Помоги проекту - поделись книгой:
Аркадий Петрович Гайдар
Собрание сочинений в четырех томах
Том 1. Р.В.С. Школа. Четвертый блиндаж
Л. Кассиль. Гайдар
Это ли еще… не счастье?! И на что мне иная жизнь? Другая молодость? Когда и моя прошла трудно, но ясно и честно!
Время наше, пора могучего движения народов и великих исторических сдвигов, требующих неслыханного напряжения человеческих сил, породило и писателей совершенно особого склада. Жизнь таких писателей неотделима от их книг. Литературные творения, созданные этими авторами, неразрывно связаны с трудной, но героической судьбой их создателей.
Николай Островский!.. Боль и мужественная трагедия Павла Корчагина, своим непреклонным жизне-упорством являющего высокий пример для передовой молодежи всего мира, были болью и победой самого писателя, его собственной судьбой.
Юлиус Фучик!.. Полный высокого обаяния образ бесстрашного и человеколюбивого борца-антифашиста, в свой смертный час призывавшего людей к неусыпной бдительности во имя счастья человечества, запечатлен в его книгах. Образ этот повторяет и продолжает благородную героическую жизнь самого автора, казненного гитлеровцами.
Поэтическим памятником не менее жестокой, но гордой судьбы остались страстные стихи, написанные в фашистской тюрьме Моабит верным сыном нашей Родины татарским поэтом Мусой Джалилем… Фашистские палачи, обезглавившие Джалиля, не смогли убить его гневные, зовущие к жизни стихи. Стихи пробились сквозь толщу стен Моабита, дошли до народа, и в сердце его навсегда сохранится пламенный облик героя-поэта. К числу писателей, жизнь которых неотделима от жизни их героев, слилась с нею не только в представлении читателей, но и в действительности, принадлежит Аркадий Гайдар.
Когда идет в далекий и трудный поход корабль, на носу его, зорко вглядываясь в даль, не сводя глаз с моря и горизонта, несут свою вахту впередсмотрящие. Самым бдительным, верным и опытным доверяют моряки этот пост.
Когда в давние времена шли в поход воины-конники, они высылали вперед всадника. Этот всадник, скачущий впереди всех, всматривающийся в неизведанную даль, куда держал путь отряд, назывался
Таким впередсмотрящим, движущимся далеко впереди отряда своих сотоварищей по литературе, ясноглазым дозорным ее был и сам Гайдар – Аркадий Петрович Голиков. Не случайно, должно быть, взял он себе для писательской работы этот звучный и много говорящий псевдоним.
Аркадий Петрович Гайдар (Голиков) и как писатель и как человек был подлинным сыном революционной страны, твердо, раз и навсегда решившим ни за что, никогда и никому не отдавать кровью оплаченного, слезами и потом просоленного, в труде и боях добытого народного счастья.
Он родился 22 января 1904 года в городе Льгове, откуда вскоре семья Голиковых перебралась в Арзамас. Ему было десять лет, когда под рявканье военного оркестра и треск барабанов с маршевой ротой ушел на германский фронт его отец, учитель П. И. Голиков, ставший солдатом.
Когда Аркадию Голикову исполнилось тринадцать лет и он учился в третьем классе реального училища, произошла Февральская революция 1917 года. «Время подходит веселое», – писал впоследствии об этой поре Гайдар. Тринадцатилетний школьник, уже завоевавший немалый авторитет среди товарищей, он был избран председателем ученического комитета. А в исторические, потрясшие весь мир октябрьские дни 1917 года Аркадий Голиков был уже с большевиками, помогал арестовывать контрреволюционную группу кадетов… Недаром в своем ученическом дневнике он уже записал тогда заветный номер: 302939. То был номер выданной ему винтовки – первого личного оружия, доверенного будущему писателю Пролетарской Революцией.
Вскоре в ученическом дневнике Аркадия Голикова появилась и другая памятка – запись о первом ранении: выполняя поручение революционного Арзамасского штаба, он был ранен ночью на улице ножом в грудь. Так в уличной стычке с врагами революции принял Аркадий Голиков первое боевое крещение своей кровью.
В 1918 году, когда все выше и выше взвивалось над нашей землей пробитое пулями боевое красное октябрьское знамя, четырнадцатилетний Аркадий Голиков решил сам сражаться «за лучшую долю, за счастье, за братство народов, за советскую власть».
Был он широкоплечий, не по годам рослый. Когда спросили, сколько ему лет, сказался шестнадцатилетним и ушел в Красную Армию, на фронт.
Через год примерно он окончил Киевские командные курсы, и его назначили командиром 6-й роты 2-го полка бригады курсантов. А шестнадцатилетним подростком он уже был командиром полка.
Большой, славный боевой путь по фронтам гражданской войны прошел Аркадий Голиков, будущий писатель Гайдар.
«Что я видел, – писал он через несколько лет, – где мы наступали, где отступали, скоро всего не перескажешь. Но самое главное, что я запомнил, – это то, с каким бешеным упорством, с какой ненавистью к врагу, безграничной и беспредельной, сражалась Красная Армия одна против всего белогвардейского мира».
Он пережил гибель многих друзей, узнал обиду и горечь поражений и окрыляющую радость побед. Сквозь горе и разлуку, сквозь боль от ран и огонь боев прошла ранняя юность Гайдара.
Шесть лет пробыл Аркадий Петрович в Красной Армии. Он полюбил армию Страны Советов всем своим чистым и беспокойным существом, сроднился с военной семьей и думал остаться в ней на всю жизнь. Но в 1923 году Гайдар серьезно заболел – сказалась старая контузия головы. Ему пришлось взяться за лечение, и в апреле 1924 года, когда Гайдару исполнилось двадцать лет, он был зачислен по должности командира полка в запас…
С великой горечью и отчаянием принял молодой комполка это постановление медицинской комиссии. Не считая для себя возможным жить вне рядов армии, он написал страстное прощальное письмо и отправил его Михаилу Васильевичу Фрунзе. В письме этом не было ни просьб, ни жалоб – просто Гайдар прощался с Красной Армией, ни на что уже не надеясь, ни на что не рассчитывая.
Но прославленный пролетарский полководец, знаменитый командарм революции и народный комиссар вызвал автора письма к себе. Михаил Васильевич Фрунзе увидел в отчаянных строках «прощального письма» следы искреннего и незаурядного дарования, пусть еще неровные, но глубокие. Народный комиссар почувствовал в Аркадии Голикове-Гайдаре зреющую тягу к писательству. И он не ошибся: еще за год до встречи с Фрунзе Аркадий Петрович начал свою первую, автобиографическую повесть. Товарищ Фрунзе подбодрил Аркадия Гайдара, посоветовал ему заняться литературной работой. И недаром впоследствии Гайдар любил говорить, что его первым редактором был Фрунзе.
Через год, когда хоронили Михаила Васильевича Фрунзе, Гайдар встретил у гроба наркома его маленького сына Тимура. А еще через год, когда у Гайдара родился сын, ему дали имя Тимур.
Но не сразу добился Аркадий Гайдар удачи на новом для него литературном пути. Сам он считал слабоватой первую свою повесть – «В дни поражений и побед», которая была напечатана в 1925 году в ленинградском альманахе «Ковш». Не принесли еще Гайдару большой славы и такие вещи, как «Жизнь ни во что» (1926) и «Всадники неприступных гор» (1927).
Но еще в 1926 году Гайдар написал рассказ, во многом уже определивший истинно верный путь писателя, следуя которым он стал одним из любимейших писателей советского народа и самым любимым писателем нашей детворы. Это был рассказ «Р.В.С.», в котором Гайдар, впервые адресуя свое произведение детям, поведал им о суровом солдатском долге, о фронтовом товариществе и высокой романтике революционной борьбы.
«Вероятно, потому, что в армии я был еще мальчишкой, – говорит о себе Гайдар, – мне захотелось рассказать новым мальчишкам и девчонкам, какая она была, жизнь, как оно все начиналось да как продолжалось, потому что повидать я успел все же немало».
Так была написана в 1930 году для «новых мальчишек и девчонок» одна из лучших книг нашей советской детской литературы – «Школа», большая, в значительной степени автобиографическая повесть о суровой школе, через которую прошло молодое поколение революции, «о горячем грозном ветре времени», об отцах и детях, призвавших себя на справедливую войну во имя загаданного всем сердцем радостного будущего,
В первом издании книга называлась «Обыкновенная биография». Под таким заголовком вышла она в издании «Роман-газеты для ребят». На титульном листе была помещена фотография красного командира в лихо заломленной на затылок папахе, с шашкой на бедре, с красной звездой, нашитой на рукаве. Подпись под снимком гласила: «Арк. Гайдар 16 лет, командир 4-й роты 303-го полка 34-й Кубанской дивизии. 1920 год. Кавказский фронт». И в главном герое «Школы», от имени которого ведется повествование в книге, в Бориске Горикове – солдатском сыне, мы узнаем самого Аркадия Гайдара.
Книга сразу стала одной из любимейших в детских библиотеках. Сердечно, просто и честно написанная, правдивая и умная, не скрывающая от юного читателя горьких сторон жизни, она выдержала испытание временем, переиздавалась у нас в стране и за ее рубежами множество раз. И не так давно полюбившиеся миллионам читателей герои гайдаровской повести Бориска, Чубук, Цыганенок и другие вышли на киноэкраны, воссозданные ярко и убедительно в кинофильме «Школа мужества». Также и по рассказу «Р.В.С.» был поставлен популярный фильм «Дума про казака Голоту», долго не сходивший с экранов страны.
Гайдар успел написать не очень много. Но такие книги, как «Р.В.С.», «Школа», «Четвертый блиндаж», «Дальние страны», «Военная тайна», «Голубая чашка», «Судьба барабанщика», «Дым в лесу», «Чук и Гек», оставшиеся неоконченными повести «Бумбараш» и «Синие звезды», сценарий «Комендант снежной крепости», фронтовые очерки, сказки и др., как завоевавшая громкую, далеко за пределы нашей страны раскатившуюся славу книга «Тимур и его команда», всегда будут любимым чтением всех, кто жадными глазами смотрит на мир, хочет поскорее разглядеть и понять его, чтобы найти своим молодым силам верное применение.
Зорко вглядываясь в жизнь, неизменно оставаясь «впередсмотрящим» отряда советских детских писателей, Гайдар в повести «Дальние страны» сумел уловить жадный романтический интерес детей к великим делам, которые творил народ, перестраивавший страну. Новая бурная созидательная страсть, мечты о «дальних странах», где идет большое строительство, вдохновляли самого писателя и его маленьких героев, живущих на захолустной и тихой станции и тянущихся к широкой, деятельной жизни так же, как в свое время
вдохновляли и привлекали ровесников Гайдара фронтовые грохочущие дали. Рядом с темой подвига, воспетой Гайдаром, в творчестве писателя с такой же поэтической силой теперь зазвучала тема труда. Именно право на осмысленный, свободный, проникнутый новой романтикой созидательный труд отстаивают в жестокой классовой борьбе с врагами революции взрослые и маленькие герои «дальних стран». И новая жизнь из дальних, теперь ставших такими близкими, стран приходит благодаря усилиям и героизму советских людей на тихий полустанок, приходит вместе с шумом и горячкой строительства, с рабочими, техниками, сезонниками. И маленький разъезд № 216 превращается в станцию «Крылья самолета», составляющую частицу «одного огромного и сильного целого, того, что зовется Советская страна».
Воспитать «крепкую краснозвездную гвардию» из наших ребят, привить им высокое понимание таких слов, как «честь», «знамя», «смелость», «правда», – в этом видел назначение своей писательской работы Аркадий Гайдар, который и в литературе продолжал неуклонно путь, начатый им в тот день, когда он вписал в свой ученический дневник номер выданной ему революцией боевой винтовки.
В книге «Военная тайна» (1935) – в книге о братстве свободолюбивых народов, о высоких идеях революции и неизменной жестокости врага – есть вставная сказка о Мальчише-Кибальчише. Несколько стилизованная под старые сказки, но рожденная искренним мальчишеским ощущением побеждающего мира, воспевающая суровую и нежную доблесть чистых сердец, которую так хорошо понимал и чувствовал Гайдар, сказка эта вышла за пределы книги и получила самостоятельную известность. И когда началась Великая Отечественная война, когда весь мир был потрясен неслыханным в истории героизмом взрослых и юных граждан нашей Родины, еще и еще раз вспоминались слова «главного буржуина» из гайдаровской сказки:
«Что это за страна? Что же это такая за непонятная страна, в которой даже такие малыши знают Военную Тайну и так крепко держат свое твердое слово?»
А «военная тайна», которой владели и владеют наши люди, заключается, как объясняет гайдаровская сказка, в том, что советский народ от мала до велика слит воедино великими идеями братства, разумного труда и неодолимой любви к своей свободной земле.
Гайдар всегда говорил с молодым читателем честно, прямодушно. Он обращался к ребятам с уважительной серьезностью, никогда не кривил душой и смело указывал на «самое главное в жизни». Он не уклонялся от трудных тем, плохо укладывающихся в старые рамки детской литературы. Много испытавший в жизни, он смело говорил в своих книгах о трудных сторонах ее.
Так была написана в 1938 году повесть «Судьба барабанщика», «книга не о войне, но о делах суровых и опасных – не меньше, чем сама война», как говорил сам Гайдар. «Судьба барабанщика» – это повесть о мальчике-пионере, барабанщике пионерского отряда, отец которого совершил преступление по службе и получил Заслуженную кару. Мальчик остается сперва один; ему живется трудно, он попадает к дурным людям, сбивается с верного пути. Но маленький пионерский барабанщик живет в стране, где человек человеку друг, где начала добра, справедливости, труда и разума заложены в основу всего бытия. И сама жизнь приходит на помощь барабанщику, возвращая ему детство, счастье и отца, искупившего вину.
Талант Гайдара, вдумчивый и целомудренный, умел бережно касаться самых заветных чувств человека.
В поэтическом рассказе «Голубая чашка», написанном в 1936 году и адресованном младшему возрасту, есть, однако, как бы несколько разных слоев глубины. Чем взрослее читатель, тем дальше и глубже может заглянуть он в замысел гайдаровского рассказа. Маленькие ребята увидят, может быть, лишь его зеркальную поверхность, залюбуются отраженной в ней картиной пленительных странствий отца и дочки Светланы и историей пионера Пашки Букамашкина, порадуются лучистой дружбе, связывающей больших и маленьких. Кто постарше, тот сквозь хрустальное строение рассказа разглядит его до дна, уловит его подводное течение, сердцем почувствует скрытые тихие струи, увидит, что рассказ не так-то прост – он проникновенно и негромко повествует о больших «взрослых» темах, намекая на нелады в семье, на горькую любовь и предостерегая людей от злых серых мышей, которые могут пробраться в дом и подточить большое, светлое счастье…
Для младших читателей создал Гайдар другой подлинный шедевр, превосходную, неповторимую по своему поэтическому своеобразию книжку «Чук и Гек» (1939). Это одно из самых лучших творений писателя. Занимательнейшая история о двух братишках Чуке и Геке, о потерянной ими телеграмме, об отце их, живущем у далеких Синих гор, о путешествии и приключениях рассказана с классической простотой и ясностью. Прозрачный, весь пронизанный светлым юмором язык, четкость интонации и напряженность сюжета обеспечили успех книги у самого маленького читателя и слушателя. За ласковой и лукавой усмешкой автора чувствуется проникновенная любовь его к большой нашей стране, к ее смелым и сильным людям, уважение к их мужеству и вера в добрую силу человеческого сердца.
А. заключительные строки этой повести, знакомые ныне миллионам детей и взрослых, стали как бы основным заветом писателя, девизом для каждого советского человека:
«Что такое счастье – это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной».
Люди в повести «Чук и Гек» и в других книгах Гайдара– это хорошие русские люди, умеющие крепко любить, мужественно сносить невзгоды и знающие тихие, умные слова для душевного разговора с детьми.
Секрет этих чистых и мудрых слов лучше всего знал сам Аркадий Гайдар, писатель с сердцем воина, смотревший на жизнь как на боевой поход за справедливость.
Недаром в одной из его книг даже лермонтовское стихотворение «Горные вершины спят во тьме ночной» (из Гёте) поется как солдатская песня. В повести «Судьба барабанщика» есть такое место:
«– Папа! – попросил как-то я. – Спой еще какую-нибудь солдатскую песню.
– Хорошо, – сказал он. – Положи весла.
Он зачерпнул пригоршней воды, выпил, вытер руки о колени и запел:
– Папа! – сказал я, когда последний отзвук его голоса тихо замер над прекрасной рекой Истрой. – Это хорошая песня, но ведь это же не солдатская.
Он нахмурился:
– Как не солдатская? Ну вот: это горы. Сумерки. Идет отряд. Он устал, идти трудно. За плечами выкладка шестьдесят фунтов… винтовка, патроны. А на перевале белые. „Погодите, – говорит командир, – еще немного, дойдем, собьем… тогда и отдохнем. Кто до утра, а кто и навеки…“ Как не солдатская? Очень даже солдатская!»
Высокой романтикой беспрестанной борьбы за народное счастье, поэзией доблестного солдатского долга, который взяли на себя добровольно люди, строящие новый мир, оберегающие счастье и мирный труд народа, овеяны строгие, «походные» интонации, часто неожиданно проступающие в стиле Гайдара.
Помочь подрастающим мальчишкам и девчонкам увидеть место, которое они должны занять в нерасторжимом строю строителей коммунистического будущего, среди борцов за радостную человеческую жизнь, за великое светлое спокойствие и мир во всем мире, – вот то «самое важное», про что с такой изумляющей убедительной простотой умел говорить детям Гайдар.
К пониманию этого «самого важного» ведет Гайдар маленького читателя каждой своей строкой. Всё у него – и речь героев, и авторские отступления, и пейзаж – подчинено мыслям о величии Советской страны, о ее могучей силе, все зовет оберегать ее счастье, отвоеванное в жестокой борьбе.
Именно об этом самом важном говорит Гайдар и в своей приобретшей еще невиданную в истории литературы судьбу книге «Тимур и его команда», написанной в 1940 году (тогда же был написан и сценарий для одноименного фильма). Книга эта не стоит особняком в творчестве Гайдара. Наоборот, в ней с наибольшей отчетливостью и силой отлилось в образе мальчика-рыцаря Тимура все, что наполняло издавна творчество Гайдара: восхищенное внимание к тем, кто защищает нашу страну с оружием в руках, прекрасное мальчишеское великодушие, проявляемое не на словах, а на деле.
Герой книги пионер Тимур придумал чудесную форму помощи нашей армии. Он со своими сверстниками окружил тайной заботой тех, кого должны были оставить отцы и братья, ушедшие в армию. Смелый, отзывчивый, решительный, благородный в своих побуждениях, неугомонный и хитроумный в достижении задуманного, обаятельный мальчуган Тимур стал образом, по которому захотели равняться, которому решили подражать миллионы советских ребят, как только они познакомились с новым произведением Гайдара.
Гайдар сумел окружить деятельность своего маленького героя таким ореолом увлекательной таинственности, нашел для своего Тимура такие чудесные, живые черты, что разом отпала всякая опасность скучной, навязчивой нравоучительности.
Гайдар написал своего Тимура до войны. Некоторые говорили, что писатель «придумал» мальчика, подобного которому еще нет в наших школах и пионерских лагерях. Близорукие твердили: «Нет еще у нас пока что мальчиков, которые бы затеяли игру лишь ради полезного дела, как не бывает на свете чудес». – «Чудес на свете всё больше и больше, – отвечал им Гайдар. – Надо лишь выйти навстречу им. Гей, Тимур! Где ты? Отзовись, если я тебя угадал!» И со всех концов страны послышались в ответ голоса мальчиков и девочек: «Это мы! Мы все на своих местах!»
Тысячи и тысячи советских школьников увидели в Тимуре самих себя. Да, каждый из них мог стать именно таким, как Тимур. Таким же честным, храбрым, полезным!.. Надо было только захотеть. И книга Гайдара сделалась не только любимейшей книгой детворы: она добилась судьбы, которую еще не знала ни одна детская книга. Слава Тимура вышла за пределы литературы. Стихийно, по ребячьему почину, создалось широкое, повсеместное благородное движение, названное именем гайдаровского героя: движение тимуровцев. Детский писатель Аркадий Гайдар указал ребятам простой и добрый путь, следуя которым маленькие патриоты смогли применить на деле свое искреннее восхищенное тяготение к Советской Армии, нетерпеливый напор сердец, переполненных горячей любовью к военным людям, защитникам Родины.
Удача Гайдара, его огромная заслуга и полная победа гайдаровского стиля в том и заключались, что писатель почувствовал, предугадал и рассмотрел образ своего Тимура, зарождавшийся в тысячах малых, но славных дел, творимых нашими школьниками и пионерами. Писатель сумел собрать лучшие черточки подрастающего поколения в одном законченном, освещенном огнем большой патриотической идеи, жизненно убедительном образе…
Вопреки устарелым поговоркам, заразительными, увлекающими стали не дурной пример хулигана и садового вора Мишки Квакина, а добрые дела Тимура. Традиционные проказы померкли перед сиянием хороших дел, совершаемых ради защитников Родины.
«Почему во все века ребята неизменно играли в разбойников? – спрашивал Гайдар и сам давал на это такой ответ: – Ежели подумать хорошо, то ведь разбой всегда считался делом плохим и всегда наказывался. А между тем ребята – чуткий народ, они зря играть не будут. Тут дело в другом. Дело в том, что, играя в разбойников, ребята играли в свободу, выражая вечное стремление к ней человечества. Разбойники же в те прошедшие века были чаще всего выражением протеста несвободного общества. Советские же дети живут в иных условиях, в иное время, не похожее ни на какие другие времена, и поэтому игры у них другие. Они не будут играть в разбойников, которые сражаются с королевскими стрелками. Они будут играть в такую игру, которая поможет советским солдатам сражаться с разбойниками».
И предсказания писателя полностью оправдались. По слову Гайдара произошло одно из замечательнейших чудес, которые когда-либо знала мировая литература. Вместо одного Тимура, казавшегося кое-кому присочиненным, надуманным, на призыв писателя, облеченный в форму увлекательной детской повести, откликнулись делом миллионы тимуровцев, немедленно начавших действовать по образу и подобию гайдаровского Тимура. Такова сила большой правды, которую Гайдар умел раньше других подмечать в любом уголке нашей жизни! И если припасть чутким ухом к певучей строке Гайдара, услышишь, что гудит она изнутри, как рельс, по которому далеко-далеко катит, приближаясь, «броневая громада» этой светлой, всепобеждающей социалистической правды.
Гайдар был сам человеком необычайной цельности, и писатель в нем неотделим от человека. Что бы ни писал Гайдар – книгу, статью, сценарий, – он никогда ни одним словом не изменил себе. Он сам глубоко верил в каждое слово, написанное им. Он органически не смог бы сфальшивить, поставить в строку слово, хотя бы на одну йоту не соответствующее его воззрениям и чувствам. Это сказалось на стиле Гайдара, на строе его фразы, скупой на слова и в то же время исчерпывающе ясной, как будто житейски простой, но романтически звучной, иногда приближающейся к ритму сказа, по-военному четкой, несмотря на почти песенный лиризм.
Литературная критика не раз задумывалась над секретом необычайной воспитательной доходчивости произведений Аркадия Гайдара – нет, не над секретом, а над подлинным чудом, которое возникало в творчестве Гайдара!.. Это чудо одинаково радостно удивляет по сей день и поэтов и педагогов. Действительно, сделать для ребенка или подростка правильное, нужное, обязательное таким желанным, увлекательным, чтобы оно своей повелительной правдой и романтической привлекательностью перешибло все то отрицательное, порочное, что встречается у ребят и мешает им расти, – вот высшая воспитательная задача, желанная педагогическая цель, достичь которой стремится пишущий для детей. А у Гайдара почти всегда находились слова и образы для решения этой сложнейшей задачи.
О том, как бережно работал Гайдар над каждым словом, можно судить хотя бы уже по тому, что он помнил наизусть все только что им написанное и, воспроизводя вслух на память страницу за страницей, сам взыскательно прислушивался еще и еще раз к звучанию отобранных им слов и интонаций.
Но как же получалось, что очень простая, иногда чисто служебного назначения, подчас и не скрывающая своего назидательного смысла тирада, обращенная к маленькому читателю и состоящая из очень обыденных как будто слов, вдруг начинала светиться изнутри огнем поэзии, хитро укрытой, как костер разведчика в лесу?.. А ведь на этот огонек, невидимо согревающий сердце и зовущий к строгим, славным делам, и тянется доверчиво маленький читатель. Фразам, которые у другого автора оказались бы выспренними либо банально-назидательными, Гайдар возвращал их первородную и суровую простоту. И секрет тут заключался не в том только, что стилистической манере Гайдара свойственно было придавать неожиданный песенный строй простым, как будто житейским, обыкновенным фразам, отчего они приобретали как бы военную выправку и даже синтаксический шаг, приближавший их к ритму сказов, – это было лишь одним из любимых приемов Гайдара. А обыкновенные слова становились у него крылатыми прежде всего потому, что в них всегда была мысль высокого идейного и романтического полета.
В повести «Тимур и его команда» есть такая страница:
«– …Папа, возьми нас с собой на вокзал, мы тебя проводим до поезда!
– Нет, Женя, нельзя. Мне там будет некогда.
– Почему? Папа, ведь у тебя билет уже есть?
– Есть.
– В мягком?
– В мягком.
– Ох, как и я бы хотела с тобой поехать далеко-далеко в мягком!..»
И в следующем абзаце:
«И вот не вокзал, а какая-то станция, похожая на подмосковную товарную, пожалуй на Сортировочную. Пути, стрелки, составы, вагоны. Людей не видно. На линии стоит бронепоезд… На платформе в кожаном пальто стоит отец Жени – полковник Александров. Подходит лейтенант, козыряет и спрашивает:
– Товарищ командир, разрешите отправляться?
– Да! – Полковник смотрит на часы: три часа пятьдесят три минуты. – Приказано отправляться в три часа пятьдесят три минуты.
Полковник Александров подходит к вагону и смотрит. Светает, но в тучах небо. Он берется за влажные поручни. Пред ним открывается тяжелая дверь. И, поставив ногу на ступеньку, улыбнувшись, он сам себя спрашивает:
– В мягком?
– Да! В мягком…
Тяжелая стальная дверь с грохотом захлопывается за ним…»
Подобно тому как в добродушной, скрывающей военную тайну шутке отец Жени, полковник Александров, утаил, что едет по боевому приказу не в мягком вагоне, а в бронепоезде, Гайдар умел с ласковым лукавством подвести мягкую лирическую фразу к строгому, мерному и внушительному «броневому» звучанию. И тогда неожиданно озарялся самый сокровенный смысл гайдаровского повествования. Ведь недаром Гайдар мечтательно говорил на совещании в ЦК ВЛКСМ, состоявшемся незадолго до начала Отечественной войны:
«– Пусть потом когда-нибудь люди подумают, что вот жили такие люди, которые из хитрости назывались детскими писателями. На самом же деле они готовили краснозвездную крепкую гвардию».
И не раз говорил ребятам Гайдар о том, что он считает самым важным на свете:
«Совсем рядом с ней проносились через площадь глазастые автомобили, тяжелые грузовики, гремящие трамваи, пыльные автобусы, но они не задевали и как будто бы берегли Натку, потому что она шла и думала
А она думала о том, что вот и прошло детство и много дорог открыто.
Летчики летят высокими путями. Капитаны плывут синими морями. Плотники заколачивают крепкие гвозди, а у Сергея на ремне сбоку повис наган…
И она знала, что все на своих местах и она на своем месте тоже. От этого сразу же ей стало спокойно и радостно».
Это – один из заключительных абзацев «Военной тайны». И почти такими же словами заканчивает Гайдар повесть о «Тимуре и его команде»:
«– Будь спокоен! – отряхиваясь от раздумья, сказала Тимуру Ольга. – Ты о людях всегда думал, и они тебе отплатят тем же.
Тимур поднял голову. Ах, и тут, и тут не мог он ответить иначе, этот простой и милый мальчишка!
Он окинул взглядом товарищей, улыбнулся и сказал:
– Я стою… я смотрю. Всем хорошо! Все спокойны. Значит, и я спокоен тоже!»
Поделиться книгой: