Помоги проекту - поделись книгой:
Социальный состав городского населения в Древней Руси был чрезвычайно пестрым, что является характерной чертой для средневекового общества. Оно делилось на две основные группы — городские низы и городскую аристократию. Самую многочисленную категорию населения составляли городские низы (ремесленники, мелкие торговцы, челядь, рядовое духовенство и др.).
Основная масса горожан была лично свободной. Челядь и часть ремесленников (так называемые вотчинные) зависели от своих хозяев — бояр, купцов и т. д. Значительную часть челяди составляли рабы. Лично свободные ремесленники и мелкие торговцы в городах облагались налогами и платили натурой или же отрабатывали, участвуя в строительстве, ремонте и наблюдении за состоянием городских укреплений. «Русская правда» определяла уплату (хлебом, пшеном, солодом, деньгами) лицам, строившим укрепления и мосты на средства горожан. На средства тех же горожан строились парафиальные церкви, содержались церковные па — рафии.
Таким образом, древнерусские города представляли собой сложные социальные организмы, где сосредоточивались высшие материальные и духовные ценности народа и со всей остротой проявлялись непримиримые классовые противоречия феодального общества.
Феодальное землевладение. Феодальная земельная собственность на Руси засвидетельствована письменными источниками начиная с IX в. Феодалы были связаны между собой системой вассальных отношений, основанных на иерархической структуре феодального землевладения. Вассальные отношения внутри феодального класса отражены в договоре Руси с Византией от 911 г., в котором перечисляются русские послы от «Олга, великого князя рускаго, и от всех, иже суть под рукою его, светлых и великих князь и его великих бояр». «Великий князь русский» считался владельцем всей земли и государства. Зависимые от него «светлые князья» и бояре владели княжествами и землями, а также городами — Черниговом, Переяславом, Полоцком и др. Более мелкие феодалы, в свою очередь зависящие от князей и бояр, владели меньшими городами или отдельными селами. Низшую ступень этой иерархической лестницы занимали производители — крестьяне, объединенные в сельские территориальные общины.
В Х в. происходило интенсивное формирование великокняжеского домена, а также отдельных вотчин. В летописном рассказе о походе Ольги в Искоростень упоминаются феодальные владения, находившиеся в руках древлянских «лучших» мужей. О значительных размерах домена Владимира Святославича свидетельствует летопись в статье о его пожалованиях Десятинной церкви. В «Сказании о князьях Борисе и Глебе» содержатся сведения о владениях Святополка Владимировича.
Сообщения письменных источников о феодальных землевладениях на Руси в IX — Х вв. дополняют археологические данные. Исследования древних городов — Вышгорода, Искоростеня, Овруча, Княжей горы вблизи Канева и многих других — показывают, что они были значительными центрами феодального землевладения.
О феодальном землевладении на Руси в IX — Х вв. свидетельствуют также дружинные захоронения, концентрировавшиеся в основном вблизи больших древнерусских городских центров — Киева, Чернигова, Переяслава, Смоленска, Ладоги, Плисненска и др. Ярким примером наличия боярско — дружинного землевладения являются черниговские курганные захоронения, расположенные вокруг города отдельными группами.
Общность интересов класса феодалов обеспечивала в общем его единство. Князь опирался на бояр и меньших князей, а они искали у него защиты во время частых военных стычек. Развитие феодальных отношений порождало противоречия как внутри господствующего класса, так и между феодалами и крестьянами. Чтобы увеличить прибыли, феодалы стремились к усилению эксплуатации зависимого населения, расширению своих владений. Но усиление эксплуатации ограничивалось возможностями получения прибавочного продукта на данной ступени развития производства. Его увеличение на ранних этапах развития феодального общества тормозилось очень медленным ростом производительности труда. Отчуждение же необходимого продукта подрывало экономические устои общества и вызывало решительное сопротивление непосредственных производителей. Следовательно, одним из основных путей увеличения прибылей феодалов было расширение их владений за счет земель свободных смердов и превращения их в зависимых. На начальных этапах развития феодализма это осуществлялось путем присвоения общинных земель и закабаления свободных общинников. В дальнейшем, когда страна была разделена на феодальные владения, увеличение каждым феодалом своих поместий могло осуществляться только путем захвата земель у своего соседа. Именно этим объясняется постоянная борьба между отдельными феодалами и группами феодалов, что было характерным явлением для каждого средневекового феодального общества, в том числе и Киевской Руси.
В таких условиях средства нападения и защиты становились для феодала абсолютно необходимыми. Большие феодалы в своих владениях строили грады — замки, содержали дружину. Феодальные владения увеличивались на протяжении всего периода существования Киевской Руси. Наследники княжеского рода и многочисленные представители боярского сословия владели в XI–XII вв. большими земельными угодьями, городами и селами. Особенно много княжеских и боярских владений существовало вблизи таких больших древнерусских городов, как Киев, Чернигов, Галич и др. Вблизи Киева были расположены, например, княжеские города Вышгород, Белгород, Васильев, по наследству переходившие от одного киевского князя к другому.
Особенно развитым боярское земледелие было в Галицкой земле, где бояре играли важную роль также в политической жизни княжества. За время с середины XII до середины XIII в. летописи упоминают более 60 боярских имен. В действительности же их было намного больше, ибо в летопись попадали имена только тех, кто был известен как активный участник политических и военных событий.
В XI–XIII вв. увеличивалось землевладение дружинников, которых князья и бояре наделяли землей за военную службу. Земельные владения дружинников были источником их существования.
Крупным землевладельцем стала церковь. Так, Киево-Печерский монастырь владел обширными землями. Распространенной была практика дарения монастырю сел. «Киево-Печерский патерик» говорит об этом в обобщенной форме: «Друзи же села вдающе монастиреви и братии». Киевской Десятинной церкви принадлежали многие села и город Полонный, владимирская церковь Богородицы имела «много имѣния и свободы купленыя и з даньми и села лѣпшая».
Феодальная вотчина. Административным и хозяйственным центром феодальных владений был феодальный двор, где сосредоточивались жилые и хозяйственные строения феодала, хозяйственный инвентарь, запасы продуктов и т. д. В таких дворах проживали их хозяева или тиуны, управлявшие поместьями, административный персонал, дружина и челядь, обслуживавшая хозяйство и двор. Великокняжеские дворы существовали в Белгороде, Вышгороде, Берестове и в других пунктах.
Определенное представление о хозяйстве феодальных поместий дает летопись в рассказе о разорении дворов Игоря и Святослава Ольговичей вблизи Путивля во время междоусобной борьбы 1146 г. В Ипатьевской летописи читаем: «Идоста на Игорево селце, идеже бяше устроилъ дворъ добрѣ, бѣ же ту готовизни много, въ бретьяницахъ и в погребѣх вина и медовѣ и что тяжкого товара всякого, до желѣза и до мѣди, не тягли бяхуть от множества всего того вывозити. Давыдовича же повелѣста имати на возы собѣ и воемѣ и потомъ повелѣста зажечи дворъ и церковь святого Георгия и гумно его в немже бѣ стогов 9 сот». Со двора Святослава Ольговича в Путивле Давыдовичи вывезли «скотьницѣ и бретьяницѣ и товаръ иже бѣ немочно двигнути и вѣ погребѣх было 500 берковьсковъ меду, а вина 80 корчагъ… и челяди 7 сот». Были захвачены также табуны лошадей, в которых насчитывалось «кобыл стадних 3000, а конь 1000».
Во дворах Игоря и Святослава Ольговичей находились тока, амбары, погреба, где хранились запасы хлеба и других сельскохозяйственных продуктов, а также различный хозяйственный инвентарь и ремесленные изделия. Продукты, хранившиеся в этих дворах, предназначались не только для личных потребностей владельцев и жителей дворов, но и для продажи. Внушительные цифры летописи—900 стогов хлеба и 4 тыс. голов лошадей — целиком подтверждают подобное мнение. Таким, судя по летописи, было большое княжеское хозяйство.
Дворы — замки строились, как правило, в густозаселенных местностях. Расположенные на высоких местах, хорошо укрепленные и неприступные, они предназначались для защиты от нападений как внешних врагов, так и феодалов — соперников. Площадь таких замков сравнительно небольшая, их внутренняя планировка подчинялась потребностям феодального двора. Часть строений в замках представляла собой единый комплекс жилых, хозяйственных и оборонительных сооружений. Они размещались по кругу, вдоль вала и крепостной стены и соединялись с фортификационной системой. Подобным образом строились феодальные замки Западной Европы с так называемыми жилыми стенами.
Определенное представление о феодальном дворе дает городище на Княжей горе. Расположено оно на правом берегу Днепра, выше устья Роси, на удлиненной высоте, ограниченной с трех сторон естественным склоном к реке и оврагами, а с четвертой — рвом и валом. Площадь городища составляла примерно 2,5 тыс. м2. На нем выявлены остатки 22 жилых и хозяйственных сооружений в два ряда, большое количество предметов, дающих возможность воссоздать картину жизни и деятельности его жителей. В частности, найдены орудия труда различного производственного назначения, оружие, предметы быта. Таким образом, можно считать, что на Княжей горе жило население, занимавшееся земледелием, ремеслами, промыслами и военным делом. На городище обнаружено большое количество драгоценных украшений (12 кладов), принадлежавших представителям богатой общественной верхушки. Весь комплекс вещей, найденных здесь, и название местности дают возможность утверждать, что феодальный двор — замок принадлежал князю, жившему в нем со своей семьей.
Картину жизни феодального двора раскрыли и раскопки Райковецкого городища. Оно занимало площадь около 3 тыс. м2, было окружено глубоким рвом и валом. Замок сгорел во время монголо — татарского нашествия 1241 г. В центре городища размещались углубленные в землю помещения производственного назначения. Здесь же был загон для скота, запасы сена в стогах. Снаружи за валом размещались железоплавильные и гончарные горны. Во всех помещениях найдены орудия труда, преимущественно земледельческие, и другие хозяйственные и бытовые предметы, а также много оружия (мечи, наконечники копий, стрел и т. п.).
Выявление в большинстве жилищно — хозяйственных комплексов почти в одинаковом количестве орудий труда и различного инвентаря можно было бы считать признаком того, что эти комплексы принадлежали производителям, ведшим собственное хозяйство и являвшимися более или менее равными по имущественному положению. Однако помещения, в которых жили эти производители, не являлись их собственностью, ибо они строились владельцем замка одновременно с укреплениями и конструктивно связывались со всей фортификационной системой. Хозяйственная самостоятельность производителей требовала частной собственности на скот, но на Райковецком городище он содержался в общем загоне. Таким образом, в упоминавшихся помещениях жили не самостоятельные производители, а лица, обслуживавшие большое феодальное хозяйство, возможно, закупы. Подобны по своему социально — экономическому содержанию и городища вблизи с. Колодяжное на Случе (Дзержинский район Житомирской области), с. Городище (Шепетовский район Хмельницкой области) и др.
Основной отраслью хозяйства феодальных поместий было земледелие. Это подтверждается археологическими исследованиями и письменными источниками. Самыми частыми находками на городищах, где размещались феодальные дворы, являются земледельческие орудия и остатки продуктов земледелия. Боярское землевладение охранялось законодательством Киевского государства. «Русская правда» предусматривала наложение больших штрафов на нарушителей межи боярской запашки — за уничтожение межевого знака, поджег тока, кражу хлеба. Другой по значению отраслью феодального хозяйства было животноводство.
В феодальных хозяйствах значительного развития достигли также различные отрасли ремесла. Вотчинное ремесло обслуживало прежде всего потребности феодального хозяйства, а также обеспечивало необходимыми изделиями ближайшую сельскохозяйственную округу.
По найденным на городищах предметам можно составить представление не только о производственных отраслях этих хозяйств, но и об их размерах и производительности. Так, подсчитано, что в хозяйстве Райковецкого городка было от 270 до 360 десятин земли. Часть этой площади отводилась под злаковые культуры. Примерно определяется и количество хлеба, собиравшегося в хозяйстве: всего производилось ежегодно более 4 тыс. пудов.
Из «Русской правды» узнаем, что во второй половине XII в. максимальный урожай озимых в Ростовской земле составлял около 50 пудов с десятины. Для Поднепровья, где земли более плодородные, такой показатель по тем временам следует считать средним. Материалы Райковецкого городища дают возможность подсчитать приблизительную численность его населения и количество продуктов, ими потреблявшихся. Всего жителей было около 140 человек. Исходя из норм потребления в крестьянских семьях в XIX в. — 18 пудов зерна на душу в год, все население Райковецкого городка должно было потреблять около 2,5 тыс. пудов хлеба. Если учесть семена и определенную долю урожая на другие хозяйственные нужды, то и тогда значительная часть его оставалась для продажи. В среднем она составляла приблизительно 1/3 валового сбора.
Феодальные повинности. При феодализме земля, находившаяся у ее владельцев, была главным средством производства. Земельная собственность составляла экономическую основу получения феодалами земельной ренты от зависимых крестьян. За пользование землей крестьянин обязан был определенное время работать в хозяйстве феодала или отдавать ему часть продуктов, произведенных в собственном хозяйстве, или платить деньгами. Смерд испытывал еще и внеэкономическое принуждение, поскольку феодал имел над ним неограниченную власть.
Основным источником обогащения класса феодалов в Киевской Руси была дань — продуктовая (натуральная) рента. Дань была двух видов: разовые контрибуции и регулярные отчуждения сельскохозяйственной продукции в пользу господствующей верхушки. О втором виде дани источники говорят как о древнейшей на Руси форме феодальной эксплуатации. Дань распределялась между хозяйствами соответственно количеству земли, которой они пользовались. Святослав и Владимир собирали дань у вятичей от плуга, т. е. от площади земли, которая обрабатывалась с помощью этого орудия. Таким образом, данью обкладывалась земля. Она представляла собой земельную ренту. Данью назывались на Руси феодальные повинности в форме продуктовых и денежных взносов и в более поздние времена.
К. Маркс определил три формы феодальной ренты — отработочную, продуктовую и денежную[44], из которых первичной формой была отработочная, отвечающая самому низкому уровню развития производительных сил при феодализме. Натуральная форма ренты отвечала более высокой ступени развития производительных сил общества, а предпосылкой денежной было значительное развитие торговли, промышленности и товарного производства.
Характерной чертой феодальных отношений в Киевской Руси было господство с самого начала натуральной формы земельной ренты, базировавшейся на общинной собственности на землю.
У некоторых народов общинная земля делилась на обрабатывавшуюся каждым членом общины как частная собственность и на обрабатывавшуюся общинниками сообща, а получаемые продукты использовались на общинные нужды. На Руси общинные запасы для покрытия общих расходов накоплялись иначе — путем взносов определенного количества продуктов каждым членом общины. Такая практика, когда члены общины обязательно вносили продукты или деньги в общий фонд для общинных нужд, сохранялась у восточных славян и позднее. Со временем эти запасы и право их собирать с общинников узурпировала родоплеменная знать. Так натуральные повинности свободных крестьян в пользу общины постепенно превратились в феодальные натуральные повинности в пользу феодала.
Восточные славяне миновали в своем развитии рабовладельческую формацию. У них феодализм сложился на базе распада первобытнообщинного строя. В феодалов у восточных славян превращалась родоплеменная верхушка, которая в отличие от рабовладельцев вначале не имела своих организованных хозяйств. Вместе с тем феодально зависимыми производителями становились общинники, обеспеченные всеми средствами производства. При таких условиях натуральные повинности, естественно, становились господствующей формой феодальной эксплуатации.
Господство дани как продуктовой формы ренты не исключало существования в Киевской Руси других форм феодальной эксплуатации. Еще одной формой были отработки. Впервые о них летопись упоминает в 946 г. в связи с реформами Ольги, введенными после древлянского восстания. «Уроки», устанавливаемые Ольгой наряду с нормированием оброков и дани, являлись ни чем иным, как отработками в хозяйстве землевладельцев — феодалов. Отработки с новым названием — «уроки» не исчезли и в более поздние времена феодального общества.
Значение отработок в феодальном хозяйстве росло с развитием товарного производства и увеличением спроса на продукты сельского хозяйства. Развитие ремесла и торговли, рост городского населения ставили перед сельским хозяйством и прежде всего перед земледелием задачу увеличить товарное производство. Князья и бояре в своих владениях организовали хозяйства, производившие сельскохозяйственные продукты для продажи. Торговля ими являлась важным источником получения прибыли феодалом. Вместе с тем расширение таких хозяйств и увеличение производства товарной продукции означало усиление феодальной эксплуатации различных категорий населения.
Основную массу сельского населения на Руси составляли свободные общинники, именовавшиеся «людьми», и зависимые от феодала крестьяне — смерды. Последние формировались как из общинников, так и из других категорий населения, в том числе и лично несвободных. Смерды наделялись средствами производства, имели свое хозяйство, за что вынуждены были платить феодалам дань и отрабатывать в их хозяйствах. Экономическое положение смердов, о чем говорят письменные источники, было тяжелым. Вероятно, не намного лучше жилось и так называемым свободным общинникам, также подвергавшимся феодальной эксплуатации.
В. И. Ленин, исследуя положение русского крестьянства начала XX в., писал: «И «свободный» русский крестьянин в XX веке все еще вынужден идти в кабалу к соседнему помещику —
Развитие феодализма в древней Руси на начальном этапе сопровождалось использованием рабского труда. Рабы, именуемые в летописи «челядью», являлись наиболее бесправной частью населения, полностью зависевшей от феодалов. Они работали в качестве прислуги при дворах и могли быть проданы на внешнем рынке. Со второй половины XI в. по отношению к этой категории населения стал применяться термин «холопы». Многие статьи «Русской правды» указывают на полное бесправие холопа, которого хозяин мог даже убить.
В XII–XIII вв. положение холопов несколько улучшилось. В своем правовом статусе они сблизились с феодально зависимым крестьянством. Причины этого явления кроются в дальнейшем развитии феодальных форм эксплуатации (экономически раб был менее выгоден, чем смерд). Значительное влияние на положение холопов оказали и народные восстания, в которых они принимали самое активное участие.
Важная роль в производственной жизни феодальных хозяйств принадлежала рядовичам и закупам, которые также входили в состав дворовой челяди. Ими становились смерды, в результате усиления феодальной эксплуатации утратившие собственные хозяйства, орудия труда и скот и вынужденные работать у феодала по договору — «ряду» (отсюда «рядовичи») или попадавшие в кабалу к нему и работавшие за долг — «купу» (отсюда «закупы»). Они являлись наиболее бесправными категориями феодально зависимого населения и своим положением приближались к рабам. Рядовичи и закупы выступают основными объектами «Устава» Владимира Мономаха о резах, появившегося после народного восстания 1113 г., вызванного большими притеснениями со стороны господствующей верхушки. Владимир Мономах вынужден был издать новые законодательные статьи, в определенной степени ограничивавшие произвол хозяев. В частности, об отмене холопства за долги и уменьшении ссудных процентов.
К феодально зависимым слоям населения относились вотчинные ремесленники, проживавшие во дворах феодалов. Вотчинного ремесленника и ремесленницу упоминает «Русская правда», оценивающая их жизнь в 12 гривен — вдвое выше по сравнению с ценой жизни смерда или закупа.
Администрацию феодального двора представляли сельский староста, ролейный староста, княжий конюх, тиун конюший, тиун княжий, или огнищанин. Сельский староста — представитель общины, попавшей в феодальную зависимость. Ролейный староста ведал полевыми работами на земле боярина. Конюх отвечал за конюшни феодала. Тиун конюший был основным административным лицом специализированного хозяйства по разведению лошадей (как пример — хозяйство Ольговичей под Путивлем). Тиун княжий владел правами княжеского наместника, управителя, руководившего хозяйством и осуществлявшего власть над зависимым населением от имени своего хозяина.
Наряду с продуктовой данью и отработками феодально зависимое население платило денежную дань. Денежная дань на Руси, засвидетельствованная уже письменными источниками Х в., позднее стала распространенной формой феодальной ренты. Об уровне ее развития в XII в. дает представление жалованная грамота 1150 г. смоленского князя Ростислава Мстиславича смоленскому монастырю. В этой грамоте упомянуто более 30 населенных пунктов и волостей, для которых была назначена денежная дань в размере 800 гривен; десятая часть ее отдавалась в пользу смоленского епископства.
Формы феодальной эксплуатации, определявшиеся уровнем развития производства, в свою очередь влияли на экономическое положение общества. Характерной чертой Древнерусского государства были быстрые темпы социально — экономического развития. С IX по XI в., т. е. за сравнительно небольшое для феодальной эпохи время, оно достигло значительных успехов в развитии хозяйства, городов, культуры и т. п. Многие историки пытались объяснить это явление внешними факторами. Так появились различные теории о влиянии и заимствовании, в частности, норманнская.
Действительной же причиной высоких темпов развития Киевской Руси были благоприятные социально — экономические условия, что определялось господством более прогрессивной сравнительно с рабовладельческой формой феодальных отношений.
При натуральной и особенно денежной ренте производитель отдавал собственному хозяйству все свое рабочее время. У него был стимул для поисков рационализации производства, усовершенствования орудий труда и максимальной отдачи физических усилий. «Здесь, — отмечал К. Маркс, — дана возможность известного экономического развития…»[47].
Классовая борьба. На систематическое увеличение дани и других феодальных повинностей и притеснения народные массы Киевской Руси отвечали классовым сопротивлением. О том, что такая борьба получила широкое распространение, была острой и представляла опасность для господствующего класса, свидетельствуют государственные мероприятия, направленные на подавление народных выступлений.
К наиболее распространенным формам классовой борьбы относились побеги. Результаты их были серьезными. Побеги вынуждали феодалов до некоторой степени ограничивать эксплуатацию крестьян, иначе возникала угроза для хозяйства остаться без рабочих рук, что, естественно, ставило под удар прибыли. При тогдашних условиях беглец всегда мог найти место, чтобы спрятаться от феодала. Чаще всего бежали холопы — самая бесправная и наиболее эксплуатируемая часть населения, и закупы.
Бежали от феодалов и смерды. В середине XII в. наблюдалось сосредоточение беглецов — смердов, которых называли «берладниками» (вероятно, от названия г. Берлади), в низовье Прута и Серета. Беглецы, объединяясь в отряды, нападали на города и торговые караваны с солью. В 1159 г. один из отрядов численностью 6 тыс. человек во главе с князем — изгоем Иваном Берладником захватил Кучелмин, но под Ушицей потерпел неудачу и вернулся в Понизовье. Движение берладников является примером того, как массовые крестьянские побеги со временем перерастали в крупные крестьянские восстания.
Берладники встречали сочувствие угнетенных в городах, на которые нападали. Во время осады Ушицы к ним присоединились 300 смердов. Имеются сведения о массовых побегах смердов в Новгородской земле, где это явление стало действительно угрожающим. Власть вынуждена была пойти на определенные уступки, чтобы приостановить побеги и вернуть беглецов. В 1229 г. князь Михаил издал закон, согласно которому смердам гарантировалось уменьшение дани, возвратившимся беглецам — освобождение от дани на пять лет.
Распространенными были террористические действия против феодалов. Классовый характер такой борьбы понимали современники и причины ее видели в обнищании населения. «Аже буду убог — помыслю на татьбу и розбой», — писал по этому поводу Даниил Заточник (древнерусский писатель конца XII — первой половины XIII в.). Охрана личности феодала была объектом особого внимания государства. Ряд статей «Русской правды» касается именно действий, направленных против феодала, за которые наказывали очень строго.
Высшим проявлением классовой борьбы в Киевской Руси были восстания крестьян и городской бедноты. Эта форма в отличие от побегов защищала от чрезмерной эксплуатации уже не отдельных крестьян и была направлена не против отдельных представителей феодального класса, а была попыткой больших групп населения избавиться от чрезмерно возраставшей феодальной эксплуатации. Первым массовым выступлением, в котором, несомненно, приняли участие сельские и городские низы, было древлянское восстание 945 г. Именно им ненормированная дань угрожала потерей не только дополнительного продукта, но, вероятно, и необходимого, что означало лишение их средств существования. Восстание, как упоминалось выше, было подавлено княгиней Ольгой, которая, однако, вынуждена была несколько унормировать феодальные повинности.
Народные движения конца Х в. в летописи часто названы «разбоями». Однако это были не единичные нападения на дорогах, а более или менее организованные выступления против феодалов. По требованию митрополита Владимир ввел для восставших смертную казнь вместо денежного штрафа. О размахе этих движений свидетельствует тот факт, что память о них долгое время сохранялась в народе.
Крестьянские движения в Киевской Руси часто принимали религиозную окраску и связывались с борьбой против христианства, освящавшего эксплуатацию. Одно из таких народных восстаний, возглавленных жрецами языческой религии — волхвами, имело место в Суздальской земле в 1024 г. Непосредственным поводом к нему был голод. Восставшие убивали «старую чадь» (феодальную верхушку общества) и забирали «гобино» (запасы продуктов, присвоенные «старой чадью»). Восстание было жестоко подавлено князем Ярославом Владимировичем.
Подобное восстание произошло в 60–х годах XI в. в Ростовской земле. Оно было направлено против «лучших жен», державших у себя «обилие». «Лучшие жены» — это, очевидно, женщины, которые в Ростовской земле еще в эпоху первобытнообщинного строя держали в своих руках общинные запасы продуктов. С развитием феодальных отношений они также сохранили за собой это право. Общинники свое право на общинные запасы вынуждены были доказывать с оружием в руках. Восстание в Ростовской земле также потерпело поражение.
В Южной Руси, как свидетельствует летопись, недовольство народа также использовалось сторонниками старой религии. В 1068 г. в Киеве появился волхв, вещавший какие — то удивительные явления, будто Днепр потечет вспять, а греческая и русская земли поменяются местами. Подобные вещания отражали нарастание народного гнева и, как правило, предшествовали социальным волнениям.
Непосредственным поводом к киевскому восстанию 1068–1069 гг. стало поражение русских войск в борьбе с половцами. После бегства с поля боя Изяслава, Святослава и Всеволода Ярославичей половцы беспрепятственно грабили русские земли и угрожали Киеву. Чтобы дать врагу отпор, киевляне потребовали у князя оружие и лошадей, но в этом им было отказано. Тогда они восстали и изгнали Изяслава из Киева. Спустя семь месяцев Изяслав вернулся в Киев и с помощью польского войска расправился с восставшими.
Летопись не указывает конкретно, к каким социальным слоям принадлежали киевляне, принимавшие участие в восстании. Вероятно, это была городская беднота и присоединившиеся к ней со временем смерды окрестных сел. Последние нападали на польских жолнеров, пришедших с Изяславом и расквартированных по селам.
Более подробно летописец рассказывает об участии смердов в киевском восстании 1113 г. Оно началось сразу же после смерти жестокого и жадного киевского князя Святополка Изяславича. Восставшие разграбили двор киевского тысяцкого Путяты, дворы сотских, ростовщиков и купцов, наживавшихся на спекуляции солью. Киевская знать обратилась к Владимиру Мономаху, княжившему тогда в Переяславе, с просьбой занять киевский стол. Бояре и купцы надеялись, что авторитет Владимира Мономаха — организатора борьбы с половцами — поможет им успокоить народ. Первое приглашение Мономах отверг. Киевская знать обратилась к нему вторично, напомнив, что его отказ приведет к расширению восстания. Владимир согласился и, как отмечает современник, «утоли мятеж и голку (волнения) в людях».
Результатом восстания в Киеве был знаменитый «Устав» Мономаха, который несколько облегчал положение крестьянской и городской бедноты. Закуп получил право отлучаться со двора феодала на время подачи жалобы князю или для того, чтобы достать деньги для уплаты долга. Отлучка по другим причинам грозила ему превращением в холопа. «Устав» не разрешал бить закупа, если последний не был виновен, но понятие вины закупа не определялось. «Устав» снимал с закупа ответственность за имущество феодала, если его пропажа случилась не по вине закупа.
В 1136 г. произошло крупное восстание в Новгороде, направленное против князя Всеволода Мстиславича. Согласно решению новгородского веча он был взят под стражу, а затем изгнан из города. Одним из обвинений, предъявленных Всеволоду, было то, что он «не блюдет смерд».
Летописи сохранили сведения о народных движениях в середине XII в. В 1146 г., воспользовавшись ослаблением власти после смерти киевского князя Всеволода Ольговича, киевляне решили свести счеты с княжескими тиунами. Началось восстание. Новому князю Игорю Ольговичу восставшие заявили, что тиун «Ратша погуби Киев, а Тудор Вышегород», и требовали гарантий, чтобы в дальнейшем подобных притеснений не было. Игорь вынужден был пойти на уступки, но борьба на этом не закончилась. После поражения Игоря Ольговича в войне с Изяславом Мстиславичем киевляне летом 1147 г. снова восстали.
Еще одно восстание подняли киевляне после смерти князя Юрия Долгорукого. Как рассказывается в Ипатьевской летописи, народ «разграбиша дворъ его красный и другый дворъ за Днѣпром розъграбиша, егоже звашеть самъ Раемъ и Васильковъ дворъ сына его разграбиша в городѣ».
Широкий размах имело восстание 1174 г. в Суздальской земле. Воспользовавшись убийством Андрея Боголюбского, жители Боголюбова разграбили княжескую резиденцию и выступили против представителей администрации. Вслед за ними восстали и владимирцы, которые устроили расправу над посадником, тиунами, мечниками и детскими. В движении приняли участие и жители окрестных сел: «грабители же ись сел приходяче грабяху».
В 1207 и 1228 гг. имели место крупные восстания в Новгороде. В первом случае восставшие выступили против посадника Дмитра Мирошкинича и его братьев, обкладывавших городское и сельское население непомерными данями, во втором — против архиепископа Арсения и посадника Вячеслава, которые имели огромные запасы продовольствия, в то время как народ голодал.
Нередко правящим феодальным группировкам, постоянно ведшим борьбу за власть, удавалось использовать недовольство трудящихся масс в своих интересах. Так было в 1146–1147 гг., когда великий киевский князь Изяслав Мстиславич расправился с Игорем Ольговичем и теми, кто его поддерживал. Аналогичная ситуация сложилась и в 1157 г., когда острие нового восстания киевлян, не без участия претендента на киевский стол Изяслава Давидовича и черниговской феодальной партии, было направлено против администрации покойного князя Юрия Долгорукого.
Но какие бы формы не приобретали народные движения в Древней Руси, они, безусловно, носили ярко выраженный классовый характер. Трудящиеся массы были далеки от княжеско — боярских интриг. Они боролись против феодальной эксплуатации, против своих конкретных угнетателей — крупных землевладельцев, ростовщиков, княжеской администрации. Несмотря на естественную для того времени неорганизованность и стихийность, народные движения имели большое историческое значение. В ответ на жестокую феодальную эксплуатацию трудящиеся массы вели активную классовую борьбу и тем самым содействовали прогрессивным изменениям в жизни всей страны.
3. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ КИЕВСКОЙ РУСИ
Киевская Русь IX — первой половины Х в. Возникновение Древнерусского государства явилось решающим событием в жизни восточных славян, определившим их дальнейшую историческую судьбу. За короткое время Киевская Русь выдвинулась в число ведущих стран средневекового мира, с которой вынуждены были считаться такие могущественные державы, как Византийская империя и Арабский халифат. Нередко молодому Древнерусскому государству приходилось силой оружия утверждать свои права на международной арене. Этим, видимо, и объясняется первый поход русских на Константинополь в 860 г. На 20 судах они вошли в гавань, опустошили окрестности столицы империи и Принцевы острова. Нависшая над Константинополем угроза вынудила императора Василия I отказаться от похода на арабов и срочно вернуться в столицу. С большим трудом ему удалось пробиться в осажденный город. Штурм Константинополя, однако, не состоялся. Причиной тому, по мнению древнерусского летописца, была «буря с ветром, и волнам великим», которая «Руси корабля смяте».
Не исключено, что в улаживании конфликта стороны прибегли к дипломатии, хотя источники и не говорят об этом. Косвенным подтверждением такого предположения является уже упоминавшееся окружное послание патриарха Фотия, в котором он извещал, что русские, покорившие соседние с ними народы и дерзнувшие поднять руку на Ромейскую державу, ныне исповедуют христианскую веру и приняли к себе византийского иерарха. Аналогичные сведения содержатся и в «Жизнеописании Василия I», составленном его внуком Константином VII Багрянородным. В нем говорится, что Василий I установил дружественные отношения с русскими и склонил их к принятию христианства.
В 882 г. на киевском столе произошла смена династий. Власть захватил варяжский конунг Олег (882–912 гг.), объединивший в одной политической системе Южную и Северную Русь.
В конце IX — начале Х в. власть киевского князя распространялась уже на полян, новгородских словен, кривичей, северян, радимичей, древлян, хорватов, уличеи, на неславянские племена чудь и мерю. Территориальный рост Киевской Руси связывается с военными походами Олега, но в основе этого процесса лежали внутренние факторы — экономическая, политическая и культурная консолидация восточного славянства.
Значительных успехов достигла Киевская Русь в начале Х в. и во внешней политике. В 907 г. состоялся поход князя Олега на Византию, в котором согласно летописи приняло участие 80–тысячное войско. Результатом его стал договор, заключенный с Византией в том же году. Договор давал русским определенные льготы. Они получили от греков единовременную контрибуцию по 12 гривен на каждого воина и дань в пользу подчиненных Олегу князей, сидевших в главных городах Руси. Греки обязывались обеспечивать русских купцов, находившихся в Византии, продуктами питания на протяжении шести месяцев, снабжать их корабельным снаряжением. Купцам разрешалось жить в предместье Константинополя (около церкви св. Мамонта), входить в город без оружия, но не больше чем по 50 человек через одни ворота и в сопровождении византийского чиновника.
В 911 г. договор 907 г. был дополнен. Он определял правовые нормы в отношениях русских с греками, которыми следовало руководствоваться в случае возникновения споров между ними. Стороны несли ответственность за совершенные преступления — убийства, драки и кражи, обязывались оказывать помощь друг другу при несчастных случаях в море. Какие — то соглашения, вероятно, были заключены между Киевом и Константинополем и в военной области. Известно, что в 911 г. 700 русских дружинников воевали в составе византийского войска с критскими арабами.
Заключение договоров Руси с Византией было актом большой исторической важности, поскольку они показали силу молодого восточнославянского государства. В договорах нашло отражение много сторон общественной жизни Руси — общественный строй, политическая структура государства, уровень ее культурного развития.
Другим важным направлением международных интересов Руси в конце IX — начале Х в. были страны Арабского халифата на юго — западном побережье Каспийского моря. Арабские писатели сообщают о нескольких военных походах русских на эти государства. Ибн — Хасан вспоминает походы 880 г. и 909–910 гг., когда русские взяли несколько городов Табористана. Масуди рассказывает о походе 912–913 гг., когда 500 русских кораблей с экипажами по 100 человек на каждом прошли по Волге и достигли южного побережья Каспия. После смерти Олега, наступившей по сообщению «Повести временных лет». в 912 г., князем на Руси стал Игорь (912–945 гг.). В свидетельствах письменных источников о начале княжения Игоря, как и о смерти Олега, существуют расхождения. Многое остается невыясненным относительно самой личности Игоря. Характерно, что нигде, кроме легенды о взятии Олегом Киева, летописи не связывают Игоря с Рюриком или вообще с варягами.
Начало княжения Игоря совпало со значительным ухудшением внутреннего и международного положения Руси. (Первыми вышли из подчинения Киеву древляне, на которых Игорь пошел войной, покорил и наложил дань, большую, чем та, которую они платили Олегу. На протяжении трех лет Игорь вел борьбу с уличами, пока удалось взять их город Пересечен. Но и после этого уличи не покорились. Часть их оставила Поднепровье, отошла на запад, где поселилась между Южным Бугом и Днестром.
В годы княжения Игоря у южных границ Руси впервые появились печенеги. В 915 г. они заключили с Киевом мир и откочевали к Дунаю. Однако в 920 г. это соглашение было нарушено. Из краткого сообщения летописи — «а Игорь воеваша Печенеги» — не видно, какая из сторон первой нарушила мирные условия. Византийские источники позволяют заключить, что в обострении русско — печенежских отношений повинна прежде всего византийская дипломатия. Империя не была заинтересована в чрезмерном усилении Киевской Руси и пыталась оказать нажим на нее посредством угрозы печенегов. Коварство императорского двора не сразу было раскрыто в Киеве, и вплоть до 30–х годов Х в. Русь продолжала оказывать военную помощь Византии; русские в составе императорской армии принимали участие в войнах в Италии.
B 941 г. в отношениях между Киевской Русью и Византией наступил разрыв. Игорь, воспользовавшись тем, что Византия вела войну с арабами, выступил на кораблях в Константинополь. В походе приняло участие 10–тысячное войско. Вблизи Константинополя русский флот был встречен византийским и сожжен «греческим огнем». Оставшиеся в живых и вернувшиеся на родину русичи были поражены этим огнем и сравнивали его с молнией на небесах.
В 944 г. Игорь осуществил второй поход на Константинополь, «хотя мстити себе» за поражение в 941 г. Предупрежденный корсунцами, византийский император выслал навстречу русским войскам послов и попросил мира. Был заключен договор, который, хотя и подтверждал основные торговые интересы Руси в Византии, не принес ей тех выгод, какие давали предыдущие. Он упразднил ряд преимуществ для русских и накладывал на них больше обязанностей: русские купцы должны были выплачивать Византии пошлину, Игорь обязывался не пропускать к византийским владениям в Крыму болгар, не нападать самому на византийские земли.
Поход русов на восток в 943 г. был удачным. Русские воины на кораблях Черным морем достигли р. Куры, прошли в глубь страны, захватили большие города Бердаа и Дербент и возвратились домой с богатой добычей.
Частые военные походы ослабляли экономику государства. Они обогащали верхушку дружины, но большим бременем ложились на плечи трудового населения. Походы отрывали от мирного труда много людей, а это отрицательно сказывалось на развитии хозяйства, поглощало большие материальные ресурсы. Чтобы обеспечить войско продовольствием, оружием, транспортными средствами, была значительно увеличена дань.
Дань собиралась с населения путем так называемого полюдья, которое было хищнической формой феодальной эксплуатации. О том, как собиралась эта дань, есть свидетельство современника Игоря византийского императора Константина VII Багрянородного в трактате об управлении государством. Он писал о суровом образе жизни русов. Когда наступал ноябрь, русские князья отправлялись на полюдье, т. е. круговой объезд, в земли вервианов, другувитов, кривичей, северян и других славян, плативших им дань. Пробыв в этом кормлении всю зиму, они в апреле, когда таял лед на Днепре, вновь возвращались в Киев.
При такой форме дани у населения нередко отбиралось все, что оно имело, разрушалось хозяйство, смерды оставались без средств существования, что толкало их на борьбу с угнетателями. Во время одного из столкновений в 945 г., как отмечалось, восставшие древляне убили Игоря.
После смерти Игоря в связи с неполнолетием его сына Святослава регентшей стала мать Святослава княгиня Ольга. О происхождении Ольги и ее жизни до того времени, когда она сделалась великой киевской княгиней, известно мало. Сохранились полулегендарные сведения, на основании которых можно считать Ольгу дочерью псковского владетеля, вассала киевского князя.
Первым актом внутренней политики княгини Ольги было подавление древлянского восстания, возвращение в подчинение Древлянской земли и обложение древлян тяжелой данью. В «Повести временных лет» записано: «И възложиша на ня дань тяжьку: 2 части дани идета Киеву, а третья Вышегороду к Ользѣ: бѣ бо Вышегородъ градъ Вользинъ».
Восстание показало необходимость внести изменения в порядок сбора дани. Регламентация феодальных повинностей имела большое значение для социально — экономического развития страны. В результате введения норм феодальных повинностей у производителя оставалась часть дополнительного продукта, которую он мог использовать на усовершенствование своего хозяйства.
Около середины Х в. на Руси значительно возросло землевладение и усилился процесс феодального освоения территории — распространение власти феодала на общинные земли. В результате появилось много новых замков, которые были центрами феодальных владений. Княгине Ольге принадлежал Вышгород, где находился ее хозяйственный двор.
В Киеве находилась официальная резиденция Ольги, которая упоминается в летописи как «двор княж» и «терем камен». Остатки этого терема обнаружены недалеко от Десятинной церкви, на северо — восток от нее. Это был большой двухэтажный каменный дом, украшенный архитектурными деталями из мрамора и красного шифера и декоративными керамическими плитками.
Интересам Киевской Руси как феодального государства отвечала внешняя политика Ольги. Международный авторитет государства укреплялся не военными, а дипломатическими средствами. Важным шагом в этом отношении был визит Ольги в Константинополь в 957 г., где она была принята византийским императором Константином VII Багрянородным и приняла христианство.
Существует протокольная запись приема Ольги византийским императором. В составе ее посольства насчитывалось более 100 человек (20 близких Ольге женщин — княгинь и боярынь, ее племянник, поп Григорий, 42 купца, переводчики и т. д.). В честь Ольги император устроил официальный прием. Дважды он принимал княгиню в узком кругу, несколько раз она присутствовала на императорском обеде. Во время посещения Константинополя Ольга вела переговоры с императором, но их содержание осталось неизвестным. Официального соглашения они не составили, но, наверное, достигли определенной договоренности о более тесных связях Киевской Руси с Византией. Их укреплению, очевидно, должно было служить и принятие Ольгой христианства.
Поделиться книгой: