Русское братство

Но у Колешко был свой собственный сценарий предполагаемого развития событий.

Человек от Сохадзе во время инструктажа сказал Колешко, что деньги должен передать мистер Юджин Грин, американец, тоже ученый, и тоже молодой человек. Пять лет назад Колешко встречался с ним на Бостонской научной конференции, посвященной миниатюризации в электронике. Они даже некоторое время переписывались, а потом их переписка как-то сама собой угасла.

Три дня назад, поздно вечером, почти ночью Губерман и незнакомый Колешке южанин приехали на дачу, в местности, которая называется Горбаха, вытащили его с постели и предложили… получить грант в размере десяти-пятнадцати тысяч долларов. Точная сумма не называлась, что сразу вызвало у Алексея подозрение.

Вначале Колешко обрадовался. Губермана Борйса Исааковича он знал. До недавнего времени тот работал снабженцем на номерном радиозаводе, потом, после снятия завесы секретности с их НИИ при радиозаводе, стал крутиться по отделам, доставая нужные материалы, поставляя компьютеры. В последнее время организовал фирму, торговал всем, что приносило прибыль, пускался порой в какие-то немыслимые обороты. Снабженец, предприниматель, доставала из него был просто фантастический. Колешко не раз пользовался его услугами, и даже некоторой поддержкой, — Губерман отпускал ему реактивы и оборудование для экспериментов с символической наценкой.

Но радоваться было рано. Оказывается, он недооценил организаторские способности Бориса Исааковича. То, что стал рассказывать Губерман на даче Колешки, повергло молодого ученого в шок. Только сейчас он, Колешко, узнал о существовании конкурса на соискание гранта. Губерман без ведома и разрешения послал все его, Колешки, данные, перечень опубликованных статей и тему предполагаемого научного проекта на конкурс. Все в этом подложном участии в конкурсе было правдой, но обратный адрес, по которому Губерман общался с устроителями конкурса, был фальшивым, выдуманным. То есть он существовал в реальности, но это был адрес офиса Губермана в Арсеньевске, городе, в котором находился НИИ.

Губерман объяснил Алексею, что мистер Юджин Грин, один из организаторов конкурса, изъявил желание передать деньги лично в руки господину Колешко, с которым он имел честь быть лично знакомым. И поэтому Борису Исааковичу пришлось срочно разыскивать истинного соискателя гранта. Как говорится, стыд не известь, глаза не выест. А десять или пятнадцать тысяч американских долларов на дороге не валяются…

Дальше в объяснениях Губермана была какая-то недоговоренность: Колешко чувствовал, что даже при минимальных размерах гранта в десять, максимум пятнадцать тысяч он не может быть выплачен целиком вот так сразу. Из общения с научными собратьями Алексей был в курсе, что деньги выдаются по крайней мере помесячно, по факту проделанной работы, и в зависимости от полученных результатов. Кроме того, для получения денег даже в размере месячной толики требуется многостраничный отчет о проделанной работе, заполнение многочисленных стандартных анкет.

А тут за дружеским ужином ему передадут десять или пятнадцать тысяч долларов США наличкой, без всяких отчетов, без всей этой стандартной бюрократической канители! Возможно, даже не потребуется расписка о получении вышеозначенной суммы. Единственный гарант сделки — фэйс самого Колешки.

— А если бы Грин просто передал эти деньги вам? — спросил Колешко в тот вечер. Спросил без обиняков. Губерман также без обиняков ответил:

— Искренне признаюсь — я на такой шахер-махер и рассчитывал.

— Так это мошенничество, — отметил Колешко. — Какой срок в Уголовном кодексе дают за это?

— Пока нам дают деньги, — вмешался другой незнакомый гость необычно категорическим тоном, присущим всем выходцам с Кавказа.

Колешко понял, что это афера, и афера крупная. Прикрывшись его именем, его же и хотели объегорить. Но вышел прокол. Обидевшись, сгоряча Колешко наотрез отказался. Он даже подумал, что если на то пошло, Юджин Грин в конце концов сам отыщет его и сполна выложит причитавшиеся ему денежки. Ведь проект в самом деле существует! Подлога в этом не было. Колешко уже пятый год почти в одиночку долбался над созданием суперпроцессора, каковых в мире еще не было. Он месяцами не получал зарплаты, а если что и перепадало от начальства — это были нищенские подачки.

— Если ты не согласишься, — развязным тоном произнес кавказец, фамилия у которого была Сохадзе, — ты будешь жалеть до конца жизни.

— Это угроза? — поднял брови Колешко.

— Воспринимай, как хочешь.

— Ты подумай, — убеждал Колешку Губерман, — если ты отказываешься, то никому от этого добра не будет. Хорошо, если американец, узнав о неладном, просто уедет. А возможен и худший вариант: о сделке станет известно ФСБ. Они начнут всех трясти…

— Да что тут церемониться, — вдруг произнес Сохадзе. Он поднялся и подошел к окну, отдернул занавеску. — Посмотри…

Колешко взглянул в окно. На улице перед дачным участком стоял джип и несколько дюжих молодцев в спортивных (среди лета-то) шапочках бродили вокруг машины.

— А у тебя жена и двое детей, — глаза кавказца неприятно сузились. — Малюток… — ехидно добавил он.

— Владик, перестань, — неискренне возмутился Губерман.

Волна гнева ударила в голову. Колешке захотелось вскочить, наброситься на эту наглую кавказскую харю. Но он сдержался.

— Кого мы обманем, так это американских налогоплательщиков, — бормотал Губерман, хлопая бесстыжими глазами.

— Но я не хочу участвовать во всей этой грязи…

— Киллера нынче без работы, — немигающим взглядом Сохадзе уставился на Колешке. — Нам придется хлопнуть этого янки прямо в ресторане. Ты этого хочешь? Какого хрена ты, дол-бак высоколобый, выпендриваешься…

Ученый понял, что это наезд. Этот Сохадзе — обыкновенный бандит, которого Губерман взял для большей сговорчивости. Будь они один на один, он послал бы Бориса Исааковича на три веселых. Да, так и было бы…

— Ну так как, Алексей Николаевич?!

Раздумывать было некогда. При одной только мысли, что его дочери-дошкольницы могут попасть в лапы этого чрезвычайно неприятного типа, который пришел выбритым, а щетина за время разговора успела почернеть, липкий страх овладел Колешкой. С одной стороны, ему не верилось, что ему самому, жене, детям может что-либо угрожать. С другой — по нынешним временам несчастья, смерть, физическая расправа были вполне закономерной, высоко вероятной, достоверной реальностью.

А тут еще этот Сохадзе вытащил из-под плеча оружие — громадный, словно дуэльный, пистолет, и заткнул его за пояс.

«Может, согласиться? Но потом, что будет потом?» — подумал Алексей и начал готовиться к драке. Нет, его на испуг не возьмешь. В конце концов он когда-то на третьем курсе ходил на секцию каратэ и не без успеха.

И надо было такому случиться, что в этот момент в спальню забежали его дочери. Пришли проститься на ночь. Обе с куклами проскользнули мимо Сохадзе, расставившего ноги в каких-то почти ковбойских то ли сапогах, то ли в ботинках, взобрались на диван к Колешке, поцеловали в щеки и стали разглядывать незнакомцев. Жуткий, мертвящий страх овладел Колешкой. Ведь этому уроду с пистолетом за поясом ничего не стоит отобрать чью-то жизнь.

Колешко с трудом совладал со страхом, выпроводил дочерей и не своим голосом произнес:

— Сколько я получу лично?

— Вот это другое дело, — Губерман суетливо потер руки.

Как оказалось, деньги должны быть поделены на пять частей.

— Как я понимаю, трое соискателей гранта здесь, — сказал Колешко. — Кто еще два?

— Кто? — уставился на него Губерман. — Шмаков и Богомолов…

— Богомолов?! — воскликнул Колешко. — Как?

Что начальник местной ФСБ Шмаков мог участвовать в афере, Колешко понимал, но чтобы Богомолов, академик, его учитель, всеми уважаемый наставник, кристальнейшей души человек, и вдруг связался с Губерманом, мошенником, когда-то отсидевшим за свои проделки три года, молодой ученый отказывался верить.

— А вот так, — почему-то торжествующе произнес Губерман. — Без его, так сказать, услуг, успех нашей экшен не имел бы места быть…

И тут Колешко вспомнил, что академик Богомолов недавно женился. Взял жену, годившуюся ему не то что в дочери — во внучки. Свой поступок объяснял словами Гёте, когда-то в семьдесят лет влюбившегося и добивавшегося руки семнадцатилетней девицы: «Alles, immer noch Maed-chen». Что означало в переводе Василия Илларионовича — девочки прежде всего.

Раз Богомолов не упустил случая разжиться деньгами, то почему он, Колешко, должен отступаться?

Выпроводив гостей-проходимцев, свалившихся как снег на голову, Колешко охватил голову руками и крепко задумался.

Как быть? Что делать?

Первым желанием было немедленно бежать куда-нибудь, где есть телефон и звонить в Москву другу детства, ныне майору ФСБ Максиму Степаненко.

Он даже натянул на ноги брюки, но не застегнул молнию — так и остался сидеть с совершенно спутавшимися ногами и мыслями.

То, что он так берег, лелеял в мечтах, оказалось попранным, использовано нечистоплотным дельцом в целях личного обогащения. Впрочем, скорее всего Губерман использовал только те отчеты, которые Колешко подавал Богомолову, научному руководителю проекта. Все это старье, хотя и засекреченное. У Колешки было кое-что посущественней. Одно опубликование в научных журналах того, что уже им сделано, вызовет сенсацию в научном мире. Ему уже удалось добиться того, что суперпроцессор «Эльбрус-3», как он его окрестил, по размерам не больше пальчиковой батарейки питания. Предшественник этого изделия — «Эльбрус-1» — был размером с печатную машинку. «Эльбрус-2» так и остался в чертежах — финансирование прекратили, коллектив, работавший над миниатюризацией и увеличением мощности процессора, развалился… И только он, Алексей Колешко, жертвуя всем, в одиночку продолжил работу…

Черт бы побрал этого Губермана! Ведь все данные, даже устаревшие, о проекте, который этот идиот представил на конкурс, до сих пор засекречены! Выходит, если он станет участвовать в этой мошеннической сделке, получит хоть какую-то толику денег от Юджина Грина, то ему светит статья! Фактически это шпионаж в пользу иностранного государства.

Тьфу, вот пакость! Шмаков, кэгэбист Шмаков тоже дольщик, подельник. Вероятно, именно он снял гриф секретности. И Губерман первый попользовался ситуацией. Опять-таки, почему же тогда он, Колешко, не может получить причитающиеся ему денежки?

А если Шмаков… нарушил закон, и данные до сих пор являются гостайной? Тогда фактически на Шмакова ляжет вся ответственность…

Голова трещала от напряжения. Нет, обращаться к Степаненко рано. Колешко снял брюки и прилег на кровать. Дверь отворилась. Колешко знал, что на пороге спальни стоит Ира, его жена. По запаху ночного крема он понял, что Ира сегодня хочет спать с ним. Вот, приспичило. Он даже не повернулся к ней — ему было не до нее.

Постояв с минуту, жена ушла.

Нет, надо использовать возникшую ситуацию на все сто процентов в свою пользу. Не на двадцать процентов, как ему предлагали, а на все сто! Тогда у него появится реальный шанс довести проект до завершающей стадии! В противном случае ему корпеть еще пять-десять лет. И кто-то другой обгонит его.

Колешко вскочил, схватил с прикроватной тумбочки сигареты, жадно закурил.

Тьфу, какая гадость этот табак, эта ужасная питерская дешевка!

— Нет, я не должен курить эту вату, пропитанную никотином, — прошептал он. — Я возьму то, что по сути дела принадлежит одному мне… И не буду курить вообще, хватит…

И не надо бояться, что его могут посадить за передачу секретных данных иностранцу. По опыту общения с представителем ФСБ, курировавшему закрытое НИИ, он знал, насколько сложно доказать, что тот или иной секрет стал достоянием гласности как результат целенаправленной сделки. Напечатали статью, проглядели… Ну участвовал в международном конкурсе и невольно выдал то, что до сих пор считалось засекреченным. А об этом уже весь мир давно знает…

Нет, до получения денег с ФСБ связываться не стоит. Это бессмысленно. Уж во всяком случае деньги у него отберут. А он знал, как ими распорядиться. Нет, себе он и гроша не возьмет. Ему нужны средства, чтобы продолжить работу. Ведь он ясно представляет конечную цель и вышел на финишную прямую…

Колешко относился к тому типу ученых, которых не интересовала ни мировая слава, ни возможное присуждение Нобелевской премии. Просто он делал рывок в совершенствовании процессоров. Быстродействие нового процессора на порядок, а при дальнейшем усовершенствовании на два порядка больше, чем у ныне существующих самых быстродействующих западных аналогов. И сотворит это чудо он — русский ученый Алексей Колешко.

Но прежде всего для осуществления мечты нужны были деньги, обыкновенные деньги. Молодой ученый принялся разрабатывать план, как обставить двух мошенников, предложивших участвовать в сделке.

Глава IX. Операция в ресторане

Сценарий Колешки заключался в следующем. «Жигули» он поставит у парадного входа в ресторан. Это для отвлечения внимания. Уходить же будет на другой машине. За два дня до передачи денег Колешко попросил Максима Степаненко дать доверенность на автомобиль «Ауди». Пояснил, что якобы его «Жигули» нуждаются в серьезном ремонте, а у него появилась кое-какая постоянная клиентура. Дело было в том, что недавно Ира плакалась Максиму на бедность, тот одолжил денег. Им, эфэсбэшникам, хорошо. Оклад приличный, и по большей части ничего особенного не делают, груши хреном околачивают. Степаненко с сектантами воюет… И вот он, Колешко, молодой ученый, был вынужден оставить лабораторию и заняться добычей денег путем частного извоза для возврата долга. Таким образом, просьба дать доверенность на автомобиль, чтобы недельку, пока якобы «Жигули» в ремонте, потаксовать, была вполне обоснована. Именно иномарку друга Колешко заранее поставил во дворах за рестораном. Колешко намеревался покинуть ресторан через черный ход. Разумеется, с деньгами.

Конечно, возникнут проблемы. Но в институте Алексей занимался и боксом, и подводным плаванием, и даже на каратэ довелось походить. В крайнем случае — применит оружие. Недавно приобрел на «Луже» у залетного эстонского коммерсанта весьма удобный газовый пистолет с двумя обоймами. Одну обойму выстрелял в лесу для тренировки. Заряды смешанные: слезоточивый газ и мельчайшая, как мак, дробь. Говорят, сносит кожу с лица за милую душу.

Таким образом он намеревался просто-напросто уйти, убежать и от Губермана, и от этого противного грузина Сохадзе, который, как он понял, обеспечивал силовую поддержку аферы.

Но вот что будет потом? Колешко не особо задумывался. Когда у него будет десять тысяч американских баксов, сам черт ему будет не брат. Возможно, он раздаст деньги равными долями всем тем, кто уже не верит в конечный успех проекта и перестал ему помогать. Может, он заберет жену и детей, образцы своего изделия «Э-3» и исчезнет, растворится.

Нет, это глупо. Если бы у него была сумма в десять раз большая, это было бы реально. А за десять тысяч особо не разгуляешься. Но главное — для продолжения работы ему нужна лаборатория.

Разумеется, если все выйдет удачно, последуют наезды и Губермана, и этого узколицего бандита Сохадзе. Придется потерпеть. В случае — припугнуть милицией, ФСБ. В конце концов не он сам, а Губерман затеял эту опасную игру.

Нет, все будет по-другому. Скорее всего, он часть денег раздаст коллегам по работе, часть оставит для будущего, возможно, некую часть придется отдать бандитам, тому же Сохадзе. А вот Губерман не получит ни шиша!

Колешко еще раз поправил галстук, искоса взглянул на штанину — не слишком ли заметны дырки. Перевел глаза на часы. Кажется, пора. Но прежде он решил выглянуть на улицу. Толкнул стеклянную дверь, вышел наружу, прошелся вдоль улицы. Среди припаркованных авто выделялась «Волга», возле которой крутились какие-то два типа. Когда Колешко появился на улице, оба отвернулись и со скучающим видом стали рассматривать прохожих на тротуаре противоположной стороны улицы.

Колешко вернулся в фойе, наблюдая за отражением улицы на стекле двери. Вышло так, что как только он повернулся, оба молодчика посмотрели ему вслед.

«Пастухи! — понял он. — Уже на месте… Значит, я подстраховался не зря. Ну и стойте… Флаг вам в руки!»

Он мог только догадываться, что должны были делать «пастухи». А перед Леонидом Яровым, по кличке Ярик, и Ашотом Мирцхулавой, по кличке Мирча была поставлена задача предельно четкая: отобрать деньги у молодого ученого прямо на выходе из ресторана, инсценировав разбойное нападение. Если клиент станет артачиться — применить силу. Губерман для большей убедительности попытается вступиться за клиента, но ему пригрозят огнестрельным оружием. Со-хадзе должен был повалить Колешко и прикрыть собственным телом. Якобы спасая от бандитской пули молодое научное светило. Бить можно только Губермана — тот безоружен. Важно, чтобы рядом оказались случайные прохожие. В качестве свидетелей для возможного будущего разбирательства. Но до этого дело вряд ли дойдет.

Если нападению что-то помешает — милицейский наряд, патруль или что-то еще, операция переносится на парковочную стоянку.

Предусматривался еще и третий вариант. Это уже на тот случай, если возле ресторана ничего не получится. На двух автомобилях, «БМВ» и «Волга», настичь желтые «Жигули» номер такой-то, подстроить небольшую автокатастрофу и завладеть находящимся в «Жигулях» черным чемоданчиком. Одним словом, тем, в чем будут деньги.

Последний вариант развития событий был наименее желателен. Хотя оба, Ярик и Ашот, в своих сугубо специфических кругах славились тем, что могут «на тачках делать понты».

Потому-то Сохадзе и взял их на дело. Дело несложное, не грязное, и даже вообще без «мокрухи». Клиента было приказано бить «сильно, но осторожно», беречь его светлую голову. В случае, если окажет сильное сопротивление, станет дергаться, можно слегка по этой самой светлой голове пристукнуть. Но не насмерть, а так, чтобы эта самая голова впоследствии варила.

В ресторане еще не начался музыкальный бум, но посетители довольно быстро заполняли зал. Колешко опознал «свой» заказанный столик. Он был накрыт на четыре персоны. Графинчик с водкой — в бисерной росе, оранжевая икра заманчиво тускнела ядреными шариками.

За несколько минут до девяти появились гости. Юджина Грина Колешко узнал сразу. Он подошел к столику в обществе Бориса Губермана и Владислава Сохадзе.

После шумных приветствий, обоюдосторонних выражений радости и поздравлений с успехами в работе, символического пригубления рюмок перешли к собственно деловой части встречи. Юджин Грин оглянулся — не наблюдает ли кто за их столиком — и подтолкнул ногой небольшой кожаный дипломат к ногам Колешки. Алексей взял дипломат, удивившись, зачем для десяти-пятнадцати тысяч такая большая тара, да и вес дипломата удивил. «Пару кирпичей к сумме добавил, не иначе», — подумал он.

Юджин Грин незаметно передал Колешке небольшой листочек с четырехзначной цифрой. Алексей понял, что это код замка и тут предложил тост. Сохадзе, увидев, что у Колешки неполная рюмка, попытался долить.

— Мне нельзя, — отвел его руку Алексей. — Я за рулем.

Зато собеседники не отказали себе в удовольствии выпить.

В ресторанном зале становилось все многолюднее. На возвышении тренькали на гитарах, настраивая инструменты трое музыкантов. Несколько пар отрешенно танцевали между столиками под звуки фонограммы.

— За дружбу, — снова предложил американец.

— За дружбу, — согласились Владик и Губерман.

Колешко не удержался и незаметно для соседей набрал код, нажал на кнопки замка дипломата. Подпружиненная крышка поднялась. Молодой ученый глянул вниз. От того, что он там увидел, у него захватило дух, а голова буквально закружилась. В дипломате ровными плотными рядами лежали увесистые пачки американских долларов. Даже с первого взгляда их было так много, что никак не могло быть ни десять, ни пятнадцать, ни даже сто тысяч долларов. В дипломате была кошмарная по понятиям Колешки сумма!

Молодой ученый справился с охватившим его волнением и тут же захлопнул крышку дипломата. Быстро прикинул. Сотки! В каждой пачке по сто бумажек. Это десять тысяч. Всего упаковок штук пятнадцать-двадцать. Если в два ряда — то все тридцать-сорок. Кого это Губерман решил объегорить?

Кровь прилила к лицу. Колешко ухватился за графинчик с водкой.

— Ты же за рулем? — уставился на него Губерман.

— Полрюмки можно, — ответил Колешко, но налил полную.

«Гады, — подумал он, выпив, — в дипломате, может, полмиллиона баксов… Кого это они решили на…?»

— За встречу, — поднял рюмку Сохадзе, — и чтоб не последняя.

Народу становилось все больше и больше. Музыканты ударили по струнам. Невообразимый грохот заложил уши. Возле возвышения собрались танцующие.

Раскрасневшиеся Сохадзе и американец громко разговаривали.

«Пора!» — решил Колешко и почти прокричал на ухо Губерману:

— Мне надо позвонить.

— Пожалуйста, — проговорил тот и вынул из внутреннего кармана мобильный телефон.

Колешко дрожащими от волнения руками стал набирать номер.

— Дай я наберу, — предложил Губерман.

— Зачем вы меня обманули, — спросил Алексей.