Помоги проекту - поделись книгой:
Его приятели из Рейтауна отличались от тех, кого он оставил в Канзас-Сити, – они были гораздо нетерпеливее и неугомоннее. Кармак попал в группу единомышленников, разделявшую его страсть к играм и компьютерам. Вместе они исследовали новый, таинственный, неведомый мир онлайн-сообществ BBS[12]. И хотя международная сеть компьютеров, известная как интернет, существовала с 1970-х годов, в основном она все же оставалась прерогативой правительственных специалистов по безопасности и университетских исследователей. На контрасте с этим BBS представляли собой компьютерные клубы для простых пользователей – таких ребят, как Кармак.
Своим появлением BBS обязаны двум хакерам, Уорду Кристенсену и Рэнди Сьюсу, которые в 1978 году написали программу, позволяющую передавать по телефонной линии данные с одного мини-компьютера на другой{35}. В результате люди могли «звонить» друг другу на компьютер и обмениваться информацией. В 1980-е эти системы очень быстро распространялись, став, по сути, первыми онлайн-сообществами, где можно было продавать программное обеспечение и общаться посредством печатных сообщений в форумах. Создать BBS мог любой, кто имел достаточно мощную компьютерную сеть, подключенную к телефонной линии и модему. BBS распространялись по всему миру: их можно было найти в студенческих общежитиях, многоквартирных домах, компьютерных лабораториях. Такие системы, как The Whole Earth Lectronic Link, она же WELL{36}, из Сан-Франциско, или Software Creations из Массачусетса, обусловили появление хакеров и геймеров.
Но Кармак пользовался BBS не только чтобы играть. Это позволяло ему знакомиться с самыми захватывающими, а местами и незаконными сторонами хакерской культуры. Он узнал, как несанкционированно (и, естественно, бесплатно) подключаться к междугородной телефонной сети. Следующим открытием стали МПМ[13], основанные на текстовых ролевых играх со множеством участников, которые могли выбирать себе персонажей из D&D, переживая все приключения в реальном времени. Еще он узнал о бомбах.
Кармака бомбы интересовали с химической точки зрения – это был отличный способ поиграть в ученого, а кроме того, возможность что-нибудь взорвать. Задолго до этого он, бывало, смешивал с друзьями разные химикаты, руководствуясь рецептами из интернета. Ребята отрезали спичечные головки и смешивали их с нитратом аммония, делали дымовые шашки из нитрата калия и простого сахара. Используя химикаты, принесенные с уроков химии, они делали термитные бомбы, смешивая измельченный алюминий и железную руду, дававшие при горении очень высокую температуру. После занятий они частенько взрывали бетонные блоки под мостом. А однажды решили применить взрывчатку в более практичных целях: достать себе компьютеры.
Как-то поздней ночью Кармак с друзьями проник в соседнюю школу, где, насколько им было известно, стояли компьютеры Apple II. Джонди где-то прочел о том, как использовать термитную пасту, чтобы выдавить стекло, но для этого ему требовалось найти что-нибудь вязкое типа вазелина. Он приготовил смесь, нанес ее на стекло и сделал отверстие. Пробравшись внутрь, он стал открывать окно, чтобы через него смогли пролезть и остальные, но случайно задел аварийную сигнализацию. Полиция не заставила себя долго ждать.
14-летнего Кармака отправили на психиатрическую экспертизу для определения меры наказания. Собеседование прошло неважно. Позже парня ознакомили с заключением: «Это просто ходячий мозг на ножках… Никакой эмпатии по отношению к другим людям». В какой-то момент психиатр спросил Кармака:
– Если бы тебя не поймали, как думаешь, ты бы сделал что-нибудь подобное снова?
– Если бы меня не поймали, – ответил Кармак честно, – вероятно, я бы предпринял еще одну попытку.
Позже другой психиатр заметил:
– Знаешь, не очень-то умно с твоей стороны заявлять кому бы то ни было, что ты готов пойти на преступление еще раз.
– Черт возьми! Я ведь сказал «если бы меня не поймали»! – взорвался Кармак. Его приговорили к году заключения в городском центре для несовершеннолетних правонарушителей. Большинство детей находились там из-за наркотиков. Кармак – из-за Apple II.
Несмотря на то что, живя с матерью, Кармак все делал по указке, эта муштра не шла ни в какое сравнение с тем, с чем ему пришлось столкнуться в центре для малолетних преступников. Все происходило по строго установленному распорядку: прием пищи, водные процедуры, отдых, сон. Выполнив какое-нибудь задание, он получал балл за примерное поведение. Каждое утро его вместе с остальными подростками сажали в автобус и отвозили в школу на занятия. Тот же водитель забирал их после уроков и привозил обратно.
Кармак заматерел, стал циничным и непробиваемым. Родители согласились купить ему Apple II (они не знали, что Кармак уже незаконно приобрел компьютер у одного из подростков, с которыми находился в центре для несовершеннолетних преступников). Как выяснилось, больше всего парню нравилось программировать графику, изобретать что-нибудь в бинарном коде, а потом оживлять это на экране. Он видел результат своих трудов, вызывавший у него мгновенную радость, чего нельзя было сказать о других программах.
Кармак много читал о 3D-графике и на скорую руку собрал каркасную версию логотипа MTV, сделав ее скринсейвером. Он знал наверняка, что лучший способ изучения мира графики – создание игры. Юный гений не стал дожидаться прихода музы, решив, что будет гораздо проще позаимствовать чужие идеи. Его первая игра, Shadowforge, во многом напоминала Ultima, хотя и содержала несколько инновационных программных фишек. Так, например, персонажи могли отбивать атаку и нападать на соперников с разных сторон, а не только справа и слева, как это было ранее. Игра принесла ему первые самостоятельно заработанные деньги – 1000 долларов от издательской компании Nite Owl Productions, б
Кармак начал заниматься спортом, тренируя свое тело, чтобы оно соответствовало его развитому уму. Он стал поднимать штангу, увлекся дзюдо и армрестлингом. Однажды какой-то хулиган попытался напасть на соседа Джона, а в результате сам стал жертвой юного дзюдоиста. Иногда Кармаку приходилось поступаться собственным интеллектом. Как-то он оказался в паре с одним отморозком в проекте по геологии. Тот заявил, что не желает ничего делать, пусть Кармак отдувается за двоих. Джон сделал проект. За свою работу ребята получили двойку. «Да как ты мог! – недоумевал напарник. – Ты же самый умный парень в округе». Кармак же намеренно провалил проект, принеся в жертву отметку, лишь бы не дать этому тупице одержать над собой верх.
Самоуверенность Кармака начала беспокоить его домашних. Заметив, что сын стал особенно агрессивен по отношению к мачехе – известной любовью к вегетарианству и верой в мистику, шедшей вразрез со взглядами юного прагматика, – отец снял отдельную квартиру, куда Кармак и его младший брат Питер переехали до окончания школы. В первый же день на новом месте Джон подключил свой Apple II, повесил на стену рекламу нового жесткого диска и отправился на работу. Пришло время создавать игры.
В 1987 году Джон определился с финальной версией игры. Идея восходила к первой серии нового телепроекта Star Trek: The Next Generation, где капитан посещал голографическую палубу Holodeck – футуристический девайс, способный имитировать любую окружающую среду для отдыха и развлечения{37}. Открывалась дверь, а за ней находился тропический рай. Кармак был заинтригован. Это был
Кармак оказался как никогда близок к разработке собственных игр. Он окончил школу и планировал получить деньги из трастового фонда, которые отец откладывал ему до достижения восемнадцатилетия. Но, как выяснилось, мать перевела все средства на свой счет в Сиэтле. Она не могла допустить, чтобы сын растратил сбережения на такое нелепое занятие, как компьютерные игры. Ее философия нисколько не изменилась: чтобы заниматься компьютерами, нужно поступить в колледж, предпочтительно Массачусетский технологический институт, получить степень, а потом искать работу в какой-нибудь перспективной компании, например в IBM.
Узнав об этом, Кармак написал ей довольно резкое письмо: «Да что ты никак не поймешь [sic], что не тебе меня учить, что и как делать?»{38} Однако сомнений не было: мать не даст ему доступа к чековой книжке, не говоря уже о контроле над финансами. Если Кармаку нужны деньги, пусть поступает в колледж и сам оплачивает курсы. Будет получать отметки, которые она сочтет приличными, – она возместит ему расходы.
Переступив через гордость, осенью 1988 года 18-летний Кармак все же поступил в Канзасский университет, где записался на все имеющиеся компьютерные курсы. Это было жуткое для него время. Он не мог найти общего языка с однокурсниками, не ходил с ними пить пиво и не состоял ни в одной студенческой общественной организации. Гораздо плачевнее дело обстояло с самими занятиями, где приходилось заучивать информацию из учебников. Кармак не видел в этом ни смысла, ни возможности творчески проявить себя. Тесты были не просто скучными – было жалко даже тратить на них время. «Почему бы вам не дать нам проект для самостоятельной работы? – вопрошал Джон на обороте экзаменационного листа. – Я бы продемонстрировал вам на деле все то, чему вы нас учите!» Окончив два семестра, он бросил учебу.
К большому неудовольствию матери, Кармак устроился на полставки в небольшую пиццерию и занялся разработкой своей второй игры Wraith{39}. Работа продвигалась мучительно, ведь Кармаку приходилось постоянно сохранять данные на дискете, так как у его Apple II GS не было жесткого диска. Он придумал историю, которая обычно приводится в мануале.
Долгое время на острове Аратии царили мир и гармония. Ваши обязанности смотрителя храма Метирии в Таро были просты и незамысловаты. Но недавно все изменилось. Таинственная сила заставила когда-то благочестивых почитателей истинной богини Метирии усомниться в своей вере.
Остров стал приходить в упадок; пошли слухи, что некое существо, воскресшее из мертвых и обладающее могуществом, может помочь тем, кто будет служить ему верой и правдой. Все правители королевства один за другим преклонили перед ним колени, отдав бразды правления в лапы монстров. Храм в Таро остался последним форпостом истинной веры, вы можете стать единственной надеждой Аратии на спасение.
Прошлой ночью, когда вы в молитве просили дать вам силы и напутствие, вам явилась Метирия и велела уничтожить злого Духа. Говорила она очень серьезно, предупреждая о предстоящих опасностях. Единственный путь, ведущий к башне, откуда правит Дух, лежит через межпланетные врата где-то в Замке – цитадели самых могущественных приспешников Духа на Земле.
И хотя замок находится недалеко от Таро, ужасный риф не дает добраться до него привычными способами. Вам известно, что монстры покинули замок и теперь находятся на материке. Помните, что, хотя многих прельстили могущественные возможности Духа, их сердцами правит алчность, и некоторые из них даже могут помочь вам, если вы отблагодарите их доброй порцией золота. Когда видение исчезло, Метирия улыбнулась и сказала: «Не бойся, мой храбрый воин, я благословляю тебя».
Вы готовитесь пройти этот квест, но даже жители города не выказывают особого желания помочь вам. В обмен на обмундирование и заклинания они настойчиво просят у вас золото. Но его у вас нет. Зато оно точно есть у приспешников злого Духа…
Кармак отослал игру в Nite Owl, издателю Shadowforge, который тут же ее купил. И хотя графика не отличалась революционностью – в ней, как и в большинстве игр, все состояло из цветных квадратиков, – выглядела она более масштабной. На этот раз Джону заплатили в два раза больше, то есть две тысячи долларов. Он потратил гонорар на другое свое хобби – автомобиль, коричневый MGB.
Несмотря на то что, по большому счету, Кармак еле сводил концы с концами, он наслаждался жизнью фрилансера. Он мог контролировать свое время, спать сколько душе угодно и, что самое главное, ни перед кем не отчитываться. Если бы до конца жизни он мог заниматься программированием, машиной и играть в D&D, он был бы абсолютно счастлив. Все, что от него требовалось, это выпустить побольше игр. Вскоре он нашел еще покупателя, чьи координаты обнаружил на обороте одного компьютерного журнала, – небольшую компанию Softdisk в Шривпорте. Купив у Кармака первую игру – партию в теннис, в которой мяч отскакивал от земли по всем законам физики, – они сразу же захотели еще. Беря за основу какую-нибудь деталь из серии Ultima, Кармак, к тому времени уже ловкий делец, задумал продавать не одну игру, а целую трилогию: почему бы и не утроить свои доходы? Softdisk приняла его предложение и подписала контракт на создание ролевой трилогии под названием Dark Designs.
Кармак изобрел еще один способ получения денег: он стал портировать игры Apple II на компьютеры нового поколения – IBM. Он почти ничего не знал об этих машинах, но о том, чтобы спасовать, не было и речи. Поэтому он поехал в магазин и арендовал PC. В течение месяца он отправил в Softdisk версию игры Dark Designs не только для Apple II, но и для Apple II GS, и для PC. Softdisk купила все.
Получая от Кармака очередную игру, редактор всякий раз умолял его приехать к ним на собеседование для зачисления в штат.
Глава 3
Dangerous Dave с нарушением авторских прав
Шривпорт славился искусством симуляции
Спустя 127 лет в городе появилось другое фальшивое оружие – в компьютерных играх компании Softdisk, которой управлял Эл Викувиус, бывший профессор математики из Университета штата Луизиана. Несмотря на свои чуть за сорок, он уже имел залысины, а несколько прядей торчали так, словно он только что снял руки с электрического шара, найденного на одной из ярмарок штата[14]. Викувиус носил приглушенного цвета галстуки и свитера, но при этом ему была присуща эксцентричность, характерная для студентов и преподавателей, с которыми он общался в период работы в университетской компьютерной лаборатории в 1970-е годы. В то время увлечение «хакерской этикой», зародившееся в Массачусетском технологическом институте, стало распространяться по всей Кремниевой долине. Будучи главой учебного компьютерного отдела в школе, Эл, в силу своей профессии, а также увлечения, изначально принимал в этом активное участие. Хотя он не был высоким или полным, дети прозвали его Большим Элом.
Поддавшись царящим в то время умонастроениям, в 1982 году Эл вместе с еще одним математиком из Университета штата Лузиана, Джимом Мэнгемом, вынашивал бизнес-схему: клуб подписчиков на ПО. За небольшую плату подписчику ежемесячно предлагался новый диск с разнообразными полезными и развлекательными программами, от ведения учета чековых книжек до пасьянса. Этот бизнес мог бы занять, по мнению Эла и его партнера, очевидно пустующую нишу: обслуживать людей, для которых компьютер стал хобби.
В это время крупные издатели программного обеспечения начали игнорировать домашние ПК, сосредоточившись на розничных продажах компаниям. Любители общались на BBS, но первые модемы были слишком медленными, чтобы считаться удачным средством дистрибуции, а идея выпускать ежемесячный диск идеально подходила для распространения товаров небольшими партиями. Для молодых программистов это, казалось, тоже было отличным способом заявить о себе, так как они не имели иных путей; это стало своего рода независимым музыкальным лейблом, с помощью которого неизвестные группы могли попасть в альбомы-сборники.
В 1981 году Softdisk выпустила первый диск для пользователей Apple II. Дела шли хорошо, и компания вскоре расширила спектр услуг, предлагая программы как для Apple, так и для Commodore. В 1986-м вышел диск с подпиской для IBM и аналогичных машин, которые могли работать на той же операционной системе{41}. Персональные компьютеры тем временем становились все более доступными по цене. И в результате появился новый мир компьютерных пользователей – их иногда называли «нубами»[15]. К 1987 году у Softdisk уже было 100 000 подписчиков, плативших ежемесячно 9,95 доллара за возможность приобрести диск. Эл стал шривпортским бизнесменом года.
Но вместе с успехом (вскоре доходы компании со штатом в 120 человек составили 12 миллионов долларов) пришли и новые проблемы: Эл почувствовал, что выдохся. Появились конкуренты, включая компанию Uptime из Нью-Хэмпшира. Зимой 1989 года Эл позвонил Джею Уилберу, редактору Uptime, с которым познакомился на одном из съездов геймеров, и спросил, не хочет ли тот приехать к нему поработать. Джей, порядком подуставший от пренебрежительного отношения владельца Uptime, согласился возглавить отделение Apple II в компании Softdisk. В разговоре он также упомянул, что знает двух отличных программистов – Джона Ромеро и Лейна Роата, бывшего программиста Uptime, – которые тоже ищут работу.
Эл пришел в восторг. И хотя игры он записывал на диски нерегулярно, он усмотрел шанс расширить свой бизнес с выходом на зарождающийся рынок развлечений на платформе PC. Он видел, что у других успешных компаний, например Sierra On-Line, Broderbund или Origin, дела с играми идут хорошо. Softdisk тоже ничто не мешало заполучить большой кусок этого пирога. Эл велел Джею прихватить этих двух геймеров.
Ромеро все поставил на кон. У него за спиной была череда разочарований, начиная с суровых зим в Нью-Хэмпшире и заканчивая уходом из Origin ради неудачного стартапа босса, за которым он последовал. Его жена и дети жили теперь в другом конце страны, пристально наблюдая за тем, куда еще его забросит судьба. Несмотря на то что поначалу в семейной жизни все было хорошо, она постепенно начала отходить на второй план. Ромеро надеялся, что новая жизнь на юге изменит все к лучшему.
Путешествие из Нью-Хэмпшира в Шривпорт летом 1989 года оказалось как раз тем, что нужно. По дороге Ромеро захватил своих единомышленников, Лейна и Джея. Лейн, с которым он делил жилье в течение месяца, был родственной душой и имел схожую жизненную историю. Он родился в Колорадо, недалеко от малой родины Ромеро, вырос на хеви-метале, подпольных комиксах и компьютерных играх. Легкий в общении, с длинными волосами, подхваченными банданой, Лейн отлично ладил с Ромеро, хотя и был на пять лет старше. И пусть он не разделял неуемной энергии и амбиций Ромеро, он тоже ценил нюансы, хитрости и саму атмосферу, царившую во время разработки программ для Apple II. И так же как и Ромеро, больше всего хотел делать игры. Еще находясь в Нью-Хэмпшире, эти двое даже решили запустить две свои единоличные компании – Capitol Ideas Ромеро и Blue Mountain Micro Лейна – под одним лейблом Ideas from the Deep.
Джей тоже очень любил Apple II, но по-своему. Он не считал себя хорошим программистом, но у него было два ценных качества, которые уважал Ромеро: истинное понимание кода Apple II и невероятная страсть к играм. 30-летний Джей – сын оценщика размеров страховых убытков и продавщицы открыток – вырос в Род-Айленде. Он выделялся высоким ростом, хотя в школе не любил спорт, зато отлично управлялся с машинами, будь то автоматы, где он набирал огромное количество очков в Asteroids, или мотоциклы, которые с удовольствием перебирал. На деньги, полученные в качестве страховки за разбитый в аварии мотоцикл, он купил свой первый Apple II.
Спустя короткое время Джей понял, что его предназначение не ограничивается написанием кодов. Гораздо больше его пленял мир сплетен и веселья, мир, в котором он кое-чего добился, работая барменом в соседнем ресторанчике T.G.I. Friday’s. Джея любила публика; однажды его даже выбрали консультантом Тома Круза, когда тот готовился к роли в фильме «Коктейль». Умение находить общий язык с разными людьми привело Джея на руководящую должность в ресторане. Позже, в Uptime, ему удалось объединять свои таланты: он был менеджером и знал толк в играх. Теперь же, в Softdisk, он намеревался взлететь еще выше.
К тому времени, когда Джей, Ромеро и Лейн прибыли в Шривпорт, они уже чувствовали себя старыми добрыми друзьями. Они превратили свое путешествие в настоящее приключение, остановившись на несколько дней в Disney World. Однако, приехав в Шривпорт, они понятия не имели, что их ждет. Шривпорт, расположенный на северо-западе Луизианы, недалеко от Техаса, пребывал в 1989 году в плачевном состоянии. Нефтяной бум истощил этот край, вызвав застой. И без того влажный воздух стал еще тяжелее из-за наличия в округе немалого количества болот. Деловой район кишел бездомными, ищущими спасения от жары в теньке обветшалых кирпичных зданий, – такими же были и офисы Softdisk.
Компания занимала два здания в центре города{42}. Административный офис располагался под парковкой; дорога, ведущая вниз с холма, проходила прямо у двери. Все это смахивало на муравейник. Когда парни приехали, Эл с горящими глазами начал им рассказывать, как быстро развивается компания и насколько сильно он нуждается в их помощи. Ромеро и Лейн показали ему свою имитацию Asteroids, которую назвали Zappa Roids. Эл был впечатлен, причем не только программистскими способностями парней, но и их юношеским усердием.
Ромеро сразу же заявил о своих амбициях: ему неинтересно работать над утилитами[16], он хочет заниматься только большими коммерческими играми. Эл согласился, объяснив, что ему и самому интересно войти в мир игр. Так Ромеро и Лейн стали первыми сотрудниками нового отдела специальных проектов, посвященных исключительно созданию игр. Когда ребята выходили, Эл похлопал Ромеро по плечу и сказал: «Кстати, парни, если вам нужно жилье, обращайтесь. Я знаю несколько местечек в городе. Ведь я занимаюсь еще и сдачей квартир в аренду».
Ромеро, Лейн и Джей вышли из офисного здания Softdisk и направились туда, где трудились разработчики и прочие «таланты». Для компании, специализирующейся на программном обеспечении, помещение выглядело совсем не круто. Оно находилось между этажами, где располагались офисы страховых брокеров; каждый программист сидел в своем закутке под яркой флуоресцентной лампой. Тут никто не слушал музыку, не пил пива, не играл в игры. Жизнь в Softdisk напоминала работу скороварки, выдававшей ежемесячно по несколько программ.
Ромеро познакомился с программистами. Они поинтересовались, заводил ли уже Большой Эл речь о жилье. И когда Ромеро кивнул, загоготали. «Не делай этого», – посоветовал один из парней и рассказал, как некогда сам, устроившись на работу к Элу, принял его предложение. Эл предоставил жилье: жалкую деревянную хибару в беднейшем районе города. Когда парень лег на диван, то увидел, как огромный червяк вылезает из кучи мусора на полу.
Но ничто не могло испортить настроения Ромеро. Он был снова в седле. Солнце светило. Он мог заниматься любимым делом и получать за это деньги. Его жена Келли и двое сыновей, Майкл и Стивен, будут счастливы на новом месте. Теперь-то уж они смогут начать все заново. Он позвонил Келли и сказал им собирать вещи: они переезжают в Шривпорт.
Ромеро и Лейн в первые недели усиленно осуществляли свою мечту, работая над новыми играми в отделении спецпроектов. Перед Ромеро, правда, стояли и другие задачи: ему нужно было оторваться от Apple II и заняться освоением PC. Чуть раньше он сказал Элу, что, по его мнению, Apple выходит из моды, поскольку появилось гигантское количество клонов производства IBM. Отказываясь внедрять новый стандарт программного обеспечения IBM, Apple стремительно теряла позиции на рынке персональных компьютеров{43}. Но о чем Ромеро умолчал, так это о том, что, по его личным ощущениям, поезд уже ушел. Из-за своей одержимости Apple II ему казалось, что он на целый год отстал от жизни. И если он действительно хочет стать Будущим Богатеем и Первоклассным Программистом, то придется, пока не поздно, хорошенько изучить PC.
– Ты не сможешь программировать в будущем на тех же самых машинах, – заявил Ромеро Элу. – Хочу, чтобы ты знал, я еще не знаком с PC, но я научусь с ним управляться, причем очень быстро.
– Без проблем, – ответил Эл. – Делай все, что тебе нужно.
Чего Ромеро действительно хотел, так это выучить новый язык программирования – язык C. Но ему сказали, что это не имеет смысла, потому что другие программисты в отделе его не знали. Ромеро очень смущало то, что его коллегам не хватало определенных навыков. Поэтому, занимаясь усовершенствованием игры Zappa Roids, он запоем читал книги, впитывая все, что можно, о языке программирования Pascal и платформе 8086. И вскоре он уже знал достаточно для того, чтобы портировать одну из своих старых игрушек, предназначенных для Apple II, Pyramids of Egypt, на PC. В течение месяца он опубликовал свое первое творение для PC на диске Softdisk – Big Blue Disk.
Однако его работа над Big Blue Disk сыграла с ним злую шутку. Отделение Softdisk, специализирующееся на PC, обремененное чрезмерными налогами и не проявляющее особого энтузиазма в работе, стало нещадно эксплуатировать Ромеро. К концу своего первого месяца пребывания в компании он практически только то и делал, что переписывал неудачные программы для PC, созданные его сотрудниками, нежели работал над собственными. И прежде чем он это понял, отделению спецпроектов пришел конец.
Эл хотел, чтобы Ромеро занялся написанием утилит для PC. Лейн имел возможность подключиться к Ромеро, но остался в отделении Apple II. Для Ромеро это стало знаком, что друг не разделяет его взглядов на будущее и не видит перспектив PC. Ромеро все же хотелось изучить PC, и он принял предложение Эла. Но предупредил, что будет выпускать игры только тогда, когда для них придет время.
Впоследствии ему стало казаться, что это время никогда не наступит. Ромеро был несчастлив. Он почти год писал утилиты для PC. Ему, конечно, удавалось оттачивать мастерство, портируя, например, свои старые игры для Apple на PC. Последние, правда, по-прежнему считались больше платформами для бизнес-приложений. Как-никак их цветовая гамма вмещала в себя всего несколько цветов, а звук, который они могли себе позволить, выходил из крошечных колонок и был довольно слабым. В итоге Ромеро нисколько не приблизился к мечте заниматься теми играми, которыми ему всегда хотелось.
Вдобавок ко всему его семейная жизнь трещала по швам. Чтобы немного сэкономить, он перевез жену и детей в дом, где жили Джей и Лейн, в соседнем городке Нотон. К тому же было очень сложно сосредоточиться, когда вокруг бегают дети, а жена постоянно недовольна тем, что он задерживается на работе и у нее нет никакой светской жизни. Ромеро пытался приободрить ее, но она лишь понуро сидела на диване и не желала ничего делать. Келли уже начинала терять надежду, что для него когда-нибудь найдется что-либо важнее этих дурацких игр.
Нехорошие предчувствия не отпускали его и на работе. Первые впечатления Ромеро от не особо компетентной команды Softdisk только подтвердились. Элу становилось сложно управлять растущей компанией, и, чтобы держать все под контролем, он начал принимать крутые меры. Ромеро и Лейн получили выговор за то, что выкрутили в офисе флуоресцентные лампы – им, видите ли, мешал яркий свет, создающий отблеск на экранах. Еще Ромеро был наказан за то, что у него слишком громко играла музыка. Отныне приходилось пользоваться наушниками.
Коллеги тоже действовали ему на нервы. Казалось, у них просто не было мотивации. Один сотрудник службы технической поддержки страдал нарколепсией и постоянно засыпал на рабочем месте – мог даже заснуть, отвечая на вопрос. У Ромеро появилась привычка врубать свой хеви-метал на всю катушку, чтобы разбудить соню. Помимо этого парня был еще Горный Человек, глава подразделения Apple II. Он работал обычным инженером в Hewlett-Packard, когда однажды у него случилось нечто вроде нервного срыва и он на целый год уехал в горы. Вернувшись в обрезанной джинсовой куртке, с длинной тощей бороденкой, он возглавил подразделение Apple II в Softdisk. Но, как казалось Ромеро, его философия дзен-буддизма никак не способствовала развитию компании.
Ромеро решил поговорить с Элом. «Ты обещал, что я займусь большими коммерческими игровыми проектами, но все мои обязанности сводятся к тому, чтобы помогать парням в подразделении PC. Если ничего не изменится, я просто уйду в LucasArt», – сказал он, имея в виду новую компанию, основанную Джорджем Лукасом, создателем Star Wars. Большому Элу не понравилось то, что он услышал. Ведь Ромеро, как показало время, – один из лучших его сотрудников. Эл восхищался способностью паренька концентрироваться. Когда бы Эл ни заглянул к нему, Ромеро в своих знаменитых квадратных очках всегда сидел за работой, вперив взгляд в монитор. Он уверил Ромеро, что не допустит, чтобы тот ушел.
Ромеро сказал, что последний год провел за изучением игрушек для PC и теперь твердо убежден, что за ними будущее. Пока же PC проигрывал Apple по всем показателям, игрушкам не хватало блеска – на крошечных экранчиках отображалась дешевая графика, не шедшая ни в какое сравнение с утонченной графикой игр, которые создавались для Apple II. Теперь же настало время все изменить. Эл согласился с аргументами и предложил парням заняться разработкой абонентской системы для игр, выходящих ежемесячно.
– Ежемесячно? – воскликнул Ромеро. – Но месяца недостаточно ни при каких условиях.
– Но ведь наши абоненты уже привыкли получать обновления на диске ежемесячно, – возразил Эл. – Может, нам выпускать его каждые два месяца, но тогда работать придется энергично.
– Думаю, справимся. Этого, конечно, все равно мало, но мы хотя бы попытаемся сделать что-нибудь пристойное. Но мне потребуется команда: художник, пара программистов и менеджер, потому что я не собираюсь целый день решать административные задачи. Я хочу заниматься программированием.
Эл, однако, не поддержал идею насчет художника; лучше он поручит часть работы одному из сотрудников уже имеющегося художественного подразделения. Но менеджера и еще одного программиста искать разрешил.
Ромеро побежал в подразделение Apple II, чтобы сообщить хорошую новость Лейну и Джею: «Парни, черт возьми, мы все же начнем создавать игры!» Лейн будет редактором Gamer’s Edge – диска с играми, выпускаемого Softdisk раз в два месяца специально для PC. Все, что оставалось, это найти кого-то, кто бы разбирался в PC и, что немаловажно, поладил бы с Лейном и Ромеро. Джей сказал, что у него есть кое-кто на примете. Паренек просто повернут на PC. Ромеро был впечатлен явным сходством с ним самим. Но есть одна проблема, признался Джей. Этот вундеркинд уже трижды отказывался от предложения работы, потому что ему по душе фрилансерство. Ромеро попросил Джея попытаться уговорить его еще раз. Джей особым желанием не горел, но пообещал попробовать еще раз. Он взял в руки телефонную трубку и набрал номер Джона Кармака…
Когда Кармак подъехал к Softdisk на своем коричневом MGB, у него не было ни малейшего намерения принимать предложение. Но он понимал, что жить становится все сложнее. Будучи фрилансером, он не всегда мог платить за жилье и потому все чаще и чаще докучал редакторам типа Джея просьбами выслать срочной почтой чек, чтобы он мог купить себе еды. Немного стабильности ему бы не помешало, но он не был готов приносить в жертву свои идеалы. Понадобится что-то более серьезное, чтобы сдвинуть его с места.
Когда Эл встретил Кармака, он пришел в шок.
В течение нескольких минут три компьютерных гения обсуждали спектр возможностей программирования, от сложностей двойного разрешения 16-битового режима Apple II до нюансов ассемблера 8086. Они говорили без умолку, причем не только о компьютерах; как выяснилось, у них нашлось много общих тем: Dungeons and Dragons, Asteroids, «Властелин колец». Кармак вспомнил, как мечтал в детстве о собственном ПК. На что Ромеро сказал: «Старик, я бы купил тебе любой».
Кармак не был готов к тому, что встретит человека, равного себе по интеллектуальным способностям, особенно в области программирования. А эти двое не только могли поддержать разговор, они знали
Прежде чем приступить к работе, команде Gamer’s Edge пришлось озаботиться кое-чем крайне важным: приобрести холодильник. Ведь, чтобы спокойно работать над компьютерными играми, желательно запастись достаточным количеством нехитрой снеди, например пиццей и содовой. А значит, необходимо какое-то подходящее место, чтобы все это хранить. Поэтому Ромеро, Кармак и Лейн решили выделить 180 долларов из собственных сбережений на покупку подержанного холодильника в свой новый офис – крошечную комнатенку где-то на задворках Softdisk.
Когда же они проносили к себе свою технику, то почувствовали, с какой завистью смотрят на них сотрудники компании. В течение недели ребята то и дело приходили в офис с чем-нибудь новеньким: микроволновкой, магнитофоном, Nintendo.
Установив все оборудование, ребята из Gamer’s Edge решили разогреть в микроволновке пиццу. Но как только они ее включили, во всем офисе погас свет. Остальные сотрудники сочли это поводом для выражения своего недовольства и решили поговорить с Большим Элом. Тот быстренько успокоил команду. «Ребята из Gamer’s Edge тут не шутки шутят, – спокойно объяснил он, – они заняты спасением компании.
– Послушайте, – обратился он к сотрудникам, считавшим проект Gamer’s Edge провальным. – Прекратите ныть. Если парней ждет успех, то мы все от этого только выиграем. А успех их ждет. Не переживайте». Но, если честно, Большой Эл тоже переживал. Он направился к офису Gamer’s Edge и открыл дверь. В комнате царила кромешная тьма, светились только экраны мониторов. Эл хотел было зажечь свет, но не вышло.
– Эй, – окликнул его Ромеро. – Мы выкрутили лампочки. Сгорели.
– Они были флуоресцентными, – объяснил Лейн, сощурившись. – Глазам больно.
Эл посмотрел на потолок. Патроны были вывернуты. А ребята и правда обустроились тут как дома: микроволновка, холодильник, фастфуд. В магнитофоне играла Metallica. На стене висел постер глэм-рокеров Warrant, утыканный дротиками для дартса. Перед каждым из парней стоял компьютер мечты. «Послушайте, – обратился к ним Эл, – у нас нет двух месяцев на работу над первым диском. Даю вам четыре недели. И сделайте так, чтобы на нем было две игры – так мы сможем привлечь больше клиентов».
– Месяц?! – воскликнули ребята. Тут и изначального срока в два месяца было в обрез. А вопрос о том, чтобы создать целых две игры, да еще с нуля, даже не стоял. Единственный выход – портировать уже готовые игры, разработанные для Apple II, на PC – задача, с которой и Кармак, и Ромеро, в принципе, могли бы справиться. Но у них были только тайтлы[17]: Dangerous Dave, который Ромеро придумал для Apple II, и The Catacomb – детище Кармака. Ромеро создал Dangerous Dave для Uptime в 1988 году. Это была довольно простая приключенческая игра, цель которой – пройти лабиринты, собрать сокровища и не быть при этом убитым. Ее главным героем был парнишка в пурпурном костюме и зеленой шапочке. Donkey Kong, аркада для Nintendo, обладала схожим сюжетом и очень нравилась Ромеро.
Catacomb представляла собой новейший вариант прототипа ролевых игр Кармака, некогда изученных им в ходе работы над Shadowforge и Wraith. В ней явно ощущалось усилившееся влияние Gauntlet – популярной аркады, в которой персонажи бегали по лабиринтам, стреляли по монстрам и пользовались заклинаниями. Она походила на Dungeons and Dragons, только была гораздо динамичнее. И это еще больше объединяло Двух Джонов, проявляя общность их интересов: увлечение динамичными аркадными играми, желание их эмулировать и (что еще важнее) непоколебимая уверенность в собственных силах. Ребята включили магнитофон. Пора приниматься за дело.
Ромеро в шутку назвал то, что последовало за этим, «периодом постоянного жора» и «работой на износ», имея в виду по-мазохистски приятную программистскую работенку, сопровождавшуюся хроническим недосыпом, чрезмерным употреблением кофеина и громкой музыкой. Из чисто спортивного интереса Кармак и Ромеро устроили небольшое соревнование, чтобы посмотреть, кому удастся портировать игру быстрее. Первоклассному Программисту понадобилось не так много времени, чтобы увидеть, насколько быстро работает Вундеркинд, так как Кармак почти сразу же вырвался вперед. Царила атмосфера дружеского соперничества. Ромеро восхищался своим новым другом и коллегой. Они просидели за работой до поздней ночи.
Более полному ощущению свободы Ромеро способствовало еще одно, пусть и грустное событие: он разводился. Стать 22-летним Будущим Богатеем оказалось сложно уже само по себе, а тут вдобавок обязанности отца семейства. Жена не разделяла его увлечений играми и, по мнению Ромеро, становилась все угрюмее. Ей хотелось семейных ужинов, походов в церковь, субботних барбекю – то есть тех вещей, обеспечить которые Ромеро не представлялось возможным.
Какое-то время он пытался усидеть на двух стульях, уходя с работы пораньше, хотя остальные сотрудники засиживались. Но этого было недостаточно. По правде говоря, Ромеро не знал, может ли он дать своей семье хоть что-то. Безусловно, он хотел иметь семью, которой у него никогда толком не было, но все же время от времени сомневался в том, что запрограммирован быть отцом и мужем. Для всех будет лучше, решили супруги, если они разойдутся. Но Келли планировала не только расстаться с Ромеро, но и переехать в Калифорнию, ближе к своим родным. Ромеро почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. С другой стороны, он прекрасно знал, что не справится, если мальчишки останутся жить с ним. Тогда он решил, что сможет заботиться о них на расстоянии. Даже несмотря на семь штатов, разделявших их теперь, они будут ближе друг к другу, чем он когда-то со своим отцом.
Вместо того чтобы печалиться из-за семейной жизни, Ромеро погрузился в работу над Gamer’s Edge. Она помогла Кармаку и Ромеро понять, как использовать свои сильные и слабые стороны на общее благо. Первому было гораздо интереснее разрабатывать начинку для игр – так называемый движок. Благодаря этому коду компьютер знал, как отображать графику на экране. Ромеро же предпочитал заниматься программными средствами – особенно палитрой, которую они потом использовали для создания персонажей и декораций, или «карт» игры, а также разрабатывать схему самой игры – то, как она будет разворачиваться, какие действия смогут предпринимать герои, что станет изюминкой. Они были как инь и ян. Если Кармак обладал исключительным талантом в программировании, то Ромеро был невероятно одарен в том, что касалось художественного оформления, работы над звуком и изображением. Кармак, будучи ребенком, конечно, играл в видеоигры, но
И только Лейн казался лишним. Он по-прежнему работал редактором Gamer’s Edge, но со временем все больше отдалялся. В отличие от Ромеро, он не был фанатом PC. Ромеро казалось, что его старый друг не справляется со своими обязанностями. И так же внезапно, как он когда-то решил поддержать Лейна, он дал ему отставку. В его глазах Лейн не тянул столь жесткий график. А Ромеро не хотелось, чтобы что-то стояло на пути их коммерчески успешного проекта. В лице Кармака он имел все, что было нужно. Однажды, когда Лейн вышел из комнаты, Ромеро повернулся к Кармаку и сказал: «Давай вытурим его отсюда».
В то же время был некто, кого парни, особенно Ромеро, хотели бы видеть в своей команде, – Том Холл. 25-летний программист работал в подразделении Apple II еще до того, как в компанию пришел Ромеро. По мнению последнего, Том был
Уроженцу Висконсина Тому не пришлось так же усердно работать, как Ромеро или Кармаку, чтобы вникнуть в игры. Его отец-инженер и мама-журналистка, которую Том описывал как «Эрму Бомбек из Милуоки», покупали младшему сыну все, в чем он нуждался для удовлетворения рано проявившейся страсти: игровую приставку Atari 2600, а затем и Apple II.
Том был очаровательным безумцем. Порой он расхаживал по дому в шлеме Green Bay Packers и красных кедах Converse. В школу он неизменно носил коричневый пакет[18] для покупок, куда складывал свои рисунки и фильмы на восьмимиллиметровой пленке, – пакет придавал мальчику уверенности. Том ставил его рядом со своей партой, обретая благодаря этому некоторое чувство защищенности на уроке. Со временем он отучил себя от большого пакета, перейдя на сумку для книг, а в старших классах стал ходить с маленьким рюкзаком. Он с ума сходил от фильма Star Wars, посмотрев его тридцать три (!) раза. Такой же силы было его увлечение необычными видами спорта. Он был чемпионом штата по фрисби, очень любил оригами и фигуры из домино, строил причудливые лабиринты вокруг дома родителей. И если остальные дети боготворили поп-звезд и атлетов, то героем Тома был Боб Спека – чемпион мира по выстраиванию цепочек падающих домино.
Получив свой Apple II, Том нашел в нем бесконечный источник радости. Так же как Кармак и Ромеро, он самостоятельно научился создавать игры. К тому времени, когда он поступил в Университет Висконсина на факультет вычислительной техники, у него за плечами было около сотни игр, в основном клонов его любимых аркадных хитов, например Donkey Kong. Но в отличие от Кармака и Ромеро, Тому
Том стал ходить по университетскому городку, предлагая игры студентам. Ему страшно льстило их восхищение, нравилось то выражение лица, которое у них бывало, когда они погружались в созданные им миры. Он делал игры не только для себя, он нашел свою аудиторию. И хотя игры едва ли можно считать формой выражения внутреннего мира, не говоря уже о том, чтобы причислять их к видам искусства, Том был убежден, что они представляют собой почти безупречный способ коммуникации, наравне с фильмами и книгами.
По окончании университета Том вдруг обнаружил, что его мечты рухнули. Поняв, что резюме, которые он отправлял в игровые компании, остаются без ответа, он сделал то, что и большинство выпускников в таком случае, – сдался и стал искать «настоящую работу». Каждый раз, когда он надевал костюм и шел на собеседование, человек, сидевший по другую сторону стола, задавал ему один и тот же вопрос: «Вы правда хотите этим заниматься?» В конце концов Том прислушался к тому ответу, который всякий раз звучал у него в голове, и сказал: «Нет». Вскоре после этого он получил работу в Softdisk.
Том симпатизировал Ромеро, пришедшему в компанию примерно через год после него. Ромеро нравилась одна из игр, созданных Томом, – Legend of the Star Axe. Она была очень точно сделана по мотивам любимой книги Тома «Автостопом по галактике» культового британского автора Дугласа Адамса, где некто вроде «Монти Пайтона»[19] встречает парня из Star Wars. В игре фигурировал межгалактический «шевроле» 1957 года и целая куча причудливых зеленых созданий с двумя большими глазными впадинами, пугающих людей своим Bleh! Bleh! Bleh!
Если Ромеро и Кармак нашли друг друга на ниве программирования, то Ромеро и Том сошлись как двое весельчаков. Они постоянно подкалывали друг друга, превращая чириканье Тома в настоящий язык. Оба любили черные комедии. Том мог сказать что-нибудь типа: «Иди зажми свою плоть в мускусных пазухах овцы», на что Ромеро отвечал: «Иди-ка разрежь козу и обмотайся ее мокрыми теплыми кишками». Подобных шуточек у обоих было хоть отбавляй.
Пока Кармак и Ромеро работали над Catacomb и Dangerous Dave, Том частенько заскакивал им помочь. Когда ушел Лейн, Ромеро решил взять на его место Тома в качестве нового заведующего редакцией Gamer’s Edge. Том был рад заниматься играми весь рабочий день наравне с другими парнями. Кроме того, он понимал, что дни Apple II сочтены. А вот за играми для PC будущее,
И хотя Ромеро и Кармак были разочарованы, они знали, что какое-то время протянут без Тома, а вот без кого им точно не обойтись, так это без художника. До этого программист, работающий над игрой, единолично отвечал и за художественную составляющую. Но в связи с тем, что Ромеро и Кармак решили делать более амбициозные проекты, появилась необходимость в коллеге, чьи таланты и вдумчивое отношение к искусству были бы такими же, как у них – к программированию и дизайну. И хотя Ромеро слыл более чем хорошим художником – ведь он сам создавал весь арт[20] в своих старых играх для Apple II, – он был готов делегировать эти обязанности кому-нибудь другому, например 21-летнему практиканту по имени Адриан Кармак.
По случайному стечению обстоятельств Адриан носил ту же фамилию, что и Джон Кармак, хотя родственниками они не были. Парень с темными волосами по пояс выделялся на фоне пуританского арт-подразделения Softdisk с первого дня своего появления в компании. Все его сотрудники, ворчал Ромеро, были такими же медлительными, как и остальная часть компании. Они не были геймерами и даже не думали об играх. Все, чем они занимались, это кропали небольшие графические фрагменты для программы учета чековых книжек и уходили с работы исключительно в положенное время. В Адриане же была какая-то искра, а кроме того, у него имелась внушительная коллекция футболок с хеви-метал.
Единственное но: Адриан не был заядлым геймером – по крайней мере теперь, хотя именно игры привели его к профессиональной разработке арта. Будучи родом из Шривпорта, Адриан тоже прошел фазу увлечения аркадными играми, просиживая по полдня за Asteroids и Pac-Man. Он так любил рисунки на автоматах, что начал их копировать, а затем и перерисовывать на уроках обложки альбомов Molly Hatchet в свои тетрадки. Подростком он понял, что все глубже увлекается искусством, и оставил видеоигры в далеком прошлом. Теперь его ум занимали другие вещи.
Когда Адриану исполнилось тринадцать, его отец, торговавший колбасой местной пищевой компании, внезапно умер от сердечного приступа. Адриан, и без того тихий чувствительный подросток, совершенно ушел в себя. И пока его мать, работавшая в отделе кредитования в банке, и две младшие сестры как-то старались держаться, он проводил все больше времени за рисованием. Неудивительно, что все идеи, будоражившие воображение мальчика, который в качестве домашнего животного держал скорпиона, были мрачноваты. А уже в университете он начал черпать вдохновение в по-настоящему жестоких вещах.
Чтобы накопить денег на школу, Адриан подрабатывал в информационном отделе местной больницы. В его обязанности входило ксерокопировать фотографии пациентов в отделении экстренной медицинской помощи, в связи с чем парню приходилось сталкиваться с наиболее реалистичными изображениями фатальности и проявления болезней. Ему довелось видеть такие ужасные пролежни, что мясо отваливалось от кости, раны от пулевых ранений, оторванные конечности. Однажды явился фермер с пробитым деревянной балкой пахом. Снимки превратились в настоящий фетиш, когда Адриан стал продавать их друзьям.
Поделиться книгой: