Fifty Shades of Michael Duridomoff

- Это что-то новое?

- Да.

- Приятное?

- Да.

- Тогда почему я должна сердиться?

   Михаил зарылся лицом в волосы девушки, погладил носом ее шею, провел по ней губами и слегка прикусил мочку уха.

- Ты у меня такая… нежная. Такая вкусная.

   Белка посмотрела ему в глаза.

- Так и будь со мной нежным. И ешь на здоровье.

- Ну пошли.

   Он взял девушку за руку и потянул за собой в комнату, упал в кресло и посадил ее сверху.

- Сначала поешь.

   Белка оторвала от грозди банан, сдвинула шкурку вниз, взяла его в рот и посмотрела на Михаила – лукавые искорки мелькали в ее глазах.

- Хочешь?

- Ну Белка…

- Нет?

   Он через ткань маечки ущипнул ее за соски.

- Нууу!

   Она откусила треть банана и стала жевать. Михаил положил ладони на внутреннюю сторону ее бедер, слегка раздвинул ноги и повел руками вверх. Девушка сжала ноги, но не сильно, не до конца, откинула голову ему на плечо, повернула голову, откусила кусок банана и прислонила к его губам; они вдвоем потихоньку сгрызли его и встретились языками.

- Господи, какая ты вкусная. Не могу больше – раздевайся.

   Белка вскочила, положила остатки банана на стол, сняла маечку, расстегнула юбку и вышла из нее. Михаил стянул с нее трусики – она стояла перед ним без ничего, прикрыв груди ладошками, что всегда умиляло его; он притянул ее к себе за бедра и легонько укусил в венерин холмик.  

- Ложись.

   Девушка легла на диван и закинула руки за голову, уже не стесняясь, но сдвинув коленки.

- Я принес тебе игрушек.

- Плюшевых мишек?

- Нет.

   Он достал из-за дивана еще не распакованные наручники и положил ей на живот. Белка быстро взяла одну упаковку и посмотрела на Михаила.

- Красивые.

- Ты согласна?

- Зачем тебе это? Ты хочешь меня помучить?

- Нет.

- Тогда что?

- Я хочу, чтобы ты была вся моя.

- Я и так вся твоя, Мишка. Вот лежу. Вся твоя. Что ты хочешь сделать? Опять будешь приставать к попе?

- Я не буду делать ничего, что ты не хочешь.

- Тогда зачем тебе эти игрушки? Я не понимаю. Ты и так делаешь со мной все, что хочешь. Или ты задумал что-то еще?

- Нет. Я хочу, чтобы ты согласилась. Чтобы ты мне доверяла. Если не хочешь – я вообще ничего не буду делать – просто полежишь так.

- Здрасти – он ничего не будет делать. Обрадовал.

- Я буду делать только то, что тебе нравится.

- Так делай сейчас.

- Соглашайся. Я сниму их, как только ты скажешь.

- Тебя это заводит?

- Ужасно.

- А что именно?

- То, что ты согласишься. Сама. Добровольно.

   Девушка смотрела ему в глаза, лица обоих были абсолютно серьезны.

- И ты их снимешь, как только я скажу?

- Да.

   Еще минуту Белка пыталась высмотреть в его глазах правду, потом бросила упаковку ему в живот и подняла руки к спинке дивана.

- Ладно. Давай.

   Михаил судорожно разорвал плекс на обеих упаковках, отбросил их, ключом открыл все четыре «тортуры» и защелкнул две на запястьях девушки; она следила глазами за всеми его движеньями. Он попробовал высвободить ее запястье, проверил, чтобы не было туго, пристегнул два кольца к крепежу спинки дивана и сел рядом. Они молча смотрели друг на друга, дыхание высоко поднимало грудь девушки, но в глазах ее не было заметно страха: она решилась, бросилась в омут и теперь ждала, что он будет делать. Он провел тыльной стороной пальцев по ее подмышкам – они были слегка влажными, коснулся их языком – это был терпкий вкус безрассудного доверия и покорности, вкус ожидания неизведанного, это было самое вкусное, что он когда-либо пробовал. Он поднялся и навис над ней, упруго уперся ей в живот, наклонился над запястьями – голубые жилки бешено пульсировали; он приник к ним губами,  потом посмотрел ей в глаза.

- Ты моя хорошая. Ты моя самая красивая. Ты моя самая лучшая. Ты моя вся моя. Ты мой Бельчонок дикий. Ты моя пушистая Белка в капкане. Я тебя выпущу. Но побудь еще так.

- Ты меня любишь?

- Да. Я никого не любил, кроме тебя. Я никого так не хотел, как тебя. Я хочу даже свой телефон с твоим смайликом в смске. Я хочу тебя всю.  

   Михаил поймал губами верхнюю губу девушки, тихонько потянул, отпустил, провел губами по ее горлу, сдерживая желание присосаться к нему; опустился к ее груди, поласкал языком ее торчащие соски, покусал их, двинулся вниз. Белка дышала как паровой котел, вздрагивала от его прикосновений, живот ее судорожно втягивался. Он раздвинул ее ноги и ткнул в нее носом – она дернулась.

- Оййй, Мииишка, не могу больше!

- Тихо, тихо, подожди еще, не спеши.

   Михаил встал, подошел к столику и сел в кресло.

- Ну ты подлец какой, Мишка! Ну давай! Выпусти меня! Я тебя задушу!

- Нет, Бельчонок, помучайся немножко. Я сейчас приду.

- Ты куда?! А я?! Вернись!!!

   Михаил вернулся из ванной с двумя бананами и присел на край дивана.

- Мишка, Мишутка мой, ну я не могу больше, ну не мучай меня, ну пожалуйста, мой хороший, ну я хочу, ты же видишь, скотина ты бессердечная.

- Хочешь банан, Бельчонок?

- Ну дааа! Давай свой банан скорей, ходишь там где-то, а бедная девочка… умирает…  привязанная пиратами… на необитаемом острове…

- Ну все, моя девочка, все хорошо, все будет хорошо.

   Он взял один банан, сел между ее ног и медленно вставил в нее.

- Ааах… Ну что ты делаешь! Ну не тот же! Скотина! Ну я убью тебя!

- Тот, тот, будут тебе все, не спеши.

   Он отодвинулся назад, опустил голову и ухватил губами черенок райского яблока, задвинув банан глубже. Девушка вытянула ноги, двинула бедрами вверх раза три и засучила пятками по простыне; никелированный звон цепочек наручников слился с ее утробным стоном, живот судорожно двигался как груша кардиолога. Он вынул из нее банан и легонько хлопнул ладонью по пушистому холмику, - она дернулась, сжала ноги, согнула их в коленях и замотала ими, будто это был маятник свихнувшихся часов; потом часы замедлили ход, пока не остановились совсем.

- Мишка.

- Да.

- Мне никогда не было так хорошо.

- Ну я же тебе обещал.

- Но почему? Мы ведь с тобой уже год. И что ты только со мной ни делал. А так никогда не было.

- Значит, не все еще делал.

- А что ты еще не делал.

- Бананом тебя не кормил.

- Ну кормил же, противный ты пиратище!

- Ну не так.

- Да. Опять надругался над бедной девочкой.

- Ну больше не буду.

- Я тебе дам – не буду!

- Так тебе понравилось?

- Мне немножко даже стыдно, как понравилось.

- Да ты маленькая развратница.

- Да я большая уже. Давай его сюда.

- Ты хочешь банан?

- Ну вот, тебе надо еще, чтобы я сказала.

- Да.

- Я хочу. Твой. Банан. Съесть. Доволен?

- Ты сегодня очень хорошая. Как никогда.

- Ну давай уже.

   Михаил взял второй банан, снял до половины шкурку и поводил по губам девушки, она быстро отгрызла кончик. Тогда он поднялся и навис над ней, дав ей свой, не убирая второй банан от ее щеки.

- Только не надо…

- Ладно. Ты же знаешь, я тебя никогда не обманывал.

- Да. Давай его. Я не достаю.

   Он двинулся вперед и ритмично продолжал движение, пока не почувствовал приближающиеся сейсмические толчки, отстранился, залил второй банан сливками и в изнеможении упал рядом с девушкой.

- Мишка.

- Да.