Алхимистика Кости Жихарева

– С Даунинг-стрит гномам сообщили, что это не лиса, а известная ирландская террористка.

– И швейцарские недомерки поверили? – ахнул ботан.

– Так английская разведка МИ-6 привела неоспоримые доказательства: лиса, во-первых, рыжая, а во-вторых – Патрикеевна! То есть дочь Патрика! А святой Патрик – покровитель Ирландии! А что русской лисонькой прикинулась, так её, мол, как раз Москва и крышует…

– Наша бабаня вон тоже Патрикея, – сказал Костя. – А она сто пудов не ирландка! Правда, терроризмом иногда занимается. С помощью лавки и хворостины…

– Я в какой-то старой энциклопедии видел пожелтевшую фотографию, – сказал ботан. – Под ней подпись: «Встреча с кретином в горах Швейцарии». Так что это у них тенденция такая…

– Три ха-ха, – усмехнулся Колобок. – Конечно, обвинение липовое: якобы я сам собирался ей себя скормить, чтобы вложить свой посильный взнос в дело освобождения Ольстера… Но цюрихские гномы быстро сообразили что к чему, да и включили дурака, чтобы присвоить мои капиталы. Я ж был клиент опасный: мог в любой момент их банки обрушить. Вот они и воспользовались сложной международной обстановкой… А тут ещё небоскрёбы эти… Мне даже какое-то время пришлось скрываться от кровавых ищеек Интерпола. Не от хорошей жизни полез я в старинный глобус! И не остались у меня на память даже зубки мои золотые, чисто декоративные…

– Так, один источник отпал, – сказал Джульверн. – Будем последовательно искать альтернативные…

– Из тебя капиталист, как из меня этот… как его… а, визажист! – вспомнил Костя. – Вот за рекой за Смородиной я бы знал, где денег добыть!

– Купца богатого облегчить? – осведомился Колобок. – Так за такие дела ты бы живо богатыристики лишился…

– А если не нашего, а заморского купца? – не растерялся Костя.

– Ещё не лучше – обрушил бы князю киевскому всю внешнюю торговлю! Да и пришлось бы тебе начинать всё сначала…

– Это почему?

Колобок вздохнул.

– Потому что там правила, как в компьютерном квесте. Если захочешь во второй раз пройти, то все предыдущие бонусы и уровни аннулируются. Ну и нарисуешься ты на богатырской заставе как новичок без роду, без племени, никто тебя не знает, снова будут дедовщина, кухня, конюшня, кузница… Это ещё если примут без моей протекции!

– Нет, я не согласен, – уныло сказал Костя. – Так неинтересно. Кому охота зады повторять?

– Подождите, коллеги, – сказал ботан. – Значит, оттуда, из-за реки, можно пронести сюда материальные предметы?

– Сто пудов, – сказал Костя. – Богатыристику ты и сам в руках вертишь. Да и Святогоровы штаны хранятся за шкафом, а то их мама выбросить хочет. Не догоняет, что Первоматерии сносу нет! А ещё у меня есть ножичек засапожный собственной ковки. Только его всё время приходится чистить…

– Ну да, – согласился Джульверн. – Нержавейку тогда ещё варить не умели… А что же ты богатырский доспех не захватил с собой? Сейчас любой музей с руками бы оторвал!

Костя задумался.

– Скромный он у нас, – сказал Колобок. – Его могли всей заставой на прощание одарить и мечом, и луком, и всем доспехом, да Костя не взял – сказал, что здесь боевая амуниция нужнее. Враги ведь кругом!

– Сознательный, – подковырнул ботан. – Продали бы Эрмитажу или Оружейной палате – всё-таки лишняя копеечка…

– А ты, Нилушка, хоть и умный, а дурак, – сказал Колобок. – Музеи новоделов не принимают! Разве что в качестве муляжей… Оттуда что ни пронеси, будет выглядеть свежей подделкой. Можно, конечно, любой предмет искусственно состарить, но есть же такие специалисты, что…

– Ох, а я-то размечтался, – вздохнул Филимонов. – Но всё-таки стоит пойти за реку Смородину. Потому что там у нас будет один бесценный и неистощимый ресурс: время. Как известно, время – деньги. А времени у нас там будет океан и маленькая лужица. Следовательно…

– Это стоит обмозговать, – поднял пальчик Виссарион Глобальный.

Обложили

…Бывают в жизни такие периоды, когда новый день похож на минувший, а завтрашний будет точно такой же. И послезавтрашний. И послепосле… И кажется, что время застыло и даже подёрнулось тиной, как в тихой заводи…

Но берегись! Сработает где-то незримый пусковой механизм, сонное время распрямится нетерпеливой пружиной и ударит так, что увернуться вряд ли успеешь. А события помчатся, подскакивая, как бильярдные шары по мраморному полу, и обгоняя друг друга…

– …Завари-ка, Костянтинушко, чайку богатырского, да на травах да на бабкиных, – сказал Колобок. – Да с мамиными плюшками. Посидим, совет подержим… Авось высидим плодотворную идею…

– Если на травах, то пусть ботаник и заваривает, – сказал Костя. – Но ты же у нас чаю не пьешь… Тем более с плюшками!

– Пью, но вприглядку, – сказал Колобок. – Мне хватает. А плюшек не ем, потому что не Ганнибал какой-нибудь Лектер, а честный солярный символ!

– Вот и займитесь, – сказал богатырь. – А я слетаю в садик за Светланкой. Заберу пораньше, чтобы потом не отвлекаться…

– Я с тобой! – подскочил Филимонов.

Всё-таки жутковато было юному интеллектуалу оставаться наедине с этим сверхъестественным существом, в котором не нашлось ни железа, ни софта, а была одна сплошная антинаучная тайна…

Детский сад «Пятачок» располагался недалеко – только пустырь перейти. Валил мягкий пушистый снег, а в такую погоду, кажется, ничего плохого произойти не может.

Но возле ограды стоял совершенно зловещего вида чёрный автомобиль малоизвестной иномарки. Во всяком случае, Джульверн определить её не смог – значит, мы и подавно не сумеем.

В раздевалке старшей группы к богатырю бросилась хорошенькая воспитательница Ниночка Павловна:

– Костя, Светлану вашу забрать хотят!

– Кто? – не поверил Костя.

– А вот они!

И указала на двух стоящих у стены тёток самого неприятного облика в одинаковых серых пальто с пушистыми воротниками.

– Короче, мы с опеки, – сказала та, что постарше. – Есть такой базар, что малолетку Светлану Жихареву следует изъять из неблагополучной семьи… Тем более что квартиру вашу конфискуют: в барак на Шлакоблоках переселяетесь!

Костя раскрыл рот и, наверное, так и позволил бы совершиться беззаконию, но находчивый Джульверн выпалил:

– Попрошу ваши документы и судебное решение!

– Ой, – сказала Ниночка Павловна. – Никаких удостоверений они мне и правда не показали…

– А это видел, соплежуй? – сказала тётка помоложе и обнародовала дулю. – Документы ему… Не дорос ещё, чтобы документы у должностных лиц при исполнении спрашивать!

Но воспитательница опомнилась, сделала строгое личико и сказала:

– Да! В самом деле! Ваши удостоверения! Иначе я вызову полицию!

– Звони-звони! – сказала старшая тётка. – Тебя же, бикса долбаная, первую и закроют!

Тут наконец опомнился и Костя. Всё-таки работницы органов опеки, при всех своих пороках, так не выражаются. Они же у нас считаются педагогами!

– Ну-ка, старушки божьи, валите на свой мыльный завод, а к этому садику чтобы на километр не приближаться! – рявкнул богатырь.

– Тщательней готовиться надо! – добавил ботан. – По системе Станиславского!

Тётки переглянулись. Такого форс-мажора операция не предусматривала: обычно русские люди не решаются проверять документы у чиновников и лиц, под них канающих. Не говоря уже про полицейских, поскольку такая проверка в глазах суда равносильна вооружённому сопротивлению вплоть до скола зубной эмали у должностного лица.

– Линяем, шкидла ты карагандинская, – сказала старшая своей спутнице. – Говорила я тебе: не пей, а ты – граммулечку, граммулечку! Вот и не пролезли понты корявые! Твой косяк, твой и ответ!

Младшая без худого слова вцепилась ей в лицо когтями.

– Тут же дети! – возмутился Костя, сгрёб самозванок в охапку, вынес на крыльцо и кинул в сугроб. Потом вернулся за сестрой.

Ботан Филимонов тем временем снисходительно учил жить доверчивую воспитательницу:

– Бдительность никто не отменял! Этак у вас, девушка, всех деток злодеи уведут!

Потом сжалился и братски похлопал по бюсту – мол, с кем не бывает!

Воспитательница даже возмутиться этим не смогла, такой с ней шок приключился.

– Где Светланка? – спросил Костя.

– Её на всякий случай нянечки спрятали на кухне в пустой кастрюле, – сказала Ниночка Павловна. – Сейчас приведу…

Сестру Костя нёс до дому на руках почти бегом – мало ли что!

А еле поспевавший за ним Джульверн сказал:

– Надо что-то делать! Боюсь, в следующий раз могут и настоящие тётки заявиться! С документами и постановлениями! Всерьёз взялись за вашу семейку!

Ещё бы не всерьёз!

Дома было полно народу: Иван Егорыч, Анна Яковлевна и двое каких-то совсем посторонних мужиков в зимнем камуфляже.

Вот мужики точно были самыми настоящими судебными исполнителями. Они пытались описать имущество злостных должников Жихаревых, а Колобок им всячески мешал: подпрыгивал, выхватывал беззубым ртом авторучку, терзал уже заполненные текстом листы, что-то выкрикивал на неизвестном науке, но явно оскорбительном наречии…

– Хозяин, уйми шавку! – потребовал предводитель. – А то сообщим, чтобы усыпили, или догхантерам в Сети засветим!

Иван Яковлевич беспомощно развёл руками:

– Видите же – не в себе человек…

– Че-ло-ве-ек? – не поверил предводитель. – Так оно – не шавка?

А второй исполнитель сказал:

– Слышал я уже в нашей элитной сауне «Райский парадиз Эдема» от верных людей про этого уникального инвалида. Не связывайся с ним, Семёныч. Ему всё равно ничего не будет, а нам втык дадут за нецензурное обращение с гражданами…

Семёныч еле стряхнул с рукава вцепившегося в камуфляж Виссариона Глобального и сказал с горьким упрёком:

– Чего ты психуешь, воин? Не я же тебя в горячие точки посылал!

– А товарищ Сталин в своё время отправлял вот таких в богадельню на Соловки! Чтобы настроение народу-победителю не портили нелепым внешним видом! – сказал всезнающий Нил Филимонов по прозвищу Джульверн.

– Ну и правильно делал, – сказал Семёныч. – Ладно, за другим разом придём – но тогда уж вы, Иван Егорович, подельника своего призовите к порядку, а то я на него составлю докладную.

– Составляй, – хладнокровно сказал Колобок. – Вы, судебные исполнители, мужики здоровые. Только санитарики в дурдоме будут куда как здоровей, а после такой докладной они точно за тобой приедут!

Семёныч смекнул, что всё именно так и выйдет, перекрестился на всякий случай и сгинул с напарником.

На мгновение стало тихо.

– Светку нашу мало не утащили, – доложил наконец Костя. – Сто пудов не надо ей пока в садик ходить.

– К бабане отправим, – решил отставной генерал. – Я её прямо сейчас и отвезу. Клуб наш закрыли, так что я теперь всё равно безработный. Снова придётся бомбить…

(Бомбили же в Кислорецке так: бомбила ехал за пешеходом и уговаривал того не трудить понапрасну ноги. А пешеход кочевряжился, пока не сбивал цену практически до нуля.)

– А ко мне прямо на работу пришли эти… коллекторы… Стыдно-то как! – воскликнула маменька Анна Яковлевна и зарыдала.

– Не стоит, голубушка, убиваться из-за этих. – Колобок перестал прикидываться игрушкой. – Ведь даже имя своё они получили в честь канализационного коллектора, где самая дрянь собирается. Суди сама: разве есть на свете хоть один ребёнок, который мечтает вырасти – и не покорять иные миры, а долги из живых людей выбивать?

Недолгие сборы

…Доехали до бабани без происшествий, хотя Костя, сидевший с сестрой на заднем сиденье старенькой «семёрки», то и дело оглядывался. После своих киевских злоключений он старался держать ухо востро.

– Да кто там станет нас выслеживать – в такую метель! – сказал Филимонов. – Переоцениваешь ты интеллект адептов мыльного завода!

– В любом случае бдительность терять нельзя, – глубокомысленно сказал Колобок, чтобы последнее слово осталось, как всегда, за ним.

Богатырь вздохнул и пошёл открывать бабанины ворота.

Казалось бы, не много времени прошло с той поры, как вернулся Костя Жихарев из Руси Былинной, а сильно переменилась деревня Малые Улёты! Вот что значит связь с цивилизацией!

Урки с мыльного завода, починив по Костину хотению снесённый паводком мост, спешно укатили в город – горевать и скрежетать зубами в бессильной злобе. А все стройматерьялы и технику, доставленные на барже, оставили немилостивому победителю.

Местные жители этим воспользовались: вызвали детей и внуков, что маялись в городе без работы, и до осени подремонтировали свои жилища. И даже кое-что построили.

Европеич и Азиатыч были близнецы-братья, прозвища же свои получили потому, что один закончил войну в Берлине, а другой – в Харбине.

На усадьбе деда Европеича повесили вывеску «Автосервис по-берлински», а соперник его Азиатыч открыл кафе «Утка по-харбински». И не зря: через восстановленный мост косяком пошли машины, а в саму деревню зачастили туристы из разных мест.

Туристы искали клад легендарного разбойника Чуркина – статью на эту тему как нельзя вовремя напечатали в местной газете. И явно неспроста. Поскольку места возможного захоронения сокровищ почему-то совпадали с огородами аборигенов.

…Бабаня Патрикея Маркидоновна, поджав губы, выслушала исповедь внука-генерала.

– Хворостиной бы тебя, – сказала она. – Да вам и так не сладко. Теперь хоть все ко мне переезжайте – если, конечно, и эту избу за долги не отберут. Я-то через два раскулачивания прошла, уж я-то знаю…

Костя, Нил и Колобок приехали вместе с генералом и Светланкой в расчёте остаться на уик-энд.

За эти выходные нужно было сделать немало – да практически всё, что составит дальнейшее содержание данного текста.