Помоги проекту - поделись книгой:
Рецепты (применение «живой» воды)
От мочекаменной и желчнокаменной болезни помогают избавиться компрессы из росы на область печени и почек с одновременным приемом внутрь по 30–60 мл за 30–40 минут до еды.
Курс лечения: 7–10 сеансов через день.
Промывание глаз росой и компрессы из росы утром и перед сном, которые накладывают на 10–15 минут, улучшают зрение, избавляют от катаракты и бельма.
Курс лечения: 12–15 дней ежедневно.
Смочить голову росной водой и массировать кончиками пальцев до разогрева. Повторно смочить, обвязать голову полотенцем и оставить на 30 минут. Ополоснуть настоем ромашки и дать высохнуть.
Массаж головы с росной водой делает волосы густыми и пышными, улучшает их рост и в некоторых случаях позволяет даже восстановить волосяной покров на лысине.
Курс лечения: 5–7 процедур через день.
Мастопатии, фибромы, миомы и другие доброкачественные новообразования лечатся компрессами, спринцеванием и приемом внутрь по 30–50 мл росы 3–5 раз в день.
Курс лечения: 5–7 дней ежедневно.
Кожные болезни, косточки, шпоры, мозоли и грибковые заболевания исчезнут, если ежедневно 2–3 раза в день на 15–20 минут накладывать компрессы с росой. При косточках и шпорах компрессы накладываются на ночь.
Курс лечения: до исчезновения признаков заболевания.
При язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, а также при геморрое нужно пить натощак и перед сном по 50–100 мл росной воды. В процессе лечения соблюдается овощная диета. При геморрое добавляются вечерние клизмы росой.
Курс лечения: 21 день.
Прием ночной росы внутрь допустим лишь при онкологических заболеваниях – она останавливает рост опухолей. В этом случае ее принимают внутрь по 30–50 мл до и после еды, а также утром натощак и вечером перед сном. На кожу напротив места поражения накладывают мокрые компрессы. В некоторых случаях таким простым способом удается справиться с болезнью или хотя бы приостановить ее развитие. Но даже если недуг не отступит полностью, этот метод смягчает боль, нормализует сон.
При нервных расстройствах перед сном голову больного плотно обвязывают полотенцем, смоченным росной водой. По утрам влажной тканью протирают все тело и в течение дня 3–5 раз дают росную воду внутрь по 50–100 мл.
Курс лечения: 5–21 день.
В этой главе я рассказал только о некоторых возможностях росных вод как лечебного средства и привел самые простые примеры их применения, безопасные и пригодные для всех. О более сложных методах применения росы я расскажу в следующих книгах.
Глава 3. Лечение травами
Сказки и уроки бабушки Ани
Мы жили в Ленинграде, на 4-й линии Васильевского острова, в семиэтажном каменном доме, который до революции принадлежал нашей семье. Я те времена уже не застал и узнавал обо всем из рассказов взрослых. Родители много работали, и мое воспитание по большей части лежало на плечах прабабушки.
Зимой бабушка редко принимала больных: в коммунальной квартире это неудобно. Она вела большую переписку, сортировала письма, делала из сушеных трав и семян различные лекарства и масла. Люди называли бабушку колдуньей, говорили, что ей почти сто лет, хотя о ее возрасте напоминали лишь абсолютно седые волосы, всегда аккуратно причесанные и собранные на затылке в пучок. В городе бабушке не хватало движения и простора, она тосковала по жизни на даче и по своей работе.
В школе учение давалось мне легко, и это тоже благодаря бабушке. С пяти лет я свободно читал и писал, неплохо знал арифметику. Часто я просил бабушку почитать сказки, хотя и сам мог это сделать, но до чего же хорошо слушать ее! Она почти не заглядывала в книгу, которую держала на коленях, а голос, тихий и мягкий, постепенно переставал быть слышным, и я погружался в сказочный мир образов и событий. Несомненно, она владела гипнозом или магнетизмом. Впоследствии, даже изучая и применяя эти техники, я никогда не встречал ничего подобного. Каждую весну мы с бабушкой уезжали на дачу, где она заготавливала травы, лечила людей, а между делом обучала меня разным премудростям. Сама бабушка свои снадобья использовала редко. «Зачем здоровому человеку лекарства принимать? – смеялась она. – Пускай старики да больные лечатся!»
Летом на даче жизнь била ключом. К нам постоянно приезжали люди, почти всегда оставались хотя бы на несколько дней, а то и дольше. Бабушка неторопливо беседовала с ними, заглядывала в глаза, в рот, внимательно осматривала и только потом принималась за лечение, давала рекомендации или наделяла больных пакетиками сушеных трав, скляночками с мазями и настойками. Посетители уезжали, но обязательно возвращались еще несколько раз, чтобы бабушка могла проследить, как идет выздоровление.
– Сначала надо понаблюдать за человеком, правильно определить болезнь, понять, почему она возникла, изучить реакции на различные вещества, и лишь потом приниматься за лечение, – учила она. – Удобно, когда человек живет рядом с тобой хотя бы несколько дней, ты все видишь и чувствуешь сам. Больной может что-то в себе не замечать или постесняться рассказать, вот тут-то твои глаза и чувства подскажут, что с ним и как его лечить.
В доме бабушка жить не любила, поэтому он стоял пустой – только в воскресные дни туда приезжали родители. Она оборудовала себе «резиденцию» в двухкомнатной времянке.
– Здесь дышится легче, да и не мешаю я никому, – говорила она.
Как разговаривать с травами
В советские годы знахарство было строжайше запрещено законом. Это считалось ненаучным – «шарлатанством», поэтому народные целители практиковали под постоянной угрозой преследования, а иногда и тюрьмы. Тем не менее, большая часть больных, которые обращались к бабушке, были медицинскими работниками. Надо сказать, что это соотношение не изменилось и по сей день. Бабушка объясняла это так:
– Врач хоть и понимает, что иного больного вылечить не может, а надежду в нем поддерживать должен. Вот и лечит, как умеет, как учили его, таблетками да уколами. К знахарю тоже послать нельзя, запрещено, это «ненаучно», вспомни-ка сказку о Магии и пяти сестрах. Пациент же в болезнях не разбирается, в науку верит. Ну а если врач сам чем серьезным заболеет и знает, что наука здесь бессильна, то ищет он знахаря или бабку какую, вдруг помогут. Человек всегда надежду и веру иметь должен.
– Ба, ты же говорила, что некоторые колдуны много людей угробили, – сказал я как-то.
– Так и врачи разные бывают, – улыбнулась она, – подрастешь – поймешь.
– Человек всегда пытался постичь природу, – говорила бабушка, – и с тех пор, как появились современные науки, начал покорять ее – воевать, значит. Все по недомыслию своему пытается лучше Бога сделать, да пока не то что улучшить, а даже повторить не может, тем себя и убивает. Реки перегораживает, леса вырубает, поля травит, а все из-за гордыни своей да глупости: я, мол, царь природы! Царя в революцию свергли, а сами все господствовать стремятся, да не знают, над кем.
По утрам мы ходили собирать травы. Те, которые использовались сразу, бабушка брала вместе с росой, а для заготовки впрок – как только солнце их высушивало.
– Всякая травка свою силу имеет, – говорила бабушка. – Она ее от земли получает, а земля эту силу от солнышка берет. Травы и деревья человеку сродни, с них жизнь на Земле начиналась, растения это родство помнят и людям помогают. Ты к ним с добром да любовью подойдешь, и они тебя полюбят, помощь и поддержку окажут, от зла защитят и от хвори излечат. Чувствует растение душу людскую, злому да жадному от него вред один – «что посеешь, то пожнешь».
Собирая травы, бабушка снимала обувь, умывалась росой и говорила: «Травка, милая сестрица, я к тебе в гости пришла. От одной Земли-матери мы рождены, из одного теста слеплены, одной росой омыты, одним солнышком согреты. Поделись от избытка и щедрости своей, сохрани силу в стеблях и цветах, что сорвут руки мои. От чистого сердца, по велению души хочу людям помочь. Прости за боль, что причиню тебе, не с корыстью хожу к тебе, по необходимости…»
Все время, пока говорила, бабушка держала открытые ладони протянутыми к луговым травам, и, когда речь заканчивалась, травы у ладоней начинали слегка покачиваться – тянуться к рукам. Она рассказывала, что такая речь называется заговором.
– Заговор – это как бы просьба. И просишь ты то, что тебе очень нужно, чего очень-очень хочется, так хочется, что аж дух захватывает. Такое состояние называется эмоцией. Помнишь, дружку твоему Сашке ногу бревном придавило, ты ведь тогда сильно перепугался…
За несколько дней до этого разговора мы играли с соседским мальчиком Сашкой (о его семье я рассказывал выше) около кучи бревен, привезенных на строительство их дома, и не заметили, как плохо закрепленное бревно скатилось и придавило ногу моего друга. Сашка громко заорал, начал дергаться, но нога была плотно прижата. Вид огромного бревна и кричащего друга сильно испугал меня. От ужаса я подбежал к бревну, ухватился за комель, приподнял его и отодвинул в сторону. Сашка тут же встал на ноги, по инерции продолжая вопить. К счастью, земля была мягкая, и он отделался большим синяком. Вечером того же дня двое здоровых мужчин с немалым трудом передвинули бревно на место. «И откуда у пацана столько силы взялось, такую махину сдвинуть?» – удивлялись они.
– Страх в тебе силу пробудил, – продолжала бабушка. – Страх – это тоже эмоция, но для человека вредная. Полдня я тебя после этого выхаживала да травами отпаивала, столько ты энергии потерял, сам знаешь. Так вот, заговор порождает эмоцию, она в свою очередь пробуждает твои внутренние силы, через них ты и разговариваешь с травкой. Она тебя слышит и отвечает…
Наблюдая за работой бабушки, а в дальнейшем практикуя сам, я пришел к выводу, что собранное и обработанное по знахарским методикам фитосырье по эффективности действия не может быть поставлено ни в какое сравнение с аптечным. В этом нетрудно убедиться самостоятельно.
– Ученый ведь что в растении видит, – говорила бабушка, – одну химию, а те силы, которые химические элементы к взаимодействию приводят, не замечает. Травка, она в процессе роста все компоненты из земли вовремя возьмет и на свои полочки разложит. Вот тут-то и срывать ее надо, только осторожно и по-доброму, потому что боль чувствует и умирает долго.
– Как долго, бабушка, разве она умирает? – спрашиваю я.
– Конечно, миленький, как сорвал ее, так целый год умирает и страдает. Вот ставят люди букеты цветов в воду и любуются их смертью, красиво, говорят, а ведь на лужке или на клумбе они куда красивее смотрятся, когда живут да солнышку радуются…
У меня на глаза наворачиваются слезы, до того травку жалко.
Бабушка никогда не срезала цветы, но каждый день выходила на луг или в огород и любовалась ими. Она смотрела на них, гладила, что-то шептала, и цветы в нашем саду росли на удивление крупные и яркие. «Откуда у вас цветы такие красивые берутся, Анна Георгиевна?» – спрашивали соседи. «Петушиное слово знаю», – смеялась бабушка.
Кухня колдуньи
– Год можно сухие травы хранить, потом они уже никуда не годятся. Поэтому с умом их собирать надо, по необходимости, лишнего не брать. Ведь дерево без нужды срубить не меньший грех, чем человека погубить, – учила бабушка.
Она всегда очень внимательно отбирала нужные растения. По каким-то одной ей известным признакам выбирала их, садилась на корточки, несколько секунд держалась за стебелек, потом срывала, клала в корзиночку и не торопясь шла искать следующее. Заворачивая разные травы в салфетки, она говорила: «Одни травы друг друга любят, другие нет. Вот приглядись, они и в природе порознь растут. Чтобы они между собой не ссорились, мы их домой отдельно понесем».
Травы и корни бабушка сушила и хранила на чердаке времянки. Они висели, связанные в пучки по видам и разделенные холщовыми занавесками. На полочках аккуратными кучками были сложены корни, кора и расставлены баночки с маслами, покрытые марлей. «Травы да корни дышать должны, нельзя их в банках хранить, но и пыль лишнюю собирать не стоит», – говорила она.
– Ба, а как ты травки выбираешь, они ведь все одинаковые, – как-то спросил я.
– А ты посмотри на них, – ответила бабушка. – Видишь, на некоторых цветки еще не раскрылись, на других уже пожухли или цвет изменили, а третьи во всей красе стоят. Вот из последних-то мы и будем выбирать. А какие взять, нам ночью луна покажет.
Я ждал вечера в нетерпении, каждые пять минут поглядывая, высоко ли солнце.
– Не скачи, егоза, сбегай-ка в низинку да нарежь аира на салат, только смотри, молодой бери.
Бабушка сидит в тени у времянки и плетет корзиночку из ивовых веток.
– Ночь все равно раньше не наступит, – улыбается она, – ну, беги.
Я убегаю за аиром. Дикие травы на нашем столе вещь обычная, бабушка не любит огородных растений. «Пресные они какие-то, как мочало ешь, ни вкуса, ни запаха, да и силы в них нет», – говорила она. Зато бабушкины салаты из лесных и полевых трав запомнил каждый, кто хоть раз их пробовал. Ее пациенты, уезжая от нас, всегда просили записать рецепты зеленых лакомств. Бабушка охотно делилась секретами, но говорила: «Пишешь вот, бумагу мараешь, а все равно на рынок за травой пойдешь. По золоту ведь ходишь, наклонись да возьми, так ведь нет, и это лень».
Я возвращаюсь с пучком аира, и бабушка начинает готовить. Хорошенько промыв листья, она мелко крошит их в миску.
– Аир – сильная трава, – рассказывает она. – Тело крепким делает, легкие чистит и от простуды защищает.
Бабушка добавляет растертый дикий щавель и мелко рубленные листья одуванчика.
– Это чтобы желудок и кишечник оживить, а печень успокоить, – продолжает она свои объяснения. – Теперь положим ошпаренной крапивы, она силы даст, почкам поможет и кровь разогреет. И веточку сурепки да немного душицы для запаха.
Бабушка переминает травки, слегка солит, заливает сметаной.
– Вот и готово.
Господи, какой запах! Рот мгновенно заполняется слюной.
– Будешь такие салаты есть, никакая хворь к тебе не пристанет, и у детей золотухи не будет. Русские люди во все времена дикие травы ели, жили долго и сил не теряли. Лекарств не принимали, а здоровыми были, – продолжает бабушка Аня.
После обеда она протягивает мне корзинку:
– Сходи-ка в лесок, грибков к ужину набери да пучок кислички мне принеси.
Совсем рядом с домом раскинулся осиновый подлесок вперемежку с мелким ельником. Заблудиться здесь негде, а красных грибов растет много, поэтому ребятишки, в том числе и я, постоянно бегают сюда собирать грибы и просто играть. За делами, забавами и разговорами день пролетает незаметно. Наступает вечер.
Луна и сила трав
– Собирайся, миленький, пойдем травки смотреть, скоро луна выйдет, – говорит бабушка. – Сапожки да курточку надень, прохладно.
Я одеваюсь, и мы идем к бабушкиному клену. На землю ложится тонкая пленка тумана, которая делает все вокруг размытым и нереальным. По дороге я пристаю к бабушке с расспросами:
– Ба, а как луна травку показывает?
Она начинает объяснять:
– Луна водами земными владеет, поднимает их, смешивает и особым даром наделяет. Некоторые травы только при лунном свете собирать можно, тогда они полную силу имеют. Другие травы срывают в новолуние, полнолуние или при убывающей луне. Но у любого растения луна силу наружу вытягивает, тем и показывает. А как, сейчас сам увидишь.
Мы подходим к дереву, бабушка расстилает на земле дождевик.
– Садись сюда, – говорит она, – вечерняя роса не всегда полезна, будем луну ждать, скоро покажется.
– Бабушка, а расскажи еще про луну, – прошу я.
– В народе говорится, – начинает она, – что жили когда-то три брата. Давно это было, на самой заре мира. Считают, они от ангелов и земных женщин происходили. Долго жили тогда люди, аж по тысяче лет. Так вот, жили братья охотой да плодами земными, и все бы хорошо, но стали они замечать, что нет в мире им ровни, никто с ними совладать не может. Загордились братья, заважничали, стали других людей заставлять на себя работать, пошли по земле с войнами да пожарами, чужим горем тешатся, законы свои ставят – не Божеские, а кто не хочет подчиняться, того убивают.
Шло время, жесткой рукой правили братья миром, стонали люди под их гнетом, да ничего поделать не могли. Пришел однажды к братьям седой человек и произнес: «Не вечно злу господствовать, велика ваша сила, но и гибель ваша не за горами, а перед ней все равны», – сказал и исчез. Задумались братья и решили смерть победить. Занялись они черным колдовством и таких вершин достигли, что саму смерть в железную клетку посадили да заперли.
«А теперь разорвем мы этот мир на части и по-своему переделаем, чтобы и Бог над нами не стоял», – решили они. Разошлись братья в три стороны, ухватились каждый одной рукой за твердь земную, другой за свод небесный и потянули. Застонала земля, пошли по ней глубокие трещины, закачались горы, огненные потоки вырвались из недр. Горят леса, стонут в огне и под обвалами люди и звери, стонут, а умереть не могут, смерть-то заперта. Нет до них дела братьям. Второй раз рванули они мир в стороны. Выплеснулись моря, вздрогнул небесный свод. Услышал Господь Бог вопли людские, взглянул на землю, нахмурились его брови. И ударил он молнией старшего брата, так ударил, что разлетелся тот на мелкие куски. Потом взял оставшихся братьев и на луну забросил. «Много зла вы сделали, – сказал он. – До тех пор на луне жить будете, пока своего брата по частям не соберете. А сила его в травы да деревья вложится, через них людям служить будет».
Вот с тех пор и живут они на луне, а по ночам спускаются и разбросанные кусочки ищут, брата собирают. Пока собирают, луна растет. Вот уж все, последние фрагменты остались, да глянет Господь, шевельнет рукой, и разлетаются куски опять по земле. Тут луна на убыль идет. Говорят в народе, что если соберут двое третьего, то настанет конец света. А случится это, только если люди веру потеряют и к злу склонятся.
– Бабушка, а конец света скоро будет? – шепотом спрашиваю я, завороженный страшной историей.
– Не знаю, миленький, это же только сказка, хотя для видящих в ней большая мудрость сокрыта. Ну вот и луна взошла, пойдем травы смотреть.
Я поворачиваю голову, низко над лесом висит огромная бледная луна. Может, от бабушкиных рассказов, но мне кажется, что на ее поверхности два человека, стоя на коленях, складывают третьего, лежащего между ними. Мне мерещится, что я вижу движения рук младших братьев и открытый в беззвучном крике рот старшего.
– Бабушка, они шевелятся! – Мне становится жутко.
– Не бойся, миленький, они далеко, ты лучше на травку посмотри, – успокаивает она и берет меня за руку.
Я смотрю на поле, лунная дорожка тянется через весь луг, пронизывая пелену тумана. Травы стоят неподвижно, но слегка наклонившись навстречу небесному свету.
– Смотри внимательно, – тихо говорит бабушка.
Тут я начинаю замечать, что не все растения одинаковы. Большинство стоят темными, а некоторые будто выделены на общем фоне светлым ореолом. Они видны четче – контрастнее, а темнота вокруг ореола гуще, кажется, что она материальна и ее можно потрогать руками. Более того, весь луг заполняет медленное движение – по мере перемещения луны травы медленно сопровождают ее. Воздух словно застывает, становится густым, ощутимым. Все вокруг тихонько шевелится.
Поделиться книгой: