Ворон

Альфонсо выдохнул воздух, который набрал для крика, и взглянул в ту сторону, откуда раздавался голос. Оказывается, в одной из стен стремнины открылся проход; в котором, на фоне багрового сияния, стоял некто, с лицом сокрытым черным капюшоном. Он протягивал к Альфонсо длинную руку — ладонь и пальцы которой были скрыты перчаткой.

— Хватайся за меня! — выкрикнул этот некто.

Тут вода особенно сильно рванула Альфонсо — он почувствовал, как разжимаются его пальцы; вскрикнул — еще одно мгновенье и он падал бы вниз — отчаянный рывок к протянутой руке. Нет — он бы не смог до нее дотянуться — но тут рука сама вытянулась, сильно обхватила его за запястье и одним рывком вздернула на край уступа. Вспышкой боли вскрикнуло вывихнутое плечо, однако, Альфонсо не обращал внимания на боль — с жадностью вглядывался он в чернеющий пред ним контур…

А тот стоял, вслушиваясь в ночь — вот тихо промолвил:

— Нам лучше укрыться — они идут.

Действительно, из глубин ночи, раздался голос Рэроса — он звал своего сына.

— А с ним еще кудесник из Валинора. — молвил «некто» — и не понять было, какие, на самом деле в нем чувства — голос был очень спокоен.

Вот он быстро провел в воздухе рукою. Тут Альфонсо вздрогнул, ибо почудилось ему, будто где-то рядом затаилась огромная змея. Вот зашипела угрожающе — сейчас наброситься. И только потом он понял, что то не змеиное шипенье было, а слова заклятья брошенные незнакомцем.

В то же мгновенье стена заросла — Альфонсо даже толкнул ее — камень, как камень.

Альфонсо огляделся: вместе с колдуном он был замурован в каменной толще: помещении со сферическими, оплавленными стенами — в трещинах шипела лава, именно от нее исходило бардовое свечение. Было душно, воздух был затхлый, раскаленный. Посреди этого помещения стоял черный стол, а возле него — друг против друга — два совершенно черных кресла с высокими спинками. В углу лежало клубом что-то черное, и не понять — живое оно было, или же нет. Помимо этих вещей в пещерке ничего не было.

— Прошу. — пригласило сокрытое под капюшоном существо и само шагнуло к столу, уселось в то кресло, которое высилось у дальней стены.

Альфонсо уселся во второе кресло, стал разглядывать незнакомца…

Молчание… Прошла минута, вторая…. Альфонсо боязно было обратится к этому. кудеснику. Но вот, когда молчание это стало невыносимым, Альфонсо не выдержал, слабо вскрикнул, спросил:

— Кто вы?

— Зови меня Элдуром.

— С эльфийского это имя значит «темный друг». - вздрогнул Альфонсо и еще раз спросил. — Кто же ты?

— Что бы рассказать тебе кто я понадобиться много времени — оно еще будет у нас впереди. Пока же поговорим об ином… Тебя, ведь, пугает мой грозный, темный вид. Ты, ведь, хочешь видеть мое лицо?

— Да… — совсем неуверенно прошептал Альфонсо.

Вовсе он и не хотел этого лика видеть; и, когда Элдур схватился своими длинными, цепкими пальцами за край капюшона — уж приготовился увидеть какой-нибудь жуткий, змеящийся лик с черными провалами вместо глаз.

Капюшон был откинут и…

Никого змеящегося лика, никаких жутких глаз. Пред Альфонсо сидел человек. Видно было, что он прожил уже много — но вот сколько ему лет — пятьдесят или же сто — было не понять. Волосы черные, но в них — белыми нитями вытянулась седина. Лицо благородное, с довольно крупными чертами; бледные брови, глаза же большие, темно-изумрудного оттенка. Очень спокойные, мудрые глаза. В этих глазах и сила великая, и память многих прожитых лет, и внимание к Альфонсо.

Ничто в лице, в выражении очей этого человека не настораживало. Напротив — они сочувственной мудростью своею призывали к доверию. Альфонсо еще раз вздрогнул, вспомнив недавний свой ужас, и тут же старательно отбросил его. Даже улыбнулся, даже уверил себя, что все складывается как нельзя лучше — ведь то, к чему он так стремился теперь близко — стоит только руку протянуть.

И тут Альфонсо заметил, что стены за спиною незнакомца проворачиваются, и то отдаляются, то приближаются. От этого необычного движенья у юноши закружилась голова — он помотал ею — огляделся и обнаружил, что и пол и стены, и потолок — все кружатся друг против друга, да с разной скоростью. Раздавалось негромкое, размеренное поскрипывание.

— Прошу извинить меня за некоторые неудобства. — с искренним сожалением молвил Элдур. — приходится защищаться от тех, кто там…

— А, да… от этого эльфа. — кивнул Альфонсо. — Только бы он нас не нашел.

— Голова кружиться?

— Да-да. — закивал юноша и вытер, катящиеся по лбу капельки пота.

Тут раздался скрип, в столе распахнулась железная лунка, и из нее выдернулась чаша, до самых краев наполненная чем-то черным.

— Испей моего целебного зелья. — говорил Элдур.

Альфонсо взял чашу — она оказалась теплой — из нее сильно пахло каким-то растением, но юноша понял, что запах этот затем только, чтобы отбить запах иной — он все же уловил его — очень резкий, неприятный…

Он недоверчиво приблизил чашу к губам и тут вновь — такой доверительный, мудрый голос Элдура:

— Пей же, не бойся — это только поможет тебе.

Как хотелось верить этому сильному голосу, за которым чувствовались огромные, неведомые Альфонсо знания!

Юноша разом выпил содержание чаши. Сначала больно кольнуло в горле, потом боль прошла, и он уже не чувствовал вкуса.

Вот поставил чашу на стол и она тут же была поглощена в его глубины. Огляделся. Потолок, стены, Элдар, пол — все двигалось в разных направлениях, все приближалось, удалялось; багрянцем мерцала лава — однако голова у Альфонсо больше не кружилась. Напротив — он видел, и воспринимал все очень ясно. И совершенно спокойно он понял, что сердце его больше не бьется.

— Ну, что же. — молвил Элдур. — Я в тебе совсем не ошибся. В тебе только пробуждается великий человек достойный править всем миром. Посмотри мне в глаза — ты видишь в них мудрость — а, значит, мои слова чего-то стоят. Ты избранник. Ответь — веришь ли ты мне?

— Да, конечно. — выкрикнул Альфонсо и черные его очи запылали, он быстро говорил. — Конечно, я избранник. Я давно чувствую в себе такие силы, что… весь храм Иллуватора бы перевернул!

Элдур спокойно улыбнулся:

— Ну, с этим пока повременим. В твоих черных очах я вижу гения — такого человека, которого не рождала, и никогда больше не родит эта земля.

— Да, да! — с готовностью повторил Альфонсо, ибо он чувствовал то же.

— Но, к сожалению, окружающие тебя не могут распознать этого величая. А те, кто могут — те бояться, как этот старик Гэллиос, например.

— Но почему?! — выкрикнул Альфонсо, и в голове его с небывалой силой вспыхнуло презрение к тем, кто не могут его понять.

Элдур молчал. Тут Альфонсо еще раз выкрикнул свой вопрос, но маг выставил в предостерегающем жесте ладонь и промолвил:

— Тихо, они рядом.

— Да что им нужно-то… — в гневе зашипел Альфонсо…

Элдур печально вздохнул, и шепчущий голос его задвигался у юноши прямо в голове:

— Кто не видит, а кто и боится просыпающегося в тебе гения. Вспомни, чего они хотят: не впереди армий тебя пустить, а…

— Чтобы я малышне сказки читал! — горько усмехнулся Альфонсо и тут же, лицо его исказилось гневом.

— Да, да… — кивнул Элдур. — А теперь — тихо. Они совсем рядом. К сожалению, пока мы их вынуждены бояться. Тихо. Посиди пока и подумай над сказанным.

* * *

Фиорин и Рэрос остановились над стремительной, черной водою, эльф:

— Насколько мне известно — здесь ничего подобного не должно быть.

— Выходит — это чары врага. — молвил адмирал.

— Да… — тут эльф опустился на колени и прильнул ухом к земле…

Так недвижимый пролежал он несколько мгновений, затем поднялся и молвил:

— Он где-то в каменной толще…

Адмирал за годы своих морских странствий много всяких чудес повидал, много и такого от чего у нормального человека волосы бы встали дыбом — потому он принял это известие спокойно. Когда имеешь дело с волшебством — ко всему надо быть готовым. Он только спросил:

— Можем ли мы ему помочь?

— Мы ему должны помочь, иначе свершиться что-то страшное. Я просто не знаю — хватит ли моих сил, чтобы одержать победу над этим врагом. Вряд ли во всей процессии найдется кудесник сведущий в магии больше, чем я — но, боюсь, что и моих сил может не хватить… Ладно, пойдем — для начала надо найти место, где он прячет твоего сына.

Так, вдоль течения реки, дошли они до того места, где поверхность обрывалась, и вырывающаяся из стремнины вода, пролетев несколько десятков метров разбивалась в тончайшую серебристую кисею. От этого места видна была и мраморная лестница по которой спускалась с Менельтармы процессия.

— Они здесь. — в полголоса молвил эльф, указывая себе под ноги.

Тут в ночи разгорелась новая, и самая яркая звезда. Из прошитой серебром потемок вышел старец Гэллиос, остановился. Ударил посохом в землю и издал плавный, тягучий звук. По каменной поверхности разбежались трещины, из них повалил бардовый дым.

Адмирал выхватил свой, так много крови испивший, клинок. Эльф нагнулся над одной из трещин — в лицо ему волною ударил пар — он прошептал имя Элберет, и, вдруг, в эту расщелину прыгнул.

* * *

Лицо Элдура вытянулось, побледнело; на мгновенье в изумрудный глазах его проскользнул гневливый огонек; но вот он уже смотрит по прежнему спокойно и мудро. В голосе его слышалось разочарование:

— Ну, вот. Они, все-таки, нашли, где мы — значит времени совсем мало.

Альфонсо ударил кулаком по столу:

— Проклятье…

— Тише — на проклятья еще будет время. Слушай меня внимательно. Прежде всего ты должен похитить трех своих меньших братьев…

— Зачем…

— Не перебивай — сейчас не время объяснять. Ты закрепи колыбель на самом быстром из ваших коней и скачи к восточному побережью. Это будет твой самый первый шаг к величию — впереди еще очень многое, но пока просто похить их… В дальнейшем я буду приходить к тебе…

Тут раздался треск и, крутящийся потолок затрещал, покрылся трещинами; посыпались камни. Воздух покрылся рябью, будто это и не воздух был, а вода.

— Уйдите прочь! — гневливо закричал Альфонсо.

Элдур поднялся со своего кресла, и, вдруг, оказался очень высоким, а расправив широкие плечи стал походить на настоящего великана. Альфонсо тоже вскочил на ноги, однако, тут у него сильно закружилась голова. Он ухватился за стол, и тут понял, что он, Альфонсо, превращаться в карлика.

На лице великана вновь появился черный капюшон…

Альфонсо все уменьшался в размерах — вот он вынужден был выпустить край стола, так как ноги его попросту повисли в воздухе.

Он, продолжая уменьшаться, повалился на пол, а пред ним, с оглушительным треском разверзлась пропасть….

Раздался приглушенный голос Элдура:

— Спрячься от них…

В это время, из широкой щели в потолке, словно сгусток солнца, пал и тут же выпрямился, выхвативши клинок эльф Фиорин. Исходящее от него сияние разлетелось по пещерке — всколыхнуло бардовые стяги, и тут, словно свежим ветром повеяло; исчезла и рябь…

Как зачарованный, стоял, смотрел на двух исполинов Альфонсо.

Вот раздался голос эльфа:

— Кто ты? Назовись.

— По какому праву… — начал Элдур и ясно было, что оттягивает время, ибо та черная бесформенная груда, которую Альфонсо заметил еще, когда они только вошли в пещеру — эта самая груда всколыхнулась, и оставаясь такой же бесформенной медленно и бесшумно стала продвигаться эльфу за спину.

Вот Фиорин, жестом остановил разговорившегося Элдура и повелел:

— Для разбирательства, кто ты и зачем похитил Альфонсо, мы пойдем в Арменелос. И, если не захочешь идти добром — поведу силой.

Эльф, с занесенный для удара, бросающим солнечные блики клинком, начал наступать на Элдура. Альфонсо пришел в такую ярость от того, что «какой-то эльф смеет грозить его новому другу», что бросился к его ноге — намериваясь вцепиться в нее, как разъяренный пес. Но при каждом шаге он все уменьшался в размерах, и, наконец, стал таким маленьким, что одна подошва эльфа казалась ему уже целой горою.

Тем временем, Элдур отступал к стене. Вот он дотронулся до нее и там открылся длинный, загибающийся вверх проход, в окончании которого, зияла зловещим бардовом светом большая звезда. Казалось, что находятся они в огромном чайнике из горлышка которого вот-вот должен был вылететь Элдур.

Эльф бросился к кудеснику — однако, достать до него не успел — черная тень, пронзительно вскрикнув метнулась на спину эльфа.

Это было просто хаотическое острых неестественных граней — и удивительно, как эта клякса могла двигаться, что. Но сила в этом скоплении была великая — на спину эльфа пришелся удар страшной силы, он отлетел к стене; пошатываясь, не выпуская из рук клинка, поднялся на ноги; но златистый свет вокруг него замерцал, словно бы свеча, которая почти догорела и вот-вот затухнет. На полу вокруг него стала собираться кровь — как над всякой эльфийской кровью, над нею появилось сияние, от чего в пещерке стало еще яснее — бардовые стяги забились по углам…

Альфонсо уже некоторое время стоял на огромном каменном плато — он гневливо сжал кулаки, но вот поверхность прорезалась ущельем, которое, на самом то деле, было лишь узенькой трещиной, и юноша, не удержавшись на ногах, полетел в нее. Мгновенье полета — он даже не почувствовал, как упал — вот вскочил на ноги — высоко-высоко над его головою, над чернотой высоченных стен причудливое небо перекручивалось в борьбе бардовых вспышек и златистого света.

В это время черная тварь резко выдернула один из своих отростков — сверкнул в воздухе клинок эльфа Фиорина — раздался треск — отросток был отрублен — в это же время еще один отросток ударил с иной стороны — молниеносный выпад… Эльф отбил еще несколько таких ударов, но на него вот разом и со всех сторон обрушилось с дюжину этих смертоносных орудий… на пол сильно хлынул эльфийской крови — пронзенный когтями, сжатый щупальцами, переломленный клешнями — Фиорин еще нашел в себе силы для последнего рывка — его клинок погрузился в самый центр всех этих причудливых изгибов — оттуда рывками хлынула тьма и, перемешавшись с кровью эльфа, отчаянно зашипела, взметнулась быстрыми клубами под самый потолок. Элдур обратился в черного ворона и, вместе с дымовыми клубами, стремительно вырвался из носа закипевшего «чайника» навстречу бордовой звезде.

Альфонсо ничего этого не видел — теперь над его головою стремительно проносились темные облака, что-то билось там с такой силой, что поверхность под юношей тряслась, да так сильно, что он едва на ногах стоял.

— Элдур!!! — что было сил закричал он, да тут же и замолчал, потому что почувствовал, что его крик значительно более слабый нежели писк комара.

Но, на удивление, пришел ответ — глас Гэллиоса:

— Сейчас мы поможем тебе!

Пробормотав проклятье, юноша повернулся, бросился бежать среди черных стен. Вдруг, за спиною его стал нарастать гул — он обернулся и обнаружил, что за ним несется стена тьма — он со всех сил бросился вперед, однако, стена тут же поглотила его закружила — и не было сил вырваться — он даже не знал, куда несет его, когда раздавит обо что-нибудь — он задыхался — вязкая чернота эта и жгла его и бросала из стороны в сторону.

Та стена тьмы, которая взметалась до самых стен «ущелья», была, на самом деле, лишь маленькой струйкой перемешавшейся крови благородного эльфа, и тьмы, которая все хлестала из черной твари. Струйка эта, тонкой черной нитью, прокатывалась по полу и, казалось, что это кто-то ведет пером — подписывает некий шипящий, раскаленный договор.

Юноша, размером теперь едва ли больший чем пылинка, несся с кровью все дальше и дальше — несколько раз он был вырван на поверхность, вздохнул воздух — это и спасло ему жизнь… Потом было долгое-долгое падение… Проходили минуты, а пылинка Альфонсо все падал. Ветер подхватывал его кружил… В глаза хлынула тьма и последнее что он помнил был голос Элдура: «Похить своих братьев. Жди новой встречи.».