История дикой планеты

— А кровь!? Откуда кровь!?

— Небольшая ранка и все. Я уже перебинтовал. Мисси, займись домом… Извините, доктор. До свидания, — Эол пожал плечами.

Вернц кивнул и отключился.

— И ты должна была приготовить обед к моему приходу, а на кухне вчерашние объедки…

Единственным способом избавиться от заботы этой кошечки — было ткнуть ее мордочкой в обязанности. Эол это знал и нагло пользовался своим знанием.

Глаза Мисси увеличились вдвое, хвост качнулся:

— Уже иду, мур-р… — она легонько запустила острые коготки с розовыми кончиками Эолу в ногу и улыбнулась.

«Она не обиделась», — подумал он.

Мягко ступая на задних лапках, Мисси прошла в коридор и через секунду вернулась. В коготках она держала зефирку:

— Вот, мр-р… Через пять минут жду тебя на кухне, милок, мр-р…

— Принеси мне в кабинет, пожалуйста. Я буду работать.

Мисси пожала плечами, отвернулась и поплыла прочь из комнаты, еле слышно мурлыча какую-то мелодию и виляя хвостом в такт.

Эол проводил ее взглядом: она не обиделась, она всегда была такой. Со временем менялась только расцветка шерсти в цвет моды, да периодически появлялась новая стрижка. Но манеры не изменились с тех самых пор, как Бурый привел ее в дом… «и это фамильярное «милок» просто выводит из себя», — думал Эол, жуя сладкий зефир.

— А где Ролл? — донеслось из кухни.

— У себя, — ученый встал и поспешил в кабинет, прыгая на одной ноге.

— А Бурый не появлялся?

— Со вчерашнего дня не было, — он открыл дверь своего убежища.

— Ро-олл, малы-ыш, мур-р… смотри, что я тебе принесла-а…

Эол захлопнул дверь и все разом стихло. Ни один звук не проходил через эту защиту. Все. Тут его территория и войти сюда можно только с его разрешения. В кабинете царил вечный полумрак. Черные стены, казалось, отсутствуют вовсе, и вокруг пустота, вакуум.

Эол уселся за пульт управления, быстро проверил рабочую почту. Там не было ничего нового, кроме утвержденного задания на исследование спиральной галактики № 3385Р00А48М729Е71954, кое-каких рекомендаций и ранние записи по ней.

Ничего необычного не ожидалось: несколько десятков планет с подходящими для возникновения жизни условиями на основе кислорода и углерода.

Сегодня ему надо было только правильно настроиться, попытаться поймать сигналы галактики и проверить координаты первой планеты в списке. Он тут же занялся последним.

Когда все было готово, Эол откинулся на спинку стула и скривился от пульсирующей боли в пальце. Где Мисси с обедом?.. Он глянул на часы: прошло уже сорок минут. Начинать на голодный желудок не хотелось.

— Мисси! Обед готов?.. — крикнул он в приоткрытую дверь.

— Обед?! Мяу… Ну конечно! Минутку и все будет, — донеслось сквозь ритмичное мяуканье музыки. — Тут у нас много неотложных дел…

Эол покачал головой:

— Дверь будет открыта.

Что означало на самом деле: «Я уже не могу ждать, и это переходит всякие границы».

Он вернулся за пульт. Через пять минут дверь тихонько отворилась, и в темный кабинет проникла полоска света вместе с белой мордашкой.

— Эол. Не отвлекаю? Все готово, — Мисси вкатила маленькую тележку. На белой скатерти стояло несколько блюд, закрытых блестящими куполами- крышками.

Ученый не поворачивался. Надо было дописать длинный набор букв и цифр, пока он еще ясно стоял перед глазами. Эол тряхнул головой: Мисси как всегда вовремя…

— Приятного аппетита, мр-р… — прозвенела она в самое ухо, щекоча шею коротенькими золочеными усиками, и вышла, мурлыча себе под нос.

Эол торопился. В животе заворочалось, заворчало в предвкушении… Чего? Полуфабрикаты? Едкий запах проник в нос. Что она там делала все это время?.. Когда Бурый только привел Мисси в дом, она была… да всегда эта кошка была такой, только раньше она притворялась, что ей нравится готовить. Эол даже купил ей поварскую установку с анализаторами и датчиками вкуса. Теперь она покоилась в углу, постепенно зарастая сверху всяким мусором, и использовалась только как тумбочка. Интересно, что в ней сейчас хранит Мисси? Эол уже не раз предлагал ей пройти переобучение, но эта кошка только злилась на него за такие слова и принималась убеждать, что домохозяйка — это и есть ее призвание. Доказывала же она свое предназначение, обычно выпекая какое-нибудь печенье.

Ученый с силой вдавил последнюю цифру и развернулся к столику. Даже дверь не закрыла… она это специально! «Нет… Ну что это я, в самом деле, — подумал он и попытался улыбнуться, но вышло как-то криво. — Все наладится…»

Эол схватил вилку и целиком отдался делу утоления голода.

Встреча с Анни прошла совсем не так, как это грезилось накануне. Он во всех подробностях представлял себе утреннее свидание, но все равно вышло как-то не так… Все пошло не так с самого начала. Нет. Это была не ее вина и не чья-либо вообще. Просто так получилось… Эол не привык к общению с женщинами наедине, тем более в такой обстановке, а кафе было как будто специально предназначено для свиданий. Наивные сердечки кругом, цветы, эта музыка… Может, именно это его и смутило? Показалось слишком открытой демонстрацией намерений. Намерений кого?.. Анни?.. Ведь кафе выбирала она…

Эол перестал жевать, и ложка зависла на полпути.

Дурак!.. Зачем я все время говорил о работе?.. А она слушала и молчала… Это все неловкость… Я болтал как… как Мисси! А она молчала… Вот же дурак!.. Боязнь прямого общения?..

Но, несмотря ни на что, после этой встречи он впервые шел домой пешком. Даже не шел, а танцевал, загадочно улыбаясь немногочисленным прохожим. Ему не хотелось думать о том, что все прошло не так и… точнее ему казалось, что все прошло именно так, как и должно, пусть и немного отличаясь от задуманного ранее, но все равно прекрасно!..

Эол приоткрыл дверь и тихонько выкатил тележку прямо в звуковую стену из кошачьей музыки, похожей на визг десятка связанных хвостами котов. Сквозь незатейливую мелодию слышались два или три одновременно работающих телеканала, неизвестное шипение и:

— Киса, послушай меня, подруга, мур-р, ты — красивая кошка, зачем тебе менять уши?..

Звуконепроницаемая дверь оставила этот вопрос без ответа. Все. Теперь за работу! Эол сел за пульт, закончил вводить координаты и запустил эмулятор вселенной.

Вся комната вмиг почернела, словно взмыла в космос. Вокруг засияли холодным блеском мириады звездных скоплений. Внизу у двери чуть заметно крутилась родная синяя планета, размером с мяч. Галактика, в которую предстояло отправиться, еле заметно подсвечивалась красным светом где-то на потолке, скрытая тысячами других близких и далеких звездных систем. Сегодня был пробный виртуальный ознакомительный полет. Только, чтобы зафиксировать в памяти галактику, звезды, планеты и их спутники. Найти планету под номером Т03 и попытаться стать ее обитателем, а самое главное — проследить точную кривую отраженного планетой света до наблюдателя — Эола и даже дальше. Изучение начнется именно с этого света. В нем видна вся история планеты: от зарождения до нынешнего состояния. Практически это путешествие во времени назад в прошлое планеты и ее обитателей, если такие есть.

Следующий этап — это влияние на живые организмы с целью изменить направление движения эволюции, если такое необходимо, зарождение жизни, где это возможно и переселение человеческого разума к гоминидам. Но об этом еще было рано думать. Сейчас только начало исследований.

Эол лег на холодный металл антигравитационного стола. Слегка поморщился от неприятного ощущения. Рука привычно нащупала кнопку, и он мягко воспарил над зеркальной гладью установки. Сладко потянулся, хрустнул суставами, принимая привычную позу. Мысли потихоньку успокаивались, палец на ноге немел: ему похоже нравилось висеть в воздухе.

— Поехали, — скомандовал себе ученый.

Пространство вокруг пришло в движение. Звездная картина начала медленно приближаться. Сбоку исчезла синева родной планеты. Эол ускорился, и холодный безжизненный космос поглотил его, сделал одинокой песчинкой в беспредельной глубине вселенной. Движение сквозь пространство постепенно стало подчиняться воле. Немного привыкнув к управлению, он перешел на сверхсветовую скорость и через несколько секунд подлетел к красному гиганту. Он мог бы это сделать в один миг, но ему нравилось испытывать чувство контролируемого полета. Эол замедлился и немного полюбовался завораживающим видом старой звезды. Вокруг гиганта вращались не менее двадцати планет, а чуть в стороне длиннохвостая комета отдалялась, уходя в глубины космоса.

Окончательно освоившись, Эол вышел на курс нужной галактики и в мгновение ока подлетел к первым звездам. Тут, в середине спирали и была его первая цель — небольшая планета с железным ядром, имеющая все шансы стать обитаемой.

Через секунду перед ним появилась обычная звездная система, достаточно молодая, но уже сформировавшаяся. Третья от желтой звезды красавица находилась в своем первозданном буйстве, словно кипящий котел. Вся затянутая серыми клубами туч, смешанных с дымом, пылью и пеплом, планета только готовилась стать матерью для миллиона живых организмов.

Эол какое-то время полюбовался издалека, быстро облетел ее по кругу и нырнул в тягучие облака, лежащие одеялом прямо на темно-рыжей каменистой земле, изрезанной потоками застывшей лавы.

Тот, кто воссоздавал планету, не потрудился уделить внимание деталям, и при ближайшем рассмотрении она стала совсем «неживой». В глаза бросались криво, угловато построенные искусственным интеллектом первобытные лавовые пейзажи: одинаковые горы на горизонте, кратеры, вулканы и даже камни под ногами имели схожую между собой форму. Будто единожды созданный участок поверхности размножили и перемешали по всей планете. И это даже не было воссозданием реальной части этой планеты: бесчувственная фантазия искусственного интеллекта, слегка подкорректированная человеком.

Эол улыбнулся. Конечно, не стоило рассчитывать на подлинные ландшафты и правдоподобное состояние планеты. Все-таки это предварительный, даже скорее путеводный макет, сотворенный на основе света, шедшего многие миллиарды лет. В реальности планета уже давно выглядит совершенно иначе. Хоть это и модель, но — Эол покачал головой — редко встречаются такие плохо слепленные экземпляры. Сотрудник, который занимался этой системой, вбил результаты сканирования в программу воссоздания, и она сотворила это… Интересно, он хоть видел результат? И ведь наверняка так будет со всей галактикой.

Эол поднял осколок камня. Квадратные искусственные углы булыжника мгновенно преобразовались в естественные сколы, трещины и наплывы раскаленной лавы с причудливым разноцветным узором.

— Вот так должна работать визуализация! — сказал он и с силой швырнул камень.

Кусок породы влип в небольшой холм, словно в разогретую смолу, и мгновенно весь видимый пейзаж преобразился, превратившись в скалистую пустыню, разорванную кратерами и вулканами, каньонами и взъерошенными пиками. Подул ветер, срывая потоки пыли с острых выступов. Скалы засверкали кристаллами соли. В низко нависшем небе блеснула молния, ударил гром, и ветер принес первые струи дождя. Капли звонко застучали, зашипели на затвердевшей, но все еще горячей лаве, словно на сковороде, зашлепали по мелкой скальной крошке.

Планета ответила возмущенными струями пара, шипя и клокоча как вечно недовольная старуха. Напор усилился, ударяя первобытную землю потоками влаги, и уже потекли извилистые ручейки. Сливаясь вместе, они устремились по старому лавовому руслу, теряясь в нагромождении скал.

Ученый улыбнулся.

Да! Вот такой она была! Эол это знал — сработал закон Притягивания реальности, запечатленной в древнем свете от далекой планеты. О!.. Что это за зрелище! Какое чувство первооткрывателя возникает, когда впервые видишь планету, воскрешаешь ее из прошлого. А ведь планета хороша! Ее ждет большое будущее. Как она выглядит сейчас?.. Неизвестно. Но такую ее точно еще никто не видел!..

Поток мутно-рыжей воды под ногами сковырнул булыжник, и забинтованный палец Эола обожгла резкая боль. Яркость красок, резкость, контраст — все разом исчезло. Появились углы комнаты, стены, потолок, на которые проецировалось корявое изображение далекой планеты.

— Глупый пылесос! Палец пульсировал.

«Однако, — подумал Эол, — что первично: боль или падение камня?»

«Точнее, спонтанный приступ боли спровоцировал видение падения камня мне на ногу, или этот случайно упавший булыжник вызвал боль? Хм… Все же, сначала открылась рана, а затем сработал закон Притягивания визуализации к реальности. Отсюда и появившийся камень, упавший на ногу», — рассуждал Эол, паря над столом. — «Или сначала визуализируемый осколок свалился на ногу и, запустив закон Притягивания, теперь наоборот, реальности к визуализации, вызвал боль… Нет, тут все не так просто. Здесь задействованы мои болевые ощущения в пальце, чего не должно быть в нормальном эксперименте с визуализацией, значит, это побочный эффект воссозданной реальности. К тому же, это визуализация прошлого планеты. Да. Но все же…»

Он стал вспоминать историю науки о визуализации: вначале был открыт закон Притягивания реальности к визуализации — иными словами, чем реалистичнее воссоздавался мысленный образ какого-либо предмета, действия или даже целого мира, тем быстрее сама реальность стремилась воплотить в себе воображаемое явление. То есть, если долго визуализировать что-то, то это обязательно появится в жизни. Но это процесс медленный и ненадежный. Он не принес практической ценности и был благополучно забыт. Но такое знание дало толчок к открытию закона Притягивания уже визуализации к реальности, заключающийся в воссоздании реальности из визуализации ее образа, при этом фантомное тело экспериментатора фактически переносится в визуализируемую вселенную в ее действительном воплощении. Оба эти явления развились в науку изучения далекого космоса…

Перемотанному пальцу стало тепло и сыро: кровь проступила сквозь бинт, и первые капли уже полетели на отполированный стол. Замигала еле заметная надпись на стене: «Точечное загрязнение».

Эол нажал кнопку отмены действия антигравитации и плавно опустился на металлическую поверхность: поработать больше не получится. Да и для первого раза достаточно. Надо только еще немного посидеть с цифрами, полностью рассчитать кривую света и… Эол встал и заковылял к двери: позже можно будет проверить старые проекты.

— Ничего страшного, Мисси, не случилось, — начал он, едва только щелкнул замок, — Просто бинт ослаб, и рана вновь начала кровоточить…

— Я уже думала… Мяу! Стучу-стучу, а он молчит!.. Доктор Вернц уже весь перенервничал!.. А у тебя закрыто! Эол, ты почему закрылся!?

На ближайшей стенке появилось лицо в очках.

— Извините, доктор, — Эол поклонился и повернулся к Мисси. — Мой кабинет звуконепроницаем, ты что, не помнишь? Я же сказал, что работаю…

— Но почему? А случись что? Вот как сейчас!.. Между ног протиснулся пылесос.

— Принеси бинт, Мисси. Доктор, еще раз извините, все в порядке.

Лицо в очках кивнуло и исчезло. Тут же дом взорвался кошачьей музыкой.

— Тишина! — выпалил Эол и поковылял к дивану.

Звук разом стих, но через секунду послышалось пение Мисси:

— Мур-мур-мур-мур-мур-миау-мр-р-р-ми-мау…

— Мисси! Помолчи, пожалуйста!

— Как скажешь, милок, — она появилась в дверях, стоя на задних лапах и виляя хвостом.

Палец тотчас перестал болеть. На ее теле белела коротенькая маечка и крахмальная волнистая юбочка с бордовой каймой, а на голове аккуратненькая шапочка медсестры с жирным красным крестом. В руках она держала аптечку и огромный, словно насос, шприц. «И когда она успела переодеться?» — подумал Эол.

— Будет немного бо-бо, котик, — сказала Мисси и принялась развязывать бинт.

— Что!? К-к… — он поперхнулся.

— Ну-ну… Мр-р-р. Ты же мужчина!

— Но…

— Сидите смирно, больной, или придется сделать укольчик, — она сверкнула глазами, а хвост нервно вздрогнул.

Эол вздохнул и откинулся на спинку дивана: эта кошка все равно сделает по-своему, иначе опять вызовет доктора.

— Ну, вот и молодец. Что тут у нас?.. Ап!..

Резкая боль обожгла палец. Он загорелся, пульсируя волнами жара, и разразился потоком теплой жидкости. Эол чувствовал, как кровь полилась на пол.

— Все-все-все… Все уже позади. Сейчас перебинтуем, и будешь как новенький. Смотри, что ты наделал… — обернулась она к пылесосу, уже заляпанному сверху кровью, но все так же бодро воюющему с точечным загрязнением. — Убирай теперь… Ну… вот… и… все…

Эол осмотрел аккуратную повязку и улыбнулся:

— Спасибо, Мисси.

— Мур-р-р?.. — кошечка повела ушами и наклонила голову.

— Да!.. Хороший… костюм.

— Тебе нравится? — она закружилась, демонстрируя себя со всех сторон.

— Да… Да-да!.. Очень!..

— Тут не висит? — Мисси повернулась задом.

— Нет. Все сидит как надо.

— Мур-мур-мур-мур-мур-миау-мр-р-р-ми-мау- ми-и-мяу… — она вышла, пританцовывая и размахивая огромным шприцем.

«Бурому точно понравится», — улыбнулся Эол, провожая ее взглядом. Он сполз со спинки и растянулся на диване, сунув под голову руку.

Может, позвонить Анни?.. А что сказать? «Привет, Анни! Как дела!?» Нет. «Здравствуй, Анни. Я рад снова видеть тебя…» М-м… Нет. Может,

«Анни!? Не ожидал! Прошу прощения. Я работал и случайно сказал «аннигиляция» и система неправильно поняла… но я рад такой случайной встрече…». Нет. Как-то… по-детски… Анни… Анни…

Перед глазами появилась она. Эол был мастером визуализации, и сейчас они улыбались друг другу гораздо смелее и откровеннее, чем недавно в кафе. Анни была красива по меркам любого из представителей разумной жизни по простой причине — в ее лице и теле были полная симметрия и гармония: большие зеленые глаза, маленький носик, небольшой ротик с наливными губками, грудь, талия, бедра. «Не обошлось без корректировки ДНК при зачатии», — подумал Эол. Но, надо отдать должное ее родителям, они не сотворили из Анни копию какой-нибудь популярной в то время звезды. Она не была похожа на однотипных высоченных белокурых ровесниц с широкими плечами, тогда, кажется, была популярна спортсменка-воительница Гром из реалити шоу