Ведьма на зелёной фишке

6

Я набрала «ноль два». В трубке некоторое время трещало, пело, стреляло. Наконец, послышался бодрый позитивный голос дежурного с сильным украинским акцентом:

– Тррр, бррр дежурный по тррр бррр району тррр бррр кэпэтан Окуленко слушает вас. Очень внимательно – капитан был явно в хорошем расположении духа.

– Здравствуйте, вас беспокоят из посёлка Светлый Путь. Хочу заявить о пропаже двух женщин и ребёнка.

– Давайте по порядку, дамочка. Вы из какого микрорайону будете?

– Дом номер пять, откуда пропали люди, находится в третьем микрорайоне.

– Я так и знал, – перебил капитан, – вот как только в моё дежурство из Задовска позвонили, считай, ночь пропала.

– Микрорайон три – это Злобино.

– Да один леший, Задовка или Злобино. Настроение уже испорчено, – ответил капитан. – Вы-то вообще у нас кто, и чего это вам по ночам не спится?

– Я – общественность, – начала было представляться я, но капитан снова перебил:

– Как така общественность? Мы всю общественность передавили еще в 17 году, чтобы революций больше не устраивали и то в девяностые кое-то проскочил. Сейчас от Перестройки никак не очухаемся. Имя-то какое-то у общественности из Задовска имеется? И телефон нужен с более подробным адресом?

Я назвала свой адрес.

– А-а, Жабино… Ну, тогда всё понятно – безнадёжно потянул капитан. И я прямо-таки увидела, как на том конце трубки он безнадежно махнул рукой.

– Да что вам может быть понятно? – взорвалась я, – у меня скоро деньги на телефоне кончатся, а вы со мной пререкаетесь. Вызывайте наряд, люди пропали.

– Так, а никто не поедет в вашу Задовку, непонятно зачем. – Капитан был спокоен, как гладь озера в безветренный день.

– Злобино! – злобно поправила я

– Да один леший, у вас там везде Задовка, и до неё ещё доехать надо. – У капитана был свой взгляд и на историю и на географию. Но я ждала объяснений. И он не спеша начал объяснять. Разумеется, куда спешить, это же мой мобильник включен.

– Во-первых, надо, чтобы три дня прошло после пропажи. А вы говорите, что ещё даже печь не остыла. Так? Может, они в гости пошли. Может, в больничку в соседний район, а может, за ягодами или на рыбалку, и в палатке ночуют. Через три дня не придут – тогда звоните. Дежурство как раз будет не моё.

– Послушайте, ну какие ягоды, какая палатка в ноябре? Там трёхлетний ребенок. Мне полчаса назад позвонил гражданин Остап Донюшкин. Сегодня в него стрелял Александр Нечаев. И тот, кто стрелял – угрожал убить жену Настю, тёщу Валентину и дочку Ксюшу.

Я сразу же поехала к нему домой и нашла в доме зарезанную собаку. Дом открыт, а Валентины, Насти и Ксюши нет. Там что-то наверняка произошло. Вызывайте криминалистов.

– Так, если я вас правильно понял, – не спеша резюмировал капитан, – вы нашли дохлую собаку в этом своём Задовске и хотите, чтобы срочно выехала группа следователей, расследовать убийство этой самой собаки? А вы знаете, дамочка, если я сейчас разбужу следователя, чтобы он ехал в Задовку изучать труп дохлой собаки, то завтра криминалистам придётся изучать мой труп. Найдите мне человеческий труп, тогда мы всей толпой, всем нашим отделением дружно выдвинемся в ваше Задово…

Я кусала губы от отчаяния. Но, по сути, капитан был прав.

– Что вам эта Задовка так далась? Ну, вы хотя бы мой сигнал записать можете?

– Сихнал запишу без вопросов, – согласился капитан. – Но буду оччнь блаходарен, если всю оставшуюся ночь вы будете сихналить мовча.

– И последнее, запишите меня на приём к полковнику Грачёву, – потребовала я

– Да это в два счета, он как раз-таки завтра принимает дорогхих гхраждан с 15 до 19 часов. Так и пишу: «Общественность желают поговорити с господином полковником». По какому такому поводу, позвольте узнать?

– Да хочу ему напомнить, как в прошлом году по сигналу нашей общественности к нам приезжал генерал и ещё два полковника. И как они убеждали нас, что можно запросто сокращать полицию, потому что в случае чего, ОМОН из областного центра долетит до посёлка за двадцать минут…

Выдержке капитана можно было аплодировать:

– А, так вы хотите ещё и ОМОН пригласить расследовать труп собаки?

– Нет, я хочу опорный пункт полиции видеть в своём посёлке. А то после вашей реформы мы вообще ваши лица видеть перестали.

– Ну, нэ знаю, – задумался капитан Остапенко, а я всё никак не могла понять, какой у него диалект. – Про своё начальство из Москвы я ничего плохого сказать не могу. Вы же должны понимать, они тоже люди. Могли кое-чего не рассчитать. У них там, в Москве дома, знаете, какие огромные? Вот, участковый один дом прошёл – сразу три тыщи человек. Один участковый на один дом. Никуда ходить и ехать не надо. В первый подъезд зашел, на лифте покатався, из последнего вышов. А у нас шо? Шобы три тыщи человек набрать надо триста деревень объехать. И то хорошо, если в каждой, хоть по десять бабок наберётся. И сто пятьдесят километров от одной границы района до другой. У нас участковых надо считать не на количество людей, а на количество километров. А шо получилось? Было тридцать пять полицейских, а осталось двадцать. И четыре участковых на триста таких Задовок, как ваша. Так вот, если Вы всё это завтра нашему господину полковнику рассказать хотите, уверяю вас – он, итак всё это прекрасно знает.

– Нет, я хочу ему ещё кое-что рассказать.

– Ну, шо, например? Может, и я чему поудивляюсь? – оптимистично произнес Остапенко.

– Ну, например, как вы в прошлую субботу в клуб не приехали, – вспомнила я, – когда пьяный Стёпка-каланча сорок минут по всему зданию девок гонял, мебель ломал и писал по углам. Вы сорок минут по телефону уговаривали директора душевно поговорить со Стёпкой, а вдруг он устанет, наконец, и уснет. Так и не выехали на вызов.

– Так, а заснул же. А что там было в два часа ночи выезжать? Сорок минут ехать, он бы всё равно зараз уже бы заснул. Справились же сами?

– Так девчонки и женщины справились, – стыдила я дежурного

– Ну, дак, а молодцы девчата, – бодро ответил Остапенко, – у вас такие боевые девчата. Они сами лучше всякой полиции.

– Хорошо, а третьего дня, опять же на дискотеке. Помните, драка приключилась?– я напомнила еще одну историю, на танцах в деревне ни дня без истории.

– Ну. Конечно, нас же знакомят со сводкой происшествий? Чего же не помнить, – мирно согласился капитан. – Пришли джигиты, трезвые, в костюмчиках. Попросили включить лезгинку. Заплатили вашим девчонкам денюжку за 15 минут танцев. Встали в круг и красиво так танцевали. И шо, ваш Лешка Мякишев полез в этот круг? Его выставили. Так я понимаю джигитов. А шо он полез второй раз? Выставили снова – значить не хотели его видеть в этом кругу, он же не платил за лезгинку и костюм, наверняка, не надел. Дак нет же, он и в третий раз полез. А на четвертый получилась свалка. Я сразу сказал – Лешка был не прав.

– Но вы опять не приехали? – продолжала возмущаться я.

– А шо было ехать? Все бы уже разбежались, пока мы едем. Только бензин жечь, – резонно ответил капитан

– Вот поэтому мы и просим опорный пункт полиции. Чтобы мы вас здесь хоть иногда видели. А вы бы видели пьяных подростков, машины без номеров, танцы с писающим Степкой. Тогда бы, может, и поправили что. Вот и сейчас. Была бы у нас своя полиция, может быть, и не стреляли бы в этого парня, в Остапа. И тогда, может быть, не пропала бы его семья.

– Может быть, и не стреляли. А может, всё равно бы пальнули. Никто не знает, – философски заметил капитан. – А насчёт пропажи – вы это зря. Не доказано, что люди пропали. Но знаете, что, дамочка, то есть, Общественность. Раз вы требуете, и дело такое резонансное получается, то я, конечно, начальству и ещё где положено об этом факте доложу. А вы, если кроме трупа собаки найдёте ещё кого, сразу сообщите. И вообще, держите нас в курсе.

В трубе раздались гудки. То ли действительно кончились деньги. То ли капитан отсоединился, решив, что он уже помог более чем достаточно.

Времени уже было далеко за полночь. Я решила завтра с утра расспросить соседей: может, кто видел Валентину, Настю и маленькую Ксюшу. А может, прав капитан и они сами вернутся домой. Не зная, что ещё предпринять, я оставила тело Шамана на месте преступления с мыслью похоронить его завтра.

7.

В ворота нашего дома мы со Скарлеттой въехали на несколько минут позже Володьки. Вовка, успевший поменять куртку на душегрейку, выскочил на шум мотора и сиял так, будто мы не виделись с ним года три. Помог выйти из машины и сказал, что сам поставит тойоту в гараж. Родная душа. Лёгкий человек. Всегда в хорошем настроении. Всегда тебе рад. Даже если уходишь на тридцать секунд в туалет, встречает так, будто уезжала на неделю. Сам над собой посмеивается, что вот уже скоро пять лет, а он до сих пор счастлив со мной как щенок.

Двадцать пять лет ожидания замужества окупились с лихвой. Зато теперь, не напрягаясь ни по какому поводу, могу, как лучшей подружке рассказывать Вовке все свои секреты и советоваться каждый раз, когда хочу просто поболтать.

Доедая свой любимый холодец, Володька внимательно слушал мою сегодняшнюю историю. Он откуда-то знает, что женщине в день надо произносить двадцать семь тысяч слов, а мужчине всего семь. При этом мужчина свои слова к концу рабочего дня, как правило, растрачивает. А женщина бережёт их для своих родных и вечером обрушивает на мужа и своих близких. И очень обижается, что с ней не очень хотят разговаривать. Разумеется, при моем образе жизни мне есть, кому подарить мои тысячи слов в день. Но с Володькой мне надо советоваться. Его мужские мозги часто быстро сортируют и отметают ненужную шелуху.

– Ты сможешь, завтра подбросить меня в район, во второй половине дня? – спросила у мужа. – Хочу поговорить об Остапе с полковником Грачёвым. Боюсь, что они даже не собираются открывать уголовное дело. Остап говорил о заинтересованности сотрудника полиции. Завтра попробую узнать об этом Сашке. Соберу характеристики, приложу своё ходатайство и лично отвезу в отдел. Пусть попробуют дело не открыть. Отвезешь?

С некоторых пор я перестала ездить в район без прав, а автошколы в Светлом Пути не было. Получался замкнутый круг. Чтобы выучиться на права, надо по 40 километров выездить на учёбу без прав. Потому что занятия по вечерам. А единственная маршрутка уходит от нас в район в девять утра и возвращается в пятнадцать часов. Или добирайся на попутке или заказывай машину за восемьсот рубликов.

– Отвезу, – кивнул Вовка, почти, что с мурлыканием доедая шарлотку с кремом.

Для Вовки её делаю без яблок, получается очень вкусный бисквит. А если помазать кремом из масла со сгущенкой, смешанной с какао – за нее можно Родину продать.

.– Отвезу. Только не раньше шести. Мы завтра с Васькой Размываевым из Тютиц доски везём. Но ты не переживай, Я освобожусь к шести и за полчаса к твоему полковнику долетим, – успокоил Вовка. – Ты говоришь, он завтра до семи принимает? Успеем. Только подумай хорошенько. Если сейчас опять куда-нибудь влезешь, кто тебя саму-то спасать будет? И Сашка этот – ненормальный человек. Вернее, пока трезв – классный парень. А как выпьет – то за нож, то за ружье хватается. Видел я его сейчас. Шёл в сторону Валькиного дома в Злобино.

Мне в лицо, как будто, плеснули ушат холодной воды с лягушками, я только что ходила по дому Валентины, тёщи Остапа:

– Ты точно его видел? – воскликнула я

– Его, – кивнул Вовка. – Что же, я Сашку Нечаева не знаю? Этого чудика все в посёлке знают. Вот я и говорю, не вляпайся.

– Слушай, а в руках у него что-нибудь было? – я вспомнила, что Остап говорил про ружьё.

– Чё-ёрт, – побледнел Вовка, – Кажется, был бокфлинт, вертикалка двуствольная… Я ещё напрягся, трезвый Сашка или пьяный. А то ненароком поздороваешься, а он со всей дури вмажет…

Итак, Сашка спокойно шёл к дому Валентины, Насти и маленькой Ксюши. Уставший Вовка, не зная всей истории, практически не среагировал. Человек с охотничьим ружьём в наших местах удивления не вызывает. Да с любым оружием. Вон Виталик, сосед напротив, вообще зимой из окна по волкам из автомата палит, когда они близко к домам подходят.

Получается, Сашка ещё не знал, что дома никого нет, что дверь Валькиного дома открыта, а в сенях лежит зарезанная собака. Значи собаку, скорее всего, убил не он. И разминулись мы с Сашкой минут на пять. Будем считать, что день у меня удался.

Нет, мне завтра действительно будет, о чем поговорить с полковником Грачёвым.

7

Назавтра Володька уехал задолго до рассвета. Проводив мужа, решила прилечь, но в дверь постучали. Скарлетта толкнула приоткрытое окно в ванной и выскользнула к гостям первой. Пока я дошла до двери, собака уже начала операцию по окружению и захвату незваного гостя в плен.

Я, наконец, справилась с замками, открыла дверь и увидела перед собой худенького таджика Рустама. Невысокий человек лет тридцати пяти был одет в синие джинсы и холщовую рабочую синюю куртку. Слишком лёгкую для ноября.

Узкие черные глаза Рустама округлились от ужаса при виде бульдожьей морды. В руках у него дрожали два или три мятых исписанных мелким уборным почерком, листка бумаги. Боясь вздохнуть, он смотрел на собаку и медленно протягивал мне бумажки:

– Здесь показания. От меня и Остапа, – сказал Рустам осипшим голосом и закашлялся. – Мы вчера были вместе у Саши Нечаева. Это из-за меня все. Я всю ночь пряталься в кустах… И в лесу… Боялься, что Сашка найдет меня и застрелит. Меня брат нашёль. И мы поехали рано ночью в больницу к Остапу. Он написаль Вам, что Вы просили. И я написаль. Мне нельзя в полицию. Нет документов. Но я всё видель. И всё написаль.

– Успокойся и проходи в дом. Я сделаю тебе чай, и ты подробно расскажешь, что произошло – я старалась говорить как можно спокойнее

– Я очень боюсь собака, – сказал Рустам. – Меня сильно кусаль один ужасный собака. Плохой человек меня травиль собака.

– Успокойся, это правильная, служебная собака. Она хорошо обучена. Проходи. Не бойся. – Я отозвала Скарлю, и отправила её на место. Скарлетта поворчала, но ослушаться не посмела. Легла на свой диванчик в холле.

– Ты завтракал?

– Не завтракаль, – кивнул таджик.

– И, похоже, не ужинал

– Не ужиналь. Боялься. – опять кивнул Рустам.

– Тогда давай, наваливайся. У меня тут тазик с блинами, колбаска, холодец, сыр, варенье, – я знала, что Юля Костюшкина из «Худеем на НТВ» не одобрила бы девяносто процентов блюд. А для Рустама сейчас – это самое желанное изобилие и богатство. – Сейчас налью чай. Ты ешь, а я пока прочитаю. Потом буду задавать вопросы. Хорошо?

– Спасибо, – сказал таджик и заплакал.

Парень, похоже, пережил трудную ночь. Или отвык от человеческого отношения.

Из письменных показаний Остапа и сбивчивого объяснения Рустама начала вырисовываться следующая картина.

Вчера вечером Остап закончил работу – перевозку леса на своей фишке. Заехал домой. Поставил у забора лесовоз с манипулятором примерно в 21 час. Перебросился двумя словами с Настей (значит, Настю он видел в это время дома живой и невредимой), поцеловал Ксюшу. Пересел на старенький легковой красный «Опель», и поехал в магазин «Юпитер», который находится напротив дома Культуры. Магазин работает до 22—00. Остап купил ребенку куклу, кое-какие продукты и вышел из магазина. Сначала увидел таджика Рустама. Начал с ним разговаривать. Потом пошел открывать дверь и увидел, как к его машине подошли мужчина с женщиной и быстро сели в неё. Рустам сказал, что это его знакомые, Александр и Наталья Нечаевы. Только что были на танцах для «Тех, кому за…» и просят довезти их до дома.

В показаниях таджика была описана следующая версия. Рустам притопал на танцы. И когда вышел покурить на крыльцо Дома Культуры, увидел подъехавшего к магазину Остапа. В это время к Рустаму подступили Нечаев с женой. И Сашка спросил, знает ли Рустам того парня, который подъехал к «Юпитеру» на «Опеле»? Рустам ответил положительно. Тогда Александр попросил его договориться с Остапом подвезти их домой, потому что жена подвернула ногу. Наталья действительно прихрамывала. Рустам согласился и почапал через дорогу к машине. Из магазина вышел Остап. Поздоровался с Рустамом и через полминуты увидел незнакомых людей в своей машине.

Выслушал просьбу Рустама. Кивнул, и они поехали по названному адресу.

Когда машина подъехала к дому Нечаевых, Александр очень настойчиво и несколько раз предложил зайти к ним домой и выпить за знакомство пива. Рабочий день закончился. Гаишники в посёлок заезжают не чаще раза в месяц, обычно в пятницу. Водители особой щепетильностью не отличаются. И запросто могут сесть за руль, пропустив стаканчик-другой пивка.

Остап решив, что хозяин желает отблагодарить или познакомиться поближе (а знакомства для бизнеса нужны), согласился зайти на несколько минут. Тем более что Рустам, давно знакомый с Сашей, тоже выразил такую готовность. Хозяйка не возражала.

Все четверо высадились из машины. Прошли мимо цепной собаки в дом. Кухня в этом доме следовала сразу за сенями. Хозяин открыл холодильник, достал пиво, разлил по бокалам. После этого встал и вышел в комнату. А через пару минут вернулся с ружьем в руках. Недолго думая, выстрелил Остапу в ногу, даже не попытавшись ничего объяснить. Тут же выстрелил еще раз и начал перезаряжать ружье. От второго выстрела Остап увернулся. В это время позвонила Настя, обеспокоенная задержкой мужа. Остап исхитрился нащупать рукой в кармане телефон и переключил на громкую связь, чтобы Настя слышала и вызвала полицию.

Сашка с озверевшим уже лицом догадался, что звонит Настя и неистово заорал:

– Передай своей шлюхе, что сейчас я приду её убивать. Всех баб твоих приду убивать и маленького ублюдка.

Эти слова и звуки двух последовавших выстрелов Настя должна была слышать. Жена Александра Наталья убежала в комнату.

Как писал в своём объяснении Остап «хотя нога очень болела, я понял, что надо отсюда бежать».

В ту минуту, когда Сашка начал второй раз перезаряжать ружье, Остап собрался силами и вырвал его. И даже ударил Сашку прикладом. Потом, облокотившись на таджика, начал выбираться на улицу. По словам обоих, Сашка, увидев ружьё, направленное на него, вдруг упал на колени и стал кричать: «Не убивай, не убивай, у меня маленький сын».

Остапу с Рустамом предстояло пройти мимо Сашкиной собаки. Но в неё не надо было стрелять. Со страху она сама забилась в будку. Кое-как друзья выбрались на улицу и поспешили спрятаться сначала, в высокой траве. А потом переползли в кустарники. И правильно. Потому что у Сашки оказалось еще одно ружье.

Едва гости покинули дом, он выбежал за ними и палил с крыльца в темноту наугад, пугая соседей. Угроза Насте, Валентине и маленькой Ксюше стала более явной. Остап додумался позвонить теще, как мог, объяснил ситуацию и попросил их спрятаться. Они еще некоторое время хоронились в кустах, потом позвонили брату Рустама, который и вызвал скорую и полицию. На вызов приехала наша скорая и участковый капитан Николай Малов, лучший друг Сашки Нечаева. Но застали они уже одного Остапа, потому что братья-таджики к этому времени поспешили скрыться. Оба проживали в России нелегально.

В район увезли Остапа, Сашку Нечаева и его жену Наталью. В участке Александр и Наталья дали показания о том, как Остап ворвался в Сашкин дом и начал избивать Наталью и ребёнка. Сашка будто бы попытался заступиться, но получил удар кулаком. Тогда Саше пришлось взять ружье и выстрелить в потолок. Пуля отрикошетила и попала Остапу в ногу. После этого незваный гость удалился. Про Рустама Сашка не сказал ни слова, решил, что беглый таджик высунуться не посмеет и показаний никаких не даст. После этого Сашку выпустили, но он успел шепнуть Остапу, что идёт убивать его женщин. Остап сообщил в полицию об угрозах. Но капитан Николай Малов недвусмысленно приказал ему заткнуться и перестать придумывать всякую чушь о честном гражданине Нечаеве.

Остапа отправили в районную больницу, из которой ему удалось связаться ночью со мной.

Я смотрела на маленького таджика, который превозмогая страх и даже рискуя быть депортированным, все-таки написал свои свидетельские показания. И эта бумага могла в корне изменить дело. Без неё – Остап ненормальный преступник, который ворвался в чужой дом и долго издевался над хозяевами. А с этой бумажкой – события, действительно могли развиваться не в пользу Сашки.

Что произошло на самом деле, тогда было понять трудно. Но в ту минуту я думала о том, как заставить полицию добросовестно работать и детально разобраться.