Осколок Тунгусского метеорита

Кот сидел перед дверью, обернув лапы хвостом, и снова, который уже раз за эту ночь, выразительно смотрел на Машу.

– Ну и что ты мне хочешь сказать на этот раз? – проговорила она. Кот поднялся, встал на задние лапы, передними упираясь в дверь, и легонько коснулся правой лапой замка.

– Ну и что это значит? – спросила девушка.

Кот снова потрогал лапой замок.

И тогда Маша взялась за этот замок рукой, потянула его…

И с удивлением поняла, что замок не заперт. Что он висит на двери только для видимости.

– Ну, ты даешь, Тунгус! Похоже, что ты знаешь все маленькие и большие секреты этого дома!

Кот не возражал, только поглядел очень выразительно изумрудными глазами.

«Еще бы, – говорил его взгляд, – я ведь тут живу…»

Маша сняла замок, осторожно открыла дверь и вошла внутрь чердака.

На этот раз кот не бежал впереди нее, а неторопливо шел рядом, время от времени прижимаясь к Машиной ноге.

Маше прежде не случалось бывать на чердаках старых домов, но она представляла себе, что это должно быть пустое просторное помещение с беспорядочно расположенными пыльными балками, с валяющимся между ними хламом и несколькими закопченными слуховыми окошками. Еще на чердаке непременно должны гнездиться голуби, при появлении человека шумно перелетающие с места на место.

На этом чердаке ничего подобного не было.

Открыв дверь, Маша оказалась в узком коридоре, по обе стороны которого располагались хлипкие двери. На каждой из этих дверей мелом был написан номер.

Единственное, что роднило этот чердак с чердаками из Машиного воображения – лежащий на всем толстый слой пыли, свидетельствующий о том, что этим уже давно никто не пользуется.

Кот опередил ее, пошел вперед по коридору.

Маша привычно следовала за ним, машинально оглядываясь по сторонам.

Номера на дверях были от одного до четырнадцати – точно так же, поняла Маша, как номера квартир в их подъезде. Ну да, догадалась она, наверняка на чердаке находятся кладовки, своя кладовка закреплена за каждой квартирой. Но почему тогда нет кладовки номер пятнадцать?

Да мало ли почему! Просто так исторически сложилось…

Кладовки расположены были не подряд, а вразбивку, словно в свое время жильцы разбирали их по принципу «кто первый встал – того и тапочки». Одна из дверей, мимо которой она проходила, под номером восемь, была приоткрыта. Маша не справилась с любопытством и заглянула внутрь, хотя и понимала, что это непорядочно.

За дверью был тесный полутемный чулан со скошенным потолком, заставленный какими-то картонными коробками, старыми чемоданами, узлами, ломаными венскими стульями. Взглянув в темный угол, Маша вздрогнула: ей показалось, что там стоит человек, высокая женщина в старомодной шляпке.

Она попятилась и инстинктивно хотела захлопнуть дверь – но прежде вгляделась в темный силуэт, потому что что-то в нем было странным, неправильным.

Во-первых, фигура в углу чулана была неподвижна. Совершенно неподвижна. Живой человек не может так долго стоять, не шелохнувшись. И еще… у этой фигуры не было ног.

Маша шире открыла дверь, шагнула вперед… и нервно рассмеялась: то, что она приняла за человеческую фигуру, было портновским манекеном, чучелом без рук и ног, на голову которого и в самом деле была надета старомодная женская шляпка.

Из-за двери донеслось призывное мяуканье: Тунгус напоминал своей новой хозяйке, что им нужно идти.

Маша вышла из чулана и пошла дальше, следом за котом.

Собственно, она не знала, куда идти, но верила, что Тунгус куда-то ее приведет, как уже привел сюда, на этот странный чердак.

И кот опять не подвел ее.

Пройдя до конца узкого коридора, он остановился перед очередной дверью, в которую этот коридор упирался, и снова выразительно взглянул на девушку.

На этот раз Маша не раздумывала и не колебалась, она решительно открыла дверь…

И попятилась: за дверью ничего не было.

То есть эта дверь выходила на крышу, над которой нависало бледно-розовое, словно изнанка морской раковины, ночное небо Петербурга, бездонное небо белой ночи.

– Тунгус, – от испуга Маша заговорила с котом, как будто он мог ее понять, – Тунгус, я понимаю, вы, кошки, любите гулять по крышам. Для вас это самое привычное место прогулок. Но у меня, к сожалению, нет когтей, чтобы цепляться за неровности крыши, а также нет крыльев на тот случай, если я все же сорвусь. Так что извини, конечно, но крыша – это не для меня!

Тунгус возмущенно мяукнул, прыгнул вперед – и тут же снова появился в дверном проеме, словно приглашая девушку следовать за собой.

– Нет, нет и нет! – решительно проговорила Маша. – Если я отсюда свалюсь – от меня только мокрое место останется!

Но кот в ответ очень выразительно мяукнул. Маша, видимо, уже начала понимать кошачий язык, во всяком случае, она моментально догадалась, что хотел сказать ей Тунгус: «Ты только попробуй! Да хотя бы для начала просто взгляни! И вообще – какой у тебя выбор? Вернуться назад, в свою квартиру? А что, если там все еще хозяйничает тот страшный человек, от которого ты с таким трудом сбежала? С трудом и, между прочим, с моей помощью! До сих пор я тебя не подводил – не подведу и сейчас!»

До чего все-таки лаконичный язык у кошек, как много смысла они могут передать самым обычным «Мяу»!

Кот снова прыгнул вперед.

Маша почувствовала себя глупо и неловко. Стоит на крыше в полном одиночестве и разговаривает с котом. Любой, кто увидит, подумает, что она сбежала из психушки.

Она подошла к самой двери, выглянула в проем и увидела впереди покатую железную крышу, по коньку которой были проложены узкие деревянные мостки, ведущие на крышу соседнего дома. И как раз на этих мостках ее поджидал Тунгус.

Мостки выглядели довольно устойчивыми, и Маша сделала первый неуверенный шаг.

Кот явно обрадовался, что она поддалась на его уговоры, и затрусил вперед. Девушка шла за ним, стараясь не смотреть вниз, за край крыши. Мостки у нее под ногами отчаянно скрипели и качались, так что она облегченно перевела дыхание только тогда, когда они привели ее на соседнюю крышу и благополучно закончились.

Маша стояла перед открытым слуховым окном – и это окно было уже в крыше соседнего дома.

Изнутри на подоконнике сидел Тунгус, он с самым невинным видом умывался и всем своим обликом, казалось, говорил хозяйке: ну вот, видишь, ничего страшного с тобой не случилось!

Маша с явным облегчением перебралась через подоконник – и снова оказалась на чердаке. Только этот чердак был не похож на первый, и как раз он выглядел так, как должен выглядеть обычный чердак, точнее, так, как прежде представляла себе Маша. Здесь было все, что положено: балки, многолетняя слежавшаяся пыль, валяющийся под ногами хлам, слуховые окна с мутными от грязи стеклами или вовсе без стекол. Даже голуби здесь имелись. Впрочем, при появлении Тунгуса они в панике покинули свое обиталище.

– Ну и что теперь? – проговорила Маша, на этот раз вполне серьезно обращаясь к коту. – Я понимаю, ты отлично погулял по крышам, но как нам теперь отсюда выбраться? Я не хотела бы провести всю оставшуюся жизнь на чердаке!

Кот фыркнул, что на его языке наверняка обозначало: «Никакой благодарности! Вот и делай после этого добрые дела!»

Он потянулся, по очереди вытянув каждую лапу, и уверенно направился в дальний конец чердака.

Маша последовала за ним – и ничуть не удивилась, когда за очередной балкой увидела неприметную дверь.

Как и следовало ожидать, дверь эта была открыта, она выходила на лестничную площадку, откуда самая обыкновенная лестница привела Машу и Тунгуса в самый обыкновенный подъезд пятиэтажного кирпичного дома.

Девушка вышла на улицу.

Теперь они находились в двух шагах от их собственного подъезда, а перед ним стояла полицейская машина с включенной мигалкой.

– Значит, они все же приехали! – проговорила Маша. – А раз приехали – я могу вернуться домой!

Она вошла в подъезд, поднялась на четвертый этаж.

Дверь ее квартиры была открыта, оттуда доносились голоса.

Маша вошла в квартиру.

В прихожей было натоптано, все вещи разбросаны где попало.

Она пошла на голоса и оказалась на кухне.

За столом сидел толстый полицейский в форме. Перед ним были разлинованные листы, на которых он что-то писал. От старания на лбу полицейского выступила испарина.

Второй полицейский расхаживал по кухне, заложив руки за спину, и диктовал своему напарнику:

– …приехав по вызову, мы застали…

– Не так быстро, Коля, – проговорил тот, который писал.

– Я и так медленно диктую! Пиши быстрее – что мы здесь, до утра сидеть будем?

– А «по вызову» как пишется?

– Через «о», тундра!

– Да я не про то – вместе или отдельно?

Тут второй полицейский – тот, что диктовал – увидел Машу.

– Гражданка, вы куда? – спросил он строго. – Сюда нельзя! Здесь место преступления!

– Но я здесь живу! Это я вас вызвала!

– Вы? – полицейский переглянулся с напарником. – Тогда можно. Нам как раз для протокола нужно ваши показания зафиксировать.

– Да, конечно… – Маша поняла, что полицейские не отстанут от нее, пока не оформят все бумаги, поэтому, чем быстрее они это сделают, тем скорее она сможет остаться одна и хоть немного поспать.

– Да, конечно, – повторила она. – Значит, я проснулась, потому что услышала шум в прихожей…

– Постойте, гражданка! – перебил ее полицейский, который составлял протокол. – Не забегайте вперед. Фамилия, имя, отчество…

– Ах, ну да… Русакова Мария Сергеевна… год рождения нужен?

– Нет… значит, вы нас вызвали, когда услышали, что к вам кто-то ломится…

– А потом вы где были? – включился в разговор второй полицейский. – Откуда вы сейчас пришли?

– А я на лестницу выскочила, – не моргнув глазом, ответила Маша. – Там и пересидела, пока не увидела, что вы приехали… Испугалась очень… Он, когда услышал, что полиция едет, ушел, а я думаю – хоть соседей позвать… Только никто не вышел…

Кажется, полицейские не заметили, что в квартире есть второй выход, а она сама не хотела об этом сообщать и не собиралась рассказывать им о своем путешествии по чердакам и крышам.

– На лестницу? – В голосе полицейского прозвучало недоверие. – Тогда, значит, вы видели того человека, который вломился в квартиру?

– Нет, – растерянно ответила Маша. Она поняла, что запуталась в своих показаниях, но решила не сдаваться. – Было темно, и потом, я очень испугалась…

– Это понятно, – кивнул полицейский, переглянувшись с напарником. – Вы про это уже говорили… А вы на лестницу вместе с котом выскочили и потом вместе с ним там прятались?

«Какой наблюдательный, – подумала Маша. – С ним нужно держать ухо востро…»

Она взглянула на полицейского незамутненным взором и ответила, не задумываясь:

– Выскочили мы поодиночке, но потом он ко мне пришел и сидел все это время у меня на руках…

– Вот как… – полицейский взглянул на кота, который сидел у Машиных ног, обернув лапы хвостом, и смотрел на ночных гостей загадочными восточными глазами. Должно быть, полицейский раздумывал – нельзя ли взять показания у кота и сравнить их с Машиными, но решил, что из этого ничего не выйдет.

– Вот, кстати, я хотела спросить, – спохватилась Маша. – Вы из какого отделения полиции?

– Из двенадцатого, а что? – полицейский взглянул на нее вопросительно.

– А у вас в отделении есть такие два сотрудника – один крупный, высокий, лицо одутловатое, зовут, кажется, Гоша, второй ростом пониже, тощий, лицо острое, как у лисы, нос длинный, глаза маленькие и все время бегают, как будто он что-то высматривает…

– Нету таких, – уверенно ответил полицейский и взглянул на напарника. – Правильно я говорю, Коля?

– Нету, – кивнул второй. – А в чем дело?

– И еще один вопрос – был у вас вчера… то есть уже позавчера вызов по этому адресу?

– Вызов? – полицейские переглянулись. – Какой вызов? Вы вообще почему про это спрашиваете?

– Да вот ко мне тогда пришли двое полицейских, сказали, будто их соседи вызвали – якобы у меня шум, громкая музыка, нарушения общественного порядка…

– А у вас был шум и нарушения? – строго осведомился один из полицейских.

– Нет, никакого шума. Мы с котом были дома вдвоем и ничего не нарушали. И вообще, эти полицейские вели себя очень странно и сразу же ушли, когда на лестнице появился мой сосед.

– Сосед? – снова переспросил полицейский. – Какой сосед?

– Юрий Филиппович Нелидов, – ответила Маша и тут же пожалела, что впутала соседа в свои неприятности. Но, в конце концов, она же на этот раз сказала правду!

– Юрий Филиппович? – полицейский снова выразительно переглянулся с напарником и вдруг заторопился. – Мы, пожалуй, пойдем. Все, что нужно для протокола, мы уже записали, а если еще что-то понадобится – мы вам позвоним. И проверим, – добавил он, – был ли позавчера вызов по этому адресу…

И только было Маша перевела дух, как настырный полицейский вернулся от двери.

– Вот вы говорите, к вам кто-то ломился. А вы не представляете, кто бы это мог быть?