Дверь

– У меня сейчас удочка сломается, – сдавленным голосом предупредила я.

Рыба показалась из воды – рожа как у питбуля, только зеленая и подлиннее. Я потихоньку начала подводить улов к берегу. Пиксель изловчился и проворно схватил добычу обеими руками. Рыба билась, норовя опрокинуть Пикселя в воду. Я боялась дергать леску чтоб ненароком не изловить и Пикселя тоже.

– А чего это вы тут делаете? – спросил Тоник, изображая под музыку дикие выкрутасы руками.

Объяснений не дождался. В воду не полез, но наушники снял. Он вообще временами называет себя веганом и против любого убийства.

– Ты что стоишь? Сейчас Пикселя утопят! – закричала я.

– Сам виноват. Рыба жить хочет. Даже такая страшила как эта.

Леска оборвалась с противным воплем, но дело было сделано – рыба билась под Пикселем, потом замерла, обессилев.

– Приплыла золотая рыбка и спросила, чего тебе надобно Пиксель, а ей Пиксель с поклоном отвечает…, – голосом былинного сказителя начал вещать Тоник.

– Глядите – смотрит на меня. Что смотришь? Ты что, щука из сказки? Тогда давай – желание исполняй! – на Пикселя иногда находит.

Словно опомнившись, рыба внезапным сильным рывком скинула Пикселя со своей спины и ушла под воду. Как ожившее бревно.

Я застонала.

– Славно повеселились, – Тоник принес полотенце и отдал его мокрому другу.

– А вы видели – как я его заломал? Почти вытянул. Но он здоровый, гад. И скользкий. Почти без чешуи. Если бы я об камень не треснулся – фиг бы он от меня ушел. Смотрите – синяк здоровенный будет. А ты что сидишь глаза как у лемура? Рыбу лови.

Дурак он, что ли? Какая тут рыба – если он сам ее всю распугал на сто лет вперед. Это как во время охоты, три дня готовиться, затаиться в засаде с подветренной стороны, а как только услышишь треск веток – встать во весь рост и заорать благим матом. Кстати говоря, я так и не смогла понять истинного значения этого словосочетания. Версий много, а что-то не верится мне в них.

– Ну я не могу больше – опять стоит задумавшись. Нет, чтобы рыбу ловить. Ведь сама потом ныть будешь – ах, очередное лето прошло, а я так и не побыла на рыбалке, – укорял Пиксель.

Сначала я решила обидеться, но – во-первых он прав, а во-вторых, половить все равно хочется, прицепила новый крючок, снова закинула невод… тьфу, удочку и сижу, сморю на поплавок. Ребята решили не дожидаться ухи и улеглись рядом – загорают.

Тишина. Покой. Душевное равновесие на грани медитации. Плавно переходящее в мечты. Хочу что-то летательное. Хочу взлететь и посмотреть на все сверху. Или – почему я не могу ходить по воде? Если отойти подальше – там наверняка много рыбы. Я очень реально вообразила, как я пошлепаю босыми ступнями по поверхности озера…

Всплеск был громким, будто скала в воду упала. Рыбий хвост ударил рядом с поплавком, а через мгновенье я увидела знакомую зеленоватую рожу. Так и есть – мой крючок на губе болтается.

Ребята перестали дремать, и теперь мы втроем стояли в воде, уставясь на это диво. Рыбья пасть пошамкала мягкими темными губами. Я решила, что нам сейчас скажут что-то мудрое, но вместо мудрости пасть выплюнула нам под ноги какой-то странный предмет. Он шлепнулся на мелководье и лег на дно.

Дальше было вот что. Два идиота как коршуны кинулись на оторопевшую рыбину и вдвоем моментально вытянули ее подальше на берег. Я даже не видела момента убиения улова – пыталась найти то, что принесла нам рыба.

– Дрянь какая-то. Выбрось каку, – разочарованно посоветовал Пиксель, глядя на то, что лежало на моей ладони.

– Это не дрянь. Это доисторическая кость, – объяснил Тоник.

Они разделали улов. Сами сварили уху. Тройную, потому как весь рыб в котелок не вместился. Пиксель как продвинутый кулинар прихватил с собой не только котелок, но и кусок марли. Я бы в жизни не догадалась, что рыбу можно варить таким странным способом. То, что осталось после варки, он сложил в ямку, туда же были свалены потроха и кошмарная рыбья голова. Ее окаменевшие глаза смотрели на нас с укоризной. Жуткий взгляд, доложу я вам. Когда ребята начали присыпать ее песком, голова развалилась на много частей. Ничего, муравьи доедят – вот тут их сколько. Даже странно, что не кусаются и по нам не бродят.

Я свою тарелку съела и добавки попросила. Нежное мясо таяло во рту и вместо сытости будило зверский аппетит. Когда от ухи остались ножки да рожки, мы улеглись пузом кверху и задремали. Во сне мне привиделось, что нас накрыли черным ватным одеялом и мы бьемся под ним, пытаясь выбраться. Дышать было трудно. И страшно было. Очень.

Наверное, и Пикселю приснилось что-то неприятное, он как проснулся – принялся нас тормошить.

– У меня идея. Внезапное, так сказать, озарение.

Мы с Тоником демонстративно постонали, но принялись слушать.

– Мы построим тут дом. Чтоб у нас появилось тайное совершенно наше убежище. Палатка – тьфу, фигня. Мне нужен комфорт. Минимальный, конечно. И сортир соорудим деревенский.

Невольно хихикнув, я толкнула Тоника локтем в бок.

– Ага, – согласился он, – Мы построим. Ну-ну. Ты хоть молоток-то в руках держать умеешь? Мастеровитый ты наш.

– Я? Это ты меня спрашиваешь? Меня? Самого умелого строителя в мире? Да если хочешь знать, я могу даже пилить. Строгать. Шпионировать. Тьфу. Шпонуровать. Черт, ну что вы ржете? Шпоном покрывать я умею. Вот. Берешь сосну и делаешь из нее бук. Или дуб.

– А вместо шишек на сосне вырастут желуди, давясь от смеха, пробормотал Тоник.

– Можно даже фанеру под дуб забабахать! – упирался Пиксель.

Поразмыслив над перспективой жить в фанерном домике, мы с Тоником рассмеялись еще громче.

– Оба. Дураки. Одна – дура, а второй – еще хуже. Я, правда, могу по чертежам и инструкциям, построить дом. Раз другие могут и я сумею. А вы мне будете помогать.

– Нет, – на полном серьезе запротестовал Тоник. – Нам нужно три домика. Мы будем как три поросенка. Ты – Нах-Нахом будешь. Она – Нюх-нюхой. А я, так и быть… вот чуть что сразу драться!

После непродолжительной потасовки, Пиксель одержал неубедительную победу. Загрустил, и мы снова заснули. Наверное, во сне мы выглядели как те самые поросята. Потому что посапывали, а может даже и похрюкивали. Я не знаю, я тоже спала.

Глава 5. Последствия ухи. Или смерть великого могущественного волшебника

Издали послышались голоса. Я приподнялась на локте и завертела головой – но вокруг одни сосны.

Когда голоса приблизились, стало понятно, что один из них принадлежит взрослому, остальные – детям. По-нашему говорят, значит, и правда Карелия.

– Так вот… на чем я остановился? Ах да, все искали таинственное озеро, чтобы увидеть древнейшего Великого волшебника Гаспара. Но никому не улыбалась удача. Много веков прошло, но однажды юный маг Туно скитался в поисках великого волшебника и набрел на это место.

Вот вы – оболтусы, а ведь Туно был всего на пару лет старше вас! Какая целеустремленность! Какая сила воли! Не то, что современная молодёжь… Оглядитесь – какая красота! Воистину волшебное место.

Непроизвольно я огляделась, но ничего волшебного не обнаружила. А голос продолжал вещать.

– Так вот, юный маг Туно перешел через вон те холмы, миновал дремучий лес, тогда он тут был, и увидел прекрасное озеро. Вы его тоже скоро увидите. И прекратите болтать, когда я разговариваю! Так вот, юный маг Туно проверил уровень магии и понял – близок момент встречи с Великим волшебником Гаспаром. Сейчас же посмотрите на измерители магического уровня. Какие у вас показатели?

– Десять и восемь десятых! – провопил недружный детский хор.

– Хм. Странно! Два дня назад было ровно десять единиц. Очень странно…

– А что было дальше, учитель?

– Наверное, у вас неточные измерители магического уровня… вернемся домой – проверим.

Так вот, три дня юный маг Туно готовился. Очистил мысли. Ничего не ел. И на закате вышел на берег. Встал на камень, и позвал великого Гаспара. И выплыла к нему огромная древняя рыба. О, она была размером не меньше того сома, что вчера выловили наши рыбаки. Мне тоже пообещали кусочек, хе-хе…

Голос прекратил довольное кхеканье и мы услышали продолжение истории взаимоотношений Туно и Гаспара.

– И спросил Гаспар: «Что ты принес мне в дар?» И ответил Туно: «Я принес тебе чистые помыслы. Я принес тебе свои надежды. Я принес тебе свою веру в тебя».

Ну-ка, вот ты, хулиганка, расскажи мне, как нужно изготавливать волшебную палочку?

Мы даже дышать боялись, чтобы не обнаружить свое присутствие.

Послышался звонкий девчачий голос, тарабанящий явно заученный текст.

– Волшебные палочки изготовляют из кости самой древней рыбы, которая была предком великого Гаспара. Гаспар довольно крупный, у него прогонистая форма тела, как у щуки. Обитает в каменистых озерах. Последний раз его видел юный маг Туно почти сто лет назад.

– Верно, пожалуй, поставлю тебе сегодня хорошую отметку…

– А я могу рассказать, как правильно поступить, чтоб добыть волшебную палочку! – закричал возмущенный мальчик.

– Ну, расскажи. Только подожди, я присяду на этот чудесный камень.

– Слушайте, учитель! Обряд такой. Тот, кто собрался изготовить волшебную палочку, должен не есть три дня, в общем, повторить все, что делал Туно. Потом нужно надеть чистую одежду и идти к озеру. Надо принести Гаспару подношение в виде миски самых лучших сливок и трех больших лепешек.

– Он дурак! Откуда у юного мага Туно могли оказаться свежие сливки?

– Мне бабушка так рассказывала!

– Дура она! Она уже из ума выжила и все путает!

Послышались звуки возни и вскрики. Кто-то боролся за честь бабушки. Вопли сильно смахивали на птичий базар.

– Прекратите, дети!

Звуки оплеух. Чей-то рев. Яростный от невозможности дотянуться до обидчика.

– Ну вот, все успокоились. Продолжим урок. Вы оба не правы. Никто достоверно не знает, чем угощал юный маг Туно великого волшебника Гаспара. За сто лет столько всего напридумывали… Рассказывай дальше.

– Мне по-разному говорили. Подношения нужно бросать в воду. Или, ждать, положив на камне угощения. Вроде как недолго. Как только Гаспар высунет морду из воды – хватай его. Он станет вырываться и ругаться по всякому скверными словами. Но ловец должен крепко держать Гаспара за плавник. Вот так, мне бабушка показывала. Когда Гаспар устанет, то непременно спросит, что надо ловцу. И вот тут нужно не растеряться и требовать кость его предков. Гаспар согласится и уйдет вглубь озера, а вернется с тем, что попросили.

Тоник тихо простонал, но получил подзатыльник от Пикселя и умолк, а я жадно вслушивалась в лекцию про рыбьего волшебника.

– Ладно. Тебя тоже ждет хорошая отметка. А теперь, пусть другой расскажет.

Детские голоса наперебой принялись вопить. Потом учитель прикрикнул и мы услышали серьезный голос типичного ботаника.

– Теперь следует омыть кость в проточной воде, положить на Солнце под радугой. Через три дня и три ночи на палочке сами собой появятся красивые узоры. Теперь положено «приручить» палочку. Ее носят при себе, но никому не показывают. Потом надо идти куда показывает стрелка определителя магии. Там, где самый большой и светлый магический уровень, палочку надо заряжать еще три дня. Она сама накопит нужное количество магии и теперь ею можно пользоваться.

– Ага! Учитель! Поставьте ему самую низкую отметку! Он забыл про имя хозяина!

Ботаник исправлял оплошность, выкрикивая слова с невероятной скоростью.

– Как только палочка станет волшебной, нужно четко назвать ей имя ее хозяина.

– Ох, ни фига же себе! – тихо простонал Пиксель, – Мы только что сожрали великого мага Гаспара.

– Гаспара, – машинально поправила я, – Надо сваливать по-тихому, не то они нас сейчас обнаружат и переубивают нафиг.

– Не успеем, – мрачно заметил Тоник.

Экскурсия во главе с учителем прошла чуть правее. Нас не заметили – мы как жабы на земле распластались. Как только детские голоса утихли, приподнялись и едва не выдали себя. Я тоже не могла удержаться от смеха, глядя на наши покрытые песком рожи.

– Дети, видите – озеро полно волшебства. И через неделю здесь соберутся самые известные маги, чтобы умолять великого волшебника Гаспара отдать им кость его предков. Вот здесь будет возведен шатер. Все известные правители почтят наш край своим присутствием. И поэтому – прошу вас – ведите себя достойно, чтобы не опозорить своего старого учителя.

– Беда-беда-огорчение, – провыл Пиксель. И где мы теперь возьмем им этого гребаного Гаспара? Высрем что ли?

– Зато у нас есть эта самая прародительская кость. Кстати, а где она?

– Сами же сказали «брось каку», – обиделась я.

– И куда ты ее бросила? – явно нервничая, выведывал Тоник.

– Никуда. Вот она. Я ее в рюкзак положила. Как добычу. Согласись, не каждый день рыба приносит тебе подарки.

– Это хорошо. Это просто замечательно, – у Тоника по лицу можно было прочитать движение гениальной мысли.

Он умный, но слишком разносторонний в своих увлечениях. Многогранный такой. Но временами и умный.

– Я вот что решил. Мы сейчас дождемся пока эта школота свалит домой. Уберем тут, чтоб было как было…

– Не занудствуй, а? Лучше скажи – план уже есть? – Пиксель смотрел на Тоника с надеждой.

– Есть. Трудно выполнимый. Но мы справимся. А ты, – он посмотрел на меня, – Можешь ликовать. Теперь даже я не сомневаюсь, что у тебя получилось. Это не Карелия. Это другой мир.

– Если только в Карелии не завелась община идиотов, верящих в магию и волшебные палочки.

Экскурсия ушла. Мы тихо и очень аккуратно уничтожили следы своего пребывания. Поглядели на озеро. Наверное, каждый из нас в тот момент хотел попросить прощения, но у кого?

За дверью тишины не было. Сварливая собака продолжала монолог о своей участи, пели птицы, жужжали насекомые, гудел паровоз. И снова меня нервировало ощущение чьего-то внимательного взгляда. Хотя я так никого и не заметила. Зато я только теперь поняла какой у нас разный воздух. За дверью он был вкусным, а здесь – воняющим второсортной цивилизацией.

Когда мы проезжали мимо Вантового моста, Тоник вдруг резко затормозил. Мы тоже рядом встали.

– Народ, а как так получилось, что мы не свихнулись? Ну, сами понимаете – с нами случилось что-то невероятное. И мы преспокойно так крутим педали, планы строим…

– И не вопим на всю вселенную про чудесную дверь? – догадался Пиксель.

– Я не про это. Я про то, что мы не сошли с ума, когда все произошло.

Он пытался донести до нас какую-то важную для него мысль, а мы тупили по черному.

– Тоник. Все просто. Вот посмотри вокруг. Город. Миллионы людей. Разных. И половина из них, не меньше, готова к чему-то этакому, – я не знала, как выразиться точнее, да и в нашем случае нужных слов пока не придумали.

– Точно! Верняк! Нас телек и киношки давно подготовили! – обрадовался Пиксель.

– К чему? К поеданию чужой святыни? – Тоник поджал нижнюю губу, подвигал бровями и поехал дальше.