Помоги проекту - поделись книгой:
— Тем более. — усмехнулась девушка. — До завтра. Ты же придёшь навестить Ричарда?
— Приду. — кивнула я, глядя в её глаза.
— Значит, до завтра…
На этом я закрыла дверь, а Кэм умчалась ввысь.
Утром перед работой я действительно зашла навестить Ричарда. Кэм уже была там — и это меня заставило улыбнуться во все тридцать два. Впрочем, я пришла не к ней…
— Ну, привет, коллега! — поприветствовала я Ричарда. — Что ж ты так? Ты знаешь, сколько номеров ушло с моей обложкой? Хотя о чём это я? Это же мне выгодно! Ты сколько ещё здесь лежишь?
— Не надейся! — прорычал он. Всё ещё бледный, но уже весьма бодрый. — Следующий номер МОЙ!
— Посмотрим, посмотрим… — пропела я.
— И не думай, что после того, что произошло, я буду делать тебе поблажки!
— А как хотелось… — притворно вздохнула. Но, к сожалению, притворщица из меня сегодня плохая: радостная улыбка мешает.
Я побыла в компании Кэм и Ричарда совсем немного времени, отговорилась работой и ушла. На самом деле, просто не хотела мешать, хотела, чтобы они больше времени провели вместе, пока не придут родители ФриБэя.
По улицам я шла, если и не счастливая, то довольная точно. А ещё я была очень горда собой, просто потому что знала: моему папе мои поступки понравились бы. Он бы обязательно улыбнулся…
Глава 2
Утро ранее, утро НЕ чудесное! А всё потому, что кто-то ломится в мою дверь в МОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОДНОЙ.
Лениво скатываюсь с кровати, смотря на плоский диск часов на прикроватной тумбочке… Твою мать! Какая рань: нормальные люди в это время даже в будние дни спят, даже если им на работу ехать ну очееень далеко! Но это так, цветочки — ягодки будут позже, когда я пойду открывать дверь и увижу ЕГО! А я его увижу! Откуда у меня такая уверенность? Всё просто: только у одного человека хватает наглости, зная моё расписание, зная про мой единственный выходной, заявится ко мне сейчас…
Натягиваю старый, замызганный(Пусть, зато он такой приятный, такой милый, такой мягкий и домашний…) халат и медленно ползу к двери под звуки непрерывающейся, раздражающей(Эх, надо бы сменить мелодию дверного звонка, хотя… В подобных обстоятельств даже божественные звуки покажутся отвратительными, так что пусть всё остаётся как есть) трели.
Всё я доползла, поднесла руку к сенсорному замку — послышался характерный щёлчок. Я тут же отскочила подальше от двери, чтобы… Чтобы остаться целой и невредимой! И ничего тут смешного нет, сказывается большой опыт! Каждый раз, когда меня навещает этот старый параноик, всё повторяется в точности до долей секунды.
Дверь с громким «хлобысь» распахивается, в этот же момент в мою маленькую квартирку врываются две вооруженные, перекаченные скалы, по ошибке, именуемые охраной. И нет, этих двух парней я не оскорбляю, наоборот, весьма и весьма уважаю, но положительных эмоций они у меня не вызывают. И я имею на этот негатив все права! Просто, когда я ещё не привыкла, что меня «навещает» человек, входящий в двадцатку богатейших людей не только нашей страны, но и мира, как последняя ворона открывала дверь и не спешила отходить, а зря… Эти горы, которая охрана, врывались и неслись — а на их пути я! Я не маленькая, но они воистину громадные, поэтому дальнейший сценарий для меня был малоприятный: меня просто сносили. Смешно звучит, если бы результат этого стихийного перемещения не был таким плачевным. А он был! Хорошо, если эти столкновения заканчивалось синяками(Моими! Этим хоть бы хны), так нет же, были последствия и похуже такие, как трещины в ребрах(Моих же!).
Да, было больно, но зато я быстро научилась отскакивать — и вот сейчас, например, смотрю как эти два тайфуна проносятся мимо. Парни мечутся, проверяют каждую комнату, заглядывают в каждый угол, выискивают разные опасные и вредные предметы, жучки разные(За это им, кстати, отдельное спасибо! Жучков, конечно же, они не находят, но корячась, всю пыль собирают, причём даже из таких мест, откуда я даже специальной техникой до неё добрать не могу!)… После проведенной инспекции они возвращаются в прихожку и отчитываются:
— Всё чисто!
На мгновение замирают, получают легкий, практически незаметный, кивок головы от своего непосредственного начальника и исчезают так же стремительно, как и появились, а в мой дом входит ОН, кошмар всей моей жизни(Подозреваю, что не только моей).
Кошмар имеет вид моложавого, подтянутого, но всё же уже пожилого человека в дорогущем, скроенном и пошитом по заказу костюме.
— Доброе утро, дедуля! — слащавенько улыбаюсь я, а он морщится, будто проглотил генномодефицированный лимон с удвоенным уровнем кислотности. О-да, мой дед ненавидит это обращение, предпочитает, чтобы его называли «сэр», так сказать, просто и со вкусом, а также с очень большим смыслом, но мне всё равно — дед от моей грубости, по идее, тоже не должен страдать: по крайней мере, у него есть ещё пять внуков, во многом зависящих от него и от того старающихся угодить изо всех сил.
— Доброе, Хлоя. — спокойно отвечает он, привычно обводит взглядом комнату и привычно морщится. «Убого», — даёт в который раз оценку моего места жительства его вид, но меня не обманешь.
— Завидовать не хорошо! — с ухмылкой говорю я.
— Чему? — делает непонимающий вид он, но тут же ломает собственную роль, добавляя: — Твоей холупке, когда у меня есть настоящий замок? Да, я могу сотни таких же купить!
— Холупки сможешь, — зевая отвечаю я. — а настоящий дом — нет!
Он знает, о чём я говорю, поэтому не спорит. Да, у меня только эта двухкомнатная квартира на окраине, а у него виллы по всему миру, вот только у меня дом, а у него мавзолеи.
Невольно вспоминаю, как мы с папой обустраивали нашу квартирку, как спорили по мелочам… А ещё я очень расстраивалась, что из нашего окна не видно неба… И тогда мой мечтатель-папа нашёл выход. Он притащил кисти и краски, а затем один(в это время я была в какой-то поездке) раскрасил все потолки и стены нашего дома вручную.
Помню, я приезжаю, вхожу — и немею. Я была восхищена, потрясена было такое чувство, что я где-то в облаках…
— Ты же хотела. — улыбается папа, а я, придя в себя, мчусь к нему в объятия и плачу.
— Ну, что ты, что ты… — шепчет самый лучший человек на свете. — Не надо плакать: я сделал это для радости. Ты ещё не знаешь, но небо по всей квартире, как в солнечный весенний день. Я хотел, чтобы у нас было всегда тепло, чтобы от любых неприятностей и гроз можно было спрятаться здесь, у нас, а ты плачешь…
— А это от счастья. — продолжаю всхлипывать я.
— От счастья можно. — соглашается папа.
Да, у меня дом, наполненный теплом, воспоминаниями, жизнью, а у Сэра музеи. Да, именно музеи, заполненные разными диковинками со всего света. Да, красивые, яркие, привлекательные. Ими можно гордится, кичится, в них можно организовывать приёмы, но не жить… Рано или поздно, от любого выставочного зала устаёшь. Так устаёшь, что хочешь сбежать на волю, на свежий воздух или вернуться домой.
Дед, как ни странно, это понимает, поэтому стабильно сбегает от всех и вся ко мне, даже несмотря на то, что наши отношения далеко не самые лучшие…
И должна признать, что моя вина в этом минимальна. Я, если можно, так сказать, просто следую небольшой семейной традиции, ведь всё началось ещё до моего рождения, когда одна юная прекрасная принцесса сбежала из дворца своего папы-короля. Для девушки эта была небольшая акция протеста на третью(или четвертую? Да, ладно! Не суть важно) женитьбу отца. Он, должна сказать, протест оценил и решил, что дочуня погуляет, перебесится, да и вернётся, а чтобы процесс прошёл быстрее, взял и заблокировал все счета, все фонды, оформленные на имя моей мамы.
Дедуля считал: каким бы ты гордым не был, а кушать хочется всегда. Он был уверен: его дочь рано или поздно вернётся, ведь она сама денежку не зарабатывала, всё ещё находилась на иждивении отца и в то время была студенткой начальных курсов в университете, то есть работу по будущей специальности без помощи деда найти не могла и всё, на что могла претендовать, так называемый, низкоквалифицированный труд, до которого, Дед был уверен, девочка, воспитанная в роскоши, не опустится никогда. Ошибся… Мама опустилась, более того, на той малоквалифицированной работе встретила моего отца.
У них завязался страстный роман, переросший сначала в помолвку, а затем и в брак. Разумеется, дед этим был недоволен. Он негодовал и лютовал. Его мой папа не устраивал не под каким соусом, ведь отец был обычным молодым человеком, с утяжеленными материальными и семейными обстоятельствами, пусть и были положительные просветы, но на общем фоне…
— Он — сирота! — орал дедуля. — Не известно, кто были его родители! Не известно, каков генофонд! У него нет профессии! Ну, и что, что студент? Он же ещё не доучился! На что жить будете? Ах, он работает? И что? Ты тоже?! И как? Много зарабатываете?
Нет, мне никто не рассказывал, как происходил разговор мамы с дедом, но, хорошо зная характер Сэра, очень легко предположить и даже воссоздать, тем более, что результат мне известен.
Дед вычеркнул маму не только из завещания, но и из своей жизни.
Вот так и получилось, что долгое время у меня были только мама и папа — и всё! Никаких дедушек, бабушек, кузенов, теток, дядек и прочей, прочей нервотрепки.
Может кто-то скажет, что это не правильно… Может, кто-то прочитает целую лекцию, но это только его дело, нас не касающееся, ведь нам было хорошо. Я не помню ссор, криков, выяснения отношений(Может они и были. Скорее всего были, но родители как-то умело оберегали меня от всего этого). К своему стыду, плохо помню своё раннее детство и маму, только чувство необыкновенно тепла, что всегда окружало меня, оберегало, защищало…
Но это чувство резко кончилось, когда мне было шесть: мама умерла. Какая-то банальная простуда, закончившаяся кошмарными осложнениями. После её смерти был какой-то серый, унылый период: похороны, какая-то грусть, перемена местожительства и появление Деда.
Он появился внезапно. Просто пришёл поздно вечером, когда папа читал мне сказку перед сном. Папа попросил его подождать на кухне, а сам как-то быстро скомкал сюжет, неловко чмокнул в лоб и поспешил к незнакомцу.
Он оставил меня одну. В новой комнате в новой квартире, которая ещё не была обжита, в которой ещё была мало мебели из-за чего она выглядела пустой и неуютной, даже страшной, поэтому нет ничего удивительного, что я не смогла заснуть и, неловко спустившись с кроватки, поспешила на кухню к людям.
Дверь была приоткрыта, а папа и какой-то мужчина громко разговаривали.
— Я заберу, Хлою. — сказал незнакомец. — Я смогу обеспечить девочки достойные условия. Я могу ей дать всё!
— Также как вы дали это всё Ирике, своей дочери? — усмехнулся папа.
— Да, как ты смеешь! — зарычал мужчина. — Я заберу внучку — и ты ничего не сможешь сделать!
Папа молчал, а я затаила дыхания и ждала, ждала его слов… А он молчал! Молчал! По щекам побежали слёзы — и я ворвалась на кухню.
— Папа, папочка… — всхлипывала я, прижимаясь к его коленям. — Пожалуйста, не отдавай меня этому дяде… Я буду очень хорошей. Самой лучшей! Только не отдавай…
— Хлоя, — тихо ответил папа, приподнимая моё личико, чтобы я могла видеть его глаза. — Ты и так самая лучшая. Самая хорошая… И я тебя не отдам. Не отдам!
— Честно? — с надеждой спросила я. — Потому что я хорошая?
— Честно. — улыбнулся отец. — И да, я не отдал бы тебя в любом случае, потому что для меня ты всегда будешь самой любимой, самой лучшей…
После этого дед молча поднялся, также молча ушёл и, что самое удивительное, исчез… Ну, как исчез? На празднике от него приходили подарки, хотя на этом действительно всё.
Так продолжалось, пока мне не стукнуло… Не, не буду я упоминать свой возраст, в конечном счетё, это даже не прилично! Должна же в женщине быть загадка…
Скажу лучше, что наше повторное знакомство с дедом состоялось три года назад. Честно, не самый лучший период в моей жизни… Отец тяжело заболел, понадобилось длительное и, главное, дорогостоящее лечение. Если кто-то и решил, что Дед появился как добрый волшебник из сказки и решил проблемы одним мановением руки, то я отвечу:
— Ага! Счас!
На самом деле всё было абсолютно не так… Перед тем, как в моей жизни снова появился дедуля, я обила пороги всевозможных организаций! Благотворительных, страховых, не говоря уже о банках(Их я обошла все!). Я хотела взять займ, кредит, но мне везде отказывали под самыми разными предлогами.
Под конец, я была готова на всё: даже пойти на поклон к далёким родственничкам, ведь ситуация была критической: отцу срочно нужна была операция…
Ну, раз была готова пойти, то на и пошла(предварительно тяпнув чего-то в баре для смелости. Уже и не могу сказать что это было, но это что явно было убойной смесью: выпила немного буквально один глоток, но после этого глотка моря резко стали мне… Не, не по колено… По щиколотку!).
С каким боем я прорывалась к Деду! Как всех отшвыривала! Как угрожала…
Причём как, каким образом я уже никогда не узнаю… Можно, конечно, просмотреть записи с камер, но я в самом начале к одной подошла, дыхнула в чрезвычайно чувствительный объектив(наверно, протереть хотела… Ведь терпеть не могу грязную, неухоженную технику! И это у меня тоже профессиональное!) — и всё… В смысле, была камера — и нет камеры: её закоротило, а вместе с ней всю систему.
В общем, погуляла я знатно: в офисе меня до сих пор боятся. Но за то, я дошла до Деда!
К тому моменту, алкогольные пары как-то начали развеиваться и я снова стала трезво мыслить(Кстати, что удивительно, мыслить я трезво стала, а совесть и чувство стыда отрезало, будто этих чувств у меня и не было никогда). В итоге, дошла — и мы поговорили. Неплохо так… На три часа! Впрочем, это уже неважно, ведь главное — результат, а результатом стал один небольшой, но от этого не менее важный контракт. По этому контракту дед давал мне необходимую сумму(даже несколько больше) взаймы на двадцать лет, а ещё в документе было прописано его участие в моей жизни.
Последнее понятие довольно туманное, расплывчатое, настолько, что в понятии дедули это означало ежемесячную ревизию меня и моей квартиры, а также моё обязательное знакомство со всеми членами клана МакДи.
Если быть откровенной, то эти два момента являются не самыми приятными в моей жизни, но спасибо и за это, ведь на этом вмешательство клана в мою личную жизнь пока прекратилось(Почему пока? Да, потому что в последнее время Дед явно зачастил, а ещё стал довольно подозрительно себя вести. Хотя, может, это мне только кажется? Пожалууууйста! Пусть мне это только кажется!).
Так почему я говорю, что Дед появился в моей жизни, ведь со стороны всё выглядит, что это я напросилась на его внимание?! Да, со стороны это выглядит всё именно так, но не всегда всё, что кажется является правдивым и истинным(Я фотограф, поэтому что-что, а уж это точно знаю наверняка) — и этот случай не исключение.
Да, тогда я была счастлива и ни о чём не думала, но чуть позже осознание меня накрыло. Дед всё спланировал! Для него ничего не стояло проследить все мои передвижения, узнать любую информацию о моей жизни, позвонить куда угодно, договорится и настоять — и мне отказывали. Он вёл меня прямо и последовательно с конечной целю «его кабинет». Правда, тут я ему карты немного спутала: он планировал подольше помурозить меня по приёмным, по коридорам и прочем бюрократическим проволочкам, но мой пьяный дебош прорвал все баррикады…
Так вот, откуда я это узнала? Да, очень просто. Когда жар волнения за отца спал, я начала соображать и вспомнила, что кредиты, займы во всех организациях, в которых я была, давали людям с куда худшей кредитной историей, чем у нас с отцом. А ещё я чуть позже разговорила молодую секретаршу Деда, хотя это громко сказано… После моего «фееричного появления» в первый раз при одном взгляде на меня девчушку трясёт со страшной силой, поэтому чтобы избавится от моего очаровательного общества она выдала мне всё и даже подтвердила распечаткой звонков!
Дальше я мило поговорила, собственно, с дедулькой. Он скрывать ничего не стал, наоборот, всё подробно рассказал. Почему? Наверно, просто хотел показать свою власть и значимость, а также указать на своё и наши с отцом места.
Единственное о чём он промолчал, так это о мотивах своих поступков. Этого я не знаю до сих пор, поэтому всё жду, когда что-то где-то взорвётся и меня накроет…
Пока же я себя утешаю тем, что, в любом случае, те деньги, что он мне одолжил продлили отцу жизнь на два с половиной года, а за это я ему благодарна.
— Чай будешь? — спросила, возвращаясь к своему жданно-нежданному гостю.
— Буду. — величественно бросил дедуля и потопал на кухню, даже не дожидаясь меня. За столом он занял своё уже привычное место и стал ждать. Я спокойно поставила перед ним тарелочку с печенюшками, что пекла сама. Да, внешний вид не очень они какие-то корявенькие, неровные, поломанные, но вкусные. Честно-честно вкусные! Я даже на долю секунды подумала их где-нибудь припрятать, а то мне самой мало… Но воспитание всё же заставило их чуть ли не оторвать от сердца и выставить на стол.
— Я на диете. — раздались слова, согревающие мою душу(Как же мне же больше достанется!). И мне бы на этом промолчать, а печенье быстро спрятать в шкаф. Вдруг передумает, а я-то знаю, что Дед мою выпечку обожает. Сидит обычно, грызёт, хрумкает… Правда, слова доброго от него не дождёшься, но порой они и не нужны… Особенно когда у одного такого молчуна, что рядом сидит, лицо умильней умильного. Да, мне бы промолчать, поступить по-умному, но это была бы не я, поэтому уверенно плюхаюсь перед Дедом, выхватываю из вазочки печенюху, надкусываю и нагло хрущу…
— Что? Опять жениться надумал? — спрашиваю я его с набитым ртом, сглатываю и продолжаю: — Не хочу развеивать твои иллюзии, но придётся. Так вот, твоя худоба не поможет твоей молодой невесте любить тебя сильнее. Больно характер мерзкий.
— Твой не лучше. — спокойно заявляет родственник.
— Знаю. — улыбаюсь во весь рот. Да, к мерзкому характеру Деда я могла добавить ещё много отрицательных черт, но подумала, что это будет совсем уж невежливо. Можно, конечно, было наговорить про охотниц за состояниями, положениями и прочую лабудень, но тоже бессмысленно, ведь Дед — человек самонадеянный, тщеславный, но умный и обо всём знает лучше, чем кто-либо другой, а ещё, наверняка, он раз десять обмозговал всю ситуацию в целом.
— Ладно, давай уж… — недовольно бормочет он и вытягивает свою холенную руку, чтобы сграбастать предложенное угощение.
— Куда! — легонько бью его по этой самой руке. — Раз сказал, что на диете, значит на диете! Слово сказал — слово сдержал!
Дед руку убрал, но одарил грозным взглядом — я же только хмыкнула и поднялась заваривать чай. Следя за пузырьками кипящей воды, отмеряя необходимое количество чайного концентрата я улыбалась. Да, с Дедом у нас интересные отношения — и я сама выбрала такую их форму… Сначала проверяла его, если можно так сказать, потом этим хотела отпугнуть, но, к счастью или к сожалению, мои коварные планы не удались: Дед быстро привык, не возмущался и не пытался меня утихомирить, в общем, получал какое-то извращенное удовольствие от всего этого. Так наша форма общения и устоялась.
Напиток был готов, я разлила его по чашкам и поставила их на стол.
— А где моя кружка? — возмутился Дед, как только перед ним одну из ёмкостей.
— Случайно разбила… — пожала плечами я и позволила себе маленькую, практически незаметную ухмылочку. Дело в том, что у Деда в моей квартире была своя чашка. Я как-то гуляла со своим выводком учеником в парке аттракционов и заметила прилавок, где продавались разные керамические изделия, на которых можно было сделать любую гравировку. Этой услугой я и воспользовалась, расписав по белой вместительной кружке лаконичным чёрным цветом всего лишь одно слово «Дедуле».
Это было в самом начале нашего «общения» — и дед ещё не успел привыкнуть ко всем моим пакостям. А что это была пакость, не поддавалось сомнению, ведь до этого в предыдущую встречу, где я таки встретилась со всеми кузенами, тетками, дядьками и прочей нечестью, мне в серьёз и надолго читали лекцию о правилах поведениях с Патриархом… Там не стой, это не говори, здесь молчи, не дыши и не ходи!
То есть, правил было тьма-тьмущая и большинство из них лично для меня делились на две группы: глупость несусветная и такая же дикость. Поэтому ничего удивительного, что мне очень уж хотелось выразить свой протест хоть чем-нибудь, хоть как-нибудь…
Я бы хотела сказать, что насладилась всей гаммой эмоций на лице Сэра на «мой подарок», но это было не так. Дед так привык, что его желания, приказания все исполняют с полужеста, с полувзгляда, что его неудовольствие выразила лишь слегка приподнятая бровь. Намёк достаточный для всего его семейства, но не для меня, поэтому я предпочла просто его не заметить.
Так и повелось, сколько бы он ни приходил, сколько бы ни чаёвничал у меня на кухне, но всегда из этой же кружки. Не сразу но он к ней привык, хотя, когда кружка появилась во второй и в третий раз, протесты были более яркими, но постепенно исчезли и они, а потом Дед постепенно перестал обращать внимание, по крайней мере, мне так казалось до этого дня…
— Что ж ты такая неловкая… — проворчал Дедуля, делая глоток.
— Какая есть. — спокойно ответила я. — И к этой ты зачем-то снова пришёл, а судя по участившемуся количеству твоих визитов, не просто так.
Дед издал какой-то фыркающий звук, что при небольшом напряжении фантазии можно было признать за легкий, ненавязчивый смешок.
— Хлоя, ты не хочешь изменить свою жизнь? — каким-то вкрадчивым голосом поинтересовался он.
«Может и хочу, но это точно не твоего ума дела!» — промелькнула мысль на краю сознания, но я её тут же прогнала и ответила твердо и решительно:
— Нет. Меня всё устраивает.
— Так уж всё? — не унимался этот искуситель человеческой наружности, но бесполезно, ведь за свои услуги эти самые искусители берут слишком дорого.
Поделиться книгой: