Андри из города на Неве

Кочешкова Елена

Андри из города на Неве

Часть первая

1 глава. Бесконечное лето

- Боженьки мои! Андри, ну когда ты повзрослеешь?! - старая Антония щедро пропитала кусок ваты йодным раствором и безжалостно занесла его над разбитой коленкой. - Тебе уже тринадцать, а ведешь себя как малолетний гимназист!

Андри улыбнулся. Он ведь на самом деле был гимназистом, хотя уже и не маленьким, да и в гимназии больше месяца, как начались каникулы. А еще он знал, что нянька любит его больше всех других детей профессора и ворчит только потому, что ей уже действительно надоело доставать банку с йодом.

- Вот скажу отцу, чтобы отобрал у тебя эту покатушку окаянную! - Антония обильно смазала ссадину и сердито посмотрела на воспитанника, ожидая, что тот хоть немного усовестится. Но Андри продолжал улыбаться, даже боль в коленке не портила его радужного настроения...

Когда несешься на самокате по аллеям парка, ветер отбрасывает назад отросшие почти до плеч волосы, а солнце пускает в глаза тысячи игривых зайчиков. Колеса самоката смазаны на совесть, и дорожки такие ровные... Кажется, будто не катишься, а скользишь по льду.

Что может быть прекрасней этого ощущения безграничной свободы?

И разве можно объяснить такое старой Антонии, которая всегда ходит в строгих платьях и закалывает волосы в неизменный седой узел?

Андри вздохнул и украдкой показал няньке язык, пока та стояла к нему спиной, убирая в буфет вату и йод.

Ну да, ему уже тринадцать.

Много...

Еще всего год - и отдадут в художественную академию. А там - прощай детство! Прощай самокат, игры до ночи и... встречи с Александром.

Александр!

Андри сорвался со стула, куда его усадила нянька, и бросился в гостиную, где стояли большие часы с маятником.

Уже пять! Экипаж из дворца, конечно же давно стоит у парадного и ждет!

- Андрий, куда ты?! - возмущенный голос Антонии остался где-то позади. Кляня собственную нерасторопность, йод и няньку, Андри добежал до своей комнаты и распахнул дверцы шкафа.

Здесь... Где-то здесь... Ага, вот они!

Он сорвал с вешалки отглаженные нарядные брюки, красивую белую рубашку и, скинув свой ребячий матросский костюм, поспешно стал переодеваться.

Вот растяпа! Ведь помнил же весь день! Так ждал этой встречи!

-Андри! - Антония возникла на пороге его спальни. - Только не говори мне, что у тебя сегодня встреча с сыном Императора! - Разумеется, она заметила и парадные брюки, и отчаянные попытки воспитанника причесать растрепавшиеся волосы. - Ну как тебе не стыдно, мальчик! В таком виде во дворец! С разбитым коленом, неумытый! А ну-ка! - с неожиданной ловкостью она схватила Андри за ухо и бесцеремонно его вывернула. - Конечно грязные! В ванную! Быстро! - хватка у няньки, не смотря на возраст, была железная...

- Опоздаю! - взвыл Андри. - Кучер ждет уже!

- И поделом. Вот выгонит тебя наследник, будешь знать, как дурью-то маяться! - Антония сунула его головой под кран и быстро намылила голову.

- Ай! - Андри не успел закрыть глаза, и едкая вода немедленно попала в них. - Щиплет же!

Но нянька его не слушала. Стремительными движениями она за считанные секунды отмыла не только уши, но и волосы, а также худую мальчишескую шею. Не успел Андри даже возмутиться как следует, а его уже растерли полотенцем и наскоро причесали царапучим гребнем.

- Еще раз попробуешь пойти в императорский дворец таким неряхой, я собственноручно тебя выдеру! - пообещала Антония в спину отмытому до хруста Андри, который уже стоял в прихожей и засовывал ноги в лакированные ботинки.

Старая мегера!

Конечно, Андри понимал, что она права, но до встречи с Александром оставалось уже менее четверти часа, а до дворца еще надо доехать по многолюдному проспекту!

Он подхватил фуражку и, не закрывая за собой дверь, вылетел на лестничную площадку. Вслед ему все еще неслись возмущенные крики...

Ступеньки замелькали под ногами, он прыгал через две, почти не глядя вниз. Ковер на широкой парадной лестнице впитывал все звуки, и Андри казалось, будто он беззвучно летит...

- Вечер добрый... - растерянно пробормотал швейцар, мимо которого пронесся быстроногий мальчишка. Андри лишь кивнул ему в ответ и выскочил на улицу.

Вот и экипаж с приветливым кучером! Сидя на облучке, мужчина в дворцовой ливрее о чем-то говорил с проходившей мимо дородной бабой в косынке и с корзиной, полной булок. Андри с разбега запрыгнул на сиденье.

- Трогай!

Время превратилось в тугую пружину от часов. Она все сжималась и сжималась, а сердце в груди колотилось, будто сумасшедший маятник.

На широком столе в учебном кабинете наследника можно было бы с легкостью уместить целую армию оловянных солдат. Но Александр, он же любимец всего двора Альк, знал, что строгие наставники этого не одобрят.

Все за исключением одного...

Поэтому он выстроил в ряд всего пару десятков из своего внушительного воинства. Маленькие гвардейцы были сделаны с таким мастерством, что выглядели совсем как настоящие, когда на них смотришь с высокого дворцового балкона. Жаль только, игрушечные солдаты не умели так браво маршировать и стрелять из ружей.

Альк разделил солдатиков на две группы и поставил друг против друга. По правде сказать, это было не совсем логично, ведь гвардейцы Императора не воюют друг с другом, но другие наборы маленьких войск остались в детской, поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть. Зато, если вдруг явится кто-нибудь из старших, то одного движения руки хватит, чтобы сбросить солдатиков в ящик стола.

Гвардейцы стояли друг против друга, выставив штыки, их лица выражали полную готовность броситься в бой. Александр посмотрел на это несколько мгновений и, ведомый странным порывом, вдруг опрокинул все фигурки. На краткий миг он представил на месте оловянных бойцов настоящих солдат отцовской гвардии... Нет уж, все таки не стоит им воевать друг против друга.

Это неправильно. Совсем.

В дверь уважительно постучали. Альк едва успел сбросить солдат в ящик, как на пороге появился строгий и недружелюбный лакей Павел.

- Ваше Высочество, извольте принять наставника. Господин Андрий ждут.

Александр молча кивнул, и только когда лакей вышел, он широко улыбнулся.

- Андри!

- Ваше Высочество!

Невысокий тонкоплечий сын профессора шагнул навстречу наследнику. Он был младше его на целый год и ниже почти на полголовы, но Альку еще ни с кем и никогда не было так интересно, как с этим лохматым гением. Отец говорил, что Андрий Горан совершенно необыкновенный мальчик, что таких, как он, талантов даже среди взрослых еще стоит поискать... Но для наследного князя маленький гениальный живописец был просто веселым выдумщиком Андри, с которым можно устроить грандиозный бой оловянными солдатами или на весь день усвистать к реке и там пускать воздушных змеев на набережной.

Андри выглядел так, будто всю дорогу бежал, а в последний момент старательно пытался пригладить растрепавшиеся волосы. Не больно-то ему это удалось, к слову сказать.

- Ты чего такой загнанный? - спросил, не удержав любопытства, Альк.

- Да... - Андри сердито дернул плечом и бросил на стол фуражку. - Задержали... Боялся, что опоздаю.

Князь весело хмыкнул. Судя по еще влажным волосам, юного наставника задержала въедливая нянька, про которую Андри рассказывал не раз.

- Эта твоя... как ее... Матильда?

- Угу. Антония, - Андри подошел к большому мольберту у окна и критически посмотрел на рисунок своего ученика. - Аль... Ну это разве овал? - тонкий палец указал на мазню, которую наследник императора развел на листе бумаги. Андри вздохнул.

Он был смешной, этот сын профессора. Белокожий, голубоглазый, с такой серьезной складкой меж светлых бровей. Всегда в отглаженных брюках и белой рубашке. Всегда вежливый и ужасно деликатный, когда дело доходило до Альковых художественных потуг. Андри всерьез верил, будто наследника можно чему-то научить... Ха. Три раза ха. Попробуй-ка научи слона играть на дудке! А корову танцевать... Может они и сумеют это сделать в конце концов, да только все их успехи будут выглядеть сплошным цирком.

Альк никогда не хотел учиться рисовать. И уроки музыки были для него настоящим мучением. Равно, как и танцы. Но если до двенадцати лет ему удавалось избегать ненавистных занятий, то после смерти одного старшего брата и крайне неудачной женитьбы второго, свободе младшего князя пришел конец. Полный и бесповоротный. Шутка ли! В один месяц он превратился из незаметного третьего сына в главного претендента на батюшкин престол... Быть главным - и единственным! - наследником оказалось так хлопотно, что Александр искренне возненавидел жену своего брата Валентина, из-за которой влюбленный болван отказался от прав на наследование... Отец тогда грозился не только отобрать у Валентина титул, но и вовсе пристрелить неверного сына за ужасный мезальянс с простолюдинкой. Потом успокоился, конечно... Валь был его любимчиком. А бездарный обыкновенный Альк всего лишь одним из троих монарших детей. Не претендующим ни на венец, ни на славу, ни на великие дела. Альку нравилось целыми днями бегать с городскими мальчишками, воровать яблоки в чужих садах, купаться в Неве под носом у рассерженных городских стражников. Он запросто мог удрать с урока иностранной политики, в которой все равно почти ничего не понимал, и до вечера не появляться во дворце. А потом, почти в полночь вернуться, потребовать горячего хлеба с молоком и уснуть прямо в кресле, не сняв ботинок...

Теперь за подобные шалости Великому князю грозила суровая порка.

Разумеется. То, что позволено третьему наследнику, никогда не сойдет с рук первому. Первый обязан разбираться не только в политике, экономике и интригах, но и быть человеком всесторонне развитым... То есть уметь танцевать, музицировать, понимать толк в живописи, астрономии и судостроении, иметь безупречный вкус, отменно держаться в седле, а также держать в руке шпагу и стрелять.

Из всей этой ерунды Альку нравились только последние виды уроков - фехтование, верховая езда и стрельба.

Больше всего он ненавидел ноты, которых не понимал, и живопись, к которой его руки, казалось, не были приспособлены вовсе...

Но если учитель музыки Великому Князю достался на редкость устойчивый ко всем выходкам наследника, то художники сбегали от Александра один за другим. Не выдерживали насмешек и откровенного нежелания рисовать эти самые овалы и прочие глупости. В конце концов, отцу это надоело, и он решил провести над Альком психологический опыт - взял и привел к нему вместо седого ментора мальчишку-ровесника...

Смеяться над Андри не получилось. Сын профессора был такой искренне дружелюбный и так наивно верил, что даже Алька можно научить рисовать! Он так старательно раз за разом объяснял нерадивому ученику азы академического рисунка, которым сам владел в совершенстве... Раз за разом исправлял, указывал на ошибки и сам искренне переживал все неудачи Александра. В конце концов Альк сдался. Стал честно терзать бумагу своим бездарным "чириканьем", как называл это один из седовласых менторов, к слову, сбежавший после пятого урока.

А Андри не сбежал.

Он все чаще стал оставаться после занятий для того, чтобы просто поиграть с Александром, как это любят все мальчишки, независимо от сословия и обязательств.

Рисунок был ужасен.

Андри видел это, даже не подходя вплотную к мольберту. Он взял один из карандашей, небрежно разбросанных на столике рядом, и одним движением обозначил тонкую линию, по которой надлежало бы рисовать донышко вазы, кое-как накарябанной Александром.

- Вот, смотри, - сказал Андри. - Тут же все просто... - он еще раз провел карандашом по ровной красивой дуге. - Линия должна обнимать вазу... Ты должен видеть этот объем... Не просто овал, а донышко реальной вазы.

Он перевел глаза на подоконник, где стояла означенная ваза, и убедился, что линия верна.

Александр закатил глаза и демонстративно выпятил нижнюю губу.

- Не будь таким занудой! - сердито сказал он. - Знаешь, сколько я пыхтел над этим кружочком!

Андри поглядел на рисунок и предположил:

- Десять минут? Впрочем, - он отдал должное криворукости его высочества и сжалился, - наверное, все полчаса.

- Угу... - Великий Князь с печальным видом сел на подоконник, демонстративно убрав вазу себе за спину. - Андри, давай не будем больше меня мучить, а? Ну ты же сам видишь, что это совершенно бесполезно! Я честно пытался! Я эту вазу едва не расколотил от бешенства, но она все равно не выходит лучше! Вот те крест!

Андри рассмеялся. Наследник Империи вдобавок ко всему был еще и страсть каким нехристем. В бога он не верил, в жизнь после смерти тоже. И слова про крест из его уст звучали не более, чем хорошей шуткой.

- Ну как же мы можем не заниматься? - спросил он князя. - Твой отец мне за это жалование платит и немалое!

Александр лишь отмахнулся.

- Андри, так можно всю казну потратить на мое образование... Утечет, как вода в песок. Гиблое это дело. Мы с тобой уже сколько недель занимаемся, а с места не тронулись. Это не потому, что я не хочу... Просто мне не интересно, понимаешь? Вот я смотрю на эту вазу, на бумагу... и мне хочется выть от тоски! Это еще хуже, чем уроки господина Перто...

Бедный Александр!

Андри его понимал... Ему трудно было представить, как можно не любить рисовать. Сам Андри сколько себя помнил, всегда ходил по дому с карандашом в зубах или за ухом. Рисовал, на чем придется, даже на обоях или салфетках. По малолетству, конечно. Но сын профессора прекрасно знал, каково это, когда тебя заставляют делать что-то, к чему ты совсем не предрасположен. Однажды отец попытался приобщить Андри к основам химии, которой бредил сам... Кончилось тем, что его сын, так ничего и не понявший, разревелся от досады и выбросил учебник в окно. С тех пор к Андри не приставали.

- Ну... - растерянно протянул он, - Аль... я не знаю... Ведь если ты не будешь заниматься, твой отец это быстро поймет. И выставит меня отсюда...

Александр хитро прищурил глаз.

- А ты не хотел бы?

Андри уперся взглядом в пол. Они никогда не говорили о своей необычной дружбе. И о том, что она значит для каждого из них. Это только девчонки могут без труда трещать на такие темы...

Он неопределенно повел плечом. Понимай, как хочешь.

Но Александр не пожелал оставить вопрос открытым.

- Признавайся! - решительно потребовал он.

Великий Князь... Сын Императора может приказать что угодно. Хоть прыгнуть из окна. А уж признаться в чем-то и подавно.

- Не хотел бы, - тихо ответил Андри, не отрывая глаз от узорчатого ковра на полу.

Александр довольно хмыкнул.

- Тогда делай, что я тебе скажу. Рисуй! Рисуй за меня. И отец будет думать, будто я делаю успехи. И никогда тебя не прогонит!

Андри упрямо поджал губы. Он ненавидел ложь. Даже во имя дружбы.

- Не будешь? - в голосе Александра зазвенела обида. Андри сжал зубы, чтобы не обронить непоправимого... Он мучительно сражался с собой.

- Аль... - слова давались с трудом. - Разве мы можем встречаться только на уроках?

Сейчас князь скажет, что в другое время он может дружить и с более интересными ребятами... Андри закусил губу. Какой хороший был день, и так по-дурацки все обернулось...

Александр вздохнул.

- Да можем, конечно, - сказал он с неожиданной прямотой. - Только если ты уйдешь, ко мне снова приставят старого мазилу. И этот великий мастер вытянет из меня все жилы! А отец разрешил наставникам даже пороть меня, коли буду недостаточно усерден...

Андри поежился. Его самого дома и пальцем не трогали. Он с трудом мог представить себе удар розгами или пощечину. Антония, бывало, отвешивала детям шлепков по заду, но это даже не было больно...

- Ну, хорошо, - сдался он. - Я буду время от времени говорить Его Величеству, что ты делаешь успехи...