Полет дракона

Сын Неба ознакомился с внесёнными вслед за послом подарками, и обратил к нему благосклонный взгляд.

- Передайте моему брату шаньюю, что я доволен его дарами. Мы отошлём ему тем, чем богата моя скромная земля.

Далу, разглядывавший роскошное внутреннее убранство официального приёмного зала Императора, слушал плохо, но всё же поклонился и любезно кивнул головой.

«Молод и неопытен». - Подумал У-ди. - Это хорошо. Попробуем приручить его, как лягушонка в глиняном чане». И, придав своему голосу оттенок доверительного дружелюбия, стал расспрашивать посла о здоровье шаньюя и его ближайших родственников. При этом император проявил удивительную осведомлённость в семейных хитросплетениях своего главного врага.

Ни-цзы стоял рядом, у ног Императора, улыбался в нужные моменты и вежливо подсказывал джуки-князю необходимые слова и обороты. Сам министр прекрасно владел языком хунну, тибетцев, корейцев, сяньбийцев и многих других племён, живших на территории и за пределами империи Хань. Говорили даже, что он понимает язык рыжебородых енисейских динлинов, о которых в Поднебесной только слышали.

Недоверие постепенно исчезало из тёмных глаз посла. Он улыбался, показывал крепкие, белые зубы и высоко поднимал широкие, сросшиеся у переносицы брови.

Решив, что посол достаточно созрел для серьёзных разговоров, У-ди осторожно коснулся «недоразумений», имевших место между жителями Хань и степными народами. При этом он небрежно упомянул свою двухсоттысячную армию на севере империи и её оплот – Великую Стену, протянувшуюся на расстоянии почти в десять тысяч ли.

- Стены без воинов для нас не преграда. - Без околичностей, с открытой улыбкой ответил джуки-князь. - У тебя не хватит сил для того, чтобы расставить гарнизоны по всем башням. Даже, если ты это сделаешь – стену можно обойти…. Да, она и разрушается уже, твоя Стена. Я сам видел, камни сыпятся, как песок из дырявой корзины. Скажи лучше, можем ли мы покупать ваши товары за меньшую цену? - Наши жёны так любят шёлковые халаты, а детям нравится печенье из проса.

«Зубастый шакал». - Подумал Ни-цзы, не меняя выражения лица. - «Бесценный шёлк за твои вонючие меха. А казна будет пустеть».

У-ди сделал вид, что не понял угроз князя: мальчишка! Не привык к вежливости дипломатических переговоров.

- Мы обдумаем ваши просьбы о снижении платы…. Но, я был рад видеть вас. Отдыхайте. Я буду следить за тем, чтобы вы ни в чём не нуждались. - У-ди сделал лёгкое движение рукой, давая понять, что аудиенция окончена.

Джуки-князь поднялся на ноги, попятился задом и, непрерывно кланяясь, скрылся в дверях.

Лицо Императора мгновенно изменилось. Пылая яростью, он повернулся к Ни-цзы:

- Почемуо халатности подданных я должен узнавать из уст моих врагов?! Где Син-гэ? За что он получил титул «Великого строителя Поднебесной»? Чем занят главный фортификатор? Передай им, что число замурованных в Стену, увеличится ещё на несколько человек!

Ни-цзы склонил голову, всем своим видом выражая смирение и покорность.

- Завтра же, нет – сегодня, эти бездельники должны вылезти из постелей наложниц и отправиться на север! Пусть выяснят круг работ на месте и немедля приступают к делу! Пошлите пять – нет, десять тысяч человек от каждого чжоу{28}, и через три луны Стена должна выглядеть, как новое зеркало. Ты…-Министр склонился ещё ниже, со страхом ожидая решения своей участи.

- Ты сам проследишь за исполнением моих приказов. Начальники расплодились, как тараканы, а работать некому!

Сын Неба, постепенно успокаиваясь, перестал ходить и остановился перед Ни-цзы:

- Вели разыскать Главного Советника, пусть навестит меня после завтрака.

Проводив взглядом торжественно удаляющегося посла, Ли повернулся к Фэю:

- Мне на службу. А ты куда денешься?

Фэй ухмыльнулся и хитро подмигнул товарищу.

- Понятно. Хоть бы одну книгу прочёл, лодырь.

- Ну, вот – и ты туда же…. В старости начитаюсь.

- Смотри, мозги заплесневеют.

- Там, где я буду, мозги не понадобятся.

- Кстати… - Задержал Ли уже уходящего друга. – У меня пропал нефритовый дракон с пояса. Ты не видел? Ума не приложу, где я мог его потерять. Вроде и пришит был крепко…

- А, ну, покажи. – Фэй наклонился и осмотрел пояс. – Нет, друг мой, ты ничего не потерял. Смотри: здесь просто оторвано с кожей. Оставлял его где-нибудь?

- Ну-у… - Неуверенно начал Ли, припоминая.

- Читать надо меньше. – Заключил Фэй. – А то голым когда-нибудь останешься.

Расставшись с товарищем, Ли направился в один из императорских садов, где раз в несколько дней проходил службу помощником офицера дворцовой стражи.

Сады всегда занимали особое место в жизни и сознании каждого китайца. Первые европейцы, побывавшие в Китае, более всего, кажется, восхищались садами. Эти зелёные подобия вечно живущего космоса и сами были небольшими вселенными, источавшими «аромат древности».

Ли нёс свою службу в Саду Большого Платана. Среди вечнозелёных сосен и кипарисов, под шум листвы и журчание многочисленных ручьёв и водопадов хорошо думалось и мечталось. Здесь можно было укрыться от дождя в одном из прелестных, маленьких домиков под зелёной черепицей, посидеть в беседке, или полюбоваться причудливой формой замшелых камней, искусно разбросанных руками императорских мастеров. Сюда можно было принести старинную книгу и, забыв про всё на свете, читать о звёздах, драконах или загадочных островах, где обитают мудрые и бессмертные старцы.

Ли представился дежурному офицеру, и вошёл в сад через ворота Двух Драконов. Маленький рай встретил его прохладой и запахом мандариновых деревьев. Юноша свернул на боковую дорожку, устланную кирпичом желтовато бурого цвета. Прошёл по ажурному мостику, миновал ажурную беседку и очутился на берегу маленького озера с причудливо изрезанными берегами. Из тёмно-зелёной глубины воды тянулись упругие стебли лотоса. Между ними неспешно скользили рыбы разнообразной формы и окраски.

«Вода навевает думы об отдалённом». - Вспомнил Ли старинное изречение, устраиваясь на большом плоском камне у самой воды.Здесь он любил думать о матери. Её не стало, когда он был совсем маленьким. Но, он многое помнил: глаза, смех, ласку и, главное, голос, часто звучавший в его снах.

Однажды он взял без разрешения что-то сладкое. Мать легко шлёпнула его по затылку. Ли обиделся, расплакался и убежал. Долго сидел в кустах жимолости, размазывая слёзы. Мать нашла его там, утешила, что-то объясняла. Потом они сидели молча и смотрели, как в вечернем небе одна за другой загораются маленькие, яркие звёздочки…

Ли и умом и сердцем понимал, что безмятежный период его жизни заканчивается. Ну, что ж, душа и руки давно ждут настоящих, больших дел. Так тугая тетива арбалета звенит чуть слышно перед тем, как твердая рука стрелка приведёт в действие спусковой механизм. Император станет для него таким стрелком, а он будет стрелой, посланной Сыном Неба туда, где его сила и молодость нужнее всего.

Юноша сладко потянулся на своём камне, как тигрёнок после долгого отдыха, поднял голову и замер: на противоположном берегу озера, на низко стелющейся ветви деревасидела девушка, совсем юная, лет 13 – 14. Она сидела к нему в профиль и не видела его.

Тонкие девичьи пальчики легко касались лепестков цветка. Богато расшитый шёлк свободно ниспадающей одежды скрывал хрупкую, гибкую фигурку. Блестящие черные волосы охватывал большой черепаховый гребень в виде дракона с тремя звездами во лбу.

Ли, не отрываясь, смотрел на тонкие черты лица девушки-ребёнка. Он и раньше видел здесь гуляющих девушек и женщин, и с интересом рассматривал этих представительниц другого мира. Лёгкий ветерок доносил до него еле уловимый аромат цветочной воды и благовоний, которыми пропитывали свою одежду женщины из знатных семей.

Неожиданно девушка повернула голову и увидела Ли. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.

Девушка растерялась. Вскочить на ноги и убежать ей не позволила гордость, а оставаться наедине с незнакомым юношей не разрешали традиции и правила хорошего тона.

Она отвернулась, и во всей её юной фигурке чувствовалось напряжение и скованность.

Сердце Ли бешено колотилось. Ничего подобного он никогда не испытывал.

Шестым каким-то чувством он понял волнение девушки и её растерянность. Беспокойное ощущение собственной неуверенности сменилось внезапно охватившей его нежностью и желанием утешить испуганного ребёнка.

Лучшим выходом из сложившейся ситуации – было уйти ему самому. Ли помедлил немного, поднялся на ноги, посмотрел на девушку – она сидела, не меняя позы, как маленькая терракотовая статуэтка, вежливо поклонился и, не оглядываясь, пошёл по дорожке.

Юноша не помнил, как вышел из сада, и лишь, заметив удивлённый взгляд офицера охраны, взял себя в руки.

Весь остаток дня он пребывал в том восторженно-тревожном расположении духа, которое хорошо знакомо Читателю по годам его собственной юности. И лишь вечером два события отвлекли юношу от размышлений о романтической встрече.

Неподалёку от собственного дома, проходя мимо высокой каменной стены, Ли был ослеплён фонтанчиком мелких осколков, выбитых стрелой, пущенной из арбалета.

Понимая, что за первой стрелой может последовать вторая, юноша в два прыжка переметнулся на другую сторону узкой улочки под прикрытие нависающей над ней черепицы. Крадучись, выбрался в безопасное место и оглянулся. Стрелять могли только со стороны городских садов. Там, в густой тени деревьев легко было спрятаться стрелку.

Придя домой и очутившись в своей комнате, Ли обнаружил в ней следы чьего-то посещения. Рукописи, оставленные утром возле окна, лежали в несколько ином порядке, чего Ли, может быть и не заметил, если бы не открытая крышка ларя, стоявшего в углу – в нём, видимо, кто-то рылся, и не успел закрыть, вынужденный обстоятельствами быстро покинуть комнату.

«Лихо, господин Ни-цзы». - Подумал Ли; однако, поразмыслив, решил, что министр при всём своём уме и мстительном характере, слишком труслив для того, чтобы пойти на убийство сына Главного Советника императора. Да, и за что? Подумаешь, отлупили троих парней, и то – не он сам, а его друг. Скорее всего, его просто с кем-то перепутали. А, в комнате шарил какой-нибудь любопытствующий и вороватый слуга. Надо будет поймать и отодрать, как следует.

Удовлетворившись такими объяснениями, Ли выкинул из головы все произошедшее, и вернулся к сладостным мыслям о юной незнакомке.

ЮНЫЙ ПРОХОДИМЕЦ

Скопление нарядно украшенных лодок на берегу реки обладало притягательной силой для большинства мужского населения столицы империи Хань. Эти импровизированные домики на воде были населены особами прекрасного пола и служили не только вертепом разврата по европейским понятиям, но и местом отдыха, деловых и дружеских встреч, местом, где читались стихи, обсуждались серьёзные философские проблемы.

Среди жриц любви были женщины прекрасно образованные, владеющие многими видами изящных искусств. История Китая знает немало женских имён, сделавших честь философии – этому исконно мужскому в нашем представлении занятию.

В то время, как Ли на своём ложе предавался романтическим грёзам о таинственной незнакомке, его друг сидел на низкой скамье в верхней каюте одной из ладей. Компанию ему составляли двое мужчин среднего возраста, матушка- хозяйка заведения и три миловидные девушки в длинных юбках и кофтах с широкими рукавами. Неверный свет масляной лампы освещал простую обстановку, стол с вином и угощениями, тканую, узорчатую занавеску на большом прямоугольном окне.

- Обитель та расположена в укромном месте, не всякий путник дойдёт. - Рассказывал один из мужчин с живыми, тёмными глазами на лице, слегка тронутом оспой. - И живёт там муж благородный, делами своими прославленный. Я встречался с ним по весне и получил удовольствие несравненное от общения и мыслей им высказанных.

- Вам повезло, господин хороший. - Заметила матушка-хозяйка. - Мы здесь в трудах и заботах повседневных и думать забыли о помыслах и делах высоких.

- Да, уважаемый, расскажите нам поподробней, это так любопытно. - Попросила одна из девушек.

Фэй, к делам монашеским относившийся с уважением, но без интереса, рассеянно слушал светскую болтовню собутыльников. Отсутствие определённой суммы денег беспокоило его значительно больше проблем духовных. Получить упомянутую сумму он питал надежду у сидевшего напротив и до сей поры молчавшего мужчины.

- Так в чём состоит ваше беспокойство, и чем я обязан желанию переговорить со мной? - Спросил Фэй молчуна, окончательно отключившись от общей темы разговора.

Мужчина встрепенулся, как человек, которого внезапно разбудили и, окинув взглядом каюту, предложил:

- Может, быть нам стоит переговорить наедине?

Фэй кивнул головой и, обратившись к остальным, извинился?

- Я что-то неважно себя чувствую, от жары, наверное… Выйду на террасу, подышу воздухом.

- Может быть, вас в постель уложить или воды принести? - Всполошилась матушка-хозяйка.

- Нет, нет – благодарю вас. Вот, господин Фань составит мне компанию. Он, кажется, тоже не прочь взглянуть на реку.

Низенькие перильца ограждали корму с трёх сторон. Звёздная ночь сверкала мириадами огней, слабо отражавшимися в тёмной воде реки. С соседних ладей доносились песни и звуки цинь.

- Так что там у вас – выкладывайте. - Без обиняков поинтересовался Фэй.

- Видите ли, уважаемый господин Фэй-цзя, я, как вам известно, занимаюсь закупкой и перепродажей зерна…

- Да, и весьма успешно. Ваши посыльные орут об этом на всех базарах города.

- …и мне хотелось бы несколько расширить свои возможности.

- Чем может помочь такой юнец, как я?

Господин Фань расплылся в широкой улыбке:

- Ваш свежий возраст, господин Фэй, никак не может служить помехой для умного человека. Кроме того, вас так любят и уважают при дворе… Вам ничего не стоит обронить два слова начальнику императорской канцелярии…

- Какое отношение имеет начальник канцелярии к вашему зерну?

- К зерну, конечно, не имеет. Но, вот к «титулам за военные заслуги» – самое прямое. А я бы хотел…

- Но, титулы продаются за деньги кому угодно! Приобретайте себе хоть высшую степень.

- Ах, господин Фэй, - Состроил скорбную физиономию его собеседник. - Вы не представляете, как это непросто. Каждый из чиновников хочет жить и жить неплохо. Поэтому существует определённая очередь и на общедоступные вещи.

« Ясно». - Сообразил Фэй. - «Он хочет ускорить дело и обойтись меньшей суммой расходов. Ну, бес с ним – я не юйши{29}, да, и скромен. Пока что…».

- Ну, и какая же из одиннадцати степеней знатности вас интересует, господин Фань?

- Я бы удовольствовался пятой, господин Фэй. - Поклонился юноше торговец с выражением монашеского смирения на круглой физиономии.

- Разумно. - Одобрил Фэй. - Вы получаете предпочтение при занятии вакантных чиновничьих должностей, и вместе с тем не будете слыть выскочкой в своём кругу. Пожалуй, я сумею помочь вам.

- О, высокочтимый господин Фэй! - Просиял довольный соискатель протекции. - Мои дети будут вечно молить за вас Небо!

- Да, полно вам! - Белозубо улыбаясь, ответил юноша. - Это - пустячное дело, а вы благодарите так, будто я вам золотого дракона{30} вручил. Впрочем, наши небожительницы уже заждались…

- Это вовсе не пустяки! - Горячо сказал толстый купец. - Для нас, простых смертных, такая помощь дорогого стоит. И мне бы хотелось в свою очередь – видит Небо! – Не в обиду вам… - Здесь господин Фань наклонился к самому уху Фэя и перешёл на шёпот.

Фэй, выслушав торопливое бормотание Фаня, взглянул на него с изумлением: сумма, названная торговцем, превышала все возможные притязания юноши. «Интересно, сколько бы взял начальник канцелярии?». - Промелькнуло у него в голове.

- Я, однако, ещё ничего не сделал. - Скрывая своё полное удовлетворение, ответил Фэй.

- Это не имеет значения. Вы потеряли своё драгоценное время, беседуя со мной, и даже, если ничего не получится, вы можете оставить себе эту скромную сумму, как знак моего глубокого уважения.

- Юноша не нашёлся с ответом, и собеседники, учтиво пропуская друг друга вперёд, спустились вниз в каюту, где были встречены укоризненными взглядами нарумяненных и напудренных красавиц. Господин Фань, как человек хорошо поработавший, сразу же принялся за еду. Как и его император, торговец старался для будущего. Выращенный и взлелеянный с юности покровитель мог принести ему огромные дивиденды.