Ловушка для ангела

И Юлька упорхнула. Её природный темперамент не выдерживал паузы больше нескольких секунд.

Недавно расчищенную грейдером дорогу, опять перемело. Последние километры буксовали даже внедорожники и к занесённой снегом даче они подъехали уже в синих, зимних сумерках.

До Нового года оставалось не так уж много времени, а различных предпраздничных хлопот хоть отбавляй. Лариса уже пожалела о том, что согласилась на этот уикенд. Компания подобралась шумная, но явно не трудоголики. Пока не приняли по двести граммов на грудь, за работу не взялись. Но шустрая Юлька расшевелила всех и вскоре машины стояли в расчищенном от снега дворе, на даче заработало отопление, а терраса и часть двора запестрели гирляндами из разноцветных лампочек. Такие же зажглись на, растущей во дворе, ёлке.

Пока мужчины налаживали во дворе под навесом мангал, женщины разобрали сумки и пакеты. Всполошились, что забыли сумку с хлебом, но она вскоре нашлась.

И в этой суете еле успели наспех быстренько и без жалости рюмкой водки проводить старый год! Зажевали её холодными салатами.

Захмелевшая и от этого осмелевшая девица громко, что бы услышали все, вспомнила одно, как видно сильно волновавшее её, сакральное таинство. Оказывается её подруга в прошлый Новый год, так для прикола, под бой курантов написала на листке бумаги желание: — Хочу, что бы на день рождения мне подарили маленькую собачку! Сожгла листок, пепел высыпал в бокал с «шампанским» и на последнем ударе курантов выпила содержимое бокала. Вскоре она в своём подъезде обнаружила собачку в обсиканном ею от страха, собачьем комбинезоне. Подруга очень удивилась. Подождала. Хозяева собачки не объявились. И подруга забрала её к себе.

Но самое прикольное то, что теперь она не знает, куда ей эту собачку деть. Она живёт в квартире одна и ездит по командировкам.

Девушка одна посмеялась над своим рассказом. Остальные слушатели или пропустили сказанное мимо ушей, или скромно улыбнулись.

Но, когда по бокалам разлили «шампанское», со скоростью схода снежной лавины, почти все начали лихорадочно искать бумагу, авторучки и спички. Салфеток для рук хватило на всех, а вот с авторучками был напряг.

Поддавшись всеобщей истерии, Лариса тоже написала Юлькиным карандашом для подводки век на смятом клочке салфетки: — Хочу начать новую жизнь!

И через несколько секунд пепел уже плавал в её бокале.

— Успела! — радовалась Лариса.

Бой курантов из телевизора встретили звоном бокалов и фейерверком, который по грохоту больше напоминал военные действия. К нему тот час прибавилась мощная канонада с соседнего участка с более шикарной дачей. Теперь разноцветным огненным хризантемам не хватало неба, а ушам — тишины. Но надо признать, что было красиво и феерично!

А, когда к запаху ёлки и аромату мандаринов царским подгоном добавился магический запах, подоспевшего шашлыка, Лариса поверила, что и в правду наступил Новый Год! И, появившийся вдруг Дед Мороз, сильно смахивающий на Юлькиного мужа, был очень кстати. Он с шутками одарил всех подарками — сувенирами из своего большого, красного, как и его шуба, мешка.

Ларисе досталась круглая коробочка, из которой блестящей струйкой вытекло трогательное Ё-Ё и, едва достав до пола, тут же вернулось обратно. Её сильно тронула эта простенькая, обычно продававшаяся в цирке, детская игрушка — кусочек счастья. Настолько сильно, что у неё к горлу подступил щемящий комок. Ведь именно счастья ей так не хватало в жизни.

А потом вдруг стало так весело, что все наперебой бросились целоваться и желать друг другу всего наилучшего до нелепостей в новом году. И, на время забыв про свою жену, к Ларисе начал клеиться, раньше не знакомый ей, Славик. Понимая, что этим вниманием она обязана уже подействовавшему на всех алкоголю и нескольким, «случайно» лопнувшим, шарикам с веселящим газом, Лариса эти ухаживания категорически отвергла и намертво прилипла к подруге Юльке.

Когда решили включить мобильники, что бы поздравить с праздником всех, кого не было рядом, то звонки не пошли. Сеть оказалась перегружена и эта процедура сильно затянулась.

Лариса тоже достала свой телефон. Хотя поздравлять ей никого не хотелось. Но дозвонились ей.

— Ларочка, деточка, где ты? — неподдельно тревожилась свекровь. — Мы тебя ждём! И Вадик у нас! Всё — таки Новый год — праздник семейный!

— Я с друзьями на даче, — нехотя отозвалась Лариса, спохватившись, что зря она так откровенна. Можно было бы что — то соврать и позлить блудного мужа. Ведь её трудно было проверить. И, если бы звонила не сама свекровь, то она вообще на звонок не стала бы отвечать.

— Ну, что ты, деточка, поздно уже! Мы пришлём за тобой машину.

— Не надо машину, — Лариса нарочно перебила свекровь, чтобы не выдать место своего нахождения. Здесь ей было лучше, чем с родственниками мужа и даже с, вдруг нашедшимся у них, Вадимом. — Я на такси приеду.

Она вызвала такси и отключила мобильник.

Юлька неодобрительно посмотрела на неё, молча, проводила до ворот, чмокнула Ларису в щёку и постаралась на всякий случай по — точнее запомнить номер, подъехавшего такси.

В машине было тепло и тихо. И тоже пахло мандаринами. Наверно таксист сегодня не обедал и поэтому налегал на витамины. К тому же он устал и решил не включать музыку.

А Лариса, вдруг передумав ехать к свекрови, назвала таксисту свой адрес, а дома с удовольствием забралась в свою постель, но никак не могла заснуть. Со сном у неё уже давно были проблемы. И ещё долго в её голове откручивался назад и возвращался вновь весь сегодняшний праздничный хоровод.

— С кем и как Новый год встретишь, так его и проведёшь! — Ларисе вспомнились слова, сказанные какой — то незнакомой девушкой.

— Ну и пусть, — подумала Лариса. — Надоело всё!

Она тогда даже и не подозревала, как скоро её жизнь изменится и более чем.

Нехорошее предчувствие сильно сдавило грудь. Лариса в панике оглядела комнату. Вроде всё как прежде. Но что — то странное, происходящее за плохо зашторенным окном, всё же привлекло её внимание. Это было похоже на лёгкий, еле слышный стук по стеклу.

Лариса отдёрнула штору. За окном сплошной стеной шёл снег. И всё. Она уже хотела прикрыть штору, как боковым зрением увидела среди кружащих снежинок полупрозрачный образ маленькой девочки, лет шести. На ней было лёгкое платьице с длинным рукавом, а на голове — странный чепчик.

— Ей наверно очень холодно! — первое, что пришло Ларисе в голову и она рывком раскрыла замёрзшее окно.

Задуваемые ледяным порывом ветра снежинки устремились в комнату и ударили Ларисе в лицо. А девочка, слегка колыхнувшись, осталась на месте, продолжая кружиться за окном. Её вид был печально спокойным, а незрячий взгляд был устремлён далеко: куда — то вглубь себя.

Лариса внимательно вглядывалась в девочку, но видела лишь лицо, платье и чепчик. Ни рук, ни ног она не могла разглядеть. Что — то определённо было неправильно.

— У меня десятый этаж, — вдруг со страхом вспомнила Лариса и поняла, что перед ней фантом девочки, а с рук и ног стёрта информация. И фантом не жёлтый и светящийся, как у живого человека, а тёмный.

И ещё в морозном воздухе ощущался едва уловимый запах горелой человеческой плоти. Но он был. И в девочке совершенно не чувствовалось жизни. Её образ имел силу видения.

— Ты кто? — коченея от ворвавшегося в комнату холода и страха, Лариса еле ворочала языком.

Девочка продолжала кружиться синхронно снежным завихрениям. Её губы были плотно сжаты, но Лариса слышала её.

— Зачем они побеспокоили меня? — будто бы спросила девочка. — Они хотели поиграть со мной? Но только теперь я смерть!

Противно задребезжавший домашний телефон заставил Ларису вздрогнуть. А девочка в окне, продолжая кружиться вместе со снежинками, стремительно полетела вниз.

Закрыв окно, Лариса взяла трубку телефона.

— Лариса, Дмитрий Антонович погиб! — кричала в трубку домработница Темниковых — Люся. — С Тамарой Кузьминичной плохо! Я «Скорую» вызвала! Приехали бы вы с Вадиком!

Голос Люси нервно срывался. Она действительно была сильно напугана.

— Как погиб? — не доходило до сознания Ларисы.

— Да из окна упал! Разбился он!

Люсина нервозность ещё более усугубила страхи Ларисы. Она лихорадочно набрала номер мобильного Вадима. Гудки шли непомерно долго. Вадим не отвечал.

— Точно у Маринки! Но почему там так оглушительно грохочет музыка? — не поняла Лариса.

У неё даже уши заложило от неслышного в её квартире гула.

— И так много смеющихся лиц вокруг него? И ему весело? Наверно у них праздник какой — то: либо свадьба, либо похороны.

Да сегодня же тринадцатое января — Старый новый год! — дошло до Ларисы. — Но как соседи терпят такой ужасный шум?

Привыкли наверно.

А он — сволочь даже ответить не может! Сколько же я, дура, ещё буду его терпеть?

Закипающая ярость пересилила страх!

— Лучше бы это ты, гад, сдох! Разбился бы на своей «May Bach»! — выкрикнула Лариса в сторону окна. — Не поеду я никуда. Нет у меня к ним никакой жалости из — за их подленького сынка!

Лариса чувствовала, что у неё начинается истерика. Вторя её чувствам, в тёмном окне, взбесившейся ведьмой, разбушевалась метель. За свирепыми снежными завихрениями исчезли дома, деревья. Не зная, куда направить свою слепую злобу, метель силилась загасить двойной фонарь, но он всё ещё старательно высвечивал из снежной завесы часть занесённого снегом двора. Ту часть, по которой должен был пройти Вадим.

Но его не было!

И, как всегда, в такие минуты Ларисе очень захотелось изменить мужу! Но с кем? Не лезть же ей, как это делали некоторые её подруги, самой к чужим мужикам в штаны.

А мужчины обходили Ларису стороной, возможно из — за её крутого свёкора, или из — за публичного мужа, а может из — за её холодного замкнутого взгляда.

Даже её тренер по фитнесу, обративший было на неё внимание, быстро к ней остыл.

— У женщины, желающей любви, глаз должен гореть, — услышала как — то Лариса, как он обсуждал её с охранником. — А эта словно заживо замороженная.

Метель за окном выла бесноватой ведьмой, как бы издеваясь над опустошённой душой Ларисы.

4

— Добрый вечер! Добрый вечер милые дамы, а так же их спонсоры! Вас приветствует «Comedy club» на канале ТНТ! — старался перекричать оглушительную музыку эпатажный ведущий комедийной молодёжной телепрограммы. — Советую закомплексованным юнцам спрятаться, потому, что уже слышу его шаги! Никогда ещё зло не было таким худым! Встречайте — гламурный поддонок Павел Снежок — Воля на сцене «Comedy club»!

Павел Воля — худой, с причёской хохолком и профилем обаятельного стервятника, старательно дымя сигаретой, пробирался на сцену между столиками, кивая особо избранным им гостям. Специально для них он заготовил комплименты из колкостей, прозрачно граничащих с бульварным юмором. Он неплохо зарабатывал на их позоре, но от приглашения в участии в передаче редко кто отказывался. Артисты, музыканты, другие публичные люди и всякие гламурные сучки собирались сюда не только потусоваться, но и любым, пусть даже скандальным способом, напомнить о себе.

Хотя не все они одинаково стойко переносили его словесное публичное линчевание и иногда срывались до непристойностей. Впрочем, может это так и было задумано по сценарию?

Зал тонул в стильной, ритмичной светомузыке, от которой колбасило весь тусняк, в сигаретном смоке и громких аплодисментах. Оператор опять перевёл объектив кинокамеры на Павла, который безнаказанно загасил свой окурок в бокале вина крайнего столика и легко вспрыгнул на возвышенную круглую сцену.

— Друзья! Аплодируйте громче! У нас в гостях группа «Корни»! — понемногу начал хохмить Воля. — Заметьте, они приходят к нам уже третий раз, и понятно — всем нужна реклама. Они мне об этом по телефону все уши оттоптали!

Вадим Темников с раздражением отметил, что он сидит за одним столиком с беспринципной участницей «Дома два», рыжим из «Иванушек» и ещё какой — то незнакомой «вонючкой». Такими, обычно, потом в машине воняло долго.

Ну, Иванушка ещё куда не шло, а бабёнок можно было подсадить и по дороже, а этих устроить на стоячие места.

Проспав до обеда и не обнаружив в постели Маринку, Вадим решил всё же засветиться на телепрограмме. Сегодня их снимали сразу три. Начало съёмок он пропустил, но на последнюю успел.

Павел Воля уже переключился на участницу «Дома два». Оставив вне внимания идеальные формы её фигуры и дорогой имидж, он прошёлся вдоль и поперёк по её профессии — не певицы, не артистки, но всё же довольно публичной особи.

Вадим видел, как смущённо краснел, рыжий Иванушка и как непринуждённо тянула из своего бокала коктейль участница, нагло вытаращив на Павла накрашенные бесстыжие глаза. По — началу он позавидовал её стальным нервам. Ведь такой позор на всё страну для нормальной женщины означал бы полный крах жизни. А эта лишь тупо хлопала глазами под общий хохот. Потом до Вадима дошло, что это реакция либо абсолютно безнравственного человека, либо дауна.

С соседнего столика нацелено на него торчал до безобразия обнаженный откровенным декольте девятый размер силикона Кати «Феррари», у которой сейчас наверно был напряг с boyfriend — ами, о чём красноречиво говорил её, стареющий гот от года, подаренный кем — то из них, красный «Ferrari», — как верно подметил ведущий какой — то телепередачи.

Коктейль оказался алкогольным и прижился на старые дрожжи. Глаза Вадима невольно расширились. Он почувствовал растущее возбуждение и с отчаянной решимостью уставился на Катю.

Тут очередь дошла до рыжего «Иванушки». Гости «Comedy club» зааплодировали, готовясь посмеяться. Рыжий, улыбаясь, отвёл глаза и бестолково пошарил ими под столом.

Вадим хотел присоединиться к аплодисментам, как почувствовал вибрацию мобильника в кармане брюк.

— Странно, — подумал он. — Я ведь вроде телефон отключал?

— А вам респект и уважуха! — это обращение Павла Воли к кому — то из гостей стало последним в жизни позитивом, дошедшим до Вадима, пока он доставал свой мобильник.

— Вадим, ваш отец погиб. Вчера он выбросился из окна офиса, — сообщил телефон бесчувственным голосом секретарши Валентины.

Услышанное быстро достигло сознания. Вадим почувствовал, как сквозь лёгкое опьянение пробивается незнакомое ему доселе чувство чёрной жути. У него помутилось в голове. Музыка вдруг стала тягучей, как использованная жвачка. Весёлые улыбки на лицах знакомых вытянулись безобразными гримасами. Плохо соображая, Вадим поспешил к выходу, расталкивая окружающих, которые и сами шарахались в сторону, едва наткнувшись на его обезумевший взгляд. Его тело трясло мелкой, противной дрожью.

Пронизывающий до костей ветер сразу напомнил Вадиму о том, что он забыл в студии свою куртку. Но сейчас ему важнее было вспомнить, где он припарковал свою машину? А ему же просто необходимо было ехать, как можно быстрее!

Новенький «May Bach» охотно откликнулся, моргнув фарами — это Вадим панически тыкал кнопкой сигнализации.

— Быстрее! Быстрее! — В его мозгу сейчас пульсировала лишь одна мысль и она сводила с ума.

Разыгравшаяся вьюга кружила, смешав небо с землёй. Дворники не справлялись с, бьющим в лобовое стекло, снегом.

— Домового ли хоронят? Ведьму ль замуж выдают? — с расстановкой продекламировал Вадим, тупо вглядываясь в адскую круговерть на стекле машины.

«May Bach» выскочил на ночную магистраль и в условии нулевой видимости, влетел в лоб внедорожника пьяного служителя церкви, выскочившего на встречную полосу на бешеной скорости.

Вадим ничего не успел сообразить. От сильного удара его машина закрутилась, цепляя другие, и врезалась в отбойник.

А в машине церковного служителя лишь немного помялся капот. От стресса поп несколько протрезвел и, воспользовавшись создавшейся неразберихой и сильным, как завеса, снегопадом, быстренько смысля с места аварии. Наверно бог помог!

Души погибших на этой дороге, кружившие в это время среди огромных снежинок свой вечный хоровод, каждая над своим местом, потеснились, освобождая пространство для ещё одной — новенькой.

Павел Воля уже заканчивал своё выступление, постоянно путая юмор с хамством, напрасно ища глазами в зале Вадима Темникова. Кажется, он его видел? Куда же он исчез?

Так и не найдя его, Павел отделался дежурными фразами и под бурные аплодисменты уступил место на сцене другому резиденту «Comedy club» — Вадику Галыгину.

Шоу продолжалось.

Видно не нами придумано: говорить о покойных либо хорошее, либо ничего.

5

Что — то было не так!

Люся готовила обед. Дорогая мраморная говядина, не продававшаяся в обычных магазинах, была почти парной.

— А где же Мэрилин? — разрезая мясо на кусочки, забеспокоилась Люся вспомнила про кошку, которая кошачьи консервы не жаловала, а от свежего мяса не отказывалась никогда.

Кошки не было со вчерашнего вечера. И Люсе это не нравилось.

— Может, выскочила за кем — нибудь? — припоминала она. — Но тогда бы консьерж принёс бы её обратно.