Помоги проекту - поделись книгой:
— Конечно же! И про газеты ты меня расспрашивал… Так я киоскершу, соседку вашу, расспросила, и она мне ту газетную заметку о «Черной пантере» и показала… А в украинские скауты — в «пласт» — мой брат Толя обещал меня записать. Тогда, может, я и правда «черной пантерой» стану. Может и вы хотите записаться?
— Как знать… Посмотрим… — переглянулись ребята.
Так закончилась операция «Черная пантера» — без обид и драматических последствий.
Ирочка так ничего никому не рассказала — она оказалось не болтуньей, а доброй, благородной девочкой.
Пойди узнай, какие хороши души бывают у тех, кого мы не замечаем.
Приключение пятое. Тайна Вовочки Таратуты
Подруга спрашивает блондинку:
— Почему грустная?
— В посольстве анкету не приняли для визы.
— Почему?
— В самом конце, в графе «Не заполнять», я написала «Хорошо».
— Ха! Ха! Ха! Ха! — дружно захохотали Степа Юхимчук, Стасик Макарец, Боря Бородавко и Вася Цюцюрский.
А Лариска Литвак спросила:
— Откуда ты это взял?
— Вот смотри! — захлопал Вовочка Таратута пушистыми ресницами. — Вот тут напечатано!
И он протянул Лариске тоненькую брошюру, на обложке которой было написано «Анекдоты».
Вовочка Таратута пользовался уважением почти всего шестого «Б». Недаром его выбирали даже президентом класса.
— Слушай, Вовочка, а почему это ты вчера утром — в воскресенье! — был с портфелем на вокзале?! — внимательно прищурилась вдруг Лариска на Таратуту.
И тут Вовочка неожиданно покраснел.
— На каком в-вокзале?
— На железнодорожном, естественно! Я с родителями встречала родителей из Москвы и вдруг вижу шагает Вовочка. С портфелем за плечами. Будто в школу. Было далековато, но я его узнала.
— А он покраснел! Хи-хи! — воскликнул Степа Юхимчук.
— Что-то, наверно, нечисто! — подхватил Стасик Макарец.
— Однозначно! — подвел черту Вася Цюцюрский.
— Может, в Америку бежал, а его милиция сняла с поезда. Вот он и стесняется, — усмехнулся Боря.
— Никуда я не бежал и никто меня с поезда не снимал, — сказал Вовочка. — Наверно, Лариска просто ошиблась. Сама же говорит — далековато было.
— На зрение я еще не жалуюсь. И кого-кого, а тебя узнать могу! — сказав это, Лариска снова покраснела.
— Ха-ха! Конечно же! Она же в тебя влюблена! — хохотнул Стасик.
— А ты спешил на свидание с другой! — захохотал и Степа.
— Однозначно! — как всегда, присоединился Вася.
— Дураки ненормальные! — закричала Лариска и ударила «Биологией» по головам поочередно Стасика, Степу, Васю и Борю. Хотя Боря молчал.
Тут прозвенел звонок на урок, и они побежали в класс.
Была именно биология. Лариска неслучайно держала в руках учебник, хотела повторить. С биологией у всего шестого «Б» были проблемы. У Вовочки особенно. И сегодня Вовочка получил очередную двойку, потому что не мог четко объяснить как именно и когда поглощают и выделяют растения кислород и углекислый газ в процессе фотосинтеза и дыхания. Из всего этого он дал только правильные названия кислорода (O2) и углекислого газа (CO2), но этого для удовлетворительной оценки Тамаре Георгиевне было маловато.
«Это он из-за меня двойку получил! — казнилась Лариска, поглядывая на понурого Вовочку. — И зачем я сказала про вокзал! Наверно, с этим связана какая-то тайна». Но было поздно.
На следующей перемене ребята живо уже обсуждали Вовочкино поведение.
— А может, он бомбу в портфеле нес, — говорил Степа. — Может, на каких-нибудь террористов работает.
— А что! Террористы запросто используют детей. «Леон-киллер» по телеку видели? Все бывает! — говорил Стасик.
— Однозначно! — согласился Вася.
— Ну, это вы загнули! — усмехнулся Боря. — Террористы тут ни причем. А вот с «братками», может, и связался. Помните, как он пришел в школу весь в синяках. Сказал, что упал с лестницы. Но это же фигня. Упасть так, чтобы фонари были под обоими глазами, просто невозможно. Кто-то ему хорошо врезал во время разборки.
На этот раз Вася Цюцюрский от своего «Однозначно» воздержался. Не так давно он сам пришел в школу с фингалом под глазом и говорил, что поскользнулся на банановой кожуре, хотя в действительности получил по физиономии от соседского мальчишки по прозвищу Мистер Мускул за неосторожный прикол.
— А помните, я вам говорил, как у Вовочки из портфеля выпали деньги, — прищурился Стасик. — Целая пачка гривен. Там и пятерки, и десятки даже были. Вы не видели, а я прекрасно видел. И он сразу поторопился спрятать. Откуда у этого нищего столько денег. Мама больная. Отец их бросил. Бабушка пенек…
— Какой пенек? — спросил Вася.
— Ну, пенсионер! Не знаешь, лопух!
— Мда-а, — сказал Боря. — Экс-президент, кажется, связан с криминалитетом…
Лариска жила с Вовочкой на одной улице, и после школы они часто шли домой вместе. Сегодня ей казалось, что он хочет, оторваться от нее. Лариска догнала его:
— Слушай, Вовчик! Ты не… того… не обижайся!.. Я же не знала, что не надо было говорить… Я сожалею… А вообще… ты не переживай из-за этой двойки!
— А я и не переживаю!.. Хочешь анекдот?..
Школьники разговаривают.
— Мне хотелось бы стать волшебником.
— Зачем?
— Чтобы сделать из нашей биологички канарейку и открыть окно.
— Но у тебя же и с алгеброй проблемы, и с геометрией, и с историей… Всех канарейками не сделаешь… И ты же способный… Когда президентом был, ни одной двойки не получил. Просто какой-то невнимательный, не сосредоточенный… Хочешь, давай вместе делать уроки. Вместе легче сосредоточиться. Приходи ко мне. Или я могу к тебе…
— Ой! Ты что? Нет-нет! — замахал руками Вовочка. Ей даже показалась, что он испугался.
— Но надо же что-то делать! — Тебя же могут отчислить из нашего лицея. Столько желающих!
— Не отчислят! Я исправлю. Просто сейчас некогда.
— Некогда? — удивилась Лариска. — Чем же ты так занят?
— Дела… разные… — Вовочка отвернулся. — Хочешь еще анекдот…
Идет по уссурийской тайге группа туристов. Вдруг появляется тигр.
— Не бойтесь. Тигр не голодный! — говорит проводник.
— Откуда вы знаете?
— А вы разве не заметили, что туриста Ковальчука нет уже больше получаса?
— И как ты их запоминаешь, эти анекдоты? Я их сразу забываю… У тебя такая память, а ты хватаешь двойки. Возьмись за ум, Таратута, я тебя прошу!
— Ес, май дарлинг! Просто понедельник — день тяжелый! Ну, я побежал! Гуд бай! — и Вовочка свернул к своему дому.
«Просто понедельник — день тяжелый!» И тут Лариска вспомнила, что Вовочка Таратута почти всегда получал плохие оценки именно в понедельник. «Выходит, в воскресенье готовить уроки ему некогда. Чем он занимается в воскресенье?.. Неужели?.. Папа когда-то говорил, что у него на вокзале украли портфель. Поставил на землю у киоска, когда покупал газеты. Миг — и нет портфеля. Есть категория так называемых вокзальных воров…» — Лариска похолодела.
Ночью ей снился сон. Все было, как в тех американских гангстерских боевиках: мчались мотоциклы, автомобили, звучали выстрелы, горели взрывались, перевертывались «Мерседесы», «Ягуары», «Порше»… И за рулем побитой спортивной машины сидел закопченный Вовочка Таратута. А рядом с ним сидела она, Лариска.
«Так вот какая твоя тайна! Ты, оказывается, гангстер! А я к тебе так относилась!..» — говорила она.
«Да цыц, ты, канарейка! — хрипел он. — А то сейчас выкину из машины!»
«Ах, так! Да я сама выпрыгну!» — она резко открыла дверцу и… проснулась, лежа на полу.
В течение недели Вовочка больше не получил ни одной плохой сценки. Только «хорошо» и «отлично». Но разговоров с Лариской избегал.
В воскресенье с самого утра Лариска с родителями и московскими родственниками, теткой и дядькой, поехали на вокзал. Мамины родители, Ларискины дедушка и бабушка, жили под Фастовом, в селе Кожанка. И сегодня дедушке исполнялось семьдесят лет. Поэтому, собственно, москвичи и приехали — на юбилей.
Лариска любила семейные праздники, когда родственники сидели за длинным столом, весело гомонили, перебивая друг друга, произносили шутливые тосты, острословили и смеялись.
И сейчас, сидя в электричке и глядя, как мелькают за окном деревья, она чувствовала то радостное возбуждение, какое бывало у нее перед семейными праздниками. Она мурлыкала песенку и не сразу обратила внимания на дружный смех в противоположном конце вагона. И вдруг вздрогнула и замерла, услышав знакомый голос, который громко выкрикивал, перекрывая смех:
— Будет вам грустно до тех пор, пока не купите у меня «Анекдоты»! Кто «Анекдоты» у меня купит, тот уже никогда в жизни не грустит!.. Всего лишь за одну гривну вы можете получить радость на всю дорогу в электричке… Смех — здоровье для всех! Смех — это наш украинский женьшень! Здоровье и долголетие — всего за одну гривну!
— Ой! — тихо ойкнула Лариска. — Да это же наш Таратута. Вова Таратута! Дайте мне быстрее газету! Я не хочу, чтобы он меня видел! Это же его тайна! Он не хочет, чтобы в классе знали!
— Тю! — пожал плечами папа, отдавая Лариске газету, которую читал. — Вот глупенький! Зачем же скрывать? Он же работает, деньги зарабатывает!
— Из него выйдет человек! — добавил дядя. — Все американские миллионеры начинали с продажи газет в детстве.
Газета, которой прикрывалась Лариска, дрожала у нее в руках. И папа, и дядя купили у Вовочки по тоненькой брошюре анекдотов, которые он вытащил из школьного портфеля.
— Благодарю! — уже безо всякого рифмования сказал Вовочка и отправился дальше. Как всегда в воскресенье, электричка была переполнена.
На следующий день, в понедельник, Лариска не могла дождаться, когда уже закончатся уроки. Ей так не терпелось поговорить с Вовочкой без свидетелей!.. Но она и виду не подавала.
И вот наконец прозвенел последний звонок.
Она так нервничала, чтобы ей никто не помешал, что едва не попала под машину, догоняя Вовочку.
Оглянувшись вокруг, нет ли поблизости одноклассников, она поравнялась с ним и тихо сказала:
— Смех — это украинский женьшень!
— Что?! — Вовочка споткнулся от неожиданности.
— Не бойся, я никому не скажу! Мы вчера на электричке ездили к дедушке. Но ты зря прячешься… Я… я горжусь тобой!.. — она покраснела. — Из тебя выйдет человек. Все американские миллионеры начинали с продажи газет в детстве. Какое-то время они шли молча.
— Я газетами тоже пробовал, — сказал наконец Вовочка. — Но это сложно… Газетами надо с утра… А я в школе. Могу только в воскресенье.
— А те стихи ты сам сочинил?
— Ну! Стихи! Тоже мне нашла Тараса Шевченко!
— Не скажи! Может, ты и настоящим поэтом станешь.
— И буду продавать свои стихи в электричке, — улыбнулся Вовочка. — Поэты сейчас не жируют… Да и сегодня, ты же видела, по литературе не подготовился.
— Ничего! Просто понедельник — день тяжелый. Но есть еще и вторник, среда, пятница… Исправишь!
— Исправлю!.. Ну, гуд бай! — он на какое-то мгновение остановился и взглянул ей в глаза. — Спасибо тебе!.. Но, если хочешь, можешь рассказывать… Правда, чего прятаться? Я же не краду…
И Вовочка Таратута побежал к своему дому.
Приключение шестое. Вчерашняя курица
Марина Зинченко и Надя Бондарчук дружили с первого класса. Вот как посадила их учительница Оксана Яковлевна за одну парту в первый день их школьной жизни, так они и начали дружить. И все пять с половиной лет дружили — вместе уроки готовили, друг другу помогали. Марина больше к математике способна была, к физике, химии — точным наукам. А Надя к литературе, истории. Географию любила. Марина Наде задачке если не поможет решать, так дает списать. А Надя Марине по литературе, по истории то, что Марина дома выучить не успела, перед уроками сжато расскажет, а то и на уроке подскажет. Одним словом — творческая взаимопомощь. И у Нади, и у Марины родители были небогатые, но и не совсем бедные. Надин папа в какой-то фирме шофером, а мама в бухгалтерии работала. А Маринин папа в райгосадминистрации какие-то бумаги писал, мама в техникуме преподавала. Марина была хохотушкой, любила смешные книжки, анекдоты, веселые передачи и вообще все веселое. Надо часто ее веселила, изображая неуклюжую неудачницу. Надя была худая, высокая и считала себя некрасивой. Хотя и черты лица были правильные. И глаза большие, живые. И губы пухленькие, розовые. Но когда девочка считает себя некрасивой, это каким-то образом влияет на людей. Это отсутствие самоуважения, критическое к себе отношение передается другим. И вместе с тем это придавало Наде раскованности, она позволяла себе кривляться, корчить всяческие гримасы, комиковать. И это выходило у нее симпатично, даже талантливо…
Вот идут они с Мариной, и вдруг Надя — бабах на землю!
— Во! Снова я упала! Вот неуклюжая!
Маринка смеется, а потом говорит:
— Это ты нарочно! Скажи — нарочно? Тут же и споткнуться не обо что?
— Что ты говоришь! Кто это нарочно падает? Вот юмористка!
— Это ты юмористка, а не я. Смотри — колено разбила!
— До свадьбы заживет! — улыбалась Надя. — Тем более до моей. Неизвестно, будет ли вообще.
Даже на уроках Надя иногда устраивала репризы. То сделает вид, что не заметила куда садится, и шлепалась на пол рядом с партой. То, отвечая урок, неожиданно замолкала на полуслове и хваталась за ухо:
Поделиться книгой: