Помоги проекту - поделись книгой:
Петр Иванович Багратион принадлежал к полководцам суворовской школы. Как военачальника, его отличали умение быстро ориентироваться в сложной боевой обстановке, смелость и неожиданность решений, настойчивость в их осуществлении. Проявлял особую заботу о солдатах, о их здоровье и быте. Пользовался чрезвычайной популярностью в армии и в российском обществе. За всю военную карьеру Петр Иванович Багратион не потерпел ни одного поражения.
Героические действия его самого и его подразделений спасли немало жизней, а возможно, были определяющими в исходе сражений.
Витгенштейн Петр Христианович
Петр Христианович Витгенштейн происходил из немецкого графского рода. Родился он в городе Переяславле Полтавской губернии. Службу начал в 1781 г. сержантом в лейб-гвардии Семеновском полку. В 1790 г. он офицер, корнет. Участник Польской кампании 1794 г., персидского похода 1796 г. Назначенный в 1801 г. командиром Елисаветградского гусарского полка, Витгенштейн принимал участие в войнах с Францией 1805-го и 1806–1807 гг., русско-турецкой войне 1806–1812 г., русско-шведской войне 1808–1809 гг. В декабре 1807 г. произведен в генерал-лейтенанты.
Отечественную войну 1812 года Витгенштейн встретил командиром 1-го корпуса армии Барклая-де-Толли, корпуса, прикрывающего Петербург.
Вскоре события 1812 года сделали Витгенштейна одним из самых известных российских полководцев. Именно в это время его корпус вступил в поединок с тремя корпусами Наполеона, сковал их силы и вырвал стратегическую инициативу. Но отступление открывало противнику дорогу на Санкт-Петербург — на все 600 верст от Двины до Петербурга не было никого, кроме шести рекрутских батальонов, располагавшихся в Пскове. 17 июля Витгенштейн пишет донесение: «Я решился идти сегодня же в Клястицы, на Псковской дороге, и 19-го числа на рассвете атаковать Удино всеми силами. Если с помощью Всевышнего его разобью, то уже с одним Макдональдом останусь спокоен». Среди офицеров, служивших в корпусе, следует назвать генерал-майора Якова Петровича Кульнева (1764–1812), командира Павлоградского гусарского полка. Французский резидент так писал о нем: «…Очень хороший генерал, чрезвычайно храбрый, любимый своими солдатами, всегда среди них, обедающий с ними… хорошо знающий тактику; 40 лет, энергичный…» В авангард корпуса Витгенштейн поставил Кульнева с приказом занять Клястицы, но селение уже было занято — там был Удино.
Наполеон писал своему полководцу: «Преследуйте Витгенштейна по пятам, оставя небольшой гарнизон в Полоцке, на случай, если неприятель бросится влево. Прибыв в Витебск, я отправлю к Невелю корпус, долженствующий войти в сообщение с вами. Когда вы двинетесь из Полоцка к Себежу, вероятно, Витгенштейн отступит для прикрытия Петербургской дороги. У него не более 10 тысяч человек, и вы можете идти на него смело».
К ночи сам Витгенштейн привел в подкрепление авангарду два полка егерей, а за их плечами уже просматривалась 5-я дивизия русского корпуса под командованием генерал-майора Берга. Бой был упорный. Медлить отныне было уже совсем невозможно, и Витгенштейн решил атаковать французов с самым рассветом 19 июля 1812 г., дабы отбросить их от Себежской дороги. Попав под перекрестный огонь батарей, французы не выдержали и начали отступать. Витгенштейн позднее писал: «Быстрое движение дивизии Берга, ободряемой примером всех начальников, мужественное нападение егерских полков, жестокое действие артиллерии, управляемой князем Яшвилем, вмиг решили участь сражения. Неприятель бежал к песчаным высотам Нищи». Там, однако, французы задержались недолго — в 8 часов утра они уже были изгнаны за реку. Противник попытался поджечь мост, но было уже поздно — русские пробежали через пламя и взяли Клястицы на штык, молниеносным ударом подавив сопротивление. Французский император отдал приказ своим трем маршалам: прекратить наступательные движения на правой стороне Двины, но лишь удерживаться на ее берегах, охраняя пути сообщения главной армии.
Победа у белорусской деревни Клястицы сделала известным имя Витгенштейна всей России. Он получил за нее орден Св. Георгия 2-й степени, стал известен как «защитник Петрова града». В Военной галерее Зимнего дворца, кроме портретов героев войны 1812 г., приведены названия местностей, при которых происходили самые значительные сражения Отечественной войны 1812 г.: на первом месте начертано слово Клястицы, а за ним — Тарутино, Бородино, Малоярославец…
Поражения на северном направлении вынудили Наполеона послать на помощь Удино корпус Сен-Сира. Однако численный перевес не придавал уверенности французам. Маршал Удино не хотел атаковать первым, а напротив — надеялся заманить русские силы на равнину перед Полоцком и только тогда нанести удар.
6 октября 1812 г. русские войска, сражавшиеся на подступах к Полоцку, пошли на приступ самого города. Город горел, подожженный отступающими французами и огнем русских батарей. Бои за Полоцк были тяжелыми и кровопролитными. До наших дней мост через реку Полоту сохранил название Красный мост, данное в дни тех боев — вода под мостом стала красной от пролитой крови. Взяв Полоцк, Витгенштейн распечатал пакет, полученный перед началом штурма. В нем был рескрипт Александра I: «…Признаю оправданным произвести вас в генералы от кавалерии. Александр. Санкт-Петербург, октября 6 дня 1812».
После кровопролитного сражения под Полоцком Наполеон окончательно отказался от идеи идти на Петербург. И тем самым от разорения были спасены Псковская и Петербургская губернии. Псковское дворянство выступило с инициативой установить памятник графу Витгенштейну в псковском Кремле у Троицкого собора, однако генерал категорически отказался от такой непомерной чести. С разрешения Синода архимандрит Псково-Печерского монастыря начал строить особый храм во имя Михаила Архангела. Витгенштейн следил за сооружением храма и неоднократно присылал деньги, пожертвованные солдатами и офицерами тех полков, которые сражались под его началом летом и осенью 1812 г. Это единственное монастырское сооружение, которое имеет выход за стены крепости. Внутри церкви на металлических позолоченных досках выбиты имена командиров и число воинов корпуса Витгенштейна, защищавших дорогу на Псков (они сохранились до наших дней).
Псковское градское общество — купечество, ремесленники и мещане — постановили поднести П. X. Витгенштейну икону своего небесного покровителя — святого благоверного князя Гавриила. Икону поместили в вызолоченную серебряную ризу, на которой сделали надпись: «Защитнику Пскова графу Петру Христиановичу Витгенштейну от купцов города Пскова 1 сентября 1812 года». Двое псковских купцов, Шарин и Ефремов, по поручению общества отправились в главную квартиру 2-й армии, чтобы вручить икону Витгенштейну. В журнале «Русская старина» за 1887 г. (т. 55, № 7) сохранились опубликованные воспоминания об этом событии, записанные купцом Иваном Шариным. Православная икона, полученная в дар от купцов города Пскова, — особая честь для полководца. Он, будучи протестантом, берег ее.
Из воспоминаний псковского купца Ивана Шарина о поездке в армию П. X. Витгенштейна: «…Мы с Ефремовым (спутник И. Шарина) тотчас подступили к его сиятельству, поднесли на подносе икону (св. Гавриила), хлеб и соль и письмо общественное. По принятии чего граф поцеловал икону и поставил на стол. Я же, Шарин, при сем случае произнес изготовленную по пути речь… По окончании оной граф благодарил с чувствительностью, изображенной на лице его… После сего адъютантом его сиятельства Каховским (М. И.) были званы к столу. Граф сел с князьями и генералами, коих было до 70, мы же, смотря на столь важных персон, не знали, где нам сесть, однако, усмотря приличное нам место, которое было ниже всех, пошли было к оному, но сверх чаяния нашего граф вдруг сказал: «Нет, любезные гости, ко мне!», указывая на место, где… оставлены для нас два стула, стоящие против самого графа по другую сторону стола. С моей стороны и Ефремова сидели князья Репнины, подле графа — генерал Сазонов…»
Дворянство Санкт-Петербургской губернии поднесло генералу приветственный адрес с благодарностью за спасение «Петрова града». 31 августа 1814 г. санкт-петербургское дворянство постановило внести род его в дворянскую родословную книгу губернии.
Граф П. X. Витгенштейн — предводителю с. — петербургского губернского дворянства А. А. Жеребцову: «…Для меня не может быть ничего лестнее и приятнее, как таковой отзыв… признательности, которая останется навсегда памятником, как мне, так и моему потомству. И я свыше всякого благополучия почитаю, что мог быть так полезен отечеству и имел случай охранить как сию, так и другие губернии. Санкт-Петербургское ополчение действительно много содействовало в сем успехе, ибо оно составляло половину войска, мне тогда вверенного, и соревновало старым солдатам, действуя с такою же отличною храбростию и неустрашимостью. Имею честь быть с истинным к Вам почтением и такою же преданностью… Граф Витгенштейн. Май 21 дня 1813 года, город Швейдниц».
В память о победе под Полоцком 28 августа 1850 г. в городе открыли памятник в виде часовни, отлитой из чугуна, высотой 24 метра. Автор проекта — архитектор А. Адамини. Памятник простоял до 1932 г., после чего был снесен. Спустя почти 80 лет монумент был возрожден и торжественно открыт 21 мая 2011 г.
Возвращаясь к событиям 1812 года, следует отметить сражения, в которых корпус под руководством Витгенштейна нанес поражение корпусам противника: под Чашниками (18 октября 1812 г.), Витебском (25 октября 1812 г.), на Березине (15 ноября 1812 г.). После переправы французов через Березину, обратно уходило около 30 тысяч человек. За эти победы Витгенштейн был награжден орденом Св. Владимира I степени. Далее войска корпуса Витгенштейна участвовали вместе с отрядами атамана Платова во взятии Вильно.
25 декабря 1812 г. был обнародован Манифест Александра I об окончательном разгроме неприятеля и изгнании его из пределов империи. Однако война против Наполеона на этом не закончилась. Начался Заграничный поход русской армии 1813–1814 гг. Корпус графа Витгенштейна принимал активное участие в боевых действиях в Пруссии. Его войска взяли крепость Пиллау. 5 января 1813 г. взят Кенигсберг, а в конце февраля — Берлин, за что полководец был удостоен ордена Св. благоверного князя Александра Невского.
Главнокомандующий союзными войсками М. И. Кутузов скончался 16 апреля 1813 г. Главы союзных государств приняли решение назначить новым главнокомандующим генерала от кавалерии графа П. X. Витгенштейна. Авторитет полководца в войсках был огромен. Флигель-адъютант императора А. И. Михайловский-Данилевский вспоминал: «…Прекрасна в его жизни была та минута, когда Император Александр прибыл к войску, и, встреченный Витгенштейном, обнял его на виду всех войск. Они не виделись со времени отъезда Императора из Полоцка в июле 1812 г.».
На посту главнокомандующего граф П. X. Витгенштейн находился недолго (с апреля по май 1813 г.). Войска союзников под его командованием потерпели две крупные неудачи в боях при Лютцене близ города Лейпцига (20 апреля) и Бауцене (8–9 мая). Витгенштейн сам решил отказаться от поста… Новым главнокомандующим стал генерал князь М. Б. Барклай-де-Толли. Под его командованием взятием Парижа и завершилась война с наполеоновской Францией.
П. X. Витгенштейн в последние месяцы войны командовал отдельными соединениями. При этом проявил огромную личную храбрость в боях. За сражение при Лютцене был удостоен ордена Андрея Первозванного. В сражении при Лейпциге 4–6 октября 1813 г. («Битве народов») Витгенштейн снова командовал корпусом. Тогда же он получил вторую золотую саблю с надписью «За храбрость». В 1814 г. Витгенштейн командовал двумя пехотными корпусами, бои шли уже на территории Франции. Начальник его штаба генерал Михаил Иванович Каховский оставил записки о событиях 1814 г. (опубликованы в журнале «Русская старина», 1914, т. 157, №№ 2 и 3.).
После завершения Заграничного похода армия возвращалась на родину. Штаб корпуса Витгенштейна расположился в Митаве, в шестистах верстах от Петербурга. В 1816 г. Витгенштейн испросил у государя продолжительный отпуск и лечился на водах за границей. После возвращения из отпуска граф получил новое назначение.
В 1818 г. 50-летний Витгенштейн получил приказ императора принять в командование 2-ю армию. Назначение стало свидетельством его огромной популярности в армии и при дворе. 2-я армия была сформирована заново в октябре 1814 г. Штаб ее располагался в местечке Тульчин, примерно в 250 верстах границы. Начальником штаба армии стал 30-летний генерал-майор Павел Дмитриевич Киселев (1788–1872). Его назначение последовало в начале 1819 г. В ту пору в Тульчине среди офицеров 2-ой армии служили люди, чьи имена вскоре стали известны всей России: государственные преступники, с точки зрения императора Николая I, или «первенцы русской свободы» (по выражению историка П. Е. Щеголева). Назовем некоторых из них: А. П. Юшневский (1776–1844), С. Г. Волконский (1788–1865), П. И. Пестель (1793–1826), В. П. Ивашов (1797–1840), Н. И. Лорер (1795–1873), Н. В. Басаргин (1800–1861) и др. Трое из членов Тайного общества — князь Волконский, Басаргин и Лорер — оставили свои воспоминания. Эти мемуары — источник сведений о жизни, настроениях и взаимоотношениях в офицерской среде 2-й армии.
Н. В. Басаргин о графе П. X. Витгенштейне в Тульчине: «…Граф Витгенштейн, герой 12-го года, был вполне добрейший и отличный человек. Он пользовался во всей России и в Европе огромной военной репутацией… я не раз слышал от Пестеля, который был при нем во время кампании 12-го года, что он действительно имел верный военный взгляд и замечательную храбрость… он был не любим покойным государем Александром. Некоторые приписывали это его огромной народности, что будто бы не нравилось государю; но, я думаю, скорее потому, что граф… не умел быть царедворцем… Вообще все его любили, и он готов был всякому без исключения делать добро…»
19 ноября 1825 г. в Таганроге умер император Александр I. После произведенных в декабре 1825 г. арестов Пестеля и других положение во 2-й армии Витгенштейна стало незавидным. Однако применить репрессии к главнокомандующему одной из крупнейших военных группировок России (чьи заслуги в войне против Наполеона были неоспоримы) Николай I не решился. Напротив, при коронации Николая I, которая состоялась в Москве 22 августа 1826, граф П. X. Витгенштейн был произведен в генерал-фельдмаршалы.
Император Николай I — Графу П. X. Витгенштейну (15.12.1825): «…С нетерпением жду от вас известий насчет того, что г. Чернышев вам сообщил; здесь открытия наши весьма важны и все почти виновные (члены Тайного общества) в моих руках; все подтвердилось по смыслу тех сведений, которые Мы от г. Дибича получили. Я в полной надежде на Бога, что сие зло истребится до полного основания. Гвардия себя показала, как достойная памяти ее покойного Благодетеля. Теперь Бог с вами, любезный граф. Моя доверенность и уважение к вам давно известны и Я их от искреннего сердца здесь повторяю. Ваш искренний Николай».
14 апреля 1828 г. Николай I объявил о начале военных действий между Россией и Турцией. Россия располагала 95-тысячной Дунайской армией под командованием фельдмаршала Витгенштейна и 25-тысячным Отдельным Кавказским корпусом под командованием генерала И. Ф. Паскевича. В начале мая 1828 г. на театр военных действий приехал Николай I, а 28 мая император переехал на правый берег Дуная, где его встретили граф Витгенштейн и Киселев. Под руководством Витгенштейна были взяты крепости Исакча (30 мая 1828 г.), Мачин и Браилов (7 июня 1828 г.). 9 февраля 1829 г. на имя Витгенштейна был дан Высочайший рескрипт, в котором царь благодарил фельдмаршала за 40-летнюю службу и принимал его отставку.
После отъезда из армии фельдмаршал Витгенштейн поселился в своем имении Каменка, расположенном на левом берегу Днестра. Особым годом в жизни фельдмаршала стал 1834-й. Россия и ее союзники праздновала 20-ю годовщину взятия Парижа и завершения разгрома общего врага. В августе 1834 г. из Каменки в Петербург прибыл фельдмаршал П. X. Витгенштейн, которому исполнилось к этому времени 65 лет. По дороге в Петербург в 1834 г. фельдмаршал остановился в городе Переяславле, где когда-то жила его семья. Городничий Павел Лукич Пуцилло в 1844 г. подробно описал историю установления нового памятника на могиле матери Витгенштейна. Воспоминания, хранившиеся у его внучки М. П. Зиновьевой, опубликованы в 1906 г. в журнале «Русский архив» (кн. 2. № 6).
И. Панаев, статс-секретарь и упр. Канцелярией Мин. Императорского двора об открытии Александровской колонны 30 августа 1834 г.: «…Это было зрелище необыкновенно великолепное. Государь Император, Наследник, Великий князь Михаил Павлович, три фельдмаршала: князь Витгенштейн, князь Сакен и князь Варшавский и сто тысяч войска преклонили перед памятником колена… К памятнику приставлен караул от роты дворцовых гренадер…»
П. Л. Пуцилло, городничий г. Переяславля в 1834 г. — о фельдмаршале П. X. Витгенштейне: «…Рост его казался 2 аршина и в 8 с половиною вершков, но можно было полагать, что в лета более цветущие он был гораздо выше; при худобе своего тела кости имел довольно широкие, так что вообще казался плотным… На голове, совершенно уже обнаженной, осталось несколько седых волос. Усы он носил подстриженные и весьма небольшие; лицо было преисполнено умом и добротою;…звук голоса при обыкновенном разговоре имел тихий и нежный, но голос этот, возвышаясь без видимого усилия, делался довольно громким… Обладая прекрасным выговором Русского языка, он в летах поздних сохранил искусство передавать в кратких выражениях очень много…»
Граф П. X. Витгенштейн из Каменки (май 1836 г.) — А. И. Данилевскому-Михайловскому: «Граф Дибич, приняв на себя описание всей войны, взял у меня рескрипты, бумаги и всю вообще переписку мою с князем Кутузовым и другими генералами, местным начальством, где происходил театр войны, но сделал ли он такое описание и куда девались забранные им у меня документы, мне вовсе не известно… Прошу вас при отыскании оных сообщить мне ваши записки, по которым не премину объяснить свои замечания…»
В 1838 г. фельдмаршал появился на публике на маневрах в г. Вознесенске (бывшая Херсонская губерния, ныне Николаевская область Украины). В смотре участвовал и гусарский полк его имени.
Фельдмаршал скончался 30 мая 1843 г. в городе Лемберге (Львов) по пути в Германию, куда он направлялся на лечение. Похоронен П. X. Витгенштейн в Каменке (левый берег Днестра). 4 октября 2011 г. в старинной Бендерской крепости состоялись торжественные мероприятия, посвященные открытию памятника генералу-фельдмаршалу Петру Христиановичу Витгенштейну (скульптор Георгий Чуенко).
Современники хорошо понимали заслуги Витгенштейна и его войск в Отечественной войне 1812 г. Военный историк Александр Иванович Михайловский-Данилевский, сам участвовавший в войне 1812 г. и Заграничных походах, лично знавший П. X. Витгенштейна, в своих трудах высоко оценил вклад фельдмаршала в победу над Наполеоном: «Имя защитника Петрова града останется драгоценным для России, которая не забудет, что победы его в горестные для нее минуты в июне — июле 1812 года были единственным ее утешением…»
А. А. Шапран, современный историк: «В долгой военной биографии Петра Витгенштейна самыми яркими и памятными как для России, так и для него самого остались его победы 1812 года. Если бы даже ничего другого не было в активе у полководца, то и этого было бы достаточно, чтобы запечатлеться в отечественной военной истории. Тогда, после сражения под Клястицами, а в особенности после взятия Полоцка, имя до тех пор мало кому известного военачальника, носившего скромный для полководца чин генерал-лейтенанта, вдруг сразу стало известно всей России… и уже во время той войны зазвучала солдатская песня, в которой были слова:
Аракчеев Алексей Андреевич
Аракчеев родился 23 сентября (4 октября) 1769 г. в имении своего отца в Новгородской губернии. Точное место рождения неизвестно. Одни исследователи называли родовое село матери Курганы, другие его биографы считали, что он родился в сельце Гарусово на берегу озера Удомля Вышневолоцкого уезда Тверской губернии (сегодня Удомельский район Тверской области) и даже провел там свои детские годы. Точного ответа на этот вопрос дать, по-видимому, невозможно, потому что никаких документов о рождении графа не сохранилось.
Семья Аракчеевых проживала попеременно в обоих этих селениях, а зимой — в своем доме в Бежецке.
А. А. Аракчеев являлся одним из крупнейших русских государственных и военных деятелей, генералом от артиллерии, сподвижником Александра I. Он видный участник Отечественной войны 1812 г., военный министр России в 1808–1810 гг., пользовавшийся огромным доверием Александра I, особенно во второй половине его царствования. Активно реформировал русскую артиллерию, стал главным начальником военных поселений (с 1817 г.), а в 1823–1824 гг. — главой т. н. русской партии.
Однако имя этого крупного государственного и военного деятеля в массовом сознании до сих пор связано с таким явлением, как «аракчеевщина», понимаемым как режим реакционного полицейского деспотизма и грубой военщины. Такие ассоциации с именем бывшего любимца двух императоров, как «муштра», «военные поселения», «усмирение бунтовщиков», «временщик», казалось, не оставляют надежды найти чего-либо положительного в жизни и деятельности этого замечательного человека. Термин «аракчеевщина» употребляется для обозначения всякого грубого произвола, и изобретен представителями передовой общественности, главным образом либерального толка. Категорически негативно — как уродливое проявление российского самодержавия — оценивалась деятельность Аракчеева социалистическими и коммунистическими историками и публицистами. Серьезного анализа деятельности Аракчеева как государственного и военного деятеля, как правило, не проводилось. Поэтому термин нес в себе ругательно обобщающую оценку царствования Павла I и Александра I.
Либеральствующая интеллигенция, разумеется, относилась к Аракчееву и его памяти достаточно негативно. Всем известна эпиграмма молодого А. С. Пушкина на Аракчеева:
Однако у более зрелого Пушкина отставленный Аракчеев вызывал симпатию. Отзываясь на кончину графа Аракчеева, Пушкин писал жене: «Об этом во всей России жалею я один — не удалось мне с ним свидеться и наговориться».
Обращаясь к фактам, мы видим, что в годы русско-шведской войны 1808–1809 гг. Аракчеев прекрасно организовал снабжение войск, обеспечивал их пополнением и артиллерией. Своим личным участием и организацией боевых действий он побудил шведов начать мирные переговоры. Победы русской армии 1812–1813 гг. не были бы столь блистательны, если бы в руководстве военного ведомства, тылового снабжения и обеспечения не было Аракчеева. Именно хорошая подготовка армии к боевым действиям еще до 1812 г. способствовала успешному разгрому противника.
Вопреки общепринятой точке зрения и собственному утверждению Аракчеев был весьма образованным человеком, а также обладателем одной из крупнейших библиотек России того времени. Собранная им библиотека, согласно каталогу 1824 г., насчитывала свыше 12 тыс. книг, в основном по российской истории (в 1827 г. значительная ее часть сгорела, уцелевшие книги переданы в библиотеку Новгородского кадетского корпуса).
Первоначальное образование Аракчеев получил под руководством деревенского дьячка, который учил его грамматике и арифметике (кстати, этот дьячок был родным дедом великого русского ученого-химика Д. И. Менделеева). В дальнейшем Аракчеев даже как бы бравировал этим обстоятельством. Так, став в 1808 г. военным министром, Алексей Андреевич собрал своих подчиненных и обратился к ним с экстравагантным заявлением: «Господа, рекомендую себя, прошу беречь меня, я грамоту мало знаю, за мое воспитание батюшка заплатил 4 рубли медью».
Именно в ходе учебы «на медные деньги» Аракчеев стал большим поклонником математических наук, что сказалось на всей дальнейшей его судьбе.
Еще при императоре Павле I Аракчеев был назначен инспектором всей артиллерии. Эту же должность он получил и при Александре. И здесь Аракчеев проявил себя в полной мере. Благодаря Аракчееву была проведена реформа российской артиллерии — сокращено количество калибров, доработаны артиллерийские орудия, т. е. облегчены без снижения боевой мощи, во всех батареях введен постоянный конский состав, во все батареи поставлялись орудия одного типа и калибра. Благодаря реформе Аракчеева мощь русской артиллерии возросла, а подвижность увеличилась, и это — без перехода на какие-либо новые технологии. И именно благодаря реформе Аракчеева русская артиллерия в войне 1812 г. не только не уступала французской, но и превосходила ее. При этом Аракчееву удалось внушить чрезвычайно серьезное отношение к артиллерии всему командованию русской армии. Благодаря работе т. н. Аракчеевской комиссии выяснилось, что действенность огня на поле боя в 6–8 раз превосходит действенность огня ружейного.
Занимаясь военным ведомством, он обеспечил отличное снабжение русской армии во время войны со Швецией в 1809 г.; именно Аракчееву поручили обеспечение русской армии продовольствием и боеприпасами, подготовку резервов, и он прекрасно справился с этой задачей, т. е. русская армия имела во время войны, по сути, все необходимое, что немало способствовало победе русского оружия; наконец, он сумел во что-то приемлемое превратить изобретенные Александром I военные поселения.
Аракчеев был честным, добросовестным офицером, всегда, изо всех сил, с полной отдачей выполнял отданный ему командованием приказ. Один из богатейших вельмож своего времени, Алексей Андреевич не отличался ни жадностью, ни стяжательством, отказываясь от большей части наград Александра I. Когда Александр пожаловал Аракчееву свой портрет, украшенный бриллиантами, граф оставил портрет (с ним он обычно и изображался на всех портретах последнего периода своей жизни), а бриллианты отправил обратно. Также на его портретах мы не увидим знаков пожалованного императором Александром ордена Св. Андрея Первозванного — высшей из наград, принятых Аракчеевым еще от Павла I, был орден Александра Невского.
Итак, первоначальное образование под руководством сельского дьячка состояло в изучении русской грамоты и арифметики. К последней науке мальчик чувствовал большую склонность и усердно занимался ею.
Желая поместить своего сына в военно-учебное заведение, Андрей Андреевич Аракчеев (1732–1797) повез его в Санкт-Петербург. В 1783 г. по малолетству Аракчеев-младший мог рассчитывать на принятие сначала в «приуготовительные» классы Артиллерийского и инженерного корпуса. Как раз в это время (25 ноября 1782 г.) умер предыдущий директор корпуса, а новый назначен был лишь 22 февраля. Андрей Андреевич с сыном, собиравшийся уже оставить столицу, отправился в первый воскресный день к Санкт-Петербургскому митрополиту Гавриилу, который раздавал бедным деньги, присылавшиеся на этот предмет Екатериной И. На долю помещика Аракчеева достались от митрополита три серебряных рубля. Получив еще некоторое пособие от госпожи Гурьевой, Андрей Андреевич перед отъездом из Санкт-Петербурга решил вновь попытать счастья: вместе отец и сын явились к новоназначенному директору корпуса Петру Ивановичу Мелиссино. В течение нескольких месяцев они, подав прошение и практически голодая, ежедневно приходили в приемную, молча встречали Мелиссино и покорно ждали ответа на свое прошение о зачислении мальчика в корпус. Однажды, 19 июля, ребенок не выдержал, бросился к генералу, рассказал о своей беде и умолял Петра Ивановича принять его в корпус. Он был одним из тех бедных дворян, для которых только элементарные классы открывали путь к дальнейшему учению и офицерской службе в российской армии.
Быстрые успехи в науках, особенно в математике, доставили ему вскоре (в 1787 г.) звание офицера. В дальнейшем П. И. Мелиссино, особенно полюбивший Алексея Андреевича за «исправность» в учебе и службе, рекомендовал его наследнику престола вел. кн. Павлу Петровичу для заведования гатчинской артиллерией. До конца своей жизни Аракчеев ценил и помнил, что именно Мелиссино рекомендовал его, тогда безвестного офицера, будущему императору.
В свободное время Аракчеев давал уроки по артиллерии и фортификации сыновьям графа Николая Ивановича Салтыкова, которому он также был рекомендован Мелиссино. Спустя некоторое время наследник престола Павел Петрович обратился к графу Салтыкову с требованием дать ему расторопного артиллерийского офицера. Граф Салтыков указал на Аракчеева и отрекомендовал его с самой лучшей стороны. С сентября 1792 г. по просьбе будущего императора Павла I Аракчеев был прислан в Гатчину, и вскоре за усердие и успехи в артиллерийской службе назначен командиром гатчинской артиллерийской команды. Алексей Андреевич в полной мере оправдал рекомендацию точным исполнением возлагавшихся на него поручений, неутомимой деятельностью, знанием военной дисциплины, строгим подчинением себя установленному порядку, чем вскоре расположил к себе великого князя.
С 1794 г. Аракчеев — инспектор гатчинской артиллерии, с 1796 г. — одновременно и пехоты. Новый инспектор реорганизовал артиллерию цесаревича, разделив артиллерийскую команду на 3 пеших и 1 конное отделения (капральства), причем пятая часть их штата находилась на вспомогательных должностях; составил специальную инструкцию для каждого должностного лица в артиллерии. Аракчеев разработал план развертывания артиллерийских отделений в роты и создания четырехротного артиллерийского полка, ввел методику практического обучения артиллеристов и создал «классы для преподавания военной науки», принял деятельное участие в составлении новых уставов. Предложенные им нововведения были впоследствии внедрены во всей российской армии.
Алексей Андреевич был пожалован комендантом Гатчины и впоследствии начальником всех сухопутных войск наследника. Аракчеев любил и уважал императора Павла, благоговел перед его памятью.
По восшествии на престол император Павел Петрович пожаловал Аракчееву немало наград: будучи полковником, он был пожалован 7 ноября 1796 г. (в день восшествия на престол императора Павла) петербургским комендантом; 8 ноября произведен в генерал-майоры; 9 ноября — в майоры гвардии Преображенского полка; 13 ноября — кавалером ордена Святой Анны 1-й степени; в следующем, 1797 году 5 апреля ему было пожаловано баронское достоинство и орден Св. Александра Невского. Кроме того, государь, зная недостаточное состояние барона Аракчеева, пожаловал ему две тысячи крестьян с предоставлением выбора губернии. Аракчеев выбрал село Грузино в Новгородской губернии.
Поделиться книгой: