Город холодных руин

– Какого барахла здесь только не купишь, правда? – заметил Бринд, указав на экзотическую керамику, украшения, халцедоновые бусы, пестрые шарфы. В этом разнообразии прослеживалось влияние самых разных ремесленных традиций – от иноплеменных, с островов Блортат, Фолк и даже Варлтунг, до древних, таких как орнаменты эпох Шалафар и Матем, с их одержимостью математической точностью.

Пригладив ладонью бесцветные волосы, Бринд продолжал:

– Странное тут место. Я имею в виду, что здесь, совсем рядом с морем, улицы такие узкие и, казалось бы, старинных домов должно быть не счесть…

Люпус резко повернул голову и впился взглядом в толпу.

– Проблемы? – спросил Бринд и небрежно опустил руку на эфес своего меча.

– Нет, – выдохнул Люпус. – Так, ерунда.

– Судя по твоей реакции, совсем не ерунда, – проворчал Бринд. – Второй Хауст нам не нужен. Еще не хватало, чтобы ты пропал. В ближайшие недели без нашего лучшего лучника мы будем как без рук.

Со дня исчезновения рядового Хауста прошло уже много времени, и в этом крылась еще одна причина, почему ночные гвардейцы так внимательно патрулировали этот район города. Хотя инквизиция и подключилась к работе над этим случаем, лучше все-таки и самим держать ушки на макушке: вдруг да и попадется где-нибудь какая-нибудь улика – сапог, обрывок ремня – или найдется кто-нибудь, кто говорил с рядовым незадолго до его исчезновения.

– Нет, правда чепуха, сэр, – ответил наконец Люпус. – Просто мне показалось, что я вижу знакомого… Прошу прощения, сэр. Давайте пойдем дальше.

Время от времени в глаза Бринду бросался то фрагмент чужеродной каменной кладки, то стена, стоявшая как будто не на своем месте, а то и целое здание, всем своим обликом напрочь разрушавшее архитектурную целостность квартала. Так сказывался возраст города. Командующий был постоянно занят тем, что изучал планировку улиц, оценивал их на предмет выгодности той или иной позиции для ведения боя, высматривал зоны потенциального затишья, подмечал, где каменная кладка держится прочно, а где вот-вот обвалится. Они все занимались этим уже несколько недель, готовясь к войне. По донесениям разведки, враг сосредоточил большие силы на берегу соседнего острова, откуда, по всей видимости, планировал перебраться на Й’ирен по морю. Если разведчики не ошиблись, основные бои придется вести именно здесь, в городе, а не на открытом пространстве, как они привыкли.

– Люпус Бел.

Бринд осторожно оглянулся; молодой солдат, кажется, узнал голос раньше, чем увидел его обладательницу. Рядом с ними остановилась женщина – высокая, почти как сам Люпус. На ней было меховое коричневое пальто, теплые сапожки, гладкие черные волосы рассыпались по плечам, глаза глядели из-под прямой челки.

Бринд с любопытством наблюдал за Люпусом. Рядовой как будто помолодел прямо у него на глазах.

– Беами, – залепетал он. – Мне показалось, что это ты. Я сразу понял…

– Я тоже, я…

– То есть я знаю, что раньше ты жила здесь, но не сейчас. Мне просто показалось.

– Нет, я тоже тебя видела, – сказала темноволосая женщина. – Поэтому я и вернулась.

Бринд обратил внимание, что Люпус лихорадочно обдумывает ответные слова, но не может найти подходящих, сбитый с толку неожиданностью встречи.

– Мог бы хотя бы улыбнуться, – заметила Беами. – Я ведь не сильно изменилась, правда?

– Извини. – Люпус засмеялся совершенно искренне. – Сколько лет прошло?

– Шесть… семь лет. – Она тронула его за руку, непреднамеренно, просто по старой привычке быть с ним рядом. Оглядела его форму, аккуратные стежки швов, погладила звезду на его груди. – Ты преуспел, я вижу. Ты ведь всегда мечтал стать ночным гвардейцем.

– А ты? Как… ты живешь?

– Хорошо. Я теперь… гм… замужем, но у меня все хорошо, – ответила Беами. – Все так же работаю с реликвиями… ну, ты знаешь.

– Ты счастлива? То есть… извини, я хотел сказать, надеюсь, что ты счастлива.

Бринд кашлянул в кулак. Хватит разговоров, они все-таки на дежурстве.

Люпус робко глянул на него:

– Извините, я совсем позабыл о хороших манерах. Беа, это мой командир, Бринд Латрея, командующий Ночной Гвардией.

– О боже мой! – Беами разглядывала командира. – Командующий вооруженными силами Джамурской империи. Таинственный альбинос. Я столько о вас слышала.

– Ничего особенно ужасного, надеюсь. – Бринд улыбнулся. – Селе Джамура, мисс.

– Селе Джамура, командующий. – Она слегка оробела; обычная реакция всякого, чей взгляд впервые встречался со взглядом его красных глаз.

– Командующий, это Беами Дел. Мы с ней знакомы давным-давно, мне было тогда шестнадцать.

– Рад познакомиться с подругой моего подчиненного. Он отличный солдат, этот молодой человек, один из лучших, с кем мне приходилось служить. К тому же самый молодой в Ночной Гвардии.

Все трое обменялись натянутыми улыбками, а мимо них продолжали течь по тротуару местные жители. Кое-кто останавливался посмотреть на двух мужчин в добротной черной форме, разговаривавших на улице с красивой, хорошо одетой женщиной. Время как будто вздрогнуло и остановилось.

– Нам надо еще заказать мяса, – напомнил наконец Люпусу Бринд, – для армии. Я слышал, что где-то недалеко завалили мастодонта, и послал приказ, чтобы нам доставили вырезку. Конечно, у нас еще есть свои припасы, но вскоре нам понадобятся силы.

– Вы правы, сэр, – согласился Люпус, не сводя глаз с Беами.

Лица всех, кто был на улице, обратились к небу.

Над ними низко летел гаруда, мелькая коричневым, белым и красным цветами оперения и формы, потоки воздуха, создаваемые его крыльями, заставляли трепетать навесы над прилавками, но вот он свернул к морю, выбрался туда, где в небе не было домов, набрал высоту и скрылся в направлении Тинеаг’ла.

– Если ты живешь здесь, в городе, – сказала Беами, – то можешь найти меня в Старом квартале, на улице под названием Рю Уна. Навести меня там. Послезавтра я свободна, так что мы могли бы встретиться, если, конечно, у тебя найдется время.

– Не знаю пока, какой у нас распорядок… командир?

– Я весь день буду на собраниях, учения у нас не запланированы, – отвечал Бринд. – Так что несколько свободных часов у тебя будет. Наше дело сейчас – ждать, и только.

Люпус поглядел на нее снова, его взгляд был полон жадного ожидания.

– Так, значит, до послезавтра?

– Мой дом прямо у Ониксовых Крыл, белёный такой, с красной дверью. – Она сделала движение, точно хотела его поцеловать, но потом отпрянула, передумав. Уходя, шепнула ему на ухо: – Я по тебе скучала.

Бринд прочел по ее губам, что она сказала, и ему показалось, будто она произнесла это с болью. Она отвернулась и ушла в толпу, в которой вскоре и затерялась.

Глава пятая

На архипелаге, куда бы ни ехать, все города более или менее одинаковы. Независимо от того, кто и где строил дома, обитатели в них, на взгляд Джерида, везде были одни и те же. Бродяги, оборванцы, пьяницы и те, у кого они повсеместно вызывали одну и ту же реакцию – отвращение. Везде были те, кто в чем-то нуждался, и те, кто мог или не мог это получить. Но то и дело встречалось немного счастья – например, в улыбке ребенка, – и это нравилось всем.

Вдобавок к тем пижамным штанам Мариса купила Джериду новую шляпу – такую широкополую, что ее то и дело подхватывал с его головы ветер; но шляпа была стильная и, как ему казалось, придавала внушительности его манерам, сообщала им классность, что ли. В конце концов, ему, новому следователю, только что прибывшему из Виллджамура, нелишне было бы произвести кое на кого впечатление.

Итак, новый город и новое начало.

Перед тем как покинуть Виллджамур, он поговорил с парой достойных доверия коллег из самых верхов инквизиции, чтобы те устроили ему немедленный перевод из столицы куда-нибудь и тут же отправили его туда на ближайшем корабле. Вот только корабль очень скоро уткнулся в мощные ледяные поля, так что остаток пути ему пришлось трястись на грязной и невероятно упрямой лошади. Но и с ней ему не повезло. Марисе досталось нормальное животное, а вот его кляча охромела, не пройдя и половины дороги по прибрежным тропам, так что пришлось потратить два дня на поиски замены, после чего он еще умудрился заблудиться.

Вот почему, когда они с Марисой подъезжали наконец к Виллирену, Джерид был порядком взбешен. По суше они почти все время ехали через тундру; кругом только снег да сухая мерзлая трава, пронзительные птичьи крики в бесконечном небе, стремительные кроваво-красные закаты, жгучие ледяные ветра, злобно дувшие с моря. Слоистые серые облака, которые ложились друг на друга внахлест, постоянно обещая снег, но так и не выполняя своего обещания, – такова была жизнь в этих местах.

Однако только здесь, на дальнем севере, Джерид мог быть уверен в том, что его не отыщут за его недавние подвиги в Виллджамуре, к тому же, как он знал, в Виллирене инквизиция испытывала недостаток в сотрудниках.

Его новое жилье располагалось в самых недрах Старого квартала. Он был удивлен тем, как хорошо жила в Виллирене инквизиция, хотя сам же цинично предположил, что без взяток и небольшого вымогательства такой образ жизни поддерживать вряд ли возможно. Для работы ему предоставили простенький кабинет с каменными стенами, письменным столом, парой стульев, скамьей и камином да еще подборкой книг по джамурскому праву, со вкусом расставленных на небольшой подвесной полке. «Нежилой какой-то», – отметил про себя Джерид, войдя туда впервые. В узкую бойницу виднелся краешек громадного Ониксова Крыла. Эта помпезная пара помещалась совсем рядом со зданием инквизиции, и из-за них ему всегда казалось, будто какая-то доисторическая тварь присела за его окном и вечно пытается взлететь. На фоне крыла и позади него так же вечно шел снег, падая с серых небес на мокрые крыши.

Едва он сел, положив перед собой на стол шляпу, раздался стук в дверь. Как всегда. Но может быть, это помощник, которого Джерид просил прислать ему еще пару дней назад, чтобы тот познакомил его с городом. Надо было разобраться хотя бы в прилегающих окрестностях. Джерид не знал, сколько времени он тут пробудет, но адаптироваться все же стоило. В конце концов, если он хочет произвести впечатление на коллег и начальство, очистив от преступного элемента хотя бы пару улиц, неплохо для начала узнать, где эти улицы расположены.

Громко вздохнув, он встал и пошел к двери.

За ней стояла молодая женщина. Черные, забранные назад волосы, высокий лоб, тонкое бледное лицо и темные губы – что-то в ее внешности выдавало принадлежность скорее к островам, чем к Бореальскому архипелагу. Ей вряд ли было больше тридцати лет, а ее хрупкая фигура терялась под коричневым плащом и толстой простой юбкой. Он понял, что она хорошенькая, хотя сам не был ценителем этой тонкокожей человеческой красоты. За ее спиной по коридору прошел следователь в маске. От этой здешней моды Джерида брала жуть.

– Селе Джамура, мисс. Чем могу служить?

– Селе Джамура, следователь, – ответила женщина, поразив его своим неожиданно глубоким голосом. – Дело не в том, чем вы можете помочь мне, а в том, какую помощь могу вам оказать я. Я ваша новая помощница, сэр.

Женщина – помощник инквизитора? Это показалось Джериду сомнительным. Однако он не мог вспомнить ни одного конкретного правила, запрещавшего женщинам службу в инквизиции, хотя, конечно, предпочтение всегда отдавалось мужчинам. Не то чтобы он был против службы женщин в инквизиции в принципе, просто, к добру или к худу, представление об инквизиции как о сугубо мужском общественном институте давно уже вошло в традицию.

– Вы, наверное, ожидали, что вам пришлют мужчину, я понимаю ваше изумление, но я всегда хорошо справлялась со своей работой. Мне сказали, что вы из Виллджамура, великолепный следователь и взяток не берете… А я хочу учиться у лучших из лучших.

Чего еще можно было ожидать от молодости и наивности, кроме подобной лести. Ах, знала бы она, до какой степени не в своей тарелке он себя чувствует и какой у него в душе разлад со всем миром. Черт, да он и самого себя понимает с трудом!

– Пожалуйста, входите, присаживайтесь.

– Спасибо. – Она прошла мимо него, и от нее повеяло ароматом – смесью ванили с мускусом. Шагала она упруго, хотя и с небольшой заминкой, точно оправлялась от хромоты.

Прежде всего он спросил ее имя.

– Нандзи.

– Какое красивое и необычное имя. А я, как вам известно, следователь Румекс Джерид, только что прибыл в ваш город. В инквизиции Виллджамура прослужил сто восемьдесят лет и много разного повидал за это время.

Мысль о том, что кто-то хочет у него учиться, быстро пришлась ему по нутру. Она придавала новое содержание обычным повседневным делам и процедурам, и он скоро думать забыл о том, что она – это она.

– Хороший следователь, – продолжал Джерид, – никогда не стоит на месте. Он никогда не принимает то, что ему удалось узнать, за истину в последней инстанции. Так и во всем в жизни. Те из нас, кто готов принимать новое, живут дольше, те, кто нет… остаются гнить в забвении.

Она кивнула, достала небольшой блокнот и принялась записывать. Так продолжалось минут пятнадцать: он делился с ней мудростью, накопленной за долгие годы службы, а она записывала детали, которые могли пригодиться, а могли и не пригодиться им впоследствии. Но сообщить их все равно было нужно, хотя бы для того, чтобы Джерид мог наконец выговориться и частично привести в порядок свой внутренний мир.

Нандзи начинала нравиться Джериду все больше и больше. Он рассказал ей о том, что обещало стать его первым делом в этом новом городе, – о визите в его квартиру альбиноса-командующего и об исчезновении солдата. Она выслушала его молча.

– Больше всего мне нужен сейчас человек, хорошо знающий город, – признался Джерид. – Вы с этим справитесь?

– Я сама живу здесь всего несколько лет, – поведала Нандзи, – но за это время в городе не осталось ни одного закоулка, ни одного камня в мостовой, ни одного угла и ни одного клочка паутины, в который я не заглядывала бы.

– А вам никогда не хотелось уехать отсюда, ведь, кажется, будет война? – Джериду вдруг стало очень любопытно, почему люди вообще живут в Виллирене.

– Куда же мне ехать? – вопросом на вопрос ответила она. – В тундре в такую погоду долго не протянешь. Другие города чужих не пускают, так что Виллирен – это единственное, что у нас есть. Здесь, возможно, не очень красиво, зато этот город дает нам всем чувство принадлежности, даже цель в жизни, если хотите. А с ними и гордость. Сюда давно уже стекаются иммигранты – со всех восточных островов. Я и сама нездешняя, семьи у меня нет, а этот город – идеальное место для таких, как я, для тех, кому приходится выстраивать свою жизнь заново.

Джерид задумался над ее словами. Возможно, он поторопился выносить этому городу оценку, поспешил заявить, что ему не хватает души. В конце концов, как он сам говорил, тот, кто готов к переменам, в целом справляется с ними лучше других.

Пока они выходили на улицу, направляясь к цитадели и армейским казармам, Джерид расспрашивал Нандзи о ее семье, о родине и обнаружил, что она много путешествовала по архипелагу, хотя одно время нашла себе партнера и осела. Нандзи продолжала прихрамывать, довольно заметно, и Джерид поневоле задумался, где и как она получила это увечье.

– Ранение по службе?

Пауза, взгляд словно издалека.

– Несчастный случай, много лет назад. До сих пор болит, если честно, но сейчас мне уже гораздо лучше, чем прежде. Да и работа у меня здесь хорошая – физических нагрузок никаких, в то же время я много двигаюсь. Движение помогает забыть о своих проблемах, которые, кстати сказать, ничтожны по сравнению со многим из того, что случается видеть тут, в Виллирене.

– Благородное замечание. А в инквизиции давно служите?

– Не очень. Тот несчастный случай помог мне осознать, как коротка жизнь, вот мне и захотелось сделать что-нибудь хорошее, служить городу. Я хочу помогать всем, кому смогу, служить людям. Здешняя инквизиция не так профессиональна и не так благонамеренна, как мне хотелось бы, вот я и стараюсь сделать ее хоть чуточку лучше.

– Хороший следователь, – провозгласил Джерид, – всегда стремится к благим целям. В конце концов, когда закон туманен и толковать его можно по-разному, все, на что он может опереться, – это собственные чистота и честность.

– В здешней инквизиции довольно свободные нравы, – заметила Нандзи, – даже слишком. Одни преступления так и остаются нераскрытыми, другие никто даже не расследует. Наступающее Оледенение изменило наши приоритеты, мы теперь заняты больше административными делами. Множество дел еще ждут своей очереди на расследование. Румели, которые служат здесь следователями, просто утратили интерес к работе, вот и все. Да из-за скорой войны на многие дела тоже приходится закрывать глаза. Кражи со взломом замалчивают, насильников не ищут, – кстати, женщинам в здешнем обществе приходится особенно тяжело, – хотя во многих племенах аборигенов бывает и хуже. Обстоятельства трудные, но я стараюсь, как могу. А тут еще люди пропадают…

– Люди пропадают всегда и всюду, – заметил Джерид. – Хороший следователь это знает. И начинает всегда с источника информации, потому что, если человек задумал скрыться, он обязательно это сделает. Легче легкого устроить так, чтобы тебя никто никогда больше не видел. А источник обычно проговаривается и дает следователю понять, не зря ли он тратит свое время.

– Или она.

– Кто она? – переспросил Джерид, несколько озадаченно.

– Не зря ли он или она тратит время.

– Верно, – согласился он.

– Ладно, – продолжила молодая женщина. – Вот почему я так обрадовалась, когда узнала, что к нам едет следователь из Виллджамура. Мне очень хочется набраться у вас опыта, но я не знаю, почему вы покинули столь престижное место и приехали к нам сюда.

– Иногда у нас просто не остается выбора, Нандзи, кто-то делает его за нас.

А эта дыра была единственным местом, где я мог надеяться получить работу, да и то в основном благодаря наплевательскому отношению ее жителей к законам империи.

По дороге к казармам Нандзи то и дело останавливалась, чтобы представить Джерида то торговцу, то хозяину трактира, за что следователь был ей благодарен, ведь он хотел примелькаться, стать для местных своим. Он обращался к ним по-дружески, и они охотно болтали с ним. Одна женщина, владелица магазина тканей, даже предложила ему взятку, заметно волнуясь.

Крышуют у них тут, что ли? Нандзи, конечно, упоминала, что такие выкрутасы не редкость, но неужели в них замешана инквизиция?

Последний отрезок пути они любовались потрясающим видом, в котором смешались различные оттенки белого и серого: город встречался с морем и небом. Набирая силу на открытом пространстве между утесами, окружающими гавань, ветры неистово бросались на цитадель. Джериду пришлось обеими руками держать свою новую шляпу. Нандзи провела его вверх по лестнице, которая заканчивалась непосредственно у жилой части цитадели, неуклюжего, похожего на крепость сооружения, прикрывающего город со стороны моря. Уже взбираясь на высоту двадцатого этажа, он все никак не мог поверить в то, что она такая огромная. На ее строительство ушло множество камня самых разнообразных пород – от шероховатого крапчатого гранита до гладкого песчаника. Несмотря на то что ее фасады, увенчанные шипами и зубьями, мощно возвышались над городом, легкая дымка мороси и тумана придавала ей какой-то зыбкий, едва ли не потусторонний вид. Попасть внутрь цитадели можно было по нескольким широким лестницам с невысокими ступеньками, а по стенам с каждой стороны рядами тянулись узкие прямоугольники окон, освещенные изнутри фонарями. Это было здание, при одном взгляде на которое хотелось попасть внутрь и жить там, как поступал Толстый Лутто, бейлиф Виллирена, и ночные гвардейцы, сделавшие цитадель своей штаб-квартирой. Каждый день прибывали новые отряды военных, которых размещали на других, нижних уровнях, но все равно все они тяготели к одной, южной части города.

Да, это впечатляло: зал, полностью облицованный обсидианом. То же красноватое вулканическое стекло украшало многие другие покои, демонстрируя мастерство местных ремесленников. Правда, многие залы и коридоры, которыми его провели, были такими же пустынными и заброшенными, как в Виллджамуре, даже стены местами крошились, зато другие, наоборот, блистали новеньким ремонтом, а в иных каменная кладка переливалась настоящими драгоценными камнями, демонстрируя торжество денег и дурного вкуса. Тем не менее ему это нравилось: до того безвкусно, что даже мило.

Когда их наконец привели к командующему, Джерид с радостью увидел подле него громогласного даунира по имени Джарро, с которым встречался в Виллджамуре. Он был на несколько футов выше самого Джерида, его торс зарос густыми коричневыми волосами, набедренная повязка прикрывала срам. С узкой, похожей на козлиную головы на следователя смотрели два больших немигающих черных глаза, под ними торчали бивни длиной в человеческую руку, от которых заворачивались губы, обнажая десны. Назвать его внешность устрашающей значило ничего не сказать, но Джерид не испытывал ни малейшего страха перед этим созданием, вооруженным стопкой книг такого размера, что под ней легко можно было бы похоронить обычного человека.