Государственные и духовные лидеры

Туда, в Золотую Орду, на поклон к хану и повезли юного Дмитрия.

В то время сами ханы не подолгу владели своим троном. Еще до приезда Дмитрия в Орду был посажен новый хан, но только пять месяцев оставался он повелителем татар, потом был убит вместе с двумя сыновьями. Убийца завладел престолом, но тоже ненадолго; он погиб от руки другого татарского вельможи, который в свою очередь сделался ханом.

Мамай тайно собирал большое войско. Не только черкесы и осетины, но даже наемные воины из Италии были взяты для участия в походе на Москву.

В Орде Дмитрий и был признан великим князем. На обратном пути он услыхал, что в Орде начались новые смуты и хан Кидыр, пожаловавший его великим княжением, уже убит своим сыном, который сам просидел на царстве всего 4 дня, после чего был умерщвлен. В Орде сразу появилось несколько ханов, воевавших между собой. Наконец, победивший хан прислал в Москву своих послов и признал Дмитрия Ивановича великим князем. Мальчику к этому времени уже исполнилось 12 лет.

Дмитрий Донской. Икона

Русские земли уже стали объединяться и сплачиваться вокруг Москвы. Мамай стал тайно сноситься с рязанским князем Олегом Ивановичем и литовским князем Ягайло. Олег обещал Мамаю не помогать московскому князю. Сам же собирал войско, чтобы быть наготове. Литовский князь заключил с Мамаем союз и обещал прийти ему на помощь с войском. Татарское воинство направилось к Дону, по которому можно было подняться до Рязанского княжества. Недалеко от впадения реки Воронежа в Дон татары остановились лагерем, ожидая приближения литовского войска.

В Москве усиленно готовились к встрече татар и собирали воинов.

Дмитрий отправился за утешением и одобрением к преподобному Сергию Радонежскому. «Отче, – сказал ему великий князь, – ты уже знаешь, какое великое горе сокрушает меня: ордынский рыцарь Мамай двинул свою Орду безбожных татар; и вот они идут на мою отчину, на русскую землю – разорять святые церкви и губить христиан; помолись, отче, чтоб Бог избавил нас от беды».

Утро на Куликовом поле. Фрагмент. Худ. В. Бубнов

Сергий предложил князю отслужить литургию, а после нее попросил его с дружиной «вкусить хлеба» вместе с монастырской братией. За трапезой преподобный предсказал князю, что сам он убит не будет. По окончании трапезы Сергий окропил великого князя и его спутников святой водой и, осеняя Дмитрия крестом, пророчески сказал; «Иди, господине, безбоязненно на врагов; Господь поможет тебе, и ты победишь супостата».

Татары ранили Дмитрия в Куликовской битве, и он пеший едва спасся от преследователей в соседней дубраве.

Затем он возложил на монахов Пересвета и Ослябю схимы с нашитыми на них крестами и сказал им: «Вот вам оружие нетленное. Носите его вместо шлемов и постраждите, братие, как доблестные воины Христовы».

Русское войско перешло Дон и разрушило за собой мосты. Оно остановилось на широком Куликовом поле. С юга уже подступила несметная рать Мамая.

Наступило утро 8 сентября 1380 г. Дмитрий отправил в дубраву отборных своих воинов во главе с князем Владимиром Андреевичем и Дмитрием Волынцем. Здесь они должны были сидеть в засаде. Воины в доспехах выстроились для боя на возвышенности.

Дмитрий решил обмануть неприятеля. Он слез со своего коня, одел в блестящие дорогие латы своего любимого боярина Бренка, посадил его на своего коня и велел возить за ним великокняжеское знамя.

В самом начале боя из татарских рядов выехал вперед всадник – богатырь Челубей. Из русских рядов выехал тоже всадник. Это был монах Пересвет. Вскачь на конях помчались противники друг против друга. Раздался треск ломающихся копий, богатыри и даже их кони упали на землю мертвыми от страшного удара.

Оба войска бросились в сражение, и началась великая битва.

Похоронив убитых, русское войско тронулось в обратный путь. В конце сентября русские с победой вернулись в Москву.

Татары явно начали одолевать. Уже убили боярина Бренка и подрубили черное великокняжеское знамя, бесчисленное множество русских трупов устилало Куликово поле. Было далеко за полдень, уже лежал на поле погибший от стрел и сабель врага передовой полк, уже все больше и больше подавалось назад на север левое крыло русских. И тогда засадный полк внезапно и стремительно вылетел из опушки леса, напал с бока и с тыла на уверенных в победе татар. Расчет Дмитрия Ивановича на успех засады оказался правильным, татары не выдержали нового удара и обратились в паническое бегство.

Преподобный Сергий, укрепив Дмитрия своим благословением на борьбу с Мамаем, не оставил его своею молитвой и в самый час битвы. Все время, пока шел бой, он стоял с братией на молитве, причем передавал ей ход битвы, как будто бы она происходила перед его глазами, и наконец поведал о победе. Но Золотая Орда оставалась еще сильной и вскоре показала свою мощь. Новый хан, Тохтамыш, собрав большое войско, подходил к Москве. В понедельник 23 августа 1382 г. татары появились под Москвой. Они расположились лагерем на поле, на расстоянии трех полетов стрелы. Татарский лагерь был виден словно на ладони, потому что горожане заранее выжгли все деревянные постройки вокруг стен, чтобы нельзя было подойти к городу незаметно. Отдельные татары близко подъезжали и спрашивали о великом князе: «В городе ли князь Дмитрий?» «Нет, не в городе», – кричали им горожане с городских стен.

24 000 трупов лежало в разоренной Тохтамышем Москве, не считая похороненных родственниками. А сколько еще русских было уведено в плен!

На четвертый день, в обеденное время, к городским стенам подъехали татарские послы. Послы стали говорить при всем народе: «Царь хочет вас пожаловать, ведь вы ни в чем не повинны, не на вас пришел он с войною, а на великого князя Дмитрия Ивановича, вы же достойны царской милости. Ничего иного от вас не требует царь, как только того, чтобы вы вышли к нему навстречу с почестями и дарами, он хочет только посмотреть город и войти в него, а вы ему отворите городские ворота». Горожане поверили и решили выйти навстречу Тохтамышу.

Каждый год, в Дмитриевскую родительскую субботу совершается панихида по убитым в Куликовской битве, известная под именем «вселенской».

Татары ворвались в город через открытые ворота. Горькой печалью проникнуты слова современника, описавшего разорение Москвы от Тохтамыша: «И были тогда в городе плач и рыдание, и великий вопль, и слезы и крик неутешный, и стенание многое, и печаль горькая, и скорбь неутешимая, беда нестерпимая, горесть смертельная, страх и ужас и позор. Взяли татары город Москву 25 августа, в четверг, в послеобеденное время, и город зажгли, богатства и имущество разграбили, а людей убили. С одной стороны грозил огонь, с другой – меч; одни бежали от огня и погибали от меча, другие от меча бежали, а сгорели от огня, третьи утонули в реке при бегстве, четвертые были уведены в плен. Был до этого город Москва прекрасен и велик, много людей в нем жило, славен он был своим богатством, превзошел все русские города великою славою, а за один час все изменилось. Когда был взят и сожжен, ничего нельзя было увидеть иного, кроме дыма и земли, да многих трупов, кругом было пусто и не было видно даже людей, ходивших по пожарищу». Несчастье произошло неожиданно и точно оглушило русских людей. Татары не удовлетворились разгромом Москвы, а рассыпались вокруг нее мелкими отрядами. Только храбрый князь Владимир Андреевич напал на татар и разбил их большой отряд. Весть об этом поражении дошла до хана Тохтамыша, и он двинулся обратно в Орду. После этого Дмитрий Иванович вернулся в Москву и стал приводить ее в порядок.

Московское княжество ослабело, и тотчас соседние князья стали отнимать у Дмитрия право на великое княжение. Суздальский, тверской и рязанский князья заискивали перед Тохтамышем. Татары снова стали посылать своих послов на Русь, и они грабили и разоряли народ. Однако сами русские князья начали видеть, какую опасность представляют их взаимные ссоры. Дмитрий помирился сначала с рязанским князем Олегом Ивановичем, а потом и с другими князьями. Начался 31-й год княжения Димитрия Ивановича, когда он внезапно разболелся. Болезнь развивалась быстро, и скоро стало ясно, что смерть стоит у постели великого князя. Перед смертью он позвал жену и детей. Старшему из сыновей, Василию, было уже 16 лет. Рядом с ним стояли младшие дети, а только что родившийся Константин лежал на руках у мамки.

Дмитрий завещал своим детям жить в мире и дружбе и скончался 19 мая 1389 г., на сороковом году от роду. На следующий день тело великого князя было погребено в одном из кремлевских соборов. Русские прозвали Дмитрия Ивановича, за победу на Куликовом поле, за Доном, Донским. С этим славным именем он остался в истории как первый князь, нанесший тяжкий удар татарскому игу.

Дмитрий Донской ранен на Куликовом поле. Худ. В. Сазонов

Сергий Радонежский (1314 или 1322–1392)

Сергий Радонежский – православный подвижник, духовный наставник, оказавший огромное влияние на всю общественно-политическую мысль Руси.

Жизненный путь преподобного Сергия (в миру – Варфоломей) описан в Житии, которое составил в 1406–1419 гг. его ученик Епифаний Премудрый, а во второй четверти XV в. переработал Пахомий Логофет.

Как сообщает Житие, еще до своего рождения, в чреве матери, Варфоломей прославился многими чудесами.

Житие рисует образ истинного православного подвижника, освященного Божией благодатью. Он родился под Ростовом, в семье боярина Кирилла и его жены Марии (позднее причисленных к лику святых), получив при рождении имя Варфоломея.

В отрочестве, чудесным образом, после явления ему некого старца, он овладел грамотой.

Юность отрока Варфоломея совпала по времени с одним из трудных моментов в истории России. В те годы, в борьбе между Москвой и Тверью за ярлык на великое княжение, Ростов поддерживал Тверь. Поэтому, после победы московского князя Ивана Даниловича Калиты, ростовское боярство подверглось преследованиям, и семью Варфоломея переселили под Москву – в городок Радонеж.

После смерти отца, Варфоломей со своим братом Стефаном уходят в монастырь, располагавшийся возле подмосковного Хотьково. Однако, стремясь к подвигам во имя Христова, в конце 30-х гг. XIV в. они покидают этот монастырь. Братья избирают жизнь монахов-отшельников, одинокий аскетический подвиг в молчании. В подмосковных лесных чащобах, на горе Маковец они обустраивают скит, строят церковь, посвященную Святой Троице, а Варфоломей принимает иноческий постриг под именем Сергия.

Распространение общежительных монастырей должно было способствовать возрождению общинных идеалов и распространению идеи единства.

К началу 40-х гг. XIV в. подвижничество Сергия и Стефана получает известность. Стефана приглашают в Москву. А к оставшемуся на Маковце Сергию, тянется монашеская братия, и вскоре здесь основывается Троицкий монастырь – во имя Святой Троицы. Интересно, что избегающий хоть какой-то власти, Сергий Радонежский не был официально избран игуменом, но исполнял игуменские обязанности по просьбе всех иноков.

Сергий Радонежский. Икона

В основе монастырского устава лежало несколько главных принципов – равенство всей братии (включая игумена), запрет на частную собственность, совместный стол и молитва, послушание и четкое распределение обязанностей.

Во второй половине XIV – начале XV в. преподобный Сергий и его ученики основывают несколько новых монастырей, самыми известными из которых стали Симоновский и Спасо-Андроников в Москве, Высоцкий в Серпухове, Благовещенский на Киржаче, Кирилло-Белозерский под Вологдой.

Как известно, именно Пересвет принял участие в поединке с Челубеем перед битвой на Куликовом поле.

Устроенные как настоящие крепости, монастыри, со временем, стали выполнять и военно-оборонительные функции. Как показала дальнейшая история, духовно-политическая жизнь Русского государства во многом строилась вокруг обителей.

Троицкий монастырь приобретает широкую известность, а Сергий Радонежский становится непререкаемым духовным авторитетом, как для простых людей, так и для высшего общества. Сергий Радонежский не раз, в наиболее драматичные моменты истории помогал князьям услышать друг друга, убеждал прекратить их кровопролитные усобицы. В 1380 г. к нему приехал великий князь Дмитрий Иванович, чтобы получить благословение на битву с полчищами Мамая. Троицкий игумен благословил русское воинство – отправил на поле сражения двух монахов, Александра Пересвета и Андрея Ослябю.

Подвижничество преподобного Сергия Радонежского в значительной степени повлияло на всю отечественную общественно-политическую мысль, ибо он внес в нее важнейшие для всего русского национального сознания религиозно-философские идеи. В первую очередь, Сергий Радонежский, стремясь к «жизни во Христе», ввел идею и практику «высокого жития», как реальный пример нравственного совершенства, как некий общечеловеческий идеал.

Сергий Радонежский призывал иноческую братию к полному отказу от мирских соблазнов – богатства, власти, ненависти, насилия.

Он считал, что мирские заботы тяготят душу и мешают иноку сосредоточиться на молитве. Поэтому в самом Троицком монастыре практиковались нищелюбие, отказ от частной собственности, смирение и любовь. Но, в то же время, Сергий не приветствовал полной нищеты или побирушничества, чем занимались монахи иных обителей. Троицкий игумен очень высоко ценил человеческое достоинство, которое дано от Бога, и которое человек обязан соблюдать. Поэтому троицкие иноки практиковали каждодневный совместный труд для добывания средств к существованию. Более того, если жители окрестных сел привозили инокам провизию, то по велению игумена, они сначала совершали молитву во славу Божию, потом кормили гостей, и уже в последнюю очередь сами приступали к трапезе.

Отказ от всего мирского должен был способствовать тому, чтобы иноки хранили «чистоту души», как необходимое условие «высокого жития». Однако, по мнению Сергия, достижение душевной чистоты не было связано с практикой «истязания плоти» в том виде, как ее понимали, например, в Киево-Печерском монастыре. Сергий вел строгую постническую жизнь. Житие сообщает, что «бесовских искушений» Сергий избегал не практикой «истязания плоти», но лишь строгим постом. В Троицкой обители аскетический подвиг рассматривали как средство «осветления души», ибо страдание должно именно осветлять душу, очищать ее, а не «истязать» тело.

Немаловажным условием «высокого жития» были идеи смирения и любви. Троицкий игумен был необычайно скромен, всеми силами избегая славы, чинов и власти. Нередко паломники, пришедшие поглядеть на всем известного подвижника и ожидавшие увидеть грозного церковного иерарха, принимали Сергия Радонежского за простого монаха, настолько он не отличался от остальной братии. По убеждению Сергия, соблазн «первого места» среди людей, едва ли не равен самым страшным демоническим соблазнам, которые испытывает каждый человек. Исцеление же подобных духовных недугов и возможно только через смирение и любовь.

Явление отроку Варфоломею. Худ. М. Нестеров

Необходимой составляющей «высокого жития» являлась идея «внутренней» духовной свободы, как высшей степени свободы вообще. В основе этой идеи лежат слова Иисуса Христа: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными». Развитая впоследствии в трудах Отцов Церкви, идея «внутренней свободы» получила свое яркое воплощение в жизни и деятельности преподобного Сергия Радонежского.

В идее «внутренней свободы» Сергий Радонежский выразил одно из важнейших качеств русского национального самосознания.

Человек под действием благодати Святого Духа способен познать Божию истину и вступить на путь спасения. Познание истины убеждает человека в бессмысленной суетности мирских забот, но, одновременно, многократно укрепляет его духовные силы. Следовательно, овладевший истиной человек оказывается свободным по отношению к окружающему миру и ко злу, которое этот мир наполняет. Более того, он начинает противостоять злу.

«Внутренняя свобода» – это высшая степень свободы потому, что человек в своих помыслах и поступках максимально приближается к Божественному образу. Никакая другая разновидность свободы, а особенно та свобода, которая установлена в человеческих законах, не могут сравниться со свободой «внутренней».

Первоочередное значение придавал Сергий Радонежский образу Святой Троицы. Троицкая обитель была основана двенадцатью иноками, а Сергий был тринадцатым. Причем, община в количестве двенадцати человек сохранялась несколько лет, а новые иноки появлялись в ней лишь в случае чьей-либо смерти. Практика основания монастырей именно двенадцатью иноками была известной в монашеском мире. Вполне естественно, что сакральное значение числа «12» обычно связывают с числом двенадцати апостолов. И прообраз монашеской общины – это христово апостольское братство.

Как свидетельствует «Житие Сергия Радонежского», богоявления троицкому игумену совершались неоднократно. Чаще всего – во время молитвы. Наиболее яркое и значимое из них – явление Божией Матери, которая в ответ на молитву преподобного Сергия, обещала свое покровительство устроенной им обители. Причем, интересно, что Сергий после своей молитвы предупредил находящегося рядом инока Михея о грядущем явлении Пречистой Богородицы. Сам факт видения преподобному Сергию Божией Матери – это первое свидетельство явления Богородицы русскому иноку. Позднее в этом видели явный божественный знак того, что Господь стал уделять Руси свое особое покровительство. Важно в данном случае и то, что явление Богородицы было уникальным в монашеской практике той поры.

Труды преподобного Сергия. Худ. М. Нестеров

О том, что преподобному Сергию было дано чудесное мистическое знание, говорят и многие другие факты, приведенные в его Житии, – исцеления больных, изгнания бесов, и даже воскресение из мертвых. В этом же ряду стоит и случай, произошедший в тот миг, когда рядом с Троицкой обителью проходил известный подвижник, просветитель пермских земель, Стефан Пермский. Поклонившись в сторону монастыря, Стефан приветствовал Сергия Радонежского: «Мир тебе, духовный брате!» Находившийся в это время за трапезой преподобный Сергий, неожиданно встал из-за стола, совершил молитву и, поклонившись, сказал: «Радуйся и ты, пастуше Христова стада, и мир Божий да пребывает с тобою!»

Дни памяти святого Сергия Радонежского – 5 (18) июля и 25 сентября (8 октября).

Стремясь найти себя на путях Божиего Промысла, Русь стремилась к символическому единению с Богом. И роль именно Сергия Радонежского в этом более чем велика. Во многом благодаря именно Сергию Радонежскому, русское православие приобрело те духовно-нравственные и практические составляющие, которые и сегодня сохраняют свою живительную силу. В 1447 г. преподобный Сергий Радонежский был канонизирован, а позднее почитался как небесный покровитель и заступник московских государей. И недаром именно в Троице-Сергиевом монастыре крестили великокняжеских и царских детей.

Иван I Данилович Калита (ок. 1288–1341)

Иван Калита – сын московского князя Даниила Александровича, внук Александра Невского, князь Московский, князь Новгородский и Великий князь Владимирский.

Иван Данилович большую часть времени проводил в стольном граде небольшого Московского удела, много занимался хозяйственными делами, семьей. Из летописи известно, что его жену звали Еленой. Некоторые полагают, что она была дочерью смоленского князя Александра Глебовича. Считается, что с первой супругой Иван прожили счастливой супружеской парой. В сентябре 1317 г. у них появился первенец – Симеон. В декабре 1319 г. родился второй сын – Даниил.

В памяти москвичей Калита остался как строитель, который расширил и укрепил Москву.

Иван Калита слыл христолюбивым человеком, ища дружбу и поддержку у церковных иерархов. Особое почтение он оказывал митрополиту Петру, который все чаще приезжал в Москву. Один из самых авторитетных и популярных людей на Руси Петр обосновался в Москве в своем подворье в 1322 г., для него был выстроен новый обширный «двор» в восточной части Московского Кремля. Петр и Иван Данилович много времени проводили в беседах. Именно здесь московский удельный князь стал превращаться в «собирателя Руси» Ивана Калиту.

После гибели Юрия в 1325 г. Иван, как наследник брата, стал единолично княжить в Московской волости.

Медаль с изображением Ивана Калиты

Иван Калита

Калита восседал на московском престоле с 1325 по 1340 гг. Прозвище его – Калита, т. е. денежный мешок, мошна. Иван Калита был одним из самых сильных и богатых князей на Руси. В течение долгого времени он оставался в тени своего старшего брата князя Юрия. На рубеже XIII–XIV вв., согласно летописи, Иван был наместником в Новгороде, княжил в Переяславле-Залесском и неоднократно замещал на московском княжении своего брата во время его пребывания в Золотой Орде.

Не следует полагать, что укрепление Москвы началось лишь с приходом к власти князя Ивана Даниловича. Еще в 1304 г. старший брат Ивана князь Юрий Московский совершает завоевательный поход на Можайск, в котором участвовали и его младшие братья, в том числе и Иван. Результатом этого похода на слабого соседа стало присоединение Можайского удела к Москве. Можайск был важным территориальным приобретением Москвы. Это был немаленький по тому времени город, стоявший у истоков Москвы-реки. Он позволял московским купцам успешно вести торговлю, пополняя и княжескую казну.

В первый же год своего правления он, желая положить благое начало своему княжению, призвал в Москву из Владимира митрополита Петра на постоянное жительство. Это сразу сделало Москву духовным центром Руси и обеспечило московскому князю поддержку церкви. Москва стала резиденцией митрополита «всея Руси», а Петр способствовал Ивану в проведении политики централизации русских земель.

Калита был жестоким правителем, в то же время умным и упорным в достижении своих целей. Он умел ладить с татаро-монгольским ханом Узбеком, не раз ездил в Орду, где заслужил расположение и доверие хана. В 1327 г. Иван принял участие в походе на Тверь золотоордынских отрядов. В награду в 1328 г. он получил от хана Костромское княжество, а также титул князя Новгородского.

Первая, продолжительная поездка в Золотую Орду, длившаяся около полутора лет, дала Ивану Калите очень многое. Он сумел основательно познакомиться с ханским двором, завести многочисленные полезные знакомства, познать обычаи и уклад жизни татар и их правителей. Скорее всего, младший брат русского великого князя произвел на хана Узбека хорошее впечатление. За полтора года его проживания в Орде хан Узбек успел хорошо присмотреться к молодому русскому князю и прийти к выводу, что он идеально соответствует политическим видам Орды на состояние Руси, самого богатого данника и самого опасного в силу своего возрождения.

В 1332 г. Калита добился у Узбека ярлыка на Владимирское великое княжество и признания себя великим князем Всея Руси.

За мирные отношения с Золотой Ордой Калита собирал для нее с населения огромную дань, а все народные недовольства, вызывавшиеся тяжелыми поборами, Иван беспощадно пресекал. Также с помощью татар он устранил многих своих политических соперников – других князей.

Основанием этой «великой тишины» в Московском государстве стал исправный сбор ордынской дани.

После этого, согласно летописи, во всей Северо-Восточной Руси наступила тишина на многие годы. Опасаясь ханского гнева, татары перестали совершать набеги на Русь. Узбек даже отказался от присылки своих людей в земли князя, поручив сбор податей с населения Ивану. Калита накопил большие богатства.

Скульптурный портрет Ивана Калиты на памятнике «Тысячелетие России»