Тирания Ночи

– Не стоит вот так сразу, без передышки, снова бросаться в огонь после такого серьезного испытания, какое прошел капитан, – заметил Рашаль.

– Да, это будет долгий поход, – махнул рукой Гордимер. – Хорошо. Небольшая задержка ничего не изменит.

Лев прислушивался к советам Рашаля, хотя они не всегда ему нравились. Тейдж решил, что родных лучше отослать подальше от Аль-Кварна. Чтобы с ними не приключилось какой-нибудь ужасной беды. Такое уже бывало с другими.

Гордимер Лев был гениальным военачальником, но мелочным, мстительным и весьма эгоистичным правителем. Он никогда не мог припомнить, за что же именно сверг своего предшественника.

Не следует беспрестанно настраивать людей против себя. Это не приводит ни к чему хорошему.

– Я сгораю от любопытства. – Элс решил напомнить о цели этой аудиенции.

– Ты отправишься в Фиральдию, во владения Брота. Необходимо выяснить, что замышляет Безупречный. От наших шпионов последнее время мало толку.

– Говорят, – подхватил волшебник, – патриарх призывает к новому священному походу. Ему не дает покоя победа Индалы аль-Суля Халаладина. Он хочет оттеснить правоверных от Кладезей Ихрейна, изгнать нас из Святых Земель и завоевать Кальзир. К подобным глупостям призывают своих соотечественников все патриархи, но нынешний, в отличие от предшественников, настроен весьма серьезно. Хотя ему самому грозит войной Граальская Империя. Да еще в Вискесменте засел соперник. Не стоит забывать и об их так называемой мейсальской ереси. Она весьма широко распространилась в Коннеке, это провинция в Арнгенде. Наши шпионы утверждают, что патриарх не ведает, что происходит. Но мы не верим. Разве может так вести себя человек столь высокого положения?

– В новый священный поход, – кивнул Гордимер, – могли бы выступить разве что те, кто сражался в Святых Землях и раньше, то есть арнгендцы. Но они сейчас воюют с Сантерином. И им же придется изыскивать солдат, чтобы побороть еретиков и противников Брота в Коннеке.

– И все же, – добавил Рашаль, – патриарх, по всей видимости, искренне верит, что стоит ему воскликнуть: «Да будет воля божья», – все случится само собой.

– Похоже, следует усомниться в его рассудке.

– Да, – согласился волшебник, – но неверные считают, что, сделавшись патриархом, Гонарио Бенедокто превратился в божье создание. Хотя во время выборов, как всем прекрасно известно, соперники прибегают к взяткам и шантажу, а один раз даже было совершено убийство.

– Безупречный поклоняется фальшивому богу, – прорычал Гордимер, – почитает идолов. Конечно же, он не в своем уме. Но как далеко зашло его безумие? Последуют ли за безумными словами безумные поступки? Нужно все выяснить.

Вполне похоже на правду. Гордимер охраняет доверенную ему часть Обители Мира. Но тут кроется что-то еще.

– Мне нужна подробная информация о коллегии, – сказал Рашаль. – Об их планах и политике.

– Если Безупречный действительно безумен, – кивнул Гордимер, – в коллегии должны были возникнуть клики, которые жаждут его свергнуть.

– Я так мало знаю… – начал было Элс, но осекся – не стоит проявлять неповиновение. – Сумею ли я остаться неузнанным в Броте?

– Да, в Броте и его владениях, – ответил аль-Рашаль, – и во всей Фиральдии тоже. Без особого труда. В Броте обитает не меньше разного народу, чем в Гипраксиуме. Много лет назад я и сам там бывал. И справился, даже не зная языка. Избежать неприятностей очень просто – представься тем, кем ты и являешься, профессиональным солдатом. Скажем, наемником из дальних краев. Не говори никому, откуда именно ты родом, вот и не придется вспоминать далекий дом и старые добрые деньки. Допустим, ты не хочешь рассказывать о прошлом, потому что за твою голову назначена награда. Скажем, неприятная история, связанная с некой женщиной: ее муж застал вас и ты его покалечил. Западным варварам такие истории нравятся.

– Рашалю не терпится узнать, что замышляет коллегия в своих катакомбах под дворцом Чиаро. А мне интересно, можно ли настроить кого-нибудь против Безупречного, какие у него планы, кто в случае его смерти займет место патриарха и каково отношение потенциальных преемников к Дринджеру, Святым Землям, Арнгенду и Обители Мира. А еще узнай все, что можно, о Феррисе Ренфрау.

– Феррис Ренфрау? – удивленно повторил Элс. – Кто это?

– Вот именно.

– Феррис Ренфрау – весьма подозрительный тип, – сжалился над Тейджем Рашаль. – Он дважды бывал в Аль-Кварне. Выдает себя за агента императора Йоханнеса. Скользкий как угорь. Вечно выспрашивает, но сам ничего никому не говорит.

– Мы не можем взять его за горло, – добавил Гордимер. – Похоже, он хочет заключить тайный союз против патриарха.

– Вот уже несколько столетий, – пояснил волшебник, – Граальские императоры и патриархи враждуют между собой и решают, что главнее – власть мирская или власть церковная. Существуют и некоторые разногласия по поводу прав патриарха и его епископов на владения епископальных чалдарян. По мирским законам, феодальный подданный не может передать свои земли церкви или кому-либо еще (если этот кто-то не его сын) без согласия своего сеньора. А главным сеньором чаще всего выступает сам император. К тому же, по этим самым законам, каждое чалдарянское государство имеет обязательства либо перед императором, либо перед владыкой Фавората, Стилурии, Аламеддина или же – господь всемогущий – даже Кальзира.

– Да уж, у нас все устроено куда как разумнее, – заметил Элс.

– Теоретически, – отозвался Рашаль, не заметив насмешки. – Пока в империи не препоручили власть Йоханнесу Черные Сапоги, никого не заботило вышеупомянутое право сеньора. Но теперь Йоханнес и Безупречный – соперники. Патриарх жаждет воспользоваться всеми привилегиями церкви, чтобы обогатить свой клан, свой город и свою церковь. Вот-вот вспыхнет война.

– А мы хотим этому поспособствовать, – добавил Гордимер. – Но самим в ней не участвовать. Пусть неверные убивают друг друга, забыв на время про Святые Земли.

– Понимаю, – отозвался Элс, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно более бесстрастно.

– Могу я на тебя рассчитывать? – спросил Гордимер.

– Можно мне взять кого-нибудь из своих людей?

– Не в этот раз. Придется отправиться туда в одиночку. Один купец возьмет тебя с собой в Ранч, на остров Старклирод. В Ранче ты купишь себе место на корабле и отправишься в Сонсу с подорожной на имя захудалого арнгендского рыцаря. Скажешь, тебя вызвали домой, чтобы уладить семейные дела в Ля-Триобе в Трамейне. А виновата во всем та неразбериха, которая воцарилась после разгрома армии герцога Гармонеки на Тамзе прошлым летом.

– Похоже, вы все тщательно спланировали.

– На самом-то деле, – признался Рашаль, – мы импровизируем.

– На прошлой неделе, – рассказал Гордимер, – к нам в плен попал сэр Эльфорд да Скес. У него мы и позаимствовали эту историю. Пока не доберешься до Сонсы, можешь зваться его именем. Этого малого вряд ли кто-нибудь узнает. Говори всем, что собираешься пересесть на миночанское каботажное судно до коннекского Шивеналя. Но в Сонсе забудь про да Скеса и отправляйся на юг, в Брот, под видом безработного наемника.

– После Сонсы ты сам по себе, – кивнул Рашаль.

– Еще многое предстоит продумать и обговорить перед твоим отъездом. Пока отдыхай. И повидайся с родными.

Элсу почудилась угроза в голосе Гордимера. Но быть может, ему лишь кажется и Лев вовсе не напоминает лишний раз о том, что семья Тейджа остается у него в заложниках.

Об этом ша-луг и так прекрасно помнил. Он поклонился.

– Еще кое-что, – сказал Гордимер. – Благодарность за доставленные из Андесквелуза мумии. Ты ведь не потерял в походе ни одного человека… Рашаль?

– Вытяни руки, капитан.

В правую руку волшебник вложил кожаный кошель (судя по весу, награда весьма щедрая, если только там не медяки или бронза), а вокруг левой обернул полоску потертой коричневой кожи. Соединив концы полоски, Рашаль провел по ней пальцем и что-то пробормотал. Концы срослись. Элс покрутил рукой. На кожаной полоске блеснули камешки и железяки.

– Со временем амулет станет невидимым, – объяснил волшебник. – Этот браслет защитит тебя от колдовства и нечисти. Хотя опасаться вряд ли стоит. Брот едва ли не старше храмовых городов Нижнего царства, там почти не осталось Орудий Ночи.

– Благодарю.

– Ступай, – напутствовал его Гордимер. – Отдохни.

В древности Дринджер разделялся на Нижнее, Среднее и Верхнее царства. В Нижнем, в дельте реки у моря, процветали земледельцы и купцы, и там же располагались самые древние на свете города. Когда-то они возникли вокруг храмов, посвященных древним богам. За семь столетий до Гордимера Льва в Древней Бротской Империи получила официальное признание чалдарянская церковь, в те времена сам Дринджер был всего лишь провинцией этой империи, именно тогда последователи фанатичного Иосифа Алегианта обрушили свой гнев на эти храмы, сравняли их с землей и перебили священников.

Сам Иосиф был безумным последователем Аарона Чалдарянского, а тот, в свою очередь, принадлежал к святым основателям церкви. Родился он в Чалдаре в Святых Землях. Позднее в честь Чалдара стали именовать и новую религию. Чалдар существует и поныне – жалкая деревушка возле Кладезя Мира.

Именно Аарон первый проповедовал чалдарянскую веру, призывая всех к миру, любви и равенству и презирая насилие во всех его проявлениях.

За два с половиной столетия до Гордимера Льва новая волна кровожадных апостолов, проповедующих любовь и мир, прокатилась по Нижнему царству и смела правивших там чалдарян. Захватчики уничтожили и их труды, и труды всех язычников, уцелевшие со времен Иосифа Алегианта. Погибли тысячи книг, а вместе с ними и древние секреты, знания и история.

Завоеватели из Пеквы были невежественными, суеверными и чрезвычайно грязными жителями пустыни. С момента их обращения в божественную веру минуло всего каких-то несколько недель. Они явились в Дринджер, испытывая глубокий страх перед книгами и искусством письма. Ведь именно хитрые грамотные проныры вечно замышляют какое-нибудь непотребство.

В Среднем же царстве с древнейших времен жили правители Дринджера; еще когда всем заправляли жрецы, царей считали богами, а дринджерийцы поклонялись Тирании Ночи даже при свете дня. Именно в Аль-Кварне, который до прихода захватчиков носил другие имена, располагалось правительство.

В те дни Верхнее царство считалось диким. Пограничные земли у отрогов Слангских гор защищали Дринджер от нашествий с юга. В тех краях и поныне встречаются чалдарянские отшельники, сектанты и древние призраки Дринджера.

Ныне Верхнее царство именовали Царством Мертвых. Бесплодные холмы, тянувшиеся на добрых тридцать миль по обеим сторонам Ширна, испещряли ходы и туннели, ведущие в тысячелетние усыпальницы. Злополучные грабители обычно горько сожалели о неверно выбранном поприще, когда сталкивались там с Орудиями Ночи.

Еще за несколько сотен лет до Иосифа Алегианта люди стали забывать, почему следует хоронить умерших именно в этих холмах. Но даже сейчас те, у кого, по их же собственным словам, текла в жилах чистая дринджерийская кровь, с гордостью хвастались похороненными в Холмах Мертвых предками.

В тех краях скопился большой запас темного волшебства, сравнимый разве что со Святыми Землями.

Кладези Ихрейна считались душой этого мира.

– Что ты думаешь о капитане Тейдже, Рашаль?

– Думаю, друг мой, страхи снова взяли над тобой верх. Этот человек, возможно, твой самый верный подданный. Ша-луг до мозга костей.

Так прямолинейно разговаривать с полководцем осмеливался лишь эр-Рашаль аль-Дулкварнен. Гордимера его слова не обрадовали, но что поделать – приходилось скрепя сердце полагаться на мнение Рашаля.

Гордимеру нелегко было представить, что кто-то мыслит иначе, чем он сам, и не всеми движут честолюбие и жажда власти.

Капитан Тейдж – опытный воин. Значит, он наверняка…

– Скоро нас захлестнут грандиозные перемены, – продолжал меж тем волшебник. – Будешь продолжать в том же духе, и они поглотят тебя, Дринджер, меня и весь каифат Аль-Минфета. Повинуясь беспочвенным страхам, ты уничтожишь именно тех, кому хватает храбрости, силы и выдержки сражаться.

Гордимер вскочил и принялся мерить шагами комнату, осыпая всех подряд проклятиями и угрозами и взывая к милости божьей.

– Ты должен помочь мне, Рашаль, – взмолился он. – Не могу справиться со своими мыслями. Они овладевают мной.

– Сделаю, что смогу. Ради тебя и Дринджера. Но я не сумею помочь, если ты не поможешь себе сам. Каждый раз, как примерещится очередной заговор, говори себе: «У меня просто разыгралось воображение». Сначала обсуди дело со мной, а потом уже бросайся всех казнить. Давай вместе посмотрим на улики. И позволь мне сначала допросить подозреваемых. Не стоит понапрасну жертвовать достойными людьми. Именно так поступал Абад – жертвовал слишком многими. Именно поэтому тебе и удалось получить такую серьезную поддержку и свергнуть его.

Рашаль не стал напоминать Гордимеру, что служил придворным волшебником и у его предшественника. Не стоит подливать масла в огонь.

– Постараюсь, Рашаль. Постараюсь. Но подозрения одолевают меня, словно болезнь.

– Просто разреши мне сначала допросить подозреваемых. Сам до поры ничего не предпринимай. Удержи карающую руку.

Гордимер что-то согласно буркнул, но подозрения его не рассеялись.

7

Путники из Андорегии

Шагот сидел на корточках, упершись ладонями в колени, и тяжело дышал. Его только что едва не вывернуло – сказывались усталость и перенапряжение. Слишком много он пил и бездельничал в последнее время. Хотя в этом Шагот никогда бы не признался, особенно перед Сигурдуром и Сигурьоном. Родители этих дубин, видимо, соревновались в изобретательности с камнями, придумывая своим отпрыскам имена. Хотя и им с братом, надо признать, тоже не сильно повезло.

– Вот сволочи! – Шагот судорожно втягивал в себя воздух. – Как, разрази их гром?.. Почему мы до сих пор… отстаем… от этих заморышей?

Андорежские воины стояли на перевале хребта Йоттендунгьян и, тяжело дыша, вглядывались в убегавшую вниз южную дорогу. Шагота злили не столько огнем горевшие от усталости легкие, сколько мысль о том, что недоноски-миссионеры умудрились так их обскакать. Но вот поди-ка, лезут по склону следующей горы, точно муравьи.

– Не нравится мне все это, – сказал Свавар. – Лучше бы сели на корабль и перехватили их в Ормо.

Шагот раздраженно хрюкнул. Зачем лишний раз напоминать, что в проливе Ормо их не ждут с распростертыми объятиями. Любой андорежский корабль, рискнувший сунуться туда, мигом нарывался на крупные неприятности.

Нет, поганцев-южан нужно догонять по суше.

– Грим, что будем делать, когда стемнеет? – спросил Сигурдур. – Тут какой только твари не шатается – тролли, гномы.

– Да уж. Одни призраки, оставшиеся со времен богов, чего стоят, – добавил Сигурьон.

Он говорил о доисторических временах. Боги, как выяснилось, плели свои козни и ныне (достаточно вспомнить унесших Эрифа Похитительниц Павших), но в те легендарные годы люди сталкивались с ними гораздо чаще. Тогда первые андорежцы только-только вытеснили на покрытый вечными снегами север за ледяные горы дикое и примитивное племя загадочных ситтов.

– Старики выдали мне талисманы, с ними мы переживем ночь. Главное – поймать южных хлюпиков.

– Кто именно тебе их дал? – подозрительно уточнил Свавар. – Уж не Видгис ли? Если Видгис, нам всем точно крышка, даже рыпаться не стоит.

Однажды в пьяном угаре Свавар переспал с Видгис. Он утверждал, что произошло это лишь потому, что та была ужасной ведьмой и наложила на него могучие чары.

– Да уж, – усмехнулся Шагот. – Ведьма, точно.

На самом деле все женщины ведьмы, Видгис просто постарше прочих.

– Нет, мне дали их Пулла, Трюгг и остальные. Амулеты клана. Старики ни за что не отдали бы их нам, кабы не чудеса в Скугафьорде.

– Чего? – не понял твердолобый Сигурдур. – Какие еще чудеса?

– Сигурдур, как по-твоему – королей каждый день убивают? – Ведь Эриф точно стал бы королем, в этом Шагот не сомневался. – А Похитительницы Павших – просто заглянули на огонек?

– Ой нет. Я понял. Но ведь нас шестерых выбрали только потому, что хотели спровадить подальше из Скугафьорда.

Слепой на один глаз Сигурдур зрил в корень. Шаготу и в голову не пришло, что старичье решило избавиться от их славной компании и тем самым избежать смуты.

С этих пройдох, Пуллы и Трюгга, станется. Старики не любили суеты, хаоса и волнений, им нравилась размеренная и предсказуемая жизнь.

Да, Шагот отлично понял, почему их выпроводили из дома. Наверное, он и сам уже порядком постарел.

– Давайте поймаем этих гадов и вернемся домой.

Неожиданно для себя Шагот с каким-то теплым чувством вспомнил Снэфельс. Да ведь эта деревня и впрямь его дом.

Удивительно.

Отряд Шагота Выродка так и не поймал миссионеров – этих свирепых южан, призывавших не поднимать руку на ближнего своего. Час пролетал за часом, день за днем, андорежцы упорно продвигались вперед, но никак не могли нагнать беглецов.

Воины вышли к деревне Ара на берегу пролива Ормо, буквально хватая южан за пятки, но те успели сесть на паром. Холлгрим и Финнбога достали луки, но стрелы их пролетели мимо.

– Бросайте это дело! Еще ненароком пристрелите в тумане паромщика.