Не грезил я, о нет, ведь наяву то было:Немые до небес, угрюмо и унылоВздымались к облакам громады диких скал,А у подошвы жил залив с его прибоем,И пену на песок с зловещим, тихим воем,Волнуясь и кипя, порывисто плескал.Прижавшись у скалы, на камне, боязливо,Я слушал гул волны, я видел даль залива —И знал, что я один, совсем один сейчас,Что небо только мне простор свой открывает,Что море для меня шумит – не умолкает,И что никто, никто не разделяет нас.И было слышно мне, какой холодной дрожьюМой камень трепетал, когда к его подножьюБросался, пенясь, вал, чтобы отпрянуть вновь…Шли тихо гряды туч, громадные, как горы…Я так казался мал, без силы, без опоры,Что занимался дух и застывала кровь!..К тебе, природа-мать, я нес свои тревоги,Ждал ласки от тебя, но холодны, но строгиОстались для меня заветные черты…И только груды скал прибою отвечали:Безумец, в мире нет ни счастья, ни печали.Мы немы для небес… И нем для них и ты…
Д. Стахеев
* * *Туманный день. С рассвета в облакахФруктовые сады во глубине долины,И гор Таврических далекие вершины,И их глава – угрюмый Чатырдаг.Нет вида чудного, той дивной панорамыДолины гор и зелени садов,Живой картины той, которой рама —Безоблачных небес синеющий покров.В тумане спрятались и те руины башен,Которыми давно, в прошедшие века,Старинный Алустон врагам своим был страшен,И стен его была твердыня высока.Не видно ничего, и тишь кругом немая,И только слышится морской волны прибой,Когда она, дробясь и пену рассыпая,На берег плещется одна вслед за другой…Вдруг легкий ветерок, – и вот уж видно море,Судов и кораблей плывущих парусаИ дальний горизонт, где вольно на простореС морскою синевой слилися небеса;Взглянул назад – и чудо! Гор вершиныИ даже склоны их – стоят на облакахИ гордо высятся над сумрачной долиной,Как замки грозные там – где-то в небесах…* * *Мы плывем по глади зыбкой,Воздух ясен, ветер спит.Зорька позднею улыбкойЧуть-чуть по морю скользить.По зеркальной моря сталиВсколыхнулася вода,То дельфины заигралиИ исчезли без следа.Далеко в тумане мглистомЧуть виднеется дымок,Вот на берег скалистомЗасветился огонек.Мгла густеет, даль незрима,На скал береговойЧайки дремлют недвижимо,Ширь, безмолвье и покой!И над всем – над лодкой нашейИ над мглой, где дым исчез —Опрокинутою чашейТемно синий свод небес.* * *Когда в ноябрьские туманыИ дождь, и холод вас томит,И снегом стелются поляны,И ветер воет и свистит;Когда у вас бушует вьюга,Из рек кует мосты мороз, —Тогда мы здесь, под солнцем юга,Окружены цветами роз;Тогда мы здесь, любуясь моремИ волн его следя прибой,О лучшей участи не спорим,Благословляя жребий свой.Мудрец сказал: «смерть жизни краше»,И прав он: скорбью жизнь гнетет;Но видит Бог страданья нашиИ верный счет скорбям ведет.И как металл в горниле жгучемКуется, превращаясь в сталь,Так смертный скорбью жизни мучим,Идет к бессмертью чрез печаль.А. Чумаченко
* * *Лиловою дымкою одетыйАй-Петри с зубчатой вершинойСтоит, как остатки развалин,Над тихой, уснувшей землей.На нем еще отблески света,Но сумрак повис над долиной,И нежен, красиво-печаленЗемли предвечерний покой.Уж первые светлые звездыДрожат опрокинуты в море,Уставшем от блеска дневногоИ слившимся с далью небес;И птицы вернулися в гнезда,И вспыхнул маяк в Ай-Тодоре,И близок приход голубого,Желанного мига чудес…Быть может теперь над землеюПроходит неслышно меж намиПрекрасное светлое счастьеО нем позабывших людейИ ждет, чтобы сильной душою,Охваченный вещими снами,Позвал его творческой властьюНа землю из мира теней.О. Чумина
Из южных набросков
IЗмеится лентою дорога:Направо – моря синева,Налево яркая листваВдоль каменистого отрогаПовисла цепкою лозой,И камни к камням, словно братья,Простерли дружески объятья.И тут же светлою слезойИз-под скалы вода сочитсяИ струйкою звенящей мчится.Там кипарисы вознеслисьЧелом в сияющую высь,И лавр зелено-золотистый,Каштан цветущий и ветвистый —Лишь оттеняют их красу.Береговую полосуОни хранят, как стражи моря —Вечно зеленый мавзолей,Внимая дивной песне горя,Когда прибой бушует злой,Внимая радостным напевам,Когда под солнечным пригревомИграют волны, и светлоСверкают пеною жемчужной,И все кругом в природе южной,Все, кроме камня – расцвело.IINotturno
Ночною тьмой оделись дали,И капли редкие дождя,Сухую почву бороздя,Почти бесшумно упадали,И Одалар с Медведь-горойКак бы закутались чадрой.Царила тишь волшебной сказки;Лишь теплый ветер, полный ласки,Разгоряченного лицаКасался нежно и несмело,А море, море без концаВо тьме незримое шумело, —И плеск дождя, и шум валов —Звучали песнею без слов.IIIВстреча
Рощи, белые дома…У подножия холмаПриютился виноградникБлиз татарских деревень,Вот промчался мимо всадникВ шапке рваной набекрень,Смуглолиц, во взоре удаль…Хорошо живется, худо льУроженцам южных стран, —Каждый видом – крымский хан.И на память мне пришли вы,Простодушно-терпеливыИ безропотно-пугливы —Лица наших северян.Дворец в Алупке
Где серой тучею над уровнем долинНадвинулся Ай-Петри исполин,В тени платанов, роз и лавров,Которые сплелись в чарующий венец,Подобие Альгамбры древних мавров —Белеет сказочный дворец.Над входной аркою арабской тонкой вязьюНачертаны слова – входящему привет.Все дышит здесь таинственною связьюС волшебным умыслом и былью дальних лет.Где белые из мрамора ступениОберегают мраморные львы,У моря и в тени узорчатой листвыПорой в лучах луны мне грезилися вы,Свободы рыцарей, халифов славных тени.Мне чудились пиры и в окнах блеск огней,Оружья звон и ржание коней…Но тих и пуст дворец, как пышный мавзолей,Повсюду плющ обвил чугунные решетки,И лунные лучи, задумчивы и кротки,Скользят, как призраки в безмолвии аллей.Перед отъездом
Вверх тропинками тенистымиВ гору медленно идем;Пахнет соснами смолистыми,Освеженными дождем.Капли искрятся прозрачные,И акации стоятВсе в цвету, как новобрачные,Разливая аромат.Величавые, спокойные,Потянулись с двух сторонКипарисы дивно стройные,Вознесясь, как ряд колонн.Вся расцвечена узорамиЯркой зелени канва;Ниже – моря синеваРазвернулась перед взорами.Из воды у береговВыступают кручи смелые —Одалара скалы белые,Словно группа жемчугов.Ропот моря обольстительный,Грозно плещущий прибой,Купол неба голубой,Отблеск солнца ослепительный —Вашу светлую красу,Как мечту благоуханную,Я с собой в страну туманнуюВ сердце свято унесу.В. Шуф
Чатырдаг
Видишь там среди тумана,Сквозь ночную тьму,Чатырдага великанаБелую чалму?На груди его могучейВетер, дух небес,Словно бороду, дремучийКолыхает лес.И, склонив на землю окоС мрачной высоты,Сторожить он одинокоГорные хребты.И один орел могучийВзмахами крылаЧерных дум свивает тучиС грозного чела!
А. Федоров
У Байдар
IТогда мне было двадцать лет.Покинув экипаж дорожныйЯ побежал с мечтой тревожнойТуда, где степь теряла след.Байдары! Я на крутизне.И с страшной жадностью во взореЯ вдаль впился глазами. Море!Все сердце вздрогнуло во мне.Деревья, камни и цветыКак будто замерли с разбега:Их, как меня, сковала негаНепостижимой красоты.Как размахнулося оноВнизу без грани и без края,Гудя, вздыхая и сверкая,С бездонным небом заодно.Кой где в сияющей дали,Как тени жизни по пустыне,Скользили, вверившись пучине,Седые птицы-корабли.Черты величья БожестваВ живом просторе отражались,Глаза невольно разбегалисьИ закружилась голова.Я растерялся, опьяневОт этой дикой гордой воли;А сердце ширилось от болиИ каждый нерв во мне звенел.И морю крикнул я: – Привет!Благословляю небо, воду.Как ты, я знаю лишь свободу…Тогда мне было двадцать лет.IIЯ шел тропинкою над кручейНавстречу бури и грозе.Полнеба было скрыто тучей,Полнеба млело в бирюзе.Внизу глубокого обрываВода светилась, как стекло.Но влажной тенью молчаливоМорскую даль заволокло;Там, в неожиданной тревоге,Вскипала пеною волна.Пыль закрутилась на дороге.Дохнула ветром тишина.Оживший парус вздулся туго,Челнок до борта накреня.Стрижи, приветствуя друг-друга,Стегали воздух вкруг меня.Тень все росла. Как дым пожара,Все приближалася гроза,С раскатом тяжкого удараБросая молнии в глаза.Во мне вздымалась кровь. Я смелоСвой вызов посылал судьбе.А сердце ширилось и пело,Рвалось к свободе и борьбе.Пронзила воздух чайка криком:Она была сестра моя.В каком-то опьяненьи дикомВ ответ, как птица, крикнул я,И мнилось мне: одно усилье,Порыв, – и, с бурею дружны,Внезапно выросшие крыльяМеня поднимут с крутизны.
Крымские сонеты А. Мицкевича
Вид гор из степей козлова
Пилигрим
Аллах ли там, среди пустыни,Застывших волн воздвиг твердыни,Притоны ангелам своим?Иль Дивы, словом роковым,Стеной умели так высокоГромады скал нагромоздить,Звездам, кочующим с востока?Вот свет все небо озарил:То не пожар ли Цареграда?Иль Бог ко сводам пригвоздилТебя, полночная лампада,Маяк спасительный, отрадаПлывущих по морю светил?(Перев. М. Лермонтова)Мирза
Там был я: там со дня созданьяБушует вечная метель;Потоков видел колыбель,Дохнул – и мерзнул пар дыханья.Я проложил мой смелый след,Где для орлов дороги нетИ дремлет гром над глубиною;И там, где над моей чалмоюОдна сверкала лишь звезда —То Чатырдаг был!.(Перев. М. Лермонтова)Акерманские степи
Выходим на простор степного океана.Воз тонет в зелени, как челн в равнине вод,Меж заводей цветов, в волнах травы плывет,Минуя острова багряного бурьяна.Темнеет. Впереди – ни шляха, ни кургана.Жду путеводных звезд, гляжу на небосвод…Вон блещет облако, а в нем звезда встает;То за стальным Днестром маяк у Акермана.Как тихо! Постоим. Далеко в сторонеЯ слышу журавлей в незримой вышине,Внемлю, как мотылек в траве цветы колышет,Как где-то скользкий уж, шурша, в бурьян ползет,Так эхо звука ждет, что можно бы расслышатьИ зов с Литвы… Но в путь! – Никто не позовет.(Перев. И. Бунина)Байдарская долина
Скачу, как бешеный, на бешеном коне;Долины, скалы, лес мелькают предо мною,Сменяясь, как волна в потоке за волною…Тем вихрем образов упиться – любо мне!Но обессилел конь. На землю тихо льетсяТаинственная мгла с темнеющих небес,А пред усталыми очами все несетсяТот вихорь образов – долины, скалы, лес…Все спит, не спится мне – и к морю я сбегаю;Вот с шумом черный вал подходит; жадно яК нему склоняюся и руки простираю…Всплеснул, закрылся он; хаос повлек меня —И я, как в бездне челн, крутимый, ожидаю,Что вкусит хоть на миг забвенья мысль моя.(Перев, А. Майкова.)Алушта днем
Перед солнцем – гребень гор снимает свой покров.Спешит свершить намаз свой нива золотая,И шелохнулся лес, с кудрей своих роняя,Как с ханских четок, дождь камней и жемчугов.Долина вся в цветах. Над этими цветамиРой пестрых бабочек – цветов летучих рой —Что полог зыблется алмазными волнами;А выше – саранча вздымает завес свой.Над бездною морской стоит скала нагая.Бурун к ногам ее летит, и раздробясь,И пеною, как тигр глазами, весь сверкая,Уходит с мыслию нагрянуть в тот же час.Но море синее спокойно – чайки реют,Гуляют лебеди и корабли белеют.(Перев. А. Н. Майкова.)Алушта ночью
Повеял ветерок, прохладою лаская.Светильник мира пал с небес на Чатырдаг,Разбился, расточил багрянец на скалахИ гаснет. Тьма растет, молчанием пугая.Чернеют гребни гор, в долинах ночь глухая,Как будто в полусне журчат ручьи впотьмах;Ночная песнь цветов – дыханье роз в садах —Беззвучной музыкой плывет, благоухая.Дремлю под темными крышами тишины.Вдруг метеор блеснул – и, ослепляя взоры,Потопом золота залил леса и горы.Ночь! одалиска ночь! Ты навеваешь сны,Ты гасишь лаской страсть, но лишь она утихнет,Твой искрометный взор тотчас же снова вспыхнет!(Перев. Ив. Бунина.)Чатырдаг
Склоняюсь с трепетом к стопам твоей твердыни,Великий Чатырдаг, могучий хан Яйлы!О, мачта крымских гор! О, минарет Аллы!До туч вознесся ты в лазурные пустыни.И там стоишь себе у врат надзвездных стран,Как грозный Гавриил у врат святого рая.Зеленый лес – твой плащ, а тучи – твой тюрбан,И молнии на нем узоры ткут, блистаяПечет ли солнце нас, плывет ли мгла, как дым,Летит ли саранча иль жжет гяур селенья,—Ты, Чатырдаг, всегда и нем, и недвижим.Бесстрастный драгоман всемирного творенья,Поправ весь дольний мир подножием своим,Ты внемлешь лишь Творца предвечные веленья!(Перев. И. Бунина)Бахчисарай ночью
Темнеет. Из джами расходятся сунниты:Умолк изана звук и гул людских речей;Зарделись у зари рубинами ланиты;Спешит к любовнице сребристый царь ночей.Гаремы на небе огнями звезд залиты,И тучка чистая плывет меж тех огней,Как лебедь, дремлющий на озере: у нейОбводы золотом, грудь жемчугом – увиты.Здесь тень отбросили вершины кипариса,Вдали чернеются громады скал толпой;Как стая дьяволов в диван у Эвлиса,Под мглистым пологом. С вершины скал порой,Проснувшись, молния летит быстрей фариса,И тонет в синеве бездонной и немой.(Перев. ***)У гробницы Марии Потоцкой
В краю весны, в садах Бахчисарая,Увяла ты, как роза молодая;Умчалось прошлое, как золотистый ройВесенних мотыльков, – но мысль о нем с тобой.Зачем блестят, загадочно мерцая,В той стороне, где Польша дорогая,Плеяды звезд? Иль взор огнистый твой,Стремясь туда, зажег их над Литвой?!..Литвинка! Я умру, по родине страдая…О, пусть же здесь меня покроет прах земли,Чтоб странники, твой холм могильный навещая,Склонясь к тебе, здесь и меня нашли,—Чтобы родной поэт, песнь о тебе слагая,Припомнил и меня в садах Бахчисарая…(Перев. Аполлона Коринфского) Развалины замка в Балаклаве
Твердыня, бывшая на месте этих груд,Неблагодарный Крым, была твоя ограда;Теперь же в черепах гигантских здесь живутЛишь гады подлые и люд – подлее гада.Взойдем на башню вверх. Ищу следа гербов:Вот в этой надписи, в забвенье – думать надо —Покоится герой, гроза и страх полков,Как червь, окутанный в листочек винограда.Здесь грек ваял в стенах карниз афинский свой,Авзонец укрощал отсель татар цепями,И набожный хаджи певал намаз святой.Теперь лишь коршуны летают над гробами,Как в месте, где чума все обратила в прах:Навеки водружен на башнях черный флаг.(Перев. ***) Аю-Даг
Люблю, облокотясь на скалы Аю-дага,Глядеть, как борется волна с седой волной,Как, пенясь и дробясь, бунтующая влагаГорит алмазами и радугой живой.Вот, словно рать китов, их буйная ватагаБросается – берет оплот береговойИ, возвращаясь вспять, роняет, вместо стяга,Кораллы яркие и жемчуг дорогой.Так и на грудь твою горячую, певец,Невзгоды тайные и бури набегают:Но арфу ты берешь – и горестям конец.Они, тревожные, мгновенно исчезаютИ песни дивные в побеге оставляют:Из песен тех века плетут тебе венец.(Перев. С. Дурова.) Переезд по морю
Волны растут; пир чудовищам моря открылся.Вот на веревочной сетке матрос паукомВздернулся вверх, в паутину свою углубился,В нитях, чуть зримых, висит он и смотрит кругом.Ветер! Вот ветер! Надулся корабль, отцепился;Стены валов восстают: он идет напролом;Режет их, топчет, – взлетел, с ураганом схватился,Бурю под крылья забрав, рвется он в небо челом.Мысли, мечты тут, как парусы, я распускаю;Дух мой над бездной, как мачты подъемлясь, идет;Крик чуть раздастся – и в шуме веселом замрет.Вытянув руки, я к палубе ниц припадаю:Кажется, грудь моя сил кораблю придает;Любо! Легко мне! Что значить быть птицей – я знаю!(Перев. В. Бенедиктова)
Сборник стихов русских поэтов
