— Почему именно я, мистер Ченг? — Со вздохом озвучил я этот «идиотский вопрос».
— А я тебе расскажу! — Обрадовался Ченг. — Когда тебя нашла наша добрая и отзывчивая Чоу Йонг, ты, больной и окровавленный с головы до пят… — Мистер Ченг платочком промокнул глаза под стеклами очков. — Лежал в мусорной куче и умирал… А в сорока метрах… — Драматичная пауза, мистер Ченг снимает очки и серьезно смотрит мне в глаза. — В сорока метрах лежал труп одного из ваших похитителей с выцарапанными глазами и разорванным горлом… Горло рвали зубами. Человеческими… Тебе, кстати, надо к стоматологу сходить — у тебя кариес на коренном правом верхнем намечается… Зубки… их надо смолоду беречь! А не тащить в рот всякую гадость!
— Девятка — одна. Восьмерка — одна. Остальные — десятки. — Мистер Ченг оторвался от окуляра подзорной трубы на штативе и с непонятным интересом покосился в мою сторону. — Итого — шестьдесят семь из семидесяти… Сеунг, а давай-ка еще магазинчик. Вдруг случайность?
— Да, мистер Ченг!
Ченг включил лебедку, чтобы сменить «бумажку» на мишени. Собственноручно! Дело в том, что инструктора, обслуживающего этот тир, он предварительно попросил «погулять» («Надо с молодым человеком кое-что перетереть»). Инструктор — пожилой европеец с изуродованной правой кистью и многочисленными шрамами на лице и руках — почему-то посмотрел на меня с жалостью… будто прощался с котенком, которого собираются утопить, хмуро смерил взглядом Ченга, его телохранителей и, молча развернувшись, вышел на улицу.
Так что мишени мистер Ченг менял сам — даже никого из своих «торпед» не стал об этом просить… приказывать.
Телохранителей сегодня было четверо: «Небольшие разногласия на подотчетной территории и споры хозяйствующих субъектов. Не обращай на ребят внимания, Сеунг».
А мне оставалось с привычным удивлением (и удовольствием!) наблюдать, как моя правая рука сама, без участия мозга, «выбрасывает» магазин из пистолета, пальцы левой подхватывают падающий магазин, обхватывая его горловину. А пальцы правой руки (пистолет уже лежит стволом в сторону мишеней на столике) быстро подсовывают под большой палец левой руки толстые увесистые «бочонки» сорок пятого калибра. Семь щелчков — магазин заполнен.
Тут, главное — не мешать рефлексам собственного тела криками: «Да что ж это творится-то, люди добрые!». Не надо мешать! Мешать вообще плохо! Суперменские способности — они такие.
И — наблюдать и запоминать ощущения, чтобы потом использовать ЭТО сознательно…
Пистолет — в руку. Ствол — в сторону мишени.
Щелк! — вставлен магазин. Клац! — затвор встал на место и утянул за собой патрон в патронник.
— К стрельбе готов! — И вот это, по-русски, тоже вырывается неосознанно, на полном автомате.
Мистер Ченг, если судить по умильной улыбке, наблюдал за процессом с не меньшим удовольствием. Сегодня он был в своем знаменитом (как оказалось) пальто с белым шарфом. Возникал вопрос: как можно ЭТО носить в такую жару? Вопрос снимался, если знать, что под плащом — бронежилет какого-то высокого класса защиты. Ну, «небольшие разногласия…», понятно.
— Валяй, Сеунг! Валяй!
Ощутить пистолет… хер знает, как оно получается: ощущение, как от чего-то с длинной-длинной невесомой спицей, уходящей по оси ствола вперед и где-то там, в районе мишени, постепенно раскрывающейся в бледный туманный конус… Чем дальше — тем более контуры этой спицы-конуса размыты, а диаметр — больше.
Траектория вероятного полета пули, как нетрудно догадаться.
С секундной задержкой ощущается цель — металлический щит с бумажной мишенью на тонких крючках-гвоздиках… Облупившаяся краска, многочисленные выбоины и ровные, будто сверлом, отверстия — кто-то из автомата или винтовки лупил. Не глазами это вижу, а… ощущаю, как дополнительную часть тела.
Плавно соединяю две системы — «тело-держащее-пистолет» и «цель» — в одну — «тело-пистолет-цель». Палец мягко выбирает слабину спускового крючка.
Выстрел и несильный толчок в плечо, точно назад. «Кольт» сорок пятого калибра — он такой. Не пистолет, а идеально сбалансированная килограммовая сказка. Ощущение цели… да, «девятка» на восемь часов. Корректировка для подсистемы «тело-пистолет»: чуть склониться вправо. И — выстрелы уже в режиме очереди.
Две девятки, остальные — десятки. Бинокль Ченга мне не нужен — я и так чувствую цель. Хрен знает, как, но… ах, да, уже говорил.
Кладу на столик пистолет, ставший вдруг… некрасивым, негармоничным из-за застывшего в крайнем положении затвора. И из-за пропавшей «спицы». Логично: стрелять-то уже нечем, откуда ж взяться визуализации полета пули, да и в руках я его не держу. «Логично» в рамках логики, позволяющей мне видеть эту самую «спицу».
Я, сцуко, теперь стрелок-супермен! Робокоп, епрст!
И с трудом удерживаюсь от отчета на русском: «Стрельбу закончил!»
— Где-то так… — Говорю на китайском.
Мистер Ченг отрывается от подзорной трубы.
Мистер Ченг смотрит на меня… наверно, так в китайских богатых семьях смотрят на официальное, подписанное председателем китайского правительства, разрешение завести еще одного ребенка. Например, за особые заслуги или за подвиг пред лицом благодарного китайского народа и компартии… Ну, чтобы ген героизма передался потомкам.
Мистер Ченг почему-то вздыхает:
— Неплохо, Сеунг! — И неожиданно спрашивает, тыкая пальцем в лежащий на столике и чуть-чуть дымящийся пистолет. — Прицельная дальность Кольта девятнадцать-одиннадцать?
— Семьдесят метров, мистер Ченг!
Мистер Ченг почему-то злится:
— Разочаровываешь босса, Сеунг!
Мистер Ченг одним лишь тоном
— Никак нет, мистер Ченг! Вы спросили про Кольт девятнадцать-одиннадцать! А показали на «Макросс Эм Сорок пять», мистер Ченг!
— И?
— Прицельная дальность «Кольта 1911» — пятьдесят метров, а ЭТОГО пистолета — семьдесят, мистер Ченг!
— Значит, семьдесят… — Палец мистера Ченга указывает в сторону мишени. — А расстояние?
— Сто один метр, мистер Ченг!
— И-и-и? — Брови под солнцезащитными очками вопросительно взлетают… кажется, мистер Ченг чем-то недоволен.
Не знаю, что ответить, поэтому с губ автоматически срывается:
— Не могу знать, мистер Ченг!
Минуту Ченг рассматривает меня, косится на ошарашенных телохранителей и веско цедит:
— Давай уговоримся так, Чоу Сеунг. Если четыре раза из пяти подряд сможешь набирать «сто сорок восемь» из «ста пятидесяти» на дистанции сто — подарю тебе пистолет… — Мистер Ченг даже снимает очки, чтобы придать дополнительный вес своим словам. — А если то же самое, но — «сто сорок девять» — разрешу называть себя «дядя Ченг». Время тебе — две недели.
Да, дополнительный вес такому обещанию даже придавать было не нужно!
— Слушаюсь, мистер Ченг!
В этом месте, видимо, уместно будет описать ошеломленных… нет… обалдевших… снова не так… охреневших — да, именно это слово! — охреневших телохранителей. Я и сам понимаю, что называть «дядей» одного из реальных боссов этого крупного портового города будет крутовато. Особенно, для почти шестнадцатилетнего сопляка. Вся надежда на «детям многое прощается».
— А
— На семьдесят метров…
— Тюююю! А
— … на семьдесят метров из ПМ. Как «замечательно» сочетается «Макаров» и целевая стрельба — ты ведь знаешь? Рассказывать не надо? А
— Кхм… Ну, ладно. А по очкам?
— Семьдесят восемь — семьдесят девять из восьмидесяти.
— Ну, примерно так же… Что еще раз доказывает — не в пистолете дело, а в том, кто из него стреляет!
— Конфуций?
— Ченг. Просто Ченг.
Сначала я подумал… А потом еще раз подумал… А потом я подумал еще раз и — на этот раз — очень-очень тщательно подошел к этому процессу.
И на экзаменационных стрельбах через две недели «заработал» на пистолет, но похерил сомнительное счастье называть мистера Ченга «дядей Ченгом».
Ну, да — убедившись, что могу доводить результативность стрельбы из «Беретты» до сухого счета в пяти попытках из пяти, я решил «слить» экзамен…
А оно мне надо — запанибратское обращение с таким сложным человеком? Пользы от права называть «дядей Ченгом» босса местных «нехороших парней» — никакой. Ну, разве что самолюбие потешить, да взрослого человека посмешить. К тому же, мне и «товарища Ченга» хватает по выходным (плюс один час до полуночи в пятницу… ловко он меня тогда «нагрел» с призом за английский и немецкий — на разницу в часовых поясах я внимания тогда и не обратил!).
А вот проблем, о которых я могу только догадываться — можно огрести очень много. И именно тот факт, что я даже не могу внятно сформулировать их все — говорит о том, что рановато мне пока идти в «племянники» к боссу Ченгу. Вот где-то так… коряво, но основной смысл понятен.
«Слить» экзамен оказалось нетрудно. И получилось все так естественно — комар носа не подточит! Мои помощники — кузен и какой-то троюродный брат — видели и, наверняка, докладывали, кому следует, о моих результатах. Но. Экзамен проводился на природе, за городом. То есть — легкий ветерок, изменяющаяся освещенность… какающие птички.
А ведь я тренировался и изнасиловал три «Беретты» и один «Кольт» (ресурс у них и так был не ахти — повезло еще, что в руках не взорвались… но тут отдельная благодарность помощникам, новым родственникам, помогавшим чистить пистолеты после тренировок — они вовремя замечали трещины, сколы и вздутия в стволах и в механизмах) не на природе, а в тире в черте города — огороженный со всех сторон. Полный штиль в «огневой зоне», мощные лампы, освещающие мишень, удобная «огневая точка» — со столиком, лампами, наушниками и чаем со льдом, таскаемого улыбчивой молоденькой помощницей «сержанта Бауэра» — того самого шрамированного европейца с увечной рукой. И — да — никаких птичек!
Отдельных слов заслуживает та самая, видимая только мне, «спица-конус», выходящая из стволов моих пистолетов. Здесь, на природе, она была ЖИВОЙ. Слегка изгибалась, следуя за слабыми порывами ветра, колебалась, диаметр конуса «гулял».
Так что, в итоге, «наградной пистолет» от мистера Ченга в таких тяжелых погодных условиях я честно заслужил. А вот слишком панибратское общение — нет. Достаточно было позволить себе совершить во время экзамена пару мелких и незаметных небрежностей.
Я быстро и уверенно
Постоянные тренинги и учеба, инициированные неугомонным мистером Ченгом и скрашиваемые его своеобразным чувством юмора? Ну, надо быть крайне глупым человеком, чтобы не оценить пользу от всего того, что я узнал и чему научился (или вспомнил). Ну, кто еще в моем возрасте уверенно и бегло говорит на четырех языках, снайперски стреляет из пистолета, гоняет по залу учителя-китайца по кемпо и аж минуту держится против разозленной Йонг!
Что-что? Роанапра — фактически, преступная столица этой части мира? Ну, и что? Это же замечательно, что все «сливки» преступности со всей юго-восточной Азии собраны в одном месте, а не размазаны по всему материку!
Что? Семья Чоу — вовсе не прачечную, гостиницу и два ресторанчика (и до черта закусочных) держит? Ну, ТАК даже интереснее: быть усыновленным обычными прачками, и быть усыновленным Семьей, занимающейся какими-то темными делишками — это, знаете ли, две большие разницы! Тем более, здесь, в Роанапра. Это еще и увлекательно! Это ж мечта всех мальчишек… чтоб им там в школах не втирали про сверкающие латы благородства, милосердия и гуманизма, и чтоб они там не писали в сочинениях на заданную тему! Романтика большой дороги — и никуда от этого не деться!
Как-как? Где-то в джунглях Мьянмы и Таиланда обыкновенных русских школьников, Витю К. и Татьяну П., то ли покусали какие-то особые комары (или осы, или мухи-мутанты, или змеи-пришельцы), то ли подменили на боевых андроидов, и теперь у Вити (и у Тани, судя по информации от Ченга), как в сказке, проснулись суперспособности? Ну, как-либо возражать против этого бонуса было бы с моей стороны очень уж глупо! Тем более, «андроид» Йоган получился хорошо и в пубертатном возрасте не «застынет» — волосы и ногти растут, тело воспринимает загар, царапины и синяки заживают.
Сестра-андроид Таня? В последний раз я ее видел в джунглях, когда нас тащили террористы, и дальнейшая ее судьба мне была известна только со слов Громова и Ченга. Но беспокойство о ее судьбе было… слабым. Точнее, не было этого беспокойства вовсе.
Даже учитывая то, что я узнал об «Отеле Москва». Даже учитывая то, что она мне, судя по всему, биологическая (или как там, у андроидов?) сестра. На ее счет я не переживал даже после объяснения некоторых особенностей бизнеса семьи Чоу, когда мне, в нагрузку, поведали об остальных крупных «игроках» этого веселого города.
«Отель Москва», оказалось, не имеет к гостиничному бизнесу никакого отношения. Это — на минуточку! — пресловутая «русская мафия»! К тому же, все в один голос признавали, что девочке там ничто не угрожает, поскольку дисциплина у русских железная, а руководит «Отелем» женщина. «Та еще штучка…» — с непонятной мечтательно-восхищенной интонацией протянул Ченг.
Мадам Чоу на мой день рождения организовала небольшой праздник. Ориентировались, разумеется, на дату рождения в новом паспорте.
В шесть вечера, когда я, Йонг… а так же полтора десятка моих моих братьев, сестер, кузин, кузенов, племянников и племянниц (родственников у меня теперь — тьма, и чтобы всех запомнить и никого не обидеть — пришлось постараться) только рассаживались за столами, у дверей ресторана остановилась неприметная белая «Тойота» (тут большинство машин — светлых цветов… только идиот будет пользоваться в тропиках и на экваторе машинами темного цвета). Из салона выпорхнула симпатичная рыженькая европейка в красных сапожках, короткой красной юбочке и пиджачке.
Вначале не узнал.
Нордическая модифицированная версия Алисы. Не той, которая с кроликом, а той, которая с роботом Вертером. С теми самыми ямочками на щеках и лукавыми большими глазами, о которых с придыханием рассказывал отец, когда вспоминал молодость и поддразнивал мать. Правда, оба родителя — результат ложных воспоминаний, но на чем-то ведь они основаны?
Татьяна Пахомова, здрасьте! Впрочем, нужно отвыкать от ее настоящего имени. Теперь — Маргарита. Маргарита Вайс. Старшая (разница в год) сестра.
Оказалось, много ли женщине нужно: сменить стрижку, покраситься и — вуаля! — совсем другой человек. Стрижка-каре, рыжие волосы… И — она, оказывается, ниже меня ростом! По воспоминаниям о злосчастном забеге по джунглям мне казалось, что она должна быть выше меня. А на самом деле — разница в росте не то, чтобы подавляющая, но все-таки есть! И — в мою пользу. Правда, с учетом низких каблучков ее сапожек — вровень. Впрочем, с моей ли «ложной памятью» удивляться!
До этого даже в воспоминаниях (даже ложных) не помню, чтобы Таня-Маргарита улыбалась — поводов улыбаться по тому
Ее сопровождающий — кто-то из боевиков «Отеля» — кивнул охране на входе в семейный ресторанчик «У хитрого Чоу», наклонился к уху Маргариты, что-то шепнул и вернулся в машину, отогнав ее на другую сторону улицы… Ну, понятно: зал «Хитрого Чоу» сейчас охраняет пятерка боевиков мистера Ченга (во взаимоотношениях семьи Чоу и мистера Ченга я так до конца и не разобрался — понятно, что Семья то ли подчиняется Ченгу, то ли сотрудничает с ним… а вот кого представляет загадочный мистер Ченг — непонятно), а в машине — кондиционер!
— Охайё, спаситель! — Прокричала «Алиса Селезнева» по-русско-японски, еще издали помахав рукой.
В этот момент пола коротенького кирпично-красного пиджачка (такие пиджачки матадоры носят) взметнулась и «засветила» рукоять пистолета подмышкой…
«ПМ» — Мгновенно определил я. И даже успел пожалеть Маргариту: классический Макаров — тот еще геморрой. Даже с
«Гостья из будущего» повисла у меня на шее, расцеловала по-братски в щеки и отпрыгнула назад:
— Вау! Какой ты красавчик! — Прижала она ручки к груди и ринулась на меня снова — уже тискать по-настоящему.
Да уж… у меня теперь волосы длинные, как у девочки. Их как раз хватает, чтобы соорудить нормальный такой некуцый «конский хвост». Хорошо, бантик вставлять не стали — ограничились какой-то раритетной заколкой-зажимом, на которую во время «инсталляции» даже дышать боялись… И носить мне теперь эту серебряную заколку с маленькими дракончиками всегда! Потому что оказалось, что это — подарок мадам Чоу!
С учетом белого парадного френча со стоячим воротником и золотыми пуговицами (мадам Чоу — жуткий консерватор и человек старой закалки — никакую другую одежду для официальных мероприятий, кроме глухих пиджаков и френчей, она не признаёт… и это мне еще повезло, что в ходе примерки выбор не пал на френч-«суньятсеновку» — неизвестно, что послужило тому причиной — ужас на моем лице или отвращение на лице Йонг — но мадам Чоу, ностальгически повздыхав, обратилась к более современным фасонам), выгляжу, как… ну, даже не знаю… Ближайший аналог — клерик Тетраграмматона Престон. Но я, увы, ростом не вышел. А так — один-в-один… минус рост, минус прическа, минус белые перчатки. И пистолетов нет.
Кстати, жалеть Маргариту я рановато начал — вблизи оказалось, что у нее не ПМ, а ПММ. Самых последних серий: со свистелками и перделками — планками Пикатини, светящимися мушками-целиками, увеличенным магазином, навороченными рукоятками и красивым покрытием. Ну, чуть-чуть получше, но… Но все равно — не айс.
— А если бантик вплести? — Глаза у девушки стали мечтательными. — Ой. — Она спряталась за меня. — Брат! А почему эта девочка так на меня смотрит?
Дурачится, зараза — отыгрывает роль старшей сестры… Вот бы еще она догадалась на немецкий перейти, чтобы соответствовать легенде. Я оглянулся и успел увидеть, как Чоу Йонг заканчивает экстренно придавать своему лицу выражение «я-маленькая-кавайная-девочка-и-ничего-такого-не-замышляю».
А ведь это может стать проблемой — если они с Танькой сцепятся, будут трупы. И, если кто не понял, защищать я буду именно Йонг — к Таньке у меня ни братских, ни романтических чувств нет — почти чужая, хоть и очень красивая, девушка. И почему-то мало на мое к ней отношение влияют: совместный «турпоход», одинаковая фамилия, похожая внешность и, предположительно, одинаковые гены. А вот Йонг… к ней я привязался и порву за нее любого. Видимо, настоящую память мне стерли начисто, раз к родной сестре ничего не чувствую, кроме обычного дружеского… даже приятельского расположения. Ну и некоторого мужского интереса, если быть до конца честным.
— Тетя Марго, а в книжках написано, что неприлично говорить на языке, который гости не знают! — Поучительно заметила по-английски Йонг. — Госпожа Балалайка не обучила вас эки… эта… этикету? Чему вас там только учат!
Если Маргарита отыгрывала «старшую сестру», то Йонг беззастенчиво играла «младшую», наивную девочку-соплюшку, которой в силу возраста должна прощаться любая бестактность и прямолинейность. И играла успешно. К тому же, «играла» — это очевидно для меня, более-менее изучившего маленькую язву с весьма стервозным (в случае необходимости… или какой другой «хотелки») характером. А вот Маргарита почему-то «повелась»:
— Слушай, мелкая… — Мгновенно стала заводиться она.
Маргарита набычилась, а Йонг совершенно естественно встала за один из стульев и, чуть наклонив его от себя, подвела стопу под ножку… а еще на столах горы всякой посуды и столовых приборов… в том числе и европейских — ножей и вилок (их тут разложили именно в расчете на визит старшей сестры именинника — Маргариты Вайс). И кидает столовые приборы моя младшая — виртуозно. Я тоже могу, но не так — в режиме пулемета и пробивая полудюймовые доски.