Правила игры

С искренним уважением к вам и сожалением что доставляю вам такие вести.

Доброжелатель.

Снежана несколько минут собиралась с силами, прежде чем включить вложенный файл. Ей стало страшно, что после этого ее жизнь уже никогда не будет прежней.

Решившись, девушка надела наушники и нажала кнопку воспроизведения.

— Ну и какое у тебя ко мне дело? — услышала девушка голос мужа. Мирон был злым. С кем это он разговаривает таким тоном?

— Я от тебя беременна, — Раздался тихий женский голос, и Снежана похолодела — это говорила Варя! Ее подруга беременна от мужа Снежаны???

— Я тебе не верю! — отрезал Мирон. И Снежана представила, как он отмахивается от слов Вари. Уж Снежане был известен Мирон.

— Я так и думала, что ты мне не поверишь. Когда мы с тобой переспали, моего мужа не было в городе. Макс уезжал в Японию, — Отвечала Варя и Снежана слышала какое-то ликование в голосе подруги. Господи, нежели это правда? Мирон и Варя? Боже, как больно! Когда она подозревала их, мучилась от недоверия, она и не думала, что это может быть правдой!

— Ты могла спать с кем угодно. Помимо меня.

Снежана с ужасом слушала признание мужа, боль растекалась по всему телу. Было невозможно дышать, так перехватило горло.

— В ту ночь, когда Снежана осталась в больнице, после аварии и потери вашего ребенка, я примчалась к тебе. Ты же был тогда совершенно невменяемый — рыдал и пил водку стаканами. Ты сам знаешь, что из этого вышло — мы с тобой переспали. Твоя жена оплакивала ребенка в больнице одна. А ты оплакивал малыша со мной, в вашей постели. И как символично, да, дорогой, что наш с тобой малыш был зачат в ночь гибели вашего ребенка, правда?

На этом запись обрывалась. Но Снежане и этого хватило с лихвой. Девушка сидела на стуле, ловя ртом воздух. Сердце просто зашлось от боли — предательство мужа и подруги просто уничтожило ее. Как они могли так поступить? Пока она была в больнице, корчилась от душевной и физической боли, муж трахался на их кровати с подругой жены! Боже, какая гадость!

Волна отвращения прокатилась по телу девушки, она сорвала наушники и метнулась в туалет, где ее долго и мучительно рвало.

Мирон понял, что с женой что-то не так, когда Снежана пронеслась по квартире и скрылась в туалете. Оттуда раздались столь характерные и знакомые звуки, что Мирон замер на месте. Что со Снежкой? Отравилась? Или…? Беременна? — эта мысль промелькнула и исчезла.

Мужчина постучал в дверь туалета.

— Снежа, что с тобой? — волновался Мирон. — Может, вызвать «скорую помощь»?

Но жена молчала. Мирон повторил свой вопрос.

Снежане стало чуть легче, по крайней мере, рвотных спазмов больше не было. Девушка прислонилась лбом к холодной плитке, ей хотелось умереть. Не сходя с этого места, чтобы никогда больше не видеть двух предателей — мужа и подругу. Она слышала, как беспокоился Мирон, но ей стало все равно, что он там чувствует. Муж о ней мало беспокоился, когда кувыркался с подругой жены на их кровати.

Снежану вновь замутило и она, зажав рот, сдавленно застонала. Перед глазами замелькали картины — муж и подруга, сплетенные друг с другом. Как они могли? — беззвучно кричало ее сердце. Как же они осмелились осквернить и супружеские узы и дружбу, долгие годы, связывающие Снежану и Варю?

Девушка сползла по стене вниз, тихо заскулив при этом. Ее ломало от боли и обиды. Снежана обхватила руками колени, уставившись в стенку. Теперь-то все части пазла были на месте. И отчуждение мужа в первые дни после той страшной аварии — у него тогда закрутился роман с Варей, зачем ему была нужна жена со своими проблемами. И поздние возвращения мужа, и отказ от близости. И эта ложь, которую он вешал жене на уши, не краснея при этом. Как у него язык не отсох придумывать все новые и новые поводы для оправдания своего поведения? Придумал, что все встречи с Варей были только по делу. Как он мог после всего этого смотреть жене в глаза?

Снежана кое-как поднялась на ноги и решила выйти из туалета. Сидеть на холодном полу — не самое лучшее решение.

Открыв дверь, девушка столкнулась с мужем.

— Снежа, как ты? — обнял девушку Мирон. Жена была очень бледной.

— Убери от меня руки! — прошипела Данилова и насколько хватало сил — оттолкнула мужа.

— Да в чем дело? — не выдержал мужчина. — Я волнуюсь, черт возьми! Ты пулей пронеслась по квартире, а потом тебя долго тошнило. Ты отравилась? — участливо спросил Мирон.

— Да, твоей ложью. — Снежана скрылась в ванной, пока муж не стал задавать другие вопросы. Как он может изображать свою непричастность ко всему этому? Быть таким внимательным? Его совесть мучает, что ли?

— Что за бред? — Мирон озадаченно смотрел на дверь ванной. Что случилось со Снежкой? Она сидела в гостиной, что могло довести ее до такого состояния?

Данилов подошел к компьютеру жены, поднял наушники с пола. Он размышлял логически: жена сидела за компьютером, в наушниках. Что-то слушала или смотрела. Мужчина сел на стул, надев наушники, он мышкой отметил последние просмотренные файлы.

— Ага, вот какой-то есть, — Пробормотал мужчина и нажал воспроизвести.

То, что он услышал дальше — ввело Данилова в ступор. Нарезка разговора с Симоновой, причем составлена так, что непонятно отношение самого Мирона к беременности Вари. Он-то много чего неприятного сказал своей посетительнице, но почему-то именно это и предпочли вырезать. Снова действовал аноним? Но дл этого человек должен был находиться в кабинете во время разговора, но Мирон знал точно, они там с Симоновой были одни. Если только аноним не побеспокоился обо всем заранее — поставив жучок. Но это какой-то бред, кому нужны эти шпионские страсти? Да нет, ерунда какая-то…. Данилов отложил наушники и стал думать: что ему теперь говорить жене, как оправдываться перед Снежкой? Захочет ли она слушать его? Данилов не сомневался в одном, вывести жену на откровенный разговор будет не просто, а уж убедить ее выслушать мужа — и вовсе непосильная задача.

Врать и отпираться не имеет смысла, нужно говорить правду. Какой бы горькой она не была. Черт, черт, черт! Данилов вновь подошел к двери ванной.

— Снежа, давай поговорим.

Снежана долго стояла под душем, пытаясь смыть с себя всю ту ложь, которой потчевал ее муж в последнее время. Странная мысль пришла ей в голову — она чувствовала, что прикоснулась к чему-то гадкому, неправильному, к тому, от чего очень тяжело избавиться. Почему? Ведь в эту грязь — измену с лучшей подругой жены — влез ее супруг, а не Снежана. Так почему она испытывает эти чувства? Хочется отмыться и забыть обо всем, что было у них в последнее время. Вся их жизнь была ложью. Муж не просто изменил, он оставил ее в самый трудный период, когда она отчаянно нуждалась в поддержке! Конечно, это же не он носил их малыша, чувствовал единение с ним, переживал первые движения внутри…

Снежана схватилась руками за живот и зарыдала. Боже, она не выдержит всего этого! Как же ей теперь жить дальше? Для чего, если у нее не осталось ничего? Муж предатель, потерянный малыш — это все, что вынесла Снежана из замужества. Почему Господь так не справедлив к ней? Что она сделала плохого, зачем забрали ее малыша? Она же его так любила и так ждала!

А сейчас у нее не осталось ничего. Она одна, снова наедине со своим горем.

Рыдания совсем не облегчали состояние девушки — она уже не могла плакать, не было сил. Да и голова разболелась. Как ей жить дальше — Снежана не знала, да и думать об этом не хотела.

Ей привел в себя стук в дверь и напряженный голос мужа.

— Снежа, давай поговорим.

Девушка криво усмехнулась, вон как муж испереживался, наверное, нашел, что довело жену до такого состояния. Вон как задергался, но Снежане было все равно. Говорить с ним она не желала.

— Оставь меня в покое!

Коротко и ясно. Данилов уловил в голосе жены решимость и выругался негромко — Снежана уже выстроила между ними высокую стену. И пробить ее будет очень сложно. Шум воды прекратился, если он будет говорить, может она его услышит? Пока он собирался с силами, прошло несколько минут.

Снежана вытерлась и укуталась в халат. Сидеть здесь она не собирается — надо выходить. Открыв дверь, девушка увернулась от рук мужа и ушла в гостиную. Муж шел следом.

— Снежа, я хочу тебе все объяснить.

Девушка отключила компьютер и достала из шкафа две сумки.

— Кто тебе сказал, что мне нужны от тебя какие-то объяснения? — Снежана собирала по комнате вещи мужа и складывала их в сумку.

— Что ты делаешь? — Мирон словно со стороны наблюдал за действиями жены.

— А на то это похоже? — голос Снежаны звучал ровно. — Собираю твои вещи, как видишь.

— Но я не собираюсь никуда уходить! — воскликнул Данилов.

— А кто тебя спрашивает. — Снежана упаковывала в сумку какие-то книги, наборы инструментов в коробках.

Выпрямившись и оглядев комнату, девушка решила, что с этой комнатой она закончила.

Перейдя в спальню, Снежана распахнула дверцы шкафа и принялась вытаскивать вешалки с одеждой.

— Снежа, так дела не делаются — нам надо поговорить и все выяснить. — Мирон ощущал свою беспомощность и это ему не нравилось. Что ему делать, как поступить? Не забирать же свои вещи у жены силой? Это уж точно будет лишним!

— А мне все ясно и понятно — у тебя был роман с моей подругой. А сейчас твоя любовница беременна. Все.

— Нет, не все. — Мирон решился и шагнул к жене. — У меня не было романа с Варей. И она мне никакая не любовница. Мы переспали лишь однажды… — Начал мужчина.

— А этого вполне достаточно, — Кивнула Снежана, стаскивая рубашки с вешалок. — И для того, чтобы наш брак был разрушен. И для того, чтобы твоя любовница забеременела.

— Она мне не любовница! — возразил Мирон.

— Мне все равно, как ты называешь Варю. Ясно одно — ты мне изменил. В тот момент, когда я в тебе больше всего нуждалась. Ты же предпочел трахаться на нашей кровати с моей подругой. «Замечательный» у меня муж, правда?

— Снежа, прости меня. — Мирон обошел кровать и встал с женой рядом.

— Нет, — Качнула головой девушка. — Ни о каком прощении не может быть и речи. Ты свой выбор сделал, Мирон. Ты знал, что тебя ожидает, когда я обо всем узнаю. А раз так, ты свободен. На развод я подам сама.

— Да какой развод? — взорвался Мирон и схватил жену за плечо. — Я ошибся. Неужели ты не можешь простить меня?

— Не могу! — Снежана смотрела в глаза мужа и понимала, что никогда не забудет случившегося. Измена Мирона и его ложь разделила их навсегда. — Ты слишком долго врал мне.

— А что ты хотела? — Мирон отпустил жену и вскинул руки вверх. — Как я мог сказать об этом? Снежана, я напился и переспал с твоей подругой?

— Да, — подтвердила Снежана слова мужа. Ком встал поперек горла. — Если бы ты сразу сказал — было бы все иначе. Но ты нагромоздил столько лжи, что запутался сам и меня опутал ею.

— И ты бы тогда меня простила? — в глазах Мирона мелькнула надежда. — Если бы я сразу тебе сказал об этом.

— Не знаю. — Снежана вернулась к вещам мужа. — Но ты не оставил мне выбора. Решил, что ложь гораздо предпочтительнее правды.

— Да я же боялся потерять тебя! — закричал Мирон. Ну что тут непонятного? Как Снежана может делать вид, что слова мужа не доходят до нее?

— Нет, — возразила Снежана, — ты боялся потерять свой комфорт и удобство. Всего лишь это. Ты думал лишь о себе, Мирон, а на мои чувства тебе было плевать!

— Что за глупость? — заорал Данилов. — Я боялся, что ты не выдержишь, если узнаешь, что я натворил.

— И правильно, — Согласилась Снежана, — я не выдержала. Жить с лгуном и предателем я не могу.

— Я не предатель! — возмутился Мирон. — Да, я врал тебе, но это не предательство.

Снежану взбесили слова мужа, и она швырнула в него вешалку, которую на тот момент держала в руках. Она не целилась намеренно, но угодила прямо в голову Мирона.

— Не предательство? Вместо того чтобы поддержать меня — быть может, остаться со мной в больнице, ты поехал домой — пить. Заливать свое горе, а тут и утешительница подоспела. Ну и как, замечательно было? Утешила она тебя?

Мирон потирал лоб, саднящий после удара. Неожиданная вспышка агрессии жены потрясла его.

— Я плохо помню ту ночь. Какие-то обрывки всплывают в голове и все.

— Это тебя не оправдывает! Ты быстро сбежал от меня, оставив одну оплакивать нашего малыша. — Снежана прижала пальцы к глазам — может, это не даст слезам пролиться. Плакать перед мужем она не хотела.

— Снежа, с тобой же были врачи, они более компетентны в оказании помощи, — Беспомощно возразил Данилов, вдруг поняв, что жену тогда сильно обидел его уход из больницы. Но он просто физически не мог остаться там, глядя на жену, он начинал ненавидеть себя, что не уберег Снежку от этого!

— От тебя никто подвигов и не ожидал, — Устало отозвалась Снежана, продолжая собирать вещи мужа. — Мне бы хватило одного твоего присутствия рядом. Просто сидеть, просто держать меня за руку. Но это тебе оказалось не по силам.

— Снежа, — Мирон поймал жену и крепче обнял, — прости меня. Я так раскаиваюсь. Я не знаю, что на меня нашло тогда, нет этому оправдания, да я и не ищу его. Но когда я очнулся — сильно испугался. Боялся потерять тебя, вот и врал, изворачивался, как мог, — Глухо говорил мужчина, уткнувшись в волосы Снежаны. — А тут еще и Симонова стала меня преследовать. Идиотка чертова! — выругался он.

— Отпусти меня, сейчас же! — вцепившись руками в пальцы мужа, Снежана пыталась оторвать их от себя. Имя Вари отрезвило ее, вырвав из плена рук мужа. — Не смей меня трогать, ты мне противен! — она ничуть не лукавила.

Прикосновения мужа были ей неприятны. Девушку физически ломало от них.

Мирон не собирался сдаваться, им следует поговорить обо всем. Он отпустил Снежану на кровать, но девушка метнулась в сторону. Она с брезгливостью смотрела на их супружеское ложе, которое осквернил муж с Варей и ее замутило. Она поняла, что никогда больше не сможет лечь в эту кровать. Ни одна, ни с мужем. В голове тут же созрел план — нужно избавиться от этой кровати. Снежана побежала в прихожую, достала из кладовки топор и прибежала обратно. Размахнувшись, она с силой опустила топор на спинку кровати. Глухой звук расколол дерево, и щепки разлетелись в разные стороны.

— Что ты делаешь? — в глазах Мирона появился ужас. Куда делась его благоразумная и спокойная жена? Мужчина шагнул к ней. — Отдай топор мне.

— Не подходи! — сверкнув глазами, отгрызнулась Снежана. — Я никогда больше не смогу спать на этой кровати. — Девушка в ярости рубила кровать. — Ты все испортил! Ненавижу! — щепки, пух из подушек, разорванное в клочья одеяло летали по комнате.

Устав, девушка бросила топор и опустилась на колени.

— Ненавижу тебя, — шептала Снежана, заливаясь слезами. — До чего ты меня довел? — она была в ужасе от того, что натворила.

Снежана не ожидала от себя такой ярости. Она была в шоке от своих действий.

— Снежа, — Мирон опустился рядом с женой, касаясь ее руки.

— Уйди, — Безжизненным голосом попросила Снежана. — Я не хочу тебя видеть.

— Я не могу оставить тебя одну, — Возразил притихший Мирон.

Эти слова добили Снежану, она захохотала в голос.

— Не можешь? А тогда же смог. — Девушку накрыла истерика. Она смеялась и плакала одновременно. — Оставь меня! Исчезни!

— Хорошо, — дрогнул Мирон, — тебе нужно успокоиться. А после мы поговорим.

— Пошел вон! — громко закричала девушка, ее трясло от ненависти и боли. Только бы избавиться от виновника всех ее бед — от мужа. Ей нужно остаться одной.