Золото абвера

— Привет, — ответил скупо Сергей и пожимая руку. — Меня Сергеем звать. Ты куришь? — спросил он, стараясь найти повод для разговора.

— Курю и даже сигареты есть, — ответил Виталий, и вытащил из кармана, пачку. Это были «Охотничьи».

— Ты термоядерные куришь? Спросил Сергей, как-то брезгливо и неуверенно протягивая руку. В то время, сигареты выдаваемые солдатам в качестве пайка, носили кучу всевозможных народных названий, вследствие низкого качества табака.

— А что ты хочешь предложить? Других нет. Чтобы курить хорошие сигареты нужно иметь марки, а мой папа мне пока денег на табак не дает. Вот и приходится перебиваться дешевым солдатским куревом.

— Ты, наверное, недавно приехал, — спросил Сергей. — Я тебя еще в школе не видел.

— Верно — всего два дня назад. Отца из Ташкента перевели. Хожу, словно неприкаянный, — ответил Виталик, затягиваясь как настоящий взрослый курильщик.

— Ты знаешь, а заметно, что ты с Юга прикатил. У тебя лицо загорелое, как у настоящего индейца. Моего батю, сюда с Дальнего Востока откомандировали. Там сейчас морозы под сорок. Пацаны с моего класса сейчас в хоккей режутся. А здесь сплошная сырость. Снега, наверное, вообще не будет, — сказал Сергей, задумавшись о природных явлениях. — Трудно начинать с нуля. Я уже неделю тут все присматриваюсь. Пока ни друзей, ни подруг. За всю свою жизнь, столько гарнизонов поменял. Старика моего по свету поносила нелегкая. В первый класс я пошел в Калининграде, а уже во второй оказался в Южно-Сахалинске за двенадцать тысяч километров. Не жизнь, а сплошные путешествия как у Синкевича. Никогда такого не было, чтобы на одном месте батя прослужил больше двух-трех лет. Не успеешь друзей завести, а уже пора собирать чемоданы, да готовиться в новый путь. Слава богу, осталось пару лет, а потом или в армию пойду, или в военное училище, — сказал Сергей, и бросил окурок на землю. — Эх, сейчас бы на коньках в хоккей бы поиграть….

— Что не накатался еще? — спросил Виталик нового друга. — Ну, а Германия как тебе?

— Германия — Германия, я еще толком — то и не видел той Германии. За неделю ни одного фрица. Я даже не знаю, как они и выглядят. Знаешь, я еще ни чего не понял, и совсем не чувствуется, что я за границей — Кругом русские, кругом те же люди, что и в Союзе, только, что сырость сплошная да по телику дрянь идет на немецком языке.

— Ничего браток, я думаю, что когда-нибудь, увидим, нужно только тут все разведать и разнюхать, как полагается. Не вечно же нам сидеть в этом городке, хочется еще и на свет божий посмотреть! — Сказал Виталик, подчеркивая тем самым авантюрность своего характера. Сергей почувствовал в новом друге, абсолютно родственную душу, склонную к авантюрам. В процессе разговора, он понял, что общие интересы и увлечения, должны сблизить его с этим парнем на долгие годы и возможно, что они станут настоящими друзьями. На стадионе было безлюдно. Лишь детвора с криком гоняла по полю футбольный мяч, играя в одни ворота.

— Курить будешь? Спросил Виталик, протягивая снова пачку сигарет, на которых были изображены утки, вылетающие из зарослей камыша.

— Слушай! Я чего хотел спросить тебя, почему ты, называешь эти сигареты термоядерные, — спросил Сергей, осторожно затягиваясь, чтоб не поперхнуться.

— Ты что не в курсе? Эти сигареты, выдают солдатам как паёк. В Союзе они стоят 7 копеек. Правда, их там, в магазинах не продают. Я, по крайней мере, нигде не встречал эту дрянь. — Сказал Виталик, пряча пачку в карман куртки.

— Скажу тебе честно, а я первый раз такую гадость пробую. За пол — года, можно точно подохнуть от такого курева. Лучше бы они были с фильтром, — Закашлявшись, сказал Сергей, вытирая проступившие слезы. Я бы Женевской конвенцией запретил бы производить это дерьмо. Хуже ядреного иприта, — сказал он, и щелчком запустил недокуренный окурок далеко на трибуну.

— Что Вы — что вы, какие мы нежные! Мы даже сигареты без фильтра не курим. А, где Сергей, деньги на фильтр взять? Может у стариков в карманах? Или ждать, когда кто ни будь из родственников в Америке или Канаде умрет? Ты в магазин сходи и посмотри. Простая ЯВА и то 2 марки 50 пфеннигов стоит. «Марльборо» и «Кент» все двенадцать!

В тот момент к новым друзьям, подошла девчонка лет пятнадцати шестнадцати. Кокетливо улыбаясь, она, виляя своим задом, представилась:

— Меня зовут Лена! У вас мальчики закурить найдется, — Спросила она с лицом, на котором было написаны все её тайные девичьи желания.

— Есть! — ответил Виталик. — Но только знаешь они у нас противозачаточные. Ты после того как их покуришь, никогда не сможешь рожать. — Сказал он сарказмом, протягивая пачку.

— Дурак ты! Давай, свои сигареты, — обидевшись, сказала Елена, и классически опустила глаза, делая вид глубочайшей обиды и скорби за столь холодный прием.

— Ты что дурочка! Будешь курить эту дрянь!? Да у тебя же от них, никогда детей не будет! — Сказал Сергей, ухмыляясь, глядя, как она смело, затягивается этим суррогатным дымом.

Девчонка усмехнувшись, кокетливо сделала на лице гримасу удивления и хлопая своими ресницами, сказала:

— Хм — у меня с тобой мальчик, никогда не будет детей! Ты парень не в моем вкусе! А мой вкус, вряд ли когда — ни будь изменится! Вот у твоего друга — есть шанс! — Улыбнувшись Виталию, сказала Ленка, и подмигнула своим накрашенным глазом. Сергей обидевшись, выдержал паузу как бы продумывая, что сказать и с издевкой, ответил:

— Проваливай отсюда, цапля худосочная! Тоже мне блин красавица! Да я — да я, никогда даже не стал бы целоваться с такой девкой, которая шмалит эту дрянь! Знаешь, как говорят на-стоящие мужики, про таких как ты!?

— Нет, не знаю, и знать не хочу! — Ответила с гонором Елена, и демонстративно затянувшись полной грудью, выпустила дым тонкой струйкой в лицо Сергею.

— Поцеловать курящую девушку, равносильно вылизать пепельницу! — Сказал он, желая ее по больней ужалить.

— Ой, ой, ой! Кто тебе еще целоваться даст — тюлень!? А лизать тебе еще придется и не только пепельницы, но и еще, кое — что другое! Ха-ха! Это мой друг, совсем не за горами. Сказала Ленка, многозначительно подняв свою замшевую юбку.

— Профура! Цапля ты кудлатая! Дергай отсюда — шкура! Я сейчас навалю тебе по твоему размалеванному рылу! — Обидевшись окончательно, прокричал Сергей. Девчонка надулась и, крута-нув своим симпатичным округлым задом, пошла прочь, по — детски показывая язык.

— Чего ты к ней Серый, пристал? Она девчонка — то не плохая! Вон смотри, какая телка компанейская, и довольно таки вполне, созревшая! Ты на хрена ее назвал, цаплей кудлатой? — Спросил Виталик, и заржал, вспоминая сказанное Сергеем.

— Да ты вон глянь — глянь на её ноги! Это же настоящие спички! Они же худые и длинные как у цапли! Кому она с такими ногами нужна будет — мочалка? Да и намекала мне сучка, что мол я скоро что — то буду такое лизать!? Тьфу ты — поганка! Откуда берутся такие!? Ранняя сильно, а уже туда! За мужиками бегает как настоящая! Наверно, она тут какого солдатика поджидает? Вот из таких девок, проститутки и получаются. Готовы твари, кому угодно подставить! А еще папочка настоящий полковник! — Возмущенно сказал Сергей, отплевываясь, словно верблюд.

— А ты, что её знаешь? — Спросил Виталий, удивляясь информированностью нового друга.

— Конечно! Это же Щетка! Секс символ школы! Дочка полковника Щетинина — Ленка из десятого «Б».

— Да братец, видно ты в девках совсем не разбираешься! Мужики говорят «Были бы кости, а мясо всегда нарастет!» — Ответил Виталий, рассудив чисто по-взрослому почесывая свой пах. — У тебя Серый, хоть раз была такая бикса? Та, которая тебе, была готова отдаться!? — Спросил он, прикидываясь опытным ловеласом.

— Была Жанка, в первом классе! Я с ней даже под кроватью целовался! — Ответил Сергей, гордо хвастаясь успехами на сексуальном фронте еще в далеком детстве. Виталий засмеялся и сказал:

— Это не считается. Целоваться нужно, на кровати, а не под ней! Видно Ленка, правильно сказала, что ты Серый, настоящий — тюлень. Но ничего, это дело поправимое. Мы когда тут перезнакомимся, то сыграем с нашими девчонками в бутылочку. Я научу тебя, как их окручивать. — Сказал Виталий, таким тоном, будто он всю свою жизнь только этим и занимался, словно великий Казанова.

— Это как!? — Спросил Сергей, заинтересовано. Он никогда не играл в подобные игры, и это для него было впервые. Судя по тому, что доводилось ему испытывать во сне, говорило уже о его интересе к девочкам на уровне вполне созревшей физиологии. Сергей последнее время уже перестал удивляться тому, что всю ночь ему снились обнаженные девчонки, а его трусы по утрам были мокрые от юношеских поллюций.

— Соберемся на Новый год на хате вместе с девчонками. Выпьем винца, вот тогда и рас-крутим бутылкой рулетку. Кто крутит, тот и целуется с тем, на кого покажет горлышко!

— А если горлышко покажет на мужика? Ты что тоже с ним будешь лобызаться? Так ведь только голубые делают!? — Сказал Сергей, принимая игру за чистую монету.

— Нет! Все пацаны, и девчонки садятся в круг через одного, и если горлышко показывает на парня, то ты целуешься с той, которая сидит рядом — по ходу. Ты понял!?

— Понял — понял, я же не баран, какой! Скажу честно, меня твоя идея стебанула. Пойдем сегодня девчонок искать!? Надо же кого — ни будь трахнуть!

— А Ленка все же хороша! — Сказал Виталик, смокая своим языком, представляя её в своих объятиях. — Только ты Серый, не баран, но тюлень это точно! Ты Серый, просто, раз ничего не пони-маешь в девчонках, не стоит с ними ссориться! Ведь представь себе, что в любой, в любой момент может случиться, что тебе скорая помощь понадобиться! А Ленка, могла бы, и быть этой скорой помощью!? Пришел к ней английский учить, и запистонил ей пока стариков нет дома. Ладно, слушай. В конце года, будет в школе новогодний вечер. Вот мы там и познакомимся, а уж потом и позабавимся во славу продолжения рода. У нас же девок в школе, словно грязи на болоте, со всех городков съедутся. Многие из них уже созрели для того, чтобы, где — ни — будь их трахнуть в укромном месте. Им в этом возрасте, очень хочется впервые попробовать, что это такое. Правда, насколько я знаю, многие хотят, но уж сильно бояться! — Сказал Виталий.

— Мне кажется Виталя, ты про «новых Амазонок» насмотрелся! Ты точно считаешь, что у нас тут секс миссия, и нам нужно как раз всех перетрахать!? — Спросил Сергей. — Только дело в том, что я боюсь. Я еще ни разу ни с кем не пробовал. Сегодня давай прошвырнемся в Дом офицеров. Обычно все сходятся там, на лавках после кино. В «Домике» каждый день показывают, что — то новое. Фильмы идут первой категории не то, что в Союзе. Сегодня будет «Профессионал», с Бельмондо в главной роли! — сказал Сергей, переводя тему в другое русло.

Виталий задумался, почесав свой затылок, сказал подобно страстному киноману:

— Вот сегодня мы сходим, и кино это посмотрим, да и на местных девчонок! Я просто торчу от Бельмондо! Я сколько себя помню, то за это время пересмотрел все его фильмы.

Незадолго до начала киносеанса в квартире появился сосед. Вопрос Сергея о сигаретах обескуражил капитана, но, увидев у него, целую коллекцию, офицер сдался.

— А твой батька Серега, мне потом по шее не даст, — спросил капитан Данилов доставая из блоков по пачке армянских сигарет.

— Не Василий Маркович, он не даст! Он же знает, что я собираю коллекцию. Вон смотрите, сколько их у меня этого добра и все вон целёхонькие! — сказал Сергей, и открыв дверь в комнату, показал коллекцию.

На полочках, на шкафу, стояли целые пачки сигарет. Их количество удивило даже соседа. Это создавало иллюзию, непорочности юноши, в этом греховном деянии. Но шестнадцатилетний сорванец, не по годам был смекалист. Ни в одной из представленных пачек, грандиозной коллекции, уже не было ни одной сигареты. Все пачки казалось, хранят свою целостность и неприкосновенность. Но методом не хитрых манипуляций, Сергей аккуратно снимал целлофановую пленку. После того как сигареты использовались по прямому назначению, пачка набивалась простой бумагой примерно равной по весу. Пленка потом возвращалась на свое место, и аккуратно заклеивалась. Таким образом, Сергей, легализовал присутствие сигарет в своей ком-нате, а наивные родители, ничего не подозревали. Они вообще даже и не догадывались о порочной привычке своего юного чада, который таким образом их обманывал уже пару лет.

Место встречи перед киносеансом, было не далеко от «Дома офицеров», за небольшим кафе под названием «Чипок». Пацаны обычно, дымили сигаретами, стараясь не попадаться взрослым на глаза. В военном городке почти все друг — друга знали, и информация о пристрастной и вредной привычке чада, могла стать достоянием родителей.

Увидев необыкновенно яркую пачку, ребята клюнули на ловко заброшенную приманку. Пацаны подобно «дельфинам», принимали любое угощение, и даже выстроились в очередь в надежде покурить на халяву. Сергей, был из той категории людей, кто жадностью никогда не страдал. Когда же приток желающих вкусить дым армянского табака иссяк, он спрятал пачку в кар-ман.

— А мне ты дашь закурить, или зажмешь, — спросил подошедший Виталик, и протянул руку. — Давно тут ждешь? Давай Серый, покурим и пошли в кино! Сегодня ты будешь моим гидом. Я тут первый раз, и вообще ничего не знаю! — Сказал он, закуривая. Несколько раз затянувшись, он показал Сергею дымящийся окурок и сказал:

— Хороший табак у армяшек. Ары, знают толк в табаке! Видно с Турции?

Как всегда в холе «Дома офицеров», собралась вся молодежь в ожидании очередной премьеры фильма. Пацаны стояли отдельно от девчонок, подчеркивая тем самым свое мужское начало. Девчонки исподлобья косились на ребят, и иронично хихикали, обсуждая каждого из них как на предмет туалета, так и на внешние данные. При этом, девочки своими подколками, старались подтрунить, вводя пацанов в краску. Ребята, мастерски отбивали «атаки» девчонок, и на каждую посланную шутку, находили достойный ответ, который вызывал смех обеих сторон.

Страсть к началу фильма была традиционной. Ни кто, не хотел опоздать на «Фитиль». Интерес к журналу был вызван не юмором на злободневные темы дня. А тем, что вся молодежь во время горения фитиля дружно шипела на весь зал. В самый ответственный момент взрыва са-тирического «динамита», все поднимали ноги, и дружно враз били ими по полу.

Откуда пришла подобная традиция, никто не знал, но здесь в Вюнсдорфе, она довольно крепко прижилась. Взрослые проявлению подобной выходки никогда не препятствовали, видя в этом действии, участие своих любимых чад.

Жанн Поль Бельмондо в те времена, был не просто кумир молодежи. Он был идол и божество. Девочки поклонялись этому французскому Казанове. По их мнению, это был эталон настоящего мужчины и героя любовника. А пацаны, просто видели в нем идеал настоящего и крутого мужика. Он играючи мог обольстить любую красотку, и отстаивая свою честь и досто-инство, набить рожу любому крутому вышибале. Многие в те годы перенимали его манеры и обаяние. Ребята, мечтая понравиться девчонкам, репетировали это дома перед зеркалом. При удобном случае его манеры, его ужимки и всевозможные выражения, применялись в качестве оружия, и производили на девчонок, убийственное и очаровывающее впечатление.

После фильма домой ребята обычно не спешили. Здесь в закрытом со всех сторон гарнизоне, в кругу друзей и подруг было намного интересней. Здесь играла музыка, и бутылка вина ходила по кругу до полного опустошения. Молодежь, каждый вечер собиралась на лавочках. Рядом на гранитном постаменте словно часовой, стоял вождь мирового пролетариата. Он своей монументальностью, своим нетленным присутствием напоминал о завоеваниях Великого октября и победе русского народа. Подогретые вином девчонки и пацаны бросались танцевать под звуки магнитофона. Они заводили остальных своими эротическими телодвижениями и уже через несколь-ко минут, все остальные срывались со своих мест. Другие же наоборот сидели тихо, и блюли — блюли свою девичью невинность. Они не старались выпячиваться. Они наблюдали скромно — как бы со стороны, что бы потом….

Каждая из них, где-то в душе, лелеяла надежду на то, что придет тот час и они без всякого сожа-ления, расстанутся со своей непорочностью. Те же, кто невинности своей особо не хранил — курили, и пили с ребятами вино. Для них пацаны всегда имели сигареты, отличного качества. Где — то в потаенных уголках своих влюбленных сердец ребята рассчитывали на симпатии девчонок. Рассчитывали на возможные первые сексуальные уроки и на серьезные чувства, ставшие настоящей любовью.

По прошествии многих лет, начинаешь осознавать, что наши одноклассницы, наши подружки, были самыми красивыми и обаятельными. Перебирая школьные фотографии, иногда вспоминаешь их улыбки, их первые и неуверенные поцелуйчики. Все это будет позже всплывать в памяти на протяжении всей жизни. Компания третьего городка отличалась своей многочислен-ностью, и давно устоявшимися традициями. Здесь среди ребят было совсем не принято хамить. Ни кто и никогда не старался, показать свое эго. Ни кто не старался противопоставить, себя дружной «тусовке». Всякая разумная идея подхватывалась на ура, и поддерживалась всеми, до её полной реализации. Так было и в тот вечер, когда новоявленные друзья через вино, влились в эту команду, став его полноправной частью. В то самое время, когда подобная вечеринка была в самом разгаре, и кто-то вдруг вспомнил, и с некой иронией сказал:

— Братцы, Новый год на носу, кто завтра едет в Цоссен, за филушками и петардами? Кому в магазине Мюллера занимать очередь? — Сказал кто-то из парней, вспомнив о новогоднем фейерверке. Этого было достаточно, чтобы вся местная тусовка загудела подобно сигналу гражданской тревоги. Все знали, что сей специфический товар, продается только один день. Уже на завтра, купить его будет практически невозможно, лишь только черный школьный рынок, мог вполне удовлетворить спрос опоздавшего, но уже за другую цену. Никто — ни ребят не хотелиу-пускать возможности, устроить новогодний фейерверк. Огненное шоу, и взрывы петард, обычно были апогеем школьного вечера, и других любимых молодежью мест. В ту заветную ночь, перед продажей, многие, покинув отчий дом, мчались на велосипедах, на автобусах, и электричках. Там в ближайших к гарнизонам населенных пунктах Восточной Германии, можно было купить ракеты, и всевозможные взрывпакеты и петарды. Очередь всегда занимали по-русски, с пяти шести часов утра. Все хотели в первых рядах, стать обладателями заморских, подобных диковин. К открытию магазина, как правило, собирались огромные очереди, любителей огненных зрелищ. Они шумели и гудели, словно шмели на летнем лугу. Это действо, напоминало, всеобщее сумасшествие, двух великих наций, объеденных желанием и одной идеей. Все мечтали приобрести, заветный товар, который будет уже в новогоднюю ночь уничтожен, за 5 минут. В эти пять минут, на воздух Германии, ежегодно выпускалось и сжигалось, десятки и сотни тысяч марок. В тот миг, бывшие враги сорокалетней давности знакомились, обнимались, целовались и для того, чтобы в эту новогоднюю ночь, зачать новых граждан Великой Германии. Смешение славянской крови, с кровью истинно арийской расы, в те времена, приносило не только «райское наслаждение», но и довольно сочные плоды, которые не знали своих отцов.

Вот такой ночью, перед открытием магазинов ребята, следовали в Цоссен, гонимые идеей, приобретения новогоднего товара. В Союзе, кроме хлопушек и бенгальских огней никакой пиротехники не производили. А так — так хотелось, чего-то такого, что на долгие годы могло за-помниться, как настоящий и долгожданный праздник. В тот вечер, друзья еще и не подозревали, что именно этот день — день всеобщего «межнационального помешательства», станет для них по-воротной точкой в их дальнейшей судьбе. Одна случайная встреча, ниспосланная господним проведением, или же волею этой судьбы, уже сегодня перевернет всю их жизнь. Легкий флирт, ни к чему не обязывающие отношения, и сексуальное любопытство, приведут к тому, что уже в ближайшие дни об этом будет говорить вся Западная Группа Войск.

Возле магазина Мюллера, их кто-то окликнул. Друзья, опустившись на брусчатку ратушной площади, подошли к уже сформировавшейся очереди. Среди неё уже стояли их одноклассники, и еще много ребят и знакомых из гарнизонной тусовки нового и второго городка. Толпа, гудела русско-немецким разноголосием, но ни кто тогда не высказывал никаких недовольств. Даже было наоборот: стоя в очереди, по несколько часов, многие русские заводили себе новых немецких друзей и знакомых. Было не удивительно, когда наши ребята угощали немцев сигаретами и пивом. А немцы, подкармливали русских ребят, сосисками и бутербродами.

Вот в такой очереди, и познакомились наши друзья с двумя девчонками.

Несмотря на утренний холод, они так же как все, стояли в ожидании открытия магазина. Со стороны было видно, что девочки чем-то похожи друг на дружку. Они разговаривали между собой, смеялись и то и дело косились на Сергея и Виталика. Друзья, впервые столкнувшись с таким вниманием к себе со стороны иноземцев, робели. Это был их первый выход на «вражескую» территорию поэтому многое было диковинным и непонятным русскому уху и глазу. Сергей и Вита-лий сначала опешили. Юношеская бравада в тот момент, куда-то исчезла. Шаг к установлению обоюдного знакомства, как ни странно, первыми сделали эти самые девчонки.

Немки стояли в очереди намного дальше, чем понравившиеся им парни. С их стороны, знакомство можно было принять за стратегический план, по захвату выгодного плацдарма. Это был их маленький девичий каприз.

Русские парни обольщенные двумя рыжими немецкими бестиями, с легкостью и юношеской наивностью поддались на соблазн. Им было неведомо о будущих последствиях этого ин-терзнакомства, которое растянется не на день или два. Их отношения, вопреки всем запретам за-тянутся на долгие годы, чтобы уже через несколько лет стать для каждого из них своей судьбой.

Перейдя к решительным действиям, одна из подруг на ломанном русском спросила Сергея:

— Туй, ист айне сигарет? — спросила немка показывая на пальцах и сопровождая сказанное, сурдопереводом.

Сергей растеряно обернулся к ребятам в поисках поддержки. К нему впервые обратилась гражданка другого государства, и это застало его врасплох. Он никогда не подозревал, да и не знал, что такое, может вообще случиться с ним в этой стране, вдалеке от родины.

— Эй, пацаны, чего ей надо, что она от меня хочет? Кто — ни будь, говорит по — немецки, — спросил он, ища поддержку у соотечественников. Ребята дружно засмеялись.

— Дай ей закурить, — сказал спокойно Андрей, одноклассник Сергея.

Сергей достал сигарету, и с трясущимися от такой неожиданности руками, протянул её красивой девушке. Та кокетливо улыбнулась, протянув ему 20 пфеннигов. Сделав реверанс, она сказала:

— Филе данке!

До мозга костей русский парень, с широкой душой истинного славянина, никак тогда не мог со-образить, зачем ему деньги. Несколько секунд, он стоял в полном недоумении, пока кто — то из друзей, не подсказал, что она с ним рассчитывается за сигарету. Сергей в ту секунду посчитал, что ему плюнули в душу. Обидевшись, он отдернул руку. Парень отвернулся от немки к своему другу и стал высказывать ему свое негодование.

— Слышь, Виталь, а эти камрады, точно какие — то охреневшие. Я ей сигарету дал, а она мне бабки за нее сует! Я удивляюсь с них! Во, бляха крохоборы! Я представлял себе, что у них такая скупердяйская нация, но чтобы настолько — как все тут запущено! Как, как они могли подумать, что я русский мужик, возьму их дерьмовые пфенниги, за какую-то сраную сигарету, — взвелся Сергей.

Девчонки, видя возмущение русского, искоса поглядывая, стали, что — то между собой говорить. Их серьезные лица выражали в ту секунду явное недоумение. Девчонка вновь подошла к Сергею и улыбаясь, протянула ему 50 пфеннигов.

— Эй, пацаны, Виталик, Андрей, чего это она от меня хочет? Что им от меня надо!? — Начал паниковать Сергей, шарахаясь, от девчонки, будто от какой-то чумной. — Что она мне бабки сует!?

— Серый, она тебя хочет! Она мечтает за 50 пфеннигов с тобой переспать! Ты, браток не теряйся, хватай бабки и тяни её в сквер. А то вдруг она передумает, — сказал кто-то из стоящих в очереди ребят.

Сергей от своей нелепой выходки покраснел подобно раку. Он отвернулся от немки и подошел к Виталию, стараясь найти защиту и понимание.

В те времена, каждый офицер, каждый член семьи, прибывающий в объединенную Германию, получал подробный инструктаж от сотрудников особого отдела. Автограф в книге такого инструктажа, как бы закреплял подобные договоренности и регламентировал поведение в иностранном государстве. Сергей не понаслышке знал и его также как и всех предупреждал представитель особого отдела о возможных провокациях со стороны западных спецслужб.

— «Вот они происки враждебного государства! Вот она вербовка западных спецслужб» — подумал Сергей, и приготовился к «войне», крепко сжав свои кулаки.

Русский парень видел, как к девчонкам подошел немец средних лет. Он, указывая взглядом на славян, что-то им сказал. Девушки недоуменно пожав плечами подошли к Сергею, и краснея, от смущения извинились перед ним за конфуз. Серый, три дня назад напуганный особистами по-чувствовал продолжение провокационных выпадов в отношении него. Он шарахнулся в сторону.

Андрей, его одноклассник увидев его панику, подошел к Сергею, будто хочет прикурить. Скло-нившись над зажигалкой, он сжимая зубы выдал:

— Ты что дебил? Что ты позоришь нас. Бабы эти на тебя положили глаз, так пользуйся этим. Ты Серж, не суетись! А то из — за тебя, может начаться третья мировая. Тут кругом натовцы шныряют, чтобы нас уличить в недостойном поведении.

Сейчас по физиономии Сергея было видно, что он весь напрягся, словно перед броском на ДОТ, или на очередной штурм Рейхстага.

— Андрюха, что им от меня нужно? Что они пристали ко мне? — спрашивал Сергей, ощущая себя центром всеобщего веселья.

— Им нужно, чтобы ты дебил, учил немецкий язык! Тебе же ясно сказали, что они просят у тебя прощения!

— За что? Когда? — паникуя, спросил Сергей, совсем не понимая, когда немцы успели его обидеть. Снова раздался истерический смех. Присутствующие в очереди русские и немцы разра-зились хохотом. Сергей ничего не мог понять. Он не знал языка, а о немцах, имел довольно смутное представление. Все страшилки рассказанные контрразведчиком особистом промелькнули перед глазами. Сергей представил себя с разрезанным животом набитым сочными яблоками и в застенках тайного ГЕСТАПО, которое сохранилось в подземельях Германии. Тогда, наверное, ему казалось, что там в Цоссене, за каждым углом дома прячется настоящий фашист, который так мечтает выпустить в него очередь из «Шмайсера». В какой-то миг парень даже обиделся, пока его новый товарищ не объяснил ему:

— Серый, ты смешно выглядишь. Камрадки с тобой познакомиться хотят, а ты от них ша-рахаешься будто они чумные.

Тут до Сергея дошло, что война с Германией, отменяется. Он даже где-то в душе пожалел, что ему не придется бежать в атаку с криком ура. Не придется грудью бросаться на ДЗОТ, вспоминая в эту минуту Родину, товарища Сталина и еще чью — то мать. Чувство облегчения вдруг пробежало по его мышцам, и он дружелюбно улыбнулся во всю ширину своего рта.

Немки не оставляя своего желания познакомиться, подошли к ребятам и представились:

— Я есть Мануэла, а это есть майне кузина Керстин! — сказала одна из девушек.

Они представили друг на друга, и замерли, ожидая ответной реакции от русских.

— Я Сергей, а он Виталий….

— Оу, туй ист Серж, ире ист Вит! — Повторили девчонки, переиначив на свой немецкий лад русские имена.

Как показывала практика общения интернациональных пар, русские имена, были для них не выговариваемы. Они ради своего комфорта старались сократить их до разумных пределов, что делало их звучание короткими как выстрел.

Кто бы мог подумать, тогда что девушка с рыжими волосам и с изумрудными как у кошки глазами, войдет в душу Сергея с первого взгляда. В ней что-то было необычное. Это что-то отличало ее от русских девчонок, а это еще больше интриговало русского парня. Керстин, Керстин повторял он, в своей голове, стараясь запомнить совсем не русское, но такое приятное имя. Странное ощущение прокатилось по его сердцу, напоминая крылышки бабочек, которые порхали где-то внутри, вызывая в его душе настоящее блаженство.

Рыжеволосая немка как ему показалось, была интересней, чем знаменитая на всю школу красавица Олечка Русакова, по которой сердце Сергея сохло с первых минут пребывания в гарнизоне. В школе, у Олечки конкуренток не было. Парни из десятого класса старались ухаживать за ней, но девочка оставалась неприступной, словно «Эверест».

Большие зелёные глаза Керстин, подобно лазерным лучам, прожгли сердце Сергея. Приятное и обаятельное лицо со вздернутым носиком, с первого взгляда располагала к очень нежными и до глубины души приятным чувствам. По воле случая, сегодняшний день оказался для Сергея тем днем, когда он сам того не подозревая встретил свою любовь. Впервые в жизни Сергей влюбился. Словно угасающее горное эхо, русские девочки из его и параллельного класса, стали постепенно удаляться в его сознании. Теперь он видел перед собой только одно лицо, которое словно нож полосонуло его по сердцу.