Аллоды. Игра в чертогах смерти

Дмитрий Львович Казаков

Аллоды. Игра в чертогах смерти

Оформление серии: Василий Половцев

Разработка внутреннего оформления: Ирина Гришина

Серия «Аллоды» издается с 2014 года

(http://allods.ru)

Глава 1

Как хорошо, что у эльфов не бывает похмелья.

Вечер Головешка помнил смутно, но все же помнил… за исключением некоторых деталей.

Представитель любой другой расы сейчас лежал бы в луже собственной блевотины, маялся головной болью и тошнотой, ну а заодно пытался бы собрать головоломку из сохранившихся в памяти ярких, но разрозненных фрагментов – откуда синяки на роже, куда делись деньги из кармана, и как он вообще дошел домой?

Да, но представитель любой другой расы не стал бы в пьяном виде залезать на стол и вещать оттуда, что жители Быстрицы сплошь уроды, недостойные пребывать на одном аллоде с ним…

Все могло обойтись, если бы в таверне, носившей гордое название «Посох Скракана», в тот момент находились только местные, привыкшие к выходкам Головешки. Ну а те незнакомые мужики, по виду и ухваткам – охотники-промысловики на пушного зверя, оказались не дураки подраться.

Он вздохнул и с отвращением приоткрыл глаза – сколько бы вчера ни выпил, чего бы ни натворил, нужно вставать и начинать очередной день, провалиться ему в астрал три раза!

Взгляд Головешки уперся в дощатый закопченный потолок.

Скатившись с широкой кровати, на которую ночью плюхнулся, не раздеваясь – ладно хоть сапоги стащил – он с отвращением посмотрел на занимавшую центр единственной комнаты печь. Нужно выйти во двор, где, судя по свету, проникающему через крошечное окошко, наступил день, набрать дров, растопить печь, погреть воды и самостоятельно привести себя в порядок.

Плебейская, грязная, уродская работа!

Невозможная вещь для эльфа, мага и воина, для того, кто творил сотрясающие астрал заклинания, покорял неприступных красавиц, участвовал в Большой Игре и танцевал на Великих Балах!

Да, воистину невозможная.

Но эльф ли он на самом деле?

Головешка скривился, ощущая, как саднят разбитые во вчерашней драке губы, и зашлепал туда, где на стене висело зеркало.

Не осколок слюды в металлической рамке, не отполированная плашка бронзы или стали, нет, настоящая пластина из стекла в изящном обрамлении из серебра и золота. Осколок прежней жизни, где такие вещи были… да, они были в порядке вещей и воспринимались как нечто привычное, обыденное.

Один из немногих предметов, что он захватил с собой, отправляясь в Сиверию.

Из зеркальной глубины на Головешку глянул некто золотоглазый, высокий и стройный… да, вот и синяки, один под правым глазом, другой на левой скуле, губы распухли, правое ухо слегка расплющено чьим-то кулаком.

Ничего, это к вечеру рассосется, пройдет само собой.

Постарается тело, доставшееся ему от предков, не зря подвергших себя Великому Изменению.

Вот с остальным дело обстоит куда хуже, и это «остальное» не в силах убрать магия, ни та, что принадлежит его собственному народу, ни волшебство людей, ни молитвы поклонников Тенсеса.

Как всегда, глядя на себя в зеркало, Головешка не удержался и заскрипел зубами.

Никаких крыльев, а без них он выглядит неуклюжим, словно орк или даже тролль, вместо волос голову покрывает бурая короста застарелого ожога, того же цвета пятна темнеют на щеках, уродливые отростки вылезают из-под воротника, точно щупальца присосавшегося к телу паразита.

Ох, если бы он мог оторвать эту тварь от собственного тела!

Головешке немедленно захотелось выпить – чего угодно, пусть даже отвратительного первача из свеклы, который гонят в Молотовке поселившиеся среди людей гибберлинги.

Он прошел мимо огромного стола, заваленного свитками и толстыми книгами в переплетах из черной кожи, сложными инструментами из латуни и железа, утыканного свечными огарками из воска разных цветов. Магия – единственная отрада, утеха для ума, источник наслаждения для изгнанника, укрывшегося в диком, малонаселенном краю.

Укрывшегося от всего, от прошлого, от сородичей… от себя.

Хотя нет, не единственная – Головешка поднял крышку стоявшего в углу сундука, грубого, огромного, сколоченного из необструганных досок и обитого полосами железа. Вытащил объемистую бутыль мутного стекла и недовольно прищурился, обнаружив, что она пуста.

– Это как же такое возможно? – пробормотал он, растягивая слова.

Неужели придется после того, как он натопит печь и вымоется, тащиться в деревню, в «Посох Скракана»? Или прямо сейчас, а то от одного взгляда в зеркало стало так тошно, что хоть напивайся заново?

Пара кружек пива… да, пара больших кружек, а лучше три, и Головешка сможет примириться с фактом собственного существования, забыть о том, насколько он уродлив, что он вообще уродлив…

В это мгновение словно легкая, невесомая рука тронула затылок, паутинка скользнула по мозгу, и эльф замер. Его перестала беспокоить собственная внешность, и мысли о самогоне вылетели из головы – он ощутил прикосновение чужого сознания, разума, натренированного в магии астрала.

Значит, рядом находится чародей, причем умелый и опытный.

Но откуда ему взяться посреди дремучих лесов Сиверии, вдали от торговых дорог, в добром десятке километров от крохотной деревушки Быстрица, на берегу безымянного ручья, где лишь три года назад появился дом?

Холодная бестелесная рука отдернулась, но Головешка уже начал действовать. Наклонился к сундуку, полетели в сторону свертки и шкатулки, и через мгновение он выпрямился, держа в руке длинный узкий меч.

Одним движением стряхнул на пол черные ножны – блеснуло лезвие, показалось, что по нему потекли волны серебристого свечения, тусклым алым огнем загорелся украшавший рукоять драгоценный камень.

Одновременно Головешка концентрировал волю, очищал разум, готовясь к магической схватке…

Кто-то сумел найти его, кто-то из прошлой жизни, достаточно терпеливый и умелый, чтобы пройти по нарочито запутанному следу. И вряд ли чужак явился, чтобы вспомнить старые добрые времена, распить бутылочку красного вина с Тенебры, сыграть партию-другую в тавлеи.

Скорее всего, это враг… таковых у Головешки имелось в изобилии.

В те времена, когда его звали иначе.

Первое касание было лишь разведкой, сейчас последует атака, а он не готов, толком не проснулся и не выспался, вечер и большую часть ночи посвятил вовсе не упражнениям в магии…

Но тут снаружи донесся скрип снега под ногами, и Головешка удивленно хмыкнул.

Нет, это не нападение… агрессор не стал бы действовать таким образом.

А тогда что, его отыскал кто-то из бывших друзей, один из родственников, и приехал сюда, чтобы посмеяться над бескрылым изгнанником, над тем, что он больше не эльф, а лишь жуткая пародия на одно из тех существ, что тысячи лет назад вышли из инкубаторов Великого Изменения?

Горячая волна ярости ударила Головешке в голову.

– Эй, хозяин! – долетел из-за окошка хриплый, неприятный бас. – Ты дома?

Нет, такой голос, немузыкальный и грубый, не может принадлежать эльфу.

Чародей-человек?

Еще более удивительно…

– Дома, – ответил Головешка, понемногу успокаиваясь: ярость уступила место любопытству.

Очень хотелось бы поговорить с незваным гостем на улице, но это невозможно, особенно сейчас, зимой… Он находился в Сиверии, и хотя не любил и презирал ее жителей, грубых, уродливых, невоспитанных, но все же, пусть неохотно, едва не помимо воли соблюдал кое-какие местные обычаи…

За три года они, похоже, как-то въелись в его эльфийскую, благородную кровь.

Ну а если к твоему порогу явился гость без враждебных намерений, особенно в холодное время года, когда стволы деревьев, качаемых ледяным ветром, порой трещат от мороза, то будь добр, пусти чужака в дом, дай обогреться… и в следующий раз так поступят с тобой, и может быть, тем самым спасут твою никчемную и пустую жизнь.

– Сейчас выйду, – недружелюбно буркнул Головешка, и завертел головой, выискивая сапоги.

Но меч пока из руки не выпустил, и на всякий случай приготовил магический щит.

Кто его знает, может быть это хитроумная ловушка?

Выбрался в сени, заскрипели дверные петли, яркий солнечный свет заставил прищуриться. Гость обнаружился там, где ему и полагалось быть – в дюжине метров от крыльца, на опушке, там, где начиналась еле заметная тропка, уводящая в сторону Быстрицы.

И вроде бы Головешка сам маскировал ее так, что не всякому найти.

Но этот отыскал…

Лицо чужака скрывал капюшон, а сам он был облачен в некое подобие черной рясы вроде тех, что носят служители Церкви Света. Под ней угадывалась высокая, костлявая и сутулая фигура, на виду оставались только кисти, неестественно белые, точно алебастровые, скромно лежащие на животе.

– Доброго дня тебе, – сказал гость, отвешивая неглубокий поклон.

– И тебе, – отозвался Головешка, даже не пытаясь изобразить дружелюбие. – Зайдешь в дом?

– Благодарю за приглашение, – отозвался чужак, разводя руками, и зашагал к крыльцу.

Шел он тяжело, приволакивал ногу.

А Головешка пытался понять, кто перед ним – несмотря на одежду, на церковника не похож, да и Тенсеса ни разу не помянул; уж точно это не представитель его собственного народа; бродячий некромант из тех, что иногда встречаются в диких углах Сиверии?

Или… или это человек из Сыскного приказа?

Если так, то понятно, почему гость не озвучил своего имени и сам не поинтересовался, как называть хозяина. Вполне возможно, что прознатчики Жуги Исаева заинтересовались необычным эльфом, что живет отшельником вдали от сородичей… вот только что им от него нужно?

– Заходи, – велел Головешка, быстрым взглядом изучая окрестности.

Лес вокруг дома выглядит непотревоженным – никто не прячется в заснеженных зарослях, не накладывает стрелу на тетиву, не готовится пустить в ход заклинание из арсенала боевой магии. Лишь шумят качающиеся на ветру кроны, да глухо каркает вдали недовольная жизнью ворона.

Если чужак и из сыскарей, то явился в одиночку, да еще и без оружия.

– Выпить, к сожалению, нечего, – сказал эльф, когда они оказались в комнате. – Растопить печь я не успел, так что…

– Ничего, – добродушно отозвался гость. – Я оставил вещи в «Посохе Скракана». Заодно и позавтракал.

Головешка скрипнул зубами – наверняка еще и послушал сплетни о том, что произошло в таверне Быстрицы вчера вечером, а затем благополучно прошел по следам некоего изрядно перебравшего эльфа.

– Но я явился сюда не для того, чтобы есть или пить, – продолжил чужак, не обращая внимания ни на то, что ему даже не предложили сесть, ни на меч в руке хозяина. – Мне нужен ты, Балдуин ди…

– Еще одно слово, и я выкину тебя за порог, – холодно процедил Головешка. – Понимаешь?

Незваный гость сложил неестественно белые ладони перед грудью и вновь поклонился:

– Вне всякого сомнения.

– Тогда говори, что тебе нужно, и проваливай.

– Есть одна услуга, которую ты можешь нам оказать, – проговорил чужак, и тут эльфу показалось, что хриплый, раздражающий слух голос доносится не из-под капюшона, а откуда-то из живота. – Мы готовы щедро заплатить, ты не пожалеешь о соб…

Головешка позволил себе усмехнуться – презрительно, холодно, надменно, словно он был не обгорелым уродом, по недоразумению выжившим куском живого существа, а полноценным, да еще и облеченным властью представителем древнейшего и прекраснейшего народа Сарнаута.

Такого смешка всегда хватало, чтобы поставить на место кого угодно, даже тупого орка.

– …о собственном согласии, – преспокойно закончил незваный гость.

– Да, и чего же такого вы способны мне дать? – поинтересовался Головешка. – Денег? Власти? У меня в свое время было вдоволь и того, и другого!! Понимаешь, ты? Кроме того, кто такие «вы»?

И уже не стесняясь, не особенно задумываясь о последствиях, он пустил в ход ясновидение – заклинание не очень сложное, но изящное и чрезвычайно эффективное, позволяющее разглядеть суть интересующего тебя объекта, неважно, одушевленного или нет.

Вокруг фигуры в рясе и капюшоне вспыхнул синеватый ореол, повеяло запахом сирени, ушей коснулся перезвон далеких струн… но через мгновение все это исчезло, а чужак лишь невозмутимо потер руки, точно стряхивая с них пыль.

А Головешка так ничего и не увидел… вообще ничего!

На мгновение эльф растерялся, но тут же в душе закипел гнев – ах ты так, да, ты спрятался за непроницаемым для чародейства щитом, да еще и прикрылся сверху иллюзией, ну так на любой замок найдется отмычка!

– Мы – те, кому необходим столь опытный и умелый маг, как ты, – сказал гость, и повел рукой в сторону стола, где громоздились свитки, и пылинки в солнечном луче танцевали над инструментами из стекла и латуни. – Тот, кто выжил, оказавшись в астрале. Кто считался одним из одареннейших чародеев своего дома, участвовал в четырех войнах…

– Ты много знаешь обо мне, – мрачно сказал Головешка: гнев ушел, осталась горечь.

– Естественно, – чужак кивнул, – а вот тебе не стоит тратить силы на то, чтобы попытаться узнать что-либо обо мне… эти сведения будет трудно добыть, и они не представляют никакой ценности.

Гладко говорит, но очень странно…