[55]

Ш а со стороны живых воздействие на мёртвых (в действительности на эгрегоры, к которым мёртвые имели непосредственное отношение и с помощью которых управляются живые) осуществляется как пересмотр живыми нравственно-мировоззренческих стандартов отношения к важнейшим наборам жизненных установок и стереотипов.

· Появление установок на «консервацию» духовного наследия (вне зависимости от наличия там объективного зла: отсутствуют даже попытки его выявления) если это духовное наследие устраивает верхушку иерархии государства-цивилизации. А вычищается лишь всё «лишнее» и мешающее управлению толпо-“элитарной” иерархией с позиции древнего «жречества» (как оно называется до сих пор: но лучше называть его знахарство).

Так отношение с мёртвыми (нужно понимать с эгрегорами духовного наследия живых) строятся по принципу максимального невмешательства в «царство мёртвых», чтобы «не беспокоить умерших предков».[56]

В подземном царстве месопотамцев-вавилонян существовали нормы поведения: здесь надо держаться тихо и не привлекать к себе внимания одеждой и украшениями, стараться не высказывать своих чувств, например, не целовать умерших жену и ребёнка и не ругать их. Чем человек занимался в земной жизни, тем он продолжает заниматься в подземном царстве.[57] Так “жрецы” были обязаны выполнять все те же ритуалы, что и при жизни.[58] Декларировалось, что погребальные приношения должны были гарантировать благотворное влияние умерших (нужно понимать эгрегоров общих с умершими) на живых, которое будет продолжаться.

Погребальные приношения естественно сопровождались культовой мистерией (таинством) в ходе которого перед толпой разворачивалось действо, призванное закрепить в толпе уверенность в абсолютной благотворности умерших предков (конечно особо «благотворными» были высшие сословия). В ходе такого действа “жрецы” понимали и делали своё дело (закрепляли свою духовную иерархию и власть, столбя основы духовной жизни нужные им), а толпа получала уверенность в незыблемости духовности предков — после чего в эгрегорах предков мало чего менялось к лучшему.

В шумерских и аккадских сказаниях смерть изначально — великое, но неизбежное зло: тьма, которой нельзя противостоять. Но постепенно в шумерской и аккадской мифологии появляется новый мотив — идея бессмертия, правда не физического, а духовного. Человек умирает, но он бессмертен в своих делах, заслугах родных.

И в общем-то в последнем нет ничего плохого: душа действительно бессмертна, а праведность при жизни должна стать «бессмертной» — то есть невычищаемой никогда из духовного наследия (из набора эгрегров), оставшегося от умерших людей, чтобы быть теми праведными автоматизмами для самоуправления живущих людей. Праведность предков должна остаться тем что в дальнейшем должно быть принято как «само собой разумеющееся».

И всё было бы вроде правильно, если бы не следующая конкретизация принятых моралей в связи с учением о бессмертии.[59] Появляется учение о градациях жизненных страданий. С теми, кто имел большие семьи, кто пал на поле битвы, с теми, кто достойно прожил жизнь — в подземном царстве будут обращаться лучше, чем с остальными. Если в одних мифах тени умерших бродят во тьме без еды и пищи, то в других — праведные получают еду и воду в подземном царстве.

Принятая «праведность» получает в месопотамской религии своё представление о грехе. Грехом считалось нарушение ритуала по отношению к тому или иному богу, оскорбление бога. А для умилостивления бога нужно было посредничество “жреца”. “Жрец” употреблял очистительные средства: огонь, воду, елей, молитву. Он омывал, окроплял грешника освящённой водой, иногда жертвенной кровью. Очищаемый обязан был каяться, иногда даже рвать на себе одежду и бить себя в грудь.[60] Существовали специальные покаянные тексты.

Учение о градации жизненных страданий с последующим наказанием грешников есть ни что иное как ранняя форма-предвестник библейского (и не только библейского…) ада и рая — духовные кнут и пряник для толпы страдающих живущих рабов, заменяющие идею прижизненной справедливости.[61] Обряды, описанные в последнем абзаце — ни что иное как древнейший предвестник библейского обряда покаяния. Зачем нужен этот обряд в библейской системе мы опишем когда будем разбирать библейское христианство. Здесь же можно сказать, что мистерией «очищения» отступник от веры при жизни возвращался «на своё место» под духовную опеку тех религиозных богов-эгрегоров, к которым считал нужным его «вернуть» “жрец”-священник, контролирующий всю иерархию эгрегоров и людей (либо свою часть иерархии).

Официальное “жречество” храмов боролось с так называемой «народной магией», основанной на вере в демонов, духов, ведьм и колдунов. С ведьмами и колдунами, существовавшими параллельно официальным “жреческим” структурам, и боролись храмовые “жрецы”. Эта борьба в месопотамской религиозной системе не была столь жёсткой как при католическом христианстве, например, и так и не достигла полной победы “жрецов”. Однако, она свидетельствует о том, что народное духовное начало, которое является прямым наследием древних общинных родоплеменных религий, сохранялось и существовало параллельно духовно-храмовой государственной иерархии.

“Жречество” (как его принято называть) официальных храмов Вавилона и других городов Месопотамии было многочисленно, делилось по рангам, по специальным функциям, оказывало решающее влияние на политическую жизнь. Существовали прорицатели, заклинатели, певцы и т. п. Царь Вавилона тоже имел «жреческие» функции. При храмах также находились многочисленные “жрецы”, например при храмах Шамаша в Сиппаре “жрецам” был построен дом с обширным хозяйством и огромным садом.[62]

Духовный храмовый застой вызванный искусственным вмешательством “жреческой” иерархии в естественную для людей духовную динамику привёл к накоплению объективного зла в основных эгрегорах, управляющих «безопасностью» Вавилона и к грехопадению его людей. Причиной была жёсткая толпо-“элитарная” организация, поддерживаемая духом Вавилона. “Жрецы” закрепили надолго в сознании людей и эгрегорах духовную и социальную иерархичность и зло не «вычищалось» из эгрегоров веками. Под воздействием этих эгрегоров при согласии толпы проходила жизнь и управление государственностью до срока установленного в Божием Промысле. После чего государственность Вавилона рухнула под грузом неразрешённых духовно-нравственных проблем. А средством разрушения, как это обычно бывает в толпо-“элитаризме” — послужило другое зло, которое ещё не исчерпало границ Божиего попущения. Так оно и произошло с Вавилоном.

В 1595 году Вавилон захватили касситские цари и правили до 1155 года до н. э. В конце II тысячелетия в Месопотамию вторглись арамеи и вытеснили аккадский язык. Произошло разделение Месопотамии на Вавилонию на юге и Ассирию на севере. В VII в. до н. э. Ассирия окончательно подчинила себе Вавилонию. Вавилон был полностью разрушен. Но в 626 году восстановил былую независимость и помог соседним племенам сокрушить Ассирийскую империю. В 539 году до н. э. войско персидского царя Кира вступило в вавилонское царство и навсегда лишило его независимости.[63]

Царство персидской династии продолжалось до 331 года до н. э., когда Александр Македонский разгромил персов и занял Вавилон. Умер он в Вавилоне в 323 г. В 126 г. до н. э. Вавилон захватили парфяне. Города Вавилона пришли в упадок. Так завершилась многовековая месопотамская история, а вместе с ней канула в лету её культура и религия, которые тем не менее оказали большое влияние на все близлежащие страны Ближнего Востока. А многие традиции месопотамской и персидской религиозных культур вошли не только в иудаизм, но и в библейское христианство, грядущее совсем скоро (по историческим меркам) после гибели цивилизации Вавилона.

3.2.3. Религиозная система Древнего Египта

До начала XIX века о Древнем Египте, его культуре и религии ничего не было известно из первоисточников. Были лишь описания античных авторов, прежде всего Геродота, Страбона и Плутарха. В 1822 году французскому исследователю Франсуа Шампольону, «отцу египтологии», удалось расшифровать древнеегипетское иероглифическое письмо. Тем самым был открыт путь к первичным источникам Древнего Египта.

Египетская история, вместе с которой претерпевала свои превращения и египетская религия, была разделена на тридцать династий в историческом труде позднеегипетского жреца Манефона, жившего в III веке до н. э. Манефон написал историю «Эгиптиака», которая дошла до нас в отрывках иудейского историка Иосифа Флавия. Большинство современных египтологов объединяют все династии в три большие эпохи или «царства». Им предшествовала ранняя финикийская эпоха, и в конце египетской истории был так называемый «поздний период».

Дата восшествия на престол первого фараона Египта Менеса определяется разными египтологами по-разному — в интервале 3000 лет (от 5867 г. до н. э. до 2224 г. до н. э.). В целом общепринята следующая укрупнённая хронология истории династий Древнего Египта:

· Доисторическое время[64]5000–3000 лет до н. э. Тотемные изображения, местные божества в виде животных и растений. Первые письмена на памятниках Иераконполя.

· Династия 0 до 3000 лет до н. э. Фараон — воплощение бога Гора. Царь верхнего Египта завоёвывает всю долину Нила вплоть до Средиземного моря. Объединение двух царств под символом «белого» Юга с «красным» Севером. Абидос становится священной столицей бога Осириса.

· Раннее царство с 3000 до 2780 гг. до н. э. 1–2 династии, Финикийский период. Царь первой династии Аха (Менес). Цари второй династии Перибсен, Хасахемуи. Антропоморфизация образа бога. Персонификация сил природы. Царь — воплощение бога Гора. Первый царь основывает город Мемфис. Царь второй династии переносит столицу в Мемфис. Царь третьей династии провозглашает культ Гора и сосредотачивает высшую религиозную власть в Гелиополе.

· Древнее царство около 2780 до 2250 гг. до н. э. 3–8 династии. Столица — Мемфис. Царь третьей династии Джосер совмещает культ солнца (Гелиополь: бог солнца Ра и местный бог Атум) с культом фараона в Мемфисе (местный бог Пта) и завладевает властью жреца. Царь становится сыном бога Ра.

К периоду древнего царства историки относят начало сооружения пирамид, начиная с третьей династии. В частности строительство пирамиды и сфинкса в Гизе при фараоне Хеопсе (4 династия). Открытие храма Солнца (5 династия). Ниже мы приведём некоторые доводы в пользу того, что строительство сфинксов у пирамид было начато гораздо раньше — скорее всего ещё в допотопное время (ранее 10 тыс. лет до н. э.).[65]

· Среднее царство (включая первое междуцарствие — 9-10 династии) 11–14 династии. 2250 до 1730 гг. до н. э. Абидос — столица поклонения богу Озирису. Приход культа Амона Ра в Фивы (11–14 династии).

· Новое царство (включая второе междуцарствие — 15–17 династии) 18–20 династии. 1730 до 1085 гг. до н. э. Последняя царская гробница в виде пирамиды (17 династия). Амон становится государственным богом Древнего Египта. «Книга Мёртвых» как оснащение гробницы; сооружение храма Амона в Фивах. Храм мёртвых Хатшеступ в Эль-Бари; Религиозная реформа Аменхотепа IV (Эхнатона) — монотеизм Атона — первая попытка перехода к единобожию (18 династия). Храм мёртвых Сетоса I в Абидосе (20 династия). Последний расцвет Египта от Рамзеса III до Рамзеса XI (20 династия).

· Переход к позднему периоду 21–25 династии. 1085 — 663 гг. до н. э. Возвращение видоизменённых тотемных культов (деградация религиозной системы): считавшиеся до сих пор носителями священных качеств животные становятся сами объектами поклонения, особенно бык, крокодил и кошка. 22-я династия (950–730 гг.) основана ливийским военачальником. 25-я династия эфиопских правителей — чужеземцев. 671 год — Ассирия завоевала Египет.

· Поздний период 26–30 династии. 27 династия. Чужеземная власть персов.

· Греческий период 332 год завоевание Египта Александром Македонским. Птолемей I утверждает образ эллинистического и египетского гибрида бога Сераписа.

· Династия Птолемеев от 332 до 30 гг. до н. э. Распространение по Египту культа Изиды. Строительство храмов Хнума, Гора, Хатор, Сухоса и Хороериса.

Несмотря на принятие именно такой хронологии, многие авторы-историки всё же признают что проблема хронологии — это первейшая загадка древней египетской культуры и религии, из чего могут вытекать далеко идущие и вызывающие следствия.

Античные авторы на вопрос об образовании и истоках египетской религиозной системы отвечали неоднозначно и даже загадочно. Так Геродот и Плутарх говорили о различии религиозных взглядов древних египтян в зависимости от местности. Каждый город, каждый ном[66] имел свою древнюю предысторию и своё божество в виде материального фетиша или чаще всего — в виде животного. Таким образом, политеизм объединённого Египта — вполне закономерное следствие слияния местных номовых религий додинастического Египта, главной формой которых были фетишизм и тотемизм.

В этом отношении в общем-то Древней Египет с его религиозной политеистической основой не здорово отличается от Древней Месопотамии: всё то же многобожие, местные боги, изначально фетишистско-тотемного типа, которые в ходе централизации власти под нужды иерархии “жрецов” и царей уходили на второй план под общий духовный «протекторат» главного бога Амона Ра.

Но всё же хронология, археология, письменность и история Древнего Египта особая. Она одновременно и типична для истории древних национально-государственных культур нашей цивилизации и отличается от них, выделяясь некоторыми основными эпизодами, нашедшими своё выражение в хронологии и археологии Древнего Египта. Этим и интересна религиозная сторона древнеегипетских тайн, за которыми тянутся до сих пор большие последствия глобального характера.

До наших дней дошла легенда о боге Тоте — изобретателе древнеегипетского письма — «языка богов», как называли египтяне своё письмо. Тот изображался с головой ибиса.[67] Голова ибиса указывала на Дельту Нила, как на родину бога (15-й нижнеегипетский ном имеет знак ибиса в качестве эмблемы нома). В историческое время главным местом культа бога Тота был Гермополь, считалось что Тот — хозяин луны. Также египтяне считали, что прямое отношение к луне позволяет Тоту стать «хозяином времени» и счётчиком голов. Отсюда его атрибуты — письменные принадлежности и пальмовая ветвь. Тота называли языком и сердцем Ра.

Как защитник Озириса[68] Тот из древнеегипетского Гермополя становится «помощником умерших», что вело к его прямому сравнению с Гермесом при переходе к греческой мифологии.[69] Не случайность, что понятие герметизм, означающее сокрытие, консервация чего-либо, и появившееся позже (в эллинскую эпоху) восходит к имени древнеегипесткого бога идеографического письма — Тота. Первоисточник самого древнего и основного герметизма, приведшего к глобальным последствиям — Древний Египет с его тайнами, истоки которых тянутся от культуры и духовности Атлантиды.

Как уже неоднократно отмечалось, умершим (а тем более живущим и будущим поколениям) можно «помочь» только изменив своё отношение к прошлому, пересмотрев прошлое, перестав его боготворить, а тем более герметизировать. Как «помощник умерших» бог Тот из Древнего Египта выступал в качестве духовного средства герметизма и мифологизации этого прошлого для толпы. То есть, именем Тота “жрецы” Египта всё делали наоборот.

По отношению к посвящённым высшим “жрецам” Египта бог Тот выступал буквально в качестве «помощника мёртвым», дело которых продолжали живые “жрецы” и фараоны. И это дело — построение на Земле цивилизации по образу и подобию погибшей Атлантиды (мертвее Атлантиды, скрытой под вечной мерзлотой, трудно что-либо себе представить) — цивилизации толпо-“элитарного” характера с жёсткой и незыблемой иерархической социальной пирамидой, которая соответствовала пирамиде знаний: чем меньше знаний — тем ниже в социальной иерархии. Для этого и нужен был герметизм знаний управленческого характера — жизненно важных знаний. Но любые знания можно получить и непосредственно от Бога, будучи праведным. Поэтому никакой земной герметизм не может быть полным, если избавиться от посредничества “жрецов” между людьми и Богом — Творцом и Вседержителем. “Жрецы” древнего Египта стали первыми древними осознанными «посредниками» между толпой и Богом. С момента начала осознаваемого комплекса мер по герметизации знаний — древнеегипетское жречество автоматически становится знахарством.

Слово «посредничество» (между людьми и Богом) взято в кавычки, поскольку в принципе такое посредничество возможно лишь тогда, когда люди-толпа сами по своему мировоззрению не противятся ему. С другой стороны мировоззрение людям прививают с детства — то, которое нужно посвящённым. Но Бог всегда сильнее и поэтому «посредничество» может длиться лишь до срока, установленного Божиим Промыслом для всех людей. По отношению к Атлантиде такое «посредничество» затянулось и было безнадёжно поддержано большинством, поэтому время Атлантиды оказалось прервано глобальной катастрофой.

В нашей цивилизации от Древнего Египта начинается иное время, которое, согласно древнеегипетской мифологии, контролирует бог Тот («хозяин времени»). Он же, согласно преданию, «считает головы» — то есть пасёт невежественную толпу как скот, поскольку по головам обычно считают скот, который выпасают.

В действительности контроль над временем полноценно осуществляет лишь Бог — Творец и Вседержитель, поскольку время это одна из важнейших частных мhр, входящая в общевселенскую Мhру, которой полноправно владеет Бог. Любой бог-эгрегор, созданный людьми может влиять через людей на время лишь в пределах Закона Времени.

Так что жить «языку и сердцу Ра» — богу Тоту (“основателю” древнеегипетского герметизма — вершине и истокам герметичной концепции) — и влиять на людей было положено до срока, установленного Свыше Законом Времени. Пока не наступило время разгерметизации древних религиозных тайн, чем и должно заниматься сравнительное богословие.

Вообще же понятие герметизм прочно вошло в обиход лишь в эллинскую эпоху.[70] Этим понятием называют религиозно-философское течение эпохи эллинизма, сочетавшее элементы популярной греческой философии, халдейской астрологии, персидской магии, египетской алхимии. Герметизм представлен значительным числом сочинений, приписывавшихся Гермесу Трисмегисту («Герметический корпус», 2–3 вв. н. э.). В более общем смысле под герметизмом понимается — комплекс оккультных наук (магия, астрология, алхимия).

Но всё перечисленное в предыдущем абзаце и приписанное Гермесу Трисмегисту — всего лишь «вершинка айсберга» настоящего герметизма, который скрыт под «водой египетских тайн» — первых крупнейших «таинств-мистерий», имеющих своей основой вполне земной, социальный “заказ”, но не понятных для толпы. И эта «вершинка айсберга» появилась уже в нашу эру как во-первых, отрывочные знания, просочившиеся через систему символического герметизма от многочисленных посвящённых (которые как правило не владели всем знанием целиком) и во-вторых, как «доза» знаний, выданных в крайне неудобопонимаемой форме символов (с многочисленными «ключами огласовок») в толпу и низшим «посвящённым»,[71] чтобы они веками “жували” этот «герметизм» и не лезли в древнеегипетские тайны — в истоки цивилизации, в социологию, хронологию и глобальный проект.

Свою письменность древние египтяне считали «священной». Письменность была идеографической (от греческого idea — идея, образ и grapho — пишу). Если буквально, то это означает «писать образами», записывать готовые образы в определённых знаках (идеограммах), которые назывались иероглифы. В значительной мере идеографический характер имели древнеегипетская, шумерская и другие старейшие системы письма. Наибольшего позднего развития иероглифика достигла в китайской письменности.

Вообще современная наука относит начало письменности к концу IV тысячелетия до н. э., а её зарождение к Древней Месопотамии и к Древнему Египту. Письму предшествовали средства, служившие запоминанию устных сообщений (вампумы, кипу, пиктография). Существует следующая градация письменностей:

· Идеографическое письмо (иероглифы).

· Словесно-слоговое, силлабическое (слоговое).

· Буквенно-звуковое (алфавитное).

· Стенография.

Идеографическое письмо — самая древняя и непростая система кодирования информации. Такое письмо характерно для регионов Древнего Востока в нашей глобальной цивилизации и скорее всего является «приданным» от культуры Атлантиды. Дело в том, что многие «просветлённые атлантисты» либо просто исследователи древних культур и зачатков нашей цивилизации сходятся в том, что у “протолюдей” предыдущих цивилизаций (и в первую очередь у атлантов) было не так хорошо как у нас развито сознание. Что компенсировалось недоступными нам возможностями обработки информации на бессознательных уровнях психики и интуитивно-экстрасенсорными способностями. Благодаря этому “протолюди” как мыслили, так и писали — они записывали свои образы в особой системе кодирования информации, дошедшей до наших дней как иероглифическая. В то же время с помощью иероглифов легче герметизировать информацию, поскольку значение каждого иероглифа надо знать, иначе его не раскодировать (не считать) образ. Конечно, иероглифы частично собираются по определённой системе, но всё же очень много надо знать о каждом иероглифе в отдельности.

В отличие от идеографической письменности Востока, Запад использует буквенно-звуковое (алфавитное) письмо, в котором достаточно выучить алфавит, знать язык и понимать смыслы слов (с помощью знания языка), чтобы прочесть слова, за которыми можно, не будучи посвящённым — воссоздать точные образы. То есть, для герметизма алфавитное письмо мало пригодно. Герметизм пошёл с древнего Востока вместе с иероглификой, доходящей в ряде случаев до ребусной письменности. Так, например, месопотамская клинопись «по происхождению» считается — идеографически-ребусной,[72] позже перешедшей в словесно-слоговое письмо. Нечто подобное было и с древнеегипетской идеографической письменностью.

Известный египтолог Франсуа Шампоньон целиком посвятил себя исследованиям по расшифровке египетских надписей. Надписи обычно делались на камне, который считали «священным». Множество надписей можно найти на стенах пирамид начиная с пятой династии. Франсуа Шампоньон пришёл к выводу, что египетская письменность одновременно была идеографической и фонетической.[73] Каждый иероглиф обозначал одновременно образ (являлся информационный блоком) и звучание этого образа. А коптский язык,[74] и был, согласно Шампоньону, слоговой транскрипцией древнеегипетского фонетического письма. Двойная кодировка иероглифов (по содержанию и звучанию), а также определённая ребусность древнеегипетского письма конечно же только способствовали герметизму.

Ведь многие “ключи” к смыслам письма передавались внутри узкого клана высших жрецов из уст в уста, поэтому фонетика, например, тоже могла служить дополнительным контуром кодировки смыслов (вторыми “ключами”, первыми из которых была особая образность иероглифов: что означал каждый из них). К примеру один и тот же иероглиф мог по-разному «звучать»[75] в зависимости от уровня заложенной в него информации (иероглифические смыслы могли быть не однозначные, а многоуровневые) — значит в зависимости от «звучания» в разных случаях из иероглифа извлекался разный смысл. И это было доступно лишь посвящённым,[76] выстроившим иерархию знаний.

Египет имел много храмов. Главный храм — храм Осириса, функционировал для сохранения древних текстов в течение тысячи лет, по-видимому, не был чем то необыкновенным; в большинстве культовых храмов имелось заведение, именовавшееся Домом жизни. Это был древнеегипетский аналог современного университета или семинарии: здесь была библиотека, где хранились свитки папирусов, и скрипторий, где переписывались и составлялись тексты. И здесь же была школа, где обучали искусству чтения, письма и ритуалов наряду с астрономией, магией, математикой, юриспруденцией и медициной. Возможно, эти предметы были распределены по разным отделениям, как это бы сделали в современном мире: в одной надписи упоминаются «отделения домов жизни, ведающие медициной». Писцы и “жрецы” получали в Доме жизни всё необходимое образование, чтобы служить царю, государству или храму.

Первостепенной заботой Дома жизни было сохранение сакральной традиции. Важной задачей являлось обеспечение того, чтобы продолжали своё существование великие священные книги ритуалов и заклинаний. На территории всё того же Дома жизни посвящали “жрецов”, тех самых “жрецов”, которые по окончании курса своего обучения проводили в храмах магические обряды. Оппоненты не замедлили обвинить писцов Дома жизни в колдовстве и магии. Естественно, что большая часть того, что они изучали, держалась в тайне. Некоторые из магических заклинаний, переведённых археологами, содержат положения, требующие, чтобы, вследствие их важности, их никогда никому не открывали за пределами стен Дома жизни.

Этот институт имел фундаментальное значение для древнеегипетского общества, ибо сохраняемые им «священные тексты» являлись основой сакральных ритуалов, которые составляли самую сердцевину египетской культуры. Без этого превращённого в ритуал пестования традиций толпо-“элитарную” культуру древнейшей цивилизации ожидал распад.

О значимости и высоком положении “жрецов” Дома жизни было лаконично сказано на стеле Птолемея, ныне хранящейся в Лувре: «О, все вы, жрецы, которые проникаете в глаголы бога и сведущи в письменах, вы, которые просвящены в Доме жизни и открыли пути богов… вы, которые высекаете гробницы и истолковываете тайны…».

Древний Египет являлся высокоорганизованной цивилизацией и государственностью одновременно. Несколько разных мифов и толкований рассказывают каждый по-своему об одном и едином для всех Творце. Если их обобщить, то получится религиозное учение «о сотворении», зародившемуся в эпоху Раннего царства в Гелиополе (городе солнца). Согласно этому учению, бог Атум-Ра указал каждой вещи её место.

У жрецов Мемфиса было несколько другое мнение: первым появился бог Птах (что означает Земля), который создал небо и пустил по нему солнце. Они утверждали, что Птах выносил идею сотворения мира в своём сердце (а сердце — «седалище мысли») и дал ей жизнь движением языка (своим животворящим словом).

Жрецы Гелиополя имели достаточно точное представление о Мhре и о том, что каждая вещь наделена Свыше своей мhрой («местом каждой вещи»). Ведь примерно то же сказано гораздо позже в Коране:

Коран 25

2 Он создал всякую вещь и размерил её мерой.

Утверждение “жрецов” Мемфиса о том, что Бог сотворил мир с помощью животворящего слова: сначала была «идея сотворения мира» (образ, информация), которую Бог наделил Мhрой (своим животворящим словом) и мир материализовался. Жрецы Египта владели триединством «информация — м hра — материя». Но для толпы непосвящённых рабов они насоздавали религиозных культов с соответсвтующими им атрибутами. Впоследствии идея сотворения мира стала основой библейского мифа о сотворении. И это не удивительно, ведь библейский проект появился из Древнего Египта:

Бытие 1

1 В начале сотворил Бог небо и землю.

2 Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

3 И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.

В Додинастическую эпоху Египет делился на две враждующие области — Верхнюю и Нижнюю (по течению Нила). После их объединения фараоном Нармером в централизованное государство, Египет продолжал делиться на Юг и Север (Верхний от вторых порогов Нила до Иттатуи) Египет и Нижний (Мемфиский ном и Дельта) и официально именовались «Две Земли». С этого момента Древний Египет управлялся по особой схеме.

О тандемном принципе управления

Общества, в которых повышенное внимание уделяли принятию решения методом голосования, заботились о нечетном количестве участников, если не каждого из возможных его голосующих “комитетов”, то наиболее значимых из них, чтобы автоматически обеспечить принятие какого ни на есть[77] решения большинством минимум в один голос. Один из наиболее известных примеров — триумвираты[78] в истории Древнего Рима; нынешние разного рода «трёхсторонние» комиссии и т. п.

Но в истории можно увидеть и общества, которые строили свои властные структуры так, чтобы однозначно исключить возможность принятия решения большинством в один голос, будь то голос монарха, либо же голос одного из участников постоянного или временного “комитета”, облеченного теми или иными полномочиями.

Так в древней Спарте было два царя; греческое войско систематически возглавляли — вопреки принципу единоначалия — два равноправных стратега одновременно, хотя в отдельные периоды они командовали “повахтено”, чередуясь между собой, а в боевой обстановке полноту единоначалия принимал на себя один из них; Иисус посылал апостолов на проповедь попарно, как о том сообщает Новый Завет (Марк, 6:7); Альбер Ревиль в книге «Иисус Назарянин» особо обращает внимание на то, что и во главе Великой Синагоги древней Иудеи приблизительно после 230 г. до н. э. раввины стояли по двое, однако он, будучи носителем индивидуалистического мировоззрения, не смог найти удовлетворительного объяснения этому факту, вызвавшему его удивление.

Высшее жречество древнего Египта стояло особняком и сочетало в организации своей деятельности оба принципа: нечета и чёта. Во времена, предшествующие исходу евреев из Египта, оно состояло из десятки высших посвящённых Севера и десятки высших посвященных Юга, а каждая из десяток возглавлялась одиннадцатым жрецом, её первоиерархом и руководителем.

То есть, каждый из руководителей десяток, в случае голосований в ней, по своему разумению, будучи наивысшим из посвящённых (т. е. наиболее знающим в составе одиннадцати), поддерживал одно из двух мнений, между которыми могли поровну разделиться ему подчиненные жрецы десятки, знающие меньше чем он по условиям построения иерархии. Это обеспечивало неизбежное принятие определённого решения по каждому из вопросов каждой из команд в целом, хоть на Севере, хоть на Юге, вне зависимости от того, как разделилась во мнениях десятка, подчинённая своему первоиерарху.

Но если обе команды (Севера и Юга) работали вместе, то ситуация “голосований”, в которой мнения разделялись 11 — «за», 11 — «против», не только не была однозначно исключена, но была статистически запрограммирована самими принципами построения системы, поскольку высшие посвящённые первоиерархи, руководившие каждой из десяток были равноправны, а их мнения были равно авторитетны для всех прочих.

Если голоса даже не обеих команд в целом, а только их первоиерархов разделялись поровну между двумя взаимно исключающими друг друга мнениями в отношении одного и того же вопроса, то равноправие руководителей команд ставило их в положение, в котором они обязаны были вдвоем прийти к общему для них единому мнению.

Таким образом, высшая властная структура древнего Египта математически описывалась весьма своеобразной формулой: 2 ґ (1 + 10).

Конечно, легко представить, что двое наивысших жрецов могли договориться между собой бросить жребий, и какое решение вопроса выпадет по жребию, то и принять. Такой подход к решению проблемы разрешения неопределённости в принятии решения (в случае распределения голосов поровну между двумя взаимно исключающими вариантами) понятен и приемлем для подавляющего большинства любителей «машин голосования». И построение многих из них на принципе нечётности числа участников голосований играет роль именно такого рода бросания жребия, поскольку мало кто заранее может предсказать, как именно распределятся голоса при синхронном голосовании группы, и на чьей стороне окажется единственный решающий голос.

Однако, хотя по высказанному предположению руководители десяток и могли договориться между собой бросить жребий, но это было бы с их стороны нарушением системообразующих принципов их рабочей структуры «2 ґ (1 + 10)», которую умышленно построили и поддерживали при смене поколений таковой, чтобы она статистически запрограммировано допускала возможность разделения голосов поровну между двумя взаимно исключающими друг друга мнениями по одному и тому же вопросу.

Иными словами, хотя первоиерархи, руководившие десятками высшего жречества, были явно не глупее нынешних демократизаторов и могли догадаться, что такого рода невозможность принятия определённого решения при равенстве числа голосов «за» и «против» легко снимается простым бросанием жребия, но сверх того они понимали и другое: что лучше этого не делать. И именно того, что решение вопроса действительно лучше не отдавать на волю непостижимого случая, а в ряде обстоятельств и не доверять большинству голосов,[79] не понимают наивные сторонники машин голосования; а также и сторонники монархии, заботящиеся об автоматически неизбежном принятии решения по любому вопросу преимуществом минимум в один голос при нечётном количестве участников голосующего “комитета”.

Эта особенность построения рабочей жреческой структуры «2 ґ (1 + 10)» подразумевает, что при несовпадении мнений двух равноправных первоиерархов по одному и тому же вопросу, они оба должны были стать участниками какого-то иного процесса выработки и принятия решения, исключающего осознанно непостижимую случайность выпадения жребия а равно единственного решающего голоса. Это — единственное разумное объяснение такому системно выраженному отвращению высшего жречества Египта к принятию решения на основе непостижимости случайного выпадения жребия, а равно и в результате непостижимости случайного перевеса в один голос.

И если рабочая структура «2 ґ (1 + 10)»[80] существовала в течение веков без склок между первоиерархами её ветвей и не была заменена структурой выражающей принцип нечётности, то это означает, что первоиерархи действительно умели обеспечить работоспособность системы на основе принципа «ум — хорошо, а два — лучше» и обосновано целесообразно выбрать из двух взаимно исключающих мнений наилучшее, либо выработать третье мнение, превосходящее два прежних несовместных. Иными словами, они умело осуществляли тандемный принцип в своей интеллектуальной и в психической в целом деятельности.

Жречество Древнего Египта опиралось в своей деятельности на тандемный принцип, но методы обучения интеллектуальной деятельности на его основе в системе посвящений Древнего Египта были: