Грани реальности

Хотя, как ещё он может смотреть? Если перед каждой диверсией бедный котофей в принудительной форме оказывается заперт в ванной комнате. А как иначе? Картина маслом: эта наглая рыжая морда как ни в чём не бывало сидит на окне? А я вся такая из себя красивая, как дура, брожу возле соседского подъезда и зову его. Или не его? Они же тёзки. Это судьба, не иначе. Вот и кричу с самым невинным видом не Тоша -- Антоша.

-- Привет, -- ухватил за плечи, едва не сбив меня с ног, заглядывает в глаза.

Свершилось! А что я? Ещё вчера... да что там вчера, ещё утром, подкатил бы, я бы кипятком писала от счастья. Сейчас же... мазнула взглядом по смазливой физиономии и поняла: не так уж он хорош. Даже стрёмно стало, что так настырно встречи искала.

-- Ты всегда такая дикая или только когда с тобой знакомятся? -- не унимался экс-красавчик.

-- Спешу, -- буркнула я...

Однако сосед оказался непонятливым:

-- Меня на вечеринку коллеги пригласили. Одному идти не хочется, а в этом городе я друзьями пока не обзавёлся...

А-а-а... вот оно что! Теперь это так называется? Типа это не подкат, типа просто предложение компанию составить. По "дружбе". Видали мы такую дружбу...

Дверь ближайшего подъезда хлопнула, и выскользнувшая на улицу стайка девчонок словно по команде остановилась как вкопанная и, разинув рты, уставилась на нас. Чёрт. И Леночка-Змея тут как тут (звезда нашего факультета и моя извечная соперница). Нет, такой шанс утереть нос наждачной бумагой, хоть режьте меня, не упущу.

Заметив завистливый взгляд потенциальной конкурентки, я с ликующей улыбкой и блеском в глазах поворачиваюсь к Антону. Офигевая от собственной простоты, убираю за ушко вывалившуюся из хвоста прядку волос и беззастенчиво касаюсь пуговки на нагрудном кармашке едва не отшитого кавалера. Ноготок соскальзывает по ткани, плавно спускается вниз, ощущая под ней рельефные мышцы. У "местного секс-символа" глаза начинают из орбит вылезать:

-- Я так понял, это -- да? -- отбросив оцепенение и слегка приподняв бровь, уточняет он.

Ох, не нравится мне этот многообещающий взгляд. Ну, Ленка... коза, и тут подставу устроила. Не могу признать поражение и всё тут. Киваю, соглашаясь.

-- В шесть вечера. В субботу. Здесь же, -- говорит, и мгновение помедлив, добавляет: -- Может телефончик оставишь для связи?

Что делать? Дала. Номер телефона в смысле... оставила. Ленка с подружками так и зависли, глаз с нашей парочки не сводят. А я что? Помахала дурашливо ручкой на прощание и наигранно летящей походкой продефилировала к своему подъезду.

На лице самая милая из всех возможных улыбок, а внутри досада. Где он был, когда я жаждала его общества? Сейчас не до него, не до улыбок, не до вечеринок. И вот на тебе.

В голове звучала фраза: "Будь осторожна со своими желаниями, они имеют свойство сбываться... тогда, когда уже не нужны". Со мной, видать, это как раз и происходит.

Входную дверь в квартиру открывала, боясь привлечь к себе внимание. Нет, в мои обязанности не входила работа по дому и готовка, но домработница, как назло, приболела. Вот мне и подфартило задание: приготовить ужин, а я...

Вместо звука трансляции спортивных новостей из родительской спальни доносилась мелодия из полюбившегося маме сериала. Странно. Она никогда не смотрела ничего подобного при отце. Отрывалась, пока его не было дома, или бегала к соседке, типа за жизнь поговорить. Это означало одно: отца дома нет, и вынос мозга мне не грозит.

Заварила себе чаю, накромсала бутербродов и удалилась в свою "келью" размышлять о смысле жизни, то есть пытаясь понять: что произошло, там, возле озера? Сон это или явь? Что бы ни было, я изменилась. Одна моя реакция на подкат местного секс-символа чего стоит.

Последующие три дня пролетели как один миг и напоминали сказку ужасов. Стопроцентно сработал тот закон, что озвучила огнегривая из сна или грёз... не важно. Одна за другой сбывались все мои старые мечты. Вопреки ожиданиям это не радовало, наоборот, было не к месту, ненужно. И как прекратить этот кошмар я не знала.

Докатилось до того, что мне подарили даже плюшевого мишку, о котором мечтала ещё во втором классе. Здоровенный, неуклюжий, он, казалось, занял половину моей комнаты, но выкинуть рука не поднялась.

Двое некогда нравившихся мне парней заявились в гости. Причём одновременно. Без драки не обошлось. А когда нарисовался Антон, я думала всё, хана ребятам. Ан нет. Избиением младенцев мой новый воздыхатель заниматься не стал. Силушкой-то сосед не обижен. Маленько помахались конечно, я даже залюбовалась.

А потом Антон всё испортил. Видимо надоел парню этот цирк. Неспешно так отбивая все их попытки атаковать, постоял с задумчивым лицом. Взял драчунов как кутят за шкирки и раскидал в разные углы. Те головушками буйными о стены приложились, но устояли.

Думаю, вот, сейчас по новой в бой рванут. Уже ручки в предвкушении продолжения зрелищ потираю. Ан нет. Утихли. Даже обидно. Как же так-то? Вот она я, красивая! И что? Так вот просто взяли и сдались? Тьфу на вас. Обиделась я. Развернулась на сто восемьдесят и дверь квартиры перед незадачливыми кавалерами захлопнула.

Антон звонил. Стучал. В мобиле пришлось звук отключить и под подушку засунуть, чтобы вибрацией не раздражала. Вот парни тупые! Сам же кайф обломал, а теперь не понимает: чего злюсь? Ну чего ему стоило ещё часик... ну ладно полчасика подраться. Поподдаваться для приличия немножко? Я бы его потом искренне пожалела. Был бы в моих глазах рыцарем в сверкающих доспехах, защищавшим мою девичью честь. А так что? Ничего! Пришёл этот мужлан... Рембо недоделанный и... кина кончилась.

...Отец, оказывается, укатил в долгосрочную командировку. Мать на радостях сорвалась на курорт, предоставив мне полную свободу. А к концу третьего дня у меня пропал голос. Совсем! Я даже сипеть не могла.

И на фоне происходящих событий вспыли мои собственные слова из полусна-полугрёз: "Я никому ничего не скажу... Господи, исполни мою просьбу!" Осознав, что из-за нелепого желания возможно навсегда лишилась дара речи, пришла в ужас. Мне стало страшно. По-настоящему страшно...

Я, кажется, схожу с ума. В голове одно за другим рождаются нелепые желания и тут же сбываются. Квартира превратилась в свалку с узкими тропинками-проходами от моей комнаты до стратегически полезных мест типа сортира, ванной и кухни. Чего тут только не было: и воздушные змеи из детства, и крыло типа кайта, о котором мимолётно успела подумать, смотря видеоролик в интернете.

И остановить всё это не было никаких сил. В голову не прекращая лезла разная чушь, и горы никому не нужного хлама в квартире продолжали расти едва ли не в геометрической прогрессии.

Самое страшное, что я даже спать не могла. Навязчивые желания не давали, а потом раздавались звонки в дверь и... в общем, я перестала открывать, и хлам скапливался теперь на подходах к квартире.

Благо дом у нас трёхэтажный, на первых этажах квартиры попроще, а на втором -- располагаются двухэтажные элитки, по одной на подъезд. В такой вот и живу. И за неимением соседей скапливающийся на лестнице хлам никому не мешает. Пока.

Дошло до того, что я как человек будущего из фантастики научилась думать выделенными потоками информации. Робот блин. Один поток как всегда чего-то желал, второй панически анализировал сложившуюся ситуацию и искал выход. Выхода не было. А вот причина... она точно кроется в районе озера в парке. Точнее не так: является следствием того, что привиделось там. Значит, если уснуть там же, то возможно...

Бред? Ага! Но и других вариантов я не вижу. Осуществить это проще простого. Как-никак более трёх суток не спала. Совмещу приятное с полезным, авось удастся встретить рыжую стерву? О том, что при этом буду делать, как-то не думала.

"Остановите Землю, я сойду!!!" -- собираясь на диверсию в парк, мысленно взмолилась я, и тут же сердце пропустило удар: а если и вправду остановится? Но ничего не произошло. Видимо, не тем мысленным потоком взмолилась.

Продираюсь сквозь нагромождение хлама по квартире, вот она -- заветная дверь... облом. Её с наружной стороны завалило. Тужусь, корячусь и с горечью признаю: без посторонней помощи не выберусь.

Повздыхав, выглянула в окно. Не-е... слишком высоко. Пришлось, забив на обиды и гордость, позвонить местному "Рембо". То есть отСМСить, голоса-то по-прежнему нет.

Вскоре с лестницы стало доноситься шарканье ног и позвякивание, постукивание перетаскиваемого "добра". Через час к этим звукам добавилось пыхтение. Стемнело... с лестничной площадки начали доноситься приглушённые маты.

Всё это действо перемежалось смсками: "Что вообще происходит?" И моими невинными ответами: "Не знаю". Я не врала. Действительно не знала, не понимала и вообще начинала сходить с ума.

На какое-то время всё стихло. Видать, выдохся спаситель. Но спустя час о его возвращении возвестил такой отборный поток матов, что я заслушалась, а некоторые даже на заметочку взяла.

Желания-то не прекращались. Очевидно, по возвращении он обнаружил, что его труды канули под новыми грудами всякой всячины.

И вот он -- момент истины. Язычок давно открытого дверного замка издаёт долгожданный щелчок, и... под треск разбиваемого о кафельный пол айфона я падаю... Тут же рядом вырастает... именно вырастает непомерно огромная Тошкина туша. То есть не того Антона, что к выходной двери пробивался, а моего домашнего питомца. Спина и хвост дугой, уши прижаты, из зубастой раззявленной пасти вырывается угрожающее шипение. Предатель! Любимец называется! От возмущения чувствую, как у меня шерсть на холке дыбом встаёт...

Что? Мать вашу...

-- Ты чего малыша обижаешь? -- пробивается в сознание усталый голос местного "Рембо", и огромная человеческая ручища подхватывает меня поперёк тельца, увлекая куда-то вверх, прочь от возмущённого вторжением на его территорию грозного домашнего питомца. -- Кать, ты где? -- положив меня на свою широкую грудь, кричит Антон.

"Здесь", -- мысленно вздыхаю, понимая, что сбылось одно из самых нелепых желаний, вот только выдавить из себя хотя бы жалкое "мяу" не могу. Голоса по-прежнему нет.

Глава 2 Новая ипостась

Запах мужского пота. Вообще-то раньше казалось бе-е. Но моя новая, пушистая ипостась с наслаждением втягивала ноздрями дурманящий аромат. Это что-то непередаваемое, его хочется вдыхать раз за разом. Ещё... ещё... даже желания в голову лезть перестали.

Надо бы испугаться, запаниковать. Не от того, что желаний больше нет, а потому что у меня ушки на макушке, хвостик морковкой и пушистость явно повышенная, а я нюхаю. Нюхаю-ю! И все чувства притупились. Вру. Остался страх. Вот сейчас меня отпустят, и... и... ой! Даже думать страшно. Нюхаю-ю-ю!

Антон, как тот ледокол, бороздит проходы некогда просторной, а нынче заваленной всяким хламом "элитки" и знай себе орёт:

-- Катя!!!

А я что? Да ничего! Голоса у меня нет, посему... нюхаю.

Глупый человечек, решив, что не нашёл меня (наивный!), цветисто высказался по поводу взбалмошных девиц и ретировался из квартиры. Пушистую, разомлевшую на широкой мужской груди меня то ли забыл, что в руках держит, то ли осознанно решил спасти от местного рыжего мафиози по имени Тоша: унёс с собой.

Помнится, читала где-то, мол, у кошек зрение иначе устроено. Врут! Нагло и безбожно! Всё так же, как в прошлой (человеческой) жизни: и цвета, и предметы, и расстояние. Или я неправильная кошка? Какая разница? Вдыхаю-ю-ю... м-м-м...

-- Вот и что с тобой делать, горе моё луковое? Бросила тебя Катька на растерзание своему котяре... -- бормочет по дороге.

Увы, счастье не вечно. И вот эйфория от ароматерапии уже позади. Сижу на мягком ворсистом пледе и вспоминаю-ю-ю. Источник умопомрачительного аромата удалился, и судя по доносящемуся журчанию, от этого самого аромата усиленно избавляется. Глупец! Да и чего от них, этих человеческих неразумных мужчин ещё ждать? И объяснить не могу. А жаль!

Окинула взглядом свои мохнатые дымчатые лапки с белыми "носочками". Потянулась, выталкивая из мягких подушечек, заменяющих пальчики, крохотные острые ноготки. Скосила глазки, пытаясь носик рассмотреть. Не вышло. Повернулась, желая на хвостик взглянуть. Тот как по волшебству улизнул. Я за ним, он от меня. Увлеклась, блин. За этим занятием меня и застали. Стыдно-о-о...

-- Чудо чудное. Как же мне тебя назвать-то, котёнок?

По привычке тут же поворачиваюсь к нему и внимательно смотрю в глаза: мол, чего хотел? Ну а что? Сколько себя помню, и мама, и подруги меня так звали. Ну... почти так: "Катёнок". Не велика разница.

-- Хм... откликаешься? Ну значит пока что котёнком и будешь, а там что-нибудь придумаем. Давай-ка, дружок, посмотрим, кто ты у нас -- девочка или мальчик?

-- Эй! Эй! Извращенец! Вуайерист хренов! Руки прочь!!! -- ору, от избытка чувств забыв, что голоса нет.

И ведь почти получается! Этакое хрипло-сиплое и жутко возмущённое: "хе-е-е"!!!

-- Да ты с норовом, -- усмехается местный "Рембо" и тут же как ни в чём не бывало стягивает с бёдер полотенце, намереваясь этой набедренной повязкой меня ухватить, типа чтоб не оцарапала.

-- Мать вашу! Уберите у меня из-под носа эту... эту...

Получилось всё то же жалкое "хе-е-е". Шерсть на загривке дыбом. И проблема не только в полотенце. Просто его... ну это... вот тут вот... прям перед носом... ага, болтается! Когтики сами из подушечек лезут, желая цапнуть это... ну, чтоб неповадно было размахивать чем не попадя перед приличными девушками!

Борьба разгорелась не шуточная. Он-то большой! Ну, не "он", а "Рембо" то есть. Да ещё и полотенцем вооружён. Вот и что ему может противопоставить маленькая пушистая и жутко смущённая я? Правильно: юркость. Я ж маленькая и шустрая. Не найдя укрытия на диване, прошмыгнула мимо нудиста доморощенного на пол, под кресло и вдоль стеночки под шкаф. Сижу... ищет. А я сижу.

Сердечко бьётся, как птица в клетке, того гляди выскочит. Благо Шерлок Холмс недоделанный по ложному следу пошёл: под диван с фонариком заглядывает.

Сижу. Ноги в тапочках прошлёпали мимо. Хм... а ноги-то прям как у порно модели. Крепкие, загорелые, и ни одной лишней волосинки на теле. Эх... -- мысленно вздыхаю, оглядывая свою ныне мохнатую лапку, и тут же представила себя в виде "лысого" котёнка: фу-у-у. Никогда "сфинксов" не любила.

А тапочки остановились. Тишина. Вздох.

-- Проголодаешься, сам вылезешь, -- резюмировал уставший искать красивую меня "Рембо".

Следом раздались скрип дивана и звук трансляции футбольного матча по телевизору. И так обидно вдруг стало! Чего это он так быстро сдался? Вот же она я! Бери на ручки. Корми. Ласкай! Ты ж умеешь! Я-то знаю. Помню, как по дороге из "элитки" сюда твои пальцы осторожно моё пузико теребили. М-м-м... вот только не надо больше под хвостик заглядывать! Ну и этим... перед носом махать тоже не стоит. Ибо неприлично!

-- Гол!!! Трибуны ликуют! -- вещает спортивный комментатор...

И тут чувствую, что страх давит на мочевой пузырь, и уровень этой самой жидкости в организме уже где-то на уровне глаз и в ушах побулькивает. Что делать-то? Не могу же я осрамиться под шкафом как какая-то подзаборщина?

Собрав силу воли в кулачок... точнее сказать в лапку, под шумок крадусь вдоль стеночки, и под кресло шмыг. Оттуда проскальзываю под диван. До вожделенной двери в коридор всего ничего осталось, а дальше молюсь, чтоб туалет был открыт. Как справлюсь с остальным, пока не задумывалась. Дойти б не опозорившись.

И вдруг... мои ноздри улавливают ни с чем не сравнимый аромат. Распласталась и ползу. Ползу и нюхаю. Ню-ю-ю-хаю-ю! И вот они, мои райские кущи, заставляющие забыть обо всём: тапочки! Большие! Забралась внутрь целиком, только хвостик снаружи. Мордочку в носочек засунула. Глазки от наслаждения сами закрылись. Нюхаю...

-- Вот ты где! -- возвращая меня с небес на грешную землю доносится откуда-то извне, и чья-то... ну ладно, определённо принадлежащая "Рембо" лапища перехватывает меня поперёк тельца...

И тут случается оно! Да-да! Оно самое. И прямо туда -- в тапочки! Ей богу, не хотела! И в мыслях не было! Но кто ж здравомыслящий бурлящего от излишков мочи котёнка вот так неаккуратно за животик хватает? Стыдно-о-о... пытаюсь прекратить. От натуги глазки из орбит лезут. Ушки прижаты. А струйке хоть бы хны: знай себе бежит. Не вынеся позора, закатила глазки и провалилась в спасительный туман забытья.

-- ...не хотел напугать... маленькая моя... -- донёсся до сознания глухой и одновременно преисполненный нежностью голос "Рембо". -- Держись, крошка...

"Крошка... маленькая..." -- до меня дошло: таки посмотрел под хвостик! И так стыдно стало, что я обратно выпала в спасительный обморок.

Потом было нечто. Сквозь туман, спеленавший сознание, донеслась трель дверного звонка, мир всколыхнулся движением. И я поняла, что меня по-прежнему держат на руках. Но не поперёк тельца, а нежно прижимая к широкой мужской груди. И так хорошо вдруг стало, так спокойно. Я тихонечко потянулась, пожимая пальчиками, но глазки открыть так и не решилась, боясь нарушить идиллию...

-- Хм... э-э-э... здравствуйте, -- донёсся смутно знакомый молодой женский голос. -- Это и есть ваша страда-алица?

Мне показалось, или в голосе гостьи послышались придыхание и мурлыкающие, заигрывающие нотки? Осторожно из-под ресничек пытаюсь подсмотреть одним глазиком. Хм... не тем... с этой стороны только мужская накачанная грудь.

Упс! Вот чёрт! Он что... так обеспокоился, что в экстренную ветеринарку позвонил, а одеться не додумался? Тогда оно и понятно. Баба явно молодая, а тут такой мужчина... и такая злость меня вдруг разобрала! Вскакиваю и шиплю, из всех сил стараясь перебороть потерю голоса. И таки получается. Правда эффект создаётся совсем не тот, что требовалось.

-- Очнулась, крошка! -- радостно восклицает "Рембо" и, осторожно отрывая меня от груди, подносит к лицу, словно хочет убедиться, что ему ничего не привиделось.

-- Действительно крошка. Месяц максимум, а то и недельки три с половиной. Вот только цвет глаз... необычный... янтарный... в таком возрасте цвет не должен определиться ещё. Хотя всяко бывает. Что ж вы такую кроху от мамки-то отняли?

-- М-м-м... -- растерянно промямлил мой "Рембо".

-- Как у неё со стулом?

Тишина.

-- Кормите чем?

Опять тишина.

-- Та-ак... писает хоть?

-- Ага! -- тут же радостно сообщает этот подлый предатель.

-- Уже хорошо. Мальчик или?

-- Девчонка, -- уверенно сообщает этот извращенец.

-- Дело в том, что такие крохи даже если и научились уже кушать, но самостоятельно опорожнить кишечник ещё не в состоянии. Именно потому мы и не рекомендуем отбирать их у матери. Да, они маленькие и потешные, но вам же больше хлопот. Сколько дней она у вас?

-- Дней? -- удивлённо переспросил "Рембо".

-- Ну не недель же? Даже визуально видно, что животное не истощено, и в то же время вздутия животика пока не намечается. Значит ещё недавно оно было рядом с мамкой.

И тут мой нос опять начал улавливать так полюбившийся аромат пота. М-м-м-м... "Видать, он нервничает, коль потеет", -- пронеслось на краю сознания, и я превратилась в один бо-ольшо-ой обонятельный орган. И поняла: влюблена! Вот так -- с первого нюха!

-- С сегодняшнего, -- признался тем временем "Рембо".

-- Настоятельно рекомендую отдать малышку на воспитание в наш приёмник. Мы приучим её есть, к лотку, к когтеточке, и позднее вы, конечно же, сможете забрать её.

-- Не отдам! -- неожиданно резко отреагировал мой любимый "Рембо".

-- Но я настаиваю, -- в голосе женщины вместо заигрывания проявились требовательные нотки.