Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Три блудных сына - Сергей Марнов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Сергей Марнов

Три блудных сына

Предисловие священника

Каждое слово Святого Евангелия драгоценно для нас, каждая притча, рассказанная Господом, полна множества скрытых смыслов, открывающихся нам не сразу, а после многократных прочтений. Но «Притча о блудном сыне» – особая. Митрополит Антоний Сурожский писал, что она «…лежит в самой сердцевине христианской духовности и нашей жизни во Христе». Другие говорили, что она «…являет образ покаяния грешного человека и милосердия Божия к нему», «…призывает к покаянию изображением неизреченнаго милосердия Божия ко всем грешникам, кои с искренним раскаянием обращаются к Богу».

Да, факт покаяния блудного сына бесспорен. Бесспорно и милосердие Отца, проявленное к человеку, виновному без всяких оправданий. Но только ли об этом говорит нам Господь? Ведь блудный сын, попав в беду, не сразу раскаялся. Вначале он испытал такие страшные муки голода, что рад был пище для свиней, но ему не давали. То есть мы видим ситуацию, в которой человек испытывает нестерпимые мучения и рад получить любую помощь. Кается он? Нет! Он просто хочет есть и вспоминает, как сытно жилось дома, у Отца.

Тогда он решает встать и пойти к Отцу, и это чисто волевое усилие направлено к единственной цели – утолить нестерпимый голод, утолить любой ценой. Один шаг навстречу Отцу, и Отец увидел, увидел издалека и побежал навстречу! Не пошел, обратите внимание, а именно побежал! Блудный сын идет, едва передвигая ноги, а Отец бежит навстречу, чтобы как можно быстрее прекратить страдания любимого существа.

И только тогда, когда Отец обнял и поцеловал его, слова покаяния вырвались из сердца у блудного сына, не раньше! Мы опять видим, что любовь и всепрощение Отца первичны, а покаяние грешника вторично и побуждается именно любовью.

А дальше напрашивается вывод, утешительный для всех нас, побывавших в роли блудного сына хоть раз в жизни: в минуту отчаяния, когда страдания, казалось бы, нестерпимы, надо просто вспомнить, что есть у нас Отец! Надо перестать валяться со свиньями своего уныния и встать, и сделать шаг, что посильно для каждого. И тогда Отец увидит издалека, и побежит навстречу, и простит – бесчисленное количество раз.

Этому чудесному и радостному для нас факту и посвящены новые исторические повести писателя Сергея Марнова, объединенные под общим названием «Три блудных сына». Повести не поучают, ничего читателю не навязывают, а в легкой, почти развлекательной форме рассказывают подлинные истории, случившиеся в разные эпохи с очень непохожими людьми.

Желаю всем приятного и полезного прочтения. Храни вас Господь!

Протоиерей Серафим Правдолюбов

Non facio[1]!

Историческая повесть

Автор хотел взять за основу этой повести историю священномученика Киприана и святой мученицы Иустины – историю колдуна и христианской девушки, вступивших в смертельный поединок друг с другом. Поединок, где ставкой была живая человеческая душа. Погрузившись в исторические материалы третьего века от Рождества Христова, я с удивлением обнаружил, как же много было подобных историй! Появилось желание написать обо всех таких случаях, что невозможно; зато возможно эти случаи обобщить и соединить в одной повести.

В те времена волшебство, чародейство, черная магия были для людей вещами привычными, заурядными и любой римлянин шел к волшебнику, как мы ходим на прием к зубному врачу: не хочется, но ничего не поделаешь – надо! Существовали школы чародейства, повсюду промышляли «учителя» – бродячие колдуны и колдунишки, шарлатаны и бесноватые, обманщики и настоящие слуги ада. Волшебство было обычной и очень престижной профессией: «Я в волшебники пойду, пусть меня научат!».

Но были люди, в присутствии которых волшебство давало осечку, отказывалась работать самая надежная магия. Римляне их не любили и называли святотатцами – «сакрилегами». Сами себя эти люди называли христианами…

Священномученик Киприан и святая мученица Иустина, молите Бога о нас!

Господи, благослови!

1

– Катон, а как твое имя?[2] Мне надо знать, чтобы воспеть его в стихах…

Жирный Флакк сощурил свои маслянистые, глубоко посаженные глазки, отчего они почти исчезли, утонули в булках не очень чистых щек. Рука Флакка положила стило[3] на пюпитр и потянулась к лицу юноши.

– Ты так прекрасен, Катон! Сам Ганимед[4] в сравнении с тобой просто…

Описать ничтожество Ганимеда Флакк не успел, так как губы его были разбиты вдребезги кулаком Катона.

– За фто?! – изумился Флакк, отнимая окровавленную ладонь от стремительно опухающих губ.

Катон не ответил, так как был очень занят: он избивал Флакка. Сначала свалил его на мозаичный пол святилища ударом ноги в челюсть, а затем вооружился длинной крепкой палкой, при помощи которой дежурные жрецы, прикрепив тряпку, чистили особо высокие статуи и капители колонн.

Флакк верещал, пытаясь откатиться в угол, но юноша умелыми ударами возвращал его в исходное положение. Красивое, чисто выбритое лицо Катона оставалось холодным и бесстрастным, стального цвета глаза глядели презрительно и высокомерно.

– Встань и приведи себя в порядок, – приказал Катон, окончив экзекуцию. – Если бы ты, лопоухий трактирщик[5], хоть немного учился, то знал бы, что в семье Катонов из патрицианского[6] рода Порциев есть только одно мужское имя – Марк. Вот уже более пятисот лет! И никогда – запомни – никогда Катоны не были бабами. Мы не испакостили своего честного имени греческим развратом!

Послышались редкие, но звонкие аплодисменты. В нише святилища стоял жрец в полосатом длинном хитоне, подчеркивающем и без того немалый рост владельца. Черная длинная борода была завита мелкими кольцами, на голове сверкал драгоценными камнями золотой обруч. Катон и Флакк почтительно склонили головы.

– Неплохо, Катон, совсем неплохо! – одобрил жрец, выходя из ниши. – Сначала палкой, потом словами – да ты его просто раздавил, как червя!

Настоящий маг должен запомнить: люди – жалкие черви, которых мы топчем и давим! Мы – высшие существа, а люди нужны лишь постольку, поскольку они полезны нам! Пусть это и не так, но если маг думает иначе, ему место на рынке, среди фокусников. Ты выполнил задание?

– Да, великий Василид!

Катон протянул жрецу исписанный свиток, с виду очень старый, и несколько деревянных дощечек, покрытых воском.

– Так-так… – бормотал Василид, просматривая записи. – Гермес Трисмегист, Аполлоний Тианский, Александр Асклепий[7]… хорошо, хорошо… посмотрим, как усвоил.

– Но… велено было переписать, и только, – растерянно проговорил Катон.

– Настоящий маг всегда стремится расширить границы дозволенного! – наставительно сказал Василид и сделал вид, будто только что заметил Флакка:

– Ты еще здесь?! Убирайся в свою грязную нору, ползать с такими же червями, как ты! Маг никому не позволяет себя унижать, никому!

– Сжалься, великий! Отец убьет меня, он уже столько денег истратил…

– Я давно прогнал бы тебя; только деньги отца и удерживают. Хотя… владелец двадцати харчевен мог бы платить и побольше! Хорошо. Двадцать амфор вина – по амфоре с харчевни – и можешь оставаться. Думаю, не стоит напоминать, что вино должно быть хорошим.

– Благодарю, великий!

– Ты виноват, Флакк. Вступая в коллегию, ты давал клятву в период обучения воздерживаться от плотских утех. Вся твоя сила должна быть направлена к Фебу-Аполлону, а вожделение обращено в силу! Возненавидь Катона, и ты его испепелишь!

– Я ненавижу Катона!

Василид расхохотался и с довольным видом потер руки.

– Катон, мой мальчик, поздравляю: у тебя есть враг! Не поворачивайся к нему спиной.

Темная волна прошла по лицу Катона, отчего оно на миг стало настолько страшным, что даже у Василида забегали мурашки по спине, а Флакк сжался, как сушеная смоква.

– Враг – это хорошо, – сказал Катон, криво усмехнувшись, – без врагов жить скучно!

2

– Вытягиваем руку, плавно, без резких движений… сжимаем в кулак… раскрываем ладонь, но пальцы остаются полусогнутыми… чувствуем ладонью тепло, ласкаем это тепло… тепло превращается в жар, жар уже нестерпим… бросаем!!!

Огненный шар отделился от ладони Катона и полетел в сторону соломенной мишени. Мишень вспыхнула ярким белым светом и сгорела неестественно быстро. Раздался вопль, напоминающий поросячий визг: магический огонь прилип к руке Флакка, и теперь она пылала.

– Катон!!! Твои шуточки?! – закричал Василид. – Погаси немедленно!!!

Катон пожал плечами и, не глядя на Флакка, щелкнул пальцами. Огонь погас, и вопль сменился судорожными всхлипываниями.

– С ума сошел?! – бушевал Василид. – Без вина хочешь нас оставить?! Твои нищие аристократы не больно-то раскошеливаются!

Кричал маг, не глядя на ученика: последнее время он как-то опасался смотреть ему в глаза.

– Не бойся, великий Василид, без вина мы не останемся… (Слово «великий» Катон сказал с едва заметной иронией и повернулся к Флакку.)

Флакк дернулся и застыл, глаза его остекленели.

– Ты пойдешь к своему грязному, вонючему отцу и скажешь, чтобы прислал сорок амфор сладкого фалернского в святилище Феба-Аполлона. Великие пить хотят.

– Я пойду к своему грязному, вонючему отцу и скажу…

– Иди!

– Не останешься ты без вина, великий, – устало сказал Катон и вдруг зевнул, широко и шумно. – Скучно. Ты прав, Василид, – это черви, но давить их – тоже скучно.

3

Катон шел по улице, сопровождаемый любопытными, чуточку испуганными взглядами. Обрывки фраз, произнесенных сдавленным шепотом, доносились до его ушей:

– Мист![8] Посвященный мист Аполлона!

– Такой молодой, и уже мист?!

– Тише, тише… это же Катон.

– Марк Порций Катон? Потомок того самого?[9] Разрушителя Карфагена?

– Да тише ты! Порчи захотел? Щелкнет пальцами – и привет!

… Камень, жара и пыль – это Рим. Миллионный город, прожаренный солнцем, собирал толпы вокруг фонтанов, дающих лишь временное облегчение. Те, кто мог себе это позволить, устремлялись к общественным садам, где в тени и прохладе трактирщики раскинули свои навесы. Катон нашел уединенное местечко под таким навесом и устало сел на скамью, прислушиваясь к пустоте, медленно растущей в его груди. «Радость ушла… радость ушла… – билась в голове надоедливая мысль, а ей вторила другая: – Украли радость…»

Суетливый трактирщик подскочил и затараторил:

– Такая честь, такая честь… для тебя все бесплатно, заказывай что хочешь!

– Вина.

– Холодной воды? У меня ключевая, со льда…[10]

– Не надо.

Трактирщик не уходил. Опять! Одно и то же…

– У тебя есть конкурент, – уверенно заговорил Катон и обвел глазами окрестности. – Вон его шатер…

По мгновенной бледности трактирщика Катон понял, что попал в точку. Он продолжил, добавив в голос немного льда:

– Ты хочешь, чтобы он умер?

– Нет, нет, – замахал руками трактирщик, – этого совсем не нужно…

– Пожалуй, я пойду отдыхать к нему…

– Не надо, господин, – трактирщик стал совсем серым от страха, – здесь тебе будет спокойней…

– Проследи за этим. А если напьюсь… знаешь, куда меня отнести?

– Знаю, господин.

И Катон действительно напился.

4

При храме Аполлона тайно собирались жрецы разных храмов Рима, что было нарушением закона, запрещающего тайные собрания. Не исполнялся также и закон, согласно которому на любых собраниях должен присутствовать представитель Римского Народа. Впрочем, власти уже давно смотрели на такие нарушения сквозь пальцы.

Если бы представитель пришел, он увидел бы много любопытного. Рядом с почтенными служителями традиционных римских, греческих и некоторых восточных богов сидели непонятно откуда взявшиеся жрецы запрещенных культов Молоха, Беленоса, Луга[11] и других, за принадлежность к которым полагалась смерть.

Участников ночных собраний объединяла принадлежность к братству высших магов. Хотя название «брат» меньше всего подходило к членам этого странного сообщества, девиз которого можно было выразить так: «Каждый за себя, и все против одного». Только необходимость координировать усилия по воздействию на внешний мир заставляла их собираться вместе.

Маги бродили по святилищу, угощались около уставленных яствами столиков и ждали, когда капитул братства закончит свое отдельное заседание. Конечно, это было унизительно, и некоторые участники собрания открыто возмущались, но… как-то вяло. Капитул терпели потому, что каждый надеялся когда-нибудь в него войти и получить вожделенную возможность унижать остальных.

Капитул состоял из пяти магов и главы не имел: подчиниться одному для остальных было бы уж слишком… Говорили по очереди, решения принимали только единогласно.

Очередь говорить выпала старейшему магу капитула, друиду Вигеториксу, тайному служителю Беленоса. Впрочем, в миру Вигеторикса звали Паниск[12] и промышлял он торговлей мулами. Белоснежную бороду, непременную принадлежность друида, он при этом отвязывал.

– Так он и вправду так хорош, как о нем рассказывают? – спросил Вигеторикс.

– Да! – ответил Василид. – Он совсем не ошибается и никогда не прибегает к иллюзии. Здесь, между своими, мы можем признаться, что половина всех наших чудес – обыкновенные фокусы…

– Что уж там половина, – хмыкнул краснобородый пуниец[13] Гамилькар, жрец Молоха, – почти все!

– Это у кого как, за себя говори, – жеманно огрызнулся Анаксимен, завитой и надушенный жрец Асклепия[14].

– Хи-хи-хи, – тоненьким голосом засмеялся кастрат Апепи, жрец Исиды[15], – а кто говорящую змею публике показывал?!

– Ну и что? – обиделся Анаксимен. – Змея была настоящая! Почти…

– Братья, братья, не будем ссориться! – призвал магов к порядку Василид. – Все мы знаем, как это происходит. Сначала сила дается нам легко и чудеса почти всегда получаются; потом сила исчезает и приходят существа, которые ее давали. Они предлагают сделку… э… скажем так, посвящение, и сила возвращается, но уже под контролем… э… этих существ. Если… существа… нами довольны, то сила возрастает, а если нет – убывает. У всех ведь так?

Ответом ему было молчание, видимо, так было у всех.

– У Катона сила хлещет через край и не кончается! У него не бывает этих досадных «почти»! На моей памяти ничего подобного не случалось, а ведь я вырастил тридцать семь магов! – с жаром говорил Василид.

– Расскажи, какой он? – задумчиво попросил Паниск-Вигеторикс.

– Ну, он горд, высокомерен…



Поделиться книгой:

На главную
Назад