Ошо – путь белых облаков

И для Заратустры, и для самого Мистика смерть становится эквивалентом любви. Ошо утверждает, что именно в «тотальной» любви происходит некая смерть. Когда человек перестает быть телом, умом и становится чистым духом.

Когда Заратустра Ошо говорит, что «многие умирают слишком поздно», он имеет в виду, что люди живут бессмысленно, вне любви, безо всякой радости, без песни в сердце. В их жизни нет цветения, утверждает Ошо. И тогда их жизнь становится бесполезной. Они очень завидуют тем, кто поет, танцует, любит. Будто такие люди просто забыли, как это на самом деле – умереть. Им не хватает смелости отбросить тело. Они осуждают всех, кто живет, потому что сами просто топчут землю.

Для Заратустры Ошо такие люди – всегда осуждающие. Именно они, с точки зрения Мистика, становятся святыми, священниками, праведниками. Становятся не потому, что святы, а потому, что не способны жить – и не знают, как умереть. Они пытаются оправдать подобное существование и находят оправдание в осуждении всего мира. Такую жизнь Ошо назвал совершенно бесплодной пустыней, в которой ничего не растет, ничто не зеленеет. Так называемая посмертная жизнь… И живущие бесплодной жизнью сами абсолютно бесплодны. «Иные умирают слишком рано»: в тридцать лет они умирают, а в семьдесят их хоронят…

Ошо подчеркивает, что в тот самый день, когда человек перестает любить, творить, прекращает расти духовно, он умирает в метафизическом смысле слова. Тогда физическое дыхание перестает быть синонимом жизни.

Поэтому Заратустра Ошо говорит: «Умри вовремя!» Роскошь «умереть вовремя» может себе позволить лишь мудрец. Тот, кто жил тотально, спонтанно, естественно, кто подчинялся не «мертвым писаниям», но живым источникам бытия.

Смерть для Ошо – актуализация всего человеческого потенциала, – когда не остается больше смысла «оставаться в теле». В такой смерти обретается полнота и завершенность. Для живущих она становится «жалом» и священным обетом. Для Мистика и его пророка – триумфом, победой. Потому что человек, завершивший свой путь, умирает победоносно. Он просто празднует возвращение домой…

Многие из озарений Заратустры, созданного Ошо, ни с чем не сравнимы. Так, он учит концентрироваться на «тотальности»: учит жить тотально, зажигать факел жизни с обоих концов. Заратустра Ошо не может и не хочет быть последним словом. Он стремится быть началом и все оставляет открытым. Учит движению, вызову. Вызову новым открытиям, вызову новым, неизведанным областям, вызову новым далеким звездам. Он помогает человеку взлететь и оставляет открытым небо. Прошло двадцать пять веков, а слова Заратустры звучат так, как будто они сказаны сегодня. «Все гении приходят рано, но Заратустра, по-видимому, пришел слишком рано».

Слишком рано в том смысле, что учит человека о Боге, которого необходимо создать, и утверждает, что любое божество есть продукт человека.

Заратустра с полным правом может заявить, будто «все боги мертвы», потому что фактически, говорит Ошо, они никогда и не жили. Как раз наоборот. Это Бог в любой религии считался Творцом. Он создавал нас. Теперь, заявляет Ошо от имени своего Заратустры, мы должны сотворить Бога. В своем сердце. Бог будет нашим собственным творением. И этот Бог будет называться совсем по-ницшеански – сверхчеловеком.

Заратустра Ошо стремится показать, что сама идея «Бог – Творец мира» уничтожает нашу свободу. Люди становятся просто «созданиями», а, как известно, все созданное так легко можно разрушить, вновь обратить в ничто. «Создам-не-создам» становится капризом. Мистик подмечает, что вековая гипотеза Бога создала целые джунгли проблем – «все эти теологии, все эти религии, все эти храмы, церкви, синагоги»…

Ошо не имеет намерения быть голословным в своих дерзких рассуждениях, он предлагает подумать. И приводит пример: согласно христианству, Бог создал мир ровно за четыре тысячи и четыре года до рождения Иисуса Христа. Ошо недоумевает: и как это удалось вычислить такую цифру – ведь никаких свидетелей «созидания» при этом быть никак не могло. «Сама идея о наличии свидетелей означает, что мир уже был».

Если уж мир создавался без свидетелей, то на каком основании человек может рассуждать о подобной цифре? И вообще, что делал Бог до этого? Для Ошо гипотеза Бога никоим образом не делает жизнь более объяснимой. Но кроме Заратустры, никто больше не предложил контргипотезы: «Забудьте о Боге, сотворившем мир. Его нет».

Бог не в прошлом, утверждает Ошо, Бога следует создать в будущем. Он должен стать вершиной человеческого сознания, человеческого духа. Каждый человек носит в себе зерно Бога. Заратустра Ошо бросает величайший из всех возможных вызовов, говоря: «Мы должны создать Бога». Имя его Бога – сверхчеловек или новый человек. Соглашаясь с Заратустрой, Ошо вслед за пророком предлагает больше не называть далекое видение Богом, ибо это слово сделало уже достаточно зла. Он предлагает говорить «сверхчеловек», понимая под этим наш рост. Если Бог абсолютно не связан с нами, то сверхчеловек – это наши высоты, наши глубины, наша весна.

При этом Заратустра Ошо излагает не новую теологию, а говорит о науке человека. Способен ли человек создать Бога? Определенно никто и никогда не задавался подобным вопросом. Люди спрашивали, создал ли нас Бог. Заратустра спрашивает: вы можете создать Бога? Если вы можете создать Бога, тогда Бог становится реальностью. Если вы не можете создать Бога, этот Бог остается вымыслом.

Тысячи лет, утверждает Ошо, люди были рабами гипотезы. И пока человек не разрушит данную гипотезу, он не сможет самостоятельно стоять на собственных ногах. Не сможет быть свободным. О какой свободе может идти речь, если тысячелетиями в голову человека вбивается мысль о том, что, созданный Богом, он – просто марионетка! Если человек – всего лишь творение, тогда нет смысла говорить о просветлении, нет смысла говорить о самореализации, нет смысла говорить о любви и свободе. В таком случае человек ничего не значит.

Для Заратустры Ошо нет компромисса: если Бог – реальность, человек становится ложным. Он ставит перед человечеством великий выбор: или человек выберет себя, или выберет Бога, тем самым совершив самоубийство. Мистик говорит, что идти разыскивать Бога – значит Его не найти. Для того чтобы обрести Бога, надо стать Богом.

Пока люди не создавали из себя Бога, они возводили храмы, выдумывали религии, а затем поклонялись выдуманному тысячи лет. С точки зрения Ошо, сама идея – «Бог есть» – отнимает у человека все самое ценное. Тогда струны души человека будут находиться в руках Бога. И человек начинает жить взаймы – а это очень унизительно.

Человек сам разрушает красоту всех созидателей, отнимает у себя возможность просветления. Заратустра Ошо готов отнять у человечества идею Бога и подарить свободу, творчество, полет, любовь, божественность. Поскольку человечество приняло идею богосозданности, у него не возникало вопроса о становлении. А ведь становление означало бы, что работу Бога можно усовершенствовать. Стоит только убрать «предположение Бога», и вместо жалкого прозябания наша жизнь превратится в становление. Тогда человек станет рекой, – текущей и изменяющейся.

Заратустра Ошо учит становлению вместо бытия, он учит изменению вместо постоянства. Так говорил Заратустра?

Так говорил Ошо.

Третья психология, или Психология Будды

Ошо и Будда?

Собственно говоря, будда даже не имя, а, скорее, титул, слово из санскрита, в переводе означающее «просветленный». Исторический Будда был немалезийским принцем Сиддхартхой Гаутамой, родившимся в 543 году до Рождества Христова. В возрасте двадцати четырех лет он отказался от всех благ привычной жизни, чтобы искать мудрость и познать истину. Восемь лет он странствовал по Индии и проповедовал аскезу и различные практики йоги.

Исторический Будда абсолютно не сомневался в продолжении жизни после смерти, но хотел найти возможность прервать бесконечную цепь мучительных смертей и новых рождений – колесо кармы. И нашел единственное средство к избавлению человечества от данных страданий. Подобным средством оказалась вселенская любовь. Только она могла прервать вращение колеса кармы и привести человека к единению с божественным и вечным.

Для Ошо Будда – великий психолог. Мистик проводит четкую границу между психологией Будды и… психоанализом Зигмунда Фрейда. С его точки зрения, фрейдистский психоанализ поверхностен и имеет одну простую цель – сделать человека нормальным. Согласно Ошо, быть нормальным не так уж и трудно – надо иметь нормальное восприятие жизни и уметь с ней ладить. Но для Мистика одной только нормальности мало.

Для Ошо очевидно, что психоанализ не обеспечивает проникновения в подлинную сущность вещей, не выводит за пределы времени и смерти. Он просто связывает распавшиеся частицы человеческой личности в один пучок. И при этом личность по-прежнему остается фрагментарной, цельной души так и не рождается. Человек становится не счастливым, а лишь чуть менее несчастным. Психоанализ в этом смысле только помогает приноровиться к отсутствию счастья, довольствоваться тем, что есть, и не желать большего.

Ошо категорически утверждает, что Зигмунд Фрейд никогда не встречал ни одного мистика, пророка, поэта, так что ему была знакома только душа больных, психологически ненормальных, патологичных людей. Для него Фрейд – жертва очень человеческой ошибки, поскольку он посчитал, что в мире бывают только такие люди.

Именно поэтому для Ошо настоящие психологи – Заратустра, Гаутама Будда, Лао-цзы… Психология Будды, утверждает Ошо, не анализ и не синтез. Она трансцендентна, она выходит за рамки ума.

Первым шагом к психологии Будды является способность выходить за рамки собственного ума, отделять свою сущность от мышления. И тогда происходит чудо: там, за рамками, исчезают все связанные с разумом проблемы. Нет разума – нет проблем.

Психология Будды отсекает те корни, которые вызывают неврозы и психозы, расщепляющие человеческую личность, превращающие человека в робота, в простой механизм. Анализ и синтез мышления психологию Будды не волнуют. Она просто помогает вырваться из объятий ума и взглянуть на него извне. И сам этот взгляд – уже преображение. В тот миг, когда человек сможет рассматривать собственный ум как объект, он отстранится от него, прекратит с ним отождествляться. Он отойдет настолько далеко от него, что связывающие их корни порвутся.

Фрейд анализировал, а Будда говорил о созерцании. Созерцание, наблюдение, «свидетельствование» – вот в чем уникальность психологии Будды, утверждает Ошо. Психоанализ тут не нужен. Человек все делает сам.

Мистик настоятельно рекомендует созерцать собственный разум. Созерцая его, человек начинает осознавать, что он не просто разум, его понесет «все выше и выше». Человек избавится от оков ума. Ошо сравнивает наш разум с камнем, который тянет нас вниз. И пока мы связаны с ним, он приковывает нас к земле силой тяготения. Но стоит нам разорвать эту нить, как мы мигом возносимся в поле Будды, потому что тяготение над нами больше не властно.

На Востоке всегда царило осознание. А осознавать – это растождествиться с тем, что думаешь. Именно потому на Востоке, справедливо замечает Ошо, так и не возникло никакой психотерапии вроде фрейдистской, юнгианской или адлеровской. Западный психоанализ говорит: иди в детство, исследуй причины. Восточная осознанность говорит: не отождествляйся и будь свободен от своей проблемы. Исцеление, по Ошо, приходит в момент отделения от разума. Для него выход за рамки ума и есть самая настоящая терапия, причем не только психологическая, но и духовная. Эта терапия исцеляет все человеческое естество. Разум для Мистика – окружность, а не центр.

Урок психологии по Будде

На слова Будды Ошо предлагает медитировать, ибо то, о чем он говорит, не от ума, это – «четкие инструкции, постижимые лишь теми, кто готов пуститься в странствие в неизвестное». И Ошо дает урок психологии по Будде.

•  «Постигните сущность двух свидетелей». Для Ошо это одна из основ внутренней алхимии. Существует два вида «свидетельствования», которые, считает Мистик, человеку необходимо постичь. Первый из них: окружающие наблюдают за вами, следят, а «вы – просто попрошайка». «Попрошайка» славы, идущий на компромисс и продающий душу ради того, чтобы потешить свое «эго» и стать знаменитым. А укрепившееся «эго» – конечный пункт путешествия. Потому что если вы достигли своей эгоистической цели, то вам некуда идти дальше, незачем продолжать приспосабливаться к окружающим. Это типичная вещь в нашем мире: как только поэт, писатель или ученый получает Нобелевскую премию, его творческая активность снижается. Закономерно, что ни один Нобелевский лауреат не смог создать ничего более ценного, чем сделанное им ранее. Его «эго» насытилось. Больше идти некуда.

Второй вид «свидетельствования» по Будде Ошо диаметрально противоположен первому. Человек начинает обращать внимание не на мнение толпы, а на себя. Человек становится свидетелем своего собственного бытия. Он начинает наблюдать свои мысли, желания, мечты и т. п. То есть создает внутри себя некое новое сознание, становится центром, «безмолвным центром».

•  «Постоянно опирайтесь на счастливое состояние ума». Ошо предельно ясно расшифровывает слова Будды-психолога: мир абсолютно нейтрален. В нем есть место и добру и злу. Дело за самим человеком – что выбирать. Мы сами творим и свой рай, и свой ад. На одной и той же земле. То, что Будда жил на той же самой земле, с теми же самыми людьми, кажется Ошо невероятным.

Вслед за Буддой Ошо советует, даже столкнувшись с чем-то негативным, найти позитивное. Существует не один мир – существует столько же миров, сколько и умов человеческих. Миры разных людей никогда не совмещаются.

•  «Даже будучи удручены, вы можете делать это, тогда это будет безмолвной тренировкой ума». Что имел в виду Будда? Ошо поясняет: если человек внимателен к своей невнимательности, если он осознает, что попал в ловушки негативного состояния рассудка, тогда «воспитание» ума продолжается, то есть продолжается духовный рост человека. Препятствием же к осознанию является чувство вины, раскаяния. Если даже мы потерпели неудачу, нет никакой необходимости где-либо исповедоваться, достаточно просто знать это, и знание будет все сильнее укрепляться в нас. А каяться – это все равно что трогать рану, раздражать ее. Это вредно: можно внести инфекцию… Поэтому Ошо говорит: просто осознавайте свои неудачи, без вины и раскаяния.

•  «Соблюдайте всегда три основные сути». Ошо поясняет, что первая из них – регулярность в медитации. Вторая – не тратить свое время на несущественное, не растрачивать попусту свою жизнь. Ошо ужасает сама формулировка «убивать время». Это то же самое, что убивать жизнь. В связи с этим он говорит, насколько важно больше обращать внимания на то, что мы делаем со своей жизнью. Если вся наша энергия уходит на мирское, то у нас никогда не будет контакта с духовным. Важно помнить: чтобы вырастить розу сознания, требуется много энергии. А все величайшее, по утверждению Мастера, достигается лишь тогда, когда в нас есть суперэнергия.

Третья суть для Ошо основная – не пытайтесь давать объяснения своим ошибкам и заблуждениям, поскольку таким образом вы защищаете эти ошибки и заблуждения. И тогда они снова будут повторяться.

•  «Измените ваши наклонности и затем удерживайте это состояние». Ошо настаивает, что следует идти от ума – к сердцу. Мысли для него не что иное, как воздушные замки, а вот ощущения куда более вещественны и реальны. Вслед за Буддой Мистик провозглашает путь от раздумья к чувству, от логики к любви.

•  «Не обсуждайте недостатки». Ошо с сожалением подчеркивает, что ум имеет тенденцию обсуждать недостатки окружающих. «Когда все вокруг грешны, то можно почувствовать себя святым». Будда Ошо говорит, что осуждение уродливо и влечет колоссальную затрату энергии. Но не только в этом дело – внимание к чужим порокам усиливает «эго» и возводит еще более высокий барьер между нами и неизвестным.

•  «Оставьте всякую надежду на результат». Забудьте о результате, заявляет Ошо вслед за Буддой. Оставив надежду на результат, больше уже не нужно идти «искать Бога». И тогда Бог придет к вам Сам.

«Горчичное зерно»: Мастер Иисус и Мастер Ошо

…Я опьянен Иисусом. А Иисус – это вино… Есть только один способ увидеть Иисуса, и этот способ заключается в том, чтобы видеть его таким, каков он есть, непосредственно. Не нужны никакие священные писания, чтобы интерпретировать его… Иисус – это просто пчела, которая нашла первоисточник жизни, долину с прекрасными цветами, цветами вечности. Он пришел и танцует около вас, чтобы сказать вам: Приходи, следуй за мной .

Ошо Раджниш

Об Иисусе Христе учили с тысячи и одной кафедры теологии. О Нем написано больше книг, чем о ком-либо еще. Во имя Его построено больше церквей, чем во имя кого-либо другого. Но тот ли это Иисус? Ошо размышлял об этом долго на протяжении многих лет.

Он не принимал и возмущался, он спорил с Мастером Христом на правах такого же Мастера. Как вы помните, он усматривал в предсмертных словах Иисуса проявление духовной гордыни. Ему был странен «спаситель», не спасший самого себя.

Ошо продолжал спорить и обнаруживать противоречия. Он утверждал, что из-за обещаний явиться на землю снова, из-за идеи второго пришествия мы не сделали ни одной попытки измениться. Обещания богов и пророков стали цепями на наших душах. А между тем измениться гораздо проще, чем ждать… Даже прекрасные заповеди, которые дал нам Иисус в Нагорной проповеди, в реальности оборачиваются не такими уж и прекрасными, потому что принципы мертвы, жизнь – это живое явление, она постоянно меняется.

Что это – отрицание Христа? Новое Его понимание? Или понимание Христа и отрицание христианства? (Ибо «христианская история прекрасна, хотя абсолютно лжива».)

Ошо мучительно долго размышляет об Иисусе-человеке, об Иисусе-еврее, об Иисусе-революционере, об Иисусе-мистике. Он говорит о Христе, но не о христианстве. Он говорит нам, что отцом христианства был не Христос, а святой Павел.

Христос, о котором говорит Ошо, живой. Это не Христос, страдающий на кресте. Это смеющийся Христос, Христос, празднующий и призывающий своих учеников праздновать с ним существование каждым своим деянием. Ошо знает, а потому приводит в порядок всю историю Иисуса. И тот становится более близок: он кровоточит так же, как и люди. Но все же остается выше своего тела, выше мирского.

Иисус очень парадоксален [3]

После долгих размышлений Ошо признает: Христос очень парадоксален, но Его парадоксы исполнены смысла. И чтобы воспринять их значение, нужно очень многое понять, практически переродиться.

Иисус говорит: «Я пришел не для того, чтобы дать вам мир». Странные, парадоксальные слова, столь нехарактерные для лубочного Христа. Но для Мастера Иисуса, по мнению Ошо, характерные вполне. Он пришел не затем, чтобы вы остались в блаженном неведении. Не затем, чтобы в удобном «мире» утратили поиск. Он пришел, чтобы вы переродились и получили знание.

Мастер Ошо видит в «войне» Иисуса хаос, из которого рождается новое знание. Мистик поясняет: когда человек приходит к такому Мастеру, как Иисус, он приходит обрести мир. И не понимает, что пришел совершенно не к тому человеку. Иисус – это бунт. И всякий раз, когда появляется подобный человек, мир раскалывается. Иначе и быть не может, говорит Ошо. Когда в мир приходит человек вроде Иисуса – это величайшее явление. Он не от этого мира, он приносит в мир нечто от запредельного. И те, кто боится запредельного, немедленно становятся его врагами, чтобы защитить себя. Для тех, кто искал и стремился к запредельному, он становится харизматическим, становится магнетической силой. И ни о каком мире тут уже говорить не приходится.

Ошо абсолютно справедливо подмечает, что после Христа мира на земле уже не было. Он принес в мир нечто, породившее такую рознь, такой конфликт в умах, что история сосредоточилась только на Нем. Он стал точкой отсчета мировой истории. То есть, подчеркивает Ошо, Христос разделил историю, разделил время.

Иисус Мастера Ошо говорит, что только через конфликт достигается рост, что благодаря борьбе происходит центрирование, благодаря войне расцветает мир. Стоит ли понимать эти слова буквально? Нет, это притча, которую христианство приняло буквально – и ошиблось. Оно вообще не понимало своего «основателя», не видело, что в нем «танцуют противоположности». Христианство прошлось по Иисусу в грубых солдатских сапогах, разрушив все, что Он оставил после себя. Ошо пытается склеить осколки, чтобы «земля вернулась к земле и божественное пришло к божественному». Христос говорит: «Огонь пришел Я низвести на землю» (Лук. 12:49). Почему огонь? Огонь, как известно, древний символ Каббалы, а также древний индуистский символ. Индуисты всегда говорили о внутреннем огне. Они называли этот внутренний огонь «тап», что значит «жар». А разжигание этого внутреннего неугасающего огня называлось «яджна».

Ошо не случайно уделяет так много внимания и этим словам Христа, и этому вопросу в целом. Мистик подчеркивает, что Иисуса готовила община ессеев, община очень оккультная, эзотерическая, в которой, как и среди индусов, и среди каббалистов, было известно множество способов разжигания внутреннего огня, благодаря которому существует жизнь. И Иисус, с точки зрения Ошо, знал и доводил этот внутренний огонь в человеке до невероятной точки кипения.

Христианство оплело теориями знание Христа, и оно стало «делом головы». Так слова Христа остались невоспринятыми – в стремлении все истолковать знание утрачивается. Ошо объяснял это тем, что бесполезны любые попытки понять Христа. Потому что, по мнению Мастера, Иисус не ориентирован ни на голову, ни на сердце – Он ориентирован вообще, ориентирован на Бытие. Христос Ошо говорит, чтобы мы выбросили все ориентации, все внешнее и вошли в самую сердцевину. Туда, где есть только мы, где пульсирует только наше существо, где есть только Бытие. И тогда раскрывается каждая тайна, открывается каждая дверь. И на двери написано, говорит Иисус, не «голова» и не «сердце»– там то, что превосходит их.

Вслед за Христом Ошо учит человека идти за пределы, чтобы соприкоснуться с внутренним огнем Бытия – тайной, лишенной всякого покрова. Стать этим огнем. Он говорит, что, когда вы просто существо – не эмоция, не мысли, когда вокруг вас нет никакого облака и вы разоблачены, – тогда нет никакого дыма вокруг этого пламени, есть только само пламя. И вдруг дверь открывается – и вы вступили. Так постигаются слова Иисуса «и что не рождалось в сердце человеческом, Я дам вам».

Входите, я покажу вам дверь

Ошо честно признает, что от Мистика, подобного Иисусу, люди попытаются бежать любым возможным способом – для обычного человека Он подобен смерти. Люди прозрачны для Него, Он видит их насквозь. Невозможно спрятаться, скрыть свою фальшь – человек перед Христом как открытая книга.

Мистик видит, что Иисус для человечества – своего рода катастрофа. Много ли найдется храбрецов, чтобы приблизиться к «катастрофе»? Много ли отыщется готовых прыгнуть в бездну, готовых себя потерять? Нужна величайшая храбрость.

У самого Ошо хватает смелости ринуться в эту бездну. Он не занимается интерпретацией событий христианской истории. Его видение решительно иное. Мастер видит человека, живущего вне этого мира. Он и с Христом, и с обычными людьми. Он не бежит от Христа, для него это означало бы побег от своей собственной правды. Для Ошо Иисус – это его, Ошо, правда. Для нас, по словам Мистика, – «не что иное, как ваше будущее»…

Особое внимание Ошо привлекают слова Христа, обращенные к ученикам: «Уподобьте Меня, скажите Мне, на кого Я похож».

Ошо занимает вопрос: почему Иисус попросил учеников об этом, хотя прекрасно осознавал, кто Он на самом деле? Он-то осознает, подчеркивает Мистик, но знает также и то, что каждый человек создает образ своего Мастера в соответствии со своими желаниями. И Иисус отражает поиск своих учеников. Ошо утверждает, что Иисус – это факт и смотреть на него следует непосредственно, прямо… «Не делайте из Иисуса экран. Иначе вы увидите, но увидите отражение своих желаний».

Так, Мистик приводит слова Симона Петра: «Ты похож на праведного ангела». Далее Ошо парадоксально утверждает, что, вероятно, такой человек, как Симон Петр, должен быть моралистом пуританином. Он чувствует себя виновным в своей безнравственности. Иначе откуда ему увидеть в Христе противоположное? Для этого надо сначала увидеть что-то в себе…

Симон Петр сказал две очень важные вещи. «Праведный», то есть он сам, боится неправильного, боится впасть в грех, быть безнравственным– вот почему он с Иисусом. «Ангел», то есть Христос, привлекает его тем, что выглядит как ангел, то есть является для Симона Петра символом абсолютного совершенства: чистоты и невинности. И подобное сравнение Иисуса с ангелом во многом объясняет, как христианская церковь сделалась не религией, а моралью. Именно Симон Петр создал эту мораль, ему христианство обязано присутствием понятий вины и греха, положенных в основу церковных догматов. Ошо говорит, что, когда человек слишком занят вопросом, что хорошо, а что плохо, он автоматически становится греховным и виноватым.

Ошо говорит парадоксами. Ошо опровергает один из самых популярных христианских догматов. Его правда в том, что существование абсолютно аморально. Оно ничего не знает о том, что плохо, а что хорошо, поскольку движется в обоих направлениях одновременно. Мораль создается человеком. А с точки зрения беспристрастного бытия, заявляет Ошо, даже сам Бог кажется аморальным. И подходить к Иисусу с моралистическим отношением – значит утратить Его. Что и случилось с Симоном Петром. Он утратил Иисуса полностью, потому что искал морального человека, искал святого, а не мудреца.

В чем для Ошо разница между святым и мудрецом? Мудрец для него так же аморален, как и жизнь, он един с жизнью, он – Христос. Святой же отбирает правильное, отрицает неправильное, то есть живет наполовину, не берет жизнь всю целиком. Святой – это Симон Петр. Он мог стать отличным жрецом, говорит Ошо, мог стать святым, но не мог стать мудрецом, то есть не мог стать Христом.

Следующим ответ Христу давал Матфей. «Матфей сказал: "Ты похож на философа"».

Матфей ищет не мораль, ему необходимо знание, и он надеется, что получит от Иисуса некие ключи от тайн жизни. Однако, приходя к Иисусу, говорит Ошо, бессмысленно искать принципы, теории, системы, философии. Бессмысленно приходить к Нему в поисках знания, потому что Иисус – не человек знания, Он человек бытия. Его слова полны глубокого смысла, но уделять внимание нужно не словам, а существу. Если же, подобно Матфею, мы приходим к Иисусу с «теоретическим» умом, мы это существо утрачиваем.

Вы спросите, в чем разница между «человеком знания» и «человеком бытия»? Как вы помните, для Ошо знание – это нечто позаимствованное, поверхностное, а следовательно, мертвое. Иисуса никак не назовешь поверхностным и мертвым, для Мистика Он– «абсолютно живой», самореализованный. Для Ошо Иисус не «мудрый человек», а сама мудрость. Мудрым человеком можно стать, и не будучи просветленным.

Ошо верно подмечает, что Иисус был очень молод, у Него в действительности не было такого уж большого жизненного опыта, Он был мудр не по человеческим меркам. Но Он знал то, что есть сама основа жизни, «Он достиг корня». Матфей, эту основу жизни утративший, из учения Иисуса, по выражению Ошо, «закрутит теории»: он соберет заметки, он будет записывать все, что говорит Иисус, он создаст свое Евангелие – но, «закрутив теории», утратит Христа.

Есть еще Фома – самый близкий к Иисусу ученик. «Фома сказал ему: "Господи, мои уста никак не примут сказать, на кого Ты похож"». Он – самое большее, что возможно в иудейской культуре, утверждает Ошо. Он все еще пытался говорить, стремясь выразить невыразимое. Но приблизился ли он через это к Иисусу? Нет.

И Фома, и Матфей, и Симон Петр становятся образами символическими. Ошо видит в них не только три основные человеческие попытки безуспешно постичь Иисуса, три безупречных способа отдалиться от него, Ошо видит в них драматические основы иудаизма: пытаясь постичь истину, они бросают в нее камень.

В том, что иудеи распяли Иисуса и так и не поняли, что на самом деле распяли себя, для Ошо очевидна завязка многовековой драмы еврейского народа. «И с тех пор горит огонь, и они уклоняются, бегут от огня – но он следует за ними». Потому что истину, утверждает Ошо, нельзя распять, ее нельзя сжечь. В этом смысле Иисус не был распят. В истину можно швырять камни – но ее нельзя поранить.

С тех самых пор, утверждает Ошо, евреи несут свою рану в себе и в поисках искупления сами творят своих гитлеров. Постоянно, в течение двадцати веков, евреев сжигают… Ошо говорит, что это парадоксальное желание – найти кого-то, кто может их убить, – трудно понять. Но лишь тогда они чувствуют облегчение. И драма не завершена, потому что даже через двадцать столетий страданий евреи не осознали, что поступили неправильно: Иисус остается непринятым.

Для Ошо мир так и не принял Иисуса как мудрость, как просветление.

И Ошо спрашивает: если Иисус придет прямо сейчас, будете ли вы готовы принять Его у себя дома – внутри, в центре вашего сознания? Там ваш дом. На этот раз будете ли вы дома? Вы всегда где-нибудь в другом месте. Вас там никогда не бывает. Иисус постучит – а вас нет…

Самые странные изречения

Внимание Ошо привлекают самые странные, парадоксальные изречения Иисуса. Понять их он считает жизненно важным.

Ошо приводит одно из обращений Иисуса к ученикам: «Если вы поститесь, зародите в себе грех…»

Но позвольте, восклицает Ошо, вся христианская религия только и делает, что учит человека поститься! За одно это изречение Иисуса вновь распяли бы, если б только могли. Ошо поясняет, что это изречение Иисуса очень проникновенно, он сообщает глубокую психологическую истину. «Зачем нужен пост?» – спрашивает Мастер. Чтобы человек мог психологически мучиться из-за пищи. «И в чем же грех?»– спросите вы. «В крайности», – ответит вам Иисус Ошо. Грехом, согласно Ошо, является любое движение к крайности, даже самое так называемое духовное. В этом смысле истязать себя постом ничуть не почетнее, чем страдать чревоугодием. И человек, слишком захваченный этим миром, грешен точно так же, как тот, кто движется к другой крайности – отрицает мир, становится слишком против мира. Поэтому не стремитесь к крайностям, расшифровывает Ошо высказывание Иисуса. И добавляет: ваш пост ничему не поможет – Иисусу прекрасно известно, что вы – «пищевые наркоманы».

Превзойти крайности может только тот, кто принимает мир без предпочтения того или иного пути.

Далее Ошо обращает внимание еще на одно изречение Иисуса: «Горе вам… что… лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение» (Матф. 23:14).

Любой «правоверный христианин» окажется на этом месте в изрядном замешательстве: как это, собственно, понимать? И что же такое тогда молитва?

Ошо верно подмечает, что чаще всего человек полагает, что молитва – это прошение, требование или жалоба. Человек обращается к Богу, как нищий. Но молитва, утверждает Мистик, не может быть попрошайничеством, молитва может быть только благодарностью и благодарением. Для Ошо молитва есть любовь, и тогда человек просто наслаждается ею, ни о чем не вопрошая и ничего не выпрашивая.

Но человек не несет Богу свою любовь. Человек несет Богу свои просьбы, требования и заказы. Он превратил молитву в торг, в средство для получения Божьих милостей. И для Иисуса Ошо молитва, превращенная в средство, – величайший грех.

Еще Иисус говорит своим ученикам: «Больных исцеляйте» (Матф. 10:8).

Ошо искренне восхищен таким подходом. Иисус не сказал: учите необращенных тому, что есть истина. Нет, Иисус знает, что учить – бесполезно. Он не требовал заставить поверить. Заставлять не менее бесполезно, чем учить. Он просит исцелять больных. Ошо видит в этой просьбе Иисуса глубочайший мистический смысл. И правда, как кто-то может прийти к пониманию истины, если он болен? Когда больна душа, то как понять истину, как получить послание? Поэтому, говорит Мистик, исцеляйте больных – делайте их целостными, и больше ничего. Когда они цельны и здоровы, они способны понять истину, способны понять Иисуса.

Ошо понимал Иисуса – и это понимание позволяло ему, исцеляя себя и окружающих, самому становиться той же преобразующей силой.

«В мире много иуд…»

...

Люди спрашивают: «Почему Иуда предал Иисуса?» Потому что он тоже хотел быть Мастером. А при живом Иисусе у Иуды не было никаких шансов… Иуда был самым умным, самым искушенным из всех апостолов. Он был вторым после Иисуса – отсюда и родилась проблема.

Ошо Раджниш

Когда об этих событиях говорит Мастер Ошо, они становятся зримыми, словно происходят сегодня, сейчас. Тайная Вечеря, Иисус, касающийся ног Иуды и сразу же все понимающий: тот собирается предать Его, он предаст уже сегодня, сегодня ночью…

«…Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее» (Иоанн 13:27).

Мастер Ошо восторгается Мастером Иисусом: лишь только прикоснувшись к стопам, этот человек оказывается способным понять будущее, может увидеть то, что должно случиться.