“Sink you for a poacher!” he cried, as Copley Banks passed over the bulwarks. “I will drub you within an inch of your life, and that inch also! What mean you by fishing in my waters?”
Copley Banks looked at him, and his eyes were like those of a traveller who sees his home at last.
“I am glad that we are of one mind,” said he, “for I am myself of opinion that the seas are not large enough for the two of us. But if you will take your sword and pistols and come upon a sand-bank with me, then the world will be rid of a damned villain whichever way it goes.”
“Now, this is talking!” cried Sharkey (вот это разговор! – воскликнул Шарки), jumping off the gun and holding out his hand (спрыгивая с пушки и протягивая руку). “I have not met many (немногих я встречал; to meet) who could look John Sharkey in the eyes and speak with a full breath (кто мог бы смотреть Джону Шарки в глаза и говорить /с ним/ без заикания: «с полным дыханием»). May the devil seize me (дьявол меня побери; to seize – хватать, схватить) if I do not choose you as a consort (если я не выберу тебя в качестве товарища = если мы не станем вместе бороздить моря)! But if you play me false (но ежели ты /попытаешься/ меня надуть; to play false – обмануть, смошенничать), then I will come aboard of you (тогда я поднимусь к тебе на борт) and gut you upon your own poop (и выпущу тебе кишки на твоей же собственной корме).”
“And I pledge you the same!” said Copley Banks (и я обещаю /сделать/ то же самое с тобой! – сказал Копли Бэнкс), and so the two pirates became sworn comrades to each other (и таким образом эти два пирата стали друг другу верными товарищами; to become; sworn – присягнувший, поклявшийся; верный, неизменный; to swear – клясться).
“Now, this is talking!” cried Sharkey, jumping off the gun and holding out his hand. “I have not met many who could look John Sharkey in the eyes and speak with a full breath. May the devil seize me if I do not choose you as a consort! But if you play me false, then I will come aboard of you and gut you upon your own poop.”
“And I pledge you the same!” said Copley Banks, and so the two pirates became sworn comrades to each other.
That summer they went north as far as the Newfoundland Banks (тем летом они направились на север и дошли до Ньюфаундлендских берегов), and harried the New York traders and the whale-ships from New England (грабя купцов из Нью-Йорка и китобойные суда из Новой Англии). It was Copley Banks who captured the Liverpool ship, House of Hanover (Копли Бэнкс захватил судно «Ганноверская династия», /шедшее/ из Ливерпуля; house – дом, здание; династия, род), but it was Sharkey who fastened her master to the windlass (а Шарки, привязав его капитана к брашпилю) and pelted him to death with empty claret-bottles (бросал в него пустые бутылки из-под кларета и /забил/ до смерти).
That summer they went north as far as the Newfoundland Banks, and harried the New York traders and the whale-ships from New England. It was Copley Banks who captured the Liverpool ship, House of Hanover, but it was Sharkey who fastened her master to the windlass and pelted him to death with empty claret-bottles.
Together they engaged the King’s ship Royal Fortune (вместе они вступили в бой с имперским: «королевским» кораблем «Королевская фортуна»; to engage – нанимать; вступать в бой /мор./), which had been sent in search of them (который был послан на их поиски; to send), and beat her off after a night action of five hours (и отбились от него после пятичасового ночного боя), the drunken, raving crews fighting naked in the light of the battle-lanterns (когда пьяные остервенелые матросы: «команды» дрались обнаженными в свете боевых фонарей; to rave – бредить, говорить бессвязно; неистовствовать), with a bucket of rum and a pannikin laid by the tackles of every gun (а возле талей каждой пушки стояло ведро рома с жестяной кружкой; to lay – класть, положить). They ran to Topsail Inlet in North Carolina to refit (для починки они направились в бухту Топсэйл в Северной Каролине; to run – бежать), and then in the spring they were at the Grand Caicos (а весною уже были у Гранд-Кайкос), ready for a long cruise down the West Indies (готовые к долгому плаванию в Вест-Индию).
Together they engaged the King’s ship Royal Fortune, which had been sent in search of them, and beat her off after a night action of five hours, the drunken, raving crews fighting naked in the light of the battle-lanterns, with a bucket of rum and a pannikin laid by the tackles of every gun. They ran to Topsail Inlet in North Carolina to refit, and then in the spring they were at the Grand Caicos, ready for a long cruise down the West Indies.
By this time Sharkey and Copley Banks had become very excellent friends (к тому времени Шарки и Копли Бэнкс стали близкими друзьями; excellent – отличный, превосходный), for Sharkey loved a wholehearted villain (поскольку Шарки любил бесшабашных проходимцев; wholehearted – идущий от всего сердца; относящийся ко всему с легким сердцем), and he loved a man of metal (а также людей с железными /нервами/), and it seemed to him that the two met in the captain of the Ruffling Harry (и ему казалось, что оба эти /качества/ соединились: «встретились» в капитане «Забияки Гарри»). It was long before he gave his confidence to him (однако это было задолго до того, как он стал доверять ему; long before – задолго до; to give confidence – довериться), for cold suspicion lay deep in his character (ибо холодная подозрительность лежала в основе его характера: «глубоко находилась в его характере»; to suspect – подозревать). Never once would he trust himself outside his own ship (еще ни разу он не покидал своего собственного корабля: «не решался /отправиться/ вне своего корабля»; to trust – верить, доверять) and away from his own men (и своих людей: «прочь от своих людей»; away – прочь).
By this time Sharkey and Copley Banks had become very excellent friends, for Sharkey loved a wholehearted villain, and he loved a man of metal, and it seemed to him that the two met in the captain of the Ruffling Harry. It was long before he gave his confidence to him, for cold suspicion lay deep in his character. Never once would he trust himself outside his own ship and away from his own men.
But Copley Banks came often on board the Happy Delivery (но Копли Бэнкс часто бывал на борту «Счастливого избавления»), and joined Sharkey in many of his morose debauches (и присоединялся к Шарки во время его мрачных дебошей), so that at last any lingering misgivings of the latter were set at rest (так что наконец усыпил неослабные опасения последнего; lingering – продолжительный, долгий; медленно проходящий; to set at rest – успокоить: «поместить к покою»). He knew nothing of the evil that he had done to his new boon companion (он ничего не знал = Шарки и не подозревал о том зле, которое причинил своему новому собутыльнику), for of his many victims how could he remember the woman and the two boys (ибо как он мог запомнить среди своих многочисленных жертв женщину и двух мальчиков) whom he had slain with such levity so long ago (которых бездумно убил давным-давно; to slay; levity – ветреность, легкомыслие)! When, therefore, he received a challenge to himself and to his quartermaster for a carouse (и поэтому, когда он и его интендант получили приглашение на пирушку; challenge – вызов) upon the last evening of their stay at the Caicos Bank (в последний вечер их стоянки у берегов Кайкоса), he saw no reason to refuse (он не видел причин отказываться).
But Copley Banks came often on board the Happy Delivery, and joined Sharkey in many of his morose debauches, so that at last any lingering misgivings of the latter were set at rest. He knew nothing of the evil that he had done to his new boon companion, for of his many victims how could he remember the woman and the two boys whom he had slain with such levity so long ago! When, therefore, he received a challenge to himself and to his quartermaster for a carouse upon the last evening of their stay at the Caicos Bank, he saw no reason to refuse.
A well-found passenger ship had been rifled the week before (неделю назад они захватили пассажирский корабль, имевший на борту все необходимое; to rifle – обыскивать с целью грабежа), so their fare was of the best (так что пища у них была лучше не пожелаешь; fare – плата за проезд; пища), and after supper five of them drank deeply together (и после ужина они впятером изрядно выпили; to drink). There were the two captains, Birthmark Sweetlocks, Ned Galloway (там были оба капитана, Суитлокс Меченый), and Israel Martin, the old buccaneersman (и Израэль Мартин, старый буканьер). To wait upon them was the dumb steward (за столом им прислуживал немой стюард; to wait – ждать; прислуживать), whose head Sharkey split with his glass (чью голову Шарки разбил своим стаканом; to split – раскалывать), because he had been too slow in the filling of it (потому что тот слишком медленно его наполнял).
A well-found passenger ship had been rifled the week before, so their fare was of the best, and after supper five of them drank deeply together. There were the two captains, Birthmark Sweetlocks, Ned Galloway, and Israel Martin, the old buccaneersman. To wait upon them was the dumb steward, whose head Sharkey split with his glass, because he had been too slow in the filling of it.
The quartermaster had slipped Sharkey’s pistols away from him (интендант потихоньку убрал пистолеты Шарки от него подальше; to slip – скользить; перемещать тихонько, незаметно), for it was an old joke with him (ибо у того была давняя шутка) to fire them cross-handed under the table (стрелять из них под столом, перекрестив руки), and see who was the luckiest man (чтобы посмотреть, кто самый счастливый). It was a pleasantry which had cost his boatswain his leg (эта невинная шалость стоила его боцману ноги; pleasantry – любезность; шутка, комическая выходка), so now, when the table was cleared (так что теперь, когда со стола убрали остатки ужина: «когда стол был чист»), they would coax Sharkey’s weapons away from him on the excuse of the heat (Шарки убедили /снять/ с себя оружие, сославшись на жару; to coax – убеждать, упрашивать; добиваться /чего-л./ с помощью уговоров; excuse – извинение; отговорка, предлог), and lay them out of his reach (и положить их /пистолеты/ вне его досягаемости = подальше; reach – протягивание /руки/; предел досягаемости).
The Captain’s cabin of the Ruffling Harry was in a deck-house upon the poop (каюта капитана «Задиры Гарри» примыкала к рубке на корме; deck-house – рубка), and a sternchaser gun was mounted at the back of it (а позади нее была установлена кормовая пушка; chaser – преследователь; судовое орудие; stern – корма; to mount – монтировать, устанавливать).
The quartermaster had slipped Sharkey’s pistols away from him, for it was an old joke with him to fire them cross-handed under the table, and see who was the luckiest man. It was a pleasantry which had cost his boatswain his leg, so now, when the table was cleared, they would coax Sharkey’s weapons away from him on the excuse of the heat, and lay them out of his reach.
The Captain’s cabin of the Ruffling Harry was in a deck-house upon the poop, and a sternchaser gun was mounted at the back of it.
Round shot were racked round the wall (ядра были сложены у стены; to rack – помещать на полку, подставку; round – вокруг; повсюду, на всем протяжении), and three great hogsheads of powder made a stand for dishes and for bottles (а три больших бочонка с порохом служили подставками для блюд и бутылок). In this grim room the five pirates sang and roared and drank (в этой мрачной каюте пятеро пиратов пели, орали и пили; to sing; to drink), while the silent steward still filled up their glasses (а безмолвный стюард продолжал наполнять их стаканы; still – до сих пор, по-прежнему), and passed the box and the candle round for their tobacco-pipes (и подносить коробку с табаком и свечу, /чтобы они раскуривали/ свои трубки; to pass round – передавать по кругу).
Hour after hour the talk became fouler, the voices hoarser (час за часом /темы для/ разговоров становились все непристойнее, голоса все грубее), the curses and shoutings more incoherent (ругань и выкрики все бессвязнее), until three of the five had closed their blood-shot eyes (пока трое из пяти не закрыли свои налившиеся кровью глаза), and dropped their swimming heads upon the table (и не уронили свои мотающиеся /из стороны в сторону/ головы на стол; to swim – плавать; кружиться /о голове/).
Round shot were racked round the wall, and three great hogsheads of powder made a stand for dishes and for bottles. In this grim room the five pirates sang and roared and drank, while the silent steward still filled up their glasses, and passed the box and the candle round for their tobacco-pipes.
Hour after hour the talk became fouler, the voices hoarser, the curses and shoutings more incoherent, until three of the five had closed their blood-shot eyes, and dropped their swimming heads upon the table.
Copley Banks and Sharkey were left face to face (Копли Бэнкс и Шарки остались лицом к лицу; to leave), the one because he had drunk the least (один /держался на ногах,/ потому что выпил меньше всех), the other because no amount of liquor would ever shake his iron nerve (другой – потому что никакое количество выпивки никогда не расшатало бы его железные нервы; to shake – трясти; ослаблять, расшатывать) or warm his sluggish blood (и не согрело его медленно текущую кровь; sluggish – пассивный, вялый; медленный, неторопливый; /мед./ вялый /о пульсе, печени и т. п./). Behind him stood the watchful steward (позади него стоял внимательный стюард; to stand), for ever filling up his waning glass (постоянно наполнявший его пустеющий стакан; to wane – убывать, идти на убыль; уменьшаться). From without came the low lapping of the tide (снаружи доносился негромкий плеск волн; low – низкий, невысокий; тихий; tide – прилив/отлив; море, океан /поэт./), and from over the water a sailor’s chanty from the barque (а с барка над водой /летела/ матросская песня; chanty – хоровая матросская песня /которую поют во время работ/).
Copley Banks and Sharkey were left face to face, the one because he had drunk the least, the other because no amount of liquor would ever shake his iron nerve or warm his sluggish blood. Behind him stood the watchful steward, for ever filling up his waning glass. From without came the low lapping of the tide, and from over the water a sailor’s chanty from the barque.
In the windless tropical night the words came clearly to their ears (в безветрии тропической ночи слова /песни/ до слуха доносились отчетливо):
“A trader sailed from Stepney Town (торговец плыл из Степни-Тауна), Wake her up (эй, ребята, просыпайтесь: «разбудите ее»; her – косвенный падеж от she /в английском языке слова «корабль» и «судно» женского рода/)! Shake her up (встряхнитесь)! Try her with the mainsail (ставьте грот; to try – пытаться; испытывать)! A trader sailed from Stepney Town (торговец плыл из Степни-Тауна) With a keg full of gold and a velvet gown (с полным бочонком золота и в бархатных одеждах). Ho, the bully Rover Jack (эгей, пират Задира Джек), Waiting with his yard aback (ложись в дрейф и жди /его/; yard /зд./ – рей /мор./; aback /зд./ – положение парусов, когда ветер дует в их переднюю сторону, прижимая к мачте, тем самым заставляя судно двигаться назад /мор./) Out upon the Lowland Sea (в море с низкими берегами; lowland – низкий берег).”
In the windless tropical night the words came clearly to their ears:
“A trader sailed from Stepney Town, Wake her up! Shake her up! Try her with the mainsail! A trader sailed from Stepney Town With a keg full of gold and a velvet gown. Ho, the bully Rover Jack, Waiting with his yard aback Out upon the Lowland Sea.”
The two boon companions sat listening in silence (двое собутыльников сидели молча и слушали). Then Copley Banks glanced at the steward (затем Копли Бэнкс взглянул на стюарда), and the man took a coil of rope from the shot-rack behind him (и тот взял кольцо веревки с подставки для ядер).
“Captain Sharkey,” said Copley Banks (капитан Шарки, – сказал Копли Бэнкс), “do you remember the Duchess of Cornwall, hailing from London (помнишь ли ты /судно/ «Герцогиня Корнуэльская» из Лондона; to hail – приветствовать; происходить, быть родом), which you took and sank three years ago off the Statira Shoal (которое ты захватил и потопил три года назад у отмели Статира)?”
“Curse me if I can bear their names in mind (будь я проклят, если держу их названия в памяти),” said Sharkey. “We did as many as ten ships a week about that time (в те времена мы грабили по десятку кораблей за неделю).”
The two boon companions sat listening in silence. Then Copley Banks glanced at the steward, and the man took a coil of rope from the shot-rack behind him.
“Captain Sharkey,” said Copley Banks, “do you remember the Duchess of Cornwall, hailing from London, which you took and sank three years ago off the Statira Shoal?”
“Curse me if I can bear their names in mind,” said Sharkey. “We did as many as ten ships a week about that time.”
“There were a mother and two sons among the passengers (среди пассажиров была мать с двумя сыновьями). Maybe that will bring it back to your mind (может это освежит твою память; to bring back – воскрешать в памяти, напоминать).”
Captain Sharkey leant back in thought (капитан Шарки в задумчивости откинулся назад; to lean), with his huge thin beak of a nose jutting upwards (задрав вверх свой огромный тонкий, похожий на клюв, нос; to jut – выпирать, выступать; выставить вперед /например, нос, подбородок/). Then he burst suddenly into a high treble, neighing laugh (потом вдруг разразился высоким, дребезжащим смехом, напоминающим ржание; treble – тройной, утроенный; дискантовый /муз./). He remembered it, he said, and he added details to prove it (он вспомнил, он сказал, и добавил некоторые подробности в доказательство: «чтобы доказать это»).
“But burn me if it had not slipped from my mind!” he cried (но сгореть мне /в аду/, если это не вылетело у меня из головы: «не выскользнуло из моего ума»). “How came you to think of it (а ты с чего это вдруг вспомнил: «как ты дошел до того, чтобы думать об этом»)?”
“It was of interest to me (мне это интересно),” said Copley Banks, “for the woman was my wife and the lads were my only sons (потому как та женщина была моей женой, а мальчики – моими единственными сыновьями).”
“There were a mother and two sons among the passengers. Maybe that will bring it back to your mind.”
Captain Sharkey leant back in thought, with his huge thin beak of a nose jutting upwards. Then he burst suddenly into a high treble, neighing laugh. He remembered it, he said, and he added details to prove it.
“But burn me if it had not slipped from my mind!” he cried. “How came you to think of it?”
“It was of interest to me,” said Copley Banks, “for the woman was my wife and the lads were my only sons.”
Sharkey stared across at his companion (Шарки уставился через /стол/ на своего товарища), and saw that the smouldering fire which lurked always in his eyes (и увидел, что огонь, всегда скрывавшийся в /глубине/ его глаз, /ранее/ только тлевший; to lurk – скрываться, оставаться незамеченным) had burned up into a lurid flame (/теперь/ разгорелся в смертоносное пламя; lurid – мертвенно-бледный; зловещий, угрожающий). He read their menace (он прочитал в них угрозу; to read), and he clapped his hands to his empty belt (и хлопнул руками по пустому поясу). Then he turned to seize a weapon (потом повернулся, чтобы схватить оружие), but the bight of a rope was cast round him (но наброшенная веревка кольцом обхватила его; bight – излучина /реки/; бухта /троса/), and in an instant his arms were bound to his side (и через мгновение его руки оказались прикрученными к бокам; bound – связанный). He fought like a wild cat and screamed for help (он дрался, как дикая кошка, и кричал о помощи; to fight).
“Ned!” he yelled (Нэд! – вопил он). “Ned! Wake up (Нэд, проснись)! Here’s damned villainy (здесь подлая измена; damned – чертовски, дьявольски; villainy – злодейство; подлость)! Help, Ned, help (на помощь, Нэд)!”
But the three men were far too deeply sunk in their swinish sleep (но /остальные/ трое были слишком погружены в свой свинский сон; to sink) for any voice to wake them (чтобы проснуться от его криков: «чтобы какой-нибудь голос разбудил их»).
Sharkey stared across at his companion, and saw that the smouldering fire which lurked always in his eyes had burned up into a lurid flame. He read their menace, and he clapped his hands to his empty belt. Then he turned to seize a weapon, but the bight of a rope was cast round him, and in an instant his arms were bound to his side. He fought like a wild cat and screamed for help.
“Ned!” he yelled. “Ned! Wake up! Here’s damned villainy! Help, Ned, help!”
But the three men were far too deeply sunk in their swinish sleep for any voice to wake them.
Round and round went the rope (виток за витком наматывалась веревка), until Sharkey was swathed like a mummy from ankle to neck (пока Шарки не был спеленут, как мумия, от лодыжек до шеи; to swathe – бинтовать; закутывать, обматывать, пеленать). They propped him stiff and helpless against a powder barrel (неподвижного и беспомощного, его прислонили к бочонку с порохом; to prop – подпирать, поддерживать; прислонять /к чему-л./; stiff – жесткий, негибкий), and they gagged him with a handkerchief (а в /рот/ ему вставили кляп из носового платка), but his filmy, red-rimmed eyes still looked curses at them (но его подернутые пленкой глаза в обрамлении красных век /метали/ в них проклятия). The dumb man chattered in his exultation (немой восторженно залопотал; to chatter – болтать, пустозвонить; бормотать), and Sharkey winced for the first time (и Шарки в первый раз вздрогнул) when he saw the empty mouth before him (когда увидел, что во рту у немого не было языка: «когда увидел пустой рот перед собой»). He understood that vengeance, slow and patient (он понял, что отмщение, медленное, но неотвратимое: «терпеливое»; to understand), had dogged him long, and clutched him at last (давно идущее по его следам, наконец настигло: «схватило» его; dog – собака, пес; to dog – выслеживать; преследовать).
Round and round went the rope, until Sharkey was swathed like a mummy from ankle to neck. They propped him stiff and helpless against a powder barrel, and they gagged him with a handkerchief, but his filmy, red-rimmed eyes still looked curses at them. The dumb man chattered in his exultation, and Sharkey winced for the first time when he saw the empty mouth before him. He understood that vengeance, slow and patient, had dogged him long, and clutched him at last.
The two captors had their plans all arranged (мстители заранее разрабатывали свой план; captor – тот, кто захватил кого-л. в плен), and they were somewhat elaborate (и, насколько возможно, предусмотрели в нем все детали; somewhat – кое-что; до некоторой степени; elaborate – детально разработанный, скрупулезный).
First of all they stove the heads of two of the great powder barrels (первым делом они вышибли днища у двух больших бочонков с порохом; to stave – снабжать бочарными клепками; пробивать, разбивать бочку; head – голова; днище /бочки и подобных сосудов/), and they heaped the contents out upon the table and floor (и высыпали их содержимое на стол и на пол; to heap – бросать в кучу, наваливать кучами). They piled it round and under the three drunken men (они /принялись/ обсыпать им со всех сторон троих пьяных людей; to pile – складывать, сваливать в кучу; round – вокруг; under – под), until each sprawled in a heap of it (покуда каждый /из них/ не /оказался/ лежащим в груде пороха; to sprawl). Then they carried Sharkey to the gun (затем они перенесли Шарки к орудию) and they triced him sitting over the port-hole (и подтянули его в сидячем положении к пушечному порту так), with his body about a foot from the muzzle (чтобы тело его /находилось/ примерно в футе от дульного среза; muzzle – рыло, морда; дуло).
The two captors had their plans all arranged, and they were somewhat elaborate.
First of all they stove the heads of two of the great powder barrels, and they heaped the contents out upon the table and floor. They piled it round and under the three drunken men, until each sprawled in a heap of it. Then they carried Sharkey to the gun and they triced him sitting over the port-hole, with his body about a foot from the muzzle.
Wriggle as he would he could not move an inch either to right or left (он извивался вовсю, но и на дюйм не мог сдвинуться ни вправо, ни влево), and the dumb man trussed him up with a sailor’s cunning (ибо немой связал его со сноровкой моряка; cunning – хитрость, коварство; искусство, умение /устар./), so that there was no chance that he should work free (так что у него = у Шарки не было никаких шансов ослабить путы; to work free – выпутываться, распутываться).
“Now, you bloody devil,” said Copley Banks, softly (а теперь, проклятый дьявол, – тихим голосом сказал Копли Бэнкс; softly – мягко, нежно; тихо), “you must listen to what I have to say to you (ты должен послушать то, что мне нужно тебе сказать), for they are the last words that you will hear (потому что это будут последние слова, которые ты услышишь). You are my man now (теперь ты мой), and I have bought you at a price (и я заплатил за тебя высокую цену; to bring at a price – дорого заплатить), for I have given all that a man can give here below (потому что отдал все, что может отдать человек здесь на земле; to give; here below – здесь внизу, в этом мире), and I have given my soul as well (а в придачу отдал еще и душу).
Wriggle as he would he could not move an inch either to right or left, and the dumb man trussed him up with a sailor’s cunning, so that there was no chance that he should work free.
“Now, you bloody devil,” said Copley Banks, softly, “you must listen to what I have to say to you, for they are the last words that you will hear. You are my man now, and I have bought you at a price, for I have given all that a man can give here below, and I have given my soul as well.
“To reach you I have had to sink to your level (чтобы до тебя добраться, мне пришлось пасть так же низко, как и ты: «пришлось опуститься до твоего уровня»). For two years I strove against it (два года я противился этому: «боролся против этого»; to strive – стараться, прилагать усилия; бороться), hoping that some other way might come (надеясь, что можно найти иной путь; to come /зд./ – появляться), but I learnt that there was no other way (но понял, что другого пути нет; to learn – учить/ся/; выяснить, обнаружить). I’ve robbed and I have murdered (я грабил, я убивал) – worse still, I have laughed and lived with you (и – что еще хуже – смеялся и жил /рядом/ с тобой) – and all for the one end (и это все – ради одной цели; end – конец, край; цель). And now my time has come (и вот теперь мое время пришло), and you will die as I would have you die (и ты умрешь так, как я захочу, чтобы ты умер; to have smb. do smth. – заставить кого-л. сделать что-л.), seeing the shadow creeping slowly upon you (ты будешь видеть, как на тебя медленно надвигается мрак; shadow – тень; сумрак; to creep – ползать; подкрадываться) and the devil waiting for you in the shadow (а там во мраке тебя поджидает дьявол).”
“To reach you I have had to sink to your level. For two years I strove against it, hoping that some other way might come, but I learnt that there was no other way. I’ve robbed and I have murdered – worse still, I have laughed and lived with you – and all for the one end. And now my time has come, and you will die as I would have you die, seeing the shadow creeping slowly upon you and the devil waiting for you in the shadow.”
Sharkey could hear the hoarse voices of his rovers (Шарки слышал хриплые голоса пиратов) singing their chanty over the water (распевавших свою песню, которая далеко разносилась над водой).
“Where is the trader of Stepney Town (где торговец из Степни-Таун)? Wake her up! Shake her up (проснитесь, встряхнитесь)! Every stick a-bending (на всех мачтах подняты паруса; stick – палка, прут; мачта /мор., разг./; to bend – сгибать/ся/, гнуть/ся/; вязать, привязывать /трос, паруса/)! Where is the trader of Stepney Town (где торговец из Степни-Таун)? His gold’s on the capstan (его золото повисло на якорной цепи; capstan – шпиль /вертикальный ворот для подъема якорей и других тяжестей/), his blood’s on his gown (а его кровь у него на камзоле). All for bully rover Jack (и все это сделал пират Задира Джек; for – из-за, благодаря), Reaching on the weather tack (догнав его с попутным ветром; to reach – протягивать /руку/; настигнуть; weather – погода; наветренная сторона /мор./; tack – гвоздик с широкой шляпкой, кнопка; галс /мор./) Right across the Lowland Sea (на другой стороне моря с низкими берегами).”
Sharkey could hear the hoarse voices of his rovers singing their chanty over the water.
“Where is the trader of Stepney Town? Wake her up! Shake her up! Every stick a-bending! Where is the trader of Stepney Town? His gold’s on the capstan, his blood’s on his gown. All for bully rover Jack, Reaching on the weather tack Right across the Lowland Sea.”
The words came clear to his ear (слова отчетливо долетали до его слуха), and just outside he could hear two men pacing backwards and forwards upon the deck (и еще он слышал, как снаружи, совсем рядом, по палубе расхаживают взад и вперед два человека; to pace – шагать). And yet he was helpless, staring down the mouth of the nine-pounder (а он беспомощно глазел в пасть девятифунтовой пушки; to stare – пристально глядеть, уставиться; mouth – рот, уста; дуло, жерло; pounder – предмет весом в один фунт; артиллерийское орудие, стреляющее снарядами, весом столько-то фунтов), unable to move an inch or to utter so much as a groan (не в состоянии сдвинуться даже на дюйм или просто застонать; to utter – издавать звук; groan – стон). Again there came the burst of voices from the deck of the barque (с палубы барка снова донесся гул: «взрыв» голосов).
The words came clear to his ear, and just outside he could hear two men pacing backwards and forwards upon the deck. And yet he was helpless, staring down the mouth of the nine-pounder, unable to move an inch or to utter so much as a groan. Again there came the burst of voices from the deck of the barque.
“So it’s up and it’s over to Stornoway Bay (все это началось и закончится в бухте Сторновэй; to be up – случаться, происходить; to be over to – закончиться, пройти), Pack it on! Crack it on (прячь добычу в сундуки, и – вперед на всех парусах; to pack – упаковывать; to crack – трещать; двигаться на полной скорости)! Try her with the stun-sails (ставь все добавочные паруса, какие есть; stun-sails – лисели /дополнительные паруса в форме трапеций, которые ставили с внешних сторон прямых парусов/)! It’s off on a bowline to Stornoway Bay (держи курс круто к ветру на бухту Сторновэй; to be off – начинать движение, срываться с места; on a bowline – круто к ветру), Where the liquor is good and the lasses are gay (где есть добрая выпивка и веселые девчонки), Waiting for their bully Jack (которые ждут своего Задиру Джека), Watching for him sailing back (и смотрят, как он возвращается домой; to sail – плыть под парусами), Right across the Lowland Sea (с той стороны моря с низкими берегами).”
To the dying pirate the jovial words and rollicking tune made his own fate seem the harsher (/готовившемуся/ умереть пирату от этих веселых слов и разухабистого мотива собственная судьба казалась еще суровее; harsh – жесткий, твердый, грубый, неприятный /на ощупь/; шершавый, шероховатый; резкий, неприятный, раздражающий /о звуке, вкусе, запахе, цвете и т. п./), but there was no softening in his venomous blue eyes (но /взгляд/ его злобных голубых глаз ничуть не смягчился; venomous – ядовитый; злобный; venom – яд /животного происхождения, особ. змеиный/).
“So it’s up and it’s over to Stornoway Bay, Pack it on! Crack it on! Try her with the stun-sails! It’s off on a bowline to Stornoway Bay, Where the liquor is good and the lasses are gay, Waiting for their bully Jack, Watching for him sailing back, Right across the Lowland Sea.”
To the dying pirate the jovial words and rollicking tune made his own fate seem the harsher, but there was no softening in his venomous blue eyes.
Copley Banks had brushed away the priming of the gun (Копли Бэнкс расчистил у пушки запал; to brush away – отметать, отчищать; brush – щетка), and had sprinkled fresh powder over the touch-hole (и насыпал свежего пороху вокруг запального канала; to sprinkle – брызгать, кропить, опрыскивать; посыпать). Then he had taken up the candle (затем он взял свечу) and cut it to the length of about an inch (и обрезал, /сделав/ не более дюйма длиною). This he placed upon the loose powder at the breach of the gun (ее он поставил на рассыпанный порох рядом с казенником пушки; loose – свободный; breach /зд./ = breech – казенная/задняя часть /орудия/). Then he scattered powder thickly over the floor beneath (затем насыпал порох толстым слоем на пол внизу), so that when the candle fell at the recoil (чтобы, когда свеча упадет при отдаче пушки; to fall; recoil – движение назад /от ужаса, отвращения и т. п./; отдача /оружия/) it must explode the huge pile (она воспламенила огромную кучу; to explode – взрывать; воспламенять) in which the three drunkards were wallowing (в которой валялись трое пьянчуг; to wallow – валяться; барахтаться: to wallow in the mud – валяться в грязи).
