Помоги проекту - поделись книгой:
Можно привести в пример книгу Н. Коханова «Фортификационные постройки пещерного типа», вышедшей в России еще до революции 1917 года. Дореволюционные авторы указывали: «[совершенным видом закрытий являются <…> тщательно оборудованные пещеры, применение которых, как охранительных построек] с боевой точки зрения … не только желательно, но и обязательно, [так как оне обладают] гораздо большей мощностью, чем любая бетонная постройка. Боевая <…> готовность пещеры в любой момент постройки и возможность продолжать работы под огнем неприятеля говорят сами за себя. …[Пещерные закрытия — просты, дешевы и возводятся быстро. Вот почему к ним следует прибегать…во всех тех случаях, когда борьба принимает неподвижный, затяжной характер. Постройки пещерного и минного типа (здесь мина означает подземный ход. —
Постоянное возрастание эффективности авиации делает все более вероятным использование стороной вооруженного конфликта, имеющей более слабую авиацию и ПВО, тактики использования галерейных траншей как одного из главных средств парирования господства противника в воздухе. Это утверждение справедливо как для «больших» так и для «малых» войн.
Инженерные вопросы устройства туннельных траншей
С инженерной точки зрения, идея туннельной траншеи очень проста: помимо отрывания окопов и котлованов под блиндажи и убежища открытым способом, то есть снятием грунта сверху (в том числе, с последующим сооружением над ними козырьков/крыш из дерева, земли или камней), роют подземный ход-нору, так, чтобы над головой находился слой земли в несколько метров. При артобстреле или бомбардировке солдаты укрываются не в подбрустверной нише, укрывающей солдата лишь полуметром земли, а в подземных туннелях, имеющих над головой земляную подушку не в один метр толщиной.
Вопросы устройства галерейных траншей с инженерной точки зрения достаточно подробно освещены в литературе. Например, достаточно подробное описание имеется в Военно-историческом очерке войны в Корее 1950–1953 гг., разработанном коллективом авторов под руководством С.С. Потоцкого, недавно переизданном, и размещенном в Интернете, например, на сайте http://militera.lib.ru/h/korea_50_53/. Достаточно много такой информации в различных справочниках и пособиях, описывающих устройство полевых подземных убежищ, например, — в справочнике «Полевые сооружения и заграждения для войсковых позиций», Москва, Военное издательство МО СССР, 1956.
Поэтому в настоящей статье эти вопросы будут рассматриваться лишь в той степени, в которой это необходимо для описания тактики обороны надземно-подземного типа. Остановимся только на некоторых из них: глубина заложения с учетом уровня грунтовых вод и затраты времени на устройство туннельных траншей.
Защитная глубина
Отечественные пособия по гражданской обороне рекомендовали для «надежной защиты от попадания фугасной авиабомбы» прорывать галереи на глубине 20–30 метров[77].
Менее глубокие галереи не будут защищать от бомбардировок с воздуха. Даже небольшая по нынешним временам 50 килограммовая бомба времен Второй мировой войны могла войти в обычный грунт на глубину до 4,5 метров и взорваться в нем. Она имела радиус опасного сотрясения, представляющий угрозу для подземных убежищ и ходов до 4,7 метров. То есть в наиболее благоприятных условиях такая бомба могла разрушить подземную галерею на глубине 9,2 метра[78].
Причем, это без учета того, что при повторных бомбардировках возможны попадания в воронки от разрывов ранее сброшенных бомб, что позволяет воздействовать на подземные сооружения на еще большей глубине.
В настоящее время наиболее распространенными калибрами бомб можно назвать 250 кг, 500 кг, весьма доступным является также калибр 1500 кг. Хотя глубина проникновения растет не прямо пропорционально возрастанию калибра, но, тем не менее, глубины менее 20 метров не дают практически никакой защиты от современных авиабомб наиболее распространенных калибров, взрывающихся с замедлением, а не сразу в момент удара о землю.
Не должны вводить в заблуждение относительно необходимой глубины залегания чертежи траншей галерейного типа, приведенные в вышеуказанном военно-историческом очерке о войне в Корее, указывающие на глубину в 5—10 метров. Дело в том, что местность в Корее гористая и галереи прокладывались в скальной породе, которая существенно снижает глубину проникновения бомбы и радиус опасного сотрясения.
Не следует также ориентироваться на рекомендации, вышедшие до второй мировой войны. Например, в довоенном руководстве по фортификации рекомендовалась глубина залегания таких убежищ — «лисьих нор» — не мене 6 метров[79].
Д.М. Карбышев указывал на расположение убежищ на глубине 8,5 метров[80].
Карманная книжка войскового артиллериста, изданная в 1928 году (третье издание, Государственное издательство Отдела военной литературы, Москва — Ленинград) на стр. 403 указывает, что «лисьи норы» глубиной 3,5 метра обеспечивают защиту от 76 мм снарядов, глубиной 8 м — от 152 мм.
Все эти цифры исходят из опыта Первой мировой войны, когда основным средством поражения была артиллерия, а авиация только начинала применяться в боевых действиях. И если не брать в расчеты снаряды 300-х и 400-х калибров, то глубина 8 метров, хорошо защищала от огня артиллерии.
Глубина же в 30 метров, требующаяся для защиты от современных бомб, на первый взгляд, кажется чрезвычайно большой, если вспомнить, что высота одного этажа среднего дома равна примерно трем метрам, то получается, что прежде чем начать прокладывать траншею галерейного типа нужно выкопать колодец глубиной около 10 (!) этажей. Это кажется абсолютно нереальной задачей.
Однако это не так. Дело в том, что основной способ создания глубоких подземных убежищ в полевых условиях, применимый и для устройства галерейных траншей — прорывание ходов в крутых скатах оврагов, холмов, лощин, берегов рек и других складках местности. Примером такого способа, могут служить укрытия, вырытые в овражистый берег речки Царицы во время обороны Сталинграда.
Нередко возвышенности прокапывают насквозь от подошвы с одной стороны до подошвы с другой. То есть уже в самом начале работы, группа прокопки галереи находится на нужном уровне и если для ее работы и нужно заложить вертикальный колодец, то не глубже 2–3 метров, что является вполне посильной задачей.
При недостаточной высоте возвышенности можно также углубиться в землю по наклонной шахте на глубину 8—10 метров, что по опыту Первой мировой войны также по силам обычной пехоте.
На равниной местности устроить подземные траншеи галерейного типа трудно. Тем не менее, говорить о том, что туннельные траншеи на равниной местности глубинной ок.8 метров бесполезны — нельзя. С их помощью можно в значительной степени (хотя и не полностью) нейтрализовать превосходство противника в артиллерии. А за счет того, что они практически идеально «замаскированы», снижается прицельность бомбометания и значительно падает количество попаданий. Летчику крайне трудно определить, куда нацеливать бомбы.
Следует подчеркнуть, что существуют противобункерные бомбы, которые могут нанести разрушения на глубине большей чем 30 метров. Но такие бомбы — слишком специализированное оружие. Например, американская бомба GBU-28 состоит из 5 метрового куска артиллерийского ствола (!) диаметром 37 см, внутренности которого наполнены почти тремя центнерами взрывчатого вещества, общий вес бомбы равен почти 2 тоннам. Такая бомба в момент падения способна пробиться на глубину 30,5 метров[81].
Понятно, что подобные бомбы созданы для разрушения наиболее важных центров управления и закидывать артиллерийскими стволами каждую траншею на отделение полевой обороны пехоты (с потенциально невысокой эффективностью из-за невозможности точно прицелиться) никто не планирует.
Но даже если это произойдет — то одну из своих целей средства обороны уже достигнут: вынудят противника обрабатывать полевую оборону средствами, массо-габаритные и стоимостные характеристики которых затруднят их широкое массированное применение, то есть заставят решать тактические задачи стратегическими средствами.
Нельзя упускать из внимания вопрос об уровне залегания грунтовых вод. Любое подземное сооружение ниже уровня грунтовых вод рано или поздно будет затоплено водой. Уровень грунтовых вод подвержен колебаниям, например, после периода дождей или весенних паводков, он поднимается. Для того, чтобы получить представление об уровне грунтовых вод, достаточно вспомнить насколько глубоко в знакомом деревенском колодце стоит вода. Инженерные справочники рекомендуют, чтобы отметка пола подземного полевого сооружения была выше уровня грунтовых вод не менее чем на 0,5–0,6 метра[82].
Следует, однако, отметить, что возможность расположения укрытия ниже уровня грунтовых вод, зависит от обводненности грунта — насколько быстро будет пребывать вода в сооружение, отрытое ниже этого уровня. Если скорость относительно невелика, грунт в целом сухой, то можно устраивать внутри укрытия водосборные колодцы, а оттуда воду вычерпывать обычными ведрами или, по возможности, помпами (насосами), установив дежурство[83].
Приход воды должен быть таким, чтобы перерыв в откачивании воды в один-два дня (условная максимальная продолжительность непрерывных атак, влекущих полную невозможность выливать воду) не приводил к полному затоплению подземных полевых сооружений. Надо также учитывать, что дождевая вода также может просачиваться в подземные туннели через толщу грунта, в дождливые периоды этот фактор может также повлиять на скорость затопления галерей — поэтому желательно устраивать поверхностный дренаж.
В Первую мировую войну устройство окопов в местах, требующих постоянного принудительного отвода воды, было не редким. Например, во Фландрии (в районе Ипра) английскими войсками был построен целый подземный «город» — система подземных туннелей и убежищ, который функционировал в течение многих месяцев благодаря постоянной откачке воды. После окончания войны в течение всего лишь нескольких недель он был полностью затоплен грунтовыми водами[84].
В некоторых случаях для устройства подземных туннелей можно пробить колодцем насквозь водоносный слой (отгородившись от него водонепроницаемой стенкой, например из металлических бочек без дна) и обустраивать убежища в более низких слоях, не пропускающих воду. Но это возможно только при привлечении к работе инженерных подразделений, поскольку организация работы по прохождению водоносного слоя сама по себе сложна, а, кроме того, нужно оценить, не могут ли последующие обстрелы и бомбардировки привести к пробиванию слоя, удерживающего воду, и затоплению подземных сооружений. В некоторых случаях можно понизить общий уровень грунтовых вод на обороняемом участке местности устройством дренажа.
Затраты времени
Скорость отрывания туннельных траншей крайне низка. Приведем некоторые данные, которые могут дать представление о возможной скорости отрывки подземных галерей.
Любые работы по инженерному оборудованию местности очень трудоемки. Например, на оборудование обычного опорного пункта мотострелкового взвода на БМП требуется 860 человеко-часов[85].
То есть взвод оборудует опорный пункт в полном объеме примерно за четверо суток (с учетом перерывов в работе)[86].
Что само по себе достаточно долго. А для того, чтобы создать всего лишь одно убежище подземного типа с величиной земляной прослойки более 4 метров, требуется 1500 человеко-часов[87].
Почти в два раза больше. А таких убежищ на взвод потребуется как минимум три. Только оборудование трех убежищ подземного типа потребует от взвода примерно 20 дней. А для организации галерейной обороны они должны быть соединены вместе друг с другом, с соседями и с тылом подземными ходами-туннелями.
Оборудование одного глубокого подземного убежища для полувзвода американской армии в ходе Первой мировой войны занимало 15 дней, если к строительству было привлечено 60 человек[88].
Приведем ряд цифр позволяющих сориентироваться в отношении реальных скоростей отрывки подземных туннелей.
В июле 1916 года при подготовке наступления на Сомме за 28 дней специальные туннельные роты прошли галереями около 183 метра, для закладки подземных зарядов под вражеские окопы с целью их подрыва. В данном примере скорость отрывки подземной галереи была 6,5 метров в день[89].
В ходе обороны Порт-Артура русскими войсками для парирования подземных минных атак японцев велось активное прокладывание подземных галерей, для их последующего подрыва, и завала тем самым подкопов японцев. Работали в три смены по 8 часов, смена производилась в 4, 12, 20 часов. В каждой галерее одновременно работало 8 человек: 4 человека прокладывали галерею, 4 человека выносили грунт. Средняя скорость прокладки такой галереи составляла 8 футов (2,4 м) в сутки. Здесь скорость прокладки снижало чередование красной глины со скалистым грунтом[90].
При атаках на Севастополь в 1854 г. французы, работая в слое глины, на глубине более 5,5 метров в сутки проходили в среднем 2 метра. Подземные работы велись в три смены, по 12 часов каждая. В смену входило 12 человек. По мере удлинения галерей в них укладывались деревянные рельсы для минных тележек и водопроводные трубы для подачи свежего воздуха, нагнетаемого вентиляторами[91].
Немецкое руководство по подземной (минной) войне 1916 года указывало, что скорость прокладки подземной галереи составляет от 2,5 до 6 метров в день. Причем на скорость отрывки влияет не только грунт и размеры галереи, но и меры по вентиляции подземной галереи[92].
Из-за отсутствия какого-либо естественного движения воздуха под землей, в подземной галерее очень быстро после начала работ становиться тяжело дышать и, соответственно, работать.
Во время подготовки подкопов под немецкие позиции во Фландрии (Первая мировая война) для их подрыва англичане, прокладывали туннели для ходьбы «согнувшись» размером 130 см на 69 см (для обычных соединительных туннелей они использовали размер 183 см на 91 см)[93], в глинистом грунте со скоростью 8 метров в день. Для этого использовалась метод откапывания туннеля из положения полу-лежа ногами вперед. Толкая ногами штыковую лопату, один отбивал куски грунта, другой — поднимал их и передавал третьему — заполнявшему земленосные мешки или тележки для выноса.
В то же время, их противники, используя обычный метод — откапывая кирками и совковыми лопатами, продвигались со скоростью 2 метра в день. Англичане работали в 4 смены по 6 часов: четыре человека прокладывали галерею, четыре выносили грунт до основания шахты, двое поднимали грунт на поверхность, двое закачивали воздух в туннель.
И хотя вышеуказанные примеры относятся не к тактике туннельных траншей, а к осуществлению подкопов под позиции противника с целью их подрыва, но они дают некоторое представление о возможной скорости прокладки галереи под землей. Тем не менее, некоторые поправки сделать необходимо. С одной стороны, необходимость соблюдения тишины для полной скрытности работ снижала скорость прокапывания, с другой возможность делать галереи менее просторными — увеличивала.
В ходе Корейской войны, когда работы по проходке подземных галерей выполнялись командами из 6 человек (копатели, выносчики грунта, крепильщики, подносчики материалов), средняя скорость проходки за 8 часов работы составляла: в скале — 0,3–0,5 м; в выветрившемся камне — 0,7–1,2 м, в грунте — до 2,0 м. То есть при сменной работе, обеспечивающей круглосуточную проходку галереи, скорость её прокладывания в грунте могла достигнуть 6 метров в сутки. Имеются сведения, что для ускорения прокладки галерей в скальной породе в небольших количествах использовалась также взрывчатка[94].
Во Вьетнаме сельское население по требованию партизан прокапывало туннели в глинистом грунте (2 человека откапывали и 2–3 выносили грунт) с примерной нормой 1 кубометр грунта на 1 откапывающего в день (с учетом малых размеров тоннелей, примерно 1,2–1.5 метров в день на 1 откапывающего)[95].
Правда, необходимо сделать поправку на невозможность для вьетнамских крестьян организовать непрерывную работу по прокладке туннелей — требовалось еще вести сельхозработы и заниматься другими хозяйственными делами.
Много времени занимает подготовка крепежа стен и потолка туннелей (как правило, туннели обшивают деревянными досками). В неустойчивых грунтах он обязателен. Нередко его установка сопряжена с рядом проблем — так, например, глина после того, как через нее проложен туннель, начинает впитывать влагу и увеличиваться в объеме, вызывая, иногда, обвалы туннелей[96].
Исходя из приведённых цифр, для прокладки одной только галереи по фронту обороны одного мотострелкового взвода (ок. 400 м), при скорости прокладки 6 метров в сутки и прокладывании галереи с двух сторон навстречу друг другу, потребуется 33 дня. В тех же условиях проложить галерею по фронту обороны одного мотострелкового отделения (ок. 100 м) потребует 8 дней.
Следует обратить внимание, что в отличие от устройства окопов открытым способом количество солдат ведущих отрывку туннеля всегда ограничено. Работу по непосредственному откапыванию грунта в туннеле могут вести только один-два солдата. В туннеле просто больше нет места. Увеличив количество солдат, работающих над устройством подземного туннеля, можно добиться только увеличения скорости проведения вспомогательных работ — выноса грунта и перемещения его подальше от выходов (для маскировки), крепления сводов, маскировки, обустройства внутренних ниш и боковых ответвлений — убежищ и т. п. При устройстве же окопов открытым способом, может одновременно работать все подразделение. В принципе, объем вынимаемого грунта при прокладке туннельных траншей может быть даже меньшим, чем при устройстве открытых безбрустверных окопов (также предполагающих относ всего вынутого грунта в сторону от окопов) ручным способом. Дело в том, что туннели можно прокладывать по прямой, тогда как наземные окопы делают зигзагообразными, чтобы затруднить пристрелку артиллерии и прострел окопов фланговым огнем. Но даже в этом случае скорость прокладывания подземных траншей будет намного ниже из-за ограничений по количеству одновременно используемых рабочих рук. Единственный способ несколько ускорить количество рабочих рук, одновременно прокладывающих туннель — это деление на группы: первая из которых прокладывает туннель минимально высокий и широкий, лишь бы в нём можно было вести работы по дальнейшей отрывке туннеля, а вторая занимается расширением его до запланированной высоты и ширины.
Прокладывание галерейных траншей может быть менее затратно по времени, чем прокладывание ходов сообщения открытым способом, только в той ситуации, когда поверхностные ходы сообщения из-за необходимости применить их к местности необходимо прокладывать сильно отступая от прямой. Например, прокладывая подземную галерею, можно существенно сократить расстояние с одной стороны холма (сопки) до другой, отрытый наземный ход сообщения в той же ситуации вынужден будет копировать рельеф вершины холма (сопки).
Следует признать, что в общем случае затраты времени на прокапывание подземных траншей-туннелей действительно очень велики. Устройство галерейной обороны силами самого подразделения переходящего к обороне, возможно только при наличии очень большого запаса времени. Если время ограничено, то старшие командиры выбирают рубеж, который должен быть оборудован туннельной системой. В помощь подразделениям, переходящим к обороне на этом рубеже, направляются военнослужащие из других подразделений.
Для определенных видов работ можно привлекать также гражданское население, помня, однако, о необходимости сохранения ряда сведений о подземных галереях в секрете. Немного забавно, но для облегчения работ по удалению грунта иногда использовали животных — собак, овец и ослов. В идеале, конечно, для облегчения таких работ должна использоваться переносная инженерная техника, специально для них разработанная. Но пока ее нет, приходится рассчитывать только на ручной труд.
А нужно ли?
Часто говорят, что в условиях «современной» войны у обороняющихся просто не будет достаточно времени, чтобы так зарываться в землю. Аргумент сколь очевидный, столь и неправильный. Примеров войн, в которой обороняющаяся сторона никогда не имела возможности основательно окопаться немного. Сидение войск на одних и тех же позициях, их заблаговременное создание — отнюдь не исключение. Если рассматривать опыт последних конфликтов, то у армии Ирака было несколько месяцев, чтобы подготовиться, а у «Хезболла» — около 6 лет. Отказ от использования туннельных траншей, ссылаясь на отсутствие необходимого времени, — один из примеров распространенной ошибки, связанной с подгонкой изучаемых тактических приемов под некую «усредненную боевую ситуацию» в отрыве от реальных обстоятельств того или иного конфликта.
Существует также непонимание того, зачем нужно прокладывать подземные траншеи, если можно ограничиться лишь подземными убежищами, которые так же оберегают личный состав от огня артиллерии и авиации при бомбардировках авиации и артобстрелах. Тем более, что непосредственная оборона все равно ведется на поверхности — из открытых траншей и ДЗОТов.
Объяснение очень простое: подземные траншеи дают свободу маневра. Нужно не забывать, что подземные убежища, защищают от артогня и бомбардировк авиации, но не от атак вражеской пехоты. Подземные галереи оказывают существенную помощь в противодействии атакам вражеской пехоты. Соединение позиций подземными траншеями делает практически бесполезным для атакующих огневое окаймление отдельных участков атакуемой позиции, то есть их изоляцию путем обстрела подходящих к ним траншей сообщения и путей повода резервов. При соединении позиций подземными траншеями обороняющиеся всегда могут безопасно и быстро подводить резервы на угрожаемые участки, в том числе и для локальных контратак, подносить боеприпасы и осуществлять вынос раненых.
Важен и моральный фактор. Находящиеся под землей солдаты не чувствуют себя оторванными от своих подразделений, сражающимися в одиночку против массы врагов, а командиры сохраняют возможность действенного контроля над действиями подчиненных. Кроме того, практически полностью исключается возможность контроля с воздуха за перемещениями обороняющихся.
Имеется пример, когда туннели использовались исключительно для связи передовых оборонительных позиций с тылом. Во время компании в Галлиполи (Первая мировая война, Турция, 1915) передовые окопы австрало-новозеландских войск находились очень близко к окопам противника, на дистанции броска гранаты. Это существенно затрудняло артобстрел, так как артиллеристы каждой из сторон боялись задеть своих. Передовые окопы оставались, преимущественно, открытыми. Однако из-за того, что весь остальной плацдарм австрало-новозеладских войск, помимо переднего края, хорошо простреливался турецкой артиллерией, прокладка подземных ходов сообщения к передовым позициям от подземных же убежищ для солдат и хранилищ боеприпасов получила широкое распространение[97].
Попробуем предположить, что главный «недостаток» подземных траншей, заключается в том, что они крайне неудобны для учений мирного времени. Практически полное отсутствие средств механизации работ по прокладке подземных траншей, а значит большие затраты ручного труда, делают туннельные траншеи непривлекательными для военнослужащих в мирное время, и вызывают понятное нежелание заниматься их постройкой лишь затем, чтобы через несколько дней учений их забросить.
«Туннельные траншеи — это не чудо-средство»
Не стоит впадать в крайность и преувеличивать эффективность подземных галерей как тактического средства борьбы.
В качестве примера такого преувеличения, можно привести встречающееся в отечественных источниках описания боев в районе Шанганьлина (ShangGanLing) — или Самгамрена по-корейски — за высоты 597,9 (Trianlge Hill) и 537,7 (Sniper Ridge) осенью 1952 года в Корее, где якобы две роты китайских добровольцев с помощью наземно-подземной системы обороны в течение 43 дней успешно отражали атаки около 6 американских дивизий[98]. Интересно, это описание приведено в детской книжке[99]
В связи с героизацией этих боев обеими сторонами конфликта, особенно китайской, для которой это была «образцово-показательная» победа (кстати, практически сразу после войны в 1956 г. по этим боям в Китае был снят художественный фильм), сейчас не просто установить, как проходили бои на самом деле. Несомненно одно — американцам удавалось захватывать наземные позиции китайцев, загонять их под землю, обрекая запертые под землей подразделения на бездействие, и основную роль в удержании высот китайцами играли многолюдные наземные ночные контратаки китайских резервов, находившихся во втором эшелоне. И именно они, а не загнанные под землю китайские подразделения, сыграли основную роль в удержании высот. Американцы не отмечают, что находившееся под землей китайцы доставляли им много хлопот, зато указывают на постоянные китайские контратаки[100].
Возможно, что преувеличение роли туннельной обороны с китайской стороны, связано с тем, что этот тактический прием использовался китайскими партизанами для борьбы против японцев в годы второй мировой войны и рассматривался ими как «народный и национальный» тактический прием. Отметим, что в обороне высот китайцам помогали ошибки американцев в планировании операции под названием «Решающий поединок» (Showdown) по их захвату. Она изначально планировалась как операция с ограниченными целями и поэтому сил для ее проведения было выделено недостаточно, ввод их в действие осуществлялся по частям, что не позволяло добиться перевеса над противником.
Бои за Шанганьлин могут служить хорошей иллюстрацией к основной проблеме тактики надземно-подземной обороны — туннели из укрытий быстро превращаются в ловушки для обреченных на бездействие солдат.
История использования подземных галерей в боевых действиях содержит большое количество крайне неудачных примеров их использования, которые, в конечном счете, привели к тому, что европейские армии отказались от использования подземных траншей.
Первая мировая война
В годы Первой мировой войны, когда зарывание глубоко под землю, казалось, стало естественным ответом на крайне высокие концентрации артиллерийского огня по оборонительным позициям, такие неудачные примеры также имели место.
В частности, для обороны на одном из участков фронта (в районе горы Корниле — Mont Cornillet) немцы на глубине примерно в 17 метров в возвышенности, состоящей в основном из меловой породы, оборудовали подземное убежище, вмещавшее около трех батальонов пехоты. В наземных траншеях, точнее в том, что от них оставалось после многодневных французских артобстрелов, находилось относительно небольшое число солдат, основной задачей которых было несколько задержать наступления французов, следовавшие за артиллерийской подготовкой[101].
Основу же обороны создавали те подразделения, которые, переждав французский артобстрел под землей, контратаковали наступавшие части противника. Так немцам удавалось отбивать французские атаки, несмотря на подавляющее превосходство французов в артиллерии.
Убежище имело три выхода.
Узнав о местоположении убежища, французы смогли обстрелом из орудий завалить выходы из подземного убежища, причем не полностью: вылезти из него было можно. К тому же французы обстреляли выходы снарядами с ядовитым газом. Поскольку очень много людей одновременно попытались покинуть туннель, то на выходе образовалась давка, которая закупорила туннель. Выйти для контратаки гарнизон подземного убежища не смог, выбраться из подземной ловушки удалось лишь нескольким солдатам. Большая часть гарнизона погибла от удушения. В результате немецкая позиция была захвачена. Некоторая время немецкая артиллерия вела огонь по горе, где находился туннель, пытаясь не допустить французов к выходам из туннеля. Однако это было бесполезно[102].
В результате анализа этого боя[103] использование больших подземных убежищ было признано нецелесообразным, даже при наличии нескольких выходов. Войска следовало располагать в большом количестве относительно небольших убежищ.
Уязвимым местом подземных убежищ была наклонная галерея, ведущая с поверхности вниз. При выходе на поверхность защитная толща земли составляла всего пару метров, поэтому близкий разрыв снаряда заваливал вход в убежище.
Так до 50 % глубоких (до 8 м.) немецких убежищ было разрушено артогнем при наступлении союзников на Сомме[104].
При той концентрации артиллерии, которая была у союзников, близкие разрывы получались достаточно часто.
Сначала небольшие подземные убежища имели по одному выходу. По указанной причине этого оказалось явно недостаточно.
В дальнейшем убежища стали делать с двумя выходами, чтобы сохранить возможность их покинуть в случае завала одного из выходов. В качестве примера таких подземных убежищ, можно привести немецкие позиции в районе леса Ле-Претр (Le Pretre) летом 1918 года. Эти подземные убежища вмещали 16 человек (если они размещались лежа на деревянных нарах) или 80 человек стоя. От убежищ начала войны их также отличало наличие 50 сантиметровой бетонной перегородки примерно посредине наклонной галереи для спуска, перегородка имела бойницу для защиты от проникновения противника вовнутрь. Коридор, огибающий перегородку, оборудовался обитой 5мм железными пластинами деревянной дверью. Дверь защищала гарнизон от гранат и отравляющих газов[105].
Однако в ходе войны немцы стали отказываться от использования и таких, усовершенствованных убежищ на передовых оборонительных позициях.
Их рассматривали как ловушки для собственных солдат[106].
Уже в декабре 1916 года, обобщая опыт боев в районе Вердена, в немецких документах отмечалось, что глубокие подземные убежища в траншеях первой линии обороны не должны применяться. С уже существующими надлежало поступить весьма решительно: их по обстановке следовало разбирать, забивать их входы досками, уменьшать их глубину, взрывать (!), или даже откапывать новые линии передовых траншей, не имевших глубоких убежищ (!)[107].
Откуда такая ненависть к достаточно совершенным в инженерном плане сооружениям?
Официально это объяснялось тем, что в момент вражеской атаки, после переноса противником артогня вглубь обороны, пехотинцы из подземных убежищ не успевают добежать до своей огневой позиции вовремя и атакующий противник захватывает наземные позиции раньше, чем те открывают огонь. Как отмечали немцы, часть пехоты «не выбегала из подземных убежищ достаточно быстро»[108].
Действительно, находящимся на большой глубине солдатам труднее уловить перенос артогня вглубь обороны и переход пехоты противника в атаку. Как следствие, решение о выходе на поверхность может быть принято слишком поздно, и гарнизон подземного убежища окажется запертым под землей противником, успевшим окружить выходы из убежищ. Впрочем, имеется гораздо более прозаичное объяснение отказа от устройства глубоких подземных убежищ. Командование опасалось, что солдаты не захотят выходить из безопасного убежища для отражения атаки, и будут дожидаться, пока убежище будет заблокировано противником, а затем сдадутся в плен[109].
Неглубокие блиндажи не дают ощущения безопасности, и у солдат не возникает соблазна попытаться пересидеть в укрытии, пока наверху идёт бой.
Отметим, что попытки запретить окапываться глубже, чем позволяет храбрость солдат (опасаясь, что солдат просто не будет высовываться для ведения огня), периодически случаются в разных армиях, и зачастую ведут к излишним потерям[110].
Представляется, что оба объяснения имеют право на существование. Трусость части личного состава исключить нельзя.
Следует указать, что для второй и последующей оборонительной позиции глубокие подземные убежища, нередко соединяемые подземными туннелями с передовыми позициями, продолжали активно применяться вплоть до конца войны. Например, в районе Мессин англичане проложили подземный ход сообщения длинной в 4,5 километра.
Первая мировая война выявила некоторые отрицательные стороны использования глубоких подземных убежищ. После войны эти убежища сохранились в руководящих документах по инженерному делу, в основном, для использования под узлы связи, госпитали, командные пункты и т. п., то есть не для инженерного оборудования оборонительных позиций, принимающих непосредственное участие в бою.
«Линия Мажино»
Беспомощность прочных убежищ против обычных наземных атак была подтверждена боями на Западном фронте в 1940 году. Примером тому может служить захват французского укрепления Ферте (ouvrage de la Ferté) на Линии Мажино немецкими войсками 18–19 мая 1940 года. Форт состоял из нескольких мощных бетонных укреплений, соединенных 270 метровой подземной галереей, находившейся на глубине примерно 24 метра.
На расстоянии 70 метров от укреплений находились несколько рядов колючей проволоки. Гарнизон форта состоял из 107 человек. Форт был подвернут артобстрелу в течение 40 минут из 259 орудий калибров 88, 100, 105, 150, 210 мм, который хотя и нанес некоторые повреждения форту, но не существенные. Однако, местность перед фортом была превращена в лунный пейзаж, с огромным количеством воронок.
После этого последовал 10 минутный обстрел амбразур и башен форта из 88 мм орудий прямой наводкой, одной из целей которого было выбить углубления в бетоне для последующей закладки в них взрывчатых веществ. Под прикрытием дымов, передвигаясь от воронки к воронке, немецкие саперы добрались до амбразур форта и приступили к их уничтожению. В образовавшиеся отверстия были закинуты дымовые шашки. Гарнизон форта задохнулся в подземной галерее[111].
Инженерные сооружения, великолепно защищающие от артобстрела, пали жертвой достаточно стандартной пехотной тактики.
Кстати, немцы сами станут жертвой подобной тактики при высадке союзников в Нормандии в 1944 г. при захвате позиций в районе Пон-дю-Хок (Pont du Hoc). Союзники «окопают» немецкие укрепления воронками от бомб и снарядов, что позволит американским солдатам, передвигаясь от воронки к воронке, минимизировать потери от огня немецких пулеметов. К тому же немецкие пулеметы были установлены практически на уровне земли, и выброшенный разрывами грунт во многом закрыл их сектора обстрела.
Поделиться книгой: