Дремлющая жизнь

Берден смутился, как всегда, когда вынужден был сознаваться в своем интеллектуальном «падении».

– Со вчерашнего утра. Нужно же было чем-то заняться, пока я сидел у телефона, – начал оправдываться Берден. – Вот и послал Лоринга купить мне пару его книжонок. Думал, что мне не понравится, но неожиданно увлекся. Можно даже сказать – получил удовольствие. Читается легко. Так что мне неприятно было бы узнать, что автор – гомосексуалист.

– Но ты же сам только что это предположил.

– Вот потому-то он и предпочитает все скрывать. Да, Уэст – гей, но он пытается встречаться с Полли, как делают они все, когда достигают среднего возраста. Роде же могла не понравиться его идея обзавестись супругой. Она угрожала растрепать всем о его ориентации и расстроить его планы женитьбы на Полли. Чем тебе не мотив?

– Это совершенно не объясняет, почему он носит то же имя, что и толпа родственников ее тетки.

– Твой Чарльз Уэст написал ему, полагая, что Гренвиль может быть его кузеном. Точно так же много лет назад могла поступить и Рода. Например, прочитав его первую книжку. Чарльз не настаивал на продолжении переписки, а она – настояла. Постепенно они подружились, Рода выполняла для него какую-то работу, и их дружба упрочилась настолько, что Уэст даже посвятил ей свою книгу. Его имя всего лишь свело их вместе.

– Надеюсь, – сказал Вексфорд, – что уже завтра меня с Уэстом сведет Лакэн.

Когда его машина остановилась у дома, к ней подскочил Робин и распахнул дверцу.

– Спасибо, – сказал Вексфорд. – Вы наш новый портье, сэр? Полагаю, я должен вам чаевые?

И он вручил мальчику стаканчики мороженого, купленного по дороге.

– Один тебе, другой – твоему братику.

– Я никогда больше не смогу открыть тебе дверь, – всхлипнул Робин.

– Чего так? Начались занятия? Но ведь ты все равно будешь приходить домой раньше меня.

– Не поэтому, деда. Мы уезжаем домой. Папа приедет за нами в семь вечера.

Вексфорд не выказывал своих чувств перед внуками, и, несмотря на то, что ему очень хотелось снова остаться с Дорой в тишине и спокойствии, сказать он мог только одно:

– Я буду по вас скучать.

И это было правдой.

– Еще бы, – убежденно подтвердил Робин. Счастливые дети высоко ценят свое общество, они уверены, что все их любят и скучают по ним. – Жалко только, что дядюшку Крыса мы так и не увидели.

– Ничего, увидим еще. Не на Северный же полюс вы переезжаете.

Мальчик расхохотался. Вексфорд велел Робину отыскать брата и отдать тому мороженое, а сам отправился наверх. Сильвия паковала вещи. Он положил руку ей на плечо, дочь обернулась.

– Ну что, дорогая? Вижу, вы с Нилом уладили свои разногласия?

– Не знаю. Наверное, не совсем. Но он пообещал мне помощь в получении образования. И еще… Он купил посудомойку! – Дочь хихикнула. – Но возвращаюсь я не поэтому.

– Думаю, я догадываюсь почему.

Сильвия отстранилась от него и отвернулась. Несмотря на свой рост и статность, сейчас она выглядела застенчивой, даже сконфуженной.

– Не могу я жить без Нила, папа, – произнесла она. – Все это время я по нему жутко скучала.

– Что же, это прекрасный повод вернуться, разве не так?

– А что касается того нашего разговора… Ты можешь сколько угодно твердить, что считаешь женщин равными мужчинам, но на самом деле ты так не думаешь. Потому что шовинизм пустил глубокие корни в мужской натуре, и понадобятся сотни лет, чтобы ее изменить… – Она запнулась, подбирая слова, но нашла такое, которое было незнакомо даже начитанному Вексфорду. – Ради такого можно прибегнуть и к эонизму.

Ему стало интересно, где она такое вычитала, но прежде чем он успел задать вопрос, в комнату ворвались мальчики.

– Деда, пойдем поищем дядюшку Крыса! В последний раз!

– Робин! Дедушка устал, и папа совсем скоро будет здесь, – одернула сына Сильвия.

– Еще целый час! – возразил шестилетний Робин, для которого час был почти что вечностью.

В итоге они все-таки отправились на реку – через холмы, заливной луг, к самой пойме Кингсбрука. Ивы стояли неясными тенями во влажном тумане, на каждой травинке блестели капельки росы. Было время прилива, течение реки ускорилось, и казалось, что она – это единственное, что теперь движется во всем окружающем мире.

– Хочу на ручки! – заканючил Бен, устав быстрее, чем обычно.

Когда Вексфорд наклонился, чтобы взять ребенка, он заметил, как у воды что-то шевельнулось. На другом берегу реки, чуть правее того места, где они стояли, виднелась нора, из которой смотрели маленькие блестящие глазки.

– Тсс… Только тихо, – прошептал Вексфорд.

Водяная крыса осторожно вылезла наружу. Зверек совершенно не походил на обыкновенную крысу. Он был симпатичным, толстеньким, с круглой мордочкой и бурым игольчатым мехом. Опасливо подобравшись к воде, зверек стремительно скользнул в нее и поплыл к их берегу, вытянувшись в струнку. Выбравшись, он без всякого страха посмотрел на людей, потом развернулся и неторопливо скрылся в густой траве.

Робин, стоявший все это время неподвижно, запрыгал от восторга.

– Мы увидели! Мы увидели дядюшку Крыса!

– Хочу к папе! Домой хочу! Ножки болят! – опомнился Бен.

– Деда, а ты рад, что мы увидели водяную крысу? – спросил у Вексфорда Робин.

– Очень! – ответил тот, сожалея, что его собственные поиски так и не увенчались успехом.

Глава 17

Отыскать Гренвиля Уэста никак не удавалось, и постепенно стало ясно, что это не случайность. Мужчина исчез три недели назад. При этом все указывало на то, что именно он убил Роду Комфри. К утру пятницы Вексфорд уверился, что раскрыть преступление в одиночку не сможет. Надежды разубедить начальника полиции не звонить в Скотленд-Ярд не осталось. Более того, стало понятно, что обращаться понадобится не только в Лондон, но и в Интерпол. Вексфорду пришлось самому позвонить Гризвольду, что привело его в подавленное состояние. Когда из Кенбурн-Вейла с ним связался Бейкер, Вексфорд с тоской подумал, что опять придется рассказывать о полном провале расследования. Бейкер поинтересовался, как он себя чувствует, подразумевая идиотскую ошибку с домом Фарринер, после чего спросил:

– Слушай, тебя еще интересует этот Гренвиль Уэст?

Инспектору казалось, что за беглым писателем должен охотиться весь мир, а Бейкер говорил так, словно Уэст оставался ложным следом.

– Конечно, интересует! Еще как!

– Да? В таком случае тебе лучше приехать в Лондон, это слишком длинный разговор. Вкратце могу сказать только, что машина Уэста обнаружена в гараже одного из отелей недалеко отсюда. Сам же Уэст оставил эту гостиницу в прошлый понедельник, причем даже не оплатил счет.

Вексфорд не стал больше ни о чем спрашивать. Он горячо поблагодарил Бейкера и уже через час сидел в его кабинете в полицейском участке Кенбурн-Вейла. По всей видимости, Стивенс еще не вполне пришел в себя то ли от гриппа, то ли от неприязни к напряженному лондонскому уличному движению, поэтому машину повел Лоринг.

– Сначала я расскажу тебе все в общих чертах, – начал Бейкер, – а потом мы отправимся в отель «Триест» и побеседуем с тамошним управляющим. Он нам позвонил сегодня утром, и я послал туда Клементса. Оказывается, Уэст зарегистрировался в «Триесте» вечером воскресенья, 7 августа, поставив свой красный «Ситроен» в гостиничный гараж. Когда утром среды он не появился, чтобы оплатить счет, они забеспокоились, и Гетерингтон, управляющий, выяснил у горничной, что в номере две ночи никто не спал.

– И что дальше? – спросил Вексфорд.

– Ничего. Он объяснил мне, что они знали, кто такой Уэст, а также его лондонский адрес, и у них не было причин не доверять ему. Кроме всего прочего, в номере остался чемодан, а в гараже – машина. Но когда неделя подошла к концу, Гетерингтон принялся названивать на улицу Вязов и услышал только длинные гудки. Тогда он позвонил нам. Продолжайте, сержант, ведь это с вами он разговаривал?

Клементс, только что вошедший в кабинет, поприветствовал Вексфорда немного скованным кивком.

– Да, сэр. Этот Гетерингтон, по-моему, очень скользкий тип, но это не важно. Он узнал от девушки, работающей в винном баре на улице Зеленых Вязов, что Уэст уехал во Францию, и решил, что тот ему напишет и все объяснит.

– А он написал?

– Нет, сэр. Уэст так и не дал о себе знать, и управляющий занервничал. Он вспомнил, что девушка говорила, будто Уэст собирался путешествовать по Франции на машине, а ведь его машина стоит в гараже отеля «Триест». Ко всему прочему Уэст унес с собой ключ от номера и не оставил отелю ключей от машины. Тогда Гетерингтон разволновался, заподозрив, что здесь что-то нечисто, но в полицию все-таки не обратился, а открыл чемодан Уэста и нашел там записную книжку. Он позвонил издателю, агенту, мисс Флиндерс, но никто из них ничем не смог ему помочь, все в один голос твердили, что мистер Уэст во Франции. Наконец сегодня утром он решился на звонок к нам.

Дорога в Северный Кенбурн проходила через площадь Монтфорт и дальше вниз по улице, застроенной величественными особняками. Вексфорд обратил внимание, что Ундин-роуд, где располагался отель «Триест», находилась в паре шагов от станции метро «Приходские дубы» и совсем недалеко от Принсвейл-роуд и кабинета доктора Ломонда.

Когда-то эта гостиница была огромным жилым домом. Теперь его балкончики, башенки и выступающие фронтоны маскировала новая кирпичная кладка и деревянная облицовка. Окна были расширены и застеклены. Даже управляющий Гетерингтон, с прилизанными светлыми волосиками, розовой младенческой кожей и отутюженным костюмчиком, выглядел здесь символом обновления. Рядом с полицейскими элегантный управляющий выглядел точно так же, как его отель на фоне окружающих серых домов. Своим ухоженным видом он напомнил инспектору Бердена, хотя последний все же никогда не выглядел так, словно его с ног до головы осыпали блестками. Гетерингтон отвел их в роскошный кабинет с белым ковром, панелями красного дерева и живыми лианами, обвивавшими коринфские колонны.

Ни Бейкер, ни Клементс не любили ходить вокруг да около и разводить церемонии. Едва они вошли, Бейкер рявкнул:

– Расскажите-ка все заново, сэр. Дело принимает серьезный оборот.

– С огромным удовольствием, – ослепительно улыбнулся Гетерингтон, выставив напоказ белейшие зубы, свидетельствующие, что их обладатель никогда не пренебрегает зубной нитью. Улыбка, словно приклеенная, застыла на его лице. – Я должен официально заявить, что чрезвычайно обеспокоен отсутствием мистера Уэста. Боюсь, не случилась ли с ним беда? Присаживайтесь, господа.

С сомнением покосившись на плащ Вексфорда, управляющий поспешил увести его от белоснежного мягкого кресла, в которое инспектор уже собирался плюхнуться.

– Сюда, сюда, здесь вам будет гораздо удобнее, – повторял он, подталкивая Вексфорда к стулу мышиного цвета так, словно посылал бедного родственника на черную лестницу. – Итак, с чего мне начать, джентльмены?

– Начните с самого начала, – серьезно сказал Вексфорд. – Потом расскажите середину и как только дойдете до конца, сразу же останавливайтесь.

Управляющий глянул на него с возросшим сомнением и приступил к рассказу:

– Все началось в воскресенье шестого августа. Мистер Уэст позвонил в наш отель и попросил номер на трое суток – воскресенье, понедельник и вторник. В августе это практически невозможно, но, на его счастье, одна респектабельная леди из Миннеаполиса, останавливающаяся в нашем отеле каждый год, внезапно аннулировала свой заказ из-за того… – Гетерингтон поймал суровый взгляд Вексфорда. – Да, ну так вот. Я сказал мистеру Уэсту, что мы можем сдать ему номер, который обычно занимает миссис Грубер. Мистер Уэст прибыл в семь вечера и зарегистрировался. Вот, извольте взглянуть.

Вексфорд и Бейкер посмотрели в регистрационную книгу. Там стояла подпись «Гренвиль Уэст» и адрес – улица Зеленых Вязов.

– Он останавливался у вас и прежде, я правильно понял? – требовательно спросил Вексфорд.

– Да, один раз.

– Мистер Гетерингтон, а вы не удивились, что человек, живущий в нескольких кварталах отсюда, захотел поселиться в вашей гостинице?

– Удивился? Конечно же, нет! Почему я должен удивляться? Какое мое дело? Я не удивился бы, даже если бы в отель въехал джентльмен, живущий в доме напротив.

Он забрал у полицейских журнал. Пока он его прятал в шкаф, Клементс примиряюще шепнул Вексфорду:

– Понимаете, сэр, такое происходит довольно часто: люди забывают ключи или мужья ссорятся с женами…

С одной стороны, он был прав, но в подобных случаях вряд ли кто-то станет заказывать номер за пятнадцать часов. И пусть остальные не видели здесь ничего необычного, инспектору случай казался весьма странным. Он поинтересовался у Гетерингтона, много ли у Гренвиля было с собой багажа.

– Всего один чемодан. Еще, наверное, саквояж.

Управляющий произнес это таким осторожным тоном, что Вексфорд, на манер леди Брэкнелл, вынужден был переспросить, приподняв бровь:

– Саквояж, говорите?

– Он еще спросил, – затараторил Гетерингтон, – нельзя ли ему поставить машину в гараж, так как не хотел оставлять ее на парковке. Я дал ему место номер пять, которое случайно пустовало. Но автомобиль он поставил туда сам, я при этом не присутствовал. Теперь-то мне кажется это немного странным, я ведь предложил ему тогда поставить машину и попросил ключи, но он настоял, что сделает это самостоятельно.

– Когда вы видели его в последний раз? – спросил Бейкер.

– Я его вообще больше не видел. В понедельник утром он заказал завтрак в номер. Когда именно он покинул гостиницу, никто не заметил. Я спокойно ожидал, что мистер Уэст освободит номер к девяти утра в среду, но он не явился и не оплатил счет. – Управляющий помолчал, а потом принялся рассказывать то, что Вексфорд уже слышал от Клементса. Когда он закончил, инспектор осведомился, куда мог деться ключ от номера, который выдали Уэсту.

– Бог его знает. Мы просто на части разрываемся, пытаясь проследить, чтобы постояльцы оставляли ключи администратору, уходя из отеля. Мы даже специально сделали их неудобными, утяжелив их, но люди все равно умудряются запихнуть их в карман и унести. Ежегодно ключи пропадают сотнями. У меня здесь его чемодан. Ведь вы хотите его осмотреть, не так ли?

Вексфорд уже пару минут как разглядывал чемодан, стоявший под столом. Он так и понял, что это – багаж Уэста. Чемодан был не новым, но хорошим, из коричневой кожи, с клеймом магазина «Силк и Уайтбим». Бейкер откинул крышку. Внутри обнаружилась пара габардиновых брюк, желтая водолазка, легкий пуловер стального цвета, белые трусы, коричневые носки и кожаные сандалии.

– Это одежда, в которой он к нам прибыл, – поспешил объяснить Гетерингтон. Переживания по поводу исчезновения мистера Уэста явно уступили в нем место отвращению к типу, позволяющему себе расхаживать в брюках, лоснящихся на заду, и пуловере с грязными манжетами.

– Где записная книжка? – подозрительно спросил Бейкер.

– Вот, сэр.

Записей оказалось немного: литагентство «Филдс и Брэй», домашний номер миссис Бренды Нунн, несколько номеров издательств, телефоны Полли Флиндерс и бара Вивиана. Еще были номера городского совета, лондонской службы газа и электрической компании, Лондонской библиотеки, а также публичной библиотеки Кенбурна. Встретились несколько французских имен и адресов и наконец имя Лилиан Краун и ее кингсмаркхэмский номер телефона.

– Где сейчас находится машина? – задал вопрос Вексфорд.

– В гараже, где же еще? У меня ведь нет ключей.

Интересно, не подойдут ли ключи, обнаруженные Вексфордом в доме Комфри? Все вместе они спустились в гараж. Красный «Ситроен» выглядел ухоженным, блестя полированными боками. Судя по номерам, машине было около трех лет. И дверь, и багажник были заперты.

– Ничего, откроем, – заверил Бейкер. – Подберем подходящий, а если нет, то закажем. Много времени на это не уйдет.

Вексфорд нашарил в кармане позвякивающие ключи. Те самые, с клеймом «Ситроена».

– Попробуй-ка эти, – сказал он.

Ключи подошли. В салоне не оказалось ничего интересного, лишь на приборной доске лежала пачка автомобильных карт Западной Европы. Содержимое багажника выглядело более многообещающим: два коричневых кожаных чемодана, куда вместительнее того, что Уэст оставил в номере, оба с биркой «Гренвиль Уэст, отель «Казимир», улица Виктора Гюго, Париж». Они были заперты на замок, но вскрыть чемодан – плевое дело.

– К черту ордер, – вполголоса, чтобы не услышал Гетерингтон, сказал Вексфорд. – Мы же можем забрать их в участок?

– Конечно, – кивнул Бейкер. И сварливым голосом, за который его так не любили коллеги и подозреваемые, сказал управляющему:

– Не обратившись к нам вовремя, вы привели к напрасной трате времени и денег налогоплательщиков. Кстати, на вашем месте я бы не слишком надеялся, что счет Уэста кто-нибудь оплатит.

Лоринг сел за руль «Ситроена», Бейкер устроился рядом, а Вексфорд поехал в машине Клементса. На улицах были сплошные пробки, и Клементс, воспользовавшись этим, завел речь о расхлябанности современного общества и нежелании публики сотрудничать с властями, не забыв упомянуть о том, что волосы у Гетерингтона – крашеные. Наконец Вексфорд, не выдержав, приказал ему заткнуться. Подобные монологи у Клементса всегда в итоге сводились к нудным обвинениям всех и каждого, в том числе его детей, Джеймса и Анджелы. К тому времени, когда они добрались до участка, оба чемодана уже стояли открытыми на полу мрачного кабинета Бейкера.

В чемоданах находилась одежда, отчасти, похоже, специально купленная для отпуска. В кожаном бюваре лежала электробритва, тюбик крема от загара, аэрозоль с антирепеллентом, но ни зубной щетки, ни пасты, ни мыла, ни губки, ни одеколона не было.

– Если он действительно был гомосексуалистом, – произнес Вексфорд, – отсутствие таких вещей более чем странно. Я ожидал увидеть куда больше средств личной гигиены. Он что, зубов не чистил?

– А может, у него вставная челюсть?

– Которую он каждый вечер намывает гостиничной зубной щеткой и гостиничным же мылом?