Корабль проклятых

— Ушёл искать маму, — ответил Юркан, начиная реветь.

В трубах, несущих по палубам «Вестника благочестия» очищенный воздух, восьмилетнему мальчику наверняка было более чем просторно. А вот сестра-диалогус двухметрового роста двигалась по ним медленно и с трудом.

Ползя на животе, Аджента пробралась мимо вентиляционных клапанов, выпускающих на палубы корабля отфильтрованный воздух. После вторжения чумных зомби атмосфера «Вестника» приобрела отвратительный тухлый запах, разносящийся по коридорам вместе с гортанными стонами ковыляющих орд. Оказавшись у конца вентиляционной трубы, снабжавшей воздухом всю палубу, сестра обнаружила, что та немного расширяется. Это позволило Адженте подняться на четвереньки, и, цепляясь руками и упираясь ногами, подняться на уровень выше.

Хотя Юркан и знал, что Долган сбежал из убежища в поисках матери, но не имел понятия, как именно малыш покинул часовню. Быстрый обыск помещения позволил найти открытую решётку вентиляционной шахты, через которую Аджента и последовала за сертисским ребенком-беженцем в тёмную трубу.

Сестра-диалогус понимала, что, если на сигнал бедствия «Вестника» не откликнутся достаточно быстро, то ей и детям придется рыскать по кораблю в поисках припасов, используя воздуховоды. Однако же, при этом Аджента не подозревала, что ей так быстро доведется залезть в тесный вентиляционный канал.

Забравшись наверх и вновь ложась на живот, сестра наконец поползла по воздуховоду палубы, на которой Долган жил со своей мамой. Шум, производимый чумными зомби, здесь звучал намного громче, а запах оказался настолько насыщенным, что Адженте пришлось натянуть на нос ткань рясы для защиты от вони. Хотя сестра-диалогус и знала, на какой палубе разместили сертисских беженцев, она понятия не имела, в каком именно общежитии их поселили, и потратила неприятно много времени на поиски выбитой вентиляционной решётки, через которую выбрался Долган.

Высунув голову из воздуховода, Аджента осмотрелась, отыскивая неживых захватчиков в рубиновом свете мигающих ламп. Глазам сестры предстал тянувшийся по коридору шлейф растерзанных, изуродованных тел. Чумные зомби, привлечённые живой, теплой плотью множества паломников, скученных в тесном пространстве, наводнили палубу, убивая и пожирая в своем неутолимом голоде всех, от детей до стариков, а потом отправились дальше. За несколько секунд Аджента опознала с десяток мертвых лиц, знакомых ей по молебнам и занятиям в классе.

Спрыгнув на палубу, сестра-диалогус оправила рясу, сбившуюся за время странствия по воздуховодам. Затем, поправив очки, Аджента похлопала по карману возле талии, и её рука вновь ощутила тепло шарика, сияние которого подсвечивало изнутри ткань над бедром.

Хотя ни один зомби не задержался в коридоре, где их орда перебила так много людей, сестра слышала, что твари по-прежнему где-то поблизости. Она осторожно пробиралась среди трупов, подобрав рясу так, чтобы подол не волочился по лужам крови, пока вдруг не остановилась возле тела одной из паломниц. Опустившись на колени возле убитой, Аджента осмотрела автопистолет, сжатый в окоченевшей руке, более грубую модель, чем оружие ополченца, по-прежнему лежавшее в кармане сестры-диалогус. Ствол пистолета оказался погнутым, несомненно, в тщетном бою с ожившей ордой. Мертвая женщина была одета в обычное платье паломницы, а не в мундир или полевую форму ополчения, поэтому Аджента предположила, что несчастная нашла оружие или контрабандой пронесла с собой при посадке на корабль. Сестра извлекла магазин, и, выщелкнув пару патронов, возблагодарила Императора за то, что они подошли по калибру к автопистолету. Перезарядившись, Аджента двинулась дальше, держа оружие в руке.

Добравшись до конца коридора, Т-образного пересечения с другим проходом, сестра внимательно посмотрела по сторонам, раздумывая, какое направление выбрать. Но, стоило Адженте повернуться влево, как из правого ответвления послышался шум, немедленно привлекший её внимание. Немного подождав, чтобы исключить ошибку, сестра оказалась вознаграждена за внимательность отчетливыми звуками детского голоса.

Быстрее, чем прежде, но продолжая сохранять осторожность, чтобы не споткнуться о раскинутые или полностью оторванные конечности, Аджента пошла на шум. Добравшись до очередного пересечения коридоров, сестра остановилась на мгновение, вновь прислушалась и, определив направление, перелезла через груду осквернённых тел на входе в одно из многочисленных общежитий «Вестника».

Тускло-красное сияние аварийных ламп сменилось мерцающим белым светом одинокой люминосферы, вделанной в высокий потолок помещения, и Аджента моргнула, приспосабливаясь. Из-за перебоев с энергоснабжением комната ярко озарялась на долю секунды, затем в общежитии быстро темнело, на несколько мгновений опускалась непроглядная тьма, а потом цикл повторялся.

Люминосфера сверкнула, и Аджента увидела Долгана, неподвижно стоявшего спиной к ней. Мальчик не отводил глаз от чего-то, шевелящегося у дальней стены тесной коммуналки. За мгновение до того, как свет погас, и комната погрузилась в непроницаемый мрак, малыш, сдерживая слёзы, произнес срывающимся голосом одно-единственное слово.

— Мама?

Вновь вспыхнул свет, и сестра поняла, что в комнате есть кто-то ещё, тот, к кому приковано внимание Долгана. Сгорбившись над трупом у дальней стены общежития, это существо — судя по длинным тёмным волосам и пышной груди, женского пола — поедало внутренности мертвеца. Освещение постепенно угасло, и во тьме раздался тот же вопрос малыша.

— Мама?

Когда комната опять озарилась светом, женщина больше не пожирала труп, а стояла, повернувшись лицом к Долгану и Адженте. В отличие от зомби, виденных сестрой прежде, на теле этого создания не оказалось следов разложения. Единственными признаками того, что женщина пала жертвой чумы неверия, оказались кровавое пятно вокруг рта и мёртвые жёлтые глаза, без всякого выражения смотревшие на людей.

— Мама? — в последний раз спросил Долган, и в общежитии вновь воцарился мрак.

Как только вернулось освещение, существо, некогда бывшее матерью малыша, издало нечеловеческий вой и направилось к нему и Адженте. Подойдя к Долгану, сестра мягко положила руку ему на плечо.

— Думаю, это не твоя мама, дитя. Уже нет.

Аджента встала между ребёнком и чумным мертвецом.

— Отвернись, Долган. Ты не должен этого видеть.

Послушавшись её, мальчик зарылся лицом в складки просторной оранжевой рясы. Подняв автопистолет, сестра-диалогус прицелилась прямо в лоб женщины, и, произнеся тихую молитву, нажала на спусковой крючок как раз в тот момент, когда комната опять погрузилась во тьму.

Люминосфера зажглась вновь. Мать Долгана обрела покой, а содержимое её черепа разбрызгалось по задней стене общежития.

Внезапный шум со стороны дверей заставил сестру развернуться, не опуская оружие. Привлеченные стонами существа, бывшего матерью мальчика, или учуяв живую плоть, не меньше двадцати чумных зомби собрались у входа в общежитие. Сейчас они раскидывали и разрывали на куски трупы, пробиваясь через баррикаду тел.

Аджента привлекла к себе Долгана, крепко вцепившегося в её покрытую засохшей кровью рясу. Взгляд сестры-диалогус метался по комнате в поисках решётки воздуховода или других путей к бегству, но безрезультатно. Свет и тьма ещё раз сменили друг друга, и орда внезапно оказалась внутри общежития, издавая нестройные голодные стоны.

Продолжая прикрывать собой Долгана на случай, если один из мертвецов бросится на них из толпы, Аджента попятилась к задней стене. Чумные зомби оставались метрах в десяти, но, даже ковыляя, они должны были добраться до сестры и малыша-беженца через несколько секунд.

Подняв пистолет, Аджента уже наводила прицел, но, осознав, что не сможет уложить больше четырех-пяти мертвецов одним выстрелом, быстро обдумала другое, мрачное решение. Последней оставшейся пулей она могла спасти ребёнка от мучительной смерти, а сама обратиться к Императору с мольбой о скорейшем избавлении от жутких страданий. Повернувшись к Долгану, сестра приставила ко лбу мальчика дуло автопистолета, и его глаза, смотревшие на Адженту, расширились, как у пустотника.

Сестра уже начала давить на спусковой крючок, когда ощущение тепла на бедре сменилось невыносимым жжением. Хотя Аджента пыталась не обращать внимания на боль, некая непреодолимая сила заставила её опустить пистолет и вытащить шар из кармана. Поразительно, но в руке он казался холодным, словно камень, при этом узоры на сфере сияли болезненно ярким светом. Новые символы и руны, невиданные сестрой-диалогус прежде, но происходящие из знакомого ей древнего языка, проявились на поверхности, и Аджента мгновенно осознала, что нужно делать. Комната вновь озарилась, и, увидев орду мертвецов на расстоянии вытянутой руки, сестра сжала шар в ладонях и резко повернула по невидимой прежде линии стыка. Сияние сферы приобрело потусторонний голубоватый оттенок.

Свет в комнате погас.

Он не зажегся, как обычно.

Аджента ощутила резкий запах озона, и каждый волосок на её теле встал дыбом, заряженный статикой. Долган опять уткнулся в рясу сестры, и это спасло его от временного ослепления телепортационной вспышкой, вслед за которой в комнате возникли многочисленные огромные создания.

Общежитие внезапно озарилось характерными дульными вспышками болтеров, грохот оружия в столь узком пространстве казался невыносимым. Аджента ощущала волны тепла от выстрелов и шлепки гнилой плоти мертвецов, разрываемых на куски неистовыми очередями.

Через две секунды стрельба стихла.

Хотя Аджента не впервые в жизни слышала болтерные залпы с близкого расстояния, она всё равно ничего не могла поделать с неизбежным звоном в ушах. Даже когда зрение сестры начало восстанавливаться от воздействия телепортационной вспышки, слух к ней ещё не вернулся. Долган по-прежнему крепко держался за Адженту, и она посмотрела на малыша, видя картину, размытую даже сильнее, чем при взгляде без очков. Впрочем, сестре удалось понять, что мальчик на что-то показывает.

Определив, куда направлен его трясущийся пальчик, Аджента обернулась и вздрогнула, увидев, что один из таинственных спасителей остался в комнате. Она вытянула перед собой медленно угасающую сферу, и голубоватое сияние озарило очертания того, в чём сестра-диалогус немедленно опознала силовую броню. Силовую броню космодесантника.

Та же непреодолимая сила, что остановила руку Адженты и заставила её активировать шар, вновь овладела сестрой. Она двинулась вперед, с каждым шагом замечая всё больше деталей доспеха могучего воина, хранившего полную неподвижность. На одном из широких наплечников Аджента увидела простое изображение черепа, другой же был украшен орнаментом из языков пламени, повторявшимся на обоих наголенниках. Чёрный цвет брони, самый глубокий из всех, когда-либо виденных сестрой-диалогус, словно поглощал слабеющий свет шарика. Остановившись менее чем в метре перед воином, она вытянула руку, уверенная, что возвращает сферу законному владельцу.

Опустив взгляд, космодесантник внимательно рассмотрел Адженту. Сестре-диалогус показалось, что он смотрит ей в самую душу, проливая свет во все уголки и выискивая любые пороки и недостатки. Аджента невольно содрогнулась, не от сильного холода, а от страха, что провалит испытание воина, не понимая его смысла. Сияние шарика угасло, и гигант протянул к сестре руку в латной перчатке. Аджента закрыла глаза.

Когда она открыла их, в общежитии снова горел свет, но космодесантник пропал, и вместе с ним исчезла сфера.

Сестра тихо ступала по проходу между скамьями в часовне, стараясь не разбудить детей. Аджента только что вернулась с мостика «Вестника благочестия», на котором новый капитан корабля рассказал ей о своем плане взять курс на ближайший населённый мир и встать на орбитальный якорь для ремонта и пополнения запасов. Что ж, сестра считала Бринлу хорошим человеком и не сомневалась, что он окажется достойным наследником деда, как в деле командования «Вестником», так и в вопросах набожности. Она сожалела лишь о том, что старику суждено было умереть при столь ужасных обстоятельствах.

Судя по тому, что Адженте удалось узнать из немногих разговоров с членами экипажа и уцелевшими паломниками, операция по зачистке корабля от вторгшихся чумных зомби заняла менее пяти минут. Телепортируясь от одного места боя к другому, космические десантники быстро и беспощадно уничтожили все очаги заразы. Насчет того, кем именно оказались их спасители, никто не мог ничего сказать с уверенностью. Рассмотреть воинов удавалось лишь в кратком блеске дульных вспышек, и, хотя все свидетели узнали в них космодесантников, то, к какому ордену они принадлежали или как оказались на борту, осталось загадкой. У Адженты возникли некоторые предположения, но она предпочла о них умолчать.

Добравшись до своей комнатки, сестра со вздохом обернулась и оглядела часовню в свете свечей. Статую Императора отодвинули от дверей, скамьи переставили, и помещение снова выглядело так, как подобает храму, а не убежищу от кровожадных чумных зомби. Скоро сюда вернутся прихожане и опять начнутся уроки, хотя и на молитвах, и на занятиях будет не так многолюдно, как прежде. Чума неверия и безумная жестокость тех, кто поддался заразе, унесли две трети паломников и членов экипажа, и до остановки у следующего мира-святыни «Вестник» не сможет пополнить их число.

К тому времени, как на палубах корабля вновь станет тесно от праведников, кто-то другой возложит на себя обязанность проповедовать с кафедры Божественное Слово Императора. Аджента уже сообщила капитану Бринле Кейфманну о том, что сойдет с «Вестника благочестия» во время запланированной стоянки и попытается отыскать судно, направляющееся в сторону сегментума Соляр. Её ждало возвращение в обитель ордена Расколотого Шифра.

С грустной улыбкой посмотрев на дюжину малышей, свернувшихся под грудами одеял, Аджента прошептала молитву за каждого из них. После того, как «Вестник» войдет в орбитальный док, осиротевших ребят передадут планетарным властям, той их ветви, что отвечает за судьбу детей, потерявших родителей. Маленьких паломников ждет рабский труд по контракту, военная служба или иная профессия, более всего отвечающая интересам Империума. Зная о своей возможной судьбе, старшие ребята из числа сирот уже скрылись на нижних палубах корабля, присоединившись к племенам пустотников или криминальным группировкам. И те, и другие укроют их от патрулей ополчения, прочёсывающих корабль. Что касается Долгана, то ни его, ни других детей с Сертиса Аджента не видела с тех пор, как на корабле восстановился порядок, и догадывалась, что они тоже сбежали «ниже ватерлинии».

Отвернувшись, сестра зажгла свечу в своей аскетической комнатке и расправила скатку с постельными принадлежностями. Она не спала больше суток — а не высыпалась больше года — и, ощутив приближение дрёмы, широко зевнула, легла и аккуратно положила очки на столик. Скомкав одеяло, Аджента закрыла глаза и опустила голову на получившуюся подушку.

Коснувшись виском чего-то твёрдого, скрытого в складках ткани, сестра-диалогус немедленно села, одной рукой хватая очки и надевая их обратно, а другой доставая на свет чужеродный объект. В её ладони оказался холодный и лёгкий шарик, который она отдала космодесантнику, но на поверхности сферы уже не было видно рун и символов, а замысловатые узоры не испускали сияния.

Устало улыбнувшись, Аджента положила вещицу на столик вместе с очками. Таинственные загадки артефакта могли подождать завтрашнего дня. Сейчас, если Император позволит, она собиралась наконец-то хорошенько выспаться.