Помоги проекту - поделись книгой:
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
Ю. Ю. КОНДУФОР (главный редактор), И. И. АРТЕМЕНКО, Б. М. БАБИЙ, И. К. БЕЛОДЕД, П. П. ГУДЗЕНКО, В. И. КЛОКОВ, Б. П. КОВАЛЕВСКИЙ, С. В. КУЛЬЧИЦКИЙ (ответственный секретарь), И. Ф. КУРАС, Н. Н. ЛЕЩЕНКО, А. В. ЛИХОЛАТ, И. И. ЛУКИНОВ, И. Н. МЕЛЬНИКОВА, И. И. МИНЦ, А. Г. МИТЮКОВ, А. Л. НАРОЧНИЦКИЙ, Б. А. РЫБАКОВ, А. В. САНЦЕВИЧ (заместитель главного редактора), В. Г. САРБЕЙ, Г. Я. СЕРГИЕНКО, Р. Г. СИМОНЕНКО, И. С. СЛАБЕЕВ, П. С. СОХАНЬ (заместитель главного редактора), Н. И. СУПРУНЕНКО, П. Т. ТРОНЬКО, И. С. ХМЕЛЬ, В. П. ЧУГАЕВ, Ф. П. ШЕВЧЕНКО, А. Н. ШЛЕПАКОВ, В. И. ЮРЧУК
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВТОРОГО ТОМА
И. С. СЛАБЕЕВ (ответственный редактор), В. А. ГОЛОБУЦКИЙ, А. А. ЗИМИН, Я. Д. ИСАЕВИЧ, Н. Ф. КОТЛЯР (заместитель ответственного редактора), Г. Я. СЕРГИЕНКО, Е. Ф. СИДОРЕНКО (ответственный секретарь), Ф. П. ШЕВЧЕНКО
ПРЕДИСЛОВИЕ
Во втором томе «Истории Украинской ССР» освещается начальный период исторического развития украинского народа — период становления его как народности. Это период героической борьбы против иноземных поработителей, за воссоединение Украины с Россией. Хронологически книга охватывает вторую половину XIII — первую половину XVII в. — время от установления золотоордынского ига на Руси до освободительной войны украинского народа 1648–1654 гг., положившей начало свержению иноземного владычества и приведшей к воссоединению Украины с Россией.
Книга начинается с изложения исторических событий, связанных с установлением тяжкого господства ордынских феодалов на восточнославянских землях. Зрелый этап развития феодальной формации, начавшийся на Руси на рубеже XII–XIII вв., характеризуется дальнейшим упрочением феодального способа производства и феодальных отношений, образованием крупной земельной собственности, нарастанием в народе объединительных тенденций, зарождением центров политической консолидации древнерусских земель и княжеств. Все эти прогрессивные процессы, знаменовавшие собой начало завершения периода феодальной раздробленности, на значительное время были прерваны вторжением на Русь кочевников, стоявших на более низком уровне общественного развития, чем древнерусская народность.
Верхним хронологическим рубежом тома являются 40-е годы XVII в. К этому времени завершилось формирование украинской народности, феодальная формация достигла высшей точки своего развития, полностью сложилось магнатское и шляхетское хозяйство нового типа, закрепощение крестьянства приобрело массовый характер. В эти годы социальный и национальный гнет на Украине достиг небывалых размеров. До предела обострились классовые противоречия, назревала всенародная освободительная война.
Отраженный в томе четырехсотлетний период был едва ли не самым тяжелым в истории братских восточнославянских народов — русского, украинского и белорусского, выросших из единого корня — древнерусской народности. Разрушительное монголо-татарское нашествие на Русь в 30—40-х годах XIII в. причинило огромный ущерб ее производительным силам и культуре, углубило феодальную раздробленность и затормозило начавшийся процесс политической консолидации русских земель.
Освещаемый период в истории украинского народа принадлежит к числу не только наиболее сложных, но и наименее изученных. Дореволюционные ученые основное внимание уделяли политической истории, меньше — экономической, оставляя, по существу, без внимания историю социальную, этническую и культурную. Почти не были изучены классовая борьба и освободительные движения народных масс, а в немногих исследованиях по этой проблематике им дано одностороннее, а то и извращенное толкование. Немало вопросов, требующих глубокого изучения, остается еще и в советской историографии рассматриваемого в томе периода. В частности, недостаточно исследованы конкретные условия и процесс складывания украинской народности, не изучена ее культура на ранних этапах формирования. Не в полной мере разработаны и многие явления социально-экономической истории. Во многом это объясняется плохой сохранностью документальных источников, слабой изученностью материальной культуры рассматриваемого периода. Таким образом, перед авторским коллективом и редколлегией тома стояла весьма сложная задача.
Установившееся на Руси в XIII в. тяжкое иго Золотой Орды тормозило ликвидацию негативных последствий монголо-татарского нашествия. Золотоордынские ханы, стремившиеся удержать Русь под своим владычеством, пытались не допустить консолидации ее в единое и могущественное государство, проводили политику сохранения на русских землях феодальной раздробленности, разжигали феодальные усобицы, всячески препятствовали развитию политических, экономических и культурных связей между отдельными землями Руси. Они систематически грабили население, наложив на него огромную дань, вымогая уплаты многочисленных чрезвычайных платежей и выполнения повинностей, часто совершали набеги на отдельные русские земли, во время которых подвергали разрушению города и села, а население истребляли либо угоняли в рабство.
Борьбу за свержение золотоордынского ига возглавило Владимиро-Суздальское, затем Московское княжества — исторический центр формирования русской народности и складывания сильного Русского централизованного государства. В ходе героической освободительной борьбы, продолжавшейся 250 лет, русский народ нанес сокрушительный удар Золотой Орде и полностью сбросил с себя иноземное ярмо. Важное значение в свержении золотоордынского владычества имела победоносная Куликовская битва 1380 г. Активное участие в этой борьбе принимало и население украинских и белорусских земель.
Блестящая победа русского народа и образование могущественного Русского централизованного государства в конце XV — начале XVI в. имели огромное значение для исторических судеб не только русского, но и украинского и белорусского народов, для всех народов Восточной Европы. Единокровный русский народ, Русское государство стали притягательной силой для украинского народа, его верной опорой и союзником в длительной и тяжелой борьбе против иноземных поработителей.
Сильно ослабленная монголо-татарским нашествием, Юго-Западная Русь, как и другие русские земли, попала в зависимость от золотоордынских ханов. Тяжелым положением юго-западных русских земель не преминули воспользоваться соседние государства — Великое княжество Литовское, Польша, Венгрия и Молдавское княжество. После длительной борьбы им удалось сломить сопротивление местного населения и к концу XIV в. захватить украинские земли. Галичина и Западная Волынь стали добычей Польши, Восточная Волынь, Подолия, Киевщина и Чернигово-Северщина были включены в состав Великого княжества Литовского, Закарпатьем завладела Венгрия, Буковиной — Молдавия. В ходе ожесточенной борьбы между феодалами соседних государств за установление своей власти на Украине снова и снова разрушались ее города и села, гибло мирное население, подрывалась экономика.
Борьба за украинские земли не закончилась их разделом в XIV в. Польские магнаты стремились прибрать к своим рукам и ту их часть, которая вошла в состав Великого княжества Литовского. Свои экспансионистские планы им удалось осуществить в 1569 г., когда в результате Люблинской унии оба государства объединились в одну державу — Речь Посполитую.
Господство иноземных поработителей, прежде всего польских феодалов, под властью которых оказалась большая часть украинских земель, отрицательно сказывалось на развитии производительных сил, культуры, тормозило формирование украинской народности. Польские, венгерские и другие феодалы видели в захваченных землях Украины лишь источник обогащения, а в украинском народе — даровые рабочие руки. Ко второй половине XVI в. на большей части территории Украины было установлено крепостное право, закрепощенные крестьяне лишены каких-либо прав, их судьба полностью зависела от магнатов и шляхты. По мере усиления феодально-крепостнического гнета происходило обнищание основной массы крестьянства. В очень тяжелом положении оказались мещане, прежде всего беднейшая их часть, составлявшая большинство городского населения. Они также страдали от усиления феодально-крепостнического гнета и произвола магнатов и городского патрициата. Вместе с иноземными угнетателями трудящееся население беспощадно эксплуатировали украинские феодалы. Вступив в классовый сговор с врагами, ставя превыше всего свои узкосословные интересы, они фактически предали свой народ. Значительная часть их довольно быстро полонизировалась и мадьяризировалась, сменила православную веру на католическую.
Стремясь закрепиться на захваченных украинских землях, навсегда утвердить здесь свое господство, иноземные поработители пытались уничтожить украинский народ как этническую общность, лишить его родного языка, культуры, обычаев, традиций, навязать ему католическую веру. Добиваясь поставленной цели, они делали все, чтобы сохранить и углубить разобщенность между отдельными украинскими землями, воспрепятствовать развитию экономических и культурных связей между ними. С этой же целью захватчики всячески мешали развитию разносторонних связей между Украиной и Россией, между украинским и русским народами. Верным союзником иноземных феодалов и активным проводником их политики, направленной против жизненных интересов украинского народа, выступала католическая церковь.
Тяжелое положение, в котором оказался украинский народ в результате порабощения соседними государствами, усугублялось турецко-татарской агрессией на украинские земли, объектом которой они стали с начала XV в. Алчные татарские феодалы, подстрекаемые султанской Турцией, вассалом которой являлось Крымское ханство, совершали все более частые и разрушительные вторжения на Украину, пользуясь тем, что ни литовское, ни польское правительства фактически не предпринимали эффективных мер для защиты южных границ своих государств. Крымские орды глубоко вторгались на украинские земли, неся смерть и разрушения. Они грабили и истребляли мирное население, угоняли в неволю десятки тысяч молодых, самых трудоспособных мужчин и женщин, юношей и девушек, а также подростков и детей, продавая их затем на невольничьих рынках Крыма и Ближнего Востока. С начала XVII в. прямую агрессию на украинские земли начала и Османская империя.
Несмотря на крайне неблагоприятные условия, сложившиеся в результате иноземного порабощения и не прекращавшейся турецко-татарской агрессии, украинский народ, опираясь на помощь и поддержку братского русского народа, в длительной героической борьбе отстоял свое существование, сохранил свою самобытность. Упорным трудом народные массы не только залечили глубокие раны, нанесенные монголо-татарским нашествием и многочисленными войнами, которые Великое княжество Литовское, Польша и другие государства почти беспрерывно вели на территории Украины, преодолели тяжелые последствия систематических вторжений орд крымских феодалов, по и добились подъема производительных сил и культуры.
Развитие феодализма на Украине во второй половине XIV — первой половине XVII в. характеризуется важными качественными изменениями во всех сферах социально-экономической жизни. В сельском хозяйстве, составлявшем основу экономики Украины, совершенствовались земледельческие орудия, улучшалась техника обработки земли. Переход к трехпольной системе земледелия в основных сельскохозяйственных районах, все более широкое применение усовершенствованного плуга вместо сохи, начавшееся использование навоза для удобрения земли и другие нововведения привели к заметному увеличению урожайности, а следовательно, и к росту производства продукции, прежде всего хлеба. Повышение эффективности земледелия стимулировало как расширение посевных площадей в районах традиционного земледелия, так и распашку целины на окраинных юго-восточных и южных территориях, что также вело к увеличению валовых сборов зерна и другой земледельческой продукции. Возрастало значение животноводства, увеличивалось поголовье скота, все шире практиковалось разведение более продуктивных его пород. Развивались огородничество, садоводство, пчеловодство.
С повышением урожайности полей и увеличением в связи с этим продуктивности земледелия начался быстрый рост феодального земледелия, формировавшегося преимущественно путем насильственного обезземеливания крестьян, за счет щедрых великокняжеских и королевских пожалований, а также захвата и освоения «ничейных» земель. Господствующее положение во владениях феодалов заняла фольварочная система хозяйства, сложившаяся на протяжении второй половины XV–XVI в. Создание и развитие фольварков, где хозяйство основывалось на применении принудительного труда зависимого крестьянства, позволило феодалам неуклонно наращивать валовые сборы хлеба, все большая часть которого представляла собой товарную продукцию. Товаризация земледелия, прежде всего зерновой ею отрасли, стимулировалась увеличением спроса на хлеб и другие продукты на внутреннем и особенно внешнем, западноевропейском, рынках. Прогрессирующее земледелие создавало прочную базу для подъема животноводства, также приобретавшего товарный характер, что обусловливалось ростом спроса на крупный рогатый скот, особенно волов, и продукцию животноводства как внутри страны, так и за рубежом, в Западной Европе.
Процесс товаризации производства и постоянное увеличение рыночного спроса способствовали возникновению и распространению в фольварках различных промыслов, главным образом на основе производимой в них сельскохозяйственной продукции. Там, где позволяли условия, получили также развитие железорудный, поташный, селитроварный и другие промыслы. Важной статьей доходов феодалов стала рыба, разводившаяся в искусственных водоемах и вылавливаемая в озерах и реках.
Прогресс в сельском хозяйстве оказывал непосредственное и глубокое влияние на всю экономическую жизнь феодального общества. Крупный шаг вперед сделали ремесла, обеспечиваемые необходимым сырьем благодаря товаризации всех отраслей сельского хозяйства, развитию лесных, железоделательных и некоторых других промыслов в имениях феодалов. Возрождались и росли старые, возникали новые города, в которых концентрировалось ремесленное производство. Углубление и ускорение процесса отделения ремесла от сельского хозяйства и сосредоточение его в городах, представлявшее собой важнейшее явление в сфере материального производства, способствовало развитию ремесла как отдельной отрасли экономики. Возникали новые виды ремесла, внутри их происходила дифференциация, усиливалась профессиональная специализация производителей. В результате постоянно возрастал объем ремесленного производства, разнообразней и богаче становился ассортимент изделий, повышалось их качество. С развитием товарно-денежных отношений, вовлечением в их сферу все более широких масс населения, отделением ремесла от сельского хозяйства рос рыночный спрос на ремесленную продукцию. Это определило прогрессивную тенденцию постепенного перерастания ремесла в мелкотоварное производство. Производство на рынок начало превращаться в доминирующий фактор в развитии ремесла.
Одновременно с ремеслом развивались промыслы, увеличивались их количество и масштабы производства. Наибольшее распространение получили лесные, деревообрабатывающие, мельничный, железоделательный, литейный, селитроварный, стекольный, бумагоделательный, сукновальный, соляной, винокурный, пивоваренный промыслы. Их продукция сбывалась как на внутреннем, так и на внешнем рынках. Особенно большим спросом за рубежом пользовалась продукция лесных (строительный лес, колоды, плахи, доски, клепка, поташ) и селитроварного промыслов. Наряду с феодалами в промыслах все более активную роль начинают играть купцы, мещане и зажиточные крестьяне. На рубеже XVI–XVII вв. складываются предпосылки возникновения мануфактурного производства.
Значительные сдвиги происходили в сфере торговли. В результате концентрации ремесленного производства в городах и уменьшения значения сельского хозяйства в их экономике все интенсивнее развивался товарообмен между городом и деревней. Продукция городских мастеров-профессионалов постепенно вытесняет в хозяйстве и быту изделия домашней промышленности и сельского ремесла. Узкие местные рынки постепенно утрачивают свою замкнутость, сливаясь в более крупные, расширяются и укрупняются торговые связи между отдельными землями Украины. Активизируются внешнеторговые связи, вывоз и ввоз товаров увеличивается, ассортимент их становится разнообразней. Расширяется география внешнеторговых связей Украины, непосредственные коммерческие отношения устанавливаются все с большим количеством стран Западной Европы, Средиземноморья, Востока. Особенно важное значение имело развитие торговли с Русским государством, способствовавшей сближению и укреплению всесторонних связей украинского и русского народов. Важное место занимала Украина и в транзитной торговле России с Западной Европой и Ближним Востоком, а также Польши, стран Западной и Северной Европы — с Востоком.
С развитием торговли росло купеческое сословие. Несмотря на дискриминацию украинского православного населения городов, среди купцов, особенно средних и мелких, было немало лиц украинской национальности. Торговлей на внутреннем и внешнем рынках широко занимались многие феодалы. В торговле, особенно мелкой местной, важная роль принадлежала мещанам и крестьянам. Зажиточные мещане Киева и других украинских городов поддерживали активные торговые связи с Россией.
В неблагоприятных условиях чужеземного господства и наступления католицизма складывалась и развивалась украинская культура, прогрессировала общественная мысль. Несмотря на притеснения и гонения, во второй половине XVI — первой половине XVII в. значительные сдвиги произошли в развитии просвещения и распространении научных знаний. Важную роль в этом процессе сыграли Острожская и Львовская братские школы, Киевский коллегиум, ставший фактически первым высшим учебным заведением на Украине. Высокого для своего времени уровня развития достигли фольклор, литература, музыка, театр, изобразительное искусство, строительная техника, архитектура. Очень важную роль в развитии самосознания украинского народа, в борьбе против наступления католицизма на его культуру, язык и веру сыграла полемическая литература. Возникло и получило распространение книгопечатание, основоположником которого на Украине стал русский первопечатник Иван Федоров.
Знаменательным явлением в литературе и искусстве второй половины XVI — первой половины XVII в., положившим начало новому этапу их развития, было появление и усиление тенденции перехода от религиозных сюжетов и мотивов к светским, постепенный отказ от канонического, санкционированного церковью условного изображения образов, стремление к реалистической передаче индивидуального облика и духовного мира конкретных людей, к правдивому отображению окружающей действительности. Обостряющиеся классовые противоречия, растущее антифеодальное и освободительное движение стали ведущей темой в народном творчестве, прежде всего в фольклоре. Появились и получили широкое распространение новые его жанры — думы и исторические песни. В них воспевались патриотизм, беззаветная преданность народу, славились герои борьбы с классовыми врагами и иноземными захватчиками. Эти темы все глубже проникали также в литературу и творчество профессиональных художников.
В своей основе культура украинского народа близка к русской и белорусской, общие истоки их коренятся в культурных достижениях и традициях Древней Руси.
Укрепление и расширение культурных связей трех братских восточнославянских народов способствовало взаимообогащению их культур. В то же время украинская культура, как и русская и белорусская, творчески воспринимала все лучшее, прогрессивное, что было в культурах соседних народов, прежде всего славянских, достижения передовой западноевропейской культуры.
Украинская культура освещаемого периода, как и любая культура в антагонистическом обществе, имела классовый характер. По мере углубления социального неравенства и обострения классовых противоречий различия между самобытной материальной и духовной культурой широких народных масс и культурой феодальных верхов становились все отчетливее. Культура господствующего класса, прежде всего магнатов и городского патрициата, стремившихся во всем подражать польским феодалам и богатым бюргерам, постепенно утрачивала многие национальные черты, а украинский язык уступал место польскому.
Исключительно важное значение для последующего развития украинского народа, его борьбы за освобождение от иноземного ига имело сплочение его в единую народность. К середине XVII в. процесс формирования украинской народности в основном завершился, определились границы ее этнической территории, сформировались единый язык, единая культура, сложилась общность характера, происходило укрепление экономических связей между отдельными землями Украины. По мере складывания украинской народности росло ее самосознание как этнической общности — один из важнейших факторов сплочения народных масс на борьбу за освобождение от иноземного порабощения. Формирование украинской народности происходило на этнической основе, сложившейся в период Древней Руси. На этой же единой основе и в тот же период сформировались русская и белорусская народности, что и определило особую близость трех восточнославянских народов как родственных этнических образований. В сознании русских, украинцев и белорусов всегда жили идеи общности происхождения и единства, ставшие мощным фактором в их стремлении к объединению в одном восточнославянском государстве.
В области социальных отношений также происходили глубокие изменения: разрушение общины, закрепощение и связанное с ним значительное усиление эксплуатации крестьян, полное лишение их юридических прав. Ухудшилось положение и трудящихся масс городов. Результатом этих социальных сдвигов явилось резкое обострение классовых противоречий и подъем антифеодального движения.
Одной из распространенных форм протеста трудящихся против возраставшего феодального гнета было массовое бегство угнетенных крестьян и беднейшего городского населения в окраинные южные и юго-восточные малозаселенные местности, где феодально-крепостнические отношения еще не получили развития. Побеги крестьян стали возрастать с конца XV в. и в дальнейшем приобрели массовый характер. Степные просторы, где оседали беглецы, входили ранее в состав Древнерусского государства, но во время монголо-татарского нашествия подверглись опустошению и почти обезлюдели. В последующее время эти богатые зверем и рыбой местности являлись местом сезонных отхожих промыслов охотников и рыбаков. Оседая на новых местах, беглецы осваивали пустующие земли, обзаводились хозяйством, занимались добычей зверя и рыбы, промышляли соль в лиманах северного побережья Черного моря. С развитием товарно-денежных отношений, экономических, прежде всего рыночных, связей между украинскими землями хозяйственное освоение края происходило ускоренными темпами, так как складывались все более благоприятные условия для сбыта производимой и добываемой здесь продукции, прежде всего скота, мехов, рыбы, меда, а также привозимой с юга соли не только на Среднем Поднепровье, но и за его пределами — на правобережных и западноукраинских землях, в Белоруссии, частично за границей.
В меру освоения и хозяйственного использования новых земель среди осевшего здесь населения происходила социальная дифференциация. Многие поселенцы уже в первой половине XVI в. превратились в зажиточных хозяев, использовали наемный труд. Плодородные земли, осваиваемые беглыми, привлекали и феодалов, стремившихся завладеть ими с целью обогащения, закабалить свободное население, превратив его в бесплатную рабочую силу. Таким образом господствующий класс намеревался распространить здесь феодально-крепостнические порядки, сложившиеся в других районах Украины. Местное население, состоявшее в основном из беглых, решительно противодействовало хищническим поползновениям магнатов и шляхты.
Наступление феодалов, с одной стороны, и постоянная угроза разбойных нападений татарских орд — с другой, вынуждали поселенцев, численность которых быстро возрастала, защищать свою жизнь, свободу и имущество, с оружием в руках противостоять врагам, создать для этого эффективную военную организацию. Так на новоосваиваемых юго-восточных и южных землях во второй половине XV в. возникло казачество.
Усиливавшийся натиск феодалов вынуждал многих жителей уходить дальше на юг, за Днепровские пороги. Из осевших здесь людей в 30-х годах XVI в. образовалось запорожское казачество, возникла Запорожская Сечь, сыгравшая важную роль в истории украинского народа.
Усиление феодально-крепостнического гнета и резкое ухудшение в связи с этим положения основной массы крестьянства и городского населения вынуждали угнетенных браться за оружие, открыто выступать против эксплуататоров. Особую остроту и размах классовая борьба приобрела с конца XVI в., когда она вступила в качественно новый этап. Конец XVI — первая половина XVII в. ознаменовались рядом мощных народных восстаний, охвативших значительную территорию и имевших исключительно упорный характер. По существу, это были крестьянско-казацкие войны, в которых принимали участие десятки тысяч обездоленных.
Одновременно с обострением классовой борьбы нарастало освободительное движение. Характерная особенность его заключалась в том, что оно тесно переплеталось с классовой борьбой. Движущей силой как антифеодальной, так и освободительной борьбы явилось крестьянство, составлявшее основную часть населения и находившееся в наиболее тяжелых условиях. По мере подъема освободительного движения росло и крепло стремление народных масс к сближению с братским русским народом, к воссоединению Украины с Россией. Выразителем народных чаяний выступали передовые общественные деятели и деятели культуры.
В антифеодальных выступлениях, прежде всего массовых народных восстаниях, и в освободительном движении активное участие принимало казачество. В отличие от казацкой старшины и зажиточного казачества казацкая беднота была последовательным и стойким борцом против эксплуататоров, за освобождение Украины от иноземного владычества. Отлично освоившее военное дело и хорошо вооруженное, рядовое казачество выступало в качестве организующей силы во время народных восстаний. Исключительно важная роль принадлежала казачеству, прежде всего запорожскому, в отражении турецко-татарской агрессии. В условиях, когда из-за бездеятельности польского правительства южные границы украинских земель были очень слабо защищены, казачество представляло собой фактически единственную реальную силу, эффективно противостоявшую захватчикам.
Экспансионистская политика польско-литовских и турецко-татарских феодалов, угрожавшая существованию украинского и белорусского народов, представляла также серьезную опасность для братского русского народа, для Русского государства. На протяжении XIV — первой половины XVII в» русскому народу приходилось неоднократно отражать агрессию Великого княжества Литовского, Польского королевства, а затем объединенной польско-литовской державы — Речи Посполитой, а также Швеции, султанской Турции и Крымского ханства, вынашивавших планы захвата русских земель, ослабления и даже ликвидации Русского государства. В борьбе против общих внешних врагов три родственных восточнославянских народа всегда действовали вместе, поскольку их коренные интересы совпадали. Народные массы Украины и Белоруссии оказывали активную поддержку и прямую помощь русской армии во время боевых действий ее против польско-литовских войск. Неоднократно запорожские и донские казаки совместно наносили чувствительные удары по Крымскому ханству и Турции, ослабляя тем самым турецко-татарскую агрессию на украинские и русские земли.
Трудящиеся массы России, Украины и Белоруссии были едины и в борьбе против феодального гнета. Многие выходцы из России и Белоруссии принимали участие в крестьянско-казацких восстаниях на Украине. В свою очередь, крестьяне и городская беднота Украины и Белоруссии присоединялись к русским крестьянам и мещанам, поднимавшимся на борьбу против угнетателей, как это имело место во время первой крестьянской войны в России в начале XVII в. под руководством И. И. Болотникова.
Антифеодальные восстания на Украине конца XVI — первой половины XVII в., являвшиеся одновременно и освободительными, были потоплены в море крови. Однако сломить волю народных масс, принудить их к рабской покорности, заставить отказаться от борьбы против социального и национального порабощения феодалам не удалось. Эти восстания, обогатившие народные массы опытом борьбы против угнетателей, были предвестником всенародной освободительной войны 1648–1654 гг., завершившейся историческим актом воссоединения Украины с Россией.
Авторами второго тома «Истории Украинской ССР» являются: В. А. Голобуцкий (§ 4 главы III, § 3 главы V, § 2, 3, 5, 6, 7 главы VII); В. В. Грабовецкий (п. 3 § 1 главы VII); А. И. Дей (п. 1 § 2 главы IV, п. 1 § 3 главы VIII); Е. Н. Дзюба (п. 3, 4 § 3 главы III, § 1, п. 6, 8 § 6 главы VIII); Я. Д. Исаевич (п. 1 § 3 главы I, § 1 главы IV, § 8 главы VII, § 2 главы VIII); В. П. Колосова (п. 2, 3, 4, 5 § 3 главы VIII); Н. Ф. Котляр (§ 1, 4 главы I, § 1, 2, 3, 4 главы II, Заключение); Г. Н. Логвип (§ 4 главы IV); В. Л. Микитась (п. 2, 3, 4 § 2 главы IV); П. В. Михайлина (п. 2 § 3 главы I, § 2, 3 главы VI, п. 5 § 1 главы VII); Ю. А. Нельговскин (§ 5 главы VIII); В. В. Панашенко (§ 4 главы V); Р. Я. Пилипчук (п. 2 § 3 главы IV, п. 2 § 4 главы VIII); В. М. Рычка (п. 1, 2, 3 § 6 главы VIII); Е. Ф. Сидоренко (§ 2 главы I, § 2 главы III, § 4 главы VI, п. 4, 5, 7 § 6 главы VIII); И. С. Слабеев (Предисловие); Б. А. Тимощук (п. 2 § 3 главы I); Б. М. Фильц (п. 1 § 3 главы IV, п. 1 § 4 главы VIII); Ф. П. Шевченко (п. 2 § 2 главы V, § 5 главы VI); И. М. Шекера (§ 1, п. 1, 2, 5, 6 § 3 главы III, § 1, п. 1 § 2 главы V, § 1, 3 главы VI, п. 1, 2, 4 § 1, 4 главы VII); И. Г. Шульга (п. 3 § 3 главы I).
Цветные карты подготовили: Я. Д. Исаевич — «Украинские земли в конце XIV–XV в.»; Я. Д. Исаевич, И. М. Шекера — «Украинские земли в XVI — первой половине XVII в.». Схему торговых путей для карты «Украинские земли в XVI — первой половине XVII в.» составила Е. Ф. Сидоренко. Картосхемы крестьянско-казацких восстаний конца XVI — первой половины XVII в. составил И. М. Гапусенко. Научное редактирование карт осуществила Е. Е. Маркова.
Иллюстративный материал подобрали Е. П. Степанович, В. М. Рычка.
Научно-вспомогательную работу выполнили: Н. В. Борец, Е. Н. Дзюба, В. И. Мезенцев, В. М. Рычка, П. М. Сас, Н. В. Шевченко.
Авторский коллектив приносит искреннюю благодарность учреждениям и лицам, оказавшим ему помощь в создании этой книги.
Глава I ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЮЖНОРУССКИХ ЗЕМЕЛЬ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVI в
История Украины является частью всемирно-исторического процесса. Ему свойственны общие закономерности экономической, социальной, политической и культурной жизни. Вместе с тем историческому развитию украинского народа присущ ряд специфических особенностей, которые раскрываются в ходе дальнейшего изложения.
«Батыев погром», как назвали современники кочевническое нашествие, принес неисчислимые бедствия народам Восточной Европы. На Руси надолго установилось тяжкое иноземное иго, затормозившее ее дальнейшее развитие. Ордынские завоеватели, систематически совершая опустошительные набеги на древнерусские земли, угнетали и грабили народные массы. Поэтому совершенно беспочвенны утверждения некоторых представителей реакционной буржуазной историографии о каком-то положительном влиянии господства отсталых кочевников на экономическое, политическое и культурное развитие Древней Руси. Ордынское иго было одной из причин того, что южнорусские земли в середине XIV в. оказались под властью польских, литовских и молдавских феодалов.
Владычество иноземных держав затруднило политическое, экономическое и культурное развитие находившейся в процессе формирования украинской народности. Оно усложнило ее контакты со складывавшимися русской и белорусской народностями, но не смогло воспрепятствовать им. Тесные взаимосвязи между одновременно формировавшимися тремя братскими народностями и взаимопомощь усиливались на протяжении всего рассматриваемого в этой главе периода и решающим образом повлияли на их исторические судьбы. Эти взаимосвязи и помощь способствовали развертыванию национально-освободительного движения на Украине, ставшего прологом освободительной войны 1648–1654 гг.
1. ЮГО-ЗАПАДНАЯ РУСЬ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIV в
Вторжение кочевников в Восточную Европу в 1237–1241 гг. сопровождалось разрушением производительных сил Руси. Опустошение территории и систематическое ограбление народа ордынскими правителями тяжело сказались на земледелии, ремеслах и торговле покоренных врагом земель. Экономика Руси, подорванная насилиями и постоянными поборами в пользу завоевателей, во второй половине XIII в. вступила в полосу глубокого упадка. Однако вражеское иго не смогло остановить процессы развития феодальных отношений на русских землях, хотя и затормозило их.
Завоевание Руси отсталыми в экономическом и социальном отношении кочевниками искусственно задержало эволюцию товарно-денежных отношений, на долгое время законсервировало натуральный способ ведения хозяйства. Этому способствовало и разрушение врагом центров ремесла и торговли — городов — носителей экономического прогресса. Множество южнорусских, как и других древнерусских городов было не только разрушено, но и опустошено: часть населения завоеватели перебили, многих ремесленников увели в плен. Набеги и грабительские поборы вражеских орд во второй половине XIII в. наносили большой вред сельскому хозяйству Юго-Западной Руси, а это препятствовало восстановлению экономических связей между городом и деревней.
Ордынское завоевание привело к усилению феодального гнета на Руси. Вынужденные отдавать ханам значительную часть феодальной ренты в виде дани, местные феодалы компенсировали потери, ужесточая эксплуатацию крестьянства.
Местные князья и крупные феодалы выступали проводниками ордынской политики. Их, в свою очередь, поддерживали ханы, помогая в подавлении антифеодальных выступлений, в условиях иноземного ига часто приобретавших антиордынскую направленность.
Отрицательное влияние иноземной «кормыги» (ига) сказывалось и в политическом плане. Нашествие завоевателей задержало начавшийся уже процесс консолидации древнерусских земель, углубило феодальную раздробленность. К. Маркс подчеркивал, что традиционная политика ордынских феодалов состояла в укрощении одного князя при помощи другого, в поддержке их свар, в приведении их сил в состояние равновесия, в том, чтобы не давать никому из них усиливаться[1].
Киевщина, Переяславщина и Черниговщина. Овладев в декабре 1240 г. Киевом, кочевники Батыя разорили город. В Суздальской летописи сказано: «Взяша Киев Татарове, и святую Софию разграбиша, и монастыри все… а люди от мала и до велика вся убиша мечем»[2]. Но это сообщение северорусского летописца слишком уж категорично для того, чтобы полностью соответствовать истине. Киев не совсем обезлюдел. И на это указывает хотя бы тот факт, что в городе в 1241 г., вскоре после Батыева штурма, жил черниговский князь Михаил Всеволодович, а в 1245 г. Киев «обдержал» наместник суздальского князя. По-видимому, этого наместника видел в 1246 г. папский посол в Орду францисканец Иоанн де Плано Карпини. Из его рассказа известно, что Киев был значительным городом, с боярами и тысяцким. Карпини даже называет Киев столицей Руси. Сохранность многих сооружений Киева — Софийского собора, Михайловского, Выдубецкого и Печерского монастырей и других каменных строений — также свидетельствует о том, что враги не сравняли город с землей.
Безусловно, Киев и Киевская земля тяжело пострадали от войск Батыя. Часть населения была уничтожена врагом, многие, в особенности ремесленники, попали в плен. Но полного запустения Киева не произошло. Киевщина и в дальнейшем оставалась княжеством, а Киев — столицей Южной Руси. Современники и люди последующих поколений недаром считали Киев одним из главных политических, экономических и культурных центров восточнославянских земель второй половины XIII в. и последующего времени.
Накануне вражеского нашествия, в 1239 г., Киевом овладел Даниил Романович — князь Галицкий — и посадил в городе своего наместника Дмитрия. Он так храбро сражался с врагом во время обороны города в декабре 1240 г., что Батый сохранил ему жизнь «мужьства ради его»[3]. После возвращения войск Батыя из похода в Силезию, Венгрию и Моравию в 1243 г. завоеватели поставили старшим князем на Руси Ярослава Всеволодовича Суздальского, который, по-видимому, в том же году посадил в Киеве своего наместника — боярина Дмитрия Ейковича.
После гибели Ярослава в Монголии в 1246 г. его сын Александр Невский получил от Батыя право «на Киев и всю Руськую землю»[4]. Однако так же, как и отец, Александр по возвращении из Орды не осел в Киеве, а уехал княжить в Новгород. Вместе с тем Густинская летопись, составленная в первой половине XVII в., называет под 1263 годом Александра Ярославича князем «московским и киевским». Точно так же именует этот источник преемника Александра на суздальском великокняжеском престоле Ярослава Ярославича (умер в 1272 г.). Но Киев и Киевская земля лишь номинально считались владениями суздальского князя; на самом деле ни Ярослав, ни Александр не сидели в городе, удовлетворяясь формальным признанием их власти киевским боярством.
После Ярослава Ярославича источники не упоминают ни об одном киевском князе последней четверти XIII в. Существует предположение, что Киевская земля не имела тогда княжеской власти, а разделялась на ряд отдельных сельских и городских общин, подчиненных непосредственно ордынским баскакам. В частности, в таком подчинении, по свидетельству Плано Карпини, находился Канев с округом. О тяжелом положении Киева и Киевщины под гнетом иноземных феодалов свидетельствует рассказ Суздальской летописи о том, что в 1300 г. «митрополит Максим, не терпя Татарського насилья, оставя митрополю и збежа ис Киева, и весь Киев разбежалъся»[5].
Ордынские правители облагали покоренное население южнорусских земель множеством налогов и повинностей. В грамотах ханов Золотой Орды второй половины XIІІ — начала XIV в. содержится перечень этих налогов и повинностей: дань, мыто, плужное (земельная подать от плуга), подводное и корм (перевозка и содержание ханских чиновников), война и ловчее (обязанность идти в поход или на охоту с татарами) и пр. Завоеватели собирали дань не только деньгами, но и натурой — продуктами земледелия, животноводства, охоты. Например, жителей Болоховской земли, смежной с Киевщиной, «оставили (помиловали. — Ред.)…Татарове, да им орють пшеницю и проса»[6].
Кроме обычных поборов, взимавшихся ежегодно, захватчики время от времени собирали чрезвычайную дань, даже людьми, которая особенно тяжким бременем ложилась на плечи покоренного народа. Плано Карпини рассказывает, как на его глазах завоеватели забирали на Руси в рабство одного из трех сыновей, а также неженатых мужчин, одиноких женщин и стариков. Все прочие должны были дать по шкуре медведя, черного бобра, хоря и черной лисицы. Тот, кто не мог уплатить эту грабительскую дань, сам попадал в неволю.
Скудость письменных источников не позволяет подробно осветить внутриполитическое положение Киевской земли первой половины XIV в. По отрывочным и неопределенным сведениям белорусско-литовских летописей, в первой половине XIV в. в Киеве вновь появились князья, но трудно установить не только последовательность их княжений, но и то, постоянно ли они сидели в Киеве. Нелегко определить даже точную дату присоединения Киевщины к Великому княжеству Литовскому. Возможно, какая-то часть киевских земель была захвачена литовскими феодалами еще при Гедимине (1316–1341). Это предположение подтверждается известием Новгородской летописи о том, что в начале 30-х годов XIV в. в Киеве сидел князь Федор — литовец по происхождению, поставленный, по мнению исследователей, литовским правительством. Нет сомнений и в том, что тогда же литовский князь на Киевщине делил власть с ордынскими феодалами: в 1331 г. в Киеве рядом с князем Федором видим баскака. В начале 60-х годов XIV в. усилившееся Великое княжество Литовское вступает в открытый вооруженный конфликт с Ордой и закрепляется на Поднепровье.
Подобно Киевской, Переяславская земля во второй половине XIII в. находилась в тяжкой зависимости от ордынских ханов. Источники дают основания считать, что на Переяславщине в упомянутое время не существовало княжеской власти. Об этом свидетельствует, в частности, эпизод, описанный галицким летописцем. Когда в 1245 г. Даниил Романович по пути в Орду проезжал Переяслав, то «сретоша (встретили. — Ред.) и [его] Татарове»[7], а не переяславский князь, как полагалось. Источник не упоминает князя скорее всего потому, что его в то время на Переяславщине вообще не было. Можно думать, однако, что время от времени в Переяславе все же сидели князья, на что указывает хронологически нечеткое известие Любецкого синодика о переяславском князе Иване Дмитриевиче, которое относят к рубежу XIII и XIV вв. Какого-то переяславского князя по имени Олег называет белорусско-литовская «Хроника Быховца» в эпизоде, относящемся к началу XIV в.
В 1239 г. войско Батыя штурмом взяло и сожгло Чернигов. Завоеватели овладели также Новгород-Северским, Глуховом и другими городами Черниговской земли. Еще до этого, напуганный известиями о приближении полчищ Батыя, черниговский князь Михаил Всеволодович вместе с сыном Ростиславом подался в Венгрию. Но венгерский король Бела IV отказал князьям в приюте, и они нашли его у своего давнего врага князя Даниила Галицкого. Перед лицом внешней опасности тот забыл оскорбления, нанесенные ему Михаилом, и дал Ростиславу «держать» Луцк, а Михаилу обещал поддержать его претензии на Киев («обеща ему Киев»). Когда же орды кочевников ворвались на Поднепровье, Михаил, убедившись в крахе своих надежд сделаться киевским князем, вместе с сыном ушел в Польшу.
После того как полки Батыя огнем и мечом прошли Юго-Западной Русью, Михаил вокняжился в Киеве, а Ростислав сделал попытку утвердиться в Чернигове. В 1241 г., воспользовавшись слабостью политической власти на южнорусских землях вообще и выступлением галицкого боярства против Даниила, Ростислав Михайлович вторгся в галицкое Понизье (Южную Подолию), но не смог взять Бакоту и отступил за Днестр. Народные массы Галицкого княжества не поддержали авантюриста и боярского приспешника Ростислава. Даниил Романович отомстил феодалам, и не только за сговор с Ростиславом, но и за позорную поддержку ими завоевателей. Об этом ярко рассказывает галицкий летописец: «Слышав же Даниил приход Ростиславль со князя Болоховъскими[8] на Бакоту, абъе устремися на не: грады их огневи предасть и гребля их раскопа… Данил же на не (болоховских князей. — Ред.) болшую вражьду держа, яко от татар болшую надежду [они] имеаху»[9].
В 1242 г. Ростислав Михайлович после неудачной попытки закрепиться в Галичине бежал в Венгрию, где в 1243 г. женился на дочери короля Белы. Тем временем Михаил Всеволодович правил в Чернигове. В 1245 г. он вновь появляется на политической арене, проведывает сына в Венгрии, но венгерский король и Ростислав «чести ему не створиста; он же разгневался на сына, возвратился Чернигову»[10].
С конца 1242 г. русские князья начинают ездить в Орду за «ярлыками» на княжение, враждуя друг с другом и стремясь захватить как можно большие владения. Мало кто из них при этом учитывал народные интересы. Так поступил и Михаил Всеволодович. Около 1245 г. он поехал в Орду, и не столько ради подтверждения своих прав на Чернигов, сколько для того, чтобы отнять у Ярослава Суздальского Киев. Но честолюбивым надеждам Михаила Всеволодовича не суждено было осуществиться. По приказу Батыя его убили. Летописец объясняет смерть черниговского князя отказом исполнить языческий обряд — пройти через огонь. Но настоящей причиной убийства было то, что в борьбе за первенство на Руси между суздальским князем Ярославом и черниговским Михаилом верный своей политике разобщения древнерусских земель Батый счел более выгодным поддержать первого.
В течение первой половины 40-х годов XIII в. Черниговская земля была окончательно покорена Батыем. Большинство населения черниговских уделов оказывало героическое сопротивление кочевникам, отголоском которого являются известия о казни в Орде ряда черниговских князей, возглавивших народно-освободительное движение. В 1241 г. там погиб Мстислав Святославич Рыльский, а в 1245 г., почти одновременно с Михаилом Всеволодовичем, ордынскими правителями был убит другой черниговский князь — Андрей Мстиславич.
В 1255 г. в Черниговской земле, так же, как и в других древнерусских землях, завоеватели провели перепись населения с целью обложения его данью. Непомерная сама по себе, эта дань взималась с необыкновенной жестокостью. Всей своей тяжестью она легла на плечи народных низов, эксплуатируемого местными феодалами бесправного крестьянства и мещанства. В 1283 г. ордынский баскак Ахмат разорил и рассеял жителей северной части Черниговской земли.
Под властью ордынских феодалов Черниговская земля дробится на множество уделов и приходит в упадок. В то время как на других русских землях к концу XIII в. уже заметны признаки консолидации, в Черниговской земле раздробленность усиливается. Власть великого князя становится номинальной, он превращается в обычного ордынского надсмотрщика над многочисленными удельными князьями. Лишь отдельные великие князья, опиравшиеся на освободительное движение народных масс, смогли сыграть заметную роль в политической истории Черниговской земли второй половины XIII в. Прежде всего — это Роман Старый, сын Михаила Всеволодовича.
Отстаивая Черниговщину от пытавшихся захватить ее литовских феодалов, Роман в 1263 г. разбил литовское войско за Днепром. В следующем году он вновь нанес поражение литовским феодалам, «сам же ранен бысть… и показа мужьство свое»[11]. В конце 1275 г. Роман Михайлович помогал Льву Даниловичу Галицкому в войне против Литвы. Черниговский князь, будучи дальновидным политиком, стремился сдержать натиск литовских князей на Русь, ибо понимал, что усиление Литовского княжества создавало угрозу нового завоевания для южнорусских земель — на этот раз с запада.
Одновременно Роман Михайлович старался сохранить пусть и ограниченный суверенитет Черниговского княжества. В 1286 г. черниговское войско осуществило успешный поход против угрожавшего Черниговской земле Смоленского княжества «и посад пожже, и ко граду (Смоленску. — Ред.) приступа, и власти (волости. — Ред,) и села повоева, и отъиде восвояси»[12]. Роман Михайлович, стремившийся к независимости от Орды, пользовался авторитетом на Руси. Когда в 1275 г. ордынцы двинулись на Литву, Роман, вопреки их требованию, не пошел вместе с ними. Уклонялся он и от участия в других грабительских экспедициях вражеских войск. Подобная политика черниговского князя не могла не вызвать недовольства хана. На рубеже 80-х и 90-х годов XIII в. Роман умер. Согласно одному источнику, его убил «царь в Орде».
Однако даже индивидуально ярким личностям и видным политикам типа Романа Старого было не под силу остановить или хотя бы замедлить дальнейшее дробление Черниговской земли, ее политический кризис, приведший на переломе XIII и XIV вв. к значительным территориальным потерям.
Во второй половине XIII — в начале XIV в. на Черниговщине возникло множество мелких удельных княжеств: Белевское, Одоевское, Воротынское, Карачевское, Козельское, Мосальское, Звенигородское, Тарусское, Баратынское, Оболенское, Спашское, Млинецкое, Волоконское и др. Уменьшилась территория старых черниговских уделов: Курского, Рыльского, Путивльского. Пришли в упадок собственно Черниговское и Новгород-Северское княжества. Центр политической жизни Черниговской земли переместился в Брянское княжество. В Брянск была перенесена из Чернигова и епископская кафедра. Значительная часть раздробленной на слабосильные удельные княжества Черниговщины в середине XIV в. была захвачена литовскими феодалами.
Возвышение Галичины и Волыни. Незадолго до нашествия орд Батыя Даниил Романович сломил боярскую оппозицию и в 1238 г. с триумфом вступил в Галич, где его радостно встретили горожане. Галицкие бояре были вынуждены просить прощения у Даниила за измену («яко согрешихом ти, иного князя держахом»[13]). Победа Даниила над мятежным и могущественным галицким боярством означала объединение Галицкой земли с Волынской. В борьбе против феодальной оппозиции княжеская власть опиралась на дружину, городские верхи и мелкое боярство. Народные массы, больше всего страдавшие от феодальных «котор» (свар), решительно поддерживали объединительную политику Даниила. Развивая военный успех, галицко-волынское войско продвинулось на восток и в 1239 г. овладело Киевом. Но этот успех был кратковременным.
Надвигалась гроза с Востока. Узнав о приближении орд Батыя, Даниил Романович вместе с сыном Львом едет в Венгрию и стремится заключить оборонительный союз с Белой IV. Однако дипломатическая миссия Даниила окончилась неудачно. Бела IV не стал помогать ему, надеясь, что Венгрию кочевники обойдут стороной. Не найдя поддержки у венгерских феодалов, Даниил выехал в Польшу, так как на Волыни уже хозяйничали завоеватели.
Вскоре после того как орды Батыя, пройдя через южнорусские земли, вторглись в Польшу и Венгрию, Даниил Романович вернулся на Волынь. Смерть и разрушения встретили его на земле отцов. Страшную картину уничтожения варварами населения городов Волынского княжества нарисовал галицкий летописец: «Данилови же с братом (Васильком. — Ред.) пришедшю ко Берестью, и не возмогоста ити в поле, смрада ради множества избъеных; не (никто. — Ред.) бе бо на Володимере не остал живый, церкви святой Богородицы исполнена трупья, иные церкви наполнены быша трупия и телес мертвых»[14].
Вновь подняли головы мятежные галицкие и волынские бояре. Когда Даниил прибыл к Дорогичину, феодалы не впустили его в город. Галичина вновь вышла из-под руки великого князя: власть в Галиче захватил богач Доброслав, «судьич, попов внук», как пренебрежительно называет его галицкий летописец. В то же время давний враг Романовичей боярин Григорий Васильевич засел в Перемышле, «собе горную страну Перемышльскую мысляше одержати, и бысть мятеж велик в земле и грабеж от них (т. е. от бояр. — Ред.)» — с горечью пишет летописец[15].
Господство бояр и «неродовитых» людей в Галичине было неслыханным в то время нарушением феодальной иерархии. Но самое главное, они еще больше разоряли страну, и без того опустошенную завоевателями. Доброслав Судьич, как настоящий князь, раздавал волости, и не только галицким, но и черниговским боярам. Это вызывало возмущение народа.
Между тем не прекращалась борьба боярских группировок во главе с Григорием и Доброславом. Это, в конечном счете, заставило каждую из них искать поддержки у Даниила Романовича. Воспользовавшись благоприятным моментом, когда Григорий и Доброслав приехали к нему на третейский суд, он бросил обоих в тюрьму («повеле… изоимати»[16]). Так Даниил вернул себе Галич. Народ приветствовал возвращение князя в Галич, но феодалы не прекратили борьбы против центральной власти.
В 1243 г. ставленник боярской оппозиции Ростислав вновь ненадолго захватил Галич. Изгнанный Даниилом и Васильком, он получил поддержку и помощь у венгерского короля Белы IV и польского князя Болеслава Стыдливого. Но Даниил и Василько в союзе с мазовецким князем Конрадом организовали поход на Польшу. Волынские и галицкие полки действовали на широком фронте от Люблина до Вислы и Сана. Кампания окончилась тем, что Даниил молниеносным маршем на Люблин вывел польского короля из игры.
Дело постепенно шло к решительному столкновению Даниила Романовича с Ростиславом, которого поддерживала также часть галицкого и черниговского боярства. Зато на стороне Даниила были дружинники, мелкое боярство, городские верхи. Князя поддержал и трудовой народ Галичины и Волыни, страдавший от междоусобиц и произвола феодалов, которые истребляли и разоряли своих подданных.
В 1244 г. Ростислав, выпросив у своего тестя Белы IV «угор много», двинулся на Перемышль, разбил небольшое войско, находившееся там, но при появлении главных сил Даниила был вынужден отступить в Венгрию. Через год Ростислав вновь вторгся в Галичину во главе венгерских, польских и русских (выставленных непокорными Даниилу боярами) полков. Его войско овладело Перемышлем и осадило город Ярослав, расположенный в Западной Галичине. Пока Ростислав вместе с венгерским воеводой (баном) Фильнием вел осаду Ярослава, на выручку городу поспешили Даниил и Василько Романович во главе «воев» своих, основную массу которых составляло народное ополчение.
17 августа 1245 г. под Ярославом произошла генеральная битва. Даниил Романович проявил себя как талантливый полководец. Обойдя врага с фланга, он ударил в тыл войску Ростислава и разгромил венгерский рыцарский полк Фильния. Венгры побежали, за ними пустились польские и другие отряды Ростислава. Победа галицко-волынских дружин была полной. В плен попали почти все вражеские военачальники, и лишь Ростиславу удалось бежать в Краков. Даниил приказал казнить жестокого угнетателя Галичины венгерского бана Фильния и многих боярских предводителей.
Битва под Ярославом подвела черту под сорокалетней борьбой галицко-волынских князей против боярской олигархии. Победа Даниила Романовича объясняется тем, что он опирался на мелкое служилое боярство, зажиточных купцов, ремесленников, а главное, его поддержали горожане и широкие слои сельского населения, недовольные боярским произволом.
Оппозиция государственной власти в Галицко-Волынском княжестве была побеждена, но не искоренена окончательно. Борьба с боярством продолжалась и в дальнейшем. Однако после битвы под Ярославом государство могло уже решительно и открыто подавлять боярские выступления, для чего раньше не хватало сил. Поддержка народных масс сделала возможным окончательное объединение Галичины и Волыни.
Теперь Даниилу кроме Галичины принадлежала и часть Волыни: земли Дорогичинская, Белзская и Холмская. Василько держал Владимир вместе с большей частью Волыни. Но этот раздел земель между Романовичами следует считать формальным, поскольку братья фактически были соправителями. Недаром летопись называет обоих «велиции князи». Правда, Даниил благодаря своим выдающимся государственным, дипломатическим и военным способностям был первым в слаженном дуэте Романовичей.
Усилиям правительства Галицко-Волынского княжества в деле объединения южнорусских земель, в его борьбе против мятежного боярства мешала неблагоприятная международная обстановка, прежде всего ордынское иго. Вскоре после Ярославской битвы, осенью 1245 г., хан обратился к Даниилу с требованием: «Дай Галич!», т. е. Галицкую землю. О Волыни пока что умалчивалось. Как рассказывает Галицкая летопись, Даниил, посоветовавшись с братом, сказал: «Не дам полуотчипы своей, но еду к Батыеви сам»[17].
26 октября 1245 г. Даниил Романович выехал в Орду. Его томили тяжелые предчувствия. Батый встретил галицко-волынского князя знаками высокого внимания, но Даниил и его свита хорошо понимали свое настоящее положение. С горечью повторяет летописец обращенные к Даниилу слова Батыя, потчевавшего его кумысом: «Ты уже наш же, татарин: пий наше питье». И далее в летописи читаем: «О злее зла честь татарьская! Данилови Романовичи), князю бывшу велику, обладавшу Рускою землею… ныне седить на колену, и холопом называеться, и дани хотять»[18].
Ценой признания зависимости от Батыя Даниил сумел сохранить целостность Галицко-Волынского княжества («и поручена бысть земля его ему, иже беаху с ним»). Зависимость эта пока оставалась формальной, и Даниил Романович выиграл время для подготовки к борьбе против Орды, а также для упрочения своей власти в Южной Руси. Он решил основать в Галиче митрополию и назначил митрополитом своего сподвижника — «печатника» (канцлера) Кирилла.
Успешное завершение поездки Даниила к Батыю повысило авторитет князя в Европе. Венгерский король Бела IV, накануне нашествия кочевников не пожелавший помочь Даниилу, уже в 1246 г. обратился к нему с предложением о союзе, который должен был быть скреплен браком Льва, сына Даниила, с Констанцией, дочерью короля. Галицкий летописец объясняет дипломатический шаг короля страхом перед Даниилом: «Бояшебося его, яко был бе в Татарех, победою победи Ростислава и Угры его»[19]. Сам Бела IV в письме к папе Иннокентию IV мотивировал брак своей дочери со Львом Данииловичем необходимостью совместных действий против Орды.
Поделиться книгой: