Посланники

***

Я, сержант запаса армии обороны Израиля, вызывался на базу, и я сказал себе: "Так точно, как же иначе!?"

Мама смотрела на меня и молчаливо покусывала губы.

"Надо!" - сказал я вслух.

***

Радиоприёмник оповещал:

"Город Сдерот – воздушная тревога…

Город Беер-Шева – воздушная тревога…

Кибуц Ревивим – воздушная тревога…

Город Ашкелон – воздушная тревога…

Кибуц Цеелим – воздушная тревога…

Город Ашдод – воздушная тревога…"

Кто-то хватался за мобильник, предупреждая близких, знакомых, любимых о наступлении Зла,

кто-то бросался к своим автомобилям, задумав отправиться на север страны и там переждать какое-то время у родственников,

а я, перед тем, как покинуть город, заглянул в Университет.

Декан факультета развёл руками: "Что ж, курсовую работу по "Энеиде" вам придётся прервать, но, надеюсь, что…"

"Я тоже надеюсь", - сказал я.

***

На рассвете 14-ого ноября 2012 года на базе под Иерусалимом нас поджидали армейские автобусы.

Было ясно – нас посылают туда…

Было понятно – этого не миновать …

"Дождись!" - наказал я мотоциклу.

За окнами автобуса пробегали кусты, белые домики, фигурки людей.

Я закрыл глаза и перед собой увидел –

70-ые годы новой эры.

Император Веспасиан.

Сгоревший храм.

Вспаханная земля на месте, где стояло Святилище.

Разорённый Иерусалим.

Иудеи, угоняемые в Рим.

Зной жёг губы, пыль поедала глаза.

Отчеканенная монета с надписью "Judaea capta"*.

Открыв глаза, я подумал: "Никогда больше..."

Старик на обочине дороги поднял руку в приветствии.

Защемило в груди.

Вспомнились слова хорошего писателя: "Радость – продукт скоропортящийся, у печали – долгие сроки хранения"**.

Кто-то вздохнул: "Что будет теперь?"

Кто-то отозвался: "Будет что-то…"

- Сержант, Богу доверяешь? - спросил Амос.

- А что?

- Хорошо бы, чтобы в эти дни Он был поблизости…

- Будет, - промямлил я. - Он всегда и везде. На то Он – Бог!

Автобус остановился.

Воздев руки к небу, Амос попросил: "Не оставь нас, Господи!"

"Только бы не спасовать!"- подумалось мне.

Юваль Лерман невозмутимо грыз печенье.

***

В полдень на огромный пустырь въехали тягачи, нагруженные танками, пушками, миномётами.

Мы замерли в ожидании.

Стирался день.

*(лат) Иудея повержена.

**Феликс Кандель "Против неба на земле"

К вечеру, словно на картинах Монэ, воздух вобрал в себя последние блики солнца.

Накатила мгла.

Налетели комары.

Я представил себе лица граждан страны – чуть ли не в каждой семье резервист…

Колотилось сердце.

***

Из Газы выпрыгнула ракета, за ней – другая, а через семь минут три одновременно…

***

После полуночи Газу затрясло. Небо покрылось густым серым дымом.

Не было чувством жалости к врагу; беспокоила мысль:"Только бы бомбы падали куда надо, только бы ненароком не разворотить не тот дом, не тот подвал, не ту площадь".

Через четверть часа в мир вернулась тишина –

округлая,

мягкая,

тёплая.

Воздух очистился от дыма и пыли.

Вновь выглянула луна и, немного выждав, расслабленно опрокинулась набок.

Слипались глаза.

Клонило ко сну.

Я оглядел сиротливо лежавший на земле спальный мешок, но спохватился – в любую минуту это может повториться…

Боец Николай принялся за стихи:

"В небе смолкли оракулы,

и тогда мы в пути

пели песни и плакали,

чтоб с ума не сойти"*

Я спросил Николая:

- Чем занимаешься обычно?

- Фотографирую. Для заработка – снимаю свадьбы, похороны. Для души –

отражённую в луже луну или…

- Скоро осень, - сказал я. - С дождями и лужами.

На землю легла узкая тень – подошёл Гилад и присел рядом.

- Уличные бои – штука жуткая, - почесывая рыжую бородку, заговорил он. - Может лопнуть сердце, да? Можно потерять всего себя, да?

Я посмотрел на впалые щёки Гилада.

- Да? - повторил Гилад.

Я постучал по деревянному ящику от патронов и напомнил о майоре из новеллы Хэмингуэйя "В чужой стране": "Если уж человеку суждено всё терять, …он должен найти то, чего нельзя потерять".

- А что именно потерять нельзя, майор сообщил?

Гилад усмехнулся:

Я развёл руками.

* Григорий Чемоданов.

- Ну, вот…- Гилад решительно поднялся с места.

- Куда? - спросил я.