Помоги проекту - поделись книгой:
Валерий Грузин
КЛЮЧИ ОТ ЖИЗНИ
Притчей, как правило, называют небольшой рассказ, аллегорический по форме и нравственно-дидактический по цели. У каждого народа свои притчи – о мудрецах и праведниках, о любви и дружбе, о ступенях постижения тайн духовного мира, о верности вере и обо всём, что случается с человеком в жизни. Эти коротенькие и всегда занимательные истории выражают духовный опыт множества жизней, являются своеобразным шифром духа, изумительным сочетанием высоких идей и житейской мудрости, философичности и остроумия. Особой популярностью притчи пользовались на Востоке, где они обрели широкое хождение у индусов, арабов, евреев, а также в Византии, откуда любовь к ним перешла и к древнерусским книжникам.
Здесь собраны лучшие образцы этого жанра из культур и верований разных народов, иллюстрации, отражающие дух и суть иносказательных и поучительных историй. Каждый из разделов предваряет вступительная статья, специально подготовленная для этого издания, возвышающего и обогащающего читателя уникальным духовным опытом, познанием новых пластов культуры, философии, истории, этики. И, конечно же, это захватывающее чтение, представляющее собой ценность высокой интеллектуальной пробы.
Раздел первый. ЭНЕРГИЯ ЗВЕЗД. ДАОСИЗМ
ПРЕДЕЛ БЕСПРЕДЕЛЬНОГО – ЭТО БЕСКОНЕЧНОСТЬ КОНЕЧНОГО
«Хочешь быть твёрдым, сохраняй твёрдость с помощью мягкости; хочешь быть сильным, береги силу с помощью слабости. Кто собирает мягкое, станет твёрдым. Кто собирает слабое, станет сильным. Наблюдай за тем, что собирается, чтобы узнать, что придёт: счастье или беда. Мягкое и слабое – спутники жизни. Твёрдое и сильное – спутники смерти».
Так учил Лао-цзы («Старый Ребёнок»), носивший имя Ли Эр. По легенде, главный учитель даосизма родился между 604 и 571 до н. э. «от самого себя». Из себя же он развернул весь этот огромный и пёстрый мир, и сам семьдесят два раза являлся миру. А как земной человек Лао-цзы прожил долгую и внешне неприметную жизнь хранителя царских архивов. Уже на её излёте, вконец разуверившись в людях, он сел на буйвола и отправился куда-то на Запад. Больше его никто не видел.
Но перед тем, как покинуть Китай, Лао-цзы оставил потомкам небольшую книгу «в пять тысяч слов». Её чаще всего именуют «Дао Дэ Цзин» («Трактат о Пути и Потенции»), которую сочинял по просьбе начальника пограничной заставы в его же доме. Видать в те времена таковой была мзда за пересечение границы. Хотя существует версия и о том, что на сей счёт распорядился император, дабы философ не сбежал за рубеж, не оставив на родине в письменном изложении суть своего учения. Вот это сочинение и стало главным каноном даосизма.
Судя по дошедшим до нас сведениям, Лао-цзы встречался с самим Конфуцием, но прохладно отнёсся к его вере в действенность нравственной проповеди. Лао-цзы, как и другие китайские мыслители того времени, придерживался совсем иного подхода к жизни, а именно, принципа недеяния, иными словами, предоставления всего сущего самому себе. Они полагали, что теории об исправлении мира делают его ещё хуже, ибо во Вселенной всё порождено источником гармонии и равновесия – Космическим Путём (Дао). Всё в мире – от растений до людей – прекрасно в своём естественном состоянии и должно оставаться таковым. Извечный путь Вселенной несравненно мудрее любого человека, поэтому, пытаясь изменить окружающий мир, человек всегда совершает одну и ту же ошибку: утверждая собственное «я», он пытается подменить мудрость Вселенной своим ограниченным знанием.
Притча «Недеяние», пожалуй, лучше и лапидарнее всего выражает дух и суть этого даосского принципа: «Недеянием небо достигает чистоты, недеянием земля достигает покоя. При слиянии недеяния их обоих развивается вся тьма вещей. Неразличимо, неуловимо они исходят из ничего; неразличимы, неуловимы, не обладают образом. Вся тьма вещей зарождается в недеянии. Поэтому и говорится: «Небо и земля бездействуют и всё совершают». А кто из людей способен достичь недеяния?»
Кроме «Дао Дэ Цзин», другой основоположной книгой, утверждающей универсальную ценность этого подхода в освоении действительности, был и остаётся трактат «Чжуан-цзы». Его автор философ Чжуан Чжоу (он же Чжуан-цзы) был реальным историческим лицом. Жизнь Чжуан-цзы пришлась на последние десятилетия IV в. до н. э. – время расцвета свободной мысли и острого соперничества философских школ. Хотя Чжуан-цзы и слыл большим эрудитом, он предпочитал держаться подальше от подвизавшихся при царских дворах самодовольных учёных-спорщиков. Долгие годы он занимал скромную должность смотрителя плантации лаковых деревьев, а, выйдя в отставку, вернулся в родную деревню, что, собственно, всецело гармонирует с его учением.
Авторы главных даосских трактатов утверждают, что Вселенная – это одно целое. Каждое существо и каждая вещь являются частью этого бесконечного потока, который течёт неостановимо и в котором уравновешиваются противоположные силы. Вселенная представляет собой непрерывную систему эволюционных и иных изменений, и человек является лишь их составной и неотъемлемой частью. Ничего стабильного и абсолютного просто нет, и поэтому схематизировать мир, в котором всё непрерывно взаимопроникает, невозможно и не нужно. Умонастроения не имеют никакой ценности, а реальность свидетельствует о запутанной, неявной взаимосвязи каждой вещи со своей противоположностью. Вот почему можно объясняться только символами, когда реальность описывается лишь со ссылками на другую реальность – тоже очень сложную. И вообще: Дао которое может быть выражено словами, не есть постоянное Дао, Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя. Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем – мать всех вещей. Поэтому тот, кто свободен от страстей, видит чудесную тайну Дао, а кто имеет страсти, видит его только в конечной форме.
Жизнь подчинена естественному пути – Дао. Из бытия и небытия происходит все; высокое подчиняет низкое, высокие голоса вместе с низкими создают гармонию; то, что сжимается – расширяется, то, что ослабевает – усиливается. Когда все узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добром, возникает и зло.
Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и лёгкое создают друг друга, длинное и короткое взаимно соотносятся, высокое и низкое взаимно определяются, звуки, сливаясь, приходят в гармонию, предыдущее и последующее следуют друг за другом. Но Лао-Цзы и другие пророки даосизма понимали это не как борьбу противоположностей, а как примирение. Выводы: когда человек дойдет до недеяния, то нет того, чтобы не было сделано. Кто любит народ и управляет им – тот должен бездействовать. В даосе осуждается любое стремление что-либо менять. Знание – зло. Государственная власть не нужна.
Мудрец не должен противодействовать природе окружающих его вещей и явлений, напротив, он должен «следовать вещам» (шунь у). Все вещи равны между собой, поэтому истинный мудрец свободен от пристрастий: он одинаково смотрит на знатного и раба, соединяется с вечностью и с Вселенной и не печалится ни о жизни, ни о смерти, понимая их естественность и неизбежность. Всякое же действие, противоречащее Дао, означает пустую трату сил и приводит к неудаче и гибели. Вселенную нельзя привести в порядок искусственным образом – для установления в ней гармонии и порядка необходимо дать свободу её прирождённым качествам. Соответственно, мудрый правитель не делает ничего, чтобы управлять страной, и тогда она процветает. Как же тогда заботиться о своей жизни?
Главное – не мешать себе, не останавливать себя, жить свободно и только. Позволять ушам слушать то, что хочется; позволять глазам смотреть на то, что хочется; позволять носу обонять то, что хочется; позволять устам говорить то, что хочется; позволять телу покоиться так, как хочется; позволять сердцу мыслить так, как хочется.
Наилучшим образом характеризует Дао равновесие и взаимодействие двух знаменитых основных противоположных принципов: инь (означает – тёмное, женское) и ян (означает – светлое, мужское). Они представляют два типа вселенских сил, составляющих суть проявления мира и символизируют две полярности, которые существуют в каждой вещи, противореча и одновременно дополняя друг друга. Нет ничего «чисто инь» или «чисто ян», но один из этих принципов может преобладать, не уничтожая другого. Инь и ян нуждаются в равновесии. Они неразделимы, дополняя друг друга.
Аура таинственности зарождалась ещё с IV в. н. э., Разрабатывались ритуалы, писались канонические книги, доступ к которым строго ограничивался. Готовясь к ритуалу, наставники должны были медитировать и воздерживаться от половых отношений, вина и определённых видов пищи. После такой подготовки их тела заряжались энергией звёзд, которую они могли посредством ритуальных песнопений передавать на землю.
Человек и мир в целом характеризуются тремя видами жизненной энергии: шен (дух), ци (дыхание) и цзин (жизненная субстанция). Во время медитации человек стремится к слиянию своего это с мирозданием. Даосская концепция «фэн-шуй» (ветер и вода) – искусство жить в гармонии с миром (при помощи внешних средств). На приток энергии положительной энергии – ци влияет ориентация строения на местности, интерьер. Даос предполагает наличие у человека двух душ: ци – жизнь, неотделимая от тела и лин – душа, отделимая от тела. После смерти лин переходит в чуй (черту), если человек не был выдающийся или в шень (божество), если умер знаменитый человек.
Высшая цель даоса – достижение бессмертия. Человеческое существо одухотворено, как и Вселенная, изначальным дыханием, которое состоит из инь и ян. Феномен жизни отождествляется с этим дыханием, сокрытым в каждом жизненном проявлении. Если беречь его и подпитывать, человеческое существо может достичь бессмертия. Даосы верили в возможность создания эликсира бессмертия или путём производства «искусственного золота», или путем создания эликсира в самом организме из его соков и тонких энергий (ци, цзин, шэнь) посредством психофизических упражнений и созерцания. При этом было разработано оригинальное учение о строении человеческого организма, в основе которого лежит концепция «каналов» (цзин), по которым ци циркулирует по телу, и так называемых «киноварных полей» (дань тянь) – своеобразных резервуарах и средоточиях ци.
Наиболее полное описание всех таинств и сути Дао содержится в каноне «Дао-цзин» (1120 томов), впервые изданном в 1926 г. в Шанхае.
Бродя по склонам горы Тэй, Конфуций увидел Юнг-чи, идущего в одном халате, подпоясанном верёвкой, по вересковому полю, поюшего и играющего на лютне.
– В чём причина твоей радости, Учитель? – спросил Конфуций.
– У меня много радостей. Из мириад созданий человек – самое благородное, а мне выпало счастье родиться человеком. Это первая моя радость. Многие, рождаясь, не проживают дня или месяца, не вырастают из пелёнок, а я уже прожил до девяноста лет. Это тоже радость. Для всех нищета является нормой, а концом – смерть. Придерживаясь нормы и дожидаясь конца, о чём ешё здесь тревожиться?
– Прекрасно, – сказал Конфуций. – Вот человек, знающий, как себя утешить.
Лао-цзы шёл по лесу. И этот лес рубили. Но вот он подошёл к большому дереву, огромному, – под ним бы укрылась тысяча воловьих упряжек. Оно было прекрасно и всё в цвету. Он послал учеников узнать у дровосеков, почему его не рубят.
– Оно бесполезно, – ответил он. – Из него ничего нельзя сделать: ни мебели, ни дома, оно не годится даже на дрова – слишком много дыма. Оно бесполезно, вот мы его и не рубим.
Лао-цзы сказал своим ученикам:
– Научитесь у этого дерева, станьте столь же бесполезны, как это дерево. Тогда никто вас не срубит.
Один из тайных ключей дао гласит: «То, что в вас прекрасно, нужно скрыть и никогда не демонстрировать. Когда истина спрятана в сердце, она прорастаёт, как зерно, брошенное в землю. Не извлекайте его наружу. Если вы извлечёте зерно на всеобщее обозрение, оно умрёт без пользы».
Случилось так, что Чжуан-Цзы стал весьма знаменит, и император пригласил его возглавить кабинет министров. Лао-Цзы рассердился на своего ученика:
– Что-то ты не так делаешь, иначе с чего бы император заинтересовался твоей особой? Наверное, ты что-то не понял в моём учении и теперь тебе не найти покоя.
Как-то Чжуан-Цзы ловил рыбу в реке. Чуйский правитель направил к нему двух сановников с посланием, в котором говорилось: «Хочу возложить на Вас бремя государственных дел».
Чжуан-Цзы, продолжая ловить рыбу, сказал:
– Я слышал, что в Чу имеется священная черепаха, которая умерла три тысячи лет тому назад. Правители Чу хранят её, завернув в покровы и спрятав в ларец в храме предков.
– Да, это так, – ответили сановники.
– Что бы предпочла эта черепаха, быть мёртвой, но чтобы почитались оставшиеся после неё кости, или быть живой и волочить свой хвост по грязи?
Оба сановника ответили:
– Предпочла бы быть живой и волочить свой хвост по грязи.
Тогда Чжуан-Цзы сказал:
– Уходите! Я тоже предпочитаю волочить свой хвост по грязи.
Некий дровосек встретил в горах даосского бессмертного. Бессмертный, которому дровосек понравился, пообещал исполнить любое его желание. Разумеется, дровосек попросил золота. Бессмертный коснулся огромного валуна пальцем, и тот немедленно превратился в золотой слиток. Увидев, что дровосек как-то странно смотрит на слиток и не берёт его, бессмертный осведомился, не слишком ли мало он дал золота. На это дровосек ответил:
– Я передумал, мне больше не нужно золота. Мне нужен твой палец.
– О, Учитель, в чём корни спокойствия? – спросил пытливый ученик.
– Корни Спокойствия – в безопасности. Если человеку не грозят смерть или болезни – он спокоен, – отвечал Мудрейший.
– О, Учитель, из чего состоит ствол Спокойствия? – спросил самый умный ученик.
– Ствол Спокойствия – это правильная картина мира, составленная из верных помыслов и лишённая страстей, – сказал Мудрейший.
– О, Учитель, а куда простираются ветви Спокойствия? – спросил любимый ученик.
– Ветви Спокойствия простираются к близким по духу людям, – ответил Учитель, – ибо живущие со Спокойствием обретают Спокойствие.
Один простой деревенский паренёк впервые попал в город.
На станционной платформе кто-то наступил ему на ногу и сказал: «Простите».
Затем он направился в гостиницу, но там кто-то снова толкнул его и сказал: «Простите!»
Потом он пошёл в театр, и кто-то почти сбил его с ног со словами: «Простите».
Тогда этот парень из деревни воскликнул:
– Это здорово, а мы никогда не знали этой уловки. Делай всё, что тебе угодно, и просто извиняйся! И он двинул кулаком человека, проходившего мимо, и сказал: «Простите!»
Если человек наступает на ногу чужому посреди базара, он вежливо извиняется и объясняет: «Здесь столько народу».
Если старший брат наступает на ногу младшему брату, он говорит: «Извини», – и всё.
Если родитель наступает на ногу своему ребёнку, то не скажет вообще ничего. Величайшая вежливость свободна от всякой формальности.
Безукоризненное поведение не отягощено заботами.
Совершенная мудрость не спланирована.
Истинная любовь не нуждается в доказательствах.
Полная искренность не даёт гарантий.
Вершей пользуются при рыбной ловле. Наловив же рыбы, забывают про вершу. Ловушкой пользуются при ловле зайцев. Поймав же зайца, забывают про ловушку. Словами пользуются для выражения мысли. Обретя же мысль, забывают про слова. Где бы мне отыскать забывшего про слова человека, чтобы с ним поговорить!
Чжуан-Цзы, одетый в залатанный полотняный халат, обутый в сандалии, подвязанные верёвками, проходил мимо правителя царства Вэй.
– Как плохо вам живётся, уважаемый! – воскликнул царь.
– Я живу бедно, но не плохо, – ответил Чжуан-Цзы. – Иметь Путь и его силу и не претворять их в жизнь – вот что значит жить плохо. Одеваться в залатанный халат и носить дырявые сандалии – это значит жить бедно, но не плохо. Это называется «родиться в недобрый час». Не приходилось ли вам видеть, ваше величество, как лазает по деревьям большая обезьяна? Она без труда влезает на кедр или камфарное дерево, проворно прыгает с ветки на ветку так, что лучник не успевает и прицелиться в неё. Попав же в заросли мелкого и колючего кустарника, она ступает боком, неуклюже и озираетсяпо сторонам, то и дело оступаясь и теряя равновесие. И не в том дело, что ей приходится прилагать больше усилий или мускулы её ослабели. Просто она попала в неподходящую для неё обстановку и не имеет возможности показать, на что она способна. Так и человек: стоит ему оказаться в обществе дурного государя и чиновников-плутов, то даже если он захочет жить по-доброму, сможет ли он добиться желаемого?
Конфуций у моста загляделся на реку: водопад ниспадал с высоты, водоворот бурлил. А некий человек старался перейти его вброд. Конфуций послал к нему учеников, чтобы удержать его и сказать:
– Тому, кому вздумается через него перебраться, – придётся нелегко!
Но человек их не послушался: он перешёл через поток и выбрался на другой берег.
– До чего же вы ловки! – воскликнул Конфуций. – У вас, видно, есть свой секрет? Как это вам удалось войти в такой водоворот и выбраться оттуда невредимым?
И человек ответил так:
– Как только я вступаю в поток – весь отдаюсь ему и вверяюсь. Располагаю своё тело в волнах и течениях, не смея своевольничать.
– Запомните это, ученики! – сказал Конфуций. – Воистину, даже с водой, отдавшись ей и вверившись, можно сродниться – а уж тем более с людьми.
Один приморский житель любил чаек. Каждое утро он отправлялся в море и плыл за чайками. Чайки же слетались к нему сотнями.
Его отец сказал:
– Я слышал, что все чайки следуют за тобой. Поймай-ка мне нескольких на забаву.
На другое утро, когда любитель чаек отправился в море, чайки кружились над ним, но не спускались.
Поэтому и говорится: «Высшая речь – без речей, высшее деяние – недеяние». То знание, которое доступно всем, – неглубоко.
Ограждающий спросил своих помощников:
– Могу ли обрести путь и им владеть?
Поделиться книгой: