Помоги проекту - поделись книгой:
– Как же так, ты в деревне самый первый богач, а толку никакого! Лучшие мастера даром стараются, чтобы Вакамацу помочь, а для нас не хотят. А ведь ты мне всегда говорил, что на свете ничего сильнее денег нет…
– Всегда так было. Все знают, что за деньги даже черти в аду служат, – нахмурился богач. – Но сейчас, видно, без обмана не обойтись. – И научил своего сына, что ему сказать в школе на другой день, чтобы всех перехитрить.
Вот приходит наутро Дзиро в школу и говорит:
– Вот признали вы Вакамацу победителем, а ведь ему сестра помогала. Хочу вызвать его на настоящее состязание, чтобы все увидели, кто из нас самый смелый и сильный. Есть две горы возле нашей деревни: Восточная и Западная. По всему они равны: и по высоте и по крутизне. Живут на одной горе ведьмы, на другой – черти. Я-то знаю, мне моя бабушка рассказывала. Этой же ночью побежим мы с Вакамацу наперегонки. Пусть один на Восточную гору подымется, другой – на Западную, и несет каждый зажжённый фонарь в руках. Вот по этим-то фонарям и будет видно, кто из нас выше залез. Тот и есть настоящий смельчак, тот и победил! Согласен Вакамацу? Или боишься?
Конечно, Вакамацу не мог отказаться.
– Только смотри, старшим ни слова, – говорит хитрый Дзиро. – Если скажешь, значит, трус.
Поздно вечером собрались все школьники на перекрёстке дорог возле деревни. Одна тропинка вправо идёт, к Восточной горе, другая – влево, к Западной горе.
Стали Дзиро и Вакамацу спиной друг к другу, каждый взял по зажжённому фонарю в руки. Хлопнул один из мальчиков в ладоши. Побежали Дзиро и Вакамацу, каждый в свою сторону. Карабкается Вакамацу вверх по крутой тропинке на Западную гору. До того страшно ему, что хочется назад побежать. Только стыд не пускает. И опять мальчик вверх на гору лезет. Не отступил Вакамацу, добрался до самой вершины. Видит, на вершине высокая сосна растёт. Поставил Вакамацу фонарь на землю, привязал к нему бечёвку и полез на сосну. На нижние ветки взобрался, а дальше – никак. А вокруг ветер свистит, сосну качает. Подтянул к себе фонарь Вакамацу и в воздухе им помахал. Не знал бедный мальчик, что Дзиро уже обманул его. И не ходил-то далеко сын богача. Ждали его за первым же поворотом двое слуг. Один остался с Дзиро, чтобы ему не так страшно было, а другой с фонарём полез на гору. Сидит Дзиро на камушке, в тёплый халат кутается да посмеивается: «Ловко я провёл этого глупыша. Теперь он, бедненький, наверное, уже с рёвом назад бежит. Страшно, поди, одному на горе». Тем временем, слуга поднялся на Восточную гору, на вершине которой тоже росла высокая сосна. Ещё днём слуга укрепил на самой верхушке сосны верёвку так, чтобы фонарь можно было поднимать и опускать с земли. Привязал он фонарь к верёвке и стал тянуть. Мальчики внизу уже радовались, что Вакамацу поднялся на Западную гору, когда вдруг на вершине Восточной горы тоже показался свет фонаря. Так быстро поднялся фонарь, словно птица взлетела. И похоже, что всё-таки фонарь Дзиро выше фонаря Вакамацу. Расстроились мальчики.
А Вакамацу тем временем весь закоченел на ветру, сидя на высокой сосне. Хотел уже назад спуститься, как вдруг услышал шум крыльев. Словно большая птица прилетела и села на ветку неподалёку от Вакамацу. Смотрит мальчик: и не птица то вовсе, а т
– Что это за маленькая луна у тебя в руках, человеческий детеныш? Очень она мне нравится. Подари-ка ты ее мне!
Но Вакамацу молчал, не в силах сказать слова от страха.
– Не хочешь подарить – давай меняться. Есть у меня волшебный веер. Стоит помахать им на кого-нибудь, станет у того человека нос расти и расти – пока не сложишь веер и не скажешь: «Нос, укоротись!» Тогда станет нос опять таким же, как и был прежде. Согласен меняться?
Только и смог Вакамацу, что кивнуть головой. Отдал ему т
– Вот так чудо! – закричали мальчики. В это время подошел Дзиро со своим фонарём. Как увидел он, что случилось, закричал, ногами затопал… А фонарь Вакамацу всё летает по небу. Так высоко летает, что похож он на светлячка. Значит, снова Вакамацу победил!
А Вакамацу просидел на дереве до самого рассвета. До того промёрз, что еле с горы спустился.
Всю ночь Сэкихимэ глаз не сомкнула, тревожилась, куда брат делся. Как увидела его, обрадовалась. Дала брату горячего питья и уложила в постель. Рассказал Вакамацу сестре о событиях прошедшей ночи и отдал ей веер тэнгу. Утром в школе Дзиро огляделся по сторонам и говорит мальчикам:
– Что же не пришел ваш герой? Наверное, от страха и пошевелиться не может. Решили мальчики навестить Вакамацу. А Сэкихимэ тем временем положила на пол цитру и подвесила над ней на ниточке маленького краба. Ходит он по цитре, ножками струны перебирает, льется из цитры музыка:
Говорит Сэкихимэ мальчикам:
– Вот, послушайте. Это Вакамацу на своей любимой цитре играет. Не мешайте ему.
Мальчики удивляются:
– Что за красивая песня! Никогда мы такой не слышали.
– «Танец краба» называется, – улыбается в ответ Сэкихимэ.
Вернулись мальчики в школу и говорят Дзиро:
– Наврал ты всё про Вакамацу. Были мы у него дома, и вовсе он не напуган. Вакамацу здоров и весел, даже на цитре играет. А ты нам надоел. Не будем и слушать тебя больше.
В это время Сэкихимэ поила брата целительным питьём, а на лоб ему выжала сок из лепестков алого пиона. На другое утро Сэкихимэ решила отвести Вакамацу в школу. По дороге попался им злой богач со своим сынком и слугами.
– Вон идёт этот паршивый мальчишка! – показывает Дзиро отцу на Вакамацу. – Мне теперь в школе из-за него житья нет. Пусть наши слуги поколотят его, как следует.
– А и правда, надавайте ему тумаков. Будет знать свое место, – приказал богач слугам.
Увидев бегущих к ним слуг богача, Сэкихимэ заслонила собой Вакамацу.
– Не дам брата в обиду! Не позволю и пальцем тронуть!
Слуги хотят её в сторону оттащить, но тут вынула Сэкихимэ из-за пояса веер тэнгу и давай им махать во все стороны: на злого богача, и на его сынка, и на драчливых слуг. Машет и приговаривает:
Тут же у всех: и у богача, и у его сына, и у слуг – носы стали стремительно расти. Стал у каждого нос длинным, словно корабельный канат, словно угорь, словно ползучая лоза. Обвиваются носы вокруг деревьев, с ветки на ветку перекидываются. У богача нос зацепился за конёк на крыше дома и ещё выше тянется…
Испугался богач, завопил: «Ай-ай-ай!» Так и до луны скоро нос достанет! Дзиро и слуги навзрыд плачут. На этот шум со всех сторон слетелись вороны, кружат вокруг, каркают:
– Кра-а, кра-а, краденый нос! Кра-а, кра-а, краденый нос!
И давай нос богача клевать.
– Ой-ой! – завопил богач. – Помогите, спасите! Сжальтесь надо мной, несчастным! Никогда больше не буду Вакамацу обижать и сыну своему не позволю.
Пожалела их добрая Сэкихимэ. Сложила веер и сказала:
Тут же носы у всех стали укорачиваться и стали такими же, как и были. С тех пор богач и его сынок Дзиро зареклись обижать маленького Вакамацу. Много времени прошло с тех пор. Давно вырос Вакамацу. Стал большим и умным. Еще долго хранил он у себя дома веер т
Чародей поневоле
Когда-то в давние времена жили в городе Наха два мальчика. Были они друзьями не разлей вода. Звали их Усинобо и Матяку. Каждое утро мальчики ходили в школу вместе. Если учитель хвалил одного – другой всегда радовался, и даже больше, чем если бы его самого похвалили. Такие друзья были Усинобо и Матяку!
Но Усинобо жил в новом доме с черепичной крышей, а Матяку – в старой хижине, и крыша над ним была из соломы. Так тесно было в хижине, что нельзя было растянуться на ее полу: или голова или ноги внутри, а вместе – никак. Ел Усинобо за красным лакированным столиком из фарфоровой миски белый-белый рис. А Матяку довольствовался зелёными листьями диких трав из бамбуковой корзины. Говорит как-то Усинобо:
– Матяку, верные друзья должны всё делить поровну. Приходи ко мне каждый день обедать. Будешь вместе со мной за красным столиком есть белый рис.
Матяку ответил:
– Хоть мы с тобой и друзья, но ведь не родные братья. Что если рассердится твой отец и выгонит меня за дверь? Не волнуйся за меня, я привык к бедности.
Но Усинобо никак не мог успокоиться. Самые изысканные кушанья казались ему пресными оттого, что не мог он разделить их со своим другом. Как же сделать так, чтобы Матяку тоже ел белый-белый рис, сидя на мягкой подушке перед красным лакированным столиком? День и ночь думал Усинобо и вот что придумал. Был у его отца золотой ларчик. Дорожил отец этим ларчиком, пуще глаза берёг и хранил его в каменной кладовой. Взял Усинобо ларчик, вынес его из дома и спрятал под старой дырявой лодкой, что лежала днищем кверху на берегу моря.
Однажды захотел отец Усинобо полюбоваться золотым ларчиком, глядь, а его нигде нет. Что за суматоха поднялась в доме! Перепугались, переполошились слуги. Стал богач каждого, кто жил в доме, расспрашивать. Спросил и у сына:
– А ты, Усинобо, не знаешь, кто бы мог украсть золотой ларчик?
– Не знаю отец. Но, позволь сказать, есть у меня друг, у которого самый тонкий нюх на свете. Ни одна охотничья собака лучше его не отыщет след. Всё он носом чует. Зовут моего друга Матяку. Позови его разыскать твой золотой ларчик. Отыщет ларчик Матяку – отдай ему половину того, что ларчик стоит.
Ларчик богачу дороже денег. Согласился богач. И вот мальчики – и богач вслед за ними – пошли на морской берег. Усинобо загодя сказал другу, чтобы он время от времени становился на четвереньки и нюхал землю. Говорит Усинобо громко, чтобы отец слышал:
– Матяку, чуешь ли ты след?
– Чую, ясно чую, как следы воровством пахнут. Здесь прошёл вор!
– Понюхай ещё раз шнур, которым была шкатулка завязана, Матяку.
Так и добрались они до старой лодки.
– Матяку, чуешь ли ты след?
– Чую, чую свежий след. Совсем близко золотой ларчик.
Только подняли мальчики лодку, как засветило-засверкало золото в лучах солнца. Вот оно, сокровище!
Богач удивляется:
– До чего чуткий нос у мальчика!
Богач сдержал своё слово, и Матяку получил половину того, что ларчик стоил. С тех пор переменилась его жизнь. Теперь за обедом сидит он, как и его друг, перед красным лакированным столиком, ест белый-белый рис. То-то рад Усинобо, что удалась его хитрость! Всюду от селения к селению, от острова к острову летит слух о мальчике с чутким нюхом.
Так случилось вскоре, что у Сацумского князя пропал золотой чайник. Рассказали ему о необыкновенном мальчике с настолько чутким нюхом, что ни один вор не может укрыть от него краденое добро.
Послал князь к Мятяку человека, а с ним семь кораблей, груженых отборным рисом. Вот явился посланный князя к Матяку.
– Сацумский князь, прослышав, что у тебя самый чуткий нюх на свете, прислал тебе семь кораблей, доверху гружённых рисом. Просит он, чтобы разыскал ты украденный у него золотой чайник.
Испугался Матяку. Побежал скорее к своему другу Усинобо, чтобы рассказать о своей беде.
– Ведь отрубит мне голову князь, когда откроет обман! – говорит Матяку другу. А тот его утешает:
– Не бойся. Смело отправляйся к князю. Только приедешь, попроси князя, чтобы велел он выстроить для тебя треугольный домик. Сядь в нем один и жди. Говорю тебе, трёх дней и трёх ночей не пройдёт, как вор сам объявится.
Послушался Матяку, сел на корабль и отправился в Сацумское княжество. Князь принял его ласково.
– Можешь ли ты найти золотой чайник? – спрашивает князь Матяку.
– Конечно, князь, только вели сделать для меня треугольный домик. Должен я сначала в этом домике один посидеть три дня и три ночи, чтобы мне никто не мешал, да подумать, с чего поиски начать.
Удивляются люди, глядя на Матяку: с виду он вроде простой мальчик, а на самом деле могучий чародей. Вот заперся Матяку в треугольном домике. Ходит из угла в угол, руками машет, бормочет что-то, делает вид, что колдует. Люди уж и пройти мимо боятся. А на самом деле Матяку дрожал от страха и всё думал, что же с ним будет, если вор все-таки не придёт.
Вот прошла одна ночь и другая. Нет вора. Ворочается Матяку на кровати, заснуть не может, вдруг слышит, как будто бы в дверь постучали. Отпер он дверь. Стоит перед Матяку седой старичок. Вошел он в домик, прихрамывая на обе ноги, упал перед мальчиком на колени, кланяется, лбом о пол бьется. Смотрит Матяку: а в руке у старика золотой чайник.
– Знаю я, что ты любую тайну разгадать можешь. Пожалуйста, возьми золотой чайник, только прошу, не выдавай меня князю, отрубит он мне голову. Очень я беден, есть нечего было, вот я и украл проклятый чайник.
– Ну что ты, дедушка, не выдам я тебя, – ответил ему Матяку. – Давай сделаем так: спрячь золотой чайник в густой траве на маленьком острове, что лежит посреди озера в саду у князя. Только спрячешь – сразу беги прочь. А завтра я выйду на поиски.
– Спасибо тебе, добрая душа. Всё сделаю, как ты велишь, – обрадовался старик.
Наконец-то Матяку успокоился и уснул. На рассвете позвали мальчика во дворец к князю.
– Ну, Матяку, – говорит Сацумский князь, – вот и третья ночь прошла. Готов ли ты начать поиски?
– Три дня и три ночи, князь, ворожил и гадал я, читал тайные, одному мне известные заклятия. Открылось мне, что твой чайник спрятан совсем недалеко от твоего дворца. Теперь же начну поиски.
И вот начал Матяку изображать, что след ищет. Бегает по саду, нюхает воздух, на четвереньки становится.
– Чую, чую воровской след, – говорит. – К озеру след ведёт. Видно, на том острове спрятан золотой чайник.
До чего же обрадовался князь, когда Матяку отыскал в густой траве его любимый чайник!
– Не нос у тебя, а чудо! Если бы пошел ты ко мне на службу, ни один вор не был бы мне страшен. Не желаешь ли?
Но Матяку не хотелось служить у князя в собачьей должности, и он отказался. Вернулся на родной остров и поделил княжескую награду поровну с другом.
Но вскоре произошла другая история. Был у китайского царя конь с золотой уздой. И надо ж было такому случится, что какой-то вор украл золотую узду. Печалится царь, не может на любимом коне ехать без знаменитой золотой узды. Как узнал он о Матяку, послал ему в подарок восемь кораблей, доверху гружённых рисом и цветными шелками.
Снова жалуется Матяку другу:
– Что мне делать, как быть? Новая беда: теперь к китайскому царю зовут меня краденое добро отыскивать.
– Смело отправляйся, – успокаивает друга Усинобо. – Ты же уже знаешь, что делать. Верь мне, нападёт на вора такой страх, что он сам к тебе прибежит.
Делать нечего, поехал Матяку в далёкое Китайское царство, предстал перед китайским царем. Пообещал ему Матяку отыскать золотую узду, если поставят ему сперва треугольный домик и позволят там поворожить. Велел китайский царь построить треугольный домик на морском берегу. На этот раз ждал Матяку в домике семь дней. Тревожился, ночей не спал, но никто к нему так и не пришел. Такой, видно, смелый был вор, что не боялся чародея.
«Тут-то мне и не снести головы, – думает Матяку. – Страшным гневом разгневается китайский царь. Надо мне убираться подобру-поздорову». Убежал Матяку в горы. Было это в канун Нового года. Бродит Матяку в глухом лесу. Вдруг слышит, что в самой глубине гор как будто звучат голоса и стучат пестики. «Что за чудо! Словно к празднику кто-то готовится, – думает Матяку. – Кто бы это мог в безлюдной чаще поднимать шум?» Пошел он на звук и через какое-то время увидел трех обезьян: белую, красную и чёрную. Отбивают обезьяны в ступках пестиками рисовое тесто и поют:
Пропели они так, и белая обезьяна говорит другим:
– Пойдём теперь звать нашего главаря, всё уже у нас готово.
Оставили они хромую обезьяну сторожить еду и скрылись в чаще. А Матяку еще с утра ничего не ел и до того проголодался, что хоть плачь. Только хромая обезьяна зазевалась, как стащил он рисовые колобки и спрятался в пустой бочке, что стояла неподалеку. Сидит и ждёт, что теперь будет. Через какое-то время обезьяны вернулись назад вместе со своим главарём.
– Пожалуйте, – говорят, – к столу. Для вашей милости мы приготовили вкуснейшие колобки из риса. Вот они – на подносе лежат.
Глядь, а поднос-то пустой. Как они заверещали, как завопили!
– Это всё красная обезьяна! Признавайся сейчас же, это ты стащила колобки!
А красная обезьяна визжит в ответ:
– Нет, это всё чёрная, чёрная, чёрная! Сама она чёрная, и душа у неё чёрная!
Чёрная обезьяна к хромой подступает:
– Это всё ты, воровка! Нашли мы, кого оставить на страже! Что, колченогая, всё сама сожрала пока нас не было?
Поделиться книгой: