Помоги проекту - поделись книгой:
У нас не будет никаких виз, и каждый сможет приехать и остаться сколь угодно долго. У нас не будет паспортов. Мы создадим единственное место на земле, где не будут признаваться ни национальности, ни религии, ни политические границы. И может быть, наш пример докажет и другим, что все это возможно — что это те же самые люди, вышедшие из их же окружения. Нужна лишь совершенно четкая модель.
В общем, волноваться повода нет. Это лишь вопрос нескольких недель... Скоро мы обретем собственное место, я созову всех моих людей, и мы начнем работу. Мы сможем принять какое угодно количество желающих, потому что мы ведь собираемся строить не просто дома, а плавучие дома. В этом отношении океан неограничен, и проблем быть не должно.
Почему обязательно нужна суша? Нужен лишь небольшой ее участок, достаточный для функциональных вещей вроде гостиницы и аэропорта. В остальном же мы можем использовать океан. И законы насчет океана те же,что и везде: двадцать миль от побережья острова или земли принадлежат вам. Так что, мы можем селиться на расстоянии до двадцати миль от острова... И это будет очень подвижное поселение. Все эти лодки будут иметь возможность передвигаться, мы сможем передвигать и дома. Это будет живое общество, не мертвое, не закрепленное, где все остается на своих местах.
Человек еще не пытался жить... ведь вода может стать куда более прекрасной средой обитания. Тут есть свобода передвижения — ведь обычно вы привязаны к своему дому и к земле, на которой он стоит. Вспомните, как делают в Японии: они выращивают целые сады на воде. Они смешивают солому с землей, пускают ее на воду и на таких островках сажают семена; на них можно выращивать розы или вообще какие угодно цветы. Традиция плавучих садов существует в Японии уже не одну тысячу лет; они это умеют делать в совершенстве.
И у нас есть санньясины, которые знают, как построить плавучие сады,так что вы все это тоже увидите. Один санньясин сказал мне, что у него есть друг, ученый, который построил дом под водой, с кондиционером и прочими роскошествами, а на крыше он устроил замечательный сад. То есть, снаружи виден только этот сад, а сам дом скрыт под водой. И в саду есть дверь, через которую можно попасть в дом.
Этот человек открыл особую водонепроницаемую смесь из клея и цемента. И у него все получилось. Он построил целый дом — теперь это успешный эксперимент. Мы могли бы позвать этого человека к нам и дать ему возможность строить нам дома под водой. И вы представьте как здорово жить в подводном доме. Можно даже сделать его полностью стеклянным, и точно так же, как из обычного дома вы сморите на небо, из подводного дома можно будет рассматривать мир океана, рыб. Они все такие разноцветные и безумно красивые. Некоторые рыбы даже имеют собственные фонарики. Ночью это выглядит как целая процессия с фонариками — эти рыбы излучают свет.
Я как-то читал об одном человеке, который провел один небольшой опыт, успешный опыт, при котором дома... Если из-за роста населения возможности суши будут снижаться... этот человек построил воздушный дом. Раньше это просто была поговорка такая: строить воздушные замки — то есть, выдумывать что-то нереальное. Но сегодня он может построить настоящие воздушные замки. Нужен лишь очень большой воздушный шар, и внутри него можно устроить хоть целый город — летающий город. Его можно будет направить куда угодно; с него можно запросто отправлять людей на землю.
Просто люди консервативны до мозга костей и поэтому они продолжают поступать так, как поступали всегда. Я надеюсь, что в нашей коммуне мы перепробуем все самое новое и отбросим все представления о том, как надо жить. И мы начнем все заново не только с точки зрения экономики, психологии и духовности, но и в смысле физики — во всех смыслах... свежее и новое, мы построим образец для всей вселенной. У нас будет столько туристов, что нам хватит средств, чтобы прокормит всю коммуну.
И ведь эти японцы, которые пускают вплавь по океану, по рекам, по озерам целые островки — раз они могут выращивать цветы, то могут выращивать и пищу. Это лишь вопрос принятия неизведанного и желания исследовать неизведанное.
Словом, пусть никто из санньясинов на этот счет не волнуется. Через месяц у нас будет наш дом, а еще через год к нам начнет прибывать поселенцы. И вот в чем вся моя идея: если мы не в силах построить коммуну для ста тысяч санньясинов на суше, то мы запросто сможем построить ее в океане. И мы сделаем это!
Вопрос шестой:
Все, что я вам говорю, само отвечает на твой вопрос. Откуда этот страх? Я вовсе не авторитарная личность. Я не делаю заявлений, что я единородный сын Божий, что я божественное воплощение или что я мессия, пророк. Каким же образом вы можете сделать из меня авторитарную личность?
Авторитарные личности сами несут ответственность за то, что они стали авторитарными. Никто их специально таковыми не делал. Более того, вся Иудея пыталась вразумить Иисуса Христа: «Никакой ты не единородный сын Божий — перестань нести чепуху!» Но он упорствовал. Он упорствовал так сильно,что всем надоело, и его распяли.
Такие люди сами старались сделаться авторитарными личностями. Но нужно видеть одно небольшое различие: быть авторитарной личностью — это одно, но быть авторитетом — это уже совсем другое. Авторитарный человек заявляет: «Верьте всему, что я говорю, потому что мои слова идут непосредственно от Бога, у меня с ним прямая связь, которой нет у вас. Вам не подобает сомневаться. Сомнение будет наказано — вера будет вознаграждена».
Однако быть авторитетом — это совсем иное дело. Это означает, что все мои слова идут от моего собственного авторитета, мои слова не закованы в кавычки. Говоря, я не представляю Бога, я не представляю Иисуса Христа, Кришну или Будду. Я говорю не как обычный последователь какой-нибудь там уважаемой личности.
Быть авторитетом означает, что я имею собственный опыт и говорю я только исходя из моего собственного опыта. Мой авторитет не требует от вас веры, но требует, чтобы вы задавали вопросы. Но при этом я авторитетно вам заявляю, что вы обретете, потому что я обрел. Я не вижу, почему бы вам не обрести то же самое.
Таким образом, любой, кто говорит исходя из собственного опыта, есть авторитет, но ни в коем случае не авторитарная личность. Такой человек не авторитарен — он просто авторитет. Сомневайтесь в моих словах — вас никто за это не накажет. Верьте мои словам — вам никто за это не воздаст. Нужно лишь искать, следовать по пути и узнавать все самим.
В одном вы можете быть уверены: все, что я вам тут говорю, нигде не позаимствовано — это мой собственный опыт.
Вопрос седьмой:
Точно такая же, какой она и была всегда! И такой же всегда и останется. Я никогда ни по чему не скучаю. Даже в тюрьме я был всем доволен, хотя это был совершенно иной мир. За все двенадцать дней я только один раз принял душ! И то только потому, что на этом настояла Вивек. Она встретилась со мной в суде и единственное, что она мне говорила,было:
- Ты должен помыться!
Я сказал ей:
- Мне и так хорошо: я лежу на койке и отдыхаю сутки напролет. Выйду — вот тогда и помоюсь как следует за все двенадцать дней — можешь быть уверена!
В тюрьме меня спрашивали... потому что когда меня перевозили из одной тюрьмы в другую, газетчики задавали мне много вопросов. Чаще всего они спрашивали:
- Как вы себя чувствуете?
Я отвечал:
- Превосходно — как и всегда!
И они говорили:
- Но вы же в тюрьме!
Я говорил:
- Меня можно посадить в тюрьму, но заключенным сделать нельзя. Да, мои руки в цепях, мои ноги в оковах, но это не делает из меня заключенного — я просто за всем этим наблюдаю. И кроме того, я уже много лет не отдыхал вот так вот все двадцать четыре часа в сутки, просто лежа с закрытыми глазами.
Даже мои сокамерники все спрашивали меня:
- Бхагван, ты что, заболел?
- Нет, я отлично себя чувствую!
И вот как забавно. Когда я выходил из тюрьмы, начальник тюрьмы сказал мне:
- Никогда в жизни я еще не видел, что человек выходил из тюрьмы в лучшей форме, нежели чем он был, когда его сюда доставили! Вы выглядите хорошенько отдохнувшим!
Я ответил ему:
- Что же еще делать в тюрьме?!
И в этом и состоит все мое мировоззрение: получать лучшее из самого худшего.
Вопрос восьмой:
Этот вопрос поднимался в столько статьях и книгах, выступающих против меня,что хорошо бы разобрать его детально.
Во-первых, «бхагван» — это не титул. Этот титул никто не может дать. Точно так же «бхагван» — это не ученая степень, которую можно получить, сдав какие-то там экзамены. Точно так же «бхагван» — это не должность, на которую вас может назначить какой-либо комитет или группа людей. Точно так же «бхагван» — это не выборный пост, как если бы за вас голосовало большинство и вы бы становились бхагваном.
Все те недоброжелатели, пишущие критические статьи в мой адрес, всегда указывали на то, что я «само-провозглашенный» бхагван. И я все гадаю,неужели же Раму, Кришну, Будду или Магомета провозглашал святыми кто-либо со стороны? Если Раму кто-то провозгласил бхагваном, то вне всяких сомнений этот кто-то был выше Рамы, и кроме того, раз вас кто-то может вознести, то точно также вас можно и низвести.
Какая несусветная чушь! Они не понимают самое основное: «бхагван» — это состояние, опыт — и никакие должности, посты, титулы или степени здесь не при чем.
Это переживание бхагваты, божественности, когда все существование наполняется божественностью, и когда не остается ничего другого, кроме божественности. Бога никакого нет, но зато в каждом цветке, в каждом деревце, в каждом камешке — во всем есть нечто такое, что можно только назвать божественностью. Но увидеть ее можно только тогда, когда вы увидели ее в самих себе, а иначе вы просто не поймете ее языка.
«Бхагван» — это просто состояние, наивысшее состояние, выше которого подняться уже нельзя.
Во-вторых, непонимание среди критиков возникает по той причине, что они не знают,что в Индии существует три религии. Индуизм «бхагваном» называет Бога. Буддизм и джайнизм «бхагваном» называет божественность — в этих двух религиях нет божества. Вот только буддисты испокон веков называли «бхагваном» Будду, а джайны — Махавиру. И вот что странно: никто никогда не замечал им, что раз в вашей философии нет божества, тогда как же вы можете называть Будду или Махавиру богом? Этот вопрос никогда не возникал, потому что ни Будда, ни Махавира никогда не провозглашали себя богами; они оба просто сказали,что познали божественное.
Словом, бхагван — это состоянием даже если я захочу его отбросить, я просто не смогу. Это же сам я.
Я распустил организацию, в которой появились зачатки религии. Я предоставил моим санньясинам свободу самим выбирать себе одежду, носить малу или не носить, и так стало еще красивее. Если вы носите малу, то только по вашему выбору; если вы носите оранжевое, то это только по вашему желанию. Ничто вам не навязывается, ничто не идет вразрез с вашей собственной волей.
Нет ничего проще, чем распустить организацию, потому что я всегда выступал против любых организаций. Эта организация создавалась, пока я пребывал в молчании; я ее не создавал. Я приказал вам сжечь все книги по раджнишизму,потому что я эти книги не писал — я вообще никогда ничего не писал. Просто пока я молчал, люди понатаскали отовсюду мои высказывания и объединили их,руководствуясь своим собственным пониманием,перемешали их со своими идеями,желая придумать что-нибудь такое,что бы не уступало другим религиозным писаниям.
Я приказал вам сжечь все эти книги.
Оранжевые одежды ничего не значат — они просто помогали вам. Мне хотелось, чтобы мои люди обладали достаточным мужеством, чтобы стоять в одиночку перед лицом всего общества. Я дал им малу, чтобы они ассоциировались со мной,со всеми моими идеями, которые направлены против всех религий и политических идеологий. В этом было все дело. Теперь же мои санньясины разошлись по всему миру.
Перестать носить оранжевое и малу — это очень просто. Но теперь вы должны быть более... Я не облегчил вам задачу, помните — наоборот, я ее усложнил. Теперь у вас остается только одна медитация. И теперь только через медитацию в вас будут узнавать санньясинов. Медитация должна изменить вас так сильно,чтобы вы стали фактически другим видом человека; чтобы санньясина легко можно было бы выделить даже в безликой толпе.
От санньясинов будет исходить особое излучение, особая тишина, особый покой. Их выдадут их же глаза, их же тела, их же движения. Я не могу отбросить медитацию, потому что именно она даст вам преображение и однажды приведет вас к бхагавате — божественности. Медитация и есть путь к божественности.
Я не могу отбросить «бхагвана». Я бы с легкостью отбросил его, если бы это был просто титул. Если бы слово «бхагван» означало бы не опыт, не состояние, а что-либо еще, то отбросить его не составило бы никакого труда. Но это невозможно, потому что между мной и этим понятием больше нет никакого различия, так что кто кого будет отбрасывать?
Кроме того, если бы и можно было его отбросить, я все равно не стал бы этого делать, В твоем вопросе ты говоришь: «...потому что многим людям оно не дает приехать к тебе». Вот именно поэтому я и не буду отбрасывать его: я не хочу, чтобы ко мне приезжали люди, которые не могут приехать только из-за одного слова. И зачем вообще им ко мне ехать? В Индии живут девятьсот миллионов не бхагванов — пускай едут друг к другу в гости.
Зачем им ехать — или даже думать о том, чтобы приехать ко мне? Странно, ведь они могут отправиться куда пожелают — они где угодно найдут миллионы не бхагванов и замечательно могут с ними встретиться. Значит, раз они хотят увидеться со мной,то как раз именно из-за «бхагвана».
Но это ранит их эго. Я не отброшу это слово, потому что я хочу, чтобы они поняли, что мешает им именно их эго. Если хотят приехать,то пусть отбросят свои эго. Придется. Я не стану менять себя только ради того,чтобы они приехали ко мне. Раз они желают увидеть меня, то пусть меняются сами. Мне они здесь не нужны, необходимости в них нет. Это сугубо их личное желание приехать, поэтому пусть заплатят соответствующую цену.
И вообще, странное какое-то требование: я, видите ли, должен измениться, потому что им захотелось со мной повидаться. Если им так этого хочется, то пусть сами и меняются.
Вопрос первый:
Я много могу сказать о тьме, но вот только никто никогда замечал эту тайну, которую собой представляет тьма. Многое говорилось о свете, но почти ничего о тьме. Однако тьма — это куда более глубокое явление, нежели свет. Свет приходит и уходит — тьма остается; она никогда не приходит и никогда не уходит. Свет не вечен, потому что он требует топлива,какого бы то ни было, и любое топливо рано или поздно иссякнет. Тьме же никакое топливо не нужно; ему не нужна никакая причина, и посему тьма не есть следствие и следовательно может быть вечно.
Утром вы видите, как встает солнце и приносит с собой свет. Вечером солнце садится, свет исчезает, и внезапно все вокруг погружается во тьму. Но это не значит,что, когда солнце заходит,тьма выходит. Она никуда не уходила — просто пока был свет, тьму вы не видели. Как можно видеть тьму, когда вокруг светло? Свет слепит ваши глаза.
Но в любой миг вы можете закрыть глаза — и вот тьма вернулась. Затушите свечу — и вот она, тьма.
Гаутама Будда, пожалуй, единственный человек, который для описания наивысшего состояния сознания выбрал слово, которое можно перевести как «тьма». Все остальные религии говорят только о свете, напрочь забывая, что свет не может быть вечен, и следовательно если вы есть свет,то вы не вечны.
Свет всегда от чего-то зависит, его всегда что-то вызывает. Гаутама Будда назвал состояние своей сущности словом «нирвана». Даже буддисты не думают о нирване, как о тьме, потому что это слово традиционно вызывает в нас нехорошие ассоциации. Но если быть точным, то нирвана означает тьму. Буквально же это слово переводится как «задувание свечи». Поэтому на протяжении двадцати пяти столетий буддисты принимали только его буквальное значение — «задувание свечи». Но что это означает? Если вы задуете свечу, то что останется? Вечность, бессмертие, бездонная тьма.
Ощущая себя исполненным света, вы можете снова попасться в ловушку эго. Ощутив себя отождествленным со светом, вы можете просто изменить свою личность — но эго-то никуда не денется. Но задувая свечу, вы «задуваете» эго; и тогда огромнейшая тьма создаст в вас не менее огромные просторы для смирения, скромности, неэгоистичности.
Я люблю это слово. Свет всегда представляется мне какой-то помехой, а тьма — она как тишина. Но из-за беспрестанного страха перед тьмой, длящегося веками... все дело в том, что тьма ассоциируется в человеке с теми временами, когда он жил в джунглях. Ночь тогда была самым опасным временем суток. Днем человеку еще кое-как удавалось защитить себя от хищников, он даже сам убивал животных ради пропитания. Но ночью он был совершенно беспомощен. Вокруг непроглядная тьма — он был жертвой. Любой зверь мог запросто прикончить его. Днем бы он мог спастись, вскарабкаться на дерево или еще куда-нибудь, но во тьме он оказывался в лапах дикой смерти.
Так что, ассоциация тьмы со смертью очень понятна. Все религии изображают смерть как тьму, а жизнь как свет. Все это просто пережитки прошлого, когда человек жил в джунглях. Этот опыт сформировал его язык, придал словам особый смысл. И человек до сих пор так и не сумел очистить эти слова, потому что хоть он уже давно покинул джунгли,тем не менее у него все равно есть определенные причины продолжать бояться тьмы.
Когда вокруг светло,то вы не одни, все у вас как на ладони. Но если вдруг свет исчезает, то вы не знаете, есть ли вокруг кто еще или нет; вас гложет одна мысль: вам одиноко. Во тьме вы больше не отождествляете себя с толпой. Толпа обеспечивала вам некоторую безопасность, надежность, тепло, вы чувствовали, что вы не одни. Опасность — вокруг вас так много людей. Но во тьме вы вдруг ни с того ни с сего оказываетесь в уединении — рядом никого.
Человек до сих пор так и не познал красоту уединения. Он вечно ищет каких-то там отношений, вечно хочет быть с кем-то — с другом, отцом, женой, мужем, сыном... с кем-нибудь. Человек создает сообщества, клубы по интересам. Он сформировал партии — политические, идеологические. Он основал религии, построил церкви. Но основная потребность всех людей в том, чтобы как-нибудь забыть о собственном одиночестве. Отождествляясь с толпой, вы пытаетесь забыть то, что всегда выплывает на поверхность во тьме — что вы рождены одинокими, что вы умрете одинокими и что независимо от того,чем вы занимаетесь,живете вы тоже одинокими.
Одиночество, уединение — это нечто настолько естественное для вашей сущности,что вы попросту не в силах его избежать. Вы можете обманывать себя, лгать себе; можете притворяться, что вы не одиноки — вы женаты, имеете детей, встречаетесь с друзьями, — но все это сплошное притворство. Вам прекрасно известно, как и всем остальным, что ваша жена настолько же одинока, как и вы сами, и если сложить два одиночества, то в целом ситуация от этого не изменится, но наоборот, станет лишь еще хуже.
Причину постоянных ссор между любовниками я вижу в том — и вообще причин может быть миллион, но все они поверхностны, — основная причина ссор в том, что каждый завел себе возлюбленного или любимую только за тем, чтобы таким образом расправиться со своим одиночеством — но ничего этого не случилось. Наоборот, присутствие другого заставляет человека еще острее ощущать свое одиночество.
Раньше у меня был один очень состоятельный друг. У него была замечательная жена, дети... у него было все, что только можно пожелать, идеальные удобства,все настолько прекрасно, что когда я сказал ему: «Тебе ведь уже пятьдесят, денег у тебя предостаточно — иди на пенсию», — он не стал мешкать ни секунды. Он тут же сообщил своим людям,что он больше не занимается делами и уходит на пенсию.
Потом как-то я направлялся к горе Абу и я сказал ему:
- Там так красиво, вы с женой обязательно должны туда съездить. И времени у тебя теперь хватает, раз ты отошел от дел. Поживите там пару недель,а то и месяц.
Он ответил:
- Ты прав, время у нас есть, но ты понятия не имеешь,что ты со мной сделал. Я тоже раньше думал, что вот выйду на пенсию и наконец-то впервые в жизни по-настоящему расслаблюсь. Мой отец умер, когда я был еще совсем юнцом, и с тех самых пор я и работал как лошадь, богатея понемножку. И я верил, что в один прекрасный день, когда я передам все дела и уйду на покой, то меня уже ничто в этом мире не будет беспокоить. И вот ты говоришь мне: «Пришло время — у тебя и так золотые горы. Разве тебе чего-то не хватает? Дочки твои уже замужем, сына у тебя нет — ради кого тогда копить еще богатства? Жить тебе еще лет двадцать-тридцать, и твоих денег на это время тебе будет более чем достаточно. Тебе бы их хватило и на сто лет. Отдыхай!» Я согласился с тобой, потому что в глубине души я всегда только о том и мечтал чтобы выйти на пенсию, и когда ты озвучил мои мечты, я и сказал себе: «Пришло время сойти с этого поезда». Но в результате ты сделал мою жизнь только сложнее. Теперь я совсем одинок. Такого чувства раньше у меня никогда не было. Я так глубоко одинок, что я даже зол на тебя. Как же можно вообще расслабиться в таком-то одиночестве? И если так и будет продолжаться, то думается мне, что я не протяну двадцать-тридцать лет. Мне становится все холодней и мрачней. У меня такое чувство, будто меня как бы отрезали от всего мира.
Я сказал:
- Но ведь у тебя есть жена.
Он ответил:
- Это еще одна проблема. Раньше в ее обществе мне никогда не было так одиноко, как теперь. Я все время был весь в делах и когда я приходил домой поздно вечером, она всегда нападала на меня, ныла под ухо, донимала всякими вопросами. У нас не было времени, чтобы почувствовать друг друга. Но теперь я весь день сижу дома, и стоит мне глянуть на нее, я сразу понимаю: ей так же одиноко как и мне. И два одиночества друг другу помочь ничем не могут. Наоборот, так одиночество становится еще яснее.
Он сказал:
- Я поеду на гору Абу, но хорошо бы взять с собой приятеля, потому что иначе, жить три недели или три месяца только с женой... — и при этом он любил свою жену — ...это просто выше моих сил.
Я все понял и сказал:
- Ты послушался моего первого совета, и это создало тебе проблему. Но на самом деле проблема эта не появилась только что — она была всегда. Твои дела попросту отвлекали тебя от нее, но теперь тебя больше ничто не отвлекает. Теперь прислушайся же к моему второму совету: иди вглубь одиночества, а не беги прочь. Это твоя реальность, и спастись от нее невозможно. Одиночество — это как твоя тень: чем быстрее ты бежишь, тем быстрее бежит она. Она следует за тобой повсюду. Нет ничего глупее, чем бороться с собственной тенью. Вместо этого лучше просто сядь спокойно и позволь чувству поглотить тебя целиком. Поначалу тебе может быть страшно, тебе может показаться, будто ты падаешь в бездонную пропасть. Все будет так темно, и тебе может показаться,что если пойти еще глубже, то мрак будет лишь сгущаться. Но я говорю тебе из моего собственного опыта,что чем глубже ты познаешь свое одиночество, тем больше ты будешь любить его. Это тайна твоей индивидуальности. В нее никому нет доступа. Это только твое право. И в том чтобы быть наедине с самим собой нет ничего дурного. Только никогда не говори,что тебе «одиноко», потому что это автоматически предполагает, что тебе кто-то нужен. «Одиночество» — это больное слово. Говори лучше «уединение»; в этом слове изначально заключено здоровье.
Я сказал ему:
- И если ты поймешь все это,то тебе даже не надо будет заниматься никакой медитацией, потому что в этом и будет твоя медитация — быть в уединении. Даже если ты окажешься в толпе, все равно помни, что ты наедине с собой — никогда этого не забывай. Ты всю жизнь пытался забыть об этом, так что сейчас помни все время.
Этот человек обладал немалой смелостью. Он попытался, у него получилось, и он был бесконечно мне признателен... потому что как только вы почувствуете, что вы совершенно одни, то в это самое время вы начнете ощущать, что вы — это не тело; что тело — это только оболочка; что вы — это не ум, а ум — это только мыслящее устройство; что вы — это даже не сердце, потому что и сердце — это тоже в некотором роде устройство, выполняющее свои задачи.
За всеми этими слоями в вас есть кристально чистое пространство — еще никто туда не проникал, поэтому его чистота первозданна. Войти в это пространство означает вступить в медитацию. Ощутив свою уединенность, вы ощутите, что все существование тоже уединено.
Нет никакого Бога — он выполнял потребности одиноких людей. Познавший уединенность, оставляет Бога, ад, рай и всю прочую чепуху. Вы одни, все существование одно: уединенность — это ваша единственная реальность.
Поделиться книгой: