Чистилище. Грань

Кирилл обратил внимание, что пули, попадая в тела мутантов, не оказывают на них должного останавливающего действия. Твари продолжали напирать, лишь немного подергиваясь, когда пули разрывали им кости. И лишь точный выстрел в голову надежно останавливал мутанта. К счастью, полицейский быстро это сообразил, и народ все же успел запереться в подъезде. Мутанты начали ломиться в дверь, но она оказалась им не по зубам.

Преодолеть перекресток Передовиков с Косыгина тоже оказалось невозможно из-за затора и возникшего пожара, поэтому водитель снова перемахнул через бордюр и направил машину по асфальтовой дорожке через Ладожский парк, идущий параллельно проспекту мимо магазина «Метро».

– Конца и края этому нет! – пожаловался шофер. – Боюсь представить, что у Ладожского вокзала творится. А там так запросто не объедешь…

– Через парковку у «Русских самоцветов», – прикинул отец.

– Ага. А под ЖД-мостом как?

Отец нахмурился. Ответа у него не было. Санкт-Петербург весь изрезан реками, каналами и железнодорожными путями. Пересечь эти преграды физически возможно только в строго предназначенных для этого местах, а они, с учетом обстановки, наверняка стали непроезжими.

– Понять бы зону поражения! – Водитель вздохнул. – Насколько она большая может быть?

– Понятия не имею, – ответил отец. – Я вообще уже не уверен, что это химия. Может, вирус. А это штука непредсказуемая, и ветром его не снесет.

Возле центра «Ниссан» застряли. Затор был не только на проспекте, но и на парковке у здания. По машинам скакали мутанты, вышибали стекла, отрывали куски металла с такой легкостью, словно это был картон, вытаскивали из машин трупы, иногда живых людей, разрывали их толпой на куски и утаскивали в сторону реки Охты.

Но стоило приблизиться бронемобилю, все они бросили более легкую, казалось бы, добычу и толпой ринулись к новой цели.

– Медом мы намазаны, что ли? – удивился отец.

К счастью, водитель вспомнил, что над Охтой проходит второй железнодорожный мост и под ним можно проехать через стоянку катеров.

– Что-то не хочется мне к реке приближаться, – признался отец. – Эти твари явно к воде тянутся. От этих бы уйти, а там их представь сколько!

– Другого объезда все равно нет. Если что, включим сирену. Ну, если начнут напирать…

– Нет. Рискованно, – возразил отец. – Ты вообще уверен, что там есть проезд? Вот именно, точно не помнишь. А если тупик? Зажмут толпой, и конец. Никакая сирена не поможет.

Но все же сирена помогала. Мутанты по какой-то непонятной причине считали бронированный автомобиль приоритетной целью, игнорируя при этом более доступные источники еды, в том числе живых людей, укрывшихся в машинах и дрожавших от ужаса. Но постоянный громкий вой не давал зомби приблизиться. Казалось, он причинял им физическую боль.

– Больше десяти минут сирену включенной держать нельзя! – предупредил водитель. – Транзисторы усилителя перегреются и вылетят. А у нас она уже восьмую минуту молотит без перерыва…

– Вырубай! – распорядился отец. – Пользуйся пневмоклаксоном. И двигайся, двигайся! Зажмут ведь! Надо убираться подальше от воды.

– Тогда на КАД возвращаться, куда еще?

– Значит, на КАД!

Стоило выключить сирену, мутанты тут же ринулись в атаку, но бронемобиль, развернувшись, уже набрал приличную скорость и врубился в тела, как стенобитный таран в корзину с мячами. Раздался хруст костей, мутанты разлетались, кувыркаясь в воздухе и размахивая конечностями.

– Клаксон! – приказал отец.

Мощный пневматический гудок моментально оказал должное действие. Мутанты, оказавшиеся в непосредственной близости от машины, тут же попадали на асфальт, сжимая руками головы, как это делает человек при акустическом шоке. Остальные просто отпрянули, дав бронемобилю возможность вырваться из кольца.

– Клаксон тоже не вечный, – предупредил водитель, разгоняясь вдоль магазина «Метро» по пустой пешеходной дорожке. – Там давление держит ресивер. Если долго держать дудку включенной, воздух вытравит, и придется ждать, когда восстановится давление.

– Ну, так учитывай это! – злобно ответил отец.

Заправка все еще полыхала, но мутантов на дороге почти не было – набрав мяса, они спешили погрузиться в пруды и там уже пожрать с удовольствием. Но на бронемобиль все они по-прежнему реагировали с повышенным интересом – немедленно выбирались из воды и гнались за машиной целой толпой, пока не отставали.

– Как они нас чуют, мы же в герметичной капсуле с изолированным циклом дыхания? – поразился Кирилл.

– Сам пытаюсь понять, – неохотно ответил отец. – Да только данных никаких нет.

– Может, они излучение нашего мозга воспринимают?

– Ага. Книжки свои дурацкие больше читай. Там и не такое напишут. Нет разницы, как они это делают! Важно, что они нас чуют даже сквозь броню.

– На выживших, что на улице, они так не кидаются, – задумчиво добавил Кирилл.

– С чего взял? – насторожился отец.

– Мы когда в сторону вокзала ехали, гаишник прикрывал из автомата народ, рвущийся в подъезд. Люди там заперлись, и мутанты царапались в дверь, но на обратном пути я уже никого у двери не заметил. Мутанты перестали ломиться. А за нами бегут до последнего.

– Черт… Да, пожалуй!

Неожиданно зашипела рация, поймав несущую частоту, и тут же из динамика раздался голос дежурного по управлению ФСБ:

– Всем, кто меня слышит! В эфир не выходить, не занимать частоту! Всем слушать!

Послышались хлопки – кто-то стрелял неподалеку от дежурного помещения или даже в нем.

– Всем, кто меня слышит! – повторил дежурный. – Город поражен неизвестным биологическим оружием! Возможно, не только город, с Москвой связи тоже нет. Результатом поражения является гибель людей, но многие мутируют и представляют большую опасность. Стрелять им необходимо только в голову! Всем, кто выжил, рекомендовано двигаться на объект сто двенадцать, он переведен в рабочий режим. Объект сто двенадцать работает на четвертом частотном канале. Чтобы избежать заражения, необходимо…

Снова динамики содрогнулись от выстрелов, послышался хрип, и эфир затих.

– Ни хрена себе… – прошептал отец.

Мама открыла глаза, но замечания ему делать не стала. Кирилу показалось, что всего за десять минут, прошедших с момента въезда в город, она постарела на годы. Впрочем, менее красивой она не стала, просто в этой красоте проявилась стальная жесткость и суровый оттенок.

– Значит, едем на юг, – уже более уверенным тоном заявил отец. – Бывал я на этом объекте сто двенадцать. Обычный противоядерный бункер времен холодной войны. Помнишь, Сергей, как ехать?

– Помню, помню… – пробурчал водитель.

Промчались мимо поста ДПС на выезде из города. Из дверей одноэтажного здания, собранного из готовых панелей, валил дым, но огня видно не было. Кто-то выскочил из-за угла и бросился наперерез, но водитель ловко обогнул машущего руками человека. Кирилл привстал, но отец даже не стал дожидаться его реплики, сразу одернул:

– Слышал дежурного? Бактериологическая атака. Так что сиди и не дергайся, если не хочешь превратиться в мутанта.

– Ага, – не скрывая иронии, ответил Кирилл. – Лучше сдохнуть в бункере, как крыса в норе.

– Ничего еще не известно, – тон отца сделался жестче. – Так что прикрой варежку и не лезь, куда не просят!

Он переключил рацию на четвертый канал и принялся вызывать бункер. Ответили быстро.

– Объект сто двенадцать на связи! – сообщил спокойный и деловитый голос дежурного. – Мой позывной – пятый. Слышу, вас, двадцать второй!

– Нахожусь на пересечении КАД и Колтушского шоссе, – произнес отец. – Выезжаю на Кольцо в южном направлении и двигаюсь к вам. Прием.

– Сколько человек в машине? – зачем-то поинтересовался дежурный.

– Я, водитель, жена и сын. Есть указания?

– Вам известно местоположение объекта? Доступ возможен через главный шлюз. Ждем вас.

– Есть разъяснения по ситуации?

– Нет.

– Тогда конец связи… – Отец отложил тангенту и откинулся на спинку сиденья.

На Кольцевой дороге обстановка была поспокойнее. Машины тоже стояли вкривь и вкось, но нигде не видно было затора, который невозможно объехать. За счет этого удавалось держать скорость, а мутанты, бродящие среди машин в поисках еды, почти не представляли опасности. Догнать машину они не могли, остановить – тем более. Несмотря на это, все без исключения пытались сделать либо то, либо другое. Кто применял первую тактику, просто отставали, а остальные бросались на машину без всяких признаков сомнения. Конечно, от удара они подлетали высоко вверх, иногда шлепались с переломанными костями на дорогу, иногда на крыши брошенных машин, а иногда и вовсе за ограждением, но внешняя обшивка бронемобиля от этого тоже страдала. Уже минут через десять левое крыло оказалось смято в гармошку, капот тоже в значительной степени деформировался.

– Радиатор они нам не пробьют? – заволновался отец.

– Нет, он защищен бронированными жалюзи, – успокоил его водитель. – Внешняя обшивка – это просто обычный тонкий кузовной металл. Она не несет никаких функций, кроме декоративных. Броня под ней, так что повредить машину у них не выйдет. Даже арки колес бронированные.

Все в салоне вздохнули спокойнее, даже мама. Набравший скорость бронемобиль действительно внушал некую уверенность в перспективах. Но водитель, подумав, все же счел нужным предупредить:

– Когда с шоссе к объекту свернем, может стать похуже. Там не разгонишься, к бункеру вообще выводит грунтовка. И если там мутант на мутанте, они могут нас зажать.

– Оттуда нам могут помощь выслать, если что, – уверенно заявил отец.

Впрочем, проблемы начались даже прежде, чем они выбрались на грунтовку.

– Ни фига себе! – воскликнул водитель, наклонившись вперед.

Кирилл привстал, чтобы отцовское плечо не мешало разглядывать обстановку впереди, и невольно ахнул. Там, над дорогой, возвышался огромный рекламный щит, закрепленный на решетчатой ферме. Вот только понять, что это именно рекламный щит, можно было, лишь зная функцию подобных сооружений. Внешне он напоминал нечто среднее между огромной гроздью очень мелкого винограда и пчелиным роем – настолько плотно его облепили мутанты и так много их было.

Они висели слоями – внутренний слой держался руками за элементы конструкции, следующий цеплялся за тела внутреннего, и так далее. Сколько их так висело, невозможно было прикинуть даже на глаз. И они продолжали прибывать откуда-то снизу, из-за дороги, по-обезьяньи карабкаясь по телам сородичей.

– Мачта не выдержит! – сообразил отец. – Жми, пока не рухнула! Их там тонны!

Водитель вдавил педаль акселератора в пол, мотор взвыл, набирая обороты. Кирилла вдавило в спинку сиденья, но тут же швырнуло вперед – не справившись с управлением, водитель по касательной зацепил одну из брошенных малолитражек. Та завертелась волчком, разбрасывая куски отломанного пластика, ее швырнуло на разделительную полосу, а пассажиров бронемобиля, соответственно, по инерции рвануло вперед. Отец врубился в лобовое стекло, на это раз лбом, но при маме не решился выругаться матерно, сумел сдержаться.

Левое крыло оторвало напрочь, обнажив бронированную колесную арку, и снесенный кусок металла завертелся в воздухе, как кленовое семечко. Но мачта рекламного щита все же выдержала. Завидев приближающийся бронемобиль, мутанты принялись прыгать с нее, а затем водопадом потекли вниз, ослабив нагрузку. На дороге из них моментально образовался плотный затор. Скорость снижать было уже поздно, да и бессмысленно.

– Сирену! – выкрикнул отец, прижав ладонь к разбитому лбу.

Сирена взвыла, передние ряды мутантов дрогнули, но задние не давали им места для маневра.

– Клаксон!

Взвыл пневматический гудок, но толку от этого вышло мало. Мутанты падали, хватались за головы, катались по асфальту, но меньше их не становилось.

– Держитесь! – успел крикнуть водитель за секунду до удара.

Бронемобиль врубился в толпу мутантов, сминая их, как ледоход сметает сваи хлипкого деревянного моста. Машину занесло, закрутило, она ударилась задним бампером о стальную бело-красную полосу ограждения, отлетела и, продолжая вращаться, начала замедлять скорость, пробивая коридор в запруде из мутантов.

Водитель врубил клаксон и не отпускал его полных секунд пятнадцать, пока не опустел ресивер. Это помогло. Оглушенные мутанты падали, а те, что находились дальше, прыгали в разные стороны, стараясь уйти от громкого звука. Сирена тоже продолжала орать, но она обладала меньшим оглушающим действием, чем пневматический сигнал.

Водитель дождался, когда автомобиль, сделав очередной полный оборот, окажется повернут радиатором в нужную сторону, и снова нажал на газ. Мутанты, вцепившиеся в отогнутое правое крыло, выдрали его с громким скрежетом. Машина несколько раз качнулась, переезжая тела, но дальше путь был относительно свободен.

– Прорвались! – выдохнул отец. – Не спали сирену!

– Да она десять минут выдерживает! – ответил водитель.

Пронзив толпу, бронемобиль начал снова набирать скорость. Но несколько мутантов прыгнули на капот с кузова приткнувшейся у обочины фуры. На скорости их прибило к лобовому стеклу, и водитель едва не врезался в опрокинувшийся мини-вэн, не имея возможности толком видеть дорогу. Он нажал на клаксон, но звука не вышло – ресивер еще не наполнился воздухом под нужным давлением. Пришлось давить на тормоз, чтобы скинуть мутантов силой инерции. Это получилось, но, цепляясь за обнажившиеся вдоль оторванных крыльев кромки капота, мутанты вздыбили его край перед тем, как шлепнуться на асфальт.

– Это плохо… – хмуро произнес водитель, огибая очередное препятствие. – Если оторвут капот, до высоковольтных проводов им все равно не добраться, те бронекрышкой забраны, а вот трубку и шланг ресивера могут повредить.

– Конструкторы… – зло прошипел отец. – Не могли предусмотреть?

– Так место под капотом не безграничное, – пояснил водитель. – Поэтому под броню спрятали только жизненно важные системы. К которым звуковой сигнал не додумались причислить.

В эфире иногда раздавался голос дежурного, который отвечал на чьи-то вызовы. Его собеседников слышно не было по причине менее мощных раций, но в общем и целом можно было понять, что прибывших просят сохранять спокойствие и ждать инструкций. Значит, кто-то уже подъехал к бункеру.

Отец хмурился. За окнами царили разруха и разорение, из некоторых окон торговых центров, расположенных вдоль КАД, валил дым, всюду по пути следования стояли брошенные автомобили, некоторые прямо на полосах движения, но большая часть у ограждения. Иногда, хоть и очень редко, через стекло можно было мельком разглядеть лица выживших. Кирилл поразился, как им удалось уберечься от сильных и ловких тварей за хрупкими стеклами и хлипким кузовным металлом. Ладно еще, если бы можно было спрятаться, но ведь очевидно, что мутанты чуют людей даже в герметичной бронекапсуле. Это было странно, и Кирилл не находил этому объяснения.

Впрочем, выживших на дороге были единицы, и они не могли скрасить общую тягостную картину. Куда чаще двери машин были распахнуты, металл, стекла и окружающий асфальт – густо заляпаны кровью, а вокруг валялись бейсбольные биты, огнетушители, топоры, мачете, гаечные ключи, монтировки и прочие подручные средства, которыми, по всей видимости, выжившие пытались отбиться от мутантов. А вот трупов нигде не было видно, их наверняка мутанты утащили и теперь пожирают, забравшись подальше в лес, изобилующий болотами.

Кирилл подумал, что мир только кажется стабильным и предсказуемым. Мало кто задумывается об этом в потоке будней, но в любой момент может произойти событие, которое станет гранью между прошлым и будущим, между тем, что когда-то казалось значимым, и тем, что приобрело новую ценность. И вот теперь эта грань пролегла через его жизнь, кардинальным образом меняя приоритеты, переворачивая все с ног на голову и, возможно, даже меняя местами привычные понятия о добре и зле. От этой мысли сердце заныло.

«Хоть бы это не коснулось всей страны! – взмолился Кирилл. – Хоть бы этой дрянью только Питер накрыло!»

Но он прекрасно помнил слова дежурного, что с Москвой связи тоже нет. А это означало, что масштабы трагедии колоссальны и надеяться на лучшее не приходится. Что, если это затронуло всю Землю? Может такое быть? Что, если эта грань прошла через судьбы всего человечества, разделив их на мертвых, мутантов и выживших?

Кирилл ощутил, как ему стремительно становится дурно. Кровь отлила от головы, в глазах потемнело, а в животе образовался ледяной ком, мешающий сделать полноценный вдох. Ему представились миллиарды трупов, множество мутантов и выжившие – перепуганные, не понимающие, что происходит… Подкатил острый приступ тошноты, но Кирилл сдержался.

«Дышать, дышать!» – приказал он себе, собрав волю в кулак.

Вскоре приступ угас, и стало полегче.

– Мутантов так много, потому что река рядом, – предположил отец.

– Впереди вантовый мост, – прикинул водитель. – Если эти твари забрались на ванты и начнут на нас прыгать, как с рекламного щита, нам точно конец. Вся надежда на сирену, поскольку дудка работает только секунд пятнадцать, потом несколько минут ждать, когда ресивер снова наполнится. А если сорвут капот и оборвут воздушные шланги от компрессора, тогда вообще…

– Все равно Неву придется как-то пересекать.

– Может, все же лучше не по вантовому, а по Володарскому? – неуверенно поинтересовался водитель.

– Крюк большой, – покачал головой отец.

– Зато там нет вантовой системы, некуда забраться и неоткуда прыгать…

– А если на набережной затор? Можешь себе представить, что сейчас означает двигаться вдоль реки?

– Да, пожалуй, – согласился шофер.