Помоги проекту - поделись книгой:
Но Мишка будто не замечал моего плохого настроения.
– У нас полчаса, – сказал он и вместе с рычащей Веткой вытянул из-под кровати ботинок. – Нужно позавтракать и всё сложить.
– Что сложить? – пробурчала я, вылезая из-под одеяла.
– Я же сказал – ВСЁ!
Можно подумать, Мишка жил на свете сто лет. И все эти сто лет каждую субботу ходил за грибами. Он запихал в рюкзак всё, что может пригодиться в дороге.
Пока Мишка искал корзинки, я написала записку:
Под буквами я нарисовала ёлку, а рядом с ней – кучу грибов, гораздо выше ёлки. Самый верхний гриб упирался в солнце.
Мы шли по лесной тропинке. Я, Мишка и Ветка. У меня в руках болтались две пустые корзинки, а у Мишки – одна. Зато очень большая.
Нас окружали прямые тёмные стволы. Целая ТОЛПА сосен.
Мне нравилось их разглядывать. Вот так, непривычно – снизу вверх.
– Эй, будешь пялиться в небо – ничего не найдёшь!
Мишка смотрел только вниз. Он кидался к каждому камушку, разгребал листья, даже принюхивался. Ветка с лаем носилась за ним – наверное, надеялась, что он отроет что-нибудь вкусное.
– Стой! – Мишка заорал на весь лес.
Но было поздно – я уже опустила ногу…
Мишка плюхнулся на колени рядом с моим ботинком.
– Это был наш первый гриб, – простонал он. Потом посмотрел на моё несчастное лицо и добавил: – Знаешь, есть такая поговорка – первый гриб комом. Народная мудрость.
Мне кажется, Мишка что-то напутал. Но я не стала с ним спорить. Мишка всегда находит слова, чтобы меня утешить. А я… я должна была найти новый гриб! Чтобы утешить Мишку.
И вдруг… Вдруг я увидела! Он был большущим, со странной шляпкой какого-то болотного цвета. Как будто она была сделана из пластилина и на неё нажали пальцем – так, что в середине получилась ямка. Настоящий лесной гриб!
– Мишка, смотри. – Я так разволновалась, что даже осипла.
Будет ужасно обидно, если это окажется какая-нибудь поганка. Народная мудрость ничего не говорила про то, что и второй гриб должен быть комом.
Мишка достал из рюкзака книжку и положил её на землю – чтобы сравнить нашу находку с картинкой.
– Груздь чёрный, – Мишка читал громким учительским голосом, как будто кроме меня и Ветки его слушала целая поляна учеников. – Так, шляпка тёмно-оливкового цвета, обычно имеющая вдавленную середину. Короткая ножка более светлого оттенка. Это же тёмно-оливковый цвет?
Мы положили гриб на страницу, прямо рядом с картинкой.
Да, это был ОН! Наш первый Настоящий Груздь.
На дно корзинки Мишка насыпал листьев и устроил на них наш гриб.
Каждую секунду он оглядывался на меня и нудил:
– Не маши корзинкой, там гриб сломается. Не бери его в руки – потеряешь!
А мне всё время хотелось его доставать и нюхать.
У него был горьковатый и какой-то прохладный запах. В сто раз лучше, чем любые цветы или духи́, на которые Аня копила деньги полгода.
– Смотри, что тут написано: «Солёные грузди являются очень вкусным и питательным блюдом».
Мишка умудрялся читать прямо на ходу – и даже ни разу не споткнулся.
Я представила огромное блюдо, на котором лежит одинокий, но очень питательный груздь. Принесу его папе, и он удивится. Это же не какой-нибудь кефир, который купили в магазине. Это ЕДА! Мы сами добыли её в лесу. Жалко, что этой еды так мало…
– Жень. – Мишка схватил меня за руку. – Ты их тоже видишь? Или мне кажется?
Там, куда показывал Мишка, за тёмными стволами сосен я увидела маленькую круглую полянку.
Она была просто набита грибами – как пиратский сундук с сокровищами.
И мы их нашли – самые первые!
Холодный сосновый лес кончился. Наша тропинка терялась в опавших листьях – рыжих, светло-жёлтых и красных. Из названий грибов Мишка сложил Грибную Песню и теперь пел её – громко, на весь лес:
– Мишка, черемша – это не гриб.
– Ну и пусть, – фыркнул Мишка. – Зато звучит красиво. Для поэзии это главное.
И тут я увидела дом. Дом среди леса – это было так же странно, как слово «черемша» в Мишкиной песне.
В нём не было стёкол. По стене хлопали грязные занавески в жёлтую клетку. Синяя крыша была какой-то поблёкшей, как будто её долго полоскали под ливнями и ветрами. А вокруг дома росли яблони. Красными яблоками была усыпана трава. Но их всё равно оставалось много на ветках.
– Вкусно! – Мишка поднял яблоко и откусил большущий кусок. – Надо их тоже собрать… Придём, а у нас полные корзинки: и грибы, и яблоки, и… вообще! Вот тогда они пожалеют, что без нас ушли!
Дверь была не заперта. Когда мы вошли, с дивана спрыгнула мышь. Я огляделась. Полки с вазочками и чашками – такими пыльными, что уже не видно, какого цвета на них узор. Коврик с оленями, прибитый гвоздями прямо к стене.
– Тут лесник жил, – сказал Мишка. – Я помню. Его жену баба Роза звали, а он говорил: «Мой цветочек».
– А куда они делись?
– Умерли. Тётя Оля к ним прошлым летом пришла – а тут уже никого.
Я подошла к полке и взяла в руки фарфоровую фигурку. Это был солдат в смешной шапке с длинными ушами и с красной звездой. Кажется, голова его была когда-то отбита, но потом её приклеили.
– Представляешь, он всем яблоням придумывал имена.
– Как это? – удивилась я.
– Мама рассказывала. У них детей не было, и они посадили семь яблонь. Вон та – со сломанной веткой – Антон…
Я вытерла солдата рукавом куртки. Теперь стало видно, что усы у него смотрят в разные стороны: один вверх, а другой вниз. Наверное, художник торопился, когда их рисовал.
Я представила, как он будет стоять совсем один, пока голубые глаза не спрячутся за паутиной и пылью.
– Мишка, этот солдат – он же теперь ничей. Можно я его заберу?
– Забирай, – разрешил Мишка. – А я… я тоже возьму…
Мишка огляделся, потом придвинул табуретку и снял с печки ржавый утюг безо всякого провода.
– Он что, как беспроводная мышь, – на батарейках?
– С ума сошла, – фыркнул Мишка. – Он знаешь какой старинный! Его нагревали на огне и гладили. Я в кино видел.
– А зачем он тебе?
– Затем. Может, я утюги начну коллекционировать! Смотри, какой тяжеленный! Такая вещь в хозяйстве всегда пригодится.
Теперь наши корзинки были почти полными: грибы, яблоки, фарфоровый солдат. А у Мишки – ещё и утюг. Мы перебрались через поваленные деревья, спустились в овраг, снова вскарабкались вверх.
– Всё, я больше не могу, – пропыхтел Мишка. – Давай быстренько забежим домой, оставим всё это и с пустыми корзинками снова пойдём. Пока мама с тётей Олей вернутся, мы десять корзинок успеем набрать!
Кажется, мы шли уже целый час. По дороге мы собрали целую кучу грибов. А нашей деревни всё не было.
– Сейчас повернём направо – и будет поле, – говорил Мишка.
Но тропинка поворачивала влево, и за ней был всё тот же лес.
– Подожди-подожди, – бормотал Мишка, перекладывая утюг в другую руку. – Это, наверное, ВТОРАЯ ДОРОГА. Тут скоро будут берёзы, а потом такая горка. Мы с неё спустимся – и прямо к деревне.
Но дальше вместо берёз росли ёлки. Тропинка становилась всё тоньше. Лохматые колючие ветки цепляли меня за волосы.
И тут мы увидели горку. Мишка с радостным воплем стал карабкаться вверх. Даже я с трудом его догоняла.
Наконец мы поднялись.
Внизу не было никакой деревни. На жёлтом песке лежала узкая лента реки, а за ней опять начинался лес. Он был везде…
– Мишка, – осторожно сказала я, – кажется…
– Нет, – перебил меня Мишка.
Поделиться книгой: