Огненная роза. Несущие смерть

Пандора Альтера

ОГНЕННАЯ РОЗА. НЕСУЩИЕ СМЕРТЬ

Пролог

Начало перемен.

… 20 сентября 2024 года. На 79 — й сессии Генеральной Ассамблеи ООН объявлено о создании международного военно-политического союза — ВПА (всемирный политический альянс), призванный объединить мировые ресурсы для кризисного урегулирования и достижения всеобщей безопасности на основе сотрудничества. Договор о совместной деятельности подписали представители 196 государств. Убедительная победа здравого смысла!

… 4 сентября 2036 года. Состоялось заседание Совета ВПА на высшем уровне, на котором большинством голосов было поддержано решение о создании Всемирного Правительства. В его состав вошли шесть наиболее почитаемых и прогрессивных представителей от каждой части света. Резиденцией новой директории назначается город Аккаде — столица вновь созданного пан — аравийского союза Аккад.

… Октябрь 2052 года. Ведущие специалисты Министерства Здравоохранения утверждают, что их метод естественного контроля рождаемости гарантирует безопасное решение проблемы перенаселения планеты. В ближайшее время на мировой рынок поступит серия мед — препаратов, снижающих потребность человека в половом акте. Употребление их приведёт организм к нормальному состоянию асексуальности. Одновременно с этим разработаны и успешно внедряются в общественную мораль методики воспитания социальной андрогинности и неприятия теории гендерной идентичности.

… Февраль 2077 года. По данным статистики, численность населения ВПА на 25 января 2077 года составила 9, 2 миллиардов человек. Наблюдается долгосрочная, устойчивая депопуляция: естественная убыль населения — 14 %.

… 2103 год. Всемирное правительство одобрило программу «Шестая раса». В Западной Азии, на территории Двуречья, была основана экспериментальная колония «Касдим».

…2124 год. Сегодня, после удачной серии уникальных экспериментов, можно с уверенностью утверждать, что новый тип человека, получивший имя «шестая раса», или, как в народе называют предмет исследования — племя Касдим, — есть гигантский прыжок в развитии цивилизации. Особенные способности, которые проявляют жители колонии Касдим, стали причиной громких споров общества об уместности вмешательства правительства в естественный ход эволюции. Своё критическое мнение высказали так же и представители различных религиозных культов. Кабинет министров был вынужден опубликовать заявление, в котором говорится, что в ВПА церковь не имеет права вмешиваться в решения правительства, и её существование является плодом политики государственной терпимости, в то время как необходимость в религии как таковой совершенно отпала ещё в середине 21 — го века. В то же время новые разработки в области евгеники и генной инженерии убедительно доказывают, что новая раса Касдимов есть истинный венец человеческого гения. Работы будут продолжены.

По данным статистики, естественная убыль населения ВПА по отношению к 2050 году составляет теперь 21 %; численность населения — 8,5 млрд. человек.

… 2140 год. Главы основных религиозных конфессий выступили против вмешательства государства в вопросы полового развития человека и разрушения семьи как основной социальной ценности. Лидеры культов призывают немедленно возродить понятие гендерной идентичности. Они утверждают, что в результате неправильной демографической политики и насаждении принципа андрогинности общества значительно сократилось число представительниц женского пола, способных к деторождению, а так же мужчин, заинтересованных в этом. Предстоятели культов так же выдвинули возмутительное предположение, что шесть руководителей Всемирного Правительства пытаются заполучить безраздельную власть над обществом и уподобиться Великому Творцу. Якобы они самолично присвоили себе право распределять по собственному усмотрению плоды тех невероятных технических достижений, что происходили в последние пятьдесят лет. Это уже вызвало дестабилизацию политической обстановки в мире, и многие жители альянса, не получающие должной медицинской и технической поддержки, уже открыто высказывают недовольство.

Правительство ВПА в последний раз предупреждает религиозных лидеров, что их деятельность носит экстремистский характер, и может быть прекращена решением «Совета шести».

… 2143 год. Принято решение о создании учебной академии «Плектрон». Её цель — воспитание специалистов особого рода из числа самых одарённых молодых мужчин племени Касдим. А так же будут организованы специальные центры демографического планирования, где женщины, наделённые исключительным доверием общества, смогут наконец — то ощутить радость материнства, причём не испытывая трудностей в подборе подходящего партнёра и последующего воспитания ребёнка.

… 2157 год. Правительство сообщает о запрете на любую религиозную и философско-образовательную деятельность, а так же упраздняет Комитет Общественной нравственности по причине их деструктивной деятельности, вредящей здоровому, позитивному развитию современного общества. Причиной тому послужили истерические выходки религиозных фанатиков, утверждавших, что появление загадочной планеты Х, или, как её называют эти опасные экстремисты, «Нибиру», есть предзнаменование больших потрясений, и это ничто иное, как кара Великого Творца за разрушение основ общества и духовных ценностей цивилизации. На северо-западе Евразии и на территории, в прошлом принадлежавшей Китаю, произошли волнения, и правительство было вынуждено применить силу для усмирения бунтарей. В связи с этим объявляется запрещённой любая конфессиональная пропаганда, а так же прекращают свою деятельность гуманитарные и правозащитные организации.

… 2158 год. Правительство категорически отвергает обвинения в использовании нового ментального оружия под названием «медиат» для устранения лидеров религиозных организаций, ныне запрещённых и перешедших на нелегальное положение. Так называемая «сила Плектров» — это всего лишь нелепая, лживая выдумка опасных элементов.

Продолжается работа по защите планеты Земля от опасного воздействия Нибиру, планеты — убийцы, проходящую через нашу галактику. Магнитное поле Земли нестабильно, но работы по усовершенствованию ускорителя частиц уже завершаются, и после активизации этого сверхмощного планетарного щита Нибиру изменит траекторию прохождения и вовсе покинет Солнечную систему.

… 2162 год. Магнитное поле Земли ослабело настолько, что возникла угроза жизни на планете. Многие утверждают, что хранители мира — Демиурги — готовы защитить все четыре миллиарда жителей Земли, если они прекратят провокации и неповиновение, и признают верховную власть Демиургов. К этому призывает и «Совет шести». Работы над ускорителем частиц завершены, и испытания вступили в завершающую фазу.

Тёмные годы.

О периоде с 2162 по 2380 год ничего не известно. Глобальные катастрофы, массовое вымирание биологических видов, в том числе человека разумного, утрата государственности и деградация общественной системы привели к тому, что наступление Эры Водолея не сохранилось в памяти человечества. Этот период совершенно справедливо называется «Тёмными годами», потому что Земля, охваченная хаосом междоусобных войн, эпидемиями неизвестных болезней повсеместным голодом, погрузилась во мрак дикарского, первобытного беспредела, и ни летописей, ни сколько — нибудь достоверной информации об этих столетиях почти не сохранилось. Начало трёхсотлетнего глобального потепления так же губительно сказалось на выживании человечества, и многие северные и северо — западные районы земли сделались пустынными или даже вовсе оказались уничтоженными стихиями. В то же время крепла цивилизация, сосредоточившаяся в области, получившей название Аккад. Выжившие люди в поисках мира и развития безоговорочно признали власть Великих Демиургов, и стали строить новое общество согласно их повелениям. В 2385 году Старой Эры и, соответственно, в 180 году эры Водолея, (дата летоисчисления условна, и принята к употреблению волей Великих Демиургов для общего удобства), был возрождён статус «сатрап», феодальный образ правления и соответствующее разделение территорий Аккада. Позднее эта модель была заимствована и с успехом использована лидерами других уцелевших земель.

Вместе с тем крепла и расширялась политическая роль Академии «Плектрон» и её Мастеров. И сама Академия, и её уникальный генофонд и изощренные методы воспитания всемогущих Плектров не пострадали от произошедших потрясений, и к 300 году Э. В. Плектры были признаны проводниками воли Демиургов, наделённых высшей властью и правами. Даже сатрапы — наместники демиургов — не могли рассчитывать на особое покровительство новых богов без содействия Плектров. Удивительнейшие дары властителей мира распределялись между сатрапами согласно их заслуг перед Демиургами. И, хотя простой люд по-прежнему влачил жалкое, нищенское существование, величайшие изобретения прошлого прочно вошли в обиход нового человечества. Такие достижения, как «живая и мёртвая вода», или сверхмощное оружие, или же уникальные по качеству сплавы и электроника отныне сосуществовали наряду с телепатией, даром внушения, глубочайшими суевериями, деревенским волхвованием, неудержимым сексуальным влечением и вседозволенностью, культом мужчины — воина и отрицанием женской роли в обществе. Что же касается бытовой, повседневной стороны жизни, то понятие половых различий перестало существовать. Отсутствие религиозных и моральных норм привело к тому, что общество стало абсолютно трансгендерным в вопросах сексуальности и домостроя. Вместе с тем, учитывая огромные человеческие потери в период смены эпох, новые разрушительные войны и ослабление генофонда планеты, Демиурги приняли сверхмудрое решение и ввели особые правила для деторождения. Специальные «детские питомники» заботились о том, что бы размножение человеческой расы «пятого типа», доставшегося в наследство от прежней эпохи, происходило под строгим контролем властителей мира. Проводились специальные работы по исправлению наследственности и улучшению перспективы развития. Не все народы приняли новые направления движения общества, но властью Великих Демиургов и усилиями «Плектрона» недовольство вскоре будет искоренено, несомненно!

Таким образом, к 350 году Э. В. Была окончательно сформирована новая модель общества, ориентированная на грубую силу мужчины — завоевателя, подчинённая многократно возросшей мощи и привлекательности Плектров, и неоспоримо признающая власть бессмертных Демиургов, творцов и вседержителей мира. Темные годы закончились, и началось время правления сатрапов и Академии «Плектрон».

Глава 1

Лёгкий порыв ветра едва слышно прошелестел по каменным плитам двора, гоня перед собой пыль, невесть откуда взявшиеся пожухлые листья клёна, смятый клочок бумаги… С тихим шорохом весь этот сор пронёсся по двору и натолкнулся на невидимого в темноте человека, спрятавшегося в ветхом провале крепостной стены. Мусорный ветер обвил его ноги, подразнил напряжённые нервы, угостил душной порцией пыли — только бы не чихнуть! — и весело умчался в ночь. Мужчина в провале перевёл дух — ничего, всё в порядке. Это просто ветер, и пока всё идёт по плану. Теперь надо пересечь двор, и это будет совсем непросто. Совершенно открытое, просматриваемое пространство, и его поминутно пересекали резкие, слепящие лучи караульных фонарей. Да и каждый шаг, даже самый лёгкий, гулом разносился по всему двору, отражался от стен, возносился к сторожевым башням, привлекая внимание караульных. Двести трудных метров, поминутно ожидая расстрела, одолеет не всякий, но Хозяин знал, кому поручить работу. И невидимый мужчина решился выступить из тени. Пора двигаться; ночь не будет длиться вечно. По крайней мере, для всех, кто переживёт её. Но не для того, кого ищет незваный гость. И не для него самого, к сожалению. Едва он совершит казнь, его жизнь тоже будет окончена — это почти наверняка. Охрана наконец перестанет зевать, возьмётся за дело, и голова убийцы окажется на каминной полке у Барона, покровителя этих мест. Но убийцу это не пугало. Он выполнит приказ Хозяина, и тот не будет разочарован. Больше никогда не будет разочарован! Мужчина на секунду отвлёкся от своей цели, вспоминая недавнее прошлое. Как же он был небрежен, когда позволил заговорщикам проникнуть в Замок его повелителя, подобраться совсем близко и нанести удар! Он вздрогнул, вспоминая безжизненное тело раненного Хозяина на полу, и кровавое пятно, делавшееся всё больше, больше… Убийца отёр холодный пот со лба и попытался сглотнуть, но во рту почему — то пересохло. Хозяин выжил, но не простил своего нерадивого телохранителя. И сам он себя не простил. Но сегодня он заплатит своему повелителю за всё! И тот, кто нанёс удар первым, тоже заплатит! Две жизни за нанесённое оскорбление и кровь — цена подходящая, так посчитал убийца — смертник. И это воодушевило его, и он уверенно двинулся навстречу неизбежному.

Он был очень ловок и силён, и смог преодолеть двор за считанные секунды, не разу не попав в полосу света, оставаясь сокрытым от караульных непроницаемой темнотой. С грацией дикой кошки он уворачивался от предательских лучей, скользя вдоль них, обгоняя их, вычисляя каждый спасительный островок тьмы, что не будет затронут скрестившимися световыми потоками — на несколько мгновений этот островок даст ему укрытие, а потом убийца двинется дальше. Хорошо, что караульные поленились и сделали движение лучей недостаточно частым — промежутков тьмы хватило даже для непрофессионального убийцы. И вот он уже пересёк двор, и прижался к стене ближайшего строения, переводя дух.

Ну и понастроили тут! Эти сооружения, громко именуемые Замками, все до единого, больше напоминали тюрьмы особого режима — он такие видел на юге. Только там влачили свое жалкое существование обречённые на смерть изгои, а тут, в покое и достатке, царили повелители мира. Интересно, всегда ли есть заметная разница? Да ладно! Пришёл, сделал дело, ушёл. Это, конечно, в идеале. Но тут не то что бы уйти, но и войти задачка та ещё! Четыре лабиринта внутри крепости, разные уровни, хаос помещений — караульные комнаты там же, где прачечные, арсенал по соседству с зимним садом — убийца долго изучал план, пытаясь понять, какой идиот всё это нагородил? Много дверей, в которые не войти без ключа, коридоры, никуда не ведущие…. И где — то в глубине Замка, в самом его сердце — главная драгоценность Барона — его мозг, его оружие, его украшение и любимая игрушка — Плектр. Ненавистный враг Хозяина, и сегодня этот враг умрёт! Так подстёгивая себя, убийца обогнул очередной угол неприступной стены и неожиданно лицом к лицу столкнулся с человеком. Простой слуга с коробом в руках вышел из потайной двери, и от неожиданности тихо ахнул. Убийца метнулся было назад, но упёрся в стену — бежать не куда. Слуга попытался закричать, но тут же получил резкий удар ребром ладони по шее и, захлебнувшись криком, осел. Убийца подхватил бесчувственное тело, но короб выпал — из него с грохотом посыпались какие-то запчасти. Ну ничего себе! Это чтоб все точно сюда сбежались! Убийца тихо выругался. Сейчас начнётся! Однако не началось. Вокруг по-прежнему было спокойно. Но всё равно, дело пошло плоховато. Он должен убить только одного человека — если этого монстра вообще можно считать человеком, а безвинных слуг истреблять просто так не хотелось. Может, этот ещё не умер? И куда его теперь девать? Убийца снова выругался, взвалил бесчувственное тело на спину и понёс его за угол — может, повезёт, и несчастного хватятся не сразу, а сам он, если жив, очнётся не скоро. Пошарил по карманам — а вот и универсальный ключ! Вот это хорошо! Он вошёл в приоткрытую дверь — туда, откуда минуту назад вышел слуга. Теперь до цели он доберётся гораздо быстрее.

Этажи, коридоры, тёмные закоулки — всё такое безжизненное, почти призрачное. Только тихие, очень тихие отзвуки человеческой жизни доносились из незримой пустоты, как из — под земли. Так не бывает там, где живут люди. Но он вспомнил слова предателя, начертившего план крепости: когда Барон в Замке, здесь всё ходит ходуном, шум и мельтешение не прекращаются ни днём, ни ночью. Но когда Барон в отъезде, воцаряется гробовая тишина — его любимчик Плектр, кажется, готов всех похоронить заживо. Конечно, монстр!

Вот наконец нужная дверь — мягкое пятно рассеянного света вытекало в сумрачный коридор, и никакой охраны, ни звука вокруг. Неужели всё будет так просто? Даже дверь не закрыта — лёгкое касание, и она бесшумно поехала в сторону. Убийца вошёл внутрь — никого. Хотя всё готово для отдыха знатной персоны, в этом не было сомнений. Это личные покои Плектра, убийца не ошибся. Роскошное убранство посреди крепостного убожества, комфорт, само ощущение присутствия кого — то блистательного и влиятельного — эта комната принадлежит либо Барону, либо его сателлиту. Но Барон в отъезде, так что вряд ли эта постель ждёт его. Убийца выбрал место в нише окна и, укрытый задвинутыми портьерами, стал ждать. Скоро он услышал лёгкие шаги и шелест одежды — его палец лёг на спусковой крючок.

К постели приблизился юноша — изящный, красивый. Движения его были нервными, картинными, словно он вёл сам с собой какую — то невидимую игру: двусмысленную, непристойную, и такую очевидную, что убийца даже замешкался: что это с ним происходит? Тем временем юноша приблизился к туалетному зеркалу, и его отражение красиво и жеманно изобразило самолюбование: вот лёгкий полуоборот — какова фигура? Талия тонкая, спина как струна… Да, недурно. Теперь молодой человек распахнул роскошный халат, обнажилась его загорелая кожа — даже из своего убежища преступник видел блики света на его беззащитной груди, на плечах…. Странно. Хозяин говорил, что этот нежить никогда не выходит на солнце, и его кожа бледна, как лунный свет. Выходит, он ошибся? Он слегка напряг руку — пора уже выстрелить, но всё же… Он продолжал следить за соблазнительной игрой своей жертвы. Вот он поднял руки: халат спустился почти до поясницы. Ещё немного, и покажется татуировка, его особая примета! Потом он выдернул зажимы из причёски. Очень тёмные волнистые волосы свободно рассыпались по тонким узким плечам, скрывая его наготу и волнуя воображение невидимого врага. Тот невольно сглотнул, тряхнул головой, прогоняя секундное наваждение. Юноша повернулся лицом к постели, откинул полог и, скинув халат полностью, лёг обнажённым на гладкие шёлковые простыни. Покрывало он оттолкнул, и оно соскользнуло на пол; его затейливый узор мерцал в приглушённом свете и манил, как драгоценность. Юноша видел это, и потянулся было к покрывалу, но вот рука его замерла… Нет, оно ему не нужно. И он коснулся другого соблазна — своего тела. Погладил своё бедро, потом живот; уже двумя руками стал ласкать грудь, мягко надавливая на возбуждённые соски — тело его лёгко задвигалось по ночному шёлку, он издал слабый стон наслаждения… Убийце передалось его волнение, сердце забилось громче. Медлить нельзя! Но он ещё несколько мгновений зачарованно наблюдал за тем, как несчастный юноша ласкает себя между ног, и его чувствительная плоть твердеет, напрягается, готовясь излиться наслаждением. Убийца сделал шаг вперёд — юноша успел только удивлённо взглянуть на него и раскрыл губы в немом вопросе… Убийца нажал на курок. Оружие бесшумно выплеснуло пламя, и тело молодого человека болезненно дёрнулось на постели. В его открытых глазах навсегда застыли боль, обида, непонимание… Один выстрел в сердце. Как и просил Хозяин: «Пусть это будет быстро и безболезненно, если возможно». Да, он хороший стрелок. Даже крови немного — всё кончилось быстро и красиво. Убийца подошёл к смертному ложу, взгляну на убитого. Он заплатил за оскорбление, нанесённое Хозяину, и мститель должен был испытать какое-то удовлетворение, но нет! Он вдруг почувствовал, как сердце сжалось от тоски — это было его первое заказное убийство. Не на поле боя, не ради самозащиты или спасения жизни Хозяина — это было преднамеренное, холоднокровное убийство, казнь. И, гладя, как меркнет свет в глазах красивого творения природы, он ощущал что — то нестерпимо муторное, почти боль. Он должен был немедленно бежать; ещё был шанс уйти живым, но он стоял и смотрел, подавленный совершённым, и сквозь мутную пелену неожиданной слабости пытался нащупать то, что беспокоило его размытое сознание — что-то было не так. Но что? Он снова заглянул в мёртвые карие глаза. Карие? Как это? Почему — карие? О, дьявол! Убийца резко отшатнулся от постели и повернулся к выходу — бежать немедленно! — но вдруг остолбенел. Его словно пригвоздил к месту неподвижный взгляд огромных зелёных глаз. Да, именно зелёных — как и говорил Хозяин. В своих переживаниях он утратил бдительность, и даже не услышал, как в комнату вошёл настоящий Плектр, и теперь его гипнотический взгляд просто парализовал убийцу. Он попытался собрать остатки воли и стряхнуть оцепенение, и даже почувствовал напряжение в мускулах — сейчас он поднимет пистолет, и… И тут он услышал крик. Не просто крик, а безумный вой сирены, который нарастал с каждой секундой. Плектр стоял перед ним — сейчас убийца видел его поразительно отчётливо. Каждую черту, каждую мелочь! И он видел, что губы молодого человека плотно сжаты — он не издавал ни звука. Но вопль в голове убийцы всё нарастал; он согнулся под сокрушительными ударами этой атаки, сжал руками голову. Казалось, его мозг разрушается — это и есть страшное оружие Барона, смертоносная сила Плектра. Все знают, что лучше умереть мгновенно, чем попасть в руки Плектров. Эти чудовища медленно, по кусочку разрывают разум, ввергают душу в бесконечный ад, одной силой мысли причиняют телу невыносимые страдания, и всё по приказу своих жестоких повелителей — аристократов. Удар следует за ударом, и жертва обработки Плектра превращается в искореженные останки, ещё чувствующие и содрогающиеся, молящие о смерти — такова сила Плектра. И неудачливый убийца рухнул на пол у ног своей несостоявшейся жертвы, пытаясь преодолеть боль и ужас, накатившие на него. Плектр внимательно посмотрел на пленника, скорее с любопытством, чем с враждебностью, — боль немного ослабла, — а потом легко перешагнул через беспомощного мужчину. Он подошёл к кровати и взглянул на распростёртое мёртвое тело, и в его взгляде явно читались презрение и брезгливость. Раздались топот шагов в коридоре и лязг оружия, и толпа перепуганных, обозлённых охранников ввалилась в спальню своего господина. Они набросились на поверженного врага. Шарахнул разряд электрошока по позвоночнику — он затрясся в конвульсиях, а потом обмяк. Солдаты скрутили его и без того бессильное тело — победили уже побеждённого. Крик в его голове стих на столько, что он смог воспринимать реальность. Вот перед ним тот, кого он должен был убить. Дорогая, но не броская одежда, скромная причёска — слишком всё простое для такого мужчины. Для невероятно красивого, просто нереального молодого мужчины — у повязанного убийцы аж дыхание перехватило. Большие тёмно — зелёные колдовские глаза, белая кожа, волнистые длинные волосы цвета налитой вишни, и великолепное, изящное стройное тело — даже в этом состоянии убийца испытал головокружение от созерцания этого божества. А жестокое прекрасное божество с лёгкостью прочитало его мысли, и тут же обдало его обидной насмешкой — всё так, как говорил Хозяин. Он подошёл к своему пленнику, взял его за волосы и запрокинул его голову. Долго внимательно изучал его лицо, а потом приблизил своё, словно для поцелуя — преступник ощутил его тёплое дыхание на своих губах. Этого он вынести не мог и резко дёрнулся; его волосы заскрипели в пальцах Плектра. Тот засмеялся и слегка отодвинулся — теперь они прямо смотрели в глаза друг другу. Наконец пленитель заговорил:

— Что ж, пора нам познакомиться. Ты знаешь, кто я? — Убийца молчал. Тогда один из телохранителей с силой надавил ему на нервный узел под ключицей, и он взвился от боли. Но жестокий красавец предостерегающе поднял руку, и боль прекратилась.

— Я снова спрашиваю — ты знаешь кто я, не так ли? Или хочешь, что б я покопался в твоих мозгах?

— Нет. Конечно, я знаю, кто ты. Ты — Рейза Адмони, Плектр господина Бар — Арона, известного как Барон; ты его шавка, палач, девка для забав. Я прав? — И тут же получил мощнейший удар ногой в живот от другого охранника — Похоже, прав.

— Ну, в общих чертах…. А если знаешь меня, зачем пристрелил моего слугу? — Рейза Адмони перевёл взгляд на телохранителей, и от ледяной угрозы в его глазах те съёжились, затряслись от страха. — Кстати, кто мне объяснит, какого дьявола этот ублюдок делал в моей постели? И как вот этот вот недоумок пробрался сюда и напоганил? Кто-то из вас мне за это ответит! — Он снова обратился к пленнику:

— Ну хорошо, меня ты действительно знаешь. И теперь я хочу услышать твоё имя. Просто скажи мне его; не жди, пока я тебя заставлю это сделать. — Он ласково улыбался, но в глазах его по-прежнему царил ледяной мрак. Убийца немного поколебался, но, ощутив разумом лёгкое прикосновение другого, пугающего, смертоносного разума, решил не упорствовать по пустякам. Имя — это всего лишь имя.

— Лиор. Лиор Нерия. — Он постарался отвести взгляд, но не смог — гипноз изумрудного омута не отпускал его.

— Лиор Нерия… — Задумчиво повторил Рейза, словно пробуя это имя на вкус. — Звучит красиво. «Свет божественной свечи, дарованный мне», верно? Кажется, так это переводится с древнего наречия Диш? — Лиор угрюмо молчал. — Как же так? Красивое имя, некрасивые поступки! Придётся преподать тебе урок хороших манер! — Адмони засмеялся, и Лиор подумал, до чего красиво звучит его смех! Надо было убить его всё-таки! И он неожиданно для себя рванулся из рук телохранителей, свалил двоих, увернулся от третьего и кинулся на Плектра — убить, убить, убить! И пусть всё кончится! Но тут же упал, сражённый новым ударом электрошока. Адмони поморщился.

_ Фу, как грубо! Не надо его калечить. Тащите в «игровую» комнату господина Барона; я сам им займусь. — Он снова засмеялся, а Лиор потерял сознание.

Глава 2

Ледяная вода ударила с такой силой, что его аж перевернуло. Он попытался закричать, но немедленно захлебнулся, захрипел, стал отплёвываться.

— Эй — эй, потише вы там! Утопить его решили? — Насмешливый голос окончательно вернул его в сознание, и Лиор открыл глаза, присмотрелся. Адмони стоял на входе в «душевую» и явно веселился, наблюдая за происходящим. Лиор дёрнулся было, но понял, что не может пошевелиться — так крепко его тело было связано цепями. Слуга поднял шланг, и ледяной поток снова окатил его. Он закашлялся. От холода его всего трясло, зубы начали стучать.

— Хватит морозить моего дорогого гостя — ему пора согреться. Только будьте с ним поласковее! — Плектр сделал пару шагов вперёд, и до него долетели брызги горячей уже воды. Он засмеялся: — Ну как ты? Согрелся? Хорошо.

Лиор посмотрел на него с такой ненавистью, что Адмони аж остановился, но, продолжая смеяться, сделал вид, что напуган.

— А ты, оказывается, горячая штучка, да? Каков темперамент… Это так соблазнительно! — Он снова двинулся вперёд — аккуратно, стараясь не замочить своих роскошных туфель и поддерживая полы накидки. Подошёл совсем близко и стал нагло, плотоядно рассматривать тело своего пленника во всех подробностях. Лиора аж передёрнуло от отвращения — он начал догадываться о том, зачем нужна эта «баня». Губы Адмони скривились в подобии улыбки, словно две змеи ожили на прекрасном жестоком лице. Казалось, если он плюнет, на пол упадут ещё змеи, и каждое его слово было пропитано змеиным ядом. И Лиор не удержался:

— Твоё имя — Рейза. Что значит «роза». И кто дал тебе такое прекрасное цветущее имя? Тебя надо было назвать Гадиной, или ещё лучше — Грязной Гадиной! Может, займёшь моё место, да хорошенько отмоешься?

Плектр не переставал улыбаться, а при последних словах даже хохотнул.

— У — у, какой ты лютый! Красавцу вроде тебя не престало быть таким злым! Но это ничего, мне даже нравится. Ты меня ещё полюбишь! Ещё ноги будешь мне лизать, как послушный пёсик. Ты полюбишь и меня, и палку, и намордник!

И он вынул из складок накидки чёрный, со стальными шипами ошейник. С внутренней стороны виднелись тонкие металлические пластины — Лиор сразу понял, для чего они, и невольно содрогнулся. Он видел такое на шеях рабов на юге. Видел, как тело одного раба — строптивца извивалось в конвульсиях прямо посреди базарной площади, билось о камни мостовой и обливалось кровью и пеной изо рта, когда его хозяин прилюдно наказывал его за своё недовольство. Он снова и снова давил на чёрную кнопочку, посылая в тело несчастного разряд за разрядом. Дистанционный шокер! Не чета простому шокеру, какими пользуются охранники. От этого нельзя защититься, нельзя спрятаться. Боль от него надолго остаётся в нервных окончаниях и легко может повредить рассудок. Замок щёлкнул, и ошейник сомкнулся на шее Лиора. Адмони отступил на шаг и полюбовался своей работой.

— Знаешь, тебе очень идёт! Так ты мне ещё больше нравишься! И кого же я, интересно, должен поблагодарить за столь великолепный подарок? Скажи мне, пожалуйста! — Лиор молчал. Снова зашевелились, изогнулись змеи на красивом лице. — Ну да ничего. Скажешь. Ещё этой ночью скажешь! Мы станем так близки, что у тебя не останется от меня секретов, правда? Ты согласен со мной?

Лиор промолчал, но Адмони услышал его мысли. Глаза его сделались страшными, убийственно жестокими — охранники видели это и в испуге отодвинулись подальше; они хорошо знали этот взгляд.

— Вот как? Лучше бы тебе было произнести эти слова вслух, тогда бы я просто велел промыть твой грязный рот хорошенько. А теперь придётся прочистить всё твоё поганое нутро. И мозги — в первую очередь. — Он демонстративно вытянул руку с пультом так, что б пленный это видел, и нажал кнопку. Страшная боль обрушилась на Лиора. Каждая клеточка его тела завопила от ужаса, скорчилась, распрямилась, снова сжалась — так его тело старалось спастись от мучительной пытки, а разум взвыл, взмолился о пощаде — Плектр слышал это и цинично усмехнулся.

— Хорошо, для первого раза достаточно. Если захочешь, мы всегда можем это повторить. — Он повернулся к выходу и сделал жест своим подручным: — Ему надо хорошенько прочистить дымоход, позаботьтесь об этом. — Он вышел, отряхивая край одежды. — Надо же, накидка всё-таки намокла! Надо бы надеть что — нибудь поудобнее!

Лиор медленно приходил в себя. Нет, он больше не терял сознание, к сожалению, и всё чувствовал, понимал. Он молча стерпел всю боль и унижение, что довольные потехой слуги Рейзы Адмони заставили его вынести. Но его рассудок словно вибрировал на грани безумия, не способный принять происходящее. Видно, Хозяин ошибся в нём: не был он готов к таким испытаниям! Он просто солдат, просто слуга. Для того, что бы быть убийцей или стать мучеником, надо иметь особый душевный уклад, а Лиор был простым человеком, и, кажется, осознал это слишком поздно. Хозяин предупреждал его, что лучше ему убить себя, чем хотя бы просто попытаться противостоять силе Плектра. Ни у кого не достанет стойкости для этого! А Рейза Адмони — сильнейший из сильных, и Хозяин это знал точно. Как и то, что повелитель Рейзы, господин Бар — Арон, большой любитель извращённых садистских забав, и он неплохо обучил своего сателлита особенно мерзким приёмчикам. Лиор уже уяснил это, и теперь с невольным страхом ждал продолжения. Шок от «банных» процедур понемногу проходил, и он снова мог соображать. Его только что перетащили в другую часть «игровой». Посадили на каменную скамью у стены; кандалы, сковавшие его руки и ноги, соединили с крюками в полу и рамой под потолком. Цепи натягивать не стали, и сейчас он мог довольно свободно сидеть. Хотя замысел на ближайшее будущее был вполне понятен: простейший механизм для натяжения цепей говорил сам за себя. Но пока он получил небольшую передышку. Ему даже вкололи какую-то пакость: по телу побежало тепло, и он ощутил прилив бодрости. Стимулятор! Вот уроды! Видимо, Рейза хочет как следует растянуть удовольствие. Жаль что он не сдох! Лиор тяжело вздохнул. Ну и попал же он! Подёргал цепи, попытался подняться, но тутже охнул и сел. Боль во всём теле вспыхнула с новой силой, и он до крови прикусил губу. Пока пытался совладать с приступом, осматривался. Жуткая комната! Какой же урод придумал всё это? Серые каменные плиты покрывали потолок, стены, пол — не комната, а мрачный склеп. Впрочем, наверно для многих так и было. Цепи, дыба, поворотные механизмы, колёса, колодки, снова цепи и крюки, расставленные по размеру и жесткости инструменты для порки и зажимы; ещё непонятно что, но в большом количестве и везде… А ещё все эти штучки для сексуального насилия, или для игр, как называл это Барон. Лиор проглотил комок, подкативший к горлу. «Почему бы гадёнышу просто не убить меня?»

В этот момент свет загорелся ярче, раздались лёгкие неторопливые шаги, и вот на пороге возник Адмони. Такой милый, улыбчивый, такой тонкий и красивый! Лиор невольно поразился этому — как может такое прекрасное с виду существо быть такой тварью? Он приготовился достойно принять сою гибель, но юный демон не спешил взяться за свои игрушки. Он мягко и раскованно устроился в лёгком кресле напротив Лиора и с доброжелательным интересом изучал пленника, не произнося ни слова. Бедолага не мог не заметить, что Плектр переоделся, как он сам выразился, в нечто более подходящее. Роскошный пурпурный халат, расшитый драгоценными вышивками, мягко облегал его изящное тело, а тугой широкий пояс так подчёркивал узкую соблазнительную талию, что Лиор почувствовал лёгкое головокружение — вот ещё чего не хватало! Как и там, в спальне, когда он следил за игрой глупого красавца, ставшего его случайной жертвой. Но бедняга даже сравниться не мог со своим господином, и это невольно взволновало убийцу. Чёрт! Хозяину стоило послать на такое дело кого — то, кто меньше заводится от мысли о красивом теле. «Да нет же, я ненавижу эту гадину! Дайте только добраться до его тощей шеи, и я оторву ему башку, как цыплёнку!» Возбуждение прошло — это хорошо. Но отвести глаз от своего палача он не мог. Глубокий вырез халата не скрывал его светлой нежной кожи изящно изогнутых ключиц, красивой мускулистой груди, верхней границы живота — всего того, что так любил ласкать Барон, от чего никто не захотел бы отказаться. И Адмони прекрасно это знал, и мастерски пользовался этим. Вот и сейчас он вольно или невольно дразнил воображение обречённого. Хотелось увидеть всё, но тот самый роскошный пояс строго вычерчивал границу допустимого, и огромный роскошный амулет — гемма с резным изображением розы, охваченной пламенем — как щит закрывал грудь юноши и от вражеского кинжала, и от жадного взгляда. Он небрежно положил ногу на ногу, и в разрезах халата Лиор увидел его стройные лодыжки и маленькие ухоженные стопы, обутые в золотые сандалии — сплошь ремешки и пряжки, больше ничего. Чертовски красиво и эротично, и как — то очень беззащитно! Опять это наваждение. «Вот вырвусь и убью!» Адмони засмеялся.

— Да — да, я вижу, ты ещё не угомонился! Надо бы тебе расслабиться. Кстати, можешь себе представить: оказывается, тот придурок, которого ты пристрелил, уже не в первый раз это делал — надевал мою одежду, ложился в мою постель, забавлялся там. Он, видите ли, воображал, что он — это я. А я даже и не подозревал! Все, похоже, знали об этом, кроме меня. И ведь другие слуги предупреждали его, что он нарвётся на неприятности, только кто бы мог подумать, что ему придётся заплатить так дорого? А вот мне сегодня спать негде: кровать придётся выбросить, да и вообще неприятно там оставаться. Очень некрасиво с твоей стороны! Так зачем же тебе это понадобилось? — Лиор молчал, с ненавистью глядя на Адмони. — Что же ты не отвечаешь? Это очень невежливо с твоей стороны! Ты вломился в мой дом, искал встречи со мной, — если конечно так можно выразиться, — испоганил мою спальню… Нет, это просто свинство!

Тут Лиор не выдержал.

— Зачем понадобилось? А то, что ты подонок, негодяй, чудовище — это не основание разделаться с тобой? На что тебе знать причину, когда ты знаешь правду о себе? Разве ты не заслужил возмездие?

— Вот как! Ну ладно, я-то правду знаю, а вот ты? Что ты обо мне знаешь? Тебе я лично что плохого сделал? — Плектр продолжал улыбаться. Казалось, слова, полные ненависти, не задевали его. — То, что ты считаешь меня мерзавцем, ещё не повод для убийства. Вокруг полно мерзавцев. Может, ты всех их собираешься убить? Тогда чем ты сам лучше?

— Да уж получше тебя! По твоей милости невинный человек погиб, а тебя только это и волнует, что кровать придётся выбросить, и прилечь негде. Да приткнёшься где-нибудь; гадюшник у тебя большой. Можешь прилечь с солдатами в казарме, они не будут против. Да и тебе не привыкать, правда? Твой хозяин ведь частенько подкладывает тебя под грязных пьяных мужиков?

Лиор распалялся всё больше, но на противника это по-прежнему не действовало.

— Ой — ой, не надо так заводиться! До бедного, невинного человека мне нет дела. Он хотел сожрать кусок побольше и послаще, и подавился. Между прочим, я разок — другой позволил ему сделать мне приятное, так он вообразил, что может стать мной! Всё время лез ко мне, лез в постель к моему господину, напяливал мои вещи, выделывался, пакостил другим слугам из тех, кого считал привлекательными — только бы все его хотели… Ну что за болван! Он так надоел всем, ты представить себе не можешь. Так что хватит скулить; твой морализм не уместен. Ты пришёл убивать, а теперь сидишь голый и жалкий, и пытаешься меня разозлить, да? Не старайся, всё равно у тебя ничего не выйдет. Я не убью тебя так быстро и легко, как ты этого хочешь! — Он встал и грациозно двинулся к своему пленнику. Лиор внутренне замер от страха и вновь накатившего волнения — это было нестерпимо красиво! — Мы с тобой пройдём всё от начала до конца, и ты ответишь мне на все вопросы, и выполнишь все мои пожелания. И ты ещё будешь жалеть, что больше ничем не можешь меня удовлетворить. — Он подошёл вплотную, взял голову Лиора в свои руки и стал гладить его лицо, волосы, шею. Лиор перестал дышать. — Здесь, в этих комнатах, утро никогда не наступает, Так что нас с тобой ждёт долгая, долгая, очень долгая ночь.

— А ты молись, что бы так и было, потому что тебе эту ночь не пережить. Я сделаю то, зачем пришёл. Даже если мне придётся умереть вместе с тобой!

— Звучит соблазнительно! — Адмони хохотнул и быстро наклонился к лицу пленника. Тот попытался отдёрнуть голову, но Плектр успел коснуться губами его рта — о нет, это было так приятно, так мягко, так влажно и сладко! Лиор в бешенстве сжал зубы и попытался вырвать цепи — его мучитель залился смехом. А потом просто щёлкнул пальцами, глядя ему в глаза, и Лиор замер. Его грудь будто железным обручем сдавило, и дыхание прервалось, но потом всё же стало легче.

— Хорошо, вот так и будь паинькой. А теперь расскажи — ка мне: кто же тебя подослал?

Лиор опустил голову и постарался не смотреть в глаза допросчика. Он знал, что это не поможет — у Плектров всегда найдётся способ расколоть жертву. Но он как-то неясно ощущал непонятное для себя желание уступить Адмони. Просто уступить, и всё. Хозяин говорил, что это излюбленный метод работы «Огненной Розы», Плектра господина Бар — Арона: соблазн, искушение, ласка до потери рассудка, до смерти. Он не станет выдирать ногти или обливать кипятком — он нежно и мягко заставит поддаться его воли. Это, конечно, если ему захочется позабавиться. А потом всё равно конец. Зная это, Лиор Нерия готовился к такому испытанию, и вся его жизнь, и все его поступки обнадёживали его в том, что он способен выдержать любую боль, любое давление. Конечно, атаку Плектра на разум выдержать невозможно, но Лиор ещё раньше слышал, что можно спровоцировать допросчика на убийство. Если оказать очень сильное сопротивление, а потом запустить в самом себе механизм самоубийства, Плектр нанесёт слишком сильный удар, и он, как скачёк напряжения, сожжёт жертву. И так можно избежать предательства, позора, страданий. Только вот как запустить этот механизм, Лиор не знал, да и вряд ли смог бы это сделать в нужный момент; слишком сильна была его воля к жизни. И на это вынужденное самоубийство он подписался только потому что хотел искупить свою вину перед господином Ра… «Нет! Нет, нет, нет, я ничего не говорил, ничего! Я ничего не скажу!» Его охватил ужас, и он бешено затряс головой, пытаясь прогнать предательские мысли, да заодно и отпихнуть Адмони, который так и стоял над ним, и пристально смотрел в его лицо. Он не переставал слегка улыбаться, а увидев внутреннюю борьбу пленника, весь словно засиял.

— Что ж, пока я удовлетворён! — Он выпрямился, отошёл немного — лишь настолько, что бы видеть прикованного мужчину целиком. — Мы начали в целом неплохо. Вот ты уже и сам захотел назвать мне имя Хозяина, правда? Ну — ка, хватит скромничать, посмотри мне в глаза!

Лиор Нерия не поднял головы.

— Смотри мне в глаза!

Эти слова рёвом пронеслись в его голове, и мужчина чуть не завопил от ужаса, но едва сдержался, и теперь его всего трясло от страха и напряжения. Конечно, он немедленно поднял глаза, и теперь затравленно смотрел в лицо чудовища, а «чудовище» даже бровью не повёл. Просто крякнул волю жертвы, как яичную скорлупу, и продолжает улыбаться! «Что б ты сдох, ублюдок!». Однако Адмони словно не услышал этого пожелания. Он ждал ответа на заданный вопрос. Лиор снова повторил свою мысль, теперь расширив её грязным ругательством и прибавив парочку подробностей. Но Адмони не прочитал и этого. Ну и дела! Что это значит? Лиор не выдержал, и, ругая себя за то, что сам нарывается на грубости, дерзко спросил:

— Что, не понял, куда я тебя послал?

— Ты о чём?

— Так ты же читаешь мысли. Вот и прочти! — Адмони снова засмеялся и отмахнулся от него.

— Ещё чего не хватало, глупости твои выслушивать! Говори по делу. Ты, кажется, не прочь назвать мне имя? Говори, не заставляй меня причинять тебе боль. А то время идёт, идёт, а мы ещё даже не начали развлекаться.

Лиора аж передёрнуло от презрения и отвращения.

— Разве? А чего ты тогда всё время скалишься и хихикаешь, как пьяная шлюха? Это так ты веселишься, да? И часто ты это делаешь, извращенец?

— О, нет — нет, что ты! Я ведь совсем не развлекаюсь; мне не приходится. Я только работаю и работаю, и всё время работаю… Это хозяин может себе позволить поиграть, а мне обычно не до этого.

Голос его звучал совершенно невинно и капризно, и лицо выглядело так по — детски, словно ему правда не позволили поиграть. Какая-то часть сознания Лиора отметила про себя, что этот гадёныш выглядит сейчас просто очаровательно. Он снова затряс головой. Адмони вдруг посерьёзнел. Он пододвинул кресло поближе к пленнику и сел. Теперь он мог легко дотянуться рукой до Лиора, а тот жалел только о том, что у него скованы руки. Сжать бы эту цыплячью шейку хорошенько и посмотреть, как маленький ублюдок тогда будет улыбаться! Адмони заложил ногу на ногу, достал из поясной сумочки роскошный курительный набор. Он неторопливо вставил чёрную сигарету в длинный инкрустированный мундштук, щёлкнул зажигалкой. Лиор не отрываясь следил за изящными движениями его тонких ухоженных пальцев, видел затейливый узор на ногтях, бесценные камни перстней — точно шлюха, только очень дорогая. Адмони затянулся, выпустил в лицо Лиору тонкую струйку ароматного дыма. Хозяин тоже любит такие сигареты… Ох, чёрт, опять! Наконец Адмони заговорил.

— Ладно, шутки в сторону. Я хочу знать имя. Мне, в общем-то всё равно, кто тебя послал; разбираться я буду именно с тобой. Но без этого между нами всегда будет недопонимание, да, милый?

— Я тебе не милый, дрянь! И какого чёрта ты достаёшь меня? Ты же можешь сам выудить имя из моей головы. Так чего ждёшь? Или всё-таки не можешь?

— Конечно, могу. Но не хочу. — Кажется, он сказал это серьёзно. Плектр устало вздохнул. — Ты даже не можешь себе представить, как мне это надоело. Это тяжело, утомительно, скучно. Всегда одно и то же. Бесполезное упрямство, мерзкие оскорбления, попытки вспомнить атомные веса природных элементов — это чтоб помешать мне считывать, а потом все эти вопли, жалобы, нытьё, распад… Каждый раз как в сточной яме побывал. Надоело! Сейчас я хочу обойтись без этого. Мы можем просто установить кое-какие правила, и тогда всё будет намного проще и приятнее. Поверь, ты об этом не пожалеешь!

— А с какого перепугу ты вообще беспокоишься о моём благополучии? — Лиор абсолютно не понимал игры Плектра. Сейчас он казался нормальным человеком, с которым можно иметь дело… Да нет же, это всего лишь игра!

— Да ты мне просто нравишься. Нет, правда, ты мне действительно нравишься — и, перехватив презрительный взгляд пленника, он равнодушно пожал плечами. — Ну не хочешь — не верь, но это правда. И я даже не собираюсь препарировать твои мозги, это было бы слишком просто и не интересно. Я намерен получить от тебя всё, что захочу, обычным способом. Без внушения, телепатии и прочих особенных фокусов.

— А чего именно ты хочешь? Чтобы я стал предателем? Больше ведь мне не нечего тебе предложить, кроме своей смерти. Так может на ней и остановимся?

Его тело изнемогало от усталости от цепей, от боли внутри и голода. Даже злиться как следует сил не было.

— Предателем быть не хочешь? Мило. Безнадёжно, но мило. Ты же знаешь, что всё равно назовёшь его. Но давай я упрощу тебе задачу. Мне и в самом деле всё равно, кто тебя послал. — Он привстал и слегка повернул колесо с цепями — цепи ослабли настолько, что Лиор смог опустить руки. Они бессильно упали ему на колени, и он с наслаждением застонал, но тут же взял себя в руки — нечего доставлять мерзавцу удовольствие! Но Адмони не отреагировал на это. Он оставался всё так же серьёзен и спокоен. — Это правда, мне всё равно. Я не собираюсь мстить твоему хозяину.

— Ой ли? Что-то мне не верится.

— Напрасно. Видишь ли, сюда хотя бы раз в месяц пробирается чей-нибудь наёмник, и я даже перестал считать, сколько их было. И все они хотят меня убить, так что я даже не спрашиваю — за что, по чьему повелению. Ну наверно есть люди, которые на меня слегка обижены. — Он сухо усмехнулся. — Это хозяину интересно знать, и он ловко сам с этим разбирается, так что обычно я даже при допросах не присутствую. Но твой случай особенный. Ты смог подобраться так близко, как никому ещё не удавалось. И у тебя странные чувства. Не такие, как обычно у наёмников. Поэтому давай так: ты называешь мне имя, я обещаю не мстить твоему хозяину и мы благополучно закрываем эту тему. Хорошо?

— И почему я должен тебе верить?

— Да можешь и не верить. Как хочешь! Тебе всё равно мало не покажется. Но, если я останусь доволен, — он людоедски усмехнулся, — может быть, у тебя появится шанс получить прощение? Попытаешься?

— И что дальше?

— Дальше? А дальше будет наказание! — И снова на лице Плектра ожили ядовитые змеи — его губы, брови, скулы — все черты отразили жестокую насмешку, глаза сузились; он наслаждался моментом. — Да, наказание. А чего ты ждал?

Он снова встал и подошёл к своему пленнику, взял пальцами его за подбородок — очень мягко, но в то же время властно — и заставил мужчину поднять лицо. Адмони стал внимательно всматриваться в глаза Лиора, уже в который раз. Взгляд его сделался странным: неподвижным, отстранённым, словно он смотрел не в лицо пленника, а куда-то дальше, глубже, точно он видел какой-то другой мир. И этот мир постепенно заворожил его. Он начал прислушиваться к незнакомой чувственной мелодии, лицо его казалось теперь задумчивым, даже мечтательным, словно им овладела неясная истома. Лиор Нерия почувствовал, что его охватывает ответное чувство — вот ведь колдовской морок! Но не было сил противиться этому наваждению, очень хотелось сдаться. Адмони разжал пальцы, Лиор выдохнул — оказывается, он когда-то перестал дышать. Адмони слегка отодвинулся. Он был словно в полусне, его пальцы бессмысленно сжимали кулон с пылающей розой. Плектр тихо, без выражения, прошептал:

— Имя. Назови имя…

Лиор собрал последние остатки воли: этому надо противиться, вдруг удастся выстоять?

— Нет, не скажу. — Эти слова он просто прокричал, и крик разрушил грёзы Адмони. — Ничего я тебе не скажу, подонок! Можешь пытать меня, можешь просто убить — я тебе не поддамся! Ничего у тебя не выйдет!

Плектр снова стал самим собой — холодным, язвительным, смертельно опасным. И даже как будто раздосадованным, если не сказать разочарованным, но это уж вряд ли — с чего бы?

— Выйдет. У меня найдётся что-то, что развяжет тебе язык, и даже намного быстрее, чем ты думаешь!

Он отвернулся и неспешно пошёл вглубь «игровой», к стеллажам с инструментами. Лиор не видел, что Плектр взял там — его руки сделали несколько движений, когда он складывал какие-то предметы в небольшой ящик, стало быть, у него большие планы. Лиор гордо усмехнулся:

— Действительно станешь пытать меня?

— Конечно. — Адмони вернулся к своему креслу и поставил на него ящик. — Ты зря веселишься. Пытался меня разозлить? Вот и разозлил. Теперь ты об этом пожалеешь. — Он стал прямо перед своей жертвой, зло и жестоко глядя ему в глаза, не оставляя никаких сомнений. — То, что я с тобой сделаю, будет хуже любой дыбы, и ты предпочтёшь скорее быть разрезанным на куски, чем терпеть это наказание. — С каждым словом его улыбочка делалась всё более циничной и похотливой, и снова страх и отвращение волной прошли по телу Лиора — его передёрнуло. Адмони видел это и торжествовал. — Я выжгу твою душу, ввергну тебя в такую пропасть отчаяния, что ты света белого видеть не захочешь. И единственным твоим желанием будет, что бы я не прекращал этой пытки. Ты будешь ползать у меня в ногах и молить не о пощаде, а о том, что бы я продолжал и продолжал, и только смерть станет твоим избавлением от муки!

Он издевался, улыбаясь тонко и хищно, а пальцы его левой руки легко и чувственно скользили по его высокой шее, отягощённой прекрасной альмандиновой геммой в старинной золотой оправе. Пальцы прошлись вдоль затейливой цепи; рука опустилась ниже — пальцы коснулись камня, погладили лепестки драгоценной розы — словно приглашение… И вновь заиграли на гладкой белой коже, мягко лаская её, охватывая своей нежностью всё больше плоти. Они, отодвигая шёлк платья дальше, к плечам, обещали немедленно обнажить и их — так красиво, так волнующе! Но вот Адмони поднял к груди вторую руку — ещё нежнее, ещё эротичнее! Его пальцы задвигались чуть быстрее — Лиор услышал, что его сердце подхватило этот чувственный ритм, во рту пересохло. Вот уже показались плечи, потом открылись ещё больше. Теперь роскошное шёлковое одеяние словно стремилось исчезнуть совсем, лишь одним дыханием кожи оно пока удерживалось на изящном волнующем теле Плектра. Но Адмони ещё не готов был расстаться с нежным шёлком. Вот его руки заскользили по мягкому блестящему узору вниз, к талии, к бёдрам, пальцы соприкоснулись на лонном бугорке — по телу Адмони прошла волна сладострастия. Он глубоко и судорожно вдохнул. Пальцы крепче вжались в плоть губы приоткрылись для поцелуя — Лиору немедленно захотелось поцеловать эти влажные мягкие лепестки Огненной Розы, и снова он с трудом заставил себя подавить это желание. Да уж, верно: Адмони хорошо умел это делать. Его длинные пышные ресницы легко трепетали, скрывая великолепные колдовские глаза, но он не отрываясь следил за всеми реакциями своего пленника. Внутренняя борьба тела и духа Лиора Нерии заводила его, и он ещё больше увлёкся жестокой чувственной игрой. Вот он поднял руки к талии и, лаская её, незаметно расстегнул корсаж — драгоценный пояс перестал стягивать тело и упал к ногам Плектра. Шёлк окончательно разошёлся, обнажив живот, и освобождая от покрова чувственное мужское начало. Адмони и сам испытал наслаждение от этой неприкрытости, и оно немедленно проявило себя — кровь его взволновалась, прилила к вместилищу мужской силы — плоть затрепетала в предчувствии любовного наслаждения. Тело Лиора тут же предало его и ответило на призыв чужого желания. Его плоть стала твёрдой, налитой — с этим он не смог совладать. Адмони опустил руку, и, лаская себя внизу живота, возбуждался всё больше, при этом не отводя глаз от напряжённого органа своего пленника, уже готового показать себя в деле. Плектр подошёл совсем близко и весь подался вперёд, словно стремясь прижаться к телу Лиора — тот аж замер от волнения. Адмони положил руки ему на плечи, мягко надавил на кожу, немного сжал её пальцами. Лиору показалось, что его прекрасный мучитель хочет проникнуть внутрь его существа, завладеть всем его телом, без остатка, и это не было неприятным. Он долго сдерживал дыхание, но наконец не вытерпел: судорожно и порывисто втянул воздух, да так сильно, что у него слегка закружилась голова — руки Адмони мягко и нежно заскользили по его телу, изучая и лаская каждую его мышцу, каждый сустав, каждый изгиб…. Лиор невольно застонал. Плектр улыбнулся и отступил, но лишь для того, что бы сильнее натянуть цепи пленника. Несколько резких рывков, и Лиору пришлось приподняться. Руки его снова оказались высоко над головой, позвоночник немедленно запротестовал — теперь заключённый и не стоял, и не сидел, и это было очень неприятно. Лиор попытался встать совсем, но Плектр стремительно вернулся к нему и не дал ему это сделать. Он прильнул к пленнику всем телом, одновременно с этим мягко надавив коленом ему в пах, предотвращая любую попытку своей жертвы к сопротивлению. А Лиор и не был способен в этот момент бороться — он знал, что никто бы не смог. Он чувствовал это гибкое, тонкое тело; немного прохладное и необыкновенно живое. Он ощущал его пульсацию, его силу; чувствовал, как ему под кожу проникает страсть, охватившая Огненную Розу — его начало лихорадить, во рту пересохло. Пальцы Адмони принялись ласкать возбуждённую мужскую плоть Лиора, дыхание у обоих сделалось хриплым и прерывистым. И вдруг Лиор вскрикнул от неожиданности и боли — его член сдавил ремень, щёлкнул замок. Адмони отстранился и осмотрел свою работу — уздечка для сдерживания эрекции плотно сидела на гениталиях пленника, поблёскивала золотом пряжка с гербом Бар — Арона. Лиор не видел, когда Адмони успел взять эту вещь из ящика. Завороженный игрой шёлка и живой плоти он ничего другого не замечал, но теперь он словно пришёл в себя, и его охватила ярость.

— Какая же ты всё-таки сука, подстилка ты Баронская! Твоё счастье, что я пошевелиться не могу, а то ты у меня уже в ногах валялся бы и скулил, как и положено сучке! Может, развяжешь? Как на счет побороться с реальным мужиком?