На, вот твои уста озолотить! Но если дашь не то, что ожидаю, Велю тебя соломою набить. Гаральд
Не я один, покорный твой слуга, — Твои три королевства знают, Как обещания ты держишь верно; И потому спешу скорее к делу. По должности моей шныряя там, Где люди есть, где только есть язык, Чтоб усладить твой слух на сон грядущий, И наконец концов наскучив слышать Одно и то ж, что все тебя боятся, А любят лишь лазутчики твои... Христиерн
Да кто ж им, дуракам, сказал, что я Любви червей презренных добиваюсь, Которых задавить могу ногой! Потом?.. скорей! Гаральд
Я на берег морской В раздумье том стопы мои направил, Что может быть там ловлею потешусь Такой, какая мне и в жизнь не удавалась. Как в руку сон: гляжу — челнок волна Волне передает, то пеной надуваясь, То золотым стеклом смиренно расстилаясь, И шасть ко мне, к моим-таки ногам. «Что шлет-то мне Один?» — подумал я, И с этим словом прыг из лодки. Рыбак, не молодых, не старых лет, Пал на колена, стал творить молитву, И так молился горячо, что слезы Струями по лицу его бежали. На мой вопрос, откуда и за что Он так усердно молится, рыбак Мне рассказал, что буря занесла Его далече к шведским берегам, И что на родину теперь он возвратился; А что он видел, слышал там, лишь вспомнить, Так дыбом волосы на голове встают. Христиерн
Ну, говори скорей, что видел? Гаральд
(скидая дурацкую шапку)
Во-первых, видел он Густава Эриксона В цепях... Христиерн
(Благодаренье вышним силам!.. Он мой). В цепях, сказал ты? где и как? Гаральд
Когда его на твой корабль сажали. Христиерн
Да подлинно ль то был Густав, не кто другой? Быть может, рыболов и обманулся. Гаральд
Вопрос я тот же сделал рыбаку. «Меж тысячи узнаешь Эриксона, — Он отвечал, — высок, пригож, умилен И сановит, как вождь небесных сил; Лишь взглянет раз, не позабудешь взгляда Того и в час, как станешь умирать. Меж стражи, в узах, он царем казался; Народ, и стар и мал, за ним стекался; Кто обнимал его колена, кто Детей грудных просил благословить, Когда же на корабль взошел, рыданья Стояли в воздухе, и берег застонал, Как будто бы отца в могилу опускали». Христиерн
Он мой — мой, наконец! (Пусть провожают, А встречи ждут на свете разве там!) Куда ж корабль девался? Гаральд
Буря злая Его было в объятья увлекла; Да вырвался от жарких поцелуев Иосиф наш, и у Борнгольма Стал в целомудренной тиши. Христиерн
(грозя пальцем)
Смотрите Вы, сладкие историки героя, Чтобы к заре истории конец Был довершен у здешних берегов; Не то доскажете... Гаральд
А если буря? Христиерн
Молитеся, усерднее молитесь, Чтоб бури не было: ведь это ваше дело! Надеюсь, рыбака... Гаральд
Как водится схватили И, вероятно, допросили И, вероятно, засадили, Пускай себе поет в тиши ночной: Где ж лучше жить, как не на родине святой! Христиерн
(Он дерзок, но надежней дерзость эта, Чем лесть коварная моих баронов). Какие ж ужасы тебе он рассказал? Я их досель, мой милый, не слыхал. Гаральд
Бельмо-то на глазу Густав, во-первых, И надо снять его: был член Другой с огнем антоновым: заразу Мог сильно в теле он распространить: Отец Густава, знаешь, Эрик буйный — Его в отечестве любили слишком — Зарезан Эрик. Все, что его Держалось жилочкой родства иль дружбы, Мечом посечено и брошено собакам. Был вредный член — язык Густава дядьки, Который мог про операцию эту Невыгодно шепнуть Густаву — вон! А человек, немой, за эту милость Купил себе блаженство жить в тюрьме При господине... Эрик
Вот герой, венцов достойный! (Христиерн молча смотрит на него сурово.)
Гаральд
Безделица! в тюрьме великого Христьерна! Не шведская вонючая тюрьма! И словом, говорят, была такая Резня, что кровь по улицам лилась. По крайней мере, слышал так рыбак Везде, где не было кому подслушать. Христиерн
Все хорошо; да только я немых До смерти не люблю. Гаральд
Что бы тебе Когда мне дать такое порученье? Как весело должно в крови купаться! Смерть хочется порезать; так рука И просится на нож. Не веришь ты? Вели спросить у поваров своих: Что день, то душу каплуна в Валгаллу Переселяю я — и мудрено ль? Ведь, говорят, отец мой был мясник. Да вот и комендант. Явление IIIТе же и начальник замка.
Начальник замка
Тебе известно, Должно быть, государь, что пойман важный... Христиерн
Да, важный вестовщик. Надеюсь, он Допрошен? Начальник замка
Вот допрос, который счастье Имею положить к стопам твоим. (Подает бумагу.)
Христиерн
(прочитав ее)
Одно и то же! показанья верны. Благодарю, мой шут, ты не солгал. Гаральд
Когда я лгу! При древних божествах Оракула вернее не бывало. Еще не то увидишь (подшучу Когда-нибудь, что ад и небо захохочут). Христиерн
(начальнику замка)
Откуда ветер? Начальник замка
Север напирает Его на нас. Христиерн
Я не люблю таких Иносказаний. Север напирает? На Данию? Пока я жив, природа И люди севера несут ей дань. Но Бог простит, ты старый мне слуга И верный. Начальник замка
Языком могу и ошибиться, Но не рукой и верностью к тебе. Христиерн
И потому вам пленника вручаю, Какого Дании не снилося во сне. Важнее он приобретенья флота, Открытья рудников, текущих златом; Столицу б на него мою сменил. Для встречи с ним вся, вся она в огни Потешные должна бы нарядиться. Знай, Дания! теперь я коронуюсь; Теперь лишь только тверд венец На голове моей: теперь три королевства У ног моих лежат. Ваш, сударь, пленник Развенчанный король. Да, да, я говорю! Он не был им, но Швеции надежды И сердце он держал в руках своих Сильнее может быть меня; ее владыки! Не даром называл ее своей! Не даром кровь хранилась в нем царей! Эрик
(Кто не велит тебе в сердцах народа Свою власть основать!) Христиерн
(подозвав рукой начальника замка, тихо ему)
В цепях он будет — Я цепи, может быть, с него сниму; Свободу, может статься, дам ему, Но помни твердо, что свобода эта Должна быть крепче стен гробовых; сетью Невидимой надзора окружить Его ты должен; сквозь нее чтоб пуще Всего ни звук, ни черточка, ни знак О Швеции его не пробралися: Храни Господь! В помощники тебе Даю Гаральда; он лукав, пронырлив И верен мне. Повсюду вход ему Средь бела дня и в черный час духов; Как тать, пусть в душу вкрадется Густава; Не только слово, мысль его пусть ловит; Как тень, везде за ним!.. Не позабудь, смотри, Твой пленник Эриксон. Меня ты знаешь? Казнить и награждать Христьерн умеет; А рыбаку на шею камень... понял? Начальник замка
Не отступя на волос, выполню Я твой приказ: надейся на меня. Христиерн
(громко)
Смерть, смерть тому, кто выронит хоть слово Об Эриксоновом отце, кто лишь Произнесет его хотя в бреду горячки, Хоть шепотом об нем во сне промолвит! Слышен со стороны моря выстрел из пушки.
Ба! слышишь, гром к моим словам печать Свою кладет. (Ага, условный знак!) Гаральд
(смотря в окно)
Стрелой летит корабль под датским флагом. Христиерн
Раз!.. (Господи, скорей дополнь Меж смертию и жизнью промежуток! Не вырвись, сердце, из груди: Не дай ты слабому составу разорваться!) (Слышен выстрел.)
Другой!.. (Благополучно!.. отдыхаю). Гаральд
Вот к замку пристает. Христиерн
За мной победа! И... (слышен еще выстрел)
третий!.. Господа, идите. Что ж вы стали? Идите поскорей встречать его. Густав прибыл... ведь он породы Вазы! Вся Дания кричи со мной: виват! Друзья, усыпьте его путь цветами! (Опомнясь.)
Безумный!.. скройте вы мое безумье В молчаньи замогильном... слышите, Все вы, которые ему внимали!
