Барби с пушкой

— Да. На пленке это есть, но я сперва значения этому не придал, — добавил Роман.

— Это когда ты ему про камеры сказал? — Гектор посерьезнел.

— Да. После этого он как-то странно вздрогнул, будто вспомнил что-то, и стал настойчиво требовать его отпустить.

— А потом стал драться, — улыбнулся Роман.

— Да.

— Что же он вспомнил и что он, в таком случае, забыл? — Гектор Ленц задумался. — И почему я не помню, что со мной произошло? С приезда сюда ничего не помню. И голова сильно болит. И эта проститутка Барби пропала.

— Какая-то непонятная комбинация получается, — добавил Лазарев.

— Именно. И Краснов поможет нам выяснить, что искали в нашем офисе, почему пропала сучка и почему я, как и он, не помню, что делал весь сегодняшний день. — Гектор отпил вина и лег на подушку.

Сергей остановил машину в начале улицы, натянул на голову кепку, взял ключи, спортивную сумку и вышел. Осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, зашагал к дому Кати. Он по-прежнему не мог вспомнить, кому из его знакомых принадлежит это имя.

Подходя к особняку, он поднял воротник, надвинул кепку на глаза и быстро прошел мимо забора к подъезду. Вошел в него, взбежал на третий этаж и остановился перед той самой двадцать пятой квартирой. Ключа от двери у него не было, но он прихватил с собой из офиса отмычки да фомку со стамеской. На всякий случай.

Прилепив к глазку соседской двери бумажку, он вынул из сумки связку отмычек и начал подбирать их к простенькому замку. Третья по счету хитро изогнутая железочка вошла в сердечник, он повернул ее, замок щелкнул и открылся.

Детектив вошел в квартиру, прикрыл дверь и прислушался. В доме было тихо и темно. Стараясь не создавать лишнего шума, он прошел в гостиную, взял стул и приставил к стене возле старого, потертого, пыльного шкафа. Встал на него и отлепил от дверного косяка миниатюрный объектив. Потом вынул из-под давно отклеившихся, выцветших обоев тоненький проводочек, ведущий к небольшому видеомагнитофону, спрятанному за шкафом.

Это была та самая миникамера «змейка», которую обнаружила Катя в пиджаке Краснова во время их первого разговора. Она ему потом ее отдала. Тогда он положил ее в визитку вместе со второй камерой SONY и возил с собой.

Когда Сергей по приглашению Кати впервые вошел в квартиру, то оставил SONY на тумбе в спальне. Она засняла их оргии. После секса девушка уснула, а Сергей вынул из визитки «змейку» и установил в гостиной, там, где находилась Катина шпионская аппаратура. Пуговицу-объектив он направил на мониторы, чтобы видеть, что они показывают. Но про мониторы, Катю и про шпионскую технику сыщик сейчас не помнил. Он знал одно — «змейка» сняла что-то очень важное, и запись поможет ему вспомнить все.

Он положил камеру в сумку, в последний раз осмотрел комнату и двинулся к выходу. Из подъезда вышел быстрым шагом и, не оглядываясь, направился к своей машине.

Все это время Краснов находился под неусыпным контролем бойцов Лазарева. Старший из них был на связи с Романом и доложил о том, что объект побывал в двадцать пятой квартире расположенного напротив дома.

— Проверьте эту квартиру, — приказал по рации Лазарев. — Может, оттуда велась слежка за офисом и в ящик на крыше стреляли оттуда?

Когда Сергей ушел, двое бойцов поднялись на третий этаж, проникли в квартиру и обыскали ее. Но, кроме старой мебели, тряпок и желтых газет советских времен, ничего не обнаружили. Они связались по рации с Лазаревым и рассказали о том, что ничего не нашли. Он приказал им проверить, кому принадлежит эта квартира.

А сыщик вернулся в свой в офис, подключил «змейку» к телевизору и включил перемотку. Он не знал, что в этот момент установленная людьми Ленца камера снимает все, что происходит в кабинете. Она передавала изображение на пульт, расположенный в припаркованном недалеко от дома микроавтобусе. В нем дежурили двое бойцов Гектора. Остальных Лазарев отпустил. Понадеялся на технику.

Сергей проголодался, взял из холодильника порядком урезанный батон «Телячьей» колбасы, хлеб, нарезал их ломтиками, скомпоновал в бутерброды и уселся смотреть фильм. К тому времени пленка перемоталась, и он включил воспроизведение.

На экране появилось изображение — гостиная в квартире Кати. На столе стояли мониторы и небольшие магнитофоны, записывающие изображение с камер, направленных на вход в особняк и на двор перед ним. Изображение было четким, цветным, и было прекрасно видно, что происходит на экранах включенных мониторов. Были слышны разговоры в комнатах особняка, так как лазерные сканеры снимали голоса с окон дома, а магнитофоны записывали на несколько каналов.

Сергей прислушался, но ничего существенного для себя не узнал. Он по-прежнему не помнил, зачем поставил «змейку» в этой гостиной. Он видел только комнату и изображение особняка на экранах мониторов.

Краснов включил ускоренное воспроизведение, и картинки на экране побежали быстрее. Когда в комнате к аппаратуре подошла статная брюнетка, он замедлил воспроизведение. На экране она была к нему спиной, и поэтому сыщик не знал, кто это. Незнакомка постояла немного у зашторенного окна, посмотрела через щелочку в бинокль, послушала разговоры в наушниках, потом повернулась и… Сергея как током ударило. Он узнал Катю и моментально вспомнил все. Все, что с ним произошло в последние часы. Он даже вспомнил, как она вошла в комнату в противогазе и прыснула ему в лицо снотворный газ, тот самый, которым усыпила телемастеров! Он и это вспомнил.

«Вот почему ни я, ни они ничего не помнили. Это действие снотворного газа, черт его подери, — мысленно выругался Краснов. — Черт возьми эту Катю», — добавил он.

Теперь он вспомнил, что Виктор Павлович — начальник охраны борделя, тот, кто вычислил его и арестовал.

«Хреново дело, — подумал сыщик. — Меня схватили, привезли в особняк, допрашивали, но я ничего не помнил и поэтому ничего не сказал. Потом я сбежал, и теперь меня ищут, а значит, найдут, раз знают, кто я такой. Они задержали меня возле моего офиса, значит, здесь я в опасности. Возможно, за мной следили от самого особняка, с того момента, когда я от них сбежал. А может, и сейчас следят. Это плохо. Быть под колпаком — это очень плохо». — Сергей сидел без движений и думал.

Он не смотрел на экран телевизора, да там и не происходило ничего интересного. Теперь он вспомнил все, что случилось в квартире, но лишь один момент его очень интересовал — что делала Катя после того, как усыпила его?

«Я проспал два часа, и за это время она собрала аппаратуру, уничтожила следы своего пребывания в квартире и уехала, оставив мне тридцать тысяч долларов. Это на пять тысяч больше обещанной суммы. С одной стороны, это хорошо, но с другой…

Шпионка не знала, что я снимаю ее «змейкой», и поэтому могла совершить какие-то действия, объясняющие, зачем ей нужна было меня усыплять. Что на самом деле происходило в особняке с этим Ленцем? — Краснов нажал на перемотку и стал ждать. — Но можно ли смотреть в моем кабинете эту запись? — мысленно спросил он сам себя. Немного поразмыслив, он решил, что этого делать не стоит. — Люди Ленца вычислили меня за три часа. Они действуют оперативно, организованно и эффективно. Может, они меня выпустили из плена, чтобы проследить за мной и выяснить, что я буду делать. Они не знали про квартиру и про эту запись, иначе обыскали бы ее раньше меня и нашли мою «змейку». Может, точно такая же «змейка» сейчас сидит здесь, в моем офисе, и «смотрит», что я делаю. Может, они пишут звук и изображение, и, если я сейчас стану просматривать запись, они ее тоже увидят. А там что-то важное. Иначе зачем Кате надо было меня «выключать». Она старалась меня отправить домой, но я не уехал, тогда она меня усыпила. Хорошо не убила, — поежился сыщик. — Вот тебе и заработал денег. Нарушил зарок — с бабами не связываться, и опять влип в ужасную историю. Их надо только трахать, трахать и трахать, а потом бросать, но никаких дел с ними не иметь. Заруби это себе на носу, дурак». — Сергей недовольно покачал головой и выключил перемотку.

Он сидел и думал — что делать. Помимо этого, потихоньку начал уплетать бутерброды.

«Раз меня не схватили сразу, после того как я сбежал, значит, следят, смотрят, как я себя поведу, — решил он. — А я не буду рыпаться, буду спокойно готовиться к уходу в подполье, а затем бац… И они меня днем с огнем не найдут. — Сыщик немного повеселел. — Вот только машину придется сменить — наверное, «жучками» напичкали. И ключи у них в плену были — могли в брелок «маяк» вставить. — Он посмотрел на ключи от «Мерседеса», лежащие на столе. — И домой нельзя — там или засада, или глаза и уши. И здесь тоже».

Он осмотрел офис и, не заметив ничего необычного, взял со стола сотовый телефон. Решил связаться Таней и узнать, что было после его отъезда.

— Алло, — через минуту ожидания ответила она.

Сергей начал издалека:

— Привет Таня, это я. Как дела?

— Привет, Сережа, все нормально, сплю уже.

— Извини, что разбудил. Что было у нас в офисе после того, как я уехал? — Сергей старался задавать вопросы обыденно, не подчеркивая интонацией их важность.

— Ничего, кто-то звонил, а через час я уехала домой. Подождала тебя, а ты не идешь, вот я и отчалила. Хочешь, приезжай, продолжим то, что так неожиданно началось между нами.

— Нет, — подумав, ответил Краснов. — Да и тебе надо отдохнуть, небось притомилась.

— Притомилась, гору вещичек накупила…Завтра еще куплю.

— Хорошего понемножку, — шеф решил заканчивать разговор. — Ладно, спокойной ночи, завтра увидимся.

Он отложил трубку, а сам задумался:

«Если Таня говорит, что все нормально, значит, в офис могли влезть только после ее ухода. Значит, открыли сложный замок, отключили высококлассную сигнализацию, вошли в офис и установили «глаза» и «уши». Может, и сейф открыли?»

Он встал, прошел к сейфу, набрал секретный код, вставил ключ в замочную скважину и, когда услышал сигнал, приложил большой палец правой руки к тестеру. Замок щелкнул, он отворил дверцу и выдохнул. Внутри все было по-прежнему. Пачки долларов лежали там, где он их положил, камера стояла в углу и пряжка с микрокамерой покоилась в отведенной для нее коробочке.

Сергей решил, что пора уезжать, и начал готовиться. Взял спортивную сумку, расстегнул «молнию», сложил в нее доллары, камеру, чудо-пряжку, пластиковые карточки со счетами в нашем и швейцарском банке, некоторые документы и еще один сотовый телефон. Захлопнул дверцу сейфа и включил защиту. Потом положил в сумку «змейку», взял под мышку телевизор, он был небольшой, и направился к выходу.

А в это время наблюдатели в микроавтобусе докладывали Лазареву о том, что клиент собирает пожитки и готовится уезжать.

— Может, он слинять хочет, может, обнаружил слежку? — говорил один в рацию.

— Ведите его, сколько можете, я высылаю к вам людей, — отвечал Роман.

Сергей захлопнул дверь, поставил офис на сигнализацию и вышел из дома. Наступил вечер, и был он по-летнему теплым, по-августовски ласковым, тихим и безмятежным. Солнце уже скрылось за горизонтом, но последние косые лучи расцвечивали красным дома и деревья, оставляли на редких белесых облачках розовый оттенок. Ветра не было, и от прошедшей прошлой ночью ураганной грозы остались лишь кучи сорванных с деревьев веток да опавшие листья. Новой непогоды не намечалось, но она назревала в жизни Сергея Краснова. Вернее, она уже началась с того момента, когда клиентка Катя переступила порог его офиса. Но до этой минуты была лишь фаза затишья, как перед бурей, способной смести с лица земли не только простого человека — но даже организацию, строй, государство.

Глава 13

Сергей завел мотор и тронулся с места. Выехал на улицу и помчался к своему охраняемому гаражу. Он был недалеко. В нем отдыхал его второй «Мерседес». Там же находилась и третья машина Сергея — подержанная «восьмерка» асфальтового цвета.

«Я не думаю, что они напичкали пеленгами второй «мерин» и «восьмерку», — размышлял Краснов. — У них на это просто времени не хватило бы. Хотя кто знает: сколько их там и чем они по жизни занимаются? То, с какой скоростью они меня вычислили и нашли, — впечатляет. Это солидная контора, богатая, обладающая людскими ресурсами и техникой».

Сыщик подъехал к гаражу, показал дюжему охраннику карточку члена автомобильного клуба, и тот пропустил его на территорию. У Сергея там было два бокса, и поэтому он ставил туда только иномарки. «Восьмерку» парковал на открытой площадке возле здания.

«В компьютере ГАИ нет сведений о гараже, поэтому, я надеюсь, их не нашли и не оснастили «жучками».

Он остановился напротив своего бокса, вылез, отключил сигнализацию, установленную только на его гаражи, открыл ворота и загнал туда «глазастый». Потом не удержался, открыл вторые ворота и взглянул на свою гордость — спортивный, двухдверный серебристый трехсотсильный «Мерседес-W220» с укороченной базой. Он с удовольствием погладил блестящий капот любимца, осмотрел ветровое стекло — чистое ли, шины — не спустились ли, бампер, радиатор и небольшие кругленькие фары.

Он его купил новеньким, так как подержанные машины терпеть не мог. Холил, лелеял, благоволил и выезжал на нем от силы раз десять, и то когда машин на дорогах было мало. Берег как реликвию, как малое детя, как сокровище, стараясь не запачкать грязью, не покорябать и не разбить.

Однажды Краснов не устоял перед соблазном, поехал на Рублевское шоссе, лучшее из загородных, и, чтобы размять мотор, так разогнался, что самому жутко сделалось. Педаль газа влипла в пол, а машина все прибавляла и прибавляла скорость. На спидометре стрелка уперлась в цифру двести сорок, но, как показалось Сергею, было давно за триста. Тем не менее машина летела мягко, плавно, прижималась к асфальту, ласково шуршала шинами, и ничего в ней не дребезжало, не вибрировало и не громыхало. Все функционировало как часы.

При поездках на спортивном «Мерседесе» Сергей не раз ловил завистливые, восхищенные взгляды автомобилистов. Это обстоятельство согревало ему душу, лелеяло мысль, что он не зря занимается столь нелегким опасным делом — частным сыском. Не зря зарабатывает много денег и не зря купил престижную иномарку — «Мерседес». Спортивный «Мерседес». И еще один факт служил для амбициозного Краснова мерилом престижности. Не каждый, даже богатый человек, способный купить такую машину, решится на это. Многие боятся угонов, бандитских наездов и наездов налоговой инспекции, что по сути одно и то же, или дорожной аварии. Иные же покупают новые, но дешевые иномарки из-за целесообразности, мол — не так престижно, но все равно хорошо.

Но именно дорогая машина является показателем пресловутого престижа и, если хотите, крутости ее владельца. Не каждому такая по плечу.

Дорогие машины, как спортивный «Мерседес», «Ягуар», «Феррари», «Ламборджини» или даже «Бентли» и «Роллс-Ройс», не могут быть первыми в личном гараже. Это четвертые, пятые по счету, идущие после более дешевых, рассчитанных на каждодневные поездки авто.

Для того чтобы иметь дорогие иномарки, надо сначала создать инфраструктуру, состоящую из хорошо функционирующей, дающей большие доходы фирмы, богатой квартиры, фешенебельного загородного дома, счета в банке на «черный» день. И только потом, приобретя все это, можно думать о покупке престижного автомобиля. Если цена машины выше, чем цена вашей квартиры или загородного дома, — это нонсенс. Ни один умный человек не станет покупать сначала иномарку, а потом жилье. Автомобиль не роскошь, а средство передвижения, а роскошный автомобиль — средство самоутверждения.

Зная эти тонкости, Сергей поступил как разумный человек — приобрел сначала все прочие атрибуты роскоши, а потом уж принялся создавать гараж из дорогих машин. Начал со спортивного «Мерседеса-W220». «Глазастый-W210», стоимостью сорок тысяч долларов, он роскошью не считал и поэтому рассекал на нем каждый день. Теперь в старого друга запихнули «жучки» и ездить на нем стало опасно. Брать для работы «W220» сыщик пожалел и довольствовался российской «восьмеркой». Для нашего простого российского человека вполне неплохо.

Сергей перенес в нее взятую из офиса технику, не забыл и про компьютер ноутбук, запер ворота гаражей с «меринами», включил автономную сигнализацию, выехал на улицу и помчался куда глаза глядят. Хотел только одного — оторваться от «хвоста», поехать в какую-нибудь гостиницу и там просмотреть снятый «змейкой» фильм.

Он никак не мог простить Кате предательства. Теперь сыщик точно знал, что женщинам доверять вообще нельзя. Его немного грела мысль о том, что он все-таки получил гонорар за работу, но угнетало, что вместе с ним приобрел кучу неприятностей. Хотя он с самого начала предчувствовал, что это дело добром не кончится. Но если хочешь ездить на дорогом, престижном автомобиле, жить в большой квартире, ворочать огромными деньгами, то иногда приходится рисковать своим здоровьем и жизнью.

«Иначе не получается, — думал он. — Может быть, пять тысяч долларов сверх суммы договора и есть плата за усыпление?»

Он увеличивал скорость и то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, ища глазами машину преследователей. А бойцы Ленца неслись за ним на расстоянии ста метров. Их пеленгаторы не работали, так как они и не знали о существовании ни второго «мерина», ни «восьмерки» и поэтому не смогли их оборудовать «жучками».

— Роман Феликсович, — кричал в рацию один из преследователей, — он сменил машину и уходит. Нам его не догнать. Нужно подкрепление.

— К вам едут, — рычал в ответ Лазарев, — если упустите — головы поотрываю. — Он пожалел, что отправил следить за сыщиком только одну машину, а две другие отпустил. Надеялся, что сыскарь не скоро поймет, что находится под «колпаком», и его «мерин» с пеленгом в багажнике никуда не скроется. Никто не думал, что сыщик так скоро их раскусит и примет эффективные меры к устранению «хвоста».

Краснов заметил сзади микроавтобус «Форд» — тот самый, в котором его везли в особняк. Понял, что это преследователи, и решил побыстрее от них удрать. Гоняться по городу всю ночь не входило в его планы.

Он повернул на тихую темную улочку и понесся до первого поворота. Там потушил фары, свернул за угол и помчался вдоль длинного мрачного забора какой-то фабрики. То ли кондитерской, то ли обувной.

Центр Москвы изобилует подобными строениями, проходными дворами и узкими темными улочками, которые Сергей, по роду службы, знал как свои пять пальцев. Он специально примчался сюда, в район «Бауманского» метро, чтобы затеряться среди домов и дворов.

Он посмотрел в зеркало заднего вида, но не заметил фар микроавтобуса. На всякий случай еще раз повернул за угол, но на этот раз не стал гнать как угорелый, а сбросил скорость, проехал по темной улочке сто метров и повернул во двор. Там развернулся и остановился в тени раскидистого тополя, куда не долетал свет одиноко торчащего тусклого фонаря.

Там простоял десять минут, но мимо него микроавтобус не проехал.

«Надо выезжать, но осторожно, чтобы не столкнуться с ними нос к носу где-нибудь на соседней улице».

Сыщик решил не рисковать — подождал еще пять минут и только тогда выехал. Пересек пару темных дворов и один раз уткнулся бампером в перегораживающие проезд врытые столбики. Сдал назад и наконец оказался на оживленной улице.

«Эх, была бы возможность сменить тачку, было бы здорово», — посетовал он.

Но делать нечего, другой машины не было, а ехать до гостиницы в такси с сумкой, набитой долларами, дорогой техникой и с телевизором под мышкой сыщик не желал. Он поспешил убраться из опасного района, потому что знал — машина преследователей рыскает по улицам.

Через некоторое время Сергей вырулил на Садовое кольцо и направился в сторону гостиницы «Украина». Он хотел снять номер и просмотреть запись.

Гектор Ленц поспал немного, решил заняться делами и вызвал к себе начальника охраны Романа Лазарева. Тот пришел подавленный и хмурый.

— Ну что, выяснил, зачем прохиндей Краснов поставил «жучки» в моем офисе?

— Нет, не выяснил. Мало того, мы его потеряли. После посещения квартиры в соседнем доме он приехал в свой офис, посидел там немного, потом поехал в гараж и сменил машину. Мы не знали о ее существовании и не «засветили» ее. Он сознательно рвал «хвост» и оборвал его. Мы потеряли его где-то в районе Бауманской.

— Ло-пу-хи, вот что я могу вам сказать. Не надо было его отсюда выпускать, надо было пытать и узнать все про эти камеры. Зачем он их поставил? За мной подглядывать или за кем-то из моих клиентов? И девка эта — Барби — скрылась. Ее нашли?

— Ищем, но найти не можем. Послал людей на ее квартиру, а там пусто. Хозяйка говорит, что она съехала месяц назад.

— Как этот твой Виктор Палыч проституток на работу нанимает? Самому понравилась, опробовал — значит, берет. Он их проверяет в милиции, в больнице или только паспорт смотрит?

— Поздно спрашивать, уже приехали. — Лазарев сел на стул.

— Именно. Что происходит, кто под меня копает?

— Я не знаю.

— Может, конкуренты?

— Какие конкуренты? — Лазарев пристально посмотрел на Ленца.

— Те, что… — Гектор замолчал и многозначительно взглянул на Романа.

— Будем выяснять. Ты вспомнил, что делал сегодня днем?

— Нет, не вспомнил. Позвонил в офис секретарше, она мне напомнила про ряд встреч, но поезд уже ушел, да и я себя неважно чувствую — мутит. Перенес их на завтра.

— Дело твое, может, девочку прислать?

— Нет, хватит девочек. Палыч говорит, а я сам не помню, что с посещения Барби все и началось. Надо эту телку обязательно найти.