Помоги проекту - поделись книгой:
Последняя мысль о правде и лжи
Хасидский ребе Нафтали из Ротшица (ум. в 1827) сказал как-то об одном известном лжеце: «Не только сами его слова – ложь, но и обратные им утверждения».
Наказание лжеца в том, что ему не верят, даже когда он говорит правду.
Полуправда – полная ложь.
Ложь не умирает, но живет тяжкую жизнь.
8. «Слова, слова, слова»
Этика речи
Не ходи сплетником в народе твоем.
Это, наверное, чаще всего нарушаемая заповедь из 613. Она запрещает говорить плохое о человеке,
Среди образованных евреев
Лашон хара: шепот, который нельзя остановить, слухи, которые нельзя опровергнуть, грязь, которая никогда не будет смыта. Клеветнические истории умаляют твой профессионализм, насмешки говорят о твоих ошибках в делах и грубых заблуждениях, гневные речи утверждают твое моральное падение, указывают на проступки и ужасные черты характера – твою скупость, твою вульгарность, твою трусость, твою жадность, твою непорядочность, твою фальшивость, твой эгоизм, твое предательство. Унижающая информация. Порочащие тебя высказывания. Оскорбительные шутки. Пренебрежительные анекдоты. Праздная болтовня. Светское злословие. Злобный абсурд. Ранящие остроты. Фантастическое вранье. Лашон хара в таких грандиозных масштабах способна вызвать страх, печаль, болезнь, духовную изоляцию и финансовые потери, разве что не сократить жизнь. Эти люди способны превратить в жалкие ошметки положение, которого ты добивался без малого шестьдесят лет. Ни одна из областей твоей жизни не останется незапятнанной. И если вы считаете все это преувеличением, то вам просто не хватает чувства реальности.
В своих мемуарах премьер-министр Израиля Ицхак Рабин писал, как
Они издевались над ним и разрывали на части его образ и раскрывали его слабости, предъявляли ложные обвинения и кричали, что у страны нет министра обороны в самый трудный для нее час. Эшколь был выбит из колеи. Груз времени и эта клевета повлияли на то, что возникли сомнения в его компетентности. Его авторитет был попран в глазах нескольких министров и старших офицеров, потеряв власть, он не имел достаточно сил, чтобы навязать свою волю правительству (Ицхак Рабин,
Сплетник находится в Сирии, а убивает в Риме.
В отличие от выстрелов, поражающих лишь в пределах досягаемости, словесные «удары» могут иметь разрушительный эффект на расстоянии (в современном мире телефон еще более упростил задачу).
Высказывание раввинов заставляет вспомнить Генри Форда – американского производителя автомобилей, который в начале 1920-х годов финансировал публикацию книги
Хотя Форд сделал свое грязное дело в США, за много километров, в Германии, его публикация помогла подвигнуть фашистов на массовые убийства.
Если вы говорите о раввине, что у него плохой голос, или о канторе, что он не слишком-то большой ученый, вы – сплетник. Но если вы говорите, что раввин – плохой ученый, или что у кантора плохой голос – вы убийца.
Так как ущерб, причиняемый сплетнями, часто невозместим, некоторые ученые приравнивают сплетни к убийству. Знаменитая хасидская история рассказывает о человеке, распространявшем по городу клевету о своем раввине. Однажды, поняв, насколько ужасны его слова, он пришел к раввину просить прощения. Рабби сказал, что простит его с одним условием: что он пойдет домой, разрежет подушку и пустит перья по ветру. Человек сделал это и пришел опять к раввину:
«Я прощен?» – спросил он.
«Выполни еще одно дело. Пойди и собери перья».
«Но это невозможно», – сказал человек.
«Конечно, – ответил раввин. – И хотя ты искренне сожалеешь о сделанном мне, это невозможно исправить, как нельзя собрать все твои перья».
Не говори хорошо о друге своем, ибо, хотя ты начал с хорошего, беседа может прийти и к плохому.
Вавилонский Талмуд,
Очевидно, это предписание не должно соблюдаться всегда, но вот как истолковал его Сончино: «Обращая внимание на хорошие черты и качества человека, вы неизбежно привлекаете внимание и к его плохим качествам и чертам». Другой закон предостерегает от восхваления человека в присутствии тех, кто его недолюбливает. Вы не сможете их переубедить, и они начнут рассказывать всем присутствующим о том, что им не нравится в этом человеке. Другими словами, вообще не говорите того, что может вызвать у людей приступ злословия.
Я могу отказаться от того, чего не сказал, но не могу забрать обратно то, что уже сказано.
Слова ведут за собой дела: уста совершают первый шаг.
Только Бог похвалит нас за те злые слова, которые мы не произнесли.
Хафец Хаим, создавший классический еврейский текст о сплетнях, однажды сказал человеку, говорившему плохо о других: «В соседней комнате люди составляют телеграмму. Смотри, как тщательно они обдумывают каждое слово. Мы должны так же осторожно говорить».
Слова Хафеца Хаима напоминают хасидскую историю конца XIX века о ребе, сказавшем своим последователям:
«Всё, созданное в мире Божьем, может преподать нам урок».
Думая, что сказанное – гипербола, ученик спросил: «А чему учит нас поезд?»
«Тому, что из-за минутного опоздания ты можешь потерять всё».
«А телеграф?»
«Тому, что мы платим за каждое слово».
«А телефон?»
«Тому, что ты говоришь
«Проклят убивающий тайно ближнего своего» (Дварим, 27:24) – касается сплетен.
Последний совет:
Услышал что-нибудь – пусть это умрет с тобой. Будь тверд: это не разорвет тебя на части.
9. Законы спора
Как правильно спорить
Школы Гиллеля и Шаммая спорили три года, и каждая утверждала: «Мы видим закон верно». Затем голос Небес объявил: «Оба учения – слова Бога Живого, но закон будет следовать школе Гиллеля».
Но (спросили), если оба учения – слова Бога Живого, то почему школа Гиллеля может определять закон?
Потому, что они были добры и скромны, и потому, что учили как свои предписания, так и законы школы Шаммая, и даже упоминали законы школы Шаммая впереди своих.
Умение учеников школы Гиллеля правильно спорить, также помогало им приблизиться к истине. Во-первых, так как они были «добры и скромны», их эгоизм не мешал им признавать правду, если она была на другой стороне. Во-вторых, они специально изучали идеи оппонентов, даже те, с которыми были не согласны. Это давало уверенность, что они будут делать выводы лишь после глубокого и разностороннего изучения.
Учеников школы Шаммая, как говорит Талмуд, интересовало только собственное мнение. Совершая ошибки, они редко исправляли их, так как мыслили ограниченно.
Поэтому способ ведения споров школой Гиллеля был не только более «доброжелательным и скромным», но и вел к истине.
Рабби Иешуа бен Ханания, последователь школы Гиллеля, также стремился познать истину. И ему было неважно, от кого исходила мысль, если она была верна. Рабби Иешуа говорил, что его переспорили только три раза в жизни: однажды женщина уличила его в плохих манерах, и два других раза его переспорили «маленький мальчик и маленькая девочка».
– Что случилось с маленькой девочкой? (его спросили). «Я шел по дороге, и там была тропинка, ведущая через (частное) поле. Я пошел по ней. Тут маленькая девочка подошла и спросила: “Хозяин, разве это не частное поле (и поэтому здесь запрещено ходить)?”
“Нет, – ответил я, – это явно протоптанная тропа”.
“Такие воры, как ты, протоптали ее”».
Тот факт, что преступления совершают многие (и безнаказанно), не является оправданием для преступника. Современный пример, приходящий в голову, – использование пиратских компьютерных программ.
– А что случилось с маленьким мальчиком?
«Я опять путешествовал и заметил маленького мальчика, сидящего на перекрестке. Я спросил его: “Какая дорога быстрее всего приведет в город?”
Он ответил: “Вот эта дорога короткая, но длинная. А та – длинная, но короткая”.
Я пошел по дороге, которую он назвал “короткой, но длинной”. Но когда я подошел к городу, то понял, что он весь окружен садами и пройти можно только в обход. Поэтому я вернулся к перекрестку. Когда я увидел маленького мальчика, я спросил: “Сын мой, зачем ты сказал, что это – короткая дорога?”
«А разве я не сказал – “но длинная?”»
Тогда я поцеловал его и воскликнул: “Счастлив ты, о Израэль. Ибо ты весь мудр – и молодые, и старые!”»
От маленького мальчика Рабби Иешуа научился, что совет, особенно когда он туманно сформулирован, нужно внимательно обдумывать.
История про мальчика напомнила мне один анекдот, рассказанный иерусалимским ученым и писателем Рабби Пинхасом Пели:
Мужчина собирался подняться на холм, когда заметил неподалеку старика. Он спросил его: «Долго подниматься на холм?»
Старик не ответил.
Человек задал вопрос опять, на этот раз громче.
Снова старик ничего не ответил.
Решив, что старик был или глухим, или слабоумным, человек начал восхождение. Он прошел несколько метров и услышал: «Где-то двадцать минут».
Человек повернулся: «Почему ты не ответил, когда я спрашивал?»
Старик сказал: «Пока я не увидел, как быстро ты ходишь, как я мог сказать, сколько ты будешь подниматься на холм?»
Каждый спор, имеющий глубокий смысл, живет долго.
В отличие от мелких склок, которые быстро забываются, диспуты, ведущиеся «ради Небес» «живут долго» и их будут изучать многие поколения. Рабби Салантер в XIX веке понял это указание по-другому: «Величайшей опасностью будет уверенность в том, что ваш спор имеет глубокий смысл, – тогда он будет продолжаться и продолжаться» (Саул Вейс,
Как раввины «победили» Бога
В этот день Рабби Элиезер привел все возможные в мире аргументы, но мудрецы их не приняли.
В конце концов он сказал: «Если закон на моей стороне, то пусть это дерево подтвердит это».
Он показал на дерево, которое тут же переместилось на сто локтей, а некоторые говорят – на все четыреста.
Они ответили: «Перемещение дерева не доказывает твоей правоты».
Рабби сказал: «Если я прав, то пусть ручей подтвердит это».
И ручей начал течь в обратном направлении.
А мудрецы ответили: «Изменение направления ручья ничего не доказывает».
И Рабби сказал: «Если закону быть по мне, пусть стены Дома Учения это докажут».
Стены стали клониться внутрь. Рабби Иешуа тогда встал и упрекнул стены: «Если ученики мудрых спорят о законе, какое право вы имеете вмешиваться?»
Из уважения к Рабби Иешуа стены перестали клониться внутрь, но из уважения к Рабби Элиезеру они не выпрямились, а остались стоять под углом и по сей день.
И тогда Рабби Элиезер сказал: «Если я прав, пусть Небеса подтвердят это».
Тогда пришел голос с Небес и произнес: «Что вы спорите с Рабби Элиезером? Он прав, и закону быть так, как он говорит!»
И тогда Рабби Иешуа встал и сказал: «Это не голос с Небес».
Что он имел в виду? И сказал Рабби Иеремия: «Он имел в виду, что Тора уже дана на горе Синай, и мы не обращаем внимания на небесный голос, так как Бог сам написал в Торе: “Следуй за большинством”».
Рабби Нахман встретил пророка Элияhу, и спросил его: «Что Всевышний, благословен Он, делал в тот час?»
Элияhу ответил: «Он смеялся и говорил: “Мои дети Меня победили, Мои дети Меня победили”!»
Хаим Маккоби, включивший эту историю в свою антологию
Маккоби считает, что эта история «открывает суть Талмуда. Бог – хороший Отец и хочет, чтобы Его дети выросли и стали самостоятельными. Вручая Моисею Тору, Он хотел, чтобы евреи сами развивали ее законы». Поэтому, признавая реальность Бога и Его чудес, евреи стараются открыть дорогу для человеческих рассуждений и рациональности» (
Последнее утверждение вызывает бурные и злободневные межконфессиональные дискуссии о чудесах. Последователи различных религий часто стараются доказать истинность своей веры, ссылаясь на чудеса, описанные в их священных книгах. Несколько раз пылкие христианские миссионеры удивлялись, как я могу не верить в Иисуса, зная, что он воскрес из мертвых на третий день, и этому была масса свидетелей. Такие аргументы редко являются действенными, так как адепты другой веры также восхищаются своим чудесами и ставят под сомнение правдивость «чужих» чудес. При том, что каждая религия рассказывает о чудесах, единственным действенным аргументом может быть апелляция к всеобщим стандартам разума и рациональности.
Урок упрямым спорщикам
Цезарь сказал однажды Рабби Танхуму: «Приходи, и пусть мы станем одним народом».
Тот ответил: «Хорошо, но мы уже обрезаны и этого уже не изменишь, поэтому вам придется сделать обрезание, чтобы стать, как мы».
«Хорошо сказано, – сказал Цезарь. – Но раз ты победил Императора в споре, тебя нужно бросить на растерзание львам (буквально – на арену с дикими животными)».
Они кинули Рабби Танхума ко львам, но львы не тронули его.
Один неверующий (стоявший рядом) сказал: «Они не съели его лишь потому, что не голодны».
Тогда этого человека тут же кинули ко львам, и они растерзали его.
10. Конструктивная критика: как отстаивать позиции и когда хранить молчание
Не враждуй на брата твоего в сердце твоем, обрати слово увещания к ближнему твоему, и не понесешь за него греха.
В средневековой
Последние слова заповеди: «…и не понесешь за него греха», могут быть поняты двояко:
1. Не бездействуй, когда видишь, что кто-то собирается поступить плохо, иначе ты разделишь его вину. Сделай замечание этому человеку – и не понесешь тогда ответственности за его поступок.
Или:
2. Хотя тебе и разрешается упрекать людей, не согреши, делая это. Не оскорби того, кого ты упрекаешь, ибо унизить кого-то, особенно публично, – само по себе большой грех. Как советует Маймонид:
Ты, упрекающий другого за проступок против тебя самого или против Бога, делай это наедине, говори с обидчиком мягко и вежливо, и напомни, что говоришь об этом ради его же блага… И ты должен говорить о плохом поступке до тех пор, пока грешник не набросится на тебя и не скажет: «Я больше не хочу слушать».
Кто может предостеречь своих домочадцев от совершения греха, но не делает этого – виновен в грехе своих домочадцев. Если он может предостеречь жителей своего города от греха, но не делает этого – он виновен в грехах своего города. Если он может сделать безгрешным весь мир, но не делает этого – он виновен в грехах всего мира.
Рабби Тарфон сказал: «Я не знаю, способен ли кто из этого поколения принимать критику…» Рабби Элазар Азария сказал: «Я не знаю, есть ли кто в этом поколении, способный правильно критиковать» (не унижая человека).
Любовь без критики – не любовь… Мир без тактичных замечаний – не мир.
Если люди боятся, что их критика может испортить добрые отношения, значит их дружба – ненастоящая. Дружба в полном смысле этого слова основана на правдивости и отсутствии страха.
Когда лучше промолчать
Ты обязан сказать то, что услышат, ты
Рабби Исраэль из Выжниц любил по вечерам прогуливаться со своим
Банкир встретил своего почетного гостя с уважением и вежливостью. Рабби сел на предложенное место и долго сидел в полном молчании. Зная, что протокол не позволяет прямо спрашивать рабби о причине его визита, хозяин задал этот вопрос на ухо
«Я пришел к тебе, чтобы выполнить мицву, – сказал рабби, – и слава Богу, мне это удалось».
«Что же это была за мицва?» – спросил удивленный банкир.
«Наши мудрецы учат, что так же, как мы обязаны говорить, когда будем услышаны, мы обязаны молчать, когда услышаны не будем. Так если я сижу у себя дома, а ты – у себя, разве я выполняю мицву, не говоря тебе того, что ты не услышишь? Чтобы правильно выполнить мицву, я явно должен пойти домой к человеку, который не будет слушать, и там не сказать ему ничего. Именно так я и поступил».
«Может быть, рабби, ты расскажешь мне, что ты хотел сказать. Вдруг я послушаю?»
«Боюсь, нет», – ответил рабби.
Чем дольше отказывался рабби, тем сильнее росло любопытство банкира, и он продолжал уговаривать рабби рассказать ему то, «что он не захочет слушать».
«Хорошо. Одна беднейшая женщина должна вашему банку большую сумму под залог своего дома. Через несколько дней ваш банк пускает ее дом с молотка, и она остается на улице. Я хотел попросить тебя посмотреть сквозь пальцы на этот долг, но не стал из-за мицвы молчания».
«Но что вы хотите от меня? – удивился управляющий, – Вы ведь знаете, что она должна не мне, а банку, и я – только управляющий, а не хозяин, а долг достигает нескольких сотен, и если…»
«Вот я и говорю, что ты не захочешь слушать». На этом рабби закончил разговор и ушел.
Управляющий вернулся в дом, но слова рабби поразили его в самое сердце, и он не успокоился, пока не заплатил долг этой вдовы из своего кармана.
11. Вопросы жизни и смерти
Живите по ним, но не умирайте из-за них.
Основываясь на пассаже из Ваикра – «Живите по ним» (то есть по законам Торы), Раввины решили, что законы Торы должны служить только укреплению жизни и не могут нести смерть. Поэтому, если соблюдение закона ставит под угрозу жизнь, его выполнение необязательно.
Однако есть три случая, когда закон важнее жизни. Если человек может выжить, только совершив убийство, кровосмешение или поклонившись идолам – пусть лучше умрет.
Все же в случае идолопоклонничества и распутства применение закона Талмуда не всегда ясно: например, замужняя женщина, которая обычно не имеет права вступать в сексуальные отношения ни с кем, кроме мужа, не обязана сопротивляться насильнику, если он может ее убить.
Но когда речь идет об убийстве, у закона нет исключений: Нельзя спасать свою жизнь или жизнь близких, если для этого надо убить
Человек пришел к Раве (раввин IV века) и сказал: «Правитель моего города приказал мне убить одного человека, а если я откажусь – он убьет меня (Что мне делать?)».
Рава ответил: «Пусть убьют лучше тебя. Почему ты считаешь, что твоя кровь краснее? Может, его кровь краснее».
Рава не добавил, что этот человек имел полное право убить правителя, ибо он, а не возможная жертва, угрожал его жизни. В таких случаях, Талмуд приказывает: «Если кто пришел убить тебя, убей его первым» (Вавилонский Талмуд,
Но что делать, когда жизнь может быть спасена косвенным убийством невинного? Вот как Талмуд отвечал на этот вопрос два тысячелетия назад:
Группа людей идет по дороге и на них нападают язычники. Они говорят: «Отдайте нам одного из вас, и мы убьем его. Иначе мы убьем всех».
Пусть их всех убьют, но они не выдадут сына Израиля. Но если язычники назовут конкретного человека, как в случае Шебы бен Бирши, то сдайте его, и пусть другие спасутся.
Рабби Симеон бен Лакиш сказал: «Только тот, кому вынесен смертный приговор, как Шебе бен Бирши, может быть выдан». Но Рабби Йоханан сказал: «Даже тот, кому не вынесен смертный приговор (но его имя назвали)».
Шеба бен Бирши возглавил предательский мятеж против царя Давида, и его приговорили к смерти. Он бежал в маленький город, который скоро окружили войска Давида. Понимая, сколько невинных людей будет убито, если войска войдут в город, одна уважаемая женщина убила Шебу и бросила его голову за городскую стену» (II Шмуэль, 20:21–22).
Симеон бен Лакиш считает, что выдать человека можно, только если он заслуживает смерти и ему вынесен смертный приговор, как Шебе. В противном случае это будет приравнено к убийству, а убийство запрещено даже ради спасения жизни.
Рабби Йоханан же считает, что это не будет убийством, так как если человека не выдадут, то это не спасет ему жизнь, – его все равно убьют, но вместе со всеми.
Мудрецы так и не пришли к однозначному мнению по этому вопросу, хотя Маймонид, великий средневековый кодификатор еврейских законов, советует поступать по Симеону бен Лакишу, то есть, если человек не находится под смертным приговором, то «пусть все умрут, но не выдадут его» (
Поделиться книгой: