Помоги проекту - поделись книгой:
Теперь она поняла, кто была та высокая элегантная женщина на его похоронах. Рядом с ней стоял ребенок. У него были голубые глаза. Его глаза. И как она сразу не догадалась!
О, Генри!
Они обменялись рождественскими подарками. Тогда казалось, что все прекрасно. Сцена и впрямь была трогательная, особенно если принять во внимание их финансовые трудности. Да, времена были тяжелые, но любовь все же побеждает. Действительно, если любишь…
Внезапно его поразила одна мысль: «Ее волосы снова отрастут, а мои часы ушли НАВСЕГДА!».
За окном печально падал сухой декабрьский снег.
Я вижу Вас насквозь
Улыбаясь, Луиза написала приглашение. Она надела свое лучшее красное платье и сделала необходимые приготовления — духи, свечи, мартини, мягкий джаз.
Кларк приплелся домой измученный, оббегав полгорода. Он не заметил ни свечей, ни музыки, залпом проглотил мартини. Потом посмотрел прямо сквозь ее красное платье…
…прочитал приглашение, приклеенное к животу Луизы…
…и почувствовал, что Сила к нему вернулась.
Доказательство
— Докажи, что ты меня любишь, — сказала она.
— Ладно… Больше никакого секса.
— Что же это за доказательство?
— Я отказываюсь от того, чего больше всего хочу.
Позже, когда они легли в постель, она нежно поцеловала его. Они занялись любовью.
— А ты ведь не собирался этого делать, — заметила она потом.
— Это награда, — ответил он, — за доказательство моей любви.
Операция «Овощ»
Ава Кадо ворвалась в больницу.
— Вашего мужа как раз сейчас разделывают, — сказал ей доктор Свеклович.
Ава Кадо позеленела от ярости.
— Вы что, разучились умасливать клиентов? — заорала она.
— Тихо, он сейчас в операционной, — сказала медсестра, красная от злости, как помидор.
— Вот его везут!
— Ну что?
— Операция прошла успешно! Но, к несчастью, растительное существование — отныне его удел.
Ночь любви на Венере
Венерианцы решили, что настала ее очередь завести ребенка. Последнего выносила Люцерна.
Мессен сняла свой шакуран и приняла в свое кохидр дронс Люцерны. Мессен увидела на горизонте голубую планету. Она закрыла глаза.
Люцерна хорошо знала свое дело. Мессен осталась довольна.
Открыв глаза, она опять посмотрела на небо.
— Земля сдвинулась с места, — прошептала она.
Земля — планета любви.
Время и деньги
В двадцать лет он был трудоголиком, в тридцать стал богачом.
— Время — деньги, — всегда говорил его отец. — Не будешь сачковать — глядишь, и лишний доллар заработаешь.
Когда ему исполнилось тридцать восемь, его бизнес внезапно прогорел, Жена ушла от него. Он серьезно заболел.
Выздоровев, он постоянно грелся на солнышке, втолковывая своим детям:
— Время — это время, деньги — это деньги.
Привычно, как мебель
С той ночи, когда мы впервые танцевали, еще не были знакомы и сгорали от любопытства, кажется, прошло сто лет.
Теперь мы сидим рядом, все привычно и удобно, как старый диван. Неужели наша любовь — лишь напоминание об увядшей страсти? Наверное, так и есть.
Но когда я сбрасываю перед тобой пижаму, мы оба вспоминаем ту первую ночь.
Битва полов в стиле хайку
— Напиши хайку в семнадцать слогов, — скомандовала она.
— Это невозможно, — ответил он.
— Японцы могут.
— Но ведь они проиграли войну, верно?
Она удивилась:
— При чем тут война?
— Ох уж эти женщины! Вам никогда не понять настоящей логики.
— Вот что, — сказала она, — повтори пять или шесть раз «Я молчу».
— Это будет пятнадцать или восемнадцать слогов, — торжествующе возразил он.
Грязное белье
На полу валялись грязные скомканные простыни.
— Господи, какая грязь, Джим! — воскликнула Линда, обращаясь к своему мужу.
Он замер, глядя на нее, как кролик на удава.
— Почему же грязь, Линда? Просто интрижка. Тебя ведь так долго не было…
— Я имела в виду грязные простыни. А ты о чем?
Вот так во время стирки все и всплыло.
Мы все еще в седле
Помню яростный секс на заднем сиденье зеленой «Импалы». Головы кружились от Вегаса и дешевой текилы.
Конечно, это был не тот медовый месяц, о котором я мечтала, но, черт возьми, мы все еще вместе, вот уже 27 лет, трое детей и Академия наук — жизнь удалась. Но стоит мне вспомнить то скользкое сиденье, моя голова снова кружится.
Неравный брак[3]
— Артур, берешь ли ты эту женщину…
Вы шутите? Вот эту красотку с картинки? С ее знаменитой на весь мир грудью? Побоку Джека Кеннеди, Фрэнка Синатру, Джо Димаджио…
— Беру.
— Мэрилин, берешь ли ты этого мужчину…
Ага, это тот самый парень, который написал «Смерть кого-то там», да? Ну, голова у него работает…
— Беру.
— Тогда я объявляю вас…
Много мужества!
— Два года условно, — сказал судья. — Я считаю, что одиннадцать человек, связанных с вами брачными узами, — это похуже тюрьмы.
Разумеется, мы идем праздновать освобождение в бар.
Растолкав мое многочисленное семейство, ко мне приблизился какой-то молодой человек и бросил на меня страстный взгляд.
Поделиться книгой: