Помоги проекту - поделись книгой:
— Не могу найти в списке владельца фургона.
— Возможно, это кто-то из родственников или друзей. А может быть, фургон просто взяли напрокат.
— Пока ничего, но я продолжу копать дальше. А ты знаешь, к примеру, что у Чаза Парзарри четырнадцать двоюродных братьев и сестер, и одиннадцать из них живут в Нью-Йорке или в Нью-Джерси?
— У меня не было такой информации. — Ева втиснулась в лифт, недоумевая, почему, когда ей надо им воспользоваться, он всегда бывает переполнен. — И если только один из них не является владельцем «Максима Карго», она мне и не нужна.
— Ну, в общем, двоюродных братьев и сестер полно, но ни у одного из них нет «Максима Карго». Однако я стараюсь собирать всю возможную информацию о людях, а не только об их транспорте. Вдруг на что-нибудь наткнусь. Увлечение азартными играми, какие-нибудь порочащие связи, необычные поездки.
Хорошее руководство, подумала Ева и похвалила сама себя. Хорошее руководство — основное условие качественной работы.
— И?
— Пока я ищу увлечение азартными играми, какие-нибудь порочащие связи, необычные поездки. За исключением женатых мужчин, а относительно того помолвленного парня я сделала исключение в смысле порочащих связей. Если у них что-то есть на стороне, они занимаются этим на наличные и с великой осторожностью.
К ним в угол протиснулась женщина в юбке размером с небольшую салфетку и высоких сапогах, со взбитыми волосами, выкрашенными в розовый цвет, которые Ева вообще приняла за парик, и с огромным синяком под глазом, заклеенным пластырем.
— И наличные тоже нужно декларировать, — заметила она как бы между прочим, вмешавшись в беседу Евы и Пибоди. — В любом случае траты наличных нужно декларировать.
— Вот как? Отметь для себя, Пибоди. Где это вы подцепили такое? — спросила Ева женщину, кивнув на ее фингал.
— Мы с компаньонкой не сошлись во мнении относительно клиента. Эта сучка меня ударила. Я написала жалобу, потому что все нужно фиксировать. Офицер Миллз отнесся ко мне очень любезно. Даже не потребовал бесплатного минета.
— Вот уж действительно… очень любезно с его стороны.
— Я совсем не против того, чтобы в свободное время делать бесплатный минет полицейским и пожарным. Ведь у меня же есть гражданская позиция.
— Вы когда-нибудь обязательно получите благодарность от мэра Нью-Йорка.
Женщина просияла, шлепнула себя по щеке с пластырем и выплыла из лифта, остановившегося на первом этаже.
В лифте стало значительно просторнее, и Ева с облегчением вздохнула.
— Ну, Пибоди, все слышала?
— Полагаю, она так и не поняла, что, предлагая офицеру полиции минет, она тем самым предлагала ему взятку.
— Но ты же слышала: она выполняла свой гражданский долг.
— Ну, конечно! На чем это мы остановились? Ах, да. Компашка «Юнг-Байден» обожает азартные игры. Иногда выигрывают, иногда проигрывают. И мне почему-то кажется, что выиграть или проиграть за один раз в казино или на скачках столько, сколько я зарабатываю за год, для них не слишком большое событие. Александер и Ингерсол, в свою очередь, много путешествуют. Иногда в очень холодные края, о многих из которых я даже никогда не слышала. Ньютон тоже путешествует, хотя и не так часто. Любит делать ставки на спорт. Правда, на небольшие суммы. Уайтстоун в основном разъезжает по делам, но довольно часто. Еще он увлекается подводным плаванием, и многие его поездки объясняются именно этим увлечением.
— Они все живут по средствам, которых у них довольно много. Ну, или, по крайней мере, создается такое впечатление, — подвела итог Ева, выходя из лифта, когда они достигли уровня гаража. — И живут в соответствии с тем, что мы назвали бы стилем жизни богачей. Этот стиль жизни включает также супруг, невест, любовниц, бывших жен и, могу держать пари, какие-то тайные связи на стороне.
— Ты же не думаешь, что у такой серой мышки, как Поуп, может быть тайная связь на стороне?
— Люди подобного типа способны преподносить самые невероятные сюрпризы. И, кстати, они трахаются, как кролики.
— И тебя когда-нибудь трахала такая серая мышка?
— Нет, меня — нет. — Они шли по гаражу, и звук их шагов эхом разносился во все стороны. Кто-то на другом уровне, прямо над ними, включил мотор автомобиля. — Но у Мэвис какое-то время назад была интрижка с парнем, который внешне напоминал садового гнома. Именно она и сравнила его со взбесившимся кроликом. Никогда нельзя судить только по внешности.
— Не спорю, — согласилась Пибоди, залезая в машину. — Возьми, к примеру, Макнаба. Он — душка, но такой худющий и при этом способен долбать, словно турбопоршень.
— Господи, Пибоди, мне вовсе неинтересно знать про
— А они исключительные. Вот, например, прошлой ночью он…
— Не надо, не надо, не надо! — выкрикнула Ева и угрожающе взглянула на Пибоди. — Ты ведь нарочно это делаешь.
— Я просто хотела выяснить, срабатывает ли моя уловка.
— Она будет срабатывать всегда. Так же, как всегда в подобных случаях я буду давать тебе сапогом под зад.
— Сапоги у тебя замечательные, — заметила Пибоди. — Но Энджи из «Вашего Пространства» понравились
— Гордись. А теперь мы займемся бывшими женами, — сообщила Ева, прежде чем Пибоди успела перейти к дальнейшим комплиментам в адрес своей обуви. — Бывшая супруга Юнг-Сакса держит бутик в Мясоразделочном квартале.
— Откуда ты знаешь?
— Не думай, что только ты одна умеешь прочесывать Интернет в поисках светских сплетен.
В бутике на развешанных по стенам экранах непрерывно демонстрировались наряды, главной изюминкой которых было необычное сочетание всевозможных ярких деталей. Сапоги с леопардовым узором в сочетании с коротким черным платьем. Черное короткое платье в сочетании с серебристыми туфлями на высоких каблуках и таким же серебристым шарфом сложного фасона. Серебристый шарф с джинсами, красным топом и пиджаком.
Всякий раз, когда на экране появлялся тот или иной наряд, узкие неоновые лучи высвечивали его местонахождение в торговом зале.
От этого у Евы скоро закружилась голова.
Невысокого роста, но с весьма соблазнительной фигуркой, Брэнди Дайсон в сапогах на шпильках носилась по залу, подобно молнии. Еве в конце концов все-таки удалось отловить ее.
— Извините. — Брэнди одарила Еву ослепительной улыбкой и взмахом настолько густых и тяжелых ресниц, что элементарное открывание глаз превращалось в настоящий подвиг. Затем извлекла из усыпанного яркими камешками футляра на поясе фляжку и сделала глоток. — Энергетический напиток, вполне законный. Вы хотели расспросить меня о Картере. У него возникли какие-то проблемы?
— А они должны были возникнуть?
Брэнди рассмеялась.
— Такие вопросы нельзя задавать бывшим женам. Быть подлецом не противозаконно, правда? Если бы это было не так, половина моих парней уже отбывала бы срок.
— И в чем же состоит подлость Картера Юнг-Сакса?
— Странный вопрос для полицейского, но ответить на него просто: в эгоизме, немыслимой самовлюбленности, лживости и предельной непорядочности.
Уловив, куда клонит Ева, Пибоди доверительным тоном обратилась к Брэнди:
— Может быть, вы приведете нам какой-нибудь пример или расскажете анекдотец из его жизни?
— Представьте, как он поступил со мной в мой день рождения. Заявил, что ему нужно принять участие в одном срочном совещании, а сам укатил на Капри с другой женщиной. Но это был последний раз, когда он сумел меня обмануть. Подобных случаев до того было бесчисленное множество, но ведь так тяжело бывает продраться сквозь внешнюю мишуру и разглядеть черное нутро.
— Вот это подлость так подлость, — выдохнула Пибоди. — Подложить вам такую свинью на ваш день рождения.
— Да, вы меня правильно поняли. Но ведь начинал-то он как! Как был внимателен, как бегал за мной! Настоящий рыцарь. Ну и, конечно, вскружил мне голову. А я незадолго до того начала встречаться с одним парнем, по-настоящему хорошим парнем, и, представляете, бросила его ради Картера!
Тяжелый вздох сотряс все ее тело, после чего Брэнди повернулась к вешалке, чтобы поправить съехавшую набок громадную сумку в полоску.
— Я, конечно, была полной идиоткой — ушла от своей настоящей любви. Но, как только Картер меня заполучил, вся его мерзость сразу же полезла наружу.
— И каким же образом?
— Ну, во-первых, я должна была бросать все свои дела ради его дел. Он высмеивал все мои начинания — мой магазин, к примеру. Вначале тонко и вроде бы тактично, обычные невинные шуточки — вы знаете, как бывает. Но постепенно его нападки становились грубее, и мне стало ясно, что он совсем не уважает то, чем я занимаюсь. А ведь только потому, что у моих родителей есть деньги, причем немалые, я вовсе не обязана сидеть сложа руки и отказаться от попыток реализовать себя как личность.
Брэнди шумно выдохнула.
— Я все еще страшно зла на него. И что же он на сей раз учудил?
— Вообще-то я не уверена, что он что-то учудил, кроме того, что был и остается подонком, — ответила Ева.
Взгляд Брэнди под невообразимо тяжелыми веками сделался убийственно жестким.
— И если он все-таки что-то учудил, то будьте уверены, что его братец-близнец в курсе его дел.
— Вы имеете в виду Тайлера Байдена?
— Этот даже и не скрывает, что он подонок. Ему нравится быть подонком. Подлость — его главное занятие в жизни, в нем он проявляет блестящие способности. Злобный, циничный, надменный подонок. Извините. Я все еще очень злюсь.
— Не стоит извиняться, — заметила Ева. — Мое впечатление полностью совпадает с вашим.
— Замечательно. А еще я должна вам сказать, что ни тот, ни другой совершенно не разбираются в бизнесе. Если бы они не были наследниками, их в компанию «Юнг-Байден» не взяли бы даже полы мыть. Особенно Картера. Попробуйте завести с ним разговор о спросе и предложении, маркетинге, чистой прибыли, целевой аудитории, динамике рынка, и вы поймете, что он пустое место. На самом деле он — элементарный идиот. Идиот и подонок, сделавший из меня идиотку из-за того, что я отдала ему восемь с половиной месяцев своей жизни.
— Значит, он был совсем не склонен вести беседы о бизнесе, работе и о своей компании?
— Не то чтобы не склонен, он просто не способен. Ему нравится говорить о компании, но только чтобы похвастаться. О деньгах и о том, какими способами можно их потратить, о своих путешествиях. Картер любит поливать грязью свою мамашу после того, как пропустит пару рюмок или…
— Я уже поняла, что он не ограничивается только алкоголем, — заметила Ева.
— Ну… тогда он начинает жаловаться, что она постоянно на него давила, слишком много от него ждала, хотела, чтобы он стал душой и мозгом компании. За те несколько раз, когда мы с ней встречались, она не произвела на меня впечатления страшной женщины. У нас в семье каждый стремится чего-то достичь самостоятельно, активно участвовать в жизни и в бизнесе. Возможно, у нас нет таких денег, как у Юнга, но, даже если бы они у нас были, это ничего бы не изменило. В нашей семье такой принцип: если тебе чего-то хочется — заработай на это сам. Я уже три года здесь работаю не покладая рук. Мне некогда присесть даже на пару минут. Картер же, боюсь, вообще никогда не отрывает свою задницу от кресла.
Брэнди снова тяжело вздохнула и поправила покосившуюся сумку.
— Но кто будет спорить, в нем есть определенный шарм. Он всегда прекрасно выглядит, он может очаровать любого, если захочет, и рядом с ним чувствуешь себя особенной. Правда, недолго.
— Вы когда-нибудь встречались с его финансовым консультантом?
— Никогда. Но вот теперь, когда вы об этом упомянули, я вспомнила, что в самом начале наших с ним отношений Картер часто говорил мне, что если я действительно хочу разбогатеть, то мне обязательно нужно завести близкое знакомство с его финансовым советником. И что этот парень знает все ходы и выходы, разбирается во всех тонкостях бизнеса. Моя семья на протяжении многих лет работает с одной очень надежной фирмой. Я, естественно, тоже. Я им очень доверяю. О его финансовом консультанте я ничего не знаю, и, возможно, Паркер тогда способен был очаровать меня чем угодно, но, когда речь заходит о моем бизнесе, я всегда начеку, и меня ни на какую удочку не подцепишь.
— Итак, Пибоди, что же мы узнали?
Пока они шли к автомобилю, Пибоди натягивала перчатки.
— Кроме того, что мне страшно захотелось заиметь тот пояс из змеиной кожи с голубой сапфировой пряжкой, который я сейчас не могу себе позволить? То, что Юнг-Сакс — самый настоящий подонок, который — если его бывшая жена говорит правду, а я думаю, что она не лжет, — ни черта не понимает в делах своей компании. Да они его особенно и не интересуют. Он изменяет своей девушке в ее день рождения и потом пытается ей лгать. Лгать совершенно по-идиотски, потому что она обязательно узнает правду. Он ненавидит свою мать за то, что та хочет, чтобы он по-настоящему работал. Байден же, насколько я понимаю, умнее, но и подлее.
— Так. А что еще?
Ева обошла парочку женщин, нагруженных пакетами с покупками и увлеченно обсуждающих какие-то новые приобретения и оттого забывших обо всем вокруг.
— Ему нравится охотиться за тем, что ему не принадлежит, но, получив желаемое, он сразу же теряет к нему интерес, — добавила Ева. — Он очень тесно связан со своим финансовым консультантом — настолько, что готов навязывать его своим знакомым, причем делает это так, что возникают подозрения относительно деловой чистоплотности этого самого консультанта.
— Да, конечно.
— Что, разумеется, отнюдь не означает, что он совершил или организовал убийство. Однако полученные сведения свидетельствуют, что он достаточно глуп, чтобы, особенно не задумываясь, пойти на преступление. Я хочу, чтобы ты прошлась еще по нескольким бывшим женам и прощупала их.
— Неплохое времечко для меня наступает.
— Я знала, что ты именно так это и воспримешь.
Люди вокруг них бежали куда-то, толкались или просто проходили мимо. Некоторые беседовали по телефону, подобно тому парню, что в нескольких шагах от них умолял какую-то Мишель дать ему еще хотя бы пять минут. Некоторые снимали на видео центр Нью-Йорка, как группа азиатских туристов, позировавших у большой витрины магазина. Другие ели на ходу, как мужчина, жевавший рядом с ними соевый хот-дог.
Жужжание человеческих голосов на множестве языков и непрерывное движение толпы — вот типичный Нью-Йорк для Евы.
Но в данный момент ей больше всего хотелось, чтобы они все расступились перед ней и позволили наконец пройти.
— Мне еще раз надо посмотреть «Группу WIN». Потом я поеду к себе и попытаюсь проанализировать собранный материал, — сказала она Пибоди. — За Арнольда и Парзарри мы примемся завтра, как только они вернутся. Во всем виноват кто-то из них, один из «Группы WIN» и один из четырех подонков, с которыми мы сегодня беседовали. Или двое из четырех. Если мы выйдем хотя бы на кого-то одного из них, то скоро заметем всех убийц.
Ева услышала слабое завывание, почувствовала внезапное давление в спину прямо между лопаток. Она отреагировала рефлекторно — подскочила к Пибоди и одним толчком свалила ее на землю.
— Что за…
— Станнер! — Перевернувшись, Ева с оружием в руках вскочила на ноги. Среди огромной толпы — ньюйоркцев, которые и бровью не повели, и туристов, остановившихся и вытаращивших на нее глаза, — Ева заметила какого-то верзилу: ростом шесть футов четыре дюйма, два с половиной фута в плечах, белого, в вязаной шапочке, черных очках, в черном шарфе и пальто. Он торопливо выстрелил в сторону Евы и бросился бежать.
— За мной! — крикнула она Пибоди и побежала за ним. Вынужденная пробираться сквозь довольно плотную толпу и перескакивать через тех прохожих, которых он сбивал на ходу, словно кегли, Ева отстала. Она заметила, что налетчик направляется к лестнице, ведущей в парк Хай-Лайн. Для такого громилы он бегает очень хорошо, как настоящий спортсмен, отметила Ева, продолжая преследование.
Люди спокойно прохаживались, сидели на скамейках, делали фотоснимки. Неожиданно среди них появился спасавшийся бегством верзила, который стал, не задумываясь, разбрасывать их во все стороны. Ева, не обращая внимания на крики, угрозы и ругательства, перепрыгивала через газончики с единственной мыслью сократить расстояние между нею и преступником. Внутри у нее все пылало, но она с радостью почувствовала, что начинает нагонять его.
Почти не замедлив бега, громила схватил крошечного двухлетнего ребенка, ударом локтя в зубы сбив с ног его отца, и подбросил орущего ребенка в воздух, словно баскетбольный мяч.
Еве ничего не оставалось, как резко свернуть влево, пробежать по идеальному газону и попытаться поймать ребенка.
Она его поймала, но малыш ударился головой ей в грудь с такой силой, что Еву прожгла сильная боль и она выдохнула последний остававшийся в легких воздух. Она отчаянно пыталась сделать вдох. Горло пылало от натуги, извергая из груди глухое сипение. Сердце ребенка бешено колотилось прямо напротив ее собственного сердца. Несмотря на боль, она радовалась, что маленькое существо пережило этот жуткий полет и приземление. На какое-то мгновение, когда крики прекратились, Еве показалось, что столкновение с ней убило ребенка. Но затем раздался вздох, и дитя издало такой вопль, что Ева подумала, что после этого наверняка оглохнет. В ушах у нее как будто зазвонили тысячи церковных колоколов.
— Ты в порядке… все в порядке? — донесся до нее голос задыхающейся Пибоди, поднимавшей ребенка в красной шапочке и курточке, который мог с одинаковым успехом быть как девочкой, так и мальчиком. — С тобой тоже все в порядке, паренек. Все в порядке.
Освободившись от тяжести детского тельца, Ева наконец смогла вдохнуть полной грудью.
— Откуда ты узнала, что это паренек?
Пибоди отряхивала ребенка, присев на корточки рядом с Евой.
Поделиться книгой: