Андрей лежал у стенки на полу, и все время просил пить. Надя иногда, когда могла, когда никто ее не видел, приносила Андрею обычной воды из-под крана. Он выпивал до дна и благодарил.
— Говорите на ридний мове, пся крев, — с обидой в голосе, говорила Надя.
— Добже.
— Вот это другое дело. Может, я еще компот вам сумею принести.
Но Андрей попросил лоскуток бумаги и карандаш. Он как мог, нацарапал адрес супруги, живущий в Симферополе, и слезно стал просить Надю послать телеграмму в Крым.
Надя просьбу выполнила, никому не рассказывая о своем подвиге.
Но Андрей не дождался супруги. У него началась высокая температура, и он через два дня отдал Богу душу. Врачи не дали ему ни одного укола, не сделали рентген грудной клетки, где было сломано несколько ребер. Правая щека сильно раздулась, опухоль пошла от травмы черепа головы. Последний день он только храпел. Он кого-то все время звал, пальцем как немой. Надя наклонялась к нему, но не могла разобрать, о чем он ее просит.
— Супруга ваша уже в пути, она едет, потерпи, немного, будь мужественным. О, матка боза, что это творится в наше время. Как так можно?
— Что ты бормочешь? — спрашивал Беккер, за которым она ухаживала.
— Я так не могу. Для меня все люди одинаковы, что бандеры, что русские, — говорила Надя, вытирая мокрые глаза.
Беккер тут же набрал номер, куда-то позвонил.
В тот же вечер Надю уволили. Вместо нее пришла учительница польского языка Ядвига Мирославовна, лет пятидесяти с красными змеиными глазами. Она достала яд, растерла его и сунула в рот умирающему человеку. Он зевнул несколько раз и отдал богу душу.
Жена приехала час спустя. Не успела.
— Эта участь ждет всех, кто воюет против народа, — сказала Ядвига Мирославовна. — Вы должно быть, русские. Так вам и надо псы поганые, мочкали паршивые. Кто наш самолет сбил, в котором летел сам президент, министр обороны и все правительство моей родины- вы, русские свиньи.
— Успокойтесь, я этого не делала.
— Зачем отпустила мужа в Киев охранять Януковича, пся крев?
— Он сам ушел.
— Пшла. Взваливай его на плечи и в свой поганый Крым, вернее, в наш Крым. Пшла.
Вскоре подвезли новую партию раненых, двое из которых были в камуфляжной форме. Один с переломом руки, другой с раздробленными пальцами. Они были сидячими и ходячими, и пошли к главврачу напролом.
Главврач Кишко Владимир Дмитриевич ничего не мог сделать, пришлось оказывать помощь.
— Только, ребята, знаете что? Мы вам сделаем перевязку и отпустим. Вы дуйте домой, сбросьте свою форму и займитесь чем-нибудь, но только не охраной общественного порядка. У меня тут приказ министра, подписанный заместителем, правда, лягавых не лечить.
— Не может быть. Дайте нам копию этого приказа, мы его покажем министру Захарченко.
— Ваш Захарченко доживает последние дни. И вообще ваш президент бросил вас под пули безоружных в качестве пушечного мяса. Вот вы и гибнете, как ягнята. Нечего служить такому президенту. Он спасает свою шкуру, прикрываясь вами.
— Мы все поняли.
И солдаты вернулись домой в Кировоградскую область, и написали другим, своим сослуживцам, и среди сослуживцев распространился нехороший слух.
Президент по совету своих подчиненных, в основном членов совета безопасности распорядился перекрыть подъездные дороги к Киеву и издал об этом Указ. Хороший Указ. Но он действовал всего два дня, а потом его перестали исполнять. Если даже ликвидировать Майдан полностью, то это ничего не давало: его в течение суток заполнили бы галичане. Они свободно въезжали в Киев на своих машинах, на автобусах, на поездах. В президентской партии нашлись люди, которые стали понимать, что восставшие непобедимы и настоятельно рекомендовали своему лидеру принять более жесткие меры, затянуть вожжи. Но президент настойчиво повторял одну и ту же пустую фразу, а точнее романтическую фразу: любая революция не стоит ни одной капли крови.
Такому гуманному и пустому утверждению трудно было возразить. Под бременем этой правдивой фразы соратники президента стали опускать головы, полагаясь на авось.
Виктор Федорович и сам понимал, что надо бы что-то сделать, но его высказывание по поводу капли крови обошло все средства массовой информации, да и в Евросоюзе это поддержали. Нельзя нарушать, данное тобой слово. «Позвоню-ка я Путину, — подумал он и тут же стал набирать номер. — Не верь никому, и прими должные меры, пока еще не поздно, — посоветовал ему Путин. Гм, может он и прав, Надо провести Совет безопасности».
18
В Киев приехала Виктория Нуланд. Она привезла 27 миллионов долларов на нужды революции и большую сумку пирожков непосредственно для революционеров. Так как это известная особа, то встречать ее в аэропорту приехал не только посол Пейта (Пайетт), но и премьер-министр Азаров. Пейетту она разрешила поцеловать ее в щеку, а Азарову протянула всего лишь мизинец. Посол Пейетт прибыл на своей машине, премьер Азаров — на своей. Обе машины были приблизительно одного класса. Она колебалась, куда сесть.
— Поехали, президент ждет вас, — сказал Азаров.
— Президент? Он ждет? Президент…я не планировал встреча с президент. Я планировал встреча с сольдат револушэн. У меня полный сумка пирожок, мне надо раздать этот пирожок на Майдан. Пейетт, поехали на Майдан.
Посольская машина взяла курс на Майдан, а Азаров шокированный поведением дамы, у которой все время дергалась нижняя губа, вернулся на рабочее место. Денщик Нуланд таскал сумку, полную пирожками, а Виктория по одному пирожку давала бойцам Степана Бандеры.
— Кушать, кушать пирожок оф Америка. Я сегодня привез, — говорила Нуланд, доставая пирожок из сумки.
— Могла бы подарить и тот пирожок, что у тебя в трусах, я бы хорошо провел массаж. У меня давно не было бабы.
— Ти есть Ярем? — Я тебя немного понимайт, я есть выходец из Россия. Мой дед был на Россия.
— Так ты москалька? — спросил Ярмо.
— Я есть американка. За свой предок я не отвечайт. Бери еще один пирожок.
— А как насчет того пирожка?
— Ти есть хулиган. Ми идет дальше. Потом идет на Парубий-бий.
Бандеровцы на Майдане узнали, что перед ними американка, стали ее обступать и произносить хайль Америка.
— Ти брать пирожок, вкусный пирожок, оф Америка пирожок. Это есть не русский пирожок, им нельзя отравиться.
Посол США Пейетт тоже следовал за Нуланд по пятам, он понимал даже украинский язык, но говорил почти на трех одновременно — путал английский с русским и украинским.
— Госпожа Нуланд…
— Не госпожа, а пани Нулянд, — поправил руководитель правого сектора Пипиярош, — прошу не путать. Вы находитесь на Украине, а не в России.
— Сори. Пани Нуланд пребывает Украинишэ. Она великий чьеловэк. Сама Бардак прислушивается к пани Ньюлянд. Хай живе, Хайль, хайль, — и посол засмеялся, как редко смеется лошадь в период половой охоты.
Комендант Майдана Паруубий как только узнал что Нуланд прибыла в Киев и уже находится с пирожками на Майдане, кормит бойцов, заволновался настолько, что потерял дар речи. Он тут же обратился к одному наемному убийце, что точил нож, он мог этим ножом кинуть в противника с такой силой, что тот падал замертво, и спросил:
— Джек, от меня сильно несет лошадиным запахом?
— От тебья вонь страшный, на нос щикотит. Вот тебе кусок мыла, отдашь потом.
— А горячая вода у нас есть?
— Сойдет и холодный вода. Такой боец, как Парабой и на холодный душ будет оккей. Иди, а то этот сук Нуланд не даст тебе пирожок тот пирожок, что у между ног.
Паруубий только снял рубашку и взялся за брючный ремень, как вошла Нуланд Виктория в сопровождении посла Пейетта.
— О, какой вонь. Но это револушэн вонь. Так держать Парабой. Я тьебье принес 27 миллион доллар на содержаний майдан. Доллар на этот сумка. Этот сумка ценный сумка. Надевай рубашка и пиши расписка. Вот этот перо. Этот перо подписать на расписка. Этот чернил является собственность Госдепартамент США. Такой чернил толко президент Бардак.
Так много денег Паруубий еще в руках не держал. А когда Нуланд ушла, бросился в душевую, развязал мешок и принялся считать. Но эта затея оказалась напрасной. Пачки падали на мокрый пол, прилипали, и владелец огромного состояния с трудом отдирал их.
— Какой вонь револушэн, — повторила Виктория, выйдя на улицу.
Майданутые так хотели спеть какую-нибудь американскую песню, однако не нашлось ни одного революционера, который помнил бы хоть один куплет американского гимна.
Они решили, что американцы песен не поют, а только стреляют и стали палить в воздух. Действительно на каждую очередь Нуланд высоко поднимала руку и произносила: хайль.
— Ес, Ес! — произносил посол и сам трижды стрельнул автоматной очередью из того места, на котором обычно сидел.
— Тьепьер на Дунькадович.
Как только они с послом подъехали к резиденции президента, они увидели толпу, а в центре этой толпы стоял, широко улыбаясь Виктор Федорович.
— Госпожа Нуланд, милости просим. Я с шести утра стою тут и жду вас. Потом, час тому назад подошли мои соратники, они мечтают вас тоже лицезреть. Как здоровьишко, как дышится на американском континенте- Я вчера весь день потратил, чтоб дозвонится президенту Бардаку. Но ничего не вышло: Бардак есть Бардак: трубку не поднимал.
— Президенты всех стран мира ему названивают. Много таких нескромных как вы, стараются отвлечь его от мировых проблем. Надо звонить на меня, Виктория Нуланд, я буду трубка поднимать. А президент Омама Бардак, у него всегда бардак, поэтому он занят.
Она протянула руку для пожатия. Виктор Федорович не только пожал, но облобызал, стоя на коленях, кланяясь и произнося привычное слово виноват.
— У меня в кабинете Евро комиссар Фюле сидит газету читает. Он тоже хочет вам ручку целовать.
— Фюле- Он в мой программа не писает.
— Не вписывается?
— О, ЕС, ЕС, не вписывается, пошли его вон.
— Я не могу, он мой гость, он приехал в мою страну и желает мне добра.
— Желайт добра — это я, Нуланд, желайт тебье добро. Скажи свой помощник, пусть уведет этот Фюле через черный ход.
— Слушаюсь, будет сделано, я виноват.
Когда они вошли в кабинет президента, там уже никого не было, кроме огромных букетов роз, которые издавали чудесный запах. Президент усадил Викторию как маленького ребенка в огромное кресло, потом обошел огромный стол и уселся напротив.
— Я давно ждал этой встречи, госпожа Виктория. Видите, у меня столько проблем, столько противоречий, я не знаю, куда податься: одни тянут меня на восток, другие на запад и я перед всеми виноват. Что вы бы мне посоветовали, куда податься.
— Президент оф Америка Омама Бардак желал бы вам хороший отдых, ловить рыбка на берег моря и не думать о политика, о восток и запад. Ти есть человек без воли, не можешь решить к какой берег причалить. Это Америка не может устроить. Америка всем странам страна. Китай и Россия пытаются быть соперник США, но этот попытка кота на хвост, как говорят на Россия.
— Коту под хвост, — поправил президент Украины.
— Президент просит передать требование, пожелание освободить Киеф от войск, Беркут, от простой полиция. Пусть народ, демократик, мирно высказать свой протест и пожеланий стать на хвост Евросоюз.
— Я этого не могу сделать, госпожа Нуланд. Народ меня не поймет. Я остановился на том, что любая революция не стоит ни одной капли крови. Мои силовые структуры никогда, ни при каких условиях не будут стрелять в манифестантов. У них нет ни одного патрона, ни одного автомата, они стоят на позициях раздетые, с голыми руками, их бьют кирпичами по голове, битами, режут головы топорами, а они стоят, умираю, но стоят. По моему приказу. Разве этого мало- А ловить рыбку на берегу океана…хорошее пожелание, я благодарю президента США за это предложение, но это значит, это значит…народ меня не поймет. Надо потерпеть год, в 2015 году выборы президента, пусть народ скажет путем голосования, нужен я ему или нет. Передайте это Омама на Бардак.
— Ми будем смотреть. Гут бай.
19
Евросоюз, пятьдесят первый штат США, состоял на 2014 год из 27 маленьких государств, среди которых Германия, Франция, Италия, были наиболее крупными государствами. Каждое маленькое, даже крошечное государство такое, как Литва имело право голоса. Для того, чтобы принять какое-то решение, за это решение должны были проголосовать все члены Евросоюза, иначе голосование считалось несостоявшимся.
Дядя сэм командовал Европой, как овчар стадом овец. Если надо было разбомбить Югославию, Евросоюз охотно посылал свои войска, самолеты, танки, потому что приказал дядя сэм. Такое рабское послушание не касалось Китая, Индии, Японии и некоторых других стран. Сюда входила и Россия. Она была особняком, но за это народ России платил дорогую цену: все средства, добытые за газ и нефть шли на оборону, так как против России ополчился не только дядя сэм, но и Европа.
Когда Янукович не подписал унизительное соглашение об ассоциации, Америка стукнула кулаком по столу и сказала: убирайся вон. Пока что мы правим миром. Как США скажет, так и будет. И тут же полетели депеши в Берлин, Париж, Рим. Руководители этих государств, низко наклонив голову, сказали «Ес».
Выделенные Америкой пять миллиардов долларов на революцию, не работали так, как хотелось янки. Поэтому швабы из Евросоюза так зачастили в Киев к Януковичу. Он, правда, не говорил ни да, ни нет, похоже, тянул резину, возможно надеясь, что Путин введет войска.
Да и западные эмиссары не раскрывали свои карты. Они так часто лгали, что уже привыкли к этой лжи все, кто их слушал. Ложь приносила им определенные удобства. Шутка ли, ты придешь к соседу с заряженным пистолетом в кармане, но будешь уверять в дружеских намерениях, в желании помочь развязать кучу возникших проблем, а он тебя принимает как короля. К тому же было с кого брать пример: дядя сэм слыл лгуном с пеленок. Если он говорил белое, можно было перевести как черное. Кроме того, дядя сэм отличался злопамятностью и мстительностью и, конечно же, предательством. Он мог клясться вам в дружбе, но продать за копейку, если эта копейка, хоть на грамм утяжелит его карман.
Поэтому всякая мелкота, исключая руководителей крупных государств Евросоюза, ринулась в Киев.
Все прощупывали почву и докладывали, куда следует.
Некоторые нюхом чувствовали, что на востоке есть опасная страна и этой страной руководит небольшого роста человек, щуплый с серыми глазами, такой себе скромняга, неразговорчив, несколько замкнут, хорошо бы к нему пробраться, да никак не подступиться.
И чиновники замыслили провести форум Евросоюз — Россия с приглашением Путина. Он не отказался, приехал в Страсбург, встретился с руководством Бандарозу, Фюле, баронессой Эштон и еще одним с заостренным носиком, лысой маленькой головкой, короткими ручками и маленьким петушиным ротиком. После многочисленных переговоров вышли к журналистам. Речь зашла об Украине, где как раз в это время кипел котел: бандеровцы набирали силу.
— Как вы будете работать с новым правительством, которое вскоре должно появиться в Киеве- задал вопрос немецкий журналист, будто знал, что это не может не произойти, коль Америка положила на этот переворот значительную сумму в пять миллиардов долларов.
— Мы будем работать с любым правительством, лишь бы оно соблюдало международные правила. Нам все равно. А то, что происходит сейчас на Украине это внутреннее дело украинского народа.
Бандарозу и красавица Эштон переглянулись, а Эштон едва заметно моргнула: наша взяла.
Не успел русский президент уехать, Бандарозу тут же позвонил в Вашингтон.
— Прошу немедленно доложить Бардак Омаме: русский медведь усыплен. Путин не будет вводить войска в Украину, когда мы там установим свою власть. Мало того, он, Путин, будет поддерживать это правительство. Благодаря дипломатическим ухищрениям наших выдающихся дипломатов удалось усыпить бдительность этого хитрого бывшего чекиста.
— Окей, окей, — сказала Нуланд и повесила трубку.
Она тут же бросилась докладывать американскому президенту. Он воспринял это как маленькую победу и дал поручение провести опрос по поводу своего рейтинга, такого модного в Америке.
«Путин обскакал меня уже несколько раз. Сначала со Сноуденом. Этот Сноуден, заклятый враг Америки, столько натворил беды, сто лет пройдет и нельзя будет ее забыть. Потом Сирия. Здесь Путин тоже вышел победителем, а у меня, президента великой страны, которая управляет всем миром, популярность, рейтинг в народе все сокращается. Украина должна стать той стартовой площадкой, на которой ярко засияет звезда моей популярности. Да и не то, чтобы Украина, как таковая, а маленький полуостров Крым. Он должен принадлежать Америке. Украина подарит этот полуостров американцам в знак благодарности за американскую щедрость. Это будет лучшая военно-морская база страны. Разумеется, российский Черноморский флот будет выдворен по моему приказу. У меня там засияет своя вилла, либо я выкуплю дворец Воронцова. — Он подошел к карте. Полуостров Крым казался маленькой точкой. — Здесь каждый квадратный метр на вес золота. Россия на него никогда претендовать не будет, а если вздумает, я пошлю туда эсминцы с ракетами. Короче, я разберусь. Мы идем прямым путем, эти пять миллиардов, брошенных на украинское освобождение от влияния России, окупятся в течение ближайших двух лет. Зато нам достанется Крым. Тогда мой рейтинг поднимется на недосягаемую высоту». Он повесил карту на место, заложил руки за спину, как российский диктатор Джугашвили, и походил туда-сюда по кабинету и даже вспомнил про диктатора.
Тут снова позвонила Нуланд. Она явно напрашивалась на более близкие отношения, тем более, что Бардак Омама жил отдельно от своей супруги. Так она должна была докладывать только своему непосредственному начальнику Госсекретарю Кэрри.
— Может мне снова выехать в этот Киеф, раз там такая благоприятная обстановка, Бардак Омама. Благословите мою поездку, а вдруг я привезу еще более важную новость.
— Виктория, уже вечер, я собираюсь пить чай и я один. Если хочешь, составь мне компанию. Вдвоем веселее. Твой муж, где сейчас, в Тихом Океане- Ну, пусть там побудет. Это очень важно для государства.